рез  ручей  и  тут
вспомнил: что не отвязал шпоры. Наклонившись, он отстегнул  их  от  сапог  и
повесил   на   корень,   выступавший   из   земли.   Это    было    нелишней
предосторожностью: звон шпор мог в  самый  неподходящий  момент  выдать  его
присутствие.
   Осторожно обходя  освещенные  окна,  Бриско  пробирался  к  центру.  Один
револьвер он носил, как всегда,  в  кобуре,  другой,  вынутый  из  седельной
сумки, засунул за пояс.
   Текс Бриско был человеком границы. Участвовал в сражениях с  индейцами  в
резервациях  и  схватках  с  конокрадами  на  мексиканской  границе.   Самой
выдающейся его чертой была верность  качество,  свойственное  многим  лучшим
людям того времени. Стремительный,  действующий,  казалось,  по  наитию,  он
производил  впечатление   человека   жестокого   и   безрассудного;   однако
безрассудные люди не жили долго в  этой  опасной  стране.  В  здешней  жизни
всегда было место для отваги но отваги умной, предусмотрительной.
   Тексу Бриско исполнилось двадцать пять,  но  уже  с  одиннадцати  лет  он
выполнял  мужскую  работу:  ходил  наравне  с  мужчинами,  ездил  наравне  с
мужчинами, сражался вместе с ними и как один из них. Он не просил скидок,  и
ему их не делали. К двадцати пяти он превратился в закаленного ветерана.  Он
знал горы и равнины, скот, лошадей и огнестрельное оружие.
   Зашанхаенный, не по своей вине оказавшийся на судне, он быстро понял, что
море не его стихия. Скрывая свое возмущение, он верил, что время  придет.  И
оно пришло когда на борту "Мэри С." появился Карадек, и  вся  потребность  в
дружбе, вся способность к преданности оказались для Текса связанным  с  этим
рослым, немногословным человеком.
   Теперь опасностью ему угрожал Пайнтед-Рок. Люди здесь не питали ненависти
к Тексу, но никто из них не заступится за него, не замолвит и единого слова.
   Однако не в правилах Бриско было искать  чьей-либо  помощи.  Он  поставил
перед собой задачу и знал, что решит ее.
   Из салуна "Националь" лилось жестяное бренчание расстроенного пианино,  с
которым перемешивались  смех,  крики  и  звон  стаканов.  У  коновязи  полно
лошадей.
   Узким проходом между домами Текс выбрался на улицу, прокрался  к  лошадям
и, пройдясь вдоль коновязи, превратил каждый скользящий узел в тугой.
   Ночь стояла звездная и безлунная. Текс зажег сигарету, проверил револьвер
в кобуре и задумался. "Националь" полон. Заходить туда чистое самоубийство.
   Значит, придется ждать. А может, все-таки войти? На какой-то  момент  его
появление вызовет общее смятение, а это уже шанс.
   Подойдя к окну, он заглянул в салун. Ему понадобилось  несколько  секунд,
чтобы отыскать глазами  Тома  Блейзера.  Тот  стоял  у  стойки  с  Толстяком
Маккэби. Скользнув к другому краю окна, Текс смог разглядеть, что между ними
и задней дверью никого нет.
   Он отступил в тень. Прислоняясь к стене, докурил сигарету. Бросил  окурок
на землю и тщательно растер ногой. Затем  низко  надвинул  на  лоб  шляпу  и
направился  вокруг  дома  к  задней  двери.  По  пути  ему  пришлось  обойти
беспорядочную кучу деревянных чурок и внимательно смотреть под  ноги,  чтобы
не наступить на пустую бутылку. Дверь открылась если не беззвучно, то скрипа
ее никто не расслышал. Текс с удовлетворением отметил, что  открывается  она
наружу.
   В  сумятице,  царившей  внутри,  появление  еще  одного  ковбоя  осталось
незамеченным. Никто даже не взглянул в сторону Текса. Он подошел  к  стойке,
под самым носом у Тома Блейзера взял только что протертый буфетчиком  стакан
и налил себе  виски.  Блейзер  не  обратил  на  это  ни  малейшего  внимания
множество бутылок переходило из рук в руки.  Он  продолжал  разговаривать  с
Толстяком Маккэби.
   - Проклятый Марш! Наконец-то я заполучил его! Долго я  этого  ждал!  Надо
было видеть его взгляд, когда я приставил револьвер и нажал на спуск!
   Текс сжал губы и снова наполнил стакан.  Он  обвел  комнату  глазами,  не
нашел Дэна Шюта и это обеспокоило Бриско. Он предпочел бы знать, что  делает
ранчеро.
   - Это их прикончит! говорил Толстяк. Когда Шют взялся за дело,  я  понял,
что долго им не продержаться! Припасов не осталось, а через  несколько  дней
пойдет снег. Если до них не доберемся ни мы, ни  индейцы  до  них  доберется
зима.
   Текс Бриско мрачно улыбнулся. "Но не раньше, чем я вас заполучу,  подумал
он, Это будет прежде всего!"
   Пианино гремело "О, Сюзанна!..", и несколько ковбоев пытались подпевать.
   Джо Бенсон прислонился к стойке, разговаривая с  Подом  Гомером.  Барков,
мрачно глядя в стакан, сидел за столиком в углу. Джо  Горман  и  фриц  Хэндл
наблюдали за игрой в покер.
   Текс обернулся между ним и задней дверью никого не было. Что ж, стоит  ли
еще чего-то ждать?
   В этот момент Том Блейзер потянулся за бутылкой, стоявшей перед Тексом;
   Бриско отодвинул ее. Том вытаращил глаза.
   - Эй! Ты что это делаешь? воинственно спросил он.
   - Я пришел за тобой,  Блейзер,  сказал  Текс.  Я  пришел  убить  вонючку,
который стрелял в беззащитного, лежащего  на  земле.  А  как  насчет  людей,
твердо стоящих на ногах, Блейзер?
   - А? тупо спросил тот.
   Затем смысл сказанного дошел  до  него,  и  Блейзер  вытянул  шею,  чтобы
получше рассмотреть обидчика. Увидев ледяные серые глаза и холодное,  словно
смерть, лицо техасца, он отшатнулся. Маккэби, побледнев и еле  волоча  ноги,
отступил в сторону. Никому из них и в голову не пришло, что Текс Бриско  был
один, настолько их потрясло его появление здесь. Бриско повернулся и  шагнул
от стойки.
   - Итак, Том, спокойно произнес он голосом, громким ровно настолько, чтобы
быть услышанным сквозь музыку я пришел по твою  душу.  Панический  страх  на
мгновение приковал Блейзера к месту. Присутствие Бриско показалось ему  едва
ли не сверхъестественным. Салун, казалось, затих хотя в действительности все
гремело по-прежнему.  Том  ощутил  себя  человеком,  попавшим  в  ловушку  и
вынужденным сражаться насмерть. Он мог выиграть или проиграть,  но  в  любом
случае  все  должно  было  решиться  сейчас  и  здесь.  Текс  Бриско  стоял,
пристально глядя на Блейзера.
   - У тебя был шанс, мягко сказал он. А теперь я тебя убью.
   Слово "убью" вывело Тома из оцепенения. Он чуть  присел,  согнув  ноги  в
коленях; губы его скривились в гримасе ярости и страха. Рука со  скрюченными
пальцами метнулась к револьверу. В бьющем через край веселье салуна выстрелы
прозвучали, как раскаты грома. Головы разом повернулись.  Залитые  алкоголем
глаза попытались сфокусироваться. Но разглядеть им удалось лишь обвисшего на
столе Тома Блейзера; рубашка его потемнела  от  крови,  а  на  лице  застыло
глуповато-напряженное выражение, как у человека,  удивленного  свыше  всякой
меры.
   Лицом к залу стоял худощавый широкоплечий человек с двумя револьверами  в
руках. И пока присутствующие недоуменно разглядывали его,  он  прицелился  в
Маккэби.
   При первых же звуках выстрелов мозг Маккэби инстинктивно сработал, хотя и
с небольшим запозданием. Рука автоматически потянулась к револьверу.
   Движение было неосознанным Толстяк никогда не сделал бы его,  подумай  он
хоть секунду. Он хотел лишь оказаться подальше от  всего  происходящего.  Но
движения руки оказалось достаточно даже больше, чем достаточно.
   Текс Бриско выстрелил еще раз, и Толстяк свалился ничком.  И  тогда  Текс
открыл огонь по лампам три выстрела погрузили зал в полную  темноту.  Бриско
растаял в ней, распахнув дверь и исчезнув в тот самый момент,  когда  первые
пули свистнули у него над головой.
   Он пробежал футов пятьдесят, нырнул  в  тень  амбара,  перепрыгнул  через
низкую ограду и, пригибаясь, помчался через корраль. Достигнув дальнего угла
неосвещенного дома, он остановился, тяжело дыша. Пока все шло хорошо.
 
*** 
 
   Дальше места пойдут более открытые, но и от преследователей его  отделяет
достаточное расстояние. Он побежал  к  ручью.  Сзади  раздавались  проклятия
ковбоев, обнаруживших затянутые узлы на поводьях  своих  лошадей.  У  начала
бревна Текс подобрал шпоры, задыхаясь, пересек ручей  и  направился  к  тому
месту, где оставил лошадь.
   Увидел он ее неожиданно и не, только ее.
   В смутном звездном свете Текс узнал Джо  Гормана  по  шляпе.  Тот  всегда
загибал поля таким образом, что надо лбом они сходились острым углом.
   - Привет, Текс, сказал Горман.  На  уровне  пояса  он  держал  револьвер,
направленный на Бриско.
   - Привет, Джо. Похоже, ты что-то унюхал?
   - Ага, кивнул Джо. Так и есть. Я живу в одном из этих домов.  Так  вышло,
что я заметил, как кто-то подъехал в темноте, и мне стало  интересно.  Когда
ты направился к салуну, я обогнал тебя и вошел, а выскользнул как раз  перед
стрельбой и опять успел тебя обогнать.
   - Жаль, что ты пропустил все веселье, спокойно заметил Бриско.
   Там, позади,  преследователи,  казалось,  все  еще  не  решили,  в  каком
направлении  его  искать.  Текс  был  весь  напряжен,  готовый  не  упустить
малейшего шанса. В котором из револьверов остались еще  патроны?  Он  забыл,
куда сунул заряженный револьвер за пояс или в кобуру.
   - Кого ты заполучил? спросил Горман.
   - Тома Блейзера. И Толстяка Маккэби тоже.
   - Так я и думал, что Тома. Я отговаривал его стрелять  в  мальчишку.  Это
низменный поступок. А Толстяка за что?
   - По-моему, он потянулся за револьвером.
   - Ого! Немного же надо, чтобы убить человека, верно? и Глаза  Бриско  уже
достаточно освоились в темноте, и он мог видеть, что Горман чуть улыбается.
   - Как ты предпочитаешь, Текс? Получить свое  сейчас?  Или  оставить  тебя
Шюту?
   - Полагаю, тебе лучше убрать револьвер в кобуру и отправиться домой, Джо,
сказал Текс. Ты самый порядочный парень из всей вашей банды.
   - А может, я хочу тех денег, которые получу за тебя? Они пригодятся  мне,
Текс.
   - Думаешь дожить до того, как получишь их?
   - Намекаешь на Карадека? С ним кончено, Бриско.  Кончено.  Мы  заполучили
Бо. Теперь тебя. Остаются только Карадек с Джонни Джиллом. С ними  будет  не
так уж трудно.
   - Не правда, Джо, все так же спокойно возразил Текс.
   - Рейф может управиться со всеми вами, что он и сделает. Но мне не  нужна
ничья помощь. Ты лезешь не в мои дела и я убью тебя сам.
   - Ты? Горман весело усмехнулся. Это будучи у меня на прицеле? Исключено.
   Любая из моих пуль достанет тебя, Текс.
   - Ну-ну, согласился Текс, может, ты меня и достанешь. Но ведь  и  я  тебя
тоже.
   - Хочешь  сказать,  что  сможешь  убить  меня  прежде,  чем  я  выстрелю?
недоверчиво поинтересовался Джо Горман и уверенно повторил: Исключено!
   Тем  временем  звуки  погони  приблизились.  Воспользовавшись   фонарями,
преследователи напали на след Текса.
   - К ручью, чтоб мне енотом стать! прокричал кто-то.
   - Давай!
   Вот он, шанс! Джо Горман раскрыл было рот, потом,  заметив.  перед  собой
стремительное движение какой-то тени, выстрелил. Текс почувствовал удар.
   Колени у него подогнулись, но  он  успел  выхватить  револьвер  и  дважды
нажать на спуск. Джо начал клониться к земле, и Бриско в третий раз нажал на
курок, но боек ударил в пустое место.
   Текс освободил  повод  и  кое-как  взгромоздился  в  седло.  Кровь  текла
обильно. Мысли путались, но все же  Бриско  разглядел,  как  шевельнулся  на
земле Горман, и расслышал его слова:
   - Достал ты меня, будь ты проклят! Достал!
   - До свиданья, Джо, хрипло прошептал Текс.
   Первые двадцать футов он проехал шагом, потом перевел лошадь на рысь.
   Кровь толчками стучала в ушах, в голове раздавалось странное пение.  Текс
направил лошадь вверх по лесистому Склону, чувствуя, как от ног  разливается
по телу онемение.  Он  сражался  с  наступавшей  на  него  темнотой,  словно
загнанный волк.
   "Мне нельзя умирать! Нельзя! думал он. Рейфу нужна моя помощь! Я не  имею
права умереть!"
   Свет перед глазами вспыхнул в последний раз и погас. Лошадь  несла  Текса
вперед, а чьи-то мягкие, липкие руки увлекли его вниз, вниз, вниз... Темнота
окончательно сомкнулась вокруг, но он, казалось, все еще  ощущал  под  собой
медленный лошадиный шаг...
 
Глава 11 
 
   До форта было миль семьдесят. Рейф Карадек ровным  шагом  ехал  навстречу
холодеющему  ветру.  В  серьезности  положения  Бо  Марша   сомневаться   не
приходилось. Молодой ковбой серьезно ранен и ослаб от потери крови. Несмотря
на поразительную жизнеспособность людей границы, без надлежащего  ухода  ему
не выжить.
   Наклонив голову навстречу ветру, Рейф направил коня вниз по каньону туда,
где склоны послужат частичным укрытием.
   Думать о Тексе не имело смысла что бы ни случилось в Пайнтед-Роке, теперь
оно уже все равно стало свершившимся фактом. Бриско мог быть уже мертв;  мог
остаться целым и  невредимым  и  направляться  сейчас  к  Безумной  Женщине;
наконец, мог оказаться раненым и нуждаться в  помощи.  Ничего  здесь  нельзя
было утверждать определенно, зато Бо Марш определенно висел между  жизнью  и
смертью, а потому выбора не было.
   Дружба и  взаимопонимание  между  Рейфом  Карадеком  и  хмурым  худощавым
техасцем возникли  еще  на  борту  "Мэри  С".  И  Рейф  не  мог  не  оценить
преданности техасца, когда тот присоединился к походу  в  Вайоминг.  И  даже
если сейчас Текс убит, если он погиб в схватке, участником  которой  никогда
не стал бы, не последуй он за Рейфом сюда, Бриско не хотел жить иначе.
   Преданность  стала  его  судьбой.  Это  чувство  было  его   убеждениями,
религией, смыслом жизни.
   И все же, несмотря на все беспокойство о Марше и Бриско,  мысли  Карадека
вновь и вновь возвращались к  Энн  Родни.  Что  заставило  ее  примчаться  и
предупредить  о  предстоящем  нападении?  Если  бы  не  ее  предостережения,
всадники Шюта убили бы Текса сразу же после того, как подстрелили  Марша,  а
затем отправились бы в  верхний  каньон,  разыскивая  Рейфа  и  Джилла.  Это
кончилось бы или могло кончиться полным уничтожением.
   Почему Энн их предостерегла? Из свойственного ей отвращения к  насилию  и
убийствам? Или ею руководило иное, более сильное чувство?
   Но могло ли это быть? Какие чувства могла испытывать Энн к  кому-либо  из
них, будучи уверена, а она, казалось, твердо  верила,  что  Карадек  вор,  а
может быть, и того хуже? Но факт оставался фактом она пришла и предупредила.
   Думая о ней, Рейф вспоминал блеск ее глаз,  гордо  вскинутый  подбородок,
легкую походку.
   Он мрачно вперил взгляд во тьму и тихонько выругался.  Что  он,  влюблен,
что ли? "А если? яростно вопросил он у ночи. И что хорошего, если так?"
   Он никогда не видел форта, однако  знал,  что  тот  построен  в  развилке
Пайни. Путь туда пролегал по крутым холмам, через страну  маленьких  ручьев,
берега которых поросли ивняком, зарослями вечнозеленых  кустарников,  сорной
вишни и дикой сливы. Это была  страна  индейцев.  Рейф  знал,  что  брожение
племен уже готово разразиться открытой войной. До  него  доходили  слухи  об
отдельных нападениях на группы косцов  и  дровосеков.  А  далеко  на  севере
непрерывным нападениям подвергались пароходы на Миссури.
   Красное Облако, наиболее влиятельный вождь сиу,  пытался  сохранить  союз
племен, а также, невзирая  на  постоянные  нарушения  договоров  со  стороны
белых,  удержать  сиу  в  границах  этих  договоренностей.  Его  поддерживал
Человек, Боящийся Собственной Лошади, вождь племени огаллала.
   Поход Кастера в Черные Холмы, людской поток на тропах Ларами и Бо, измена
раздражали сиу. Сидящий Бык при поддержке двух прославленных воинов,  вождей
племени Безумной Лошади и Чернильного Орешка, все чаще заводил  разговоры  о
войне. Она могла разразиться с часу на час. Знал все это и Рейф  Карадек.  И
потому понимал,  как  нелегко  будет  уговорить  доктора  покинуть  форт,  а
коменданта дать на это разрешение.  Перед  началом  военных  действий  место
военного врача было в армии.
   Слухи о стычке у ручья Безумной Женщины,  избежать  которой  не  удалось,
невзирая на ее предупреждение, достигли Энн Родни вечером того же  дня.  Энн
слышала, с какими ликующими криками появились на  улице  всадники  Шюта.  Ее
потрясла весть о смерти Бо Марша.  Даже  некоторые  из  ковбоев  Шюта  резко
порицали поступок Тома Блейзера. И  хотя  отряду  Шюта  пришлось  отступить,
опасаясь меткого огня из леса, они были довольны поездкой. Надвигалась зима,
а дом на ручье Безумной Женщины уничтожен. К тому же они ошибочно  полагали,
что кроме Бо Марша им удалось убить и Текса Бриско,  а  еще  кого-то  одного
ранить.
   С болью в сердце Энн вернулась в комнату и встала  у  окна.  Ею  овладело
желание немедленно уехать отсюда  от  этого  тошнотворного  насилия,  ружей,
убийств, от всех проблем пограничной жизни. Там, на Востоке красивые дома по
сторонам тихих улиц, медленно текущие реки, люди,  спокойно  прогуливающиеся
воскресным утром... Вечера, друзья, театры, семейный уют.
   Стоя у окна и глядя в темноту, Энн почувствовала вдруг, как все здесь  ей
опротивело. Она уедет, вернется на Восток. Брюс прав надо уезжать отсюда;  и
когда он зайдет опять, она скажет, что готова. Брюс всегда был внимателен  и
тактичен. Он защищал ее, заботился, любил.
   С неожиданной решимостью она отбросила все сомнения и принялась торопливо
упаковываться.
   Энн догадывалась, что Барков чего-то боится, но полагала, что  это  страх
перед нападением индейцев. С утра прошел слух, что  воинственно  настроенные
огаллала собираются в Холмах. О том, что Барков может опасаться Шюта, ей и в
голову не могло придти.
   Энн кончила паковать то немногое, что могло понадобиться в поездке,  и  в
этот момент услышала стрельбу в "Национале". Она  вздрогнула  и,  побледнев,
кинулась в соседнюю комнату. Джин Бейкер уже стоял с винтовкой в руках.  Энн
подбежала к миссис Бейкер, и две женщины замерли, обнявшись и прислушиваясь.
   Торговец посмотрел на них.
   -  Это  не  индейцы,  проговорил  он  несколько  секунд  спустя.  Скорее,
какой-нибудь психованный ковбой празднует.  Пойду,  узнаю.  Бейкер  вернулся
через несколько минут. Лицо его было серьезным.
   - Техасец с ранчо Карадека, пояснил он. Пробрался в "Националь" с заднего
хода и затеял перестрелку с Томом Блейзером и Толстяком Маккэби. Оба убиты.
   Резкий хлопок выстрела разорвал ночь.
   - Похоже, они его догнали, сказал Бейкер. Их слишком много для одного.
   О том, что произошло на самом деле, они узнали только утром.  Выяснилось,
что Текс Бриско застрелил Джо Гормана, когда  тот  подкараулил  его  в  роще
возле лошади; Текс ускользнул, но, судя по всему, тяжело  ранен.  Теперь  за
ним гонятся по кровавому следу.
   Сперва Бо Марш, а теперь Текс Бриско. Жив  ли  Джонни  Джилл?  И  жив  ли
Рейф?
   Если даже жив, то один, травимый как кролик гончими.
   Энн беспокойно мерила комнату шагами. В магазине толпились ковбои Шюта.
   Они покупали патроны  и  группами  по  четыре-пять  человек  отправлялись
обшаривать холмы в поисках Текса Бриско.
   Брюс Барков  появился  вскоре  после  завтрака.  Он  выглядел  усталым  и
озабоченным.
   - Если мы едем, Энн, то сегодня. Тут все идет к черту, сплошные убийства.
   Она колебалась лишь мгновение. В душе у нее что-то опало и умерло.
   - Хорошо, Брюс. Хоть сейчас.
   В голосе ее ни искры, ни огня, но Барков не обратил на это внимания.
   Главное она поедет. А женившись, он обретет и права на землю. И  тут  уже
Шют со всеми своими угрозами и жестокостью окажется бессилен.
   - Хорошо, сказал он. Выезжаем через час. Но  пока  никому  ни  слова.  Мы
отправимся в коляске, как на обычную прогулку.
   Бейкер был настолько обеспокоен, что,  казалось,  даже  постарел.  Дважды
заходили ковбои. До Энн доносились разговоры о том, что Текс Бриско все  еще
не пойман. Поначалу его путь удалось проследить;  похоже  было,  что  лошадь
сама несла всадника, но потом ее следы уводили в горную речку и исчезли.
   Бесследно исчезли и Бо Марш с Джонни Джиллом. Ковбои  Шюта  вернулись  на
ранчо Барм, сломали ограждение корраля и обыскали  лес;  однако  им  удалось
найти лишь грубый шалаш,