ями,  похватав  наспех,  что
попалось под руку.
   Единственный  из  поселенцев,  кто  остался,  был  Лэмпорт.   Он   не
подозревал, что Харпер уже уехал. Джон Кайз  тоже  был  в  своей  лавке,
ожидая, что будет дальше. Он и раньше проворачивал  дела  с  Харпером  и
доверял его чутью.
   Впрочем, Лэмпорт понимал, что все кончено. "Может, оно  и  лучше",  -
думал он, с кривой усмешкой поглядывая на построенные дома.
   Если Пайк был человек простодушный и поверил Харперу,  то  Лэмпорт  с
самого начала понял, какую игру затеял Харпер, но ему было  плевать.  Он
сразу понял, какие выгоды сулит обладание Долиной Бишопа и  решил,  что,
поддержав Харпера, получит и свою долю прибыли.
   А теперь все  было  кончено,  но  Лэмпорт  не  собирался  бежать.  Он
ненавидел Бэннона, ненавидел Бишопа и его людей. Пайка, с которым  давно
был знаком, он просто презирал. Храбрость и сила  Лэмпорта  была  в  его
ненависти и презрении к людям. Даже Харпер побаивался его и  старался  с
ним общаться как можно меньше.
   Вот и сейчас Лэмпорт  без  тени  страха  ждал,  когда  появятся  люди
Бишопа. Его последним желанием  было  убить  единственного  человека,  к
которому он испытывал нечто вроде уважения - Рока Бэннона.
   Салун был пуст. Люди  Харпера  исчезли.  Остались  два-три  человека.
Лэмпорт допил виски и, заслышав отдаленный стук копыт, неторопливо вышел
на улицу. Напротив, в окне лавки, показался Кайз.
   - Где Морт? - спросил он. -  Они  уже  близко.  Лэмпорт  презрительно
усмехнулся и сплюнул в пыль.
   - Наверное, смылся, как и все остальные. Лицо Кайза  перекосилось  от
страха.
   - Но они же должны были устроить здесь засаду!
   - Ты что, спятил?!  -  Лэмпорт  расхохотался.  -  Все!  Представление
закончено. Когда Бишоп со своими ковбоями пройдется по этому  городишку,
здесь останутся одни развалины.
   - А поселенцы? Они что, не будут драться? - Кайза трясло от страха  и
бессильной злобы на Харпера.
   - Да они давно ушли переждать эту заварушку в горах.  Остался  только
я, чтобы убить Бэннона и, если повезет, то отобьюсь и от остальных.
 
*** 
 
   По единственной улице Поплара медленно ехали Два  десятка  всадников,
настороженно оглядывая молчаливые дома. Рок был впереди. Слева и  справа
от него ехали Бэт Чэвэз и Рэд. Где-то сзади грохнул выстрел.  Тотчас  же
десяток всадников повернули туда. Остальные подъехали к салуну.
   Лэмпорт стоял на веранде и ждал их.
   - Не стрелять, - предупредил Рок и один подъехал поближе.
   - Привет, Рок, - Лэмпорт сплюнул. - Пришел за своей пулей?
   - Нет, привез твою, - сухо ответил Бэннон, - Как ты хочешь драться?
   - У нас обоих есть револьверы, Рок. Я, конечно, предпочел  бы  избить
тебя, но это значит, что у тебя не будет шансов.
   -  Так  ты  считаешь?  -  Рок  соскочил  с  коня.  -  Не  хочу   тебя
разочаровывать.  Если  думаешь,  что  можешь  избить  меня,  то   снимай
револьверы и начинай.
   Лэмпорт, который был гораздо массивнее Бэннона, хоть и одного  с  ним
роста, с изумлением посмотрел на него.
   - Ты серьезно?
   - Ну, я долго буду ждать тебя?
   Лэмпорт расстегнул ремень и бросил его на землю.
   - Будь поосторожней, босс, - тихо предупредил Рэд. - Я  как-то  видел
паровоз, а этот парень сильно на него смахивает.
   - А свежую кучу дерьма весом... - Бэннон прикинул Лэмпорта на глаз. -
Весом в двести фунтов ты когда-нибудь видел? Нет? Тогда сегодня  у  тебя
большой день в жизни.
   Лэмпорт, слышавший последние слова, бросился на  Рока.  Тот  встретил
его коротким тяжелым ударом в зубы, но Лэмпорт, казалось, и  не  заметил
этого. Вместо того, чтобы попытаться нанести  удар,  он  вдруг  обхватил
Бэннона руками и швырнул на землю.  Рок  тут  же  откатился  в  сторону,
уклоняясь от сапог Лэмпорта, и вскочил на ноги. Лэмпорт  снова  бросился
на Бэннона, получил несколько увесистых ударов в грудь, но и сам  дважды
с двух сторон достал Рока в челюсть. Они какое-то время кружили по земле
и снова  сошлись  в  вихре  ударов  и  проклятий.  Удары  Лэмпорта  были
потяжелее, но Рок был быстрее и точнее. Щека Лэмпорта была рассечена, из
уха шла кровь, но он снова и снова бросался на Бэннона. Тот, увидев, как
тяжело дышит противник, начал бить в живот и в грудь, и через  несколько
секунд Лэмпорт, задыхаясь, уже не в силах был сдвинуться с места.  Тогда
Рок подошел к нему поближе и нанес последний страшный удар в подбородок.
Раздался отвратительный хруст ломающихся  костей,  и  Лэмпорт  рухнул  в
пыль.
   Бэннон, пошатываясь, подошел к бочке с водой и окунул разбитую голову
в воду.
   - Что делать с поселенцами, босс? - спросил Рэд.
   - Не трогайте их, - Рок все  еще  не  мог  прийти  в  себя  и  стоял,
опираясь на бочку обеими руками. - Пусть возвращаются в свои  дома.  Где
Кайз?
   - Лавочник?  У  себя,  наверное.  Рок  надел  револьверный  ремень  и
двинулся в лавку, сопровождаемый Рэдом и Чэвэзом.
   Бледный, как мел, Кайз, стоял за прилавком.
   - Кайз, где долговые расписки поселенцев?
   - Здесь, - лавочник положил их на стойку.  Рок  просмотрел  расписки,
скомкал их и поджег прямо на прилавке.
   - Что... что ты делаешь... это же...
   - У тебя есть лошадь? - перебил его Бэннон.
   - Есть, но лавка...
   - Рэд, дай ему ружье, патроны и флягу воды, посади на лошадь  и  гони
отсюда в шею. Если что будет не так - пристрели его.
   - А моя лавка? И тут кругом индейцы!
   - У тебя больше нет лавки. А что касается индейцев, это твоя забота.
   - Босс, -к нему подошел Бэт. - Там люди хотят поговорить с тобой.
   Рок вышел из лавки. На улице стояли Том Крокетт, Пэгонс и Дад Китчен.
   - Рок, - голос Крокетта дрожал. - Харпер увез Шэрон. Люди видели, как
он привязывал ее к седлу. Бэннон побелел.
   - Что ж, насколько я знаю, Харпер ей нравился  и  она  помогала  ему.
Запата ждал меня в вашем доме и на ранчо она отвлекала Бишопа.
   - Да ты что, Рок! - изумился Пэгонс. - Когда она уехала к вам, Харпер
только решал, напасть на ранчо или на Рэда, а что касается Запаты...
   - Он просто вломился к нам в дом, - перебил его Крокетт. - Она  любит
тебя, Рок. Ты же слышал, что он привязал ее к седлу...
   Бэннон едва не застонал, проклиная себя за подозрительность.
   - Я еду... уже еду... - он растолкал всех и побежал к своему коню.
   - Подожди, Рок! - крикнул Чэвэз. - Я с тобой!
   - Нет, Бэт, - Бэннон был уже в седле. - Это только мое дело.
 
ГЛАВА 9 
 
   Серый конь Рока, вздымая клубы пыли, летел по  каньону.  Найти  следы
лошадей Харпера и Шэрон не составляло труда. Рок понимал, что  рано  или
поздно Харпер остановится где-нибудь в  укрытии  и  попытается  устроить
засаду. В этих местах  нужно  было  хорошо  знать  дорогу,  ведь  многие
каньоны заканчивались тупиками. Но Харпер, судя по выбранному  им  пути,
прекрасно ориентировался. Следы  вели  в  огромную  горную  страну,  где
Бэннон бывал редко. Лучшего места, чтобы  затеряться  среди  бесконечных
россыпей камней, покрытых травой и лесом, здесь не было. Судя по следам,
Харпер направлялся к небольшой горной долине, где можно было передохнуть
и запастись водой. Это несколько приободрило Бэннона, потому что он знал
более короткий путь, но поставило  перед  выбором.  Нужно  было  решать:
ехать ли за Харпером по следу, что было верным самоубийством,  если  тот
устроит засаду, либо срезать дорогу к долине. Но, если он  ошибается,  и
Харпер отправляется не туда, то Шэрон ему не  спасти.  Раздумывать  было
некогда и Рок повернул коня, срезая путь. Харпер опередил его на  час  -
полтора, но передвигался медленнее, поскольку  с  ним  была  Шэрон.  Это
значило, что теперь к долине они доберутся почти  одновременно,  поэтому
Бэннон спешил, чтобы быть там раньше Харпера, и уже  меньше,  чем  через
час, был на месте. Теперь оставалось только ждать. Если он ошибся...
   Рок тряхнул головой, отгоняя  эту  мысль,  и  пошел  к  ручью,  чтобы
напоить коня. Вода была изумительной  чистоты  и  свежести  и  сверкала,
словно струя алмазов.
   Рок ждал, пока напьется конь, когда какое-то шестое чувство заставило
его обернуться. Метрах в десяти от него стоял Морт Харпер с  револьвером
в руке.
   Бэннон медленно повернулся к нему.
   - Я вижу, Морт, ты знаешь, как держать револьвер. Тонкие губы Харпера
чуть дрогнули в усмешке.
   - Я даже знаю, как из него стрелять, Рок. И  оба  мы  знаем,  что  ты
покойник.
   - Я слышал о  ганфайтерах,  которые  в  подобных  ситуациях  успевали
выстрелить раньше.
   - Но ты не успеешь, не надейся. Кстати, как ты оказался здесь  раньше
меня? А впрочем, неважно. Ты знаешь, что тешит меня больше  всего,  Рок?
Даже не то, что я убью тебя, я ведь знаю, что ты не боишься  смерти,  но
Шэрон... Она любит тебя, но будет  моей.  А  если  нет,  то  умрет.  Мне
некогда возиться с ней, когда буду в пустыне.
   - Думаешь, я ждал от  тебя  другого?  Хочу  сказать  тебе...  слушай,
ничего, если я закурю напоследок?
   - Давай, -ухмыльнулся Мортон. - Только руки держи  повыше,  иначе  не
успеешь зажечь  спичку.  Знаешь,  мне  нравится  так  стоять,  когда  ты
смотришь в ствол моего револьвера и знаешь, что твоя  девчонка  у  меня.
Так что, кури.
   Рок вытащил из нагрудного кармана окурок сигары.
   - Просто убить меня, когда я был спиной к тебе, было бы  неинтересно,
да, Морт? Я бы умер - и все. Мне никаких  мучений,  а  тебе  -  никакого
удовольствия. - Рок  зажег  сигару  и,  держа  горящую  спичку  в  руке,
усмехнулся Харперу:
   - Сладок вкус победы? Девушку, надо понимать, ты где-то  спрятал,  на
всякий случай, чтобы я не мог найти ее. Улыбайся, сколько влезет, я вижу
тебя насквозь, даже...
   Спичка догорела и обожгла ему пальцы. Рок вскрикнул от  неожиданности
и швырнул спичку на землю. При этом его рука на долю секунды  опустилась
и в следующее мгновение Харпер увидел вспышку выстрела. Пуля ударила ему
в грудь. Он захрипел, но все же успел выстрелить, прежде чем мир  померк
в грохоте револьвера Бэннона...
   Рок секунду смотрел на тело Харпера, потом подошел к  своему  коню  и
достал из седельной сумки несколько полосок чистой белой ткани. Весь бок
у него был в крови и сильно саднил, хотя рана была  несерьезная,  просто
глубокая царапина.
   Наскоро перевязав себя, он перезарядил револьвер и огляделся.
   - Шэрон! - кругом была тишина. Он снова позвал, хотя и  не  надеялся,
что она откликнется. Оставалось попробовать  определить,  откуда  пришел
Харпер. Вот здесь он прошел по  траве,  но  дальше  начинались  камни  и
никаких следов на них найти не удалось.
   Рок вернулся, сел  на  коня  и  медленно  начал  кружить  по  лесу  и
нагромождениям камней. Нужно найти лошадей Харпера. Шзрон  будет  где-то
неподалеку.
   Прошло два часа. Он сошел с коня и вел  его  на  поводу,  внимательно
осматривая каждый камень, каждый кусок травы.
   И вдруг его конь дернулся и призывно заржал. Тут же где-то  в  камнях
ему ответила лошадь.
   Рок вскочил в седло и через  минуту  увидел  двух  лошадей.  Подъехав
ближе, он увидел и Шэрон. Она  была  привязана  к  небольшому  каменному
столбу. Он быстро освободил ее от  веревок  и  снял  скрученный  в  жгут
платок, которым Харпер завязывал ей рот.
   - Рок, - она обняла его и бессильно приникла к груди. - Я знала,  что
ты найдешь меня, но все равно боялась.
   - Поехали домой, Шэрон, - он помог ей подняться.
   - А где Морт?
   - Он так ненавидел меня, что  даже  не  смог  как  следует  убить,  -
улыбнулся ей Рок.
   Пока она умывалась в ручье и приводила себя  в  порядок,  он  коротко
рассказал ей, что произошло в Попларе.
   - Твои, наверное, уже вернулись по домам. Знаешь, как это ни странно,
но Лэмпорт оказался самым крутым парнем из всей  шайки  Харпера.  Хорошо
дерется и здоровый, как бык. Я один раз врезал ему изо всех сил,  но  он
только фыркнул и опять пошел на меня.
   Они сидели в траве, отдыхая в лучах заходящего солнца.
   - У Китчена и Мэри через неделю свадьба, - сказала вдруг  Шэрон.  Рок
покраснел.
   - Я думаю... - он прокашлялся и, решившись,  договорил.  -  Я  думаю,
будет две свадьбы.
   Шэрон рассмеялась и повернулась к нему.
   - Что я слышу, Рок! Ты что же, делаешь мне предложение?
   - Нет, - он улыбнулся ей. - Я ставлю тебя в известность...


   Луис ЛАМУР 
   ГАНФАЙТЕР 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
ГЛАВА 1 
 
   Это была земля, принадлежащая индейцам, и  поэтому,  когда  сломалось
колесо нашего фургона, никто не остановился, чтобы помочь моему  отцу  и
мне.
   В ту пору мне было почти тринадцать, и я мог ругаться не  хуже  отца,
что мы и делали, пока остальные фургоны шли мимо. Даже  Бэгли,  которому
отец спас жизнь, и тот не остановился.
   Обычно люди помогали друг другу, но этот  караван  строго  подчинялся
выбранному  капитану.  Им  был  Большой   Джек   Макгэрри.   Он   всегда
недолюбливал  отца,  потому  что  мой  отец  был   человек   суровый   и
независимый. Впрочем, думаю, что  основной  причиной  была  Мэри  Тэтум.
Макгэрри давно на нее облизывался, но она, казалось, не замечала его. Ей
нравился мой отец.
   Продолжая ругаться, мы с отцом  снимали  поврежденное  колесо,  когда
подскакал Макгэрри на красивом черном жеребце.
   - Не повезло тебе, Тайлер. Ты ведь  знаешь  мой  приказ:  караван  не
останавливается на переходе. Здесь слишком опасно. Впрочем, у источников
мы заночуем, так что попробуйте догнать нас там.
   Он повернул коня и поскакал вслед за караваном.
   Отец велел мне взять ружье и быть начеку, а сам занялся  колесом.  Он
был хорошим мастером и сделал немало фургонов на  своем  веку.  Пока  он
работал, я внимательно оглядывался по сторонам. Но все было тихо. Все та
же волнующаяся под ветром трава  простиралась  насколько  хватало  глаз,
словно безбрежное зеленое море под равнодушным бледно-голубым небом.
   У нас был отличный фургон, запряженный шестью быками, и две  верховые
лошади. Седла для лошадей были в фургоне вместе с инструментами  отца  и
нашими вещами, среди которых самым ценным для нас была  фотография  моей
мамы.
   Перед отъездом из Канзаса отец купил два карабина и,  кроме  того,  у
каждого из нас был  шестизарядный  револьвер  тридцать  шестого  калибра
фирмы "Шоук и Макланахан".
   Как я уже говорил, эти земли принадлежали индейцам. Две недели  назад
они дважды нападали здесь на небольшие караваны и убили шестерых  мужчин
и одну женщину. Наш караван был достаточно велик и  прекрасно  вооружен,
чтобы постоять за себя, но Большой Джек Макгэрри и не подумал остановить
его из-за нас Он думал только о Мэри Тэтум и о серебре, которое  вез  ее
отец в большом ящике под фургоном.
   Уже смеркалось, когда отец окликнул меня.
   - Рэй! Оседлай коня и осмотри окрестности. Если караван остановился у
ручья, то мы догоним их.
   Наступила ночь,  и  мы  ехали  на  запад,  определяя  направление  по
Звездам. Фургон тащился медленно. Быки, запряженные в него, были гораздо
выносливее  любой  лошади  или  мула,  но  передвигались  не   торопясь,
размеренным шагом.
   Мы не останавливались всю ночь и на рассвете добрались до источников,
но каравана там не было.
   - Они ушли... они бросили нас... - я повернулся к отцу.
   - Похоже, ты прав, Рэй, - спокойно ответил он, но я  видел,  что  ему
стало не по себе
   Мы оба знали, что должны остановиться,  чтобы  дать  отдохнуть  нашим
быкам. Подыскивая удобное место для лагеря, мы обнаружили,  что  караван
даже  не  останавливался  здесь.  Большой  Джек  хотел  похоронить   нас
наверняка. Ведь никто не знал, что он обещал ожидать нас  у  источников.
Только он и мы.
   Отец распряг быков и отпустил их пастись, а сам взял карабин и улегся
в траве. Я устроился в тени под фургоном и тут же уснул.  Но  спать  мне
пришлось недолго.
   - Проснись, Рэй, - отец тряс меня за плечо. - Индейцы! Садись на коня
и уезжай. Если повезет, то они тебя не догонят.
   - Я без тебя не уеду
   - Делай, что говорю. Один из нас еще может спастись. Возьми Олд  Блу,
он хороший жеребец, самый быстрый из всех, что у нас были.
   - Мы можем попытаться вместе, па, - взмолился я.
   - Нет, сынок. Я останусь. Может, они возьмут, что им нужно, и уедут.
   - Тогда и я останусь.
   - Нет! - резко ответил он.
   Еще ни разу после смерти матери он не повышал на меня голос...
   Я вскочил на коня. Отец сунул мне сумку с патронами и схватил меня за
руку. В глазах его стояли слезы.
   - С Богом, малыш. Помни свою мать.
   Он шлепнул Олд Блу по крупу, и конь рванул с места.
   Я, разумеется, не собирался бросать отца и, когда проскакал несколько
миль, повернул Олд Блу. Сделав крюк, я осторожно вернулся назад. Оставив
коня в низине, я пробрался на небольшой холм, откуда был  виден  фургон.
Едва я устроился в траве, как загремели выстрелы, среди которых я  легко
различил звук отцовского карабина.  Человек  десять-пятнадцать  индейцев
скакали к фургону, беспорядочно стреляя из  ружей.  Один  из  них  вдруг
схватился за грудь и упал с  коня.  Остальные  окружили  фургон,  но  не
приближались. Снова  рявкнул  отцовский  карабин,  и  еще  один  индеец,
вскинув руки, полетел в траву.
   Ладони мои вспотели на прикладе карабина, но я терпеливо ждал  своего
часа. Хотя мне было только тринадцать, я знал, что делаю. Сколько  ночей
я просидел у костра, слушая рассказы взрослых о схватках с индейцами!  И
уроки эти не прошли даром. Теперь я знал, когда нужно стрелять, а  когда
терпеливо ждать.
   Отец  пока  неплохо  справлялся  и  сам,  хотя  никогда   раньше   не
сталкивался с индейцами в бою.
   Я внимательно следил за всем происходящим и вдруг  заметил  в  траве,
позади фургона, ползущих индейцев. Отец, конечно, не мог их  видеть,  но
сообразил, что к нему могут зайти с тыла и укрылся в  небольшой  россыпи
камней  рядом  с  фургоном.  Выждав,  пока  они  подползут  поближе,  он
приподнялся из-за камней и несколько раз  выстрелил.  Один  из  индейцев
дернулся и затих, а остальные бросились вперед.
   Я так внимательно наблюдал за боем, что  чуть  не  прозевал  четверых
индейцев в каких-нибудь тридцати метрах от меня. Во рту у меня пересохло
от волнения. Не делая резких движений, я медленно навел на  них  карабин
и, задержав дыхание, как учили, выстрелил. Один из воинов дико вскрикнул
и упал с лошади. Пуля попала ему в голову. Я тут же выстрелил еще раз  и
второй  воин  упал  лицом  в  траву.  Остальные  двое  понеслись  прочь,
пригнувшись к гривам лошадей.
   Мои выстрелы остановили почти всех нападавших, кроме тех  двоих,  что
уже дрались с отцом врукопашную. Еще двое попытались было приблизиться к
ним, но я снова выстрелил  и,  хотя  промахнулся  от  волнения,  все  же
отпугнул их.
   А в камнях все уже было кончено. Несколько раз блеснул  нож  в  руках
индейца и я понял, что отец мертв.
   Не мешкая, я подбежал к Олд Блу, вскочил в седло и поскакал прочь. Но
у меня и в мыслях не было  оставлять  фургон  индейцам.  Сделав  крюк  в
несколько миль, я вернулся на это же место, когда стемнело.  Решив,  что
индейцам и в голову не придет, что я могу вернуться, я медленно двинулся
в сторону фургона, пытаясь различить его в темноте. Разумеется,  индейцы
взяли, что им было нужно,  и  подожгли  фургон.  Запах  тлеющего  дерева
привел меня к месту схватки. Отца я нашел сразу.  Он  был  скальпирован.
Они подожгли фургон, но сгорел только матерчатый верх.  Индейцы  забрали
все острые инструменты, но лопату оставили. Пошарив в  тайнике,  я  взял
сорок долларов, хранившихся там. У отца  в  карманах  нашлась  еще  пара
долларов. Я знал, что он хотел бы, чтобы я  взял  их.  Потом  я  выкопал
могилу и похоронил его, рыдая, как младенец, пока засыпал его землей.  И
это я, который в жизни слезы не  проронил.  Сверху  я  наложил  пирамиду
камней и кусок доски, на котором раскаленным железом выжег имя отца.
   В фургоне я нашел фотографию матери. Просто чудо, что она не сгорела,
Быков наших, разумеется,  угнали.  И  теперь  индейцы  наверняка  где-то
остановились, чтобы поесть как следует и отоспаться. Возможно, они  даже
охра