ировок.
     ?Еще не все потеряно, - решил про себя Тэн. - Сейчас они упекут меня - это наверняка, но можно подать кассационную жалобу. Пусть пройдет время - ерунда, я вытерплю временные неудобства. Чем больше шума вокруг этой истории, тем труднее будет Цертусу прятать концы, рано или поздно он допустит прокол, сделает свои цели явными - тогда изваяние миража рухнет и развалится на куски, делом займутся лучшие люди Пирамиды, меня выпустят и оправдают, Цертус получит свое?.
     Судья мельком глянул на малый экран, кивнул кудлатой головой и откашлялся.
     - Именем Каленусийской Конфедерации. Рассмотрев обстоятельства дела, Малый Ординарный Трибунал города Мемфиса постановил признать Тэна Цилиана, тридцати лет, ранее не замеченного в рецидивах и т.д., виновным в непредумышленном убийстве и вооруженном сопротивлении аресту по статьям 71 и 355 Временного Уложения о наказаниях и приговорить его к казни через повешение. Да пребудет с нами Разум. Заседание закрыто.
     - Вы рехнулись! Нет!
     Цилиан рванулся вперед, забыв о решетке клетки, отделявшей его от судьи, - прутья ударили его по лицу.
     - Опомнитесь, ваша честь! Такого не может быть. Разум Милосердный! Да ведь это было непредумышленное убийство! За что меня повесят? Я не мог знать, что у него в голове чип!
     Судья, который уже встал, чтобы удалиться, нехотя повернул парик в сторону Цилиана.
     - У нас, в Мемфисе, действует Временное Уложение. Здесь не метрополия, здесь особая зона со своими законами - законами войны.
     - Нет!
     - Я сказал вам истинную правду.
     - Стойте! Погодите! Дайте мне немного времени - я докажу, что совершенно невиновен! Запросите Департамент Обзора...
     - То, что вы бывший офицер наблюдения, больше не имеет цены. Берег Таджо - сектор равенства, каждому по заслугам, кем бы вы ни работали раньше в столице.
     Цилиан еще раз бессильно тряхнул решетку. Судья бесследно исчез. Охрана выволокла осужденного из клетки. Маленький сайбер в углу на всякий случай ощетинился парализатором.
     - Это твои проделки, Цертус! Охранники грубо вцепились в локти Цилиана.
     - Какой такой Цертус? У парня от потрясения уехала крыша.
     Тэн прекратил бесполезное сопротивление. Пережив минуту отчаяния, бывший офицер Департамента Обзора дошел до состояния вялого равнодушия. Его уже вели куда-то по коридору, в сторону металлической коробки лифта. Лифт тронулся вниз. Зажатый между конвоирами Цилиан бессильно привалился к стене и считал тонкие, как лезвие, полоски света в щели под потолком, пытаясь таким образом сосчитать этажи - бесполезно.
     - Приехали.
     В лицо пахнул спертый воздух с привкусом металла и вентиляции, мерный шум множества голосов ударил в Уши. Где-то гремели решетки.
     - Что это?
     - Все в порядке, парень. Мы на нижних этажах. Это накопитель. Не трусь - тебя повесят не сегодня, у нас очередь. Ха!
     В тюрьмах Каленусии или Иллиры осужденных смертников изолируют - обреченный считается чужаком даже среди себе подобных. Мемфис в этом отношении оказался исключением - то ли количество осужденных превысило здесь все разумные пределы, то ли удобства постояльцев волновали администрацию в последнюю очередь. Обессилевший от отчаяния Тэн шел по коридору и видел десятки рук - они тянулись к нему сквозь решетки, тонкие и прозрачные ладони истощенных длительным стрессом людей, толстые крепкие пальцы душителей, обломанные и изгрызенные ногти полусумасшедших. Желтое полыхание ламп, отблеск ада, обливало все вокруг неживым глянцем.
     - Здравствуй, друг! - завопил сиплый сорванный голос. - Напрасно ты заставлял нас ждать так долго!
     - Заходи! У нас тут тамбур перед стартом в Пустоту! Цилиана толкнули в спину, он оказался в камере. Позади, едва не задев волосы на затылке, захлопнулась решетчатая дверь. Тусклый свет падал на искаженные лица измученных людей. Их тела придвинулись к Цилиану.
     - Ты шельма из Департамента?
     - Нет.
     - Но ты раньше служил в Пирамиде, в Порт-Калинусе?
     - Да.
     - Все правильно. Это тот самый чокнутый легаш, ребята.
     - Оставьте. Его и так повесят.
     - Повесят наблюдателя всего-то за убийство тупицы жандарма, такой же моральной фекалии Пирамиды, как он сам. А я хочу потрогать его рассудок, проверить каждый нерв на прочность, за то, что пси-наблюдение сломало мой талант и всю мою распрекрасную жизнь...
     Слог и изысканный акцент выдавали в говорившем человека образованного, блеск глаз - чудом избежавшего реабилитации псионика. Обычные бандиты мало что поняли, но на всякий случай неистово захохотали. Цилиан отрешенно сел на свободные нары и уставился куда-то в пространство стены - ныло правее сердца, он цеплялся за это земное ощущение, пытаясь не соскользнуть в безумие отчаяния. Через минуту его тронули за плечо:
     - Здравствуйте, друг.
     - Еще чего. У меня нет друзей.
     - Это я, ваш лучший друг, Председатель.
     Цилиан нехотя, со слабым удивлением обернулся на знакомый голос. Рядом и впрямь стоял нищенствующий владелец ?Бездонных копей Эльдорадо?.
     - Удивлен. Как вы сюда попали?
     - Ушел из клиники на третий день - при моем-то образе жизни привыкаешь лопатками понимать опасность.
     - Какая холера занесла вас в запретную зону? Мемфис - неподходящее место для ?адепта свободы?.
     - А я бродяга, у меня нет законного способа существования.
     - Тогда какого Оркуса вам нужно от меня? Отстаньте подобру-поздорову, дайте человеку спокойно умереть. Хотя постойте - сюда хотя бы изредка забредают адвокаты? - без особой надежды поинтересовался Цилиан.
     - Никогда.
     - Тогда наш разговор окончен. Старик, кажется, не собирался уходить.
     - Мастер Цилиан, вас ведь все равно повесят... Хотите напоследок сделать доброе дело?
     - Идите вы в задницу. Не хочу.
     - Не хулите добро - все мы дети Разума. Одумайтесь! Вас запутала, обманула и вобрала в себя порочная Каленусийская система удушения ментальной свободы...
     Обозленный Цилиан отчасти сбросил с себя оцепенение и даже зажал уши ладонями, пытаясь приглушить пронзительный голос бродяги.
     - Проваливайте в Оркус, мастер Председатель. Если хотите знать, я до сих пор естественный элемент этой самой системы. В сортире видел я вашу ментальную свободу - она всего-навсего любимая игрушка мутантов, нигилистов и прочих опустившихся психов.
     - Неужели встреча с бесчестным судом Мемфиса вас ничему не научила?
     - Представьте себе, не тому, о чем вы подумали. Я жалею только о том, что наша Система была несовершенна и спасовала перед Цертусом.
     - Вы нисколько не раскаиваетесь в том, что служили в Пирамиде и вмешивались в жизнь честных каленусийцев, что гнали и травили этих несчастных ивейдеров?
     - Великий Разум! Конечно, нет. Мне безумно жаль, что я был слишком непокладистым дураком и по глупости покинул Пирамиду. Каленусия только выиграла бы, если бы мне удалось остаться и работать на своем месте. Вместо этого я вынужден умереть в одной компании с подонками.
     Разочарованный Председатель по-стариковски вздохнул:
     - А я ожидал, что в свои последние часы вы прозреете и станете нормальным человеком.
     - Еще чего! Такое бывает только в розовых сказках пантеистов.
     - Очень жаль... Может быть, хотите просто отомстить?
     - Кому?
     - Конечно, подлому Цертусу. Он вас гнал, оклеветал, мучил, в конце концов довел до виселицы...
     - Цертусу очень хочу, - честно признался Цилиан. - Он не часть Департамента, а только предатель, инородный элемент. Жаль, не удалось до него добраться. Что мне остается теперь? Я полный неудачник, смертник и пустое место.
     Председатель потер подбородок, густо поросший пегой щетиной.
     - У меня тут сбивается компания друзей...
     - Наподобие тех, из которых вы составили фиктивное правление ?Эльдорадо??
     - Вот именно, бедные честные граждане, любители свободы, брошенные фанатиками пси-контроля в узилище, в это воистину мрачное место. Смерть моим друзьям не грозит, однако их осудили несправедливо и...
     В этот миг в измученной душе Цилиана шевельнулась робкая надежда.
     - Вы хотите устроить побег?
     - Нет. Это невозможно - сайберы, пси-контроль и обученная охрана. Тройное кольцо. Я совсем о другом. Мои люди могли бы подать апелляцию, но плохо знают законы.
     Надежда исчезла без следа.
     - При чем здесь я? - Разочарование поглотило Цилиана, Председатель выглядел еще более сумасшедшим, чем в прошлые дни, в Порт-Калинусе.
     - Мастер Цилиан, как офицер Департамента Обзора, вы в известной мере юрист, хорошо знаете Кодекс и Уложения.
     - Да, это правда, знаю. Ну и что из того? Мне на суде не дали сказать ни слова, попросту заткнули рот.
     - Пусть так, но помогите хотя бы им.
     - Помочь бродягам и нигилистам писать прошения, когда меня самого вот-вот повесят? Да вы свихнулись. Может быть, я попробую что-то сделать для себя, надежда умирает последней.
     - Вам уже ничто не поможет, - безжалостно отрезал Председатель. - Обречен тот, кто сделался личным врагом Цертуса. Окажите помощь хотя бы несчастным людям, ведь их плачевное положение тоже в известной мере его рук дело. Вмешайтесь! Только так вы сможете отомстить Мастеру Миража. Если хоть кто-то выйдет из мемфисского накопителя, это разрушит часть творения Цертуса...
     Тэн Цилиан отвернулся от Председателя.
     - Я вряд ли выберу такой странный способ скоротать последние часы перед смертью...
     - Вы только согласитесь, и эти славные люди с радостью опишут вам правдивые подробности своих судебных дел.
     - Они с готовностью наговорят мне вранья.
     - О нет! Тут, в заточении с нами, находится настоящий псионик, он удивительным образом отличает ложь от истины.
     Цилиан поневоле задумался. ?Я никогда не верил в милосердие, я разочаровался в справедливости, верность принципам оказалась бесполезной игрушкой, клятвы и декларации пустым звуком. В сущности, мне плевать, что станет с этой толпой перепуганных, опустившихся полулюдей. Но мне самому очень страшно, и безумие стоит за моим плечом. Если я займусь маранием бумаги и какой-никакой работой, может быть, ужас отступит на несколько часов и потом мне будет не так больно?.
     - Ладно, согласен. Сколько в камере народу?
     - Двадцать восемь друзей Разума. В накопителе около полутора тысяч гонимых - к сожалению, он переполнен. Сначала выслушайте тех, кто сидит с нами, остальные будут говорить на расстоянии, при помощи умного мозга нашего доброго товарища - псионика.
     ?Саблезубый енот тебе добрый товарищ?, - решил про себя Тэн, когда уже знакомый сенс-грубиян, высокий, истощенный парень с горящим взглядом выступил вперед.
     - Ты готов слушать, наблюдатель? А то смотри у меня...
     - Да, я готов. Но не воображай, что я испугался тебя, мутанта.
     - Тогда начинайте свои сказки, ребята. По очереди. И не пробуйте у меня врать - время дорого. Кто вздумает зря трепаться - увидит страшный мультик на ночь.
     Так прошло пятнадцать часов. Цилиан слушал, цепенеющим от ужаса разумом цепляясь за сомнительные подробности чужих дел и полузабытые статьи уложений. Страх отступал на время, и Тэн писал, писал, писал огрызком карандаша на желтоватых листах дешевой пластикобумаги, стертые карандаши ему методично точил невозмутимый Председатель. Когда у Цилиана онемела рука, бродяга сменил его и стал сам писать под диктовку. Высокий сенс работал ?детектором истины?, он садился напротив каждого просителя, сжимал в тонких пальцах их ладони, по высокому лбу мутанта медленно катились капли пота. Когда постояльцы камеры договорили свои истории, сенс подошел к решетке двери и прижался к ней смятым от усталости серым лицом, одновременно, сквозь расстояние, стены и холодное железо ловя сотни мысленных посланий от запертых по соседству людей.
     ?Проклятый грубиян-мутант работает на износ. Он скоро умрет. Его нервы сейчас догорают, словно фитиль свечи, такое чудо превышает силы даже гениального псионика?.
     Тэн впервые за последние часы почувствовал, как отступают его ужас и его собственная ненависть.
     Кипа исписанных документов постепенно росла. ?Все равно мой труд сгорит в тюремном дворе, будет чадить где-нибудь в мусорном баке, среди хлама, вместе с сальными пакетами из-под завтрака судьи, обрывками тряпок и использованной охранниками гигиенической бумагой?. Цилиан поймал себя на горьком разочаровании, но оно тут же погасло, вытесненное одним стремлением - успеть побольше, а там будь что будет, и пусть судьба решит остальное.
     И это был последний бой Цертуса с упрямым Цилианом.
     Под утро за ним явились. Бывший инспектор опять брел по грязному полу, под ядовитым светом желтых ламп, в длинном коридоре, стенами которому служили решетки камер и переплетения просунутых между ними рук.
     Эти руки тянулись вслед Цилиану, пытались дотронуться, провожали. Гул голосов заглушал грохот сапог. Крики отверженных неистово и беспорядочно метались под сводами, наподобие эха воплей душ, взятых Оркусом.
     - А-ва!
     - ...а-а-а!
     ?Они кричат это мне. Все вместе кричат одно и то же слово. Но что они кричат??
     Тэн шел очень медленно, с усилием передвигая непослушные ноги, звуки доносились до него, словно сквозь толстый слой рыхлой ваты. Ненавистный страх вернулся на мягких лапах, но он медлил, как бы оставаясь за спиной, и не решался дотронуться до самого Цилиана.
     Так они и дошли до порога - оба вместе, страх и Цилиан. Крики узников слились в один отчаянный вопль. Цепенеющим разумом Тэн наконец-то разобрал смазанные слова и со смесью боли и восторга понял - это было торжественное признание и запоздалая награда. ?Как странно, эти люди почему-то кричат... ?Слава!..? Они кричат это мне, они провожают меня...?
     За это пронзительное воспоминание он цеплялся до самого конца - покуда ему не связали руки и не накинули на шею петлю, а люк распахнулся под его ногами.

***

     Тюк с перепиской уходил в Порт-Калинус тем же днем - он был довольно большой, но цензором при тюрьме работал автономный канцелярский сайбер, возможности которого далеко превышали выносливость Тэна Цилиана. Цертус не вмешался, оставаясь в неведении: орудуя в Системе, он выучился искренне презирать забавный анахронизм бумажной почты.
     - Давно не видел подобной штуки. Что здесь? - указав на мешок, поинтересовался младший коллега инспектора Торреса.
     - Забери меня Лимб, ты сам мог бы догадаться - безграмотные и бессмысленные жалобы, которые настрочили наши арестанты. Мне кажется, шеф был бы рад, если бы все это барахло попросту попало в утилизатор.
     - Тогда зачем усложнять? Бросим мешок в печь, и не придется гонять машину.
     Инспектор Торрес, родной брат Лоры Торрес, матери мертвого мальчишки-псионика, давным-давно порвавший с мятежной сестрой, нехотя пожал широкими плечами.
     - Когда горит этакая пластикобумага, получается очень много вони. Жечь законную почту арестантов - перебор. В конце концов, мы уголовная полиция, а не эти маньяки ментальная жандармерия. Пусть в Порт-Калинусе почитают бред всякого отребья из закрытой зоны - поймут, в каких условиях мы работаем.
     Его товарищ нехотя кивнул. Тюк, раскачав, метнули в кузов фургона, кто-то подправил его пинком. - Поехали...
     Грузовик нехотя тронулся с места, выпустив невидимое и тут же истаявшее облачко тончайшего, почти бесцветного дыма.

Часть V

КАЖДОМУ СВОЕ

Глава 21

НОВЫЕ ЗАМЫСЛЫ ВЕЛИКИХ И ЗНАМЕНИТЫХ

     7011 год, зима, Конфедерация, Порт-Калинус
     - У нас большие достижения, дядюшка Юлиус?
     Стояло раннее утро одного из первых, еще хрупких, еще прозрачных и неуверенных дней нового года. Ретрокамин, дополненный искусно замаскированной установкой нагрева, превосходно поддерживал уют в кабинете. Медленно вяла в вазе, источая тонкий аромат, тепличная орхидея - желтая в крапинку.
     - Ты о чем, дружок? - немедленно откликнулся президент Юлиус Вэнс.
     Его разумный сайбер Макс расположился на любимом месте - возле угольного ведерка.
     - Да ты, хозяин, везунчик. Даже ошибки Вэнса идут на пользу великому Вэнсу. С тех пор как выслали Воробьиного Короля, как будто ничего и не слышно про подполье псиоников. Они все словно сквозь землю провалились. Сдается мне, что такие секты сродни орхидеям - быстро погибают от недостатка внимания.
     - Ничего удивительного. На самом деле мутантам выгодно превращаться в норма-ментальных. Реабилитация вовсе не так мучительна, как привыкли считать обыватели.
     - Тогда кто им до сих пор мешал осознать эту истину? Неужели мальчишка Далькроз?
     - Он был только ярким символом, Макс. Способный, на грани гениальности паренек, который, увы, не в силах изменить историю. Король получил от нас свободу и возможность оставаться самим собой. Это стоило ему утраты половины известности и краха трех четвертей популярности в умах нигилистов.
     - Отлично, отлично... А что у нас в секторе Мемфиса, дядюшка? У тебя не возникло желание радикально разобраться с проблемой мятежа?
     - Ты сделался кровожадным, стальной поросенок... Что, конечно, неудивительно, если учитывать твою сомнительную природу.
     - Так просвети меня, о великий Фантом! В чем тут загвоздка?
     - Все в том же, дурачок. Нам не договориться с луддитами - они ненавидят программу реабилитации ментальных мутантов. Нам не справиться с ними вооруженным путем - потому что бывают ситуации, когда оружие бессильно.
     - Я всегда думал, что от наводки хорошо помогает пси-шлем.
     - Раньше так и было. Но наши враги понемногу наращивают свои возможности. Иногда мне кажется, что против нас ополчилась сама природа - то, что пантеисты считают Разумом.
     - То есть?
     - Псионики становятся все сильнее. Мы совершенствуем защиту - мутанты совершенствуют способы ее преодоления. Кое-кто из них управляет техникой на расстоянии. Пять лет назад пси-наводка была понятна, хоть и опасна, теперь от заречных повстанцев можно ждать чего угодно - от разрушения каналов связи до чтения наших мыслей. Есть и кое-что похуже - у них нащупывают методы предсказания будущего. А где предсказание, там и корректировка действий.
     - Что за важность? Я всегда умел такие штучки. В разумных пределах, конечно.
     - Собираешься в одиночку схватиться с армией мятежной Консулярии?
     - А почему бы не попытаться? Конечно, не собственными копытами и пятачком. На мой взгляд, весьма действенна идея нейтрализации. Вообще-то иногда сносные идеи валяются прямо под ногами. Если мы не в состоянии справиться с сенсами, то можно попытаться ими стать... Кстати, дядюшка, твой карманный Сенат не финансировал такие проекты?
     - Это ты о чем, пройдоха?
     - Например, разработать маленькое устройство, которое наделит норма-ментального способностями псионика. Этакая ?таблетка в кармане?... Ты этим не занимался?
     - Нет. Конечно, нет!
     Вэнс отвернулся, мимолетное смущение мелькнуло на его суховатом лице. Сайбер мимики не имел, поэтому никак не дал понять, что заметил ложь Вэнса.
     - Правильно. Твоим умникам не обойти Фундаментальное Исключение Калассиана, это сумел только мой покойный папочка Ролан - в тот самый день, когда на свет появился я.
     - Не зарывайся. То, что было сделано единожды, можно повторить сколько угодно раз.
     - В теории - да. Но я не о том. Под моими копытцами завалялась неплохая идейка, ради воплощения которой не придется разрушать основы пси-философии. Ты, дядюшка, со своей ментальной кастрацией, тьфу, то есть я хочу сказать, реабилитацией, сам навел меня на нее.
     - Ладно, выкладывай эту твою идею.
     - Маленькое компактное устройство, ?таблетка в кармане?, радиус действия - пара-тройка стандарт-километров. Напрочь лишает псиоников их способностей.
     - Фантастика.
     - Не очень. На самом деле в твоих накопительных лагерях жандармы давным-давно используют генераторы пси-шума, как там их окрестили - ?гуделки?. На наших добрых, лояльных каленусийцев они не действуют, зато у псионика вызывают известный дискомфорт - ну там ломоту в висках, боль под ложечкой, словом, у бедолаги начинаются мучительные нравственные проблемы