и
теперь пила только из него.
   Поначалу она ничего не ела. Валяясь на солнце почти без сознания,
Вейнте' не думала о еде много дней. Но, оправившись, она поняла, что это
глупо. Так можно и умереть, - но ее ожидает иная смерть. Гнев и голод
погнали ее к морю. В нем было много рыбы, но поймать ее было трудно -
прошлые навыки давно позабылись.
   Но чтобы выжить, улова хватало. Разыскивать моллюсков в прибрежном
песке было легче, и скоро они стали основной частью рациона Вейнте'.
   Так прошло много дней; Вейнте' не ждала никаких перемен. Изредка,
просыпаясь на рассвете, она смотрела на свои облепленные глиной ноги, на
грязную кожу, с которой исчез замысловатый узор, на пустое небо и море. И
удивлялась, Неужели это конец? Что же с ней случилось? Но недолгое
беспокойство быстро отступало. Солнце пригревало, и оцепенение было все же
лучше приступов бешенства.
   Здесь была вода, а когда она ощущала голод, всегда находилась
какая-нибудь еда. Ничто не тревожило ее.
   Темные мысли, не дававшие ей поначалу покоя, отступили.
   Теперь мыслей не было вовсе. Медленно переставляя ноги, она бродила
вдоль берега. И след ее был неровен и спутан. Ямки быстро заполнялись
водой.


                               Глава третья

   Bnika ass! stakkiz tina faralda
   - den ey gestarmal faralda markiz.

   Наслаждайся летом своей жизни
   - за ним всегда идет зима.

   Пословица тану


   Надаске' зашел в озеро по грудь и принялся смывать с себя кровь. Он
долго плескался и полоскал рот, выплевывая остатки чужой крови. Наконец он
вышел на берег и всеми четырьмя большими пальцами указал на скрючившегося
Имехеи, Это был жест отчаяния, полной безнадежности.
   - Что ты хочешь сказать? - спросил Керрик, потрясенный происшедшим.
   Надаске' поежился, но не ответил. Молчал и Имехеи, но недолго. Наконец
он шевельнулся, потер синяки на руках и бедрах и медленно поднялся на
ноги, пустыми круглыми глазами глядя на Надаске'.
   - Долго? - спросил Надаске'.
   - Их же было двое, я думаю, хватит.
   - Ты мог ошибиться.
   - Скоро узнаем. Давай вернемся.
   - Идем.
   Имехеи пошатнулся, но не сумел ступить и шагу.
   Надаске' бросился к нему и крепко обнял за плечи.
   Имехеи сделал один неверный шаг, потом другой. Вместе они побрели вдоль
озера и исчезли за деревьями.
   Назад не оглядывались, к Керрику не обращались, словно совсем позабыли
о его существовании.
   Он хотел поговорить с ними, но решил не пытаться, почувствовав, что
явился свидетелем настоящей трагедии, хотя не мог понять, в чем она
состояла. Вспомнились мрачные песни самцов в ханане, полные страха перед
родильными пляжами.
   - Довольно! - громко сказал он, разглядывая истерзанные тела.
   Он хотел знать, что теперь будет с Имехеи, но с этим придется
подождать. Когда-нибудь он поймет истинный смысл случившегося. Какое-то
время самцы будут заняты собой. Нужно подумать об остальных. Что теперь
делать? Как поступить с телами и припасами?
   Иилане' было трое. Все погибли. Когда их хватятся?
   Ни узнать, ни догадаться, как скоро их станут разыскивать, нельзя.
Однако действовать надо быстро, не исключая возможности скорых поисков.
Надо сделать так, чтобы от совершенных здесь убийств не осталось и следа.
Сначала трупы. Хоронить? Глупо. Трупоеды разнюхают, выкопают тела и
разбросают кости. Трупы должны исчезнуть. Остается озеро - другого не
придумаешь.
   Одну за другой Керрик отволок убитых иилане' по отмели туда, где
поглубже. Однако тела плавали, окрашивая воду в розовый цвет. Плохо.
Недовольный, он выбрался на берег и принялся рассматривать их вещи, Еще
сырые шкуры, но в основном пузыри с мясом. Он принялся вспарывать ножом
прочные оболочки и забрасывать мясо подальше в воду: об остальном
позаботятся рыбы. Дело было нелегким и неприятным, но в конце концов он
покончил с ним. Потом набил галькой и мелкими камнями походные мешки и,
зайдя в воду поглубже, привязал их к убитым. Трупы опустились на дно.
Дождь смоет впитавшуюся в землю кровь. Если здесь и пройдет кто-нибудь из
посланных на розыски иилане', - они ничего не заметят. Пусть исчезновение
охотниц останется тайной.
   Заметив забытый Надаске1 хесотсан, Керрик укоризненно покачал головой.
Оружие так нужно им, чтобы выжить, - а он бросил его и ушел. Вернее он не
мог бы выразить своего горя словами. Длинным пучком травы Керрик связал
его вместе с теми, которые принесли охотницы. Хесотсаны ко могут быть
лишними - хоть какая-то польза от этих ужасных событий. Подхватив свой
хесотсан, он медленно огляделся, проверяя, не упустил ли он чего-нибудь, а
потом отправился в обратный путь.
   Теперь когда у него было время подумать, стало до боли понятно: отсюда
надо уходить, уходить всем. Если уж здесь оказались охотницы иилане',
значит, его саммад расположился слишком близко к городу. Пропавших начнут
искать и придут сюда. Но даже если не придут - все равно город слишком
близко. Рано или поздно саммад обнаружат. Надо идти на север. Но Аомун не
в состоянии двигаться. Ему пришлось убить привезшего их сюда мастодонта.
Это было необходимо, иначе нельзя было укрыться здесь. Как ему теперь не
хватало слона. Ничего. Они возьмут лишь то, что сумеют унести. Он сделает
травоис и сам потащит его. Харл вырос, окреп и сможет тянуть вторую
волокушу. Ортнару придется идти самому. Он сможет, не очень быстро, но
сможет.
   Что-то темное шевельнулось в тени деревьев. Керрик нагнулся и бросился
к ближайшему кусту. Там прятались мургу - молчаливые убийцы. Он выставил
вперед хесотсан.
   И только тут увидел, что это два самца. Один из них отдыхал,
растянувшись на траве, другой сидел рядом.
   - Внимание-присутствию, - сказал Керрик, встал и подошел поближе.
   Надаске' взглянул на Керрика одним глазом и отвернулся. Он ничего не
сказал, даже не пошевелился.
   Закрыв глаза, рядом неподвижно лежал Имехеи.
   - Что это? - спросил Керрик.
   Надаске' нехотя ответил, в его словах сквозила глубокая печаль:
   - Он ушел на пляж. В его сумке яйца.
   - Не понял.
   - Это потому, что ты самец устузоу, а не иилане'.
   Вы все делаете иначе. Ты говорил мне, что у вас яйца вынашивают самки,
хотя я не понимаю, каким образом это возможно. Но ты же видел, что они с
ним сделали.
   И теперь в его сумке яйца, и он будет лежать, закрыв глаза, словно во
сне, но это не сон. Он будет таким до тех пор, пока не проклюнется
молодняк и не уйдет в воду.
   - А можно как-то прекратить это?
   - Нельзя. Если уж так случилось, остается ждать конца. Он будет таким
до последнего дня.
   - А он... не умрет?
   - Может быть, да, может быть, нет. Одни живут.
   Другие умирают. Остается только ждать. Его придется доставить домой, а
потом заботиться и кормить. Я все сделаю сам.
   - Понесем его?
   - Нет. Спустим в воду. Он должен находиться в воде, как в теплой влаге
родильных пляжей. Тогда яйца созреют, и проклюнется молодняк. Если же они
погибнут, то погибнет и он. Все должно идти своим чередом.
   Помоги мне опустить его в озеро.
   Тяжелое тело забывшегося Имехеи было трудно сдвинуть с места. Вдвоем
они донесли его до воды и затащили в прибрежные заросли.
   С помощью Керрика иилане' забрались поглубже, и Надаске' поплыл. Держа
Имехеи за плечи, он медленно, но уверенно продвигался вперед. Керрик вышел
на берег, подобрал хесотсан и быстро зашагал обратно.
   Было уже поздно, и ему хотелось добраться до стоянки еще засветло.
   Его ждали. Армун взглянула на тропу за его спиной - никого - и
одобрительно кивнула.
   - Хорошо. Наконец-то ты убил мургу. Давно пора.
   - Нет, они живы. По крайней мере пока. (Как объяснить ей, что
случилось, ведь он и сам толком ничего не знал.) Мы наткнулись на троих
охотниц-мургу из города. Я убил одну, Надаске' двоих. А Имехеи...
   ранен и без сознания. Надаске' потащил его домой.
   - Нет! - завизжала Армун. - Ненавижу их, ненавижу! Видеть их не хочу!
   - Сейчас у нас дела поважней, нечего думать о них.
   Главное, теперь мы не можем чувствовать себя в безопасности. Раз
охотницы из города забредают так далеко, когда-нибудь придет новый отряд.
   - Они приходили за этими двумя. Они искали своих. Убей их скорее...
   Керрик начал злиться, но сдерживал себя, понимая причину ее волнения.
Роды запаздывали. Армун плохо себя чувствовала и беспокоилась. Нужно
понять ее и ободрить.
   - Все будет хорошо. Подождем, пока родится ребенок и ты окрепнешь. А
потом пойдем на север. Здесь нельзя оставаться.
   - А что будет с твоими драгоценными мургу?
   - Они останутся здесь. Мы уйдем одни. А теперь все, хватит. Я голоден.
Смотри, у нас три новых стреляющих палки. Все будет хорошо.
   Да, с ними все будет в порядке. А вот с самцами? Им придется остаться
здесь. Пока Имехеи неподвижно лежит в озере, уйти они не могут. Но при
первой же возможности и эта часть его саммада должна уйти отсюда. Вот так.
Другого не остается.
   К вечеру следующего дня появился Надаске', таща за собой Имехеи. Он
совсем обессилел и двигался медленно, часто и подолгу отдыхая. Остановив
устремившегося за ним Арнхвита и прихватив хесотсан Надаске', Керрик
отправился помогать. Мальчик повиновался и в тревоге стал покусывать
костяшки пальцев, понимая, что с его друзьями случилось что-то плохое.
   Он молча смотрел, как Имехеи вытащили на берег, так что голова его
оказалась на песке, а нижняя часть тела осталась в воде.
   Керрик думал, что Имехеи без сознания, но губы самца дрогнули, и,
словно во сне, не открывая глаз, он прошептал, едва шевеля губами:
   - Пища... Хочу есть... голод.
   Надаске' отправился за рыбой к вырытому ими крошечному пруду, где
держали улов. Оторвав кусок рыбы, он затолкнул его в рот Имехеи. Тот стал
медленно и вяло жевать.
   - И долго он будет таким? - поинтересовался Керрик.
   - Долго. Числа дней я не знаю. Может быть, самкам известно, но я не
знаю.
   - А потом?
   Надаске' знаками изобразил надежду, страх и неведение.
   - Яйца лопаются, элининйил появляются и уходят в озеро. Имехеи умирает
или остается жить. Узнаем только потом.
   - Я собираюсь уйти отсюда на север, как только Армун сможет ходить. Нам
опасно здесь оставаться.
   Взглянув на Ксррика одним глазом, Надаске' сделал жест согласия и
понимания.
   - Я тоже думал об этом. Убитых будут искать. Они могут появиться и
здесь. Но я не могу идти с тобой.
   - Понимаю. Но я вернусь за вами, как только разыщу безопасное место.
   - Я тебе верю, Керрик-устузоу-иилане'. Я понимаю твои чувства. Конечно,
в первую очередь ты должен позаботиться о своем эфенбуру. Уведи их в
спокойное место.
   - Об этом мы еще поговорим. Пройдет несколько дней, прежде чем мы
сможем уйти.
   На обратном пути Керрик встретил Ортнара, ковылявшего ему навстречу,
   - Скоро родится ребенок. Армун велела позвать тебя. В этих делах я
ничего не смыслю и помочь не могу.
   - Охраняй нас, Ортнар, - это дело могучий охотник знает прекрасно. Я
тоже ничего не соображаю в женских делах, но постараюсь помочь.
   Он заторопился к лагерю. Трудный день. Один, быть может, умирает,
другой просится на свет...
   Даррас взглянула на вошедшего Керрика, но не выпустила ладони Армун и с
места не сдвинулась. Та устало улыбнулась. Волосы ее были влажными, на
лице выступили капельки пота.
   - Не надо волноваться, мой охотник. Ребенок поздний, но сильный. Не
беспокойся.
   "Это я должен ее успокаивать", - подумал Керрик. Увы, ему не
приходилось сталкиваться с делами подобного рода. В каждом саммаде была
повивальная бабка.
   - И зачем мы оставили свои саммады? - сокрушался Керрик. - Ты не
осталась бы без помощи.
   - Женщинам иногда приходится в одиночку справляться с этим, - ответила
Армун. - Как моей матери. Саммад ее был невелик, других женщин не было.
   Так было, так есть. А теперь ступай, поешь и отдохни.
   Когда будет нужно, я пришлю за тобой Даррас.
   Вконец растерявшись, Керрик пошел к костру, на котором Ортнар жарил
мясо. Отхватив большой кусок, он протянул его Керрику. Тот принялся
задумчиво жевать. Харл и Арнхвит уже поели, измазавшись в жире по уши.
Ортнар поглядел в сгущающуюся тьму и сделал знак Харлу, который быстро
забросал костер песком.
   Теперь нужно быть настороже.
   Взошла луна. Негромко перекликались болотные птицы, устраиваясь на
ночлег. На берегу виднелась темная фигура Имехеи, наполовину погруженного
в воду. Керрик понимал, что самцам иилане' он ничем не может помочь.
   Позади, в шатре, послышались голоса - он обернулся. Но там было темно.
Вдруг потеряв аппетит, Керрик отбросил в сторону недоеденный кусок. В том,
что сейчас происходит, виноват только он сам. Того и гляди умрет ребенок,
или хуже... он боялся думать об этом... умрет Армун. Умрет из-за него.
Если бы они вовремя вернулись к саммадам... Там нашлось бы кому помочь.
Женщины знают, как помочь в таких случаях.
   Это его вина.
   Он вскочил и в беспокойстве принялся расхаживать под деревьями,
бессмысленно глядя на освещенное луной озеро. Но он не замечал тихих вод,
погрузившись в горестные размышления. Зачем они здесь, а не с саммадами, в
спокойной и мирной долине саску?


                              Глава четвертая

   Ядовитые лианы побурели, засохли и осыпались на дно долины саску. Их
побросали в реку, и вода унесла их вместе с воспоминаниями о последнем
нападении мургу.
   Херилак сидел у огня и крутил в руках поблескивавшее лезвие. Нож
Керрика из небесного металла. Тот всегда носил его на шее - на прочном
металлическом обруче, который на него надели мургу. Сидевший по другую
сторону костра Саноне кивнул и улыбнулся.
   - А я по невежеству своему решил, что это знак его смерти, - сказал он.
   - Жизнь - его и наша, вот что он означает.
   - Поначалу я не мог поверить тебе и уже примирился с мыслью, что Кадайр
оставил нас, что мы уклонились с указанного пути.
   - Что мне твой Кадайр, Саноне, - это Керрик спас нас. И я храню его
нож, чтобы не забывать об этом...
   - Мне не нравятся твои слова о Кадайре.
   Взглянув через огонь на старика, Херилак решил говорить откровенно: они
были вдвоем и уже научились понимать друг друга.
   - Я ценю твоего Кадайра не менее, чем ты моего Ерманпадара, который
покровительствует тану. Это правда. Давай оставим разговоры о незримых
силах, что властвуют над нами, и поговорим о том, что нам делать, Я имею в
виду двух моих охотников.
   - Не хочу слышать их имена, не произноси их - ибо их проступок велик.
Священное порро Кадайра...
   они украли его и выпили.
   - Для тебя священное, а для них - развлечение.
   Другие охотники завидуют им и просят, чтобы ты дал нам еще этого питья.
   - Ты не можешь просить об этом!
   - Могу, но я о другом. Выпившие порро охотники изгнаны из долины. Их
шатер на берегу реки. Сдается мне, саммадам пора присоединиться к ним.
   Саноне поглядел на угли, пошевелил их палкой и ответил:
   - Я ждал, что ты это скажешь, мой друг. Не будем говорить о порро. Не
вспоминай о нем. Пришло время уходить?
   - Пришло. Мы вместе сражались и вместе жили. И в городе у моря, и
здесь, в долине. В войне с мургу мы забывали обо всем. Но битва
закончилась, мургу ушли, и охотники мои забеспокоились. Случай с порро -
только знак. Для тебя долина - дом родной. А для них - ловушка. Они
привыкли бродить по лесам и равнинам. Они беспокойный, кочевой народ. Но
есть у меня и еще одна причина.
   Заметив, что Херилак посмотрел на нож, Саноне все понял.
   - Керрик. Ты рассказывал о ссоре между вами. Угли ее погасли?
   Херилак медленно покачал головой.
   - Не знаю. Это я и должен выяснить. Он жив - я уверен, - иначе мургу не
ушли бы и нас всех уже не было бы в живых. Но жива ли Армун?.. И ее сын?
Если нет - виноват в этом я. И я должен покаяться перед ним. Он больше не
враг мне. И я удивляюсь, почему считал его врагом. Но во мне он может
видеть злодея.
   С этим надо покончить. Нашей ссоры могло не быть. Я понял, что сам во
всем виноват. Ненависть к мургу переполняла меня, и я срывал злость на
всех, кто был рядом.
   - И она до сих пор терзает тебя?
   - Нет. - Херилак поднял нож. - Вот разница между нами. Невзирая на зло,
которое я причинил ему и его семье, он сделал это. Остановил мургу и велел
им отдать нам этот нож, чтобы мы знали: именно он прекратил войну. -
Опустив нож, Херилак посмотрел в огонь. - Скажи мне, Саноне, все ли
обещанное мы выполнили? Когда умерли наши стреляющие палки и мы пришли в
тот город на берегу, Керрик рассказал нам, что следует делать, и саммадары
приняли его условия.
   Он дал нам эти палки только после того, как мы пообещали ему остаться с
тобой в городе и защищать его. Сделали мы это, а?
   - Дело кончено. Мы защищали город, пока не вынуждены были уйти. Когда
мургу нас преследовали, тану убивали их, как подобает великим охотникам.
   Теперь мы все в безопасности - если верить ножу.
   Если ты хочешь уйти со своими охотниками, значит, пора отправляться в
путь.
   - А стреляющие палки?
   - Они ваши. Что решили другие саммадары?
   - Они ждут твоего согласия.
   - И куда вы пойдете?
   - На север! - Херилак раздул ноздри, словно почувствовал запах снега и
далеких лесов. - Жаркие края не для нас, мы не можем остаться здесь на всю
жизнь.
   - Тогда иди к тану и расскажи всем о том, что мы с тобой знаем. Что
Керрик избавил нас от мургу, И вам более нет нужды здесь оставаться.
   Херилак вскочил на ноги и, высоко подняв нож, радостно закричал, и
гулкое эхо ответило ему. Саноне согласно кивал. Долина - дом саску, их
убежище и жизнь. Действительно, для охотников-северян она тесновата.
   Саноне знал, что они уйдут еще до следующего заката. И что Херилак не
пойдет со всеми. Могучий охотник отправится к океану, к городу мургу. Его
жизнь более не принадлежит ему. Он отдаст ее Керрику, а уж тот решит -
принять дар или отказаться.
   Лишь перед рассветом Керрик уснул. Он долго сидел у погасшего костра и
смотрел на озеро. На тихую воду и на звезды, неторопливо шествовавшие по
небу, - тхармы погибших воинов совершали свой еженощный путь. Пройдя над
его головой, они опускались в воды озера. А потом туда опустилась и луна,
ночь стала черной... тогда-то он наверное и заснул.
   Проснулся он в серьк предутренних сумерках, вздрогнув от прикосновения
к плечу. Повернувшись, он увидел Даррас.
   - Что... что? - Он задыхался от страха.
   - Иди.
   Она повернулась и побежала к шатру. Вскочив на ноги, он бросился следом
и, обогнав девочку, приподнял полог.
   - Армун!
   - Все хорошо, - ответил из темноты ее голос. - Все в порядке. Посмотри
на свою дочь.
   Откинув полог, он увидел улыбку на лице Армун.
   - Я так волновалась, - сказала она. - Боялась, что у ребенка будет
такая же губа, как у меня, но теперь опасаться нечего.
   Он опустился рядом с нею и приподнял шкуру, прикрывавшую лицо младенца.
Морщинистое красное личико, глазки закрыты... Дитя тихо попискивало.
   - Она нездорова - что с ней?
   - Да нет же. Новорожденные всегда такие. А теперь мы с ней будем спать,
но прежде ты дашь ей имя.
   Все знают, что ребенку, у которого нет имени, грозит беда.
   - Как же ее назвать?
   - Не мне решать. Дочь твоя. Ты и должен дать ей имя. Женское имя,
которое тебе дорого.
   - Мне дорого только одно женское имя - Армун.
   - Так нельзя. Двое не должны носить одно и то же имя. Лучше называть
именем того, кто умер или был тебе дорог.
   - Исель! - Это имя само слетело с языка, он не вспоминал о ней много
лет. - Она умерла, а я остался жив. Вейнте' убила ее.
   - Тогда это очень хорошее имя. Если она умерла, чтобы ты мог жить -
более дорогого имени быть не может. А теперь мы с Исель поспим.
   Утро было теплым, свежий воздух, новый день - так и должно быть всегда.
Ликующий Керрик отправился к озеру умыться и обдумать дневные дела. До
отбытия нужно сделать так много. Они уйдут сразу, как только Армун
оправится. Она сама решит. А теперь надо подготовиться к этому дню. Он
зачерпнул пригоршню воды, плеснул в лицо и фыркая принялся умываться.
Смахнув с ресниц капли воды, увидел, что первые лучи солнца уже