риана выглядела  безупречно,  но  за  ее
железной стеной таилась некая множественность толкований.
   Дирк тихо чах.
   Зато Мюф оказался источником утешения - мальчишка схватывал  ситуацию
на лету, тенью следуя за полковником и Стрижом.
   Странная полудружба сардара и наблюдателя занимала Белочку.
   Эта пара не обращала на Фалиана-младшего никакого внимания.
   Восьмилетнего разума Мюфа не хватало на осознание скрытого  подтекста
бесед, зато мальчуган легко подмечал предметные подробности, недоступные
взрослым.
   Ночью, в пыльной темноте палатки Мюф выныривал  из  спального  мешка,
прижимался конопатым носом к уху Джу и шептал, шептал захлебываясь  -  о
том, что полковник насовсем отдал Алексу второй  пистолет,  что  дедушка
молится  Разуму  и  один  раз  плакал,  а  Дирк  пытался  открыть  вновь
опечатанный  "ящик  с  таблетками".   Последнее   поразило   Белочку   -
вертолетчик никак не мог оказаться загадочным "хмуриком".
   По-видимому,  Дирка  влек  к  лекарствам  (неважно,  каким)  инстинкт
погибающего животного.
   Джу тщательно извлекала из мюфова рассказа жемчужины смысла, а потом,
перекладывая по-новому древние легенды, шепотом  рассказывала  мальчишке
очередную историю о мудрых и преданных сайберах.
   Сайберы баллад поднимались к звездам, погружались в пучины,  добывали
сокровища и спасали хозяина от врага.
   Мюф, затаив дыхание, слушал технократическую сказку. Джулия  отчаянно
трусила, как бы Иеремия не проснулся некстати и не  закатил  ей  скандал
насчет религиозного совращения внука.
   Проповедник величественно храпел,  ни  разу  не  потревожив  "хороших
парней". Джу тихо ликовала...

***

   Иногда, глухой ночью,  мучительно  обволакивая,  возвращался  кипящий
Хаос.
   Насмешливо свистели помехи, вкрадчиво шептали холодные звезды,  ревел
прибой.
   Жадные серые нити ненадолго оплетали сознание и  тут  же  распадались
невесомой пылью - Белочка научилась их побеждать.

Каленусия, Горы Янга, день "Z+6".

   Они достигли предгорий на шестой день,  если  считать  от  вылета  из
Порт-Калинуса. Почва равнины  медленно  повышалась,  переходя  в  холмы.
Трава  стала  гуще,   стеной   стоял   голубовато-зеленый,   остролистый
кустарник. Почва сделалась  влажной  -  местами  били  ключи,  в  низких
зарослях сновали мелкие зверьки, вилась назойливая мошкара.
   Жара спала, унесенная прохладным дыханием гор.
   Холмы обступали со всех  сторон,  заслоняя  далекий  Игольчатый  пик,
кусты постепенно сменились невысоким лесом.
   Идти стало труднее -  тропу  отыскать  не  удалось,  низкорослый  Мюф
уставал, путаясь в зарослях. Зато Фалиан ожил, как будто  на  каменистой
равнине осталось нечто, что угнетало старого луддита.
   Хиллориан попробовал  оживить  уникомы  -  скопище  вполне  исправной
электроники упрямо молчало - не ловились даже помехи.
   Иеремия,  преодолев  идейное  отвращение,  после   долгих   уговоров,
попытался ментально "подлечить" мертвый прибор.
   Эксперимент не принес успеха - гнет Аномалии глушил попытки псионика.
   Стриж заинтересовался природой эффекта.
   У коммуникаторов нет ментальности - на что воздействует пси-шторм?
   Наиболее логичный ответ пугал даже уравновешенного иллирианца: уником
работает как и раньше, просто  Аномалия  заставляет  людей  не  замечать
этого факта. Однако, "нулевик" - Дезет в этом смысле ничем не  отличался
от других.
   Для него коммуникатор тоже был мертв.
   Это заставило иллирианца  впервые  всерьез  задуматься  о  природе  и
границах своего "иммунитета".
   Мозг Стрижа непроницаем для людей и современной ментальной техники  -
но что мы знаем об Аномалии?
   Причудливые галлюцинации мучили всех - на них не жаловался разве  что
ребенок и сам Стриж.
   Но как знать, не были  ли  видения  Стрижа  попросту  более  тонкими,
неотличимыми от реальности?
   Если следовать теории до конца - иллюзией  мог  оказаться  не  только
сломанный уником, но и горы, почва под ногами, а следом за  нею  -  сама
экспедиция и лично Стриж.
   Есть ли реальность вообще?
   Бывший сардар  бестолково  бултыхался  в  вязком  болоте  соллипсизма
.
   Дезет  представлял  себе  зажравшуюся,  растекшуюся   по   Вселенной,
грезящую иллюзорными снами Аномалию и мысленно проклинал тот день и час,
когда впервые открыл учебник философии.
   Изгнанная в шею,  умозрительная  теория  время  от  времени  нахально
возвращалась, угнетая иллирианца.
   Конец размышлениям об иллюзорности бытия, как  ни  странно,  положили
события совсем не философского характера.
   Дезет не раз ловил на себе пристальные взгляды явно успокоившегося  и
приободрившегося Иеремии. "Кризис  мировоззрений"  наступил  внезапно  -
после того, как занятый размышлениями Стриж некстати споткнулся о петлей
влезший из земли корень псевдо-падуба. Конфуз приключился на привале,  в
самый неподходящий момент - иллирианец нес брезентовое ведро,  почти  до
краев наполненное водой из ручья.
   Ледяной поток обрушился на задремавшего Фалиана.
   Промокший до нитки луддит встал, двумя руками отряхивая капли со  лба
и коротко стриженной седой бороды.
   - ?
   - Мои глубочайшие извинения.
   - Смотри, куда ступаешь, парень.
   - Непременно. Клянусь - это случайность.
   Стриж, на этот раз сама  корректность,  отставил  в  сторону  пустое,
мгновенно сморщившееся ведро и  потянул  через  голову  мокрую  насквозь
рубашку.
   Возня с одеждой отвлекла его внимание всего-то на пару секунд.
   В тот момент, когда залитая рубашка  полетела  на  траву,  иллирианец
получил полновесный удар, нацеленный в скулу.
   Фактор неожиданности оказался решающим - Дезет потерял  равновесие  и
очутился на земле. Над  ним  возвышался  взбешенный,  но  не  потерявший
самообладание Иеремия.
   Палец фермера твердо показывал в сторону  плеча  Дезета  -  прямо  на
крылатую номерную татуировку SRDR.
   - Ты иллирианский сардар.
   Дезет сел на корточки - в ушах немного звенело.
   - Допустим, я им был. И что?
   - За тобой должок, парень.
   Ошарашенный и  промокший  Стриж  и  в  самом  деле  утратил  ощущение
реальности - Иеремия  Фалиан  хладнокровно  извлек  из-за  пояса  хорошо
заточенный нож.
   - Такие, как ты, хорошо поработали в Ахара - излучателями и тесаками.
   Вставай.
   - Забери меня холера - я не буду драться с престарелым психопатом.
   - А я тебе отрежу уши, сукин сын, как это делали вы с нашими  детьми,
на наших восточных территориях.
   Дезет мягко вскочил, понимая - от проповедника и в самом  деле  можно
дождаться удара ножом.
   Иеремия в этот момент  смахивал  на  поджарого,  сивого  от  старости
медведя, вскинувшегося на дыбы.
   Он держал нож не по-крестьянски, обратным хватом, а  прямым  -  почти
как бандит с окраины Порт-Калинуса.
   Великолепной заточки лезвие писало в воздухе восьмерки.
   - Ох. Ну и прореха на мировом разуме.
   Проповедник сделал неестественно быстрый и точный выпад.
   Нож прошел всего в двух унисантиметрах от груди увернувшегося Стрижа.
   - Уймитесь вы, старый склеротик.
   Фалиан ответил серией "текучих" выпадов.
   Дезет едва успевал уклоняться.
   Фермер  гнал  противника  в  сторону  колючих  зарослей,  намереваясь
прижать в непроходимой стене шипов и плотной листвы.
   Самый кончик ножа едва - до кровоточащей царапины - задел  предплечье
иллирианца. Иеремия сделал  паузу,  он  тяжело  дышал,  остановившись  в
настороженной позе. В душе Дезета, измученной абстрактными  построениями
последних дней, нарастающее раздражение спорило  с  инертным  нежеланием
драться.
   - Еще одно движение, Фалиан, и я вас ударю. Ударю на поражение.
   Иеремия, набычив  загорелую,  иссеченную  морщинами  шею,  ринулся  в
атаку.
   Стриж перехватил вооруженную руку  и  дернул  ее  на  себя,  вынуждая
увлеченного инерцией противника врезаться в колючую  стену  остролистого
кустарника.
   Фалиан крякнул,  сдергивая  собственную  одежду  с  твердых  как  рог
колючек, и, не обращая внимания на царапины, развернулся для броска.
   Поздно.
   Удар ногой чуть пониже уха, привел проповедника  с  состояние  полной
отрешенности.
   - Стоять!
   Стриж обернулся.
   Оказалось, что худое лицо Хиллориана  может  не  только  краснеть  от
жары.
   Полковник  держал  наготове  пистолет   и   был   бледен   нездоровой
зеленоватой белизной, только на лбу выступили красные пятна, похожие  на
укусы москитов.
   Хиллориан слегка заикался - раньше Дезет на замечал  за  наблюдателем
такого дефекта речи.
   - Вы. Экскремент Мирового Разума. Вы что. Наделали?
   - Да ладно, колонель.
   Ботинок у меня брезентовый.
   Он через минуту очнется.
   - Вы, Разумом убитый идиот.
   - Дед попытался меня прикончить. Да чего я сделал-то особенного?
   - Это говорит "нулевик" или пустое место?
   Если пустое место, то вы не нужны мне, Дезет.
   Я вас держу на мушке и немедленно пристрелю, во избежание рецидивов.
   А если вы "нулевик", то должны помнить, что  здесь,  в  Аномалии,  вы
единственный  полностью  нормальны.  Так,  холера  вас   побери   -   не
обостряйте.
   Стриж нагнулся, подобрал брошенное ведро.
   - Вы сами набрали психологически несовместимую команду.
   Я не знаю, что вас заставило так поступить, я  не  верю,  что  вы  не
знали о последствиях.
   Хиллориан махнул рукой:
   - В Аномалии любая команда только ограничено совместима.
   Стриж покачал головой.
   - Вы впрягли в одну телегу бизона и страуса.
   Иеремия зашевелился, медленно приходя в себя.
   Хиллориан выждал, пока старик обретет ясность сознания.
   - Вынужден предупредить вас, Фалиан.
   До конца экспедиции - никаких драк, никаких претензий друг  и  другу.
Это мое последнее слово.
   Проповедник подобрал нож, спрятал его в поясные ножны, встал, держась
с удивительным для побитой стороны достоинством.
   - Я понимаю вас, полковник.
   Но вы  не  хоронили  родных,  расстрелянных  сардарами  на  восточных
территориях Ахара.
   - У вас в родне были переселенцы?
   - Да. Брат, его семья. Их убила иллирианская зачистка.
   - Я понимаю ваши чувства, но прошу вас воздержаться  от  поединков  с
Дезетом. Прошу - это вежливая формулировка. Вообще-то,  это  приказ.  Вы
поняли?
   - Да.
   - Будете противиться моим приказам?
   - Нет.
   - Хотите добавить еще что-нибудь?
   Иеремия перевел на Стрижа взгляд бирюзово-прозрачных глаз.
   - Я не подниму на тебя ни ножа, ни кулака, Космосом проклятый убийца.
   Наш полковник против драк. Однако, это, думаю, он не сочтет за драку.
   И каленусийский фермер плюнул иллирианскому сардару прямо в лицо.
   Стриж отшатнулся - плевок шлепнулся ему на плечо.
   - Дезет, не смейте отвечать...
   Не сметь!
   Не трогайте кобуру - вы забыли, кого оставили в Порт-Калинусе?
   Я не шучу. Я сейчас убью вас. Опустите руку. Вот так. А вы, Фалиан  -
на десять шагов в сторону.
   Наблюдатель сумрачно покачал головой.
   - С этого дня - никаких контактов друг с другом.
   Зачинщика расстреляю без душеспасительных бесед.
   Стриж оборвал с куста пучок листьев, вытер плечо,  в  висках  звенела
пустота. Сбежать от реальности - желание без надежды.
   Иеремия  спокойно  кивнул  и  пошел  к  ручью,  подобрав   оброненное
иллирианцем ведро.

Глава VIII. Хмурики приходят.

Каленусия, Горы Янга, день "Z+10".

   - Что вы сказали, Симониан? Продукты?
   Белочка, кивнула, Потускневшие, выгоревшие на солнце  волосы  свисали
на лоб неровными прядями.
   Лесистые горы  почти  остались  позади,  найденная  наконец-то  тропа
вывела к  невысокому  перевалу.  Впереди  желтой,  с  прозеленью  грядой
высился "пастбищный" хребет.
   Название,  лишь  аккуратно  отдающее  дань  традиции  -  на  скудных,
перемежающихся камнями пучках травы на первый взгляд не пасся никто.
   - С чем связана ваша проблема?
   - С лейтенантом Дирком.
   Нас шестеро вместо пяти.
   Мы прошли лишние полторы сотни стандов.
   - У вас на уме какая-нибудь конкретика?
   - Может быть... - Белочка замешкалась - попытаться ловить зверей?
   Хиллориан фыркнул.
   - Охота?
   А вы скажите мне как врач - можно есть  подолгу  живущих  в  Аномалии
животных?
   Джу  смутилась  -  пси-аномальная  физиология  оказалась   предметом,
попавшим в так и не пройденный ею цикл "полноправного" медика.
   Кое-что она выудила в свое время из ментального автомата библиотеки.
   - Немедленно мы не отравимся.
   Что будет потом - одному Космосу известно.
   Хиллориан  удовлетворенно  качнул  головой,  ковырнул  камешки  тупым
носком ботинка.
   - Годится. У вас есть охотничьи навыки?
   Джу сморщила носик.
   В   Университете    Параду    высоко    котировалось    теоретическое
вегетарианство.
   Правда, юных либералов, стойко  выдерживающих  систему  на  практике,
Белочка смогла бы пересчитать по пальцам одной руки.
   - Навыков никаких.
   - Заодно приобретете.
   Хиллориан окинул взглядом сжатый кольцом гор горизонт.
   Высоко в небе описывала  круги  острокрылая  хищная  птица.  Небесный
ловец внезапно сложил крылья и камнем упал вниз.
   - Кто-то что-то здесь уже ловит. Значит, можем поймать и мы.
   Идея  исподволь  воодушевила  полковника.   Быть   может,   сказалось
случайное колебание пси-шторма, но лейтенант  Дирк  тоже  немного  ожил,
пожелав быть полезным.
   С некоторых пор холодно-корректный Дезет пожал плечами и согласился.
   Фалиан, подчеркнуто  обходивший  иллирианца,  предложил  свои  навыки
браконьера.
   Мюф пришел в восторг от развлечения.
   Джу одобрила план, втайне мечтая об одном - немного  отсрочить  день,
когда перед нею распахнется  бездонная  терракотовая  воронка.  Гладкая,
кукольная сайбер-реконструированная копия на плоском  экране  в  комнате
для брифингов Департамента, оставила острое ощущение  тревоги.  Впереди,
пока  еще  далеко,  за  спрятанным  меж  сверкающих  вершин   перевалом,
терпеливо ждал  оригинал.  Джулия  знала:  он  ждет  ее.  Сострадалистка
чувствовала, что не готова к встрече - пока.

***

   Охота задержала их на два дня.
   Густая белоснежная шерсть мертвой козы блестела на солнце.
   Остановившиеся косые глаза смотрели с укоризной.
   Шкуру сдирала Джу - неумело, тщательно, мучаясь тошнотой и  жалостью.
Рожки над замшевыми ушами оказались на  редкость  аккуратными  -  изящно
изогнутые половинки лиры.
   Белочка с трудом рассекла тушу походным топориком, в отобранные части
шприцем ввела консервант.
   Такой припас быстро ссыхался  и  сильно  проигрывал  с  точки  зрения
вкусовых достоинств,  зато  не  грозил  экспедиции  тотальной  эпидемией
поноса.
   В сумерках остаток козы трещал, истекая соком на вертеле.
   Запасливый Мюф припрятал в сумку отделенные от черепа рога.
   Иллирианец подошел бесшумно - так ходят гигантские  кошки  в  детских
мульт-cериалах.
   - Добрый вечер, леди.
   Джу  неопределенно  вздернула  подбородок  в  ответ  на  традиционное
приветствие Порт-Иллири.
   - Что вы можете сказать об этом?
   Дезет раскрыл ладонь и показал  не  правильной  формы  матово-светлую
призму величиной с орех.
   Сбоку имелся не правильный выступ с острием.
   На металлическом жале остался кусочек роговой ткани.
   - Откуда эта заноза?
   -  Вообще-то,  с  козьего  копыта.  Странная  штука.  Вы  ничего   не
чувствуете?
   Джу сжала призму и прислушалась к себе - далекий  шорох  прибоя  чуть
усилился. На  самом  краю  сознания  как  бы  пробегали  мелкие  колючие
искорки.
   - Нет, ничего.
   Иллирианец, похоже, был разочарован.
   Он убрал находку в нагрудный карман.
   - Почему полковник зовет вас "Стриж"?
   - Это мое второе имя. Считайте - прозвище.
   - Вы очень правильно говорите по-каленусийски.
   - Стараюсь.
   Белочка сорвала длинную травинку и пожевала белый сладкий кончик.
   Неплохо бы попыталась осторожно прозондировать настроение  иллирианца
- наблюдение могло оказаться полезным.
   - Как вы оцениваете перспективы?
   - Что?..
   - То, что ждет нас в конце.
   Успех или неуспех.
   Я работаю с Департаментом  по  контракту  и  хотела  бы  через  месяц
вернуться домой.
   Стриж с минуту помолчал, потом сказал с отчетливо заметной злостью.
   - Не стоило вам, Симониан, впутываться в подобное дело всего-то из-за
денег.
   Пока вы держитесь отлично, стойко.
   Но,  поверьте,  аномальная  зона  -  скверное  место.  Ради  чего  вы
переносите испытания? За счет в банке?
   Осторожная проверка провалилась с треском.
   В интонациях Стрижа ей  почудилось  что-то  от  того,  оставшегося  в
далеком Параду доктора,  который  советовал  Белочке  бросить  индустрию
развлечений, но без стеснения принял деньги, заработанные ею же в Салоне
Виртуальных Приключений.
   Стриж ждал ответа. Белочка выпалила с искренним отвращением.
   - Для меня главное испытание - работать вместе с вами.
   - Это почему же?
   - Я все время помню, кто вы.
   - Кто?
   - Вы тот самый иллирианец, про которого писали газеты.
   Вы приказывали жечь дома и убивать стариков, ваши солдаты  насиловали
девушек на восточной границе.
   Стриж внезапно захохотал.
   Белочка с яростью выплюнула разжеванную травинку.
   - Я допускаю, что газеты прибавили. Но эту девушку в Ахара убили  вы.
А до этого на ее глазах по одному расстреливали ее друзей и родных.
   Стриж усмехнулся, поворошив палочкой огонь.
   - Такая история способна польстить  настоящему  злодею.  Есть  в  ней
этакий размах.
   - Разве это не правда? Вы сами во всем сознались.
   - Правда ли? И да, и нет. Хотите  страшную  сказку,  рассказанную  на
ночь, леди?
   Так вот.
   Когда я сделал это, я был пьян.
   Не от алкоголя - от жары, насилия войны, бесконечных переходов  через
пустоши, полупривычной опасности и того  рода  временного  сумасшествия,
которое порой начинается в подобных случаях у человека.
   Девочку никто не насиловал -  это  была  обычная  солдатская  шлюшка,
впрочем, молоденькая, добрая и почти бескорыстная.
   Я убил ее потому, что в противном случае мне пришлось бы  расстрелять
пару десятков многодетных крестьянок-заложниц.
   Через два года я  сам  попался  каленусийской  спецкоманде  зачистки,
практически аналогичной одному из тех отрядов Иллиры, которым командовал
я сам. Со мною сыграл дурную шутку мой же  пси-ноль.  Возможно,  будь  я
"нормален", меня по быстрому допросили бы на наркотиках и  безболезненно
вывели в расход.
   - И?
   - Вы же понимаете, на меня  не  действуют  наркотики.  Если  человека
нельзя легко сломать, у всех создается впечатление, что он хранит  некие
сверхъестественные тайны.
   - Не клевещите. Этого не может быть.
   - А вы думали, подобное практикуют только спецслужбы Иллиры?  Как  бы
ни так.
   Из уважения к вашим девичьим нервам опускаю подробности.
   У Департамента  есть  средства,  не  нанося  чрезмерных  повреждений,
вызвать у подопечного любопытные ощущения...
   После того, как со мною закончили, весь мир тал мне безразличен.
   Второе мое несчастье - мне попался старательный адвокат.
   Бедный  парень  решил  сделать  себе  карьеру,  отбив   у   прокурора
гарантированного висельника. В первой и последней судебной  инстанции  -
Ординарном трибунале, его старания пошли прахом.
   Я,  признаться,  смотрел  на  эти  бесполезные  попытки  с  некоторым
злорадством.
   Но парень не унимался.
   В том... виде, в котором я находился, показываться  на  глаза  старым
склеротикам из Сената было бы величайшей невежливостью.
   В Каленусии, как известно, пыток нет.
   Адвокат заставил меня, лежащего пластом, распинаться диктофону о моем
глубочайшем раскаянии.
   Я сделал это - отчасти чтобы доставить ему удовольствие, ибо  к  тому
времени упорство парня тронуло меня, отчасти из упрямства - я  загорелся
идеей натянуть нос  старухе  с  косой.  Возможно,  у  Сената  был  сезон
сентиментальности...
   Продолжать?
   Джу судорожно кивнула.
   - Я получил  помилование  на  блюде,  спас  свою  жизнь  и  госпиталь
каторжной тюрьмы показался мне раем.
   Но я и тогда ничуть не раскаивался.
   Лишь через два года я понял до конца, что натворил