ики самозабвенно шептались по углам,  патриоты  Департамента  и
поклонники  Системы  сдержано  негодовали,  умные  призадумались   -   и
замолчали.  Впрочем,  распад  личности  -  не  редкость  для   чрезмерно
практикующего псионика, это объясняло все.

***

   Фантом слегка успокоился.
   Новый аналитик оказался куда слабее Старика и ("к лучшему!")  никогда
уже не пользовался прежним влиянием на шефа Департамента.
   О последнем разговоре Аналитика с Хиллорианом так никто и не узнал.
   Полковник каждый  день  исправно  посещал  Пирамиду,  в  пересуды  не
вмешивался, держался благоразумно и много, цепко работал.
   Аномалия дышала,  шевеля  границами  и  тихо  набирая  силу  в  южных
горах...

***

   ...Идея экспедиции сама собой, без подталкивания, созрела  через  два
месяца.
   Взъерошенный, озлобившийся на судьбу Фантом тщательно, но без  лишних
проволочек подбирал кадры.
   Должно быть, проклятая сотрудниками Пирамиды, дерзкая, ироничная душа
Аналитика изрядно повеселилась в холодной  иномировой  пустоте  -  шефом
нового проекта был естественным образом назначен Септимус Хиллориан.
   Полномочия, приданные полковнику для пользы дела, оказались более чем
солидными.

***

   Итак, история получила начало. Дело - за креатурами.

Глава II. Алекс Дезет.

7005 год.

Каленусия.

Сектор Эпсилон.

Тюрьма строгого режима Форт-Харай.

   Конфиденциально.
   Для служебного пользования.
   Экземпляр папки номер 1/2.

   Личное дело заключенного FF-561782.
   Имя: Дезет.
   Частное имя: Александер.
   Дата прибытия: 15 мая 7002 года по исчислению сектора Эпсилон.
   Возраст на момент поступления: 32 года, 3 месяца, 5 дней.
   Срок наказания: 25 лет.
   Осужден   на   основании   Уложения   о   наказаниях    Каленусийской
Конфедерации, раздел II(военные и государственные преступления),  статья
21(запрещенные методы сбора информации), статья  6  (терроризм),  статья
7(диверсии), статья 17 (репрессии мирного  населения  в  период  военных
действий), статья 71(вооруженное сопротивление аресту).
   Фенотип:
   Рост 175 унисантиметров, телосложение нормастеническое.
   Татуировка:  буквы  SRDR,  ограниченные  крылатым  треугольником   на
верхней трети левого плеча.
   Волосы черные, глаза серые, нос прямой, лицо овальное. Особых  примет
нет.
   Болевой порог - средний.
   Модифицированные  свойства  фенотипа:  абсолютная   невосприимчив   к
наркотикам группы А, частично - к B, C.
   Высокая степень психоустойчивости.
   Негипнабелен.

   Примечания(написано  на  вложенном  в  папку  ненумерованном   листе,
неровно, от руки):
   Этот самый Дезет гражданин (должно быть, до сих  пор?)  Иллирианского
Союза.
   В деле  подлинное  имя,  хотя  большую  известность  он  получил  под
псевдонимом "Стриж". Без сомнения, в этом качестве прославился весьма  -
как кадровый офицер спецподразделения  "Сардар"  (эти  части,  культовый
символ Иллиры, по официальной версии "не сдаются в плен" - Nota bene!).
   По        неподтвержденным        данным        -         полукровка,
полукаленусиец-полуиллирианец. "Стриж" поучаствовал в  по  крайней  мере
полутора десятках диверсионных актов против Каленусийской  Федерации,  в
том  числе,  пресловутом  ювелирно  организованном  уничтожении   Центра
ментальных исследований Калассиана.
   Хладнокровен, умен, фигурально выражаясь "крови не боится".
   Прошел спецподготовку с  модификацией  фенотипа  по  неизвестной  нам
методике (таки неизвестной? а жаль! - недоработали гуманисты из  следст.
отд.).
   В  период  Третьего  межгражданского  пограничного  конфликта   лично
участвовал в расстрелах наших колонистов.
   Безо всяких шуток - за ним и его людьми десятки трупов.
   Арестован с оружием в  руках  спецкомандой  зачистки  и  безопасности
пограничных территорий. Лишен статуса военнопленного (Nota bene!  -  еще
раз) как  военный  преступник,  и  приговорен  Ординарным  Трибуналом  к
смертной казни без права обмена, отсрочки, подачи апелляции.
   Наказание смягчено - привилегия  помилования  Верхней  палаты  Сената
Вечно-благословенной Каленусии, старые они, милосердные  перд...  .

***

   Винтокрылая яркая стрекоза описала широкий круг, заходя на посадку.
   Полковник Хиллориан посмотрел на спутников  -  на  внимательное  лицо
пилота, настороженное  лицо  секретаря,  хмурые  физиономии  охранников,
полусонное личико ребенка: вылетели, едва отступила ночь.
   За бортом раскинулась широкая, бежево-бурая, рваная равнина,  похожая
на облезлую шкуру растянувшегося на плато зверя.
   Ветер продувал открытое пространство плато насквозь.
   Левее, по брюхом  вертолета  ярко  блестели  ровные  ряды  одинаковых
прямоугольников - крыши зданий тюрьмы.
   Летчик - курсант летного училища в полисе Параду - оглянулся, блеснув
ровными рядом зубов.
   - Видите то пятно - это их посадочная площадка.
   Садимся, полковник?
   Опознавательный сигнал  я  передал.  Надеюсь,  нас  не  изрешетят  на
подходе.
   Хиллориан  улыбнулся  краем  тонких  губ,  отдавая  дань   вежливости
бородатой  шутке.  Машина  накренилась,  пристраиваясь  оседлать   цель.
Слитный свист винтов мешал разговору.
   Бурая  шкура  вельда  придвинулась,  обрастая  на  ходу   зрительными
подробностями - метелки травы, отчаянной мотаемые ветром, бежевая  лента
дороги,   обвитая    вокруг    каменоломен    и    песчаного    карьера,
бриллиантово-блестящие, почти невидимые  нити  проволоки  по  периметру,
обманчиво-ажурные силуэты охранных вышек.
   - Скучное местечко. Нигде ни деревца.
   Хиллориан промолчал, внутренне не согласившись с летчиком.
   Местность была по-своему красива:редкое  сочетание  величия,присущего
равнодушно-терпеливой  пустоши,  и  зловещей  правильности  техногенного
пейзажа.
   Сочетание навевало иррациональную тоску.
   - Прибыли.
   Колеса  машины  жестко  ткнулись  в  твердое   покрытие   вертолетной
площадки.
   Дверь правого борта мягко скользнула в сторону.
   - А нас встречают, полковник.
   Винты замерли, сделав последний оборот. От маленькой группы терпеливо
ожидающих людей отделился сухой, подвижный, седеющий человек.
   Полковника он вычислил безошибочно.
   - Полковник Хиллориан из Департамента Обзора?
   Я Кей Милорад, комендант Форт-Харай.
   Мы были предупреждены о вашем визите.
   Предлагаю пройти в административный блок.  Мой  кабинет  и  все,  что
понадобится - к вашим услугам.
   Хиллориан пожал твердую, холодную ладонь, протянутую ему "дощечкой".
   Совсем рядом взвыли псы. Вой сменился низким, рваным рычанием.
   - Неприятно? Не берите в  голову.  Я  уже  пять  лет  в  комендантах,
когда-то меня тошнило от этого лая.
   Со временем ко всему привыкаешь.
   Спец-терьеры, генетически модифицированная порода  -  специально  для
тюрем.
   Если собираешь в одном месте несколько  сотен  убийц  и  насильников,
приходится поступаться комфортом слуха в пользу безопасности.
   Полковник сухо кивнул.
   Решетчатые  ворота,  встроенные  во  периметр   "колючки"   повинуясь
незримому электронному сигналу, плавно отъехали, освобождая проход.
   - Прямо.
   Сначала внешний периметр - охватывает каменоломни, между  прочим,  вы
летели воздухом - поэтому не обратили  внимания.  Потом  двойное  кольцо
ограды вокруг строений, каждый сектор простреливается с вышек...
   - Вы  уделите  мне  десять  минут  для  конфиденциального  разговора,
комендант Милорад?
   - Cтолько, сколько понадобится, полковник.
   Теперь направо и вверх.
   Пройдем в мой кабинет: там кондиционер.
   Охранник  у  входа  в  трехэтажный  особнячок  в   стиле   постмодерн
вытянулся, отдавая честь. "Эта дверь тоже на электронике" - отметил  про
себя Хиллориан.
   Берегутся, тюремная косточка...

***

   Кабинет Милорада впечатлял размерами -  закругленный  угол  здания  с
обеих сторон сплошь забран пластиковым  панорамным  окном,  пол  прикрыт
толстым ковром темно-зеленого цвета, здесь же  массивное  кресло  мягкой
кожи.
   Стол коменданта  содержался  в  девственной  чистоте:  пустая  черная
полированная крышка.
   Напротив стола,  в  некотором  отдалении,  одиноко  стоял  черный  же
пластиковый стул для посетителей. "А ведь, небось, к полу привинчен".
   Хиллориан  едва   заметно   улыбнулся   -   комендант   находился   в
затруднительном  положении:  устроить  высокое  лицо  из  метрополии  на
привинченном к полу пластиковом стуле он не решался, а сам туда садиться
не привык.
   - Пройдемте к окну, тут  прохладнее,  присаживайтесь  прямо  в  нише,
полковник. Я составлю вам компанию  -  люблю  этот  вид.  Величественная
картина, не правда ли?
   - О да. Перейдем к делу.
   - Конечно. Я знаю, вы по поводу этого иллирианца...
   - Да. Как он?
   - В каком отношении?
   Если в физическом - то в норме.
   Сейчас в норме - то, что привезли сюда три года  назад,  было  скорее
исходным материалом для госпиталя.
   - Даже так?
   Хиллориан скептически поднял бровь. Комендант поморщился.
   - Ну, кости из него не торчали.
   Внешние повреждения оказались минимальны.
   А в остальном - студень студнем. Я не спрашиваю,  что  за  аппаратуру
обкатывал на нем следственный отдел.
   -  Жалеете  иллирианского  офицера  -   расстрельщика   каленусийских
фермеров?
   - Вот уж нет. При моей профессии жалость противопоказана.  Однако,  у
нас тут наказывают, а не истязают.
   Хиллориан мысленно засчитал очко в пользу коменданта.
   - Ладно, вернемся к делу. Как он в прочих отношениях?
   - Пакет с неприятностями.
   - Даже так? Буянит?
   - Как раз  ведет  он  себя  вполне  пристойно.  Проблема,  скорее,  в
прочих... подопечных.
   С ностальгией вспоминаю времена, когда этот  фрукт  еще  оставался  в
лазарете.
   С того момента, как иллирианца пришлось вернуть в общий  сектор,  его
пытались убить.., да не ослабеет моя память.., восемнадцать раз.
   Милорад весомо помолчал.
   Полковник вынул сигару, отломил кончик и,  прицелясь,  метнул  его  в
роскошную корзину для бумаг. Щелкнул зажигалкой.
   - Как он выпутывался?
   - Всяко.
   Изобретательно.
   Избегал мест, где  его  можно  ущучить.  Иногда,  впрочем,  не  особо
охотно, дрался - голыми руками и впечатляюще успешно.
   В последний раз, пять месяцев назад, на него просто полезли толпой  -
пришлось разгонять беснующуюся публику водометами.
   С тех пор все притихло.
   Попыток убийства больше не было - с ним попросту разговаривать  никто
не хочет.
   Слоняется в одиночестве, как прокаженный.
   - Я, признаться, не ожидал, что постояльцы Форт-Харая так охотно и  в
такой форме ратуют за Каленусию.
   - Они тут все хм.., рафинированные патриоты.
   - Заметно.
   Кей Милорад отвернулся в сторону вышек.
   - Я бы не стал смеяться...
   Они тоже каленусийцы.
   Вы приехали, чтобы забрать его?
   - Там будет видно. Пока просто побеседую с вашим подопечным.
   - Пойдете в адвокатскую комнату?
   - Если можно, приведите его прямо сюда.
   - Как хотите - но я бы не посоветовал. Разве что на ваш страх и риск.
   - Боитесь - бросится в окно?
   - Да нет, тут стекло небьющееся. Однако, я  бы  не  захотел  остаться
один на один с этим живым приспособлением для убийства.
   - Не беспокойтесь, риска практически нет.
   - Как вам угодно. В случае чего - охрана будет в коридоре.
   Милорад оживился, по-видимому, предвкушая радикальное  избавление  от
"пакета проблем".
   "Мне бы твой оптимизм" - досада на миг коснулась Хиллориана.
   - Уступаю вам, полковник, свой стол, свое кресло, возьмите его личное
дело - только что из сейфа.
   Располагайтесь поудобнее.
   Вот пульт управления кондиционером.
   Милорад ушел.
   Полковник покрутил предложенный пульт.
   По комнате пронеслась волна холодного,  сухого  воздуха.  "Таким  был
ночной ветер в умирающей Ахара.  Только  там  он  пах  горькой  полынью.
Полынью и дымом."
   Хиллориан услышал мягкий звук шагов и поднял голову.
   Перед ним стоял человек, способный как никто другой освежить  эти  до
сих пор почти не  потускневшие  воспоминания.  Александер  Дезет  широко
улыбался с порога роскошного милорадовского кабинета.
   - Здравствуй, мой старый враг...
   Хиллориану оказалось достаточно одного взгляда  на  иллирианца  -  он
понял, что помнит все.

Восемь лет назад.

6997 год. Каленусия. Сектор западного побережья. Порт-Калинус.

   Майор Хиллориан едва не бросил служебный уником.
   Водитель вопросительно-тревожно оглянулся:
   - Проблемы, босс?
   - Маршрут отменяется. Разворачивай машину. Быстро.
   Скрипнули тормоза, колеса пошли юзом  и  идеально  ровный  борт  кара
противно скрипнул о поребрик.
   - Гони к центру Калассиана.
   По прямой.
   Выстави мигалку - придется за так проскочить несколько перекрестков.
   Доверенный шофер, Митни Кац, нажал кнопку на пульте - из  раздвижного
лючка на крыше проклюнулась  оранжевая  лампа  с  эмблемой  Департамента
Обзора.
   - Держитесь, босс...
   Хиллориан поправил ремень безопасности, отчетливо понимая, что  ехать
к центру поздно до полной бессмысленности.
   Стеклянно-стальной пейзаж  Порт-Калинуса  за  окном  почти  слился  в
сплошную пеструю ленту - Митни охотно использовал  cвои  пси-способности
для скоростного автовождения.
   Больше они, собственно, не для чего и не годились: "узкий дар" -  так
называют это специалисты Калассиана.
   Запищал служебный уником, включенный на многостороннюю связь.
   Хиллориан слушал и говорил, путаясь в многомерной паутине вопросов  и
комментариев.
   За всем этим стоял привкус все той же замороженной  пустоты:  поздно,
это крах, мы слишком опоздали.
   Они, действительно, опоздали.
   Сверкающее  стеклом  здание  Центра  оплывало  огромной  серо-голубой
свечой.
   Майора передернуло - дезинтегрирующая  мина  до  сих  пор  оставалась
техническим приоритетом Иллиры.
   Хиллориан с необъяснимой гадливостью посмотрел на зыбкую голубую пену
только что бывшую сталью и стеклом стены.
   - Много жертв?
   - Трупов нет.
   Несколько раненых при бегстве.
   Когда все  хозяйство  потекло,  "черепки"  бежали  так,  что  каблуки
выбивали искры.
   Хиллориану  не  нравилось,  когда   "наблюдатели"   называли   ученых
"черепками", но в этот раз он не пожелал  тратить  силы  на  одергивание
подчиненного.
   - Есть предположения? Как это сделали?
   Оперативник Департамента пожал плечами.
   -  Кто-то  пронес  мину  туда,  куда  ее   пронести   невозможно   по
определению.
   Хиллориан задумался.
   Понимание нагрянуло позже - после допроса  под  наркотиком  уцелевших
"черепков" и анализа чудом  уцелевшую  резерв-копию  архива  пси-Клиники
Центра.
   Во-первых, мину через входной контроль не  проносил  никто  -  как  и
подозревал майор, это превышало человеческие силы.
   Смертельно опасный пакет пришел по почте.
   Получателем был указан  некто  Бигиан  Таккет,  гражданин  Каленусии,
двадцати восьми лет от роду, помещенный  в  Клинику  Калассиана  по  его
собственному желанию: для выявления и развития скрытых пси-способностей.
   Хиллориан был шокирован - под определением "по собственному  желанию"
обычно подразумевается хорошо  оплаченный  доброволец  для  сомнительных
опытов.
   Посылки пациентам не досматривались:
   Центр Калассиана отнюдь не тюрьма.
   Однако, безнаказанно использовать во вред содержимое пакетов пациенты
тоже не могли: из Центра их не выпускали.
   Вежливое двоемыслие  службы  безопасности  на  этот  раз  сыграло  на
редкость дурную шутку. "Таккет" исчез из Клиники через  несколько  часов
после получения пакета, но еще до момента  срабатывания  дезинтегратора:
по-видимому просто прошел через  автоматические  пси-турникеты  как  нож
сквозь масло: техника не  отметила  никаких  внешних  следов  ментальной
активности. Больше блудный Бигиан ничем не  отличился  -  в  гражданских
архивах  Порт-Калинуса  это  имя  не   значилось   ("коррупция,   только
коррупция, господа, позволяет несуществующему лицу  попадать  в  элитные
клиники!").

***

   Хиллориан взялся за голову.
   По  столице  Конфедерации  вольно  разгуливал   человек   с   нулевой
пси-активностью. Которая, в общем-то, подразумевает отнюдь не врожденный
кретинизм, а как раз напротив - жесткий сознательный или бессознательный
самоконтроль и неуловимость  для  всевозможных  следящих  пси-устройств,
столь любимых Департаментом Обзора.
   В  целом,  недоверие  к  "железякам   черепков"   имело   собственные
основания.
   Мысли  эта  техника,  естественно,  не  читала,  претендуя  лишь   на
отслеживание  физического  перемещения  био-объекта  и  фиксацию  общего
эмоционального фона ("агрессор, стой!").
   Теперь   эти   претензии   обнаружили    собственную    чрезмерность,
"ментальники" (в просторечии  "дебильники")  пасовали  перед  безымянным
агентом Иллиры...

   Позже он обрел имя. Имя ему было - Стриж.

   Хиллориан не верил разумом, что когда-нибудь встретится с  неуловимым
Стрижом лицом к лицу, и, тем не менее, предчувствовал - это случится.
   Случилось   всего-то   через   четыре   года,   в   разгар   Третьего
межгражданского  пограничного  конфликта,  когда  отчаявшийся   принцепс
Иллиры бросил в мясорубку партизанской войны офицеров спецподразделений.
   В 6997-м, стоя  возле  бурно  вспенившегося  остова  калассиановского
Центра  полковник  еще  не  знал,  что  будет  держать  на  мушке  висок
иллирианца...

7005 год.

Каленусия.

Сектор Эпсилон.

Тюрьма строгого режима

Форт-Харай.

   - Здравствуй, мой старый враг!
   Рад видеть вас, колонель...
   Или уже женераль?
   - Полковник.
   - Вас мало ценит Отчизна.
   - Вас еще меньше. Садитесь на стул. Вон на тот - на пластиковый.
   Полковник не без интереса рассматривал теперешнего Дезета.
   На лицо сардар почти не изменился - пожалуй, запали похудевшие  щеки,
резче обозначились морщинки вокруг глаз. Что-то в нем было странное: нет
иллирианской формы, понял Хиллориан.
   Мундир срастается с человеком как вторая кожа.
   Мундир не обязательно в буквальном  смысле  -  тут  годится  и  некий
моральный эквивалент: чувство сопричастности.
   Стриж был одет в синюю рубашку и такие же брюки, то и другое  изрядно
потерто, но в аккуратном состоянии.
   Руки напряженно лежали на коленях - отметил Хиллориан.
   - Хотите сигарету?
   - А я не курю - берегу здоровье.
   - Ну-ка, ну-ка, покажите ладони.
   Бывший сардар нехотя расцепил пальцы.
   Ладони сплошь покрывали старые, свежие и  чуть  поджившие  ссадины  и
волдыри.
   - Чем занимаетесь, Стриж?
   - Риторический вопрос. На этой неделе - копаю дренажные канавы.
   - Ну и как?
   - Достиг поразительных результатов.
   А вам, что, собственно, надо? Я не верю, что в Форт-Харай вас привело
бескорыстное желание осмотреть  главную  местную  достопримечательность.
Меня, то есть.
   - С чего вы так решили?
   - Практика - критерий истины.
   Я по опыту знаю, чем оборачивается общение с вами, колонель.
   Сначала вы объявляете человеку о близкой смерти.
   Потом  расписываете  ее  пикантные  подробности.  Когда   несчастный,
доверчивый дурак уже на грани безумия, вы как бы нехотя предлагаете  ему
выход: пойди туда-то, сделай то-то, расскажи про кое-что.
   По-видимому, предполагается, что оболваненная  жертва  должна  еще  и
испытывать признательность.
   Со мною любовную прелюдию  можно  пропустить:  я  не  обижусь.  Итак,
пугать будете потом.
   Вываливайте, чего от меня нужно Каленусийскому Департаменту Обзора?
   Хиллориан искренне восхитился -  иллирианец,  несмотря  на  плачевное
положение, сохранял еще изрядную долю стиля.
   - Я никак не могу понять, Дезет - есть у вас акцент Иллиры или нет?
   Вроде бы и нет никакого акцента, однако, что-то странное в  речи  все
же чувствуется.
   Дезет задумался.
   - Не знаю, мне самому трудно судить. А вы как думаете?
   - Вы говорите слишком правильно.
   Идеально чисто и  безукоризненно  выговариваете  каждое  слово,  даже
бранное. Вот это и странно.
   - Меня всегда подводила лишняя старате