едкие удары - Вэл с удивлением узнал в них биение собственного сердца. Раз от раза удары становились тише и глуше, их ритм замедлился.
     В мире северо-восточного лета, в Арбеле, в тени веранды загородного дома, Стриж склонился над потерявшим сознание гостем. Поискал на исцарапанном запястье пульс и не нашел.
     - Эй, Миша! Охрана! Вызовите врача.
     Кто-то засуетился, выполняя приказ консула. Из глубины сада вышла женщина и быстро поднялась на веранду - ее остриженные ниже ушей каштановые волосы блестели под солнцем, кружевная тень листвы падала на матовое лицо.
     - Я помогу.
     - Нет.
     - Да.
     - Стой. Я запрещаю тебе тратить пси-ресурс. Возможно, это несколько потерянных дней твоей жизни. С такой проблемой, как обморок, вполне справится обычный врач, помощь сейчас подъедет из клиники, ты увидишь, это самый обычный упадок сил - мальчишку до полусмерти замучили каленусийцы.
     - Нет, это Оркус.
     - Неважно. Не смей вмешиваться!
     Женщина молча обогнула разъяренного консула и положила узкие ладони на виски Далькроза. Через пару минут иссиня-бледные щеки псионика приобрели нормальный цвет, потом слегка порозовели. Стриж, скрестив руки, остановился у резного столбика веранды.
     - И меня еще называют диктатором... Безобразие, никакой дисциплины - диктатору не подчиняются в собственном доме.
     - Это был Оркус, - не изменившись в лице, повторила женщина-сенс. В пластичности ее движений чувствовалась легкая неуверенность, словно псионичка едва очнулась ото сна.
     - Давно он не показывался, но я-то вынужден верить тебе на слово, как самому себе - потому что не чувствую ничего. Пожалуйста, не пытайся меня обмануть, это было бы слишком нечестно. Ты не лжешь мне - это точно Оркус?
     Женщина молча повернулась и ушла в дом. Консул проводил беспокойным взглядом ее худую фигурку.
     Вэл тем временем уже стряхнул с себя непрошеное наваждение. Жутковатая терракотовая воронка исчезла. Зудел тот же самый комар, каштановый пудель возился в траве. Алекс подошел вплотную, холодная непроницаемая стена в его сознании оставалась незыблемой, но тревога явно читалась на лице диктатора луддитов.
     - Тебе лучше?
     - Да. Что это было, Алекс?
     - Неважно. Это было то, что ты видел. А может быть, это был просто обморок. Расслабься. Посиди здесь, парень, пока не придет доктор, потом поговорим.
     Консул, кажется, совершенно потерял интерес к происходящему. Он сбежал по ступеням веранды и был таков - поспешно скрылся в саду.
     Вэл остался в одиночестве. Через несколько минут ветви остролиста раздвинулись, шурша, и из зарослей показалась уже знакомая девочка-псионик. Она ловко перемахнула через низкий бортик веранды, влезла в плетеное кресло и устроилась там, свернувшись клубком и поджав загорелые, искусанные комарами ноги.
     - Ты видел ее? - деловито спросила дочь консула, вытирая с нежной детской щеки ягодный сок.
     - Видел кого?
     - Призрак леди Джулии.
     - Я ничего такого не видел.
     - Ну да, ты же бухнулся в обморок от жары. Она такая невысокая, с каштановыми волосами, выглядит совсем как настоящая - которая с портрета.
     Король вызвал в памяти детали иллюзии - сквозь пятна светлой терракоты и свинцовую пелену облаков просвечивал абрис женского лица и ясные глаза чайного цвета.
     - Призраков не бывает.
     - Скажи это кому-нибудь другому! Леди Джу вмешивается редко, но всегда по делу, папа говорит, что она застряла между Миром и Лимбом и не может попасть ни туда, ни сюда. Когда она здесь, то почти совсем настоящая, только быстро уходит и мало говорит. Сегодня она приходила из-за тебя - ты, наверное, о-го-го какая важная шишка.
     Вэл едва не расхохотался. Ситуация стремительно скатывалась к абсурду.
     - У вас тут творятся забавные дела.
     - И не говори, - серьезно кивнула дочь диктатора. - Папа сказал, что призрак - это настоящая леди Джу, а тетя Минна говорит, что эта бедовая леди давно отправилась прямиком в Пустоту, а призрак - точно такая же картинка, как по унику.
     Вэл умолк, на время уклонившись от сомнительной сути разговора, зацепка требовала медленных размышлений.
     - Тебе хорошо, - грустно добавила девчонка. - Ты завтра пойдешь гулять куда захочешь, я все время сижу на вилле, меня почти никуда не водят, потому что папа боится террористов.
     - На его месте я бы опасался еще сильнее.
     Далькроз дождался вечера, бесцельно слоняясь по комнатам. Кое-куда его корректно, но решительно не пустили. Над пустым, холодным камином Вэл заметил портрет - тот самый, о котором говорила Нина. Молодая женщина с литым потоком каштановых волос смотрела на Вэла чайного цвета глазами. У портрета была простая гладкая рамка черного дерева - не траурная, а только стилизованная под старину.
     Ночь прошла без снов, утро показалось подходящим для осмотра Арбела, а консул не возражал. (?Иди, осмотрись, вечером поговорим?.) Вэл выбрался за ворота виллы, плавная волнистая линия пологих холмов окаймляла восточный горизонт, на западе раскинулся Арбел. Город не впечатлял ни размерами, ни высотой зданий. Скромного вида довольно тихие улицы недавно замостили простой серой плиткой - покрытие почти не стерлось. В облике провинциальной столицы луддитов забавно смешалось несовместимое. Далькроз заметил привязанного к резной коновязи пони, тот тряс густой, каштановой, в ярких бантиках гривой. Неподалеку кто-то припарковывал кар. ?Северо-Восток воюет с Конфедерацией, используя весь технический арсенал, который только доступен за деньги, - подумал Вэл. - Но их вера порицает технику. Интересно, как праведные луддиты выкручиваются из этой ситуации??
     Через полчаса Далькроз осознал всю степень простодушного лицемерия еретиков Северо-Востока - во внешне невзрачном городе было все, кроме ментальной автоматики. Вэл больше не чувствовал коротких уколов пси-датчиков, нигде не заметил ни одного контрольного турникета. ?Столкнувшись с необходимостью выжить, они решили считать настоящей техникой только сенсорные системы. Конечно, пси-датчики не нужны там, где каждый третий - псионик?.
     Далькроз разом повеселел - гулять по городу, в котором следить за тобой почти невозможно, оказалось сущим наслаждением - люди равнодушно брели мимо, не обращая на Короля никакого внимания. ?Оказывается, приятно быть таким, как все?. Он подошел к публичному уникому и поискал каленусийский номер Авиты. Потом потратил мелочь из карманов, купил с лотка коробку мелких яблок, съел их на ходу и забросил огрызки в нестройное стадо вывернувшихся из-за поворота гусей. Птицы крикливо и скандально занялись дележом добычи, безнадежно портя городской имидж луддитской столицы. Король с невинным видом повернул в другую сторону - к приземистому зданию, из распахнутых окон которого доносилась приглушенная приятная музыка. Не украшенные ничем стены сияли свежей побелкой, широкие двустворчатые двери, забранные мелкой декоративной решеточкой, были открыты.
     Вэл проскользнул внутрь храма и незаметно устроился позади всех. Шла обычная дневная служба, прихожан собралось немного - взрослые казались усталыми и серьезными, двое загорелых детей в углу исподтишка обменивались щелчками. Вэл подмигнул им с заговорщическим видом. Матово светились отшлифованные доски панелей, в глубине зала, на маленьком возвышении пастырь луддитов в коричневом балахоне пел гимн Разуму. Надтреснутый голос старика привычно тянул сложную мелодию, ему подыгрывал на синтезаторе худой коротко стриженый мальчишка. Король прикрыл глаза, стараясь обострившимся слухом разобрать слова - ему слегка мешал резковатый северо-восточный акцент служителя.
     Спасибо Разуму за то, что мы живы. Спасибо Разуму за то, что мы осознаем жизнь. Спасибо за то, что мы помним о смерти, это позволяет полнее осознать существование.
     Спасибо за день и за ночь, влагу и огонь, радость и боль, покой и разрушение покоя. Мы шли пустой дорогой и нашли свой дом, теперь от нас зависит, каким он станет.
     Настоящее и будущее - они различны и неразличны, начало и конец всего, круговорот воды, которую несет из западного океана дневной бриз.
     ?Это перевод или переделка какого-то древнего текста?, - понял Далькроз. Священник уже закончил, прихожане потянулись к выходу, парень с синтезатором тоже исчез. Вэл вышел на улицу и терпеливо дождался, когда появится священник. При ближайшем рассмотрении тот оказался плотным доброжелательного вида старичком.
     - Можно мне задать вам несколько вопросов, отец?
     - Конечно, спрашивай, сынок.
     - Вы отрицаете стремление к техническому совершенству?
     - Мы ценим человека и естественное превосходство его способностей.
     - А разве искусственные системы не созданы человеческими способностями?
     Луддит заметно нахмурился.
     - Конечно, все создано сынами Разума, но не годится, чтобы создание брало над создателем верх, причиняя ему боль и зло.
     - А разве такое возможно, если, как вы говорите, за человеком закреплено естественное превосходство?
     Священник помедлил.
     - К сожалению, возможно. Если у сына Разума нет доброй воли. Да, если у него нет доброй воли.
     - Так, значит, святой отец, сенсорные системы ни при чем и все дело в человеке?..
     - Добрый день, святой отец!
     За спиною Короля мгновенно вырос, невесть откуда взявшись, собственной персоной Миша Бейтс.
     - Я забираю вашего гостя, он излишне настойчив - ни дать, ни взять журналист или иностранец.
     Бейтс ловко ухватил Вэла за локоть и вежливо, но решительно подтолкнул его в сторону от храма. Король отлично понял намек.
     - Зачем задираешь старика, умник? - немного позже укорял Вэла шеф спецслужбы Консулярии.
     - Разве я сказал неправду?
     - Правду, только священник знает ее и без тебя. Просто псионикам Северо-Востока приятно чувствовать собственное превосходство над технической системой - когда-то они слишком натерпелись от ментальной слежки Департамента.
     - Вы сами псионик?
     - Ты отлично знаешь, что нет. Но это не имеет для меня значения.
     - Тогда почему вы так рьяно стараетесь ради пси-идеи?
     - Я служу не идее пси-величия человечества, а консулу, пусть он и иллирианец. Хочешь знать, почему?
     - Конечно.
     - Потому что Алекс Дезет до сих пор был лучшим вариантом правителя из всех возможных. Смотри сюда.
     Вэл проследил за незаметным жестом Бейтса. Две девушки в стилизованной крестьянской одежде, с волосами, разделенными на три косы, неспешно выкатывали из храма кресло-каталку.
     - Что ты скажешь о нем?
     Паралитик сидел криво улыбаясь и твердо выпрямив спину, остановившийся взгляд исподлобья зацепил Вэла, словно по щеке Короля грубо провели куском наждачной бумаги.
     - Смотри лучше. Убери барьер, - шепнул Миша Бейтс. - Что ты чувствуешь?
     Далькроз аккуратно потянулся к разуму незнакомца. Мир угасающего лета исчез, потеки красок и многократное эхо обыденных звуков смешались в бессмысленном хаосе. Потом исчезло все.
     ...Холод. Камень. Ползет, заслоняя бессолнечное небо, рваная стая кучевых облаков. Скала отвесными уступами уходит из-под ног. На дне провала - руины незнакомого города, струйки сухой, невесомой, сметаемой низовым воздушным потоком пыли, серо-розовый мрамор обломков. Руины насквозь пропитаны глухой тоской.
     Тот самый незнакомец стоит поодаль, на самом дне провала - здесь, в иллюзорном мире, он не нуждается в коляске, сильные мышцы бойца перекатываются под тонкой рубашкой, спутанные черные волосы упали на загорелый лоб. Темная аура вокруг его головы поглощает свет, незнакомец смотрит на Далькроза, и в этом нет прямой угрозы, только холод спокойной нелюбви и равнодушный расчет. Вэлу хочется провести рукой по лицу, снимая с ресниц невидимую паутину. Он пытается оценить противника и чувствует, что тот силен - очень силен, беспощаден и спокоен тем особым спокойствием, которое дает неиспорченная хвастовством уверенность. Ответное прикосновение - плотная стена чужой воли надвигается на мозге Короля, невидимые торопливые щупальца грубо шарят взапретных уголках сознания, ломают хрупкие перегородки. ?Я пока не готов встретиться с ним, он сильнее. Пока сильнее. Нужно чуть-чуть изменить этот воображаемый мир, тут все слишком жестко и определенно?.
     Вэл иллюзорного мира медленно пятится, позволяя невесть откуда взявшимся космам влажного тумана скрыть атлетическую фигуру незнакомца. Шершавое щупальце, лениво разжавшись, исчезает в мутном воздушном киселе, чужой разум источает напоследок чувство разочарования и отложенной на неопределенное время угрозы...
     Король хлестко поставил барьер (сила незнакомца нехотя откатилась) и открыл глаза. Прочь удалялась каталка, уходили, щебеча, легконогие девушки, черноволосый не оборачивался, в его позе нельзя было разглядеть даже намека на угрозу. Далькроз медленно перевел сбитое дыхание, частил пульс, в глазах плясали бутафорские мухи.
     - Кто это был?
     - Кое-кто и никто. Его зовут Ральф Валентиан, это наше несостоявшееся будущее. Он получил ранение в первые месяцы восстания территорий и еще задолго до этого был одним из луддитских заправил. В целом понятный человек, хотя не все его качества назовешь приятными, не будь этого злосчастного увечья, из него вышел бы местного разлива герой. Случившееся случилось, то, что осталось от Валентиана, я бы уже не назвал человеком. Но не смотри на то, что Ральф калека, он два года пробыл соправителем Дезета, и многим оставалось только молиться, чтобы это кончилось без слишком бурного конфликта.
     - А чем так плох этот самый, как его...?
     - Ты видел?
     - Да.
     - Тогда твой вопрос чисто риторический. Сказать, что Ральф патологический ментальный извращенец - значит не сказать ничего. Говорят, он живет наполовину то ли в Лимбе, то ли в каком-то иллюзорном мире, который сам себе сотворил. Там-то он молодец молодцом, с телом атлета. В нашей бренной реальности все, что у него есть, - коляска инвалида, остатки сторонников, яркие воспоминания о боевом прошлом, девяносто девятый ментальный индекс и повседневные замашки садиста.
     - Это правда?
     - Да. Загляни в мои усталые мозги.
     - А как консулу удалось справиться с Валентианом?
     - Стриж нулевик, на него не действует ни ментальная атака, ни ментальное принуждение. Плюс военное прошлое и небольшая доза самой обыкновенной удачи.
     - А правда, что на вилле у консула обитает настоящий призрак из Лимба?
     Бейтс фыркнул.
     - С тобою поговорила наша плутовка Нина? Еще одна яркая фантазия ?несносного ребенка?.
     - Тогда кто это был?
     - Леди консул. Псионик, врач-сострадательница. Не бери в голову лишнее.
     - Я могу с нею встретиться и поговорить?
     - Она редко практикует.
     Вэл насторожился, тронул сознание Бейтса, тот любезно подставился, по-видимому, смутно ощущая чужое прикосновение.
     Явной лжи в ответе не проглядывало.
     - Ты мне веришь?
     - Верю, - охотно согласился Король, понимая, что полной правды не получит. - Мне нужно поговорить с Алексом.
     - Хорошо, я как раз искал тебя. Консул будет ждать через полчаса. Пошли.
     Они вернулись на виллу под вечереющим небом. Плавная линия холмов касалась отливающего жемчугом горизонта. В доме стояла мирная тишина, Нины не было, охрана казалась невидимой, за верандой, в остролистых кустах пронзительно и неутомимо пели сверчки. Вэл шел по сумеречному коридору, ощущая едва заметные поскрипывания дерева, запах предосеннего сада с горьким привкусом дыма - там жгли первые сухие листья.
     Дезет ждал Короля в кабинете, настольная лампа освещала его руки, оставляя в тени лицо. На голой крышке стола не было ничего - только эти спокойные, с коротко стрижеными ногтями уверенные руки.
     Вэл сел напротив, не пытаясь укрыться от снопа беспощадно яркого света.
     - Утром наш разговор некстати прервался. Чего вы все-таки от меня хотите? - спросил он.
     - Добровольной помощи.
     - Какой?
     - Во-первых, нам нужно тебя проверить... Погоди, не торопись возражать, я не имел в виду никакой вивисекции. Обычные анализы, какие бывают в хорошей клинике. Может быть, генетические исследования.
     - Зачем это надо?
     - У тебя очень высокий индекс.
     - Не верю, что во мне собираются ковыряться только поэтому.
     - Ладно, давай поговорим в открытую. Что ты знаешь о негативном эффекте Калассиана?
     - Всякие сплетни. Говорят, что псионик стареет и умирает, если много общается с нормальными.
     - Это чистая правда, а не сплетни. К сожалению. Ты никогда не чувствовал внезапного упадка сил? Например, прикоснувшись к пси-нормальному?
     - Нет.
     - Может быть, внезапную неприязнь, отвращение, чувство усталости?
     - Нет.
     Консул удовлетворенно кивнул.
     - Я не хотел бы зря обнадеживать тебя, парень, но, есть предположение, что негативный эффект Калассиана на тебя не действует. Мы смотрели твои давние тесты - возможно, ты почти не стареешь. Ты понимаешь, как это важно для Северо-Востока? У нас слишком много псиоников, но есть и норма-ментальные. Никто не хотел бы раскола.
     - Если дело лишь в наследственности и исследованиях, то я подумаю, мастер Алекс. Но ведь вы пригласили меня не только за этим?
     - Да, ты прав, Вэл Август. Ты прав - не только за этим.
     Беспомощный Далькроз испытывал смущение - он привык читать эмоции собеседника, но на этот раз все его попытки жалко провалились, холодная, гладкая и ровная стена в сознании консула не пропускала Короля.
     Дезет помолчал, Вэл попытался проникнуть взглядом за пронзительную черту света и тени, но диктатор псиоников упорно не показывал глаз.
     - Чего вы от меня хотите?
     - Я хочу знать, кто все эти годы помогал тебе в Порт-Калинусе, - просто ответил Стриж.
     - Никто!
     - Не ври. Без помощи извне ты бы не продержался несколько лет. Я хочу знать, кто это был - чиновник Калинус-Холла, полицейский, жандарм, кто-то из самой Пирамиды?
     - Я не стану обсуждать этот вопрос.
     - Зря. Своим отказом ты увеличиваешь опасность, которая тебе грозит.
     - Плевал я на опасность - хуже не будет.
     - Конечно, потому что тебя стережет моя охрана. Подумай хотя бы о других.
     - О вас, что ли, подумать?
     - Не обо мне, я-то привык к покушениям, это как часть работы по должности. Но до моей дочери пытались добраться трижды - такое способно взбесить хоть кого.
     - Если я расскажу вам все о своем помощнике, это будет предательством. Может быть, он и врал мне, но и вы тоже не честнее. Я - каленусиец, а вы, ваше превосходительство, если найдете моего помощника, то начнете его шантажировать, чтобы использовать чужие преступления во вред моей стране.
     - Стране, в которой псионики вне закона. Которая утопила их восстание в крови.
     - Все равно - я там родился.
     - Несколько лет назад таких, как ты, в Каленусии запросто сжигали провинциальные фанатики. Подобные им и сейчас гуляют на свободе - вспомни ?добряка? Крайфа.
     - В Каленусии у меня остались друзья, это важнее сдвинутых психов. Я вам благодарен и помогу во всем - во всем, что не сможет навредить Конфедерации.
     - Мне кажется, скоро ты переменишь собственное мнение о границах допустимого.
     - Будете принуждать? - осторожно поинтересовался Король.
     Консул ответил сумрачно и не без раздражения:
     - Не хотелось бы. Пытки мне противны, а с нашим псиоником-психологом ты, пожалуй, легко справишься. Так что пока обойдемся без крайних мер - ничего, время терпит. И все-таки обидно сталкиваться с неразумным идеалистом, я не ожидал, что ты практикуешь всепрощение любой сволочи. Может быть, передумаешь прямо сейчас?
     - Нет.
     - Тогда проваливай спать - у меня больше нет для тебя времени.
     Вэл побрел прочь, смущенный собственной беззащитностью. ?Да уж, это вам не придурок Крайф. Хуже всего то, что Алекс в конце концов своего добьется. Он много знает и настойчив, а я уже наполовину запутался?.
     Он вернулся в свою комнату и долго лежал, напряженно рассматривая задернутый темнотой деревянный потолок. Сон дразнил Короля, приближаясь и ускользая раз за разом. Озарение