олос  остались
такими же, как при жизни,  но  сквозь  ладонь  старческой  руки  Белочка
отчетливо видела резной узор на подлокотнике.
   Полковник  Департамента  Септимус  Хиллориан,  слегка   ссутулившись,
устроился прямо на бортике бассейна, он небрежно сдвинул  кепи  на  ухо,
поигрывал  сигаретной  пачкой  и,  казалось,  иронизировал   по   поводу
серьезности происходящего.
   Худая, отрешенная физиономия наблюдателя почти не изменилась,  вместе
с тем, сомнений не оставалось - Хиллориан лишился чего-то важного.
   Белочка хотела нехорошо съязвить, но прикусила язык - у полковника не
хватало тени. Септимус по-приятельски кивнул:
   - Здравствуйте, Джу. Здесь, в безвременье,  я  не  говорю  -  "добрый
день".
   Лысый старик поднял шарообразную голову и  улыбнулся  тонкими  сухими
губами:
   - Я - Аналитик.
   Тот самый, Элвис Миниор Лютиан.
   Не будем терять времени, оно нынче в цене.
   Белочка  поискала,  куда  присесть,  не  нашла,  и  осталась  стоять,
прислонившись узкой спиной к массивной колонне.
   - Итак, господа, перед  нами  концептуальная  проблема.  -  продолжал
между тем Аналитик. - Великое и ничтожное не так уж  сильно  отличаются,
как полагают многие.
   События великого масштаба и, скажем  так,  повышенной  интенсивности,
слагаются из крошечных мелочей.
   Порой стоит убрать кирпич - рушится стена, отбросить камешек  -  море
сносит дамбу...
   Н-да.
   Леди Джулия, ваше самоубийство  было  опрометчивым  поступком  -  оно
поставило под сомнение будущее Геонии...
   Белочка яростно вздернула точеный носик:
   - Катитесь вы в преисподнюю, лжец! Дезет мне кое-что  порассказал.  Я
не хочу быть кирпичиной в пирамиде ваших потусторонних махинаций...
   Аналитик словно бы коротко хрюкнул, пряча смех в недрах  собственного
массивного корпуса.
   - Позволю себе заметить, леди Джулия, что мы и так в преисподней.
   Вообще-то, этическая сторона проблемы неоднозначна.
   Имеет  ли  человек  право  распоряжаться   собственной   смертью   по
собственному усмотрению?
   Застывший  как  статуя  Иеремия  Фалиан   словно   бы   ожил,   глаза
проповедника яростно полыхнули синим:
   - Жизнь человеческая - великий дар свыше!
   Самоубийца бросает дар милосердия в грязь и плюет в лицо Разуму!
   Полковник Септимус захохотал:
   - Жизнь и есть грязь, ваше проповедничество, на  весах  общества  они
имеют равную цену. Вы думаете, каждый  каленусийский  солдат  гибнет  за
отечество?
   Нет, кое-кто умирает и от поноса.
   Аналитик беспомощно развел руками и обратился к Джу:
   - Здесь нет времени суток, иначе бы я сказал  "наш  полковник  и  наш
святой отец пикируются с утра до вечера"...
   Итак, продолжим. Как я уже сказал, ваша смерть поломала мою тщательно
продуманную схему.
   Поздравляю - вы, леди, сокрушили самого Элвиса Миниора Лютиана.
   Если бы вы знали цену своего триумфа... Придется ее назвать.
   Джу престала следить за  Аналитиком,  она  заворожено  уставилась  на
играющего сигаретной пачкой Хиллориана  -  интересно,  закурит  все-таки
призрак или нет? Мертвый наблюдатель  заметил  ее  любопытство  и  убрал
сигареты в карман.
   - ..придется вам ее назвать.
   - А? Я отвлеклась.
   - Соберитесь, девушка, шутки кончились.
   Передо мной стоит нелегкий выбор. - продолжил Лютиан.  -  я  не  могу
заставить вас жить.
   Здесь, в Лимбе, я могу многое.
   Например, сделать так, чтобы вы исчезли из прошлого Дезета.
   Скажем, Хиллориан прошлого отправляет  вас  на  разведку  в  компании
Дирка,  а  не  Стрижа,   вы   переступаете-таки   черту   реальности   и
антиреальности, ту самую, которую вы видели в Аномалии...
   - Вы - грязный сплетник.
   - Я - Аналитик. -  с  достоинством  возразил  тот.  -  Итак,  я  могу
обидеться на вашу детскую строптивость и изъять вас из событий вообще.
   Результат просчитан - Дезет  не  появляется  в  Каленусии,  восстание
фермерских территорий возглавляет Ральф Валентиан, он гибнет, не получив
медицинской помощи во время отступления из Туле,  сектор  северо-востока
оккупируют войска конфедератов, псиоников массово казнят как в  столице,
так и в секторах. Еще много лет спустя живого псионика  можно  встретить
разве что в Иллирианском Союзе...
   Предсмертный дар Разума отвергнут более  чем  наполовину,  Порог  под
угрозой, Оркус начинает и выигрывает... Вы знаете, леди Джулия, пожалуй,
я выше личных обид.
   - Вот как? Тогда опишите иные варианты.
   - Второй вариант - сделать так, чтобы вы не умирали совсем, допустим,
в темноте перепутали слабительное и снотворное...
   Белочка задохнулась от гнева.
   - Да как вы сме...
   - Смею, смею - всхохотнул Аналитик. - конечно, подправить  события  в
Аномалии куда проще, чем вмешиваться в дела полноценной  реальности,  но
ночь полнолуния дает мне шанс... Вы ведь покончили с собой в полнолуние?
   - Вы этого не сделаете.
   - Не сделаю.
   Но совсем по другой, не сентиментальной причине. Если вы останетесь в
целости и сохранности, через десять лет северо-восточный  сектор  станет
таким теократическим оазисом, по сравнению с которым Иллирианский Союз -
просто образец свободы и гуманизма. Прочие события мало предсказуемы.
   - Не верю. Почему?
   - Я не стану комментировать эту линию.
   - Почему?
   - Не хочу, это слишком гадкий вариант.
   - Больше вариантов, как я поняла, не предвидится?
   - Их два, но оба зависят не от меня, а только от вас.
   Третья линия  событий  -  вы  окончательно  и  добровольно  выбираете
смерть.
   То, что осталось от вас в реальности, тихо и  безболезненно  угаснет,
finita, вас больше нет - там.
   Все прочее, кроме материальной оболочки, получает некое существование
- здесь, в преддверии Лимба, или в Холодной Пустоте - на выбор.
   Это именно то, что древние называли "нет ни печали, ни воздыхания, но
жизнь бесконечная". Если же вы,  паче  чаяния,  отъявленная  мазохистка,
можете ради любопытства отправляться даже в Оркус.
   - К чему это приведет реальный Мир?
   - Понятия не имею. Это дает непредсказуемый шанс.
   - А...
   - Дезет всю жизнь будет уверен, что он - ваш убийца.
   - Ну, а последний вариант?
   - Четвертая линия  -  вы  выбираете  реанимацию  и  жизнь,  со  всеми
мучениями и радостями жизни.
   В этом случае я не даю никаких гарантий, я понятия не имею, что будет
с вами, я не хочу доискиваться,  какой  в  конце  концов  окажется  ваша
смерть.
   Посмертия в Лимбе,  раз  отказавшись,  вы  уже  не  получите,  лучшим
вариантом окажется Холодная Пустота.
   Быть может, вы протянете бесцветные десятилетия, быть может  -  яркие
недели или даже часы. Вы будете  страдать  -  как  любой  человек,  быть
может, гораздо разнообразнее и интенсивнее среднего человека.
   Ваша смерть в итоге может оказаться мучительной. Не исключаю, что  вы
горько пожалеете о том, что сейчас выжили.
   - Что станет с реальностью?
   - Тот же самый непредсказуемый шанс.
   Выбрав четвертую линию, вы взвалите ответственность на себя.
   Не исключаю,  что  лучшие  побуждения  обернутся  несчастьем,  вполне
возможно, вам останется лишь в бессилии наблюдать катастрофу.
   Если Мир окажется поглощен Оркусом, вы разделите общую участь, но  не
как воительница и мученица, как никчемная капля воды в  людском  океане.
Если Оркус проиграет - не ждите ни воздаяния, ни славы, ни хвалы - вы не
героиня, вы только малый гвоздик в оси событий.
   И еще., одно обещаю твердо  -  вы  никогда  не  будете  уверены,  что
выбрали правильно.
   - А...
   - С Дезетом теперь разбирайтесь сами.
   Вы оба меня больше не интересуете.
   - Но...
   - Советов не даю.
   Белочка устала стоять у колонны, беседа слишком походила на суд, ноги
ныли, аура места подавляла  -  в  ней  доминировали  оттенки  презрения,
раздражения и сухой, холодной насмешки.
   Ментальный образ призраков в точности соблюдал с визуальным - мертвые
устроители судеб Мира словно бы грешили  одномерностью.  Джу  оттолкнула
колонну и сделала решительный шаг вперед, стиснув кулачки:
   - И это Аналитик?
   О, Хаос Мира! Раз советов  здесь  не  дают,  зачем  тогда  вы  вообще
нужны?! Вместо манекенов? Великий Элвис Миниор  Лютиан  был  на  высоте,
пока ставил опыты над двуногими хомяками,  опыт  не  пошел,  теперь  наш
гений в глубоком ауте.
   Вы не просто призрак, вы призрак-мошенник.
   Да и ваш Мировой Разум с его  даром,  если  он  вообще  существует  -
просто старый, бессильный хрыч!
   Иеремия гневно нахмурился.
   Призрак полковника Хиллориана ударил кулаком по бортику резервуара  и
коротко, с удовольствием всхохотнул:
   - Люблю, когда умненькая пикантная девочка еще и сквернословит.
   Это придает перцу.
   Аналитик печально, укоризненно покачал головой.
   - Зачем вы так,  госпожа  Симониан?  В  конце  концов,  это  жестоко.
Плюнуть в лицо умирающей вечности слишком легко, умирающая  вечность  не
обидчива.
   Оставим эмоции.
   Выбирайте свой путь, леди Джулия. В конце концов, у  вас  теперь  все
возможности...
   - Я здесь не останусь - вы противны. Мне противны вы все.
   - Вы хорошо подумали?
   - Да!
   - Ваше отвращение - единственный мотив?
   - Нет. Я хочу сама определять свою судьбу.
   - Ну что ж, тогда  оглянитесь  назад.  И  не  жалуйтесь.  Это  первый
сюрприз свободного выбора.
   Белочка обернулась, сердце бешено застучало - перед нею стоял Ральф.
   Ральф был страшен, и, не в пример призрачному,  мертвому  Хиллориану,
выглядел вполне телесно, закатанные до локтей  рукава  рубашки  обнажали
твердые мышцы предплечий, крепко посаженную голову облепили исхлестанные
дождем волосы, сквозь упавшие на лицо спутанные  пряди  неистово  горели
обведенные черной тенью глаза.
   Псионик двигался  с  неспешной,  опасной  уверенностью,  в  сумрачной
реальности Лимба, от его увечий не осталось и следа.
   Он улыбнулся своей обычной  кривоватой  улыбкой,  потом  по-тигриному
мягко ступил вперед и протянул Джулии раскрытую ладонь:
   - Я пришел за тобой. Пошли.
   Белочка на всякий случай убрала собственные руки за спину:
   - Еще чего, вы мне не нравитесь.
   Ральф, против ожидания, охотно согласился:
   - Конечно, не нравлюсь.
   Только мои личные ставки слишком высоки.
   Мне наплевать на твои предпочтения.
   Он словно исчез, чтобы  мгновенно  оказаться  за  спиной  у  Белочки,
грубая рука крепко ухватила ее запястье.
   - Пошли, не дрыгайся.
   Белочка, извернувшись, лягнула  противника  каблуком  сапожка,  попав
точно в голень.
   Ральф Лимба явно отличался от Ральфа настоящего - он выглядел сильным
и активным, но слегка  поглупевшим,  как  будто  какая-то  часть  тонкой
сущности псионика не сумела  миновать  Порог.  Сенс  дернул  Белочку  за
кисть.
   - Ну и сучка.
   Он даже не поморщился от удара, зато по-приятельски кивнул Аналитику.
***

   - Ха! И на этой жалкой подпорке, по-вашему, держится судьба Мира?
   Белочка смотрела на Ральфа со смесью вызова  и  страха,  одновременно
пытаясь вывернуться и освободить запястье. Аналитик вздохнул.
   - Судьба не разборчива в орудиях.
   Особенно если ее не просчитали от начала и до конца.
   - Джулии показалось, что эти слова  Аналитика  адресованы  не  совсем
Ральфу Валентиану. - Почему бы вам, девушка, не пойти с  проводником,  с
таким, какой он есть, если вы, конечно, не прочь вернуться обратно.
   - Я пойду. Пусть он сначала перестанет выкручивать мои пальцы.
   Ральф выпустил Белочку и отступил на шаг.
   В этот момент его кривая улыбка напоминала собачий оскал.
   - Ладно, не будем  бранится,  маленькая  зверюшка.  Только  торопись,
Оркус не станет ждать.
   Я трудно добирался, грань  пси  искажена,  Порог  накрыло  ментальным
штормом - там хаос, хлещет ливень, грязи по колено, верхняя часть склона
уже осыпалась.
   И еще... - он повернулся к Аналитику. - я не сумел найти Привратника.
Вы понимаете, что все это значит?
   - Да.
   Это точка неустойчивости.
   Будущее не определено, леди Джулии и вправду лучше поторопиться. Я не
знаю, выстоит ли Лимб вообще, скорее  всего,  мы  больше  не  встретимся
никогда.
   Пожалуй, по такому случаю открою-ка я запасной выход.
   Это не романтично и не  соответствует  добрым  традициям  привидений,
зато чуть более безопасно.
   Белочка проследила за жестом Аналитика.
   Она только сейчас заметила, что бассейн в центре дворика наполнен  не
водой.
   У субстанции в окоеме  изразцового  бортика  не  было  ни  цвета,  ни
блеска, она не была даже черным проемом тьмы.
   - Идите, Джу - это ваш путь.
   Белочка шагнула мимо Хиллориана, на миг задержалась на краю  бассейна
и оглянулась на Лимб - в последний раз.
   Неведомый вихрь, бушуя  над  потусторонним  городом,  ледяной  волной
ворвался в огороженный дворик. Потоки воздуха флейтами пели под  сводами
галерей, трепали кроны апельсиновых деревьев.
   "Прощайте, прощайте, прощайте навсегда!"
   Сквозняк взметнул коричневую  хламиду  Иеремии,  поднял  в  лет  стаю
сорванных белых лепестков, осыпал ими плечи полковника, лысую  голову  и
плед Аналитика Лютиана. Джу с ужасом  поняла,  что  без  причины  готова
заплакать.
   - Эй, Элвис! Оркус идет.
   Аналитик чуть улыбнулся уголками тонкого рта:
   - Да?
   - А как же вы трое? Ведь все, что случилось - это из-за меня...
   - Не берите в голову, девочка, жизнь в виде призрака  имеет  свойство
приедаться.
   Идите смело, пусть дорога шелком ляжет под ноги  вам,  и  не  держите
зла...
   - А Ральф?
   - Ральф забудет все, кроме того, что сумел вывернуться.
   Белочка заставила себя отвернуться и  осторожно  ступила  в  бассейн,
чувствуя за спиной молчаливое присутствие и  осторожные,  тигриные  шаги
Валентиана.
   Погасли звуки,  словно  отрезанные  прозрачным  колпаком,  дно  мягко
подалась под ногами, а, может быть, дна не было совсем.
   Субстанция бассейна поглотила Белочку по пояс, потом по грудь,  омыла
плечи.
   Совершив невозможное, она сумела оглянуться еще один раз серо-розовые
тона Лимба плыли, сливаясь в хаосе ветра и дождя.
   Призраки исчезли,  исчезли  апельсиновые  деревья,  по-видимому,  под
напором стихий рухнули  стены  палаццо.  Ураган,  крутя,  уносил  смятый
лоскут - Джу узнала в нем плед Аналитика. "А ведь я  больше  никогда  не
увижу Мюфа", обреченно подумала она.
   - Прощайте! Я буду помнить!
   Джу снова услышала свист гонимого  бичом  бури  воздуха,  этот  свист
стер, уничтожил человеческий голос, стихии  пели  хорал  разрушению,  но
ответ она все-таки получила.
   - Да здравствует свободный выбор!
   - и это была реплика полковника Септимуса Хиллориана.

***

   ...А потом все пропало - и не было ничего, ни  цвета,  ни  звука,  ни
мысли, ни радости, ни страха, ни надежды.

***

   Джулия Симониан очнулась ровно в полдень.
   Задолго до этого момента кома Лимба тихо сменилась обычным сном.
   Стриж ушел, как только миновала опасность - он не  присутствовал  при
пробуждении, опасаясь испугать спасенную.
   Утром следующего дня консул северо-востока  навестил  сострадалистку,
чтобы принести официальные извинения.
   - Простите, леди Джу, за инцидент в кабинете. Я вел себя несдержанно,
если быть точным - вел себя как скотина.
   Никакой перегруз делами меня не оправдывает.
   Конечно, подобное более не повторится.
   Вы можете  оставаться  в  стране  или  эмигрировать  по  собственному
желанию, ваша заслуги несомненны, доходы неприкосновенны.
   Консулярия ценит вашу работу и будет рада вам всегда.
   Надеюсь, несмотря на все случившееся, мы останемся друзьями.
   - Ну что ж, спасибо.
   Белочка подождала, не скажет ли консул еще что-нибудь, но он так и не
сказал ничего.

Глава XXXI. Уником-синдром.

7008 год, Иллирианский Союз, Порт-Иллири, резиденция принцепса.

   Осенью 7008 года бурные дела на бывших  северо-восточных  территориях
Каленусии   заставили   стушеваться,   потускнеть    картину    событий,
происходящих по ту сторону восточных гор, от  чего,  впрочем,  сами  эти
события ничуть не проиграли.
   Они шли своим чередом, приобретая  характер  фатальной  неизбежности,
украшенной подобающими случаю атрибутами торжественного декора...
   Горели факелы в зале.
   Медленно, зловеще, колебалось багровое пламя, бросая  на  предметы  и
лица дрожащие блики.
   Очарование страха, торжественности и ожидания  мешало  заметить,  что
факелов, собственно, и нет совсем  -  мерцали  имитирующие  живой  огонь
электрические светильники.
   Преторианцы выстроились вдоль стен,  замерли  навытяжку  по  сторонам
резного трона.
   Тускло блестело мишурное золото эполет.
   В назначенный час в зал  пропустили  публику  -  аристократия  Иллиры
ступила на драгоценную мозаику пола без особого энтузиазма.
   Супруга лорда Фиджино, леди  Таня  Фиджино,  подняла  остроскулое,  с
запавшими щеками лицо, ловя взгляд мужа. Дрогнули чуть заметно жемчужные
нити в лиловых, высоко уложенных волосах - пожилую женщину била  нервная
дрожь.
   Седой лорд Фиджино успокаивающе прикоснулся  к  шершавым  как  птичьи
лапки пальцам жены:
   - Все обойдется, моя леди.
   Протрубили стерео-фанфары, возможно, за  кулисами  действа  скрывался
придворный псионик принцепса - легкая ментальная наводка заставила людей
в  зале  острее  ощутить   кульминацию   ожидания,   напряженные   нервы
собравшихся   вибрировали   созвучно    хрипловато-торжественному    вою
псевдо-духовых инструментов.
   Ожидание затягивалось.
   - Этот боров умеет придавить душу.
   Леди Таня вздрогнула и сжалась - голос негромко, но,  тем  не  менее,
отчетливо подавший дерзкую реплику, принадлежал ее сыну, наследнику дома
Фиджино.
   - Димитрий, я тебя умоляю...
   - Я только сказал правду, матушка...
   Повторно рявкнули фанфары, семейство Фиджино, оборвав  опасный  спор,
застыло в почтительном молчании.
   Парадная  дверь  разинула  чеканные  створки,  наконец-то   пропуская
иллирианского диктатора.
   Оттон шагал грузно, темного  пурпура  церемониальная  тога  мела  пол
золотой каймой.
   Коричневые наркотические круги под глазами придавали  лицу  принцепса
совиное выражение.
   На  кудрявых  висках  диктатора  покоился  роскошный   обруч   легкой
пси-защиты.
   Оттон  втиснул  полное  тело  в   пространство   трона,   огороженное
подлокотниками, выждал еще немного и вяло махнул рукой.
   - Начинайте.
   Секретарь  претории  вышел  вперед,  щелкнул   кнопкой   портативного
сайбера, открывая мини-экранчик и бойко бегущую строку подсказки.
   - Его величие Оттон, волей Разума принцепс Иллиры и Ахара...
   - У Разума, должно быть, серьезные проблемы с волеизлиянием. - шепнул
отцу Димитрий Фиджино. - Или я брежу, считая, что Ахара  шесть  лет  как
отошла каленусийцам.
   Князь нахмурился и незаметно скрестил пальцы в полузабытом ритуальном
жесте. Секретарь между тем продолжал:
   -  ..милостиво  доводит  до  сведения  глав  родов,  что   Консулярия
северо-востока в лице своих  законных  представителей  выразила  желание
присоединиться к Великому Иллирианскому Союзу на правах полного слияния.
   - Что он городит, что это значит, отец?
   - Это значит, что твой отпуск кончается - наш боров вводит  войска  в
восставшие каленусийские сектора.
   Это пирожное лежало слишком близко и смотрелось слишком аппетитно.
   Толпа  качнулась,  зал  отозвался  приглушенным  ропотом.   Секретарь
говорил и говорил, нанизывая округлые бусины формулировок, но дальнейшее
уже не имело значения. Димитрий ущипнул висячий кончик рыжего уса.
   - Ты веришь, что приглашение было?
   Фиджино-старший чуть заметно развел руками:
   - Может быть.
   У них заправляет делами авантюрист, выскочка из наших ставленников. В
таких делах никакой отброс не пахнет.
   Леди Фиджино прижала ладони к плоской, закованной в панцирь расшитого
камнями платья, груди:
   - Я вас умоляю...
   Мужчины дома Фиджино замолчали.
   Секретарь тем временем  закончил  речь,  в  наступившей  тишине  сухо
щелкнула застежка сайбера. Багровые отсветы фальшивых  факелов  уродливо
исказили растерянные лица.
   - Радуйтесь, лорды Иллир