тарина? сумрачно проигнорировал вопрос. Вокруг его крупной головы навсегда угасла боевая аура псионика, в остальном бывший соратник не изменился - где-то в заначке у него всегда хранилась нерастраченная порция злости. Ни Марк, ни Мановцев никогда не говорили о мертвом Россе, лагере и реабилитации, всячески избегая болезненной темы.
     - Не сутулиться, дристуны провинциальные! - вычурно орал недавно прикомандированный из Порт-Калинуса сержант. - Выше нос, тупая деревенщина!
     Оба они, и Марк, и Мановцев, родились в престижных кварталах столицы, но словно по обоюдному договору промолчали.
     Сержант считался эстетом и интеллектуалом. Однажды, понемногу отпивая из фляжки кое-что, Марку недоступное, он ткнул подпиленным ногтем мизинца в сторону Таджо:
     - Муть зеленая - они держат вдоль берега пси-посты.
     - Кто?
     - Муть, мутанты, значит, мутаки. Там, вдоль реки, сидят их ментальные наблюдатели, они через реку шарят ваши мозги, ваши трусливые, мокрые задницы и ваше незавидное будущее.
     - Вот насчет будущего - сомнительно, - ехидно заметил Марк и тут же получил оплеуху.
     - Не смей спорить, реабилитированный.
     К тому времени Беренгар уже научился якобы невозмутимо глотать обиды.
     - Муть зеленая держит вдоль реки посты, - продолжил вспыльчивый сержант. - Они нам надоели - я понятно объяснил? Там нет техники, которую ставят в приличные места, - только мутанты-выродки. Штатские пердуны мешают нашему командованию подпалить им хвост, но, найдись парни, которые без лишнего шума слазили бы побаловаться за Таджо, клянусь Лимбом, генерал остался бы доволен.
     - Почему вы так считаете, сержант?
     - У него младший сын умер от наводки, старший погиб давно - еще в иллирианской войне за Ахара, так что наш папа Крайф с гарантией остался без наследника. Старик сейчас зол, как зверь, и роет когтями землю. Бьюсь об заклад на ваши завтраки, он оказался бы в восторге.
     - Сунешься туда - ударят наводкой.
     - От наводки хорошо помогает шлем, кроме того, муть всегда проигрывает, так положено по хорошему сюжету.
     Раздался нестройный хриплый хохот. Марк и Мановцев переглянулись. План созрел в ближайшие дни, союзники нашлись.
     - Зачем это тебе? - спросил напоследок Беренгар.
     - Хочу в отпуск, - просто ответил Мановцев. - Мне надоели эти хамские рожи, эта тупая база и весь зачуханный, вшивый Мемфис. Зимой в Порт-Калинусе отменно, если удастся, поищу себе место в электронном бизнесе. Тогда можно будет уплатить жандармерии неустойку и уволиться со службы. А ты?
     - Я хочу поквитаться с луддитами. За одного человека, которого больше нет.
     - Ладно. Победителей не засудят.
     Марк усомнился, опять припомнил побег Далькроза, но скука и безысходность оказались сильнее, и он промолчал. Мановцев торопил.
     ...За реку уходило двадцать человек. Беренгар так и не понял, заметили их сразу или нет. Стрельба началась как-то вдруг, обыденно и беспорядочно, и, только увидев первые обожженные тела, Марк осознал, что его тоже могут убить. Он медлил, выбирая жертву, но так и не прижал курок - сознание не успевало за событиями. Конфедератам чаще отвечали не стрельбой, а наводками, кое-кто из луддитов сумел пробить изощренную защиту шлемов.
     Мертвых и раненых просто оставляли на земле. В первом попавшемся доме Мановцев и еще двое выломали дверь, там не оказалось никого, кроме высокого худого старика с характерным для псиоников лучистым взглядом, Мановцев без промедления выстрелил старику в висок и звонко прищелкнул пальцами.
     - Чисто сделано. Этот, наверное, был очень крут. Все, парни, уходим подобру-поздорову.
     Они не сумели пробежать и сотни шагов - не помогли и шлемы. Смятый наводкой Марк сначала катался по земле, царапая песок и сдавленно ругаясь, потом угрюмо стоял среди других пленников в ожидании расправы.
     - Шваль. Сопляки поганые! - откомментировал исход стычки луддит в камуфляже с тонким, словно бритвенный порез, шрамом через чисто подстриженный висок.
     Чуть попозже Беренгар заметил в толпе Далькроза, и его напоследок опалило незабытой, жгучей ненавистью. Ненависть так и осталась, но смерть не приходила, вместо быстрой и страшной кончины Беренгар получил жидко побеленные стены, негасимый свет и томительное ожидание исхода. ?Зоопарк для человека. С точки зрения псиоников, я урод?.
     - Эй, муть зеленая, выключите свет!.. Ответа не было.
     Поднос с пищей приносили и совали через устроенный в двери лоток. Первые два дня Беренгар демонстративно смахивал все хозяйство на пол, но никто не убирал стылое месиво и смятый пластик тарелок, и тогда он заставил себя просто не прикасаться к очередной подачке.
     На пятый день явился вежливый доктор-сенс, Марк обозвал его ветеринаром, а потом бессильно корчился и унизительно кричал под успокоительной наводкой. Перепуганный врач убрался и больше не приходил. Через неделю кто-то все же додумался выключить свет.
     Марк Беренгар проспал почти сорок часов и проснулся от цепкого, осторожного звука. Где-то скреблась невидимая в темноте мышь.
     - О-го-го, охрана!
     Угрюмый Консуляр открыл и тут же наглухо запер глазок, сразу же вспыхнул прежний назойливый свет, Марк присел на лежаке, отрешенно рассматривая чистый умывальник, аккуратный унитаз и загаженный брошенной едой пол.
     - Чего вы от меня хотите?! - выкрикнул Беренгар в потолок и не получил ответа.
     Тогда он принудил себя встать, подобрал и затолкал отбросы в жерло мусоросборника и затем долго мыл и оттирал руки под тонкой струей ледяной воды.
     - Я согласен с кем-нибудь поговорить. Чего вы хотите?
     Ответа не было, но через некоторое время свет погасили, снова создавая иллюзорное подобие ночи. Марк долго рассматривал непроницаемую черноту, потом попытался, как это было раньше, прикоснуться к ментальному эфиру, но попытка отозвалась глухой мукой, как будто обманом ныла давно не существующая, отрезанная хирургом рука.
     Свет включали и выключали еще много раз. Придавленный одиночеством Марк перестал считать ?дни? и ?ночи?. Однажды дверь с грохотом отворилась, и он наконец-то услышал человеческий голос:
     - Выходи, каленусиец, к тебе пришли.
     В еще одной комнате с голыми стенами его ждал старый знакомый - русоволосый псионик, Далькроз. Марк посмотрел на него в упор, глотая сухую полынную горечь перегоревшей ненависти.
     - Тебя зовут Марк Беренгар? - спросил русоволосый.
     - Откуда знаешь? Сумел забраться в мои мысли?
     - Да. Я Воробьиный Король.
     Месяцем раньше при этих словах Марк вцепился бы в горло Далькроза и будь что будет, но позорное поражение на берегу, дни тишины, бессонницы и одиночества истощили его силы. Беренгар только понимающе кивнул головой.
     - Понятно. Здравствуй, сволочь.
     - Не торопись браниться, нам есть о чем поговорить. Я знаю, за что ты меня ненавидишь.
     - Конечно, знаешь, ты ведь только что вдоль и поперек обшарил мои мозги. На всякий случай, чтобы ты не упустил чего-нибудь... Я ненавижу тебя за то, что ты убил Виту Брукс - но это только половина всего. Я ненавижу тебя за то, что ты такой, какой ты есть - дохляк по сравнению со мной, и все-таки сильнее меня, ты не боишься боли и умеешь смеяться там, где я смеяться не могу. Ты мне противен потому, что сумел смыться от реабилитации и уцелеть, когда других реабилитировали или убили. Но и это еще не все. Ты сволочь потому, что дал нам, псионикам, надежду. Мы приняли эту надежду и верили тебе, а это оказалось обманом, даже хуже - обманщик хоть знает, что врет, а ты не врал, ты просто играл в свои королевские игры. Лживая надежда - самое худшее предательство. Мы всегда были для тебя фишками.
     - Я помог всем, кому только сумел.
     - А разве нас осчастливила твоя помощь? - голос Марка сорвался. - Ты ведь не знаешь всей правды. Конечно, ты ведь не подыхал в накопительном лагере и не сидел, как пень, перед психологом реабилитаторов, отвечая ему ?да, да и да? просто для того, чтобы тебя поскорее отпустили. Пока за твою шкуру торговались большие боссы, нас попросту расстреливали, как паршивую мелочевку. Теперь ты накоротке с луддитским консулом, а я сижу у них в зоопарке для людей, но мамы родили нас одинаковыми - и ты, и я ментальные уроды, просто мне не хватило нескольких литров голубой крови.
     Марк с удовольствием увидел, как дернулось лицо Далькроза.
     - Не торопись ругаться, ты ведь многого не знаешь, - тихо проговорил Король.
     - Я знаю кое-что. Ты, наш бывший вожак, гуляешь на свободе и остался псиоником. А у таких, как я, нет больше дара. Для того, кто раз увидел ментальный эфир, потерять его потом - хуже самой поганой смерти.
     - Поэтому ты отправился охотиться на сенсов - на бывших братьев?
     - Мне нужно было жить, пришлось пойти работать за деньги туда, куда берут таких, как я, порченых. Пси-охрана ничем не хуже любого другого места. Да, я когда-то стрелял в тебя и промахнулся, но там, на берегу, я никого и пальцем не тронул, ты сейчас шаришь у меня в мозгах и сам знаешь, что это правда.
     - Не прикидывайся паинькой - я и на самом деле тебя читаю. Тогда, на берегу, ты вообразил, будто сумеешь кого-нибудь убить, неважно кого, но не сумел - не получилось.
     - Конечно, я дурак и неумеха, потому что я - не ты. Король кивнул.
     - Мы разные, но не в этом дело. Давай, свяжись по унику с Каленусией.
     - Зачем? Мои родители плевать на меня хотели, они слишком умные, чтобы возиться с социальным отбросом.
     - Ты можешь позвонить Авителле Брукс и убедиться, что я ее не убивал. Это была фальшивка, и тебя и полицию обманули.
     Марк ошеломленно замолчал, потом попытался почувствовать радость, но не вышло ничего - мозг окатила мутная волна усталости.
     - Я не хочу ни с кем разговаривать.
     - Можешь много не трепаться, просто набери номер и убедись, что я не солгал тебе.
     Беренгар осторожно взял протянутый Королем уником, набрал длинный незнакомый номер, записанный на мятом, поспешно выдернутом из блокнота листке. На том конце долго молчали, потом раздался короткий щелчок.
     - Слушаю.
     Марк крепко стиснул хрупкий аппарат. Ошибки не было, он отчетливо слышал голос сестры Лина.
     - Эй, не молчите.
     Беренгар пытался проглотить перекрывший горло комок.
     - Хулиганы, холера, - беззлобно протянула Авителла.
     Он, так и не ответив, твердо придавил клавишу. Король ждал, Беренгар не сумел бы сказать наверняка, улыбается Далькроз или нет.
     - Теперь ты мне веришь?
     - Да, верю.
     - Может, это что-то меняет?
     - Может быть, и меняет. Не знаю. Нет, я не против того, чтобы поговорить с нею попозже, пусть она сама расскажет мне, как все это подстроили.
     - Не стоит туда звонить еще раз, вокруг Бруксов и так вертится Департамент Обзора.
     - Тогда расскажи ты - давай вываливай все, если хочешь, чтобы я тебе чуть больше поверил.
     Король говорил долго, ловко обходя острые углы. Всю правду - про интригу Цилиана, мелкие подробности - о схватке в клинике, почти ничего - о ментальном блоке, который он заметил у Брукс, и пока ничего о Цертусе. Марк ловил нить рассказа, чужие слова ранили и радовали одновременно. Он дослушал до конца и ничего не ответил - этого ответа напрасно ждал и искал Воробьиный Король.
     - Почему ты молчишь?
     А Марк просто вспоминал свое наваждение - сухой воздух огромного открытого пространства, пустую степь, колючую проволоку, рыжий диск солнца, сгиб локтя, синюю вену, ледяное прикосновение металлического предмета. Король легко поймал сомнительное видение.
     - Не замыкайся и не молчи. Брось, это гнилые штучки, не надо даже воображаемого суицида.
     - Тебе-то какое дело?
     - Даже если ты меня сейчас ненавидишь, я все равно твой Король.
     - Псих ненормальный.
     - Ладно. Если ты хоть немного успокоился, то тогда пошли, пора уходить отсюда.
     - Вот так вот просто возьмут и выпустят?
     - Должны. Консул обещал, что тебе не станут мстить за других. Только не лезь без надобности к нашим ?добрым, праведным? луддитам - они все немного сумасшедшие. И каленусийскую форму сними, я принес тебе другую одежду.
     Марк поднял объемистую пластиковую сумку и равнодушно переоделся. Подаренная Королем рубашка оказалась чуть тесной, остальное отлично подошло.
     - Я требую шлем пси-защиты.
     - Что? - Воробьиный Король искренне удивился. - Тут их почти никто не носит.
     - Я не хочу, чтобы какой-нибудь урод вроде тебя шарил у меня в голове.
     - Ты совсем не знаешь консуляров. Обычно такого не делают просто из вежливости - это все равно что таращиться на голую задницу.
     - Когда-то давно мне очень хотелось попасть на Северо-Восток, об этом месте ходили прекрасные легенды. Не знал только, что все сложится так паршиво.
     - Радуйся, везунчик. Могли прямо на берегу пришибить наводкой, наверное, это было бы справедливо.
     - А мне и так живется только наполовину. Десять раз плевать на ваши поганые наводки. Только не надейся, что я размякну от твоей доброты и стану изменником.
     - Да кому ты тут такой нужен? У луддитов не бывает изменников. А вообще-то консуляры - те же каленусийцы, их всего пять лет назад развела с метрополией гражданская война и пси-проблема.
     - Ладно, ври дальше, знаю и без тебя.
     Они вышли вместе, охрана выпустила Марка, напоследок от души окатив его презрением.
     Арбел встретил чужака неуверенным, последним теплом осени. Беренгар искал в окружающем мире признаки неестественного - искал и не находил. Пыльный поселок, который едва примерил маску столицы, - вот чем оказался знаменитый центр луддитов. Настроение Короля, кажется, переменилось в худшую сторону, словно он вспомнил о чем-то нехорошем.
     - Формально ты совершенно свободен, но без меня никуда не ходи - совсем не трудно нарушить какой-нибудь из местных запретов.
     - Где ты устроился?
     - На загородной вилле консула. Придется тебя к нему привести.
     - О-го-го, какая встреча!
     - Не выпендривайся. Сам знаешь, что Дезет - иллирианец, он очень не любит ?серых? и наблюдателей из Порт-Калинуса, лучше бы тебе с ним не встречаться, но так не получится, поэтому постарайся его не злить.
     - Не хочу я туда идти. Неловко как-то и противно.
     - Пошли, не валяй дурака, все равно идти больше некуда...
     ?Значит, он меня спас, - подумал Марк. - Раньше я ненавидел Далькроза, а теперь просто не понимаю его. Конечно, без непрерывной злости как-то легче жить, но она ушла, и осталось пустое место, которое будет трудно заполнить?.
     Двое вместе уходили по улице Арбела - Беренгар и Король, оба чужие в Арбеле, оба занятые сиюминутной драмой конфликта, они не знали о том, что может произойти через год. Марк еще не мог слышать тех своих отчаянных шагов, которые он будет отсчитывать, пытаясь в последнем, запоздалом рывке успеть туда, куда успеть уже невозможно. Король пока не мог видеть колышущегося покрывала багровой мглы. Будущее еще не оформилось, оно только неспешно приблизилось и встало неподалеку робким контуром возможных событий.

Часть IV

ЧАСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ ТЭНА ЦИЛИАНА

Глава 17

ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК

     7010 год, зима, Конфедерация, Порт-Калинус
     Шел крупный снег, нелепая прихоть природы - белые хлопья, необычные для теплого Порт-Калинуса, валиками легли на карнизы домов. Сад, ограду, дорожку, гранитное крыльцо - все это залепило смесью подтаявшего снега и дождевой воды.
     В доме уютно бурлила кофеварка, ее монотонное жужжание соединилось в дуэте с шелестом новенького, последней модели сайбера, за терминалом которого расположился собственной персоной уволенный наблюдатель Тэн Цилиан.
     - Могучая стихия грязи заключила союз со стихией холода, погода безобразная, начальство меня выкинуло, обидчивые девушки бросили, и все это великолепно - никто во всем мире не отвлекает нас от тихой и полезной работы.
     Сайбер пока не подключился к Системе, но наученный суровым опытом Тэн Цилиан сразу отверг ментальный ввод, на всякий случай проигнорировал микрофончик и теперь терпеливо касался кончиками пальцев обширной, податливо прогнувшейся клавиатуры.
     - Отныне и до победы наш девиз - строгий технический консерватизм. Ассистент, полные данные.
     Он внимательно перечитал подробности дела о Воробьином Короле и погрузился в неспешные, сродни медитации, размышления. Общая картина вырисовывалась забавная. Первый раз о подполье ивейдеров заговорили в 7008 году - четырнадцатилетний Далькроз уже умудрился создать Департаменту проблему. Тэн в свое время проверил данные последних лет на тысячи ивейдеров - с девяносто восьмым индексом их оказалось пятнадцать человек. Едва ли легенда о Короле непокорных была инициирована не самим Далькрозом, он оказался подходящей фигурой, которая заместила нехватку в неразгаданной пока комбинации Цертуса. Тогда, в 7008 году, неизвестный противник мог выбирать и остановился на личности Вэла Августа, отвергнув четырнадцать других кандидатур. Почему?
     ?Голубая кровь, - подумал Цилиан. - Цертусу понадобился яркий символ?. За яркими символами дело не стало. Среди дел остальных четырнадцати псиоников отыскались биографии трех подростковых поп-кумиров тех лет и досье на четверых ребятишек из семей магнатов Порт-Калинуса. С тех пор вся семерка благополучно прошла реабилитацию и ничем не выделялась из среды добропорядочных каленусийцев, некоторые даже сохранили виды на карьеру.
     Обескураженный Цилиан оставил сайбера в покое, допил стылый кофе и одну за другой налил себе еще две чашки вместо одной привычной.
     ?Чем отличались эти семеро условных претендентов от состоявшегося Короля?? Тэн застучал клавишами, наугад перебирая вороха старой информации. Жемчужное зерно правды высветилось неожиданно. ?Возраст, - подумал Тэн. - Цертусу понадобился четырнадцатилетний парнишка. Забракованная семерка в тот год уже перевалила за свое шестнадцатилетие?.
     Тэн вцепился в эту догадку, тщательно сверяя детали. В 7008 году неизвестный террорист убивает незадачливого старика - ?траурного? президента Барта, бездарно проигравшего войну с Консулярией. Убийцу на месте расстреляли опешившие, злые до невменяемости гвардейцы, полусожженное излучателями тело не опознали, мотивы убийцы списали на месть псиоников. Цилиан помнил скорбь и растерянность жителей столицы, застывшие лица и пустые глаза, позор военного поражения и почти физическую боль бессильной ненависти.
     Вэнс, уже тогда прославившийся в качестве генерала-героя, обратился к свободным гражданам Конфедерации.
     ?Я с вами, мы вместе, это временные трудности?. Его услышали и поверили, потому что хотели верить.
     7008 год - Фантом, он же Юлиус Вэнс, становится законным президентом. Власть в Пирамиде наследует Егерь, правая рука и друг бывшего шефа Департамента. В этом же году почти никому не известный Вэл Далькроз, четырнадцатилетний псионик, сирота голубой крови, разгуливая по просторам Системы, получает от неизвестного виртуального лица заманчивые предложения, обширную информацию и помощь. Все это в течение года делает из него Короля каленусийских ивейдеров, а еще за три года - самого известного государственного преступника Конфедерации.
     - Ну да, конечно... Этому ублюдку, Цертусу, был нужен мальчишка с интеллектом и привычками четырнадцатилетнего. Парень постарше слишком хорошо представлял бы себе последствия, а у совсем зеленого не хватило бы сил.
     7009 год выдался беспокойным - в Калинус-Холл, в департаменты и в первый из департаментов, Пирамиду, хлынули новые люди. Где-то среди их плотных, безликих рядов прятался кошачий силуэт неуловимого Цертуса.
     - Связь с Системой.
     - Ожидание... Связь установлена.
     - Раздел департаментов, подраздел кадров.
     - Готово.
     - Списки принятых на государственную службу в 7009 году.
     Простите, мастер, позвольте ваш код допуска?
     Цилиан по памяти набрал длинную вереницу цифр.
     Ваши права доступа заблокированы. Приносим извинения за неудобство.
     Цилиан два раза перечитал вежливый отказ, отключил бесполезного сайбера и без околичностей выругался.
     - Вот она, прощальна