тали  настороженными,
ловили малейший шум или изменение в жужжании насекомых.
   Были здесь, конечно, и такие,  что  посмеивались  над  разговорами  о
нападениях  индейцев  и   не   испытывали   страха.   Как   видно,   они
подсознательно считали, что смерть может настичь кого-то другого, но  уж
никак не их. Они еще не осознали, что смерть беспристрастна.
   Клив тщательно стер пыль с револьвера, почистил ствол,  пустил  каплю
масла в механизм. Потом  проверил  заряды  в  трех  запасных  барабанах,
которые он носил с собой. Это была разумная предосторожность,  -  считал
он. В спешке не так просто перезарядить  капсюльный  пистолет,  когда  в
каждый ствол надо заложить по отдельности капсюль, заряд пороха и  пулю;
куда проще сменить весь многоствольный барабан - это можно сделать  даже
в седле, на полном скаку. Он проверял последнюю  обойму,  когда  услышал
чьи-то шаги.
   Это был Морган. Он кивнул на револьвер.
   - Гейб Френч говорит, что вы умеете пользоваться этой штуковиной.
   - Когда надо, - ответил Клив. - Я вырос с этой штуковиной.
   - Может, вам и придется им воспользоваться. - Морган понизил голос. -
Мы сегодня видели следы шайенов - они нас выслеживают. Следов от  травуа
(Травуа (фр.) - волокуша из жердей, в которую индейцы  впрягают  лошадей
(до появления лошадей - собак); использовалась для  перевозки  свернутых
типи (вигвамов), домашней утвари и т. п., так  как  колесными  повозками
индейцы не пользовались.) нет, так  что  это  военный  отряд.  -  Морган
оглянулся на фургон, но Лилит не было видно. - А как вы  управляетесь  с
винтовкой? - спросил он.
   - Неплохо. Только у меня нет винтовки.
   - У Гейба есть барабанная винтовка Кольта. Шестизарядная  (Барабанные
винтовки  появились  очень  скоро  после  изобретения  Джоном   Пирсоном
револьвера и выпуска первых револьверов Кольта  "Паттерсон"  (1836  г.);
некоторые модели выпускались  серийно;  известные  единичные  образцы  с
емкостью барабана до 25 зарядов; вытеснены магазинными  винтовками,  так
как уступали им по скорости заряжания.). Он сказал, что вы можете  взять
ее.
   - Хорошо, - сказал Клив и поднял глаза. - А как вы  узнали,  что  это
шайены?
   - По мокасинам. У разных племен разные мокасины.  Да  и  в  остальном
есть разница. Одно и то же они  делают  по-разному.  Морган  поднялся  и
озабоченно двинулся дальше, совершая свой ежевечерний обход лагеря.
   Это был уже пятый день после перехода через Большую Голубую и  случая
на броде, и до этого места они добрались  в  хорошем  темпе.  Семнадцать
миль в первый день, пятнадцать во второй, а в последние  два  дня  -  по
девятнадцать. В самый последний даже чуть больше, чем девятнадцать миль.
А для такого большого каравана фургонов это много.
   Трава на всем пути была хорошая, воды пока что имелось в достатке, но
все знали, что самая тяжелая дорога еще впереди. Клив,  который  многому
научился из разговоров с опытными  людьми  еще  до  начала  путешествия,
подвесил под фургоном кусок парусины и собирал в него  бизоньи  лепешки,
хворост, ветки и всякое другое топливо. Пока что в топливе недостатка не
ощущалось, но в ближайшее время положение изменится,  и  он  хотел  быть
готовым к тому дню, когда они окажутся в  местах,  где  все,  что  могло
гореть, уже сожгли прошедшие до них караваны.
   Через несколько минут из фургона появилась Лилит и подошла к  костру.
Она принесла одну  из  пар  штанов  Клива,  которые  взялась  зашить  по
собственному почину. Он стоял перед ней с минуту, потом присел на камень
у огня.
   - Я не только ошеломлен вашим  вниманием,  мисс  Прескотт,  я  еще  и
удивлен.
   - Удивлены?
   - Я и представить не мог, что вы такая рукодельница.
   - Я выросла на ферме, на севере штата Нью-Йорк. Мне часто приходилось
чинить штаны моим братьям.
   - А у меня никогда не было ни брата, ни сестры...
   - Моя сестра живет на Огайо. Она замужем за охотником с  гор,  Лайнус
Ролингз его зовут. А братьев у меня двое.
   - А родителей нет...
   - Они погибли на водопаде, на Огайо. Вот уже четыре... почти пять лет
назад.
   - Я должен повиниться,  Лил,  -  неожиданно  сказал  он.  -  Я  лгал,
объясняя, почему хочу работать на вас.
   - Вы что, думаете, я этого не знала?
   - Настоящая причина... я люблю вас. - Она хотела что-то  сказать,  но
он остановил ее. - Это правда. С самой первой нашей встречи я понял, что
не смогу без вас жить.
   - Мне не хотелось бы послужить  причиной  вашей  смерти,  мистер  Ван
Вален, - иронично ответила она.
   - Я говорю  серьезно.  И  я  готов  принять  на  себя  обязанности  и
ответственность преданного супруга.
   - И в том числе ответственность за  мою  собственность,  не  так  ли,
мистер Ван Вален?
   - Собственность? Что ж у вас за собственность?
   - Золото, мистер Ван  Вален.  Тонны  золота,  если  я  верно  поняла.
Блестящего, желтого, яркого золота.
   - О-о... и я представления не имел.
   - О-о... ну да, конечно же не имели, - сказала она насмешливо. -  Это
просто такое поразительное совпадение.
   - Совпадение?
   - Ну да, просто так получилось, что когда вы находились за  кулисами,
чтобы решить пари, сколько на  мне  нижних  юбок,  я  как  раз  получила
известие о полученном наследстве.
   - Вы знали о пари?
   - Конечно. И если я могла услышать, о чем вы говорили, то, уверена, и
вы подслушали, что мне сообщил мистер Сибери. Или, может быть, я слишком
подозрительная?
   - Думаю, что да.
   -  Вот  идет  Агата.  Если  вам  так  уж  невтерпеж  сделать  кому-то
предложение, я вам рекомендую преклонить колени перед ней.  У  нее  ведь
такие красивые волосы...
   Лилит поднялась на ноги, сладко улыбаясь.
   - И, кстати, мистер Ван Вален - юбок было шесть?
   Агата показала на людей,  которые  собрались  в  кружок  у  соседнего
костра и пели хором "Дом, милый дом".
   - Послушайте только их! Можно подумать, они покойника отпевают!
   Лилит откусила нитку и сунула зашитые  штаны  Кливу,  потом  откинула
назад волосы, подобрала юбку и двинулась к поющим.  И  завела  "Давай-ка
пошумим"  -  наполовину  речитативом,  наполовину  пением,   подчеркивая
интонацией юмор и лихость песенки.
   Припев она уже вела в полный голос - и тут  пошла  обратно  к  своему
костру, а люди двинулись за ней. Она пела  -  и  видела,  как  грусть  и
усталость  покидают  лица.  Второй  припев  уже  подхватили  окружающие.
Появился Роджер Морган, постоял за кругом поющих,  глядя  на  людей.  Он
заметил,  как  действует  на  них  ее  голос.  Посмотрел  поверх  голов,
встретился взглядом с Кливом - и ушел.
   Ночь была прохладная, приятная, небо чистое. Клив немного последил за
певцами, а потом пошел проверить, как  ведет  себя  мерин  и  все  ли  в
порядке с животными в корале.
   Было очень тихо. Где-то далеко койот выводил во тьме  свою  заунывную
серенаду. Сапоги Клива шуршали в траве, когда он  шел  к  мулам,  и  они
насторожили длинные уши при звуках его голоса. Он немного постоял с ними
- ему нравился  хруст  травы  на  зубах  у  животных.  Его  слух  учился
различать звуки, замечать только странные,  необычные,  выделяющиеся  на
привычном звуковом фоне ночи.
   Ох уж эта Лил... выходит, она все время знала,  зачем  он  пристал  к
каравану. Она видела его насквозь с самого начала - не удивительно,  что
она не хотела иметь с ним ничего общего.
   Какая-то ночная птица возилась в кустах, доносился треск сверчков. Он
прошел чуть  дальше,  прислушиваясь  к  пению  -  слов  отсюда  было  не
разобрать, но мелодия ему нравилась.  Голос  Лилит  выделялся  из  хора,
чистый и сильный. Лилит... она оказалась сложнее,  чем  он  ожидал.  Она
была умна, и она была проницательна - а это далеко  не  одно  и  то  же.
Более того, у нее был характер.
   Он задумался о будущем. Оно будет нелегким - нет, уж никак не легким,
это точно; но она... она очаровательная, и он не станет  так  уж  сильно
возражать, если потребуется чуть больше времени. В конце концов, чем еще
можно заняться в караване фургонов?
   День еще не наступил, когда он выбрался из одеял  и  пошел  к  мулам.
Ночной сторож выпустил его из кораля с его  шестеркой,  он  сразу  отвел
мулов на водопой, а потом - к фургону и начал  надевать  на  них  сбрую.
Продергивая на место цепную постромку, он услышал голоса - разговаривали
Лилит и Морган. Она шла от родника,  бьющего  недалеко  от  реки,  несла
воду, чтобы наполнить бочонки. Немного воды выплеснулось ей на подол.
   - Мисс Прескотт, - говорил Морган, - я много думал...
   - Да ну?
   - Сухая или мокрая, вы - самая красивая  женщина,  какую  я  в  жизни
встречал. У вас есть темперамент, у вас красивое и сильное  тело  -  это
благородное сочетание. И ребенка носить вам будет не тяжелее, чем бревно
катить.
   - Ну, если вы предоставите решать мне, мистер Морган, то я  предпочту
катить бревно.
   - Мэм, я вам говорю, у вас  сложение  как  раз  для  этого,  я  такую
женщину и искал.  Я  хочу,  чтоб  вы  стали  моей  женой.  У  меня  есть
скотоводческое ранчо сразу за рекой Мерсед (Мерсед - река в  Калифорнии,
правый приток р. Сан-Хоакин.), и я собираюсь там  устроиться,  осесть...
чинно-благородно.
   - Я уверена, у вас все получится чинно-благородно, мистер Морган.
   - В таком случае, натурально, вам не придумать ничего лучше,  чем  за
меня выйти. Очень скоро у нас бы получилась прекрасная семья.
   - Наверняка  так  бы  оно  и  было...  но  я  не  могу  принять  ваше
предложение, мистер Морган. - Это почему же?
   - Женщина хочет услышать  в  качестве  предложения  что-нибудь  более
вдохновляющее, зовущее, что-то, показывающее,  что  ее  ценят  ради  нее
самой.
   - Так разве это не то, что я  говорю?  Зовущее?  Вот  я  и  зову  вас
разделить мою жизнь, мисс Прескотт.
   - Извините, мне очень жаль, мистер Морган.
   - Я вижу, тут что-то еще есть, что-то вас грызет. Ладно, меня это  не
остановит, так и знайте.
   Клив как можно тише закончил возиться с постромками и оседлал  своего
коня. Потом услышал голос Агаты.
   - Чего он хотел?
   - Детей.
   - Детей? Ну, я бы... эх, не в ту лавку он пришел...
   Девушки  разговаривали  позади  фургона.  Звяканье  цепей  в   упряжи
заглушало звуки его возни. Лилит вылила в бочонок воду, которую принесла
из родника, и направилась к передней части фургона.
   Он виновато отвел глаза, делая вид, что проверяет стременной ремень.
   - Мистер Ван  Вален!  -  Он  оглянулся.  Лилит  смотрела  на  него  с
холодком. - Давно вы здесь стоите? - Я  мулов  запрягал...  но  если  вы
имеете в виду, слышал ли я, как он вам предложение делал, так я  слышал.
Честно говоря, - сказал он серьезно, - я думаю, это стоящее предложение,
а сам он - стоящий человек. Конечно,  я  бы  все  это  высказал  немного
иначе...
   - А вы уже высказали - или вы забыли?
   - Как я мог это забыть? Дети... я думаю, любому мужчине, который хоть
что-то стоит, хотелось бы иметь детей - сына, во всяком случае.  Но  еще
ему хотелось бы знать, что он женится на девушке, которая его любит,  на
такой, ради которой стоит делать дело.
   - И что бы вы сделали ради такой девушки, мистер Ван Вален?
   - Н-ну... не знаю, - честно признался он. -  Мужчина  задумывается  о
таких вещах, когда до них дело доходит по-настоящему... но вот одно я бы
точно сделал - постарался,  чтобы  она  не  забывала,  что  она  юная  и
прекрасная.
   Он выпустил из рук стремя и собрал поводья.
   - И если бы у меня не было денег на духи и красивые платья, я бы,  по
крайней мере, пошел в поле и нарвал цветов.
   Она задумчиво посмотрела на него, как бы  оценивая  его  искренность.
Наконец сказала:
   - Вы могли бы многому научить мистера  Моргана  относительно  женщин,
мистер Ван Вален... но его пример тоже может вас кое-чему научить.
   Он нахмурился и раздраженно спросил:
   - Чему, например?
   - Что женщине тоже нужен покой и устоявшаяся жизнь, мистер Ван Вален.
Если ей приходится рожать детей, то она хочет,  чтобы  у  них  был  дом.
Мужчина может  думать  только  про  нынешний  день,  но  женщина  должна
планировать вперед на месяцы и годы.  Иметь  ребенка  -  дело  нелегкое,
мистер Ван Вален.
   Она помолчала, вспомнив слова, которые ее отец произнес  давным-давно
на берегу реки Огайо, и повторила их:
   - Женщине нужен мужчина, а не струйка дыма.
   Сказала - и вспомнила человека, которого имел в  виду  отец.  А  ведь
Лайнус Ролингз стал Еве хорошим мужем; мало того, он хорошо понял Лилит,
когда ей захотелось уехать и испытать свои силы. Это он  дал  ей  денег,
чтобы она смогла начать свою карьеру в театре.
   Не такие это были большие деньги, но их хватило на приличную  одежду,
аккордеон и на жизнь, пока она искала работу. Он отдал ей почти все, что
выручил от продажи пушнины.
   Она вспомнила, как он вручил ей эти  деньги  -  это  было  утром,  во
дворе, возле поленницы.
   - Мы с Евой, - сказал он, - мы хотим,  чтобы  ты  взяла  вот  это.  -
Посмотрел ей в глаза и добавил серьезно:
   - Лил, когда мечты настолько овладевают тобой, что в глазах светятся,
лучше отпустить поводья.
   Лайнус оперся на ручку топора.
   - Я пошел за своей мечтой на Запад, я повидал далекие места и сияющие
вершины. Я спускался через пороги на реках,  которых  до  меня  ни  один
белый человек в глаза не видел, ставил ловушки на пушного зверя вместе с
Карсоном и Бриджером. Я воевал против индейцев, я повидал разных тварей,
четвероногих и двуногих, и теперь я знаю: без мечты мужчина или  женщина
- меньше чем ничего; а с мечтой ты  можешь  стать  кем-то...  Ты  можешь
сомневаться в своих мыслях, Лилит, но  никогда  не  сомневайся  в  своей
мечте. Как бы ни было трудно, держись ее. В этом все дело - и в уважении
к себе. Люди ценят тебя ровно настолько, насколько ты сам ценишь себя.
   Она тогда посмотрела на деньги у себя в руках... как много они  могли
для  нее  означать!  И  как  много  опасностей,  лишений  и   трудностей
потребовалось преодолеть ему, чтобы заработать их.
   - Я не могу взять их, - сказала она, и голос у нее дрогнул. -  Просто
не могу. Это ваши деньги, твои и Евины.
   - Что толку в мечте, если она не поможет родиться  другим  мечтам?  У
меня была своя мечта. Я видел то, о чем  рассказывал.  Я  видел  бегущих
бизонов и слышал плач койотов в лунную ночь. Я видел, как  гризли  ловит
лососей, видел лунный свет на снегах Тетонских гор. Я прокладывал  тропы
там, где не ступала нога человека, я  оставил  свой  след  на  земле.  А
теперь я ращу сына, который пойдет по моим  следам,  сына,  который  сам
будет прокладывать тропы... Я знаю, чего тебе хочется, Лил,  можешь  мне
поверить. Я знаю, как тебя  сосет  изнутри,  какой  несчастной  ты  себя
чувствуешь иногда по утрам, когда приходит новый день и находит тебя  на
том же самом месте, как в ловушке. Поезжай...  и  храни  свою  мечту.  И
никогда не цени себя дешево, не соглашайся на меньшее, чем  тебе  нужно.
Тебе придется повидать нелегкие времена, но когда они настанут,  вспомни
историю, которую  я  тебе  рассказывал,  -  про  Хью  Гласса,  раненого,
умирающего, брошенного - как он полз  и  брел  сотни  миль  через  дикие
места, чтобы добраться до людей... Подумай  о  Джоне  Коултере,  как  он
голый, с изодранными, разбитыми в кровь ногами спасался  от  черноногих.
Подумай о них - и постарайся крепче влечь в постромки.
   Она взяла эти  деньги;  и  сейчас  она  вспоминала  каждый  миг  того
разговора у поленницы, каждое слово. У нее глаза  заволокло  слезами,  а
Лайнус потрепал ее по плечу:
   - Поезжай, - сказал он, - тебя ждут где-то там большие дела. Я увидел
это в твоих глазах с самого начала...
   Вот такой был Лайнус  Ролингз,  бродяга,  охотник  с  гор...  сильный
человек там, где не обойтись было без силы... и прозорливый.
   И еще одно он тогда сказал:
   - Земле нужны герои. Мелкие люди и мелкие мысли  порождаются  мелкими
мечтами. Чем выше мечта человека, тем выше он сам.  Всегда  есть  такие,
которые глумятся, бранятся, трусят... но  если  ты  хочешь  оставить  на
земле большой след, трогайся в путь и иди, не останавливаясь...
   Таков ли Клив Ван Вален? Или это просто игрочишка,  бродяга,  охотник
за приданым?
   Гейб Френч любит его, а Гейб Френч - человек мудрый, он понимает цену
вещам и людям с одного раза. В лошадях, собаках  и  людях  Гейб  уважает
только высшее качество.

***

   Когда она поужинала и  забралась  в  фургон  спать,  ее  рука  что-то
нащупала на подушке - жесткие стебли, мягкие лепестки. Запах был нежный,
как у всех цветов в прерии.
   Она собрала их, прижала  к  лицу  и  попыталась  вспомнить,  когда  в
последний раз мужчина дарил ей цветы. Ей  предлагали  платья,  деньги...
даже кареты и лошадей. Но ни один из  них  никогда  не  сорвал  для  нее
цветка.
   Жесткие  стебли  царапали  щеку,  она  отложила  цветы  в  сторону  и
укуталась в одеяла... но  сейчас  она  не  чувствовала  себя  умудренной
жизнью молодой женщиной  с  практичным  и  прямым  складом  ума,  каким,
кажется, обладала. Она чувствовала себя молоденькой  девчонкой,  которая
качается на садовой калитке, ожидая, пока придет ее милый. И от этого ей
было приятно... Очень приятно.
   Утром пошел дождь. Он начался еще затемно, пробежав  хитрым  шепотком
по парусиновому тенту фургона. Прибил пыль и  наполнил  воздух  странным
запахом, который всегда появляется, когда на землю падают первые  капли.
Наконец желтоватый рассвет окрасил траву, фургоны покатились  на  запад,
но в это утро вокруг них не поднималось облако пыли.
   Роджер Морган ехал на фланге, далеко от каравана.  Его  не  отпускала
тревога. Три раза за это утро пересекал он  следы  некованых  лошадей...
один отряд был довольно многочисленный. Всю  последнюю  неделю  за  ними
следили индейцы, но теперь здесь уже несколько отрядов,  они  съезжаются
сюда... а индейцы не собираются где-то по чистой случайности...
   Он оглянулся на караван. Слишком  сильно  растянулись  фургоны.  Надо
собрать их потеснее, и выстроить не одной колонной, как обычно, а  двумя
параллельными. Он погнал коня к  каравану  легким  галопом  и,  проезжая
между фургонами, услышал чей-то голос:
   - Я отвечаю и предлагаю раскрыть карты...
   Другой голос сказал:
   - Ладно... я отвечу.
   Тут послышался голос Клива Ван Валена:
   - Джентльмены, мы что, грошовые игрочишки? Я  повышаю  и  ставлю  вот
этот отличный пеппербокс (Пеппербокс  (перечница),  "кофейная  мельница"
или бюндель-револьвер - многоствольный капсюльный пистолет с вращающейся
связкой стволов (цилиндром), заряжавшийся с дула; вытеснен более  легким
и удобным револьвером (у револьвера один неподвижный ствол, а  вращается
только  многозарядный  патронник  -  барабан,  заряжающийся  с  казенной
части).) - сделан в Лондоне, пять стволов и заряжен, хоть на медведя.
   Морган вспыхнул от ярости. Крутнул коня  у  задка  фургона,  просунул
руку внутрь и схватил Ван Валена за плечо. А потом всадил шпоры  коню  в
бока, отскочил от фургона,  вытащил  картежника  наружу  и  швырнул  его
наземь. Клив упал, гулко ударившись о землю.
   - Я говорил тебе, что не потерплю,  чтоб  ты  обчищал  людей  в  этом
караване, Ван Вален, дьявол тебя побери!..
   Клив перекатился и вскочил с земли, когда Морган спрыгнул с коня. Все
эти дни в Роджере Моргане копился гнев. Он уже вполне убедил  себя,  что
это Клив Ван Вален стоит между ним и Лилит.
   Правда, они редко бывали вместе и никак не проявляли интереса друг  к
Другу, но другой причины для ее отказа Морган  найти  не  мог.  А  кроме
того, он просто невзлюбил Ван Валена с первого взгляда.
   Спрыгнув с коня, он резко замахнулся и ударил с  правой;  Клив  сумел
отбить этот удар скорее случайно, чем сознательно. И тут же ударил  сам;
это был  удар  наудачу,  но  ему  повезло  -  Морган,  летевший  вперед,
наткнулся на кулак и рухнул на землю как подкошенный.
   Но тут у Клива за спиной раздался дикий крик, и мимо пронесся всадник
- глаза у него были выпучены, вытянутой рукой он показывал на холмы:
   - Индейцы! - вопил он. - Шайены