щутив растущий  гнев Амбаласи, Энге
повернулась  к  толпе.  - В  честь  Амбаласи,  в  честь  Угуненапсы, которая
направляет каждую  из  нас, мы должны прилежно растить этот город,  а потому
всем следует  возвратиться  к тем обязанностям, которые каждая  выбрала  для
себя. Сделаем же все, что должно быть сделано.
     Потом  Энге  вновь повернулась  к  Амбаласи,  которая  с жестом  особой
важности указывала на джунгли.
     - По-моему, нам вновь пора обратиться к сорогетсо. Они следят за нами?
     - Следят. Как ты потребовала, мне приносят все вести о них. Очень часто
они наблюдают за нами, спрятавшись в  тени  деревьев,  иногда  совсем близко
подбираются вдоль берега.
     - Их не прогоняли?
     - Нет, ты приказывала не обращать на них внимания. Но за ними следят. А
они за нами - вот и сейчас трое караулят поблизости.
     - Что? Почему не сказали мне?
     - Ты приказала наблюдать и запоминать, но не действовать.
     - Случается, что необходимо проявлять и инициативу, Энге.
     Та  понимала,  что  подобные  заявления  лучше  оставлять  без  ответа.
Амбаласи встала и огляделась.
     - Где они? Я не вижу.
     - Потому что смотришь не  туда. Видишь  возле реки невысокий пригорок с
молодыми кустами? Они каждый день подплывают туда и следят за нами.
     - Им не мешали?
     - Нет, конечно же, нет.
     - Иногда,  по всей вероятности, чисто  случайно, твои последовательницы
кое-что делают правильно. Теперь следует начать контакт с сорогетсо. Я пойду
и попробую объясниться.
     - Нет! - ответила Энге, подкрепляя слова движениями силы и приказа.
     Потрясенная Амбаласи отступила  - с ней никто и никогда не разговаривал
еще  подобным образом.  Энге  быстро  продолжила, пока взрывной  темперамент
ученой не обрушился на нее:
     -  Я рассказывала тебе о своем  изучении общения. Теперь добавлю, что я
разработала  теорию  звука-цвета-движения, которую с  удовольствием  поведаю
тебе. Кроме  того, я долго изучала системы  общения  у  фарги и элининийл, а
также  посещала ханане и  слушала  речи  самцов.  Я  изучила все документы и
обнаружила, что, кроме меня, этого никто не  делал целую  вечность. А  раз я
специалист  в этом вопросе,  то хочу, чтобы ты захотела  выслушать  меня.  -
Заметив, что Амбаласи  надувается с обидой и гневом,  Энге быстро  добавила,
чтобы  предотвратить  взрыв: - Ты ведь  не наказала Элем, когда она проявила
неведомые познания в искусстве кормления урукето.
     Отступив, Амбаласи жестом показала, что оценила эту хитрость.
     - В  полноте времен, Энге, ты  ничто  рядом  со мной.  Но вдруг изредка
загораешься светом, что доставляет мне удовольствие. Я очень устала и охотно
полежу в тени, пока ты изложишь свои соображения.
     - Во-первых, - проговорила Энге, поднимая палец в утвердительном жесте,
потому что давно и тщательно все продумала, - нужно идти в одиночку, как это
сделала ты, взяв с собой рыбу.
     - Принято. Если я пойду одна...
     Не останавливаясь, чтобы возразить, Энге продолжала:
     - Во-вторых, следует  попытаться установить с ними контакт. Они приняли
от нас пищу - символ общности, но теперь общение следует перенести на другой
уровень. Их интересует, что  мы из себя представляем  и что делаем здесь. Но
нельзя,  чтобы они сразу обо всем узнали. Познание  тоже  следует разделять.
Если я предложу им кое-что, то потребую нечто взамен.
     - И как это будет сделано?
     - Посмотри - увидишь.
     Энге  мгновенно  отвернулась, чтобы  не видеть, как Амбаласи охватывает
гнев.    И   неторопливо   побрела   к   кустам,   за   которыми   прятались
соглядатаи-сорогетсо.
     Заметив беспокойные движения, она замедлила шаг, наконец остановилась и
удобно  уселась  на хвост. Достаточно близко,  чтобы  ее  поняли,  но  и  не
настолько, чтобы испугать. Выставив вперед ладони рук, она начала.
     "Друг",  -  снова и  снова повторяла  она в простой и  понятной манере,
ограничиваясь  только цветом, не  прибегая  к словам.  Потом  остановилась и
поглядела в сторону кустов. Поскольку ответа от спрятавшихся не последовало,
она вновь повторила  жест. Ничто ей не мешало,  торопиться было некуда, и  в
каждом движении ощущались покой  и ясность. "Друг". Это все,  что она  могла
сказать. Дело за ними. "Друг".
     Солнце плыло по небу,  и сорогетсо тревожно возились в кустах,  наконец
одна  из  них  раздвинула  ветви  и  выступила  вперед, не отходя далеко  от
остальных. Вертикальные зрачки превратились на солнце в щелки.
     Это  была  другая сорогетсо,  не  та, что бросалась  на них  из кустов:
сильная и мускулистая, она надменно выпячивала подбородок. Заметив, что Энге
не шевельнулась, пришелица царапнула землю когтями ноги - жест угрозы.
     - Не бойся, - сказала Энге, - не бойся пеня.
     Сорогетсо  выглядела  озадаченной, и Энге  принялась повторять  это  на
разные лады, пока наконец  сорогетсо не поняла -  и  гребень ее вздыбился  в
гневе.
     - Мне... страх... нет! Ты... страх.
     Контакт был установлен, но Энге не позволила себе жеста удовлетворения.
Вместо этого она принялась играть цветами дружбы. Потом назвала свое имя.
     Следившая  издали  Амбаласи  ничего  определенного  о  первом  контакте
сказать, конечно же, не могла. Но Энге продолжала переговоры, пока солнце не
опустилось над лесом, и тогда сорогетсо разом повернулись, пробрались сквозь
кусты   и  попрыгали  в  воду.  Энге   медленно  возвратилась,   оцепенев  в
задумчивости.
     -  Надеюсь,  ты с  толком провела  время, - сказала Амбаласи. - Правда,
отсюда я мало что увидела.
     - Многое было, много общения, - пробормотала  поглощенная мыслями Энге.
- Я  настояла,  чтобы  вышедшая  мне навстречу  последовала моему примеру  и
делала так, как я. Я назвала свое имя и постаралась убедить, что мы пришли с
миром. Я повторила, что мы хотим только помочь им.  Дать им еду, если нужно.
Для первого контакта достаточно и нескольких основных положений.
     - Воистину так. Надеюсь, что ты не потратила время попусту. По  крайней
мере ты узнала ее имя?
     - Да.
     - Говори же. Как ее зовут?
     - Еасассиви.  Сильный-рыболов.  Но это  не  ее  имя. -  Подождав,  пока
Амбаласи выразила недоумение, Энге неторопливо и отчетливо заговорила:
     - Мы не можем сказать, что это "ее" имя.
     - Вместо этого мы должны сказать, что это "его" имя?
     - Верно, этот сильный-рыболов на самом деле самец.



Глава тридцать девятая

     - То, что ты говоришь, совершенно невозможно.
     Решительность  заявления  Амбаласи   подкрепила   знаками  бесконечного
усиления.  Низко  склонившись перед ее  уверенностью и гневом, Энге не стала
возражать.
     - Возможно, ты  права  и в этом, великая Амбаласи, ведь ты разбираешься
во всех науках жизни. Я смиряюсь перед твоими познаниями, но говорю тебе то,
что знаю.
     - Откуда ты можешь знать? -  зашипела Амбаласи, сотрясаясь  всем телом;
раздувшийся гребень полыхал над ее головой.
     -  Очень просто.  Сорогетсо рассердился, когда я отреагировала не  так,
как он хотел, стал делать угрожающие жесты  и раскрыл свою сумку.  Так что я
видела. Это самец, а не самка.
     Резко  побледнев,  -  гнев  ее мгновенно прошел,  - Амбаласи  отступила
назад. Сомнений быть не могло. Энге видела то, о чем говорила. Конечности ее
в  смятении  дергались,  пока  она  пыталась  доискаться  до  смысла,  найти
правильное объяснение. Логически безупречный вывод отталкивал своим смыслом.
     - Если существо воспользовалось жестами угрозы и один  из них относился
к  половым органам, значит, здесь оно принадлежит к агрессивному полу. А это
заставляет нас заключить...
     Амбаласи не стала продолжать,  но движения конечностей позволяли понять
ее мысль. И Энге громко подхватила:
     -  ...что  здесь  доминируют  самцы,  а  самки находятся  в подчиненном
положении, в лучшем случае - равном.
     - Невероятно гадко!  Это же неестественно для иилане.  Такое характерно
только для низших  существ, но они всего лишь безмозглые твари. Разум присущ
только  самкам, мысль неотделима от них, порождающих источник жизни -  яйцо.
Самцы  же исполняют простейшие биологические  функции,  поставляют  половину
необходимых  генов,  а  также  берут  на  себя все  эту рефлекторную  заботу
вынашивания. Больше они ни на что  не годятся. И ты видела невероятную вещь,
абсолютно неестественную и непонятную.
     Вновь  обретя  привычный  апломб,  Амбаласи  стремительно мыслила,  как
подобает  ученой,  бесконечно  далекой  от  безмозглых  фарги.  Разве  такое
возможно?  Конечно,  возможно.  В  живой  природе  существовало  бесконечное
множество   вариантов   сексуального    поведения,   трудно   объяснимых   и
противоречивых.  Разве  невозможно,  чтобы  разнообразие  это  проявилось  у
существ,  принадлежащих к ее собственному  виду? Как давно могли разделиться
обе   ветви   его?   Придется   подумать.   Но   сама   возможность  общения
свидетельствовала,  что разделение  произошло  относительно  недавно. Или же
базовые  коммуникативные  средства  запечатлены  в  генах  и  наследуются...
Значит,  им не обучаются... Интересно! Все более и более интересно. Впрочем,
довольно. Пусть теории следуют за наблюдением. Необходимы факты, факты и еще
раз факты.
     Значит, ей удалось открыть и это! Амбаласи поднялась на ноги.
     -  Приказываю!  Я должна  видеть, слышать  и  знать все,  что  касается
сорогетсо.
     Энге жестом призвала ее к терпению.
     - Ты получишь все сведения, ведь твоя глубокая мудрость может  раскрыть
любые научные тайны. Но сперва общение.  Я должна  научиться разговаривать с
сорогетсо, добиться их доверия, понять культуру. На это потребуется время.
     Амбаласи откинулась назад и тяжело вздохнула.
     - Конечно же. Немедленно продолжай. Не трать  времени ни на что другое.
Возьми с собой Сетессеи, я освобожу ее от прочих  работ. Она будет  подробно
фиксировать  все. Записи должны  быть  подробными.  Имя  мое,  подобно  реву
ненитеска, донесется до самого конца грядущих времен. И тебе достанется доля
всеобщего уважения.
     -  Благородство  твое   безгранично,  -   почтительно   ответила  Энге,
старательно скрывая свои чувства.
     К счастью, Амбаласи целиком погрузилась  в круговорот своих мыслей и не
заметила сопровождавших слова жестов отрицания.
     - Конечно, об  этом всем  прекрасно известно. Я тоже должна  изучить их
язык; пусть Сетессеи  ежедневно обо всем оповещает меня. Ты научишься с ними
разговаривать, потом они допустят тебя в свою среду, ты дашь им еды, было бы
хорошо, если бы здесь были больные - я могла бы оказать врачебную  помощь. И
тогда  я сумею  ознакомиться  с их физиологией. Двери  познания  отворяются,
факты копятся,  смысл появляется! -  Она  окинула Энге внезапно посуровевшим
взглядом. - Но знания открываются лишь  тем, кто способен вместить их. И раз
самцов обычно прячут  от  фарги и попусту озабоченных, путь твои подружки не
знают, что это самцы.
     Энге выразила сомнение;
     - Мы живем, не имея секретов, и всем делимся между собой.
     - Чудесно. Но этот факт не для всех. - Заметив колебания Энге, Амбаласи
добавила:  -  Приведу сравнение. Иилане не вложит хесотсан  в  руки  йилейбе
фарги,  еще не высохшей после  моря.  Иначе умрет сама фарги и  не она одна.
Преобладание  самцов среди  сорогетсо  может  оказаться  бедой, отравой  для
культуры. Ты поняла меня? Согласна?
     - Да, - ответила Энге со строгим пониманием важности.
     -  Прошу  тебя хранить научную тайну... до  времени. Узнав побольше, мы
вернемся к этому вопросу. Согласна?
     - Да.  -  Жестами выражая  согласие, Энге добавила: -  Следует выяснить
истину,  определить, как  она скажется на  нас. И пока  мы не выясним это, я
буду молчать.
     -  Очень  хорошо. Когда ты соглашаешься со мной, мое  уважение к твоему
разуму растет. Пришли сюда Сетессеи, чтобы я могла обо всем распорядиться.

     ...Город пышно  рос, но  Амбаласи  отстранялась от  него все  дальше  и
дальше.  Когда к  ней  приходили с вопросами,  она впадала в такую ярость  и
немедленно обращалась к столь крепким выражениям,  что многие начали бояться
ее.  Дочери стали стараться самостоятельно разрешать самые насущные вопросы.
И скоро обнаружили, что это возможно  лишь потому, что в Угуненебе было мало
удобств, привычных для старых  крупных городов. Город не поглощал отходы, не
перерабатывал их, даже воду приходилось носить из реки - удобств в городе не
было. И все же лучше жить здесь, чем томиться в садах.  Они приспособятся. И
хотя Дочери спали  вповалку под густыми  ветвями и питались только  угрями и
разной рыбой - это неважно. Гораздо ценнее еды и питья была для них никем не
ограничиваемая возможность беседовать  о заветах  Угуненапсы, искать правду,
обнаруживать знаменья. Наполненная и чудесная жизнь.
     Энге приходилось едва ли не на весь день забывать  даже о существовании
Угуненапсы,  в трудах  она пыталась постичь сорогетсо,  научиться  их  речи.
Еасассиви  более не  приходил,  но  Энге удалось завести  разговор с  другим
сорогетсо,  застенчивым  и боязливым.  Доверие  его она  купила терпением  и
дарами  -  едой.  Ее звали  Мооравиис,  что,  похоже,  означало "оранжевая".
Причиной тому было пятно на гребне. Она была самкой, и Энге  обнаружила, что
может общаться с нею.
     Медленно она начала понимать их. Модификаторов оказалось немного, смысл
в  основном  передавался  изменением  окраски.  Подметив  несколько звуковых
ключей,  Энге обнаружила, что с Мооравиис можно обсуждать  основные понятия.
Наступило время подключать к работе и Амбаласи.
     "Беспримерная  возможность",  -  показывала  она руками,  приближаясь к
ученой,  которая  немедленно  оставила  работу  и  сделала  жесты  усердия и
покорности.
     Энге  была  польщена,  она  предполагала, что ученая  давно  уже забыла
услужливые жесты.
     - Прошу объяснений, - произнесла Амбаласи.
     - Немедленно. Моя информантка сообщила, что один  из ее сородичей - она
не указала на его пол - получил серьезную рану. Я известила Мооравиис о том,
что одна из нас умеет восстанавливать тела. Мооравиис пришла в  возбуждение.
Я думаю, она отведет нас к раненому.
     -  Великолепно.  Я  изучала их общение  в твоей записи. - Выпрямившись,
Амбаласи   проговорила  в   истинной  манере   сорогетсо:   -   Помощь-дана,
личности-лечить, благодарность.
     Энге восхитилась.
     -  Великолепно.  Надо  идти  в  джунгли.  Я  только  опасаюсь  за  твою
безопасность. Может быть, лучше взять Сетессеи, она тоже умеет лечить, и для
первого раза...
     - Нет, пойду я! - повелительно произнесла Амбаласи.
     Энге поняла, что не следует пытаться переубедить ученую.
     Амбаласи    нажала     на     выступ,    расположенный     на     шкуре
животного-для-переноски. Пасть его  распахнулась, обнаружив  внутри аптечку.
Тщательно  проверив   содержимое,  Амбаласи  добавила  несколько  нефмакелов
покрупнее,  для  серьезных  ран,  и кое-что  еще,  что  могло  понадобиться.
Удовлетворившись, она закрыла его и повернулась к Энге.
     - Теперь неси, нам не нужно свидетельниц. Иди первой.
     Сорогетсо  дожидалась в реке, высунув  из воды только голову. Когда она
заметила Амбаласи, в глазах ее промелькнул  страх. Она направилась к другому
берегу  протоки.  Иилане  последовали  было  за  нею, но  сорогетсо  заметно
опережала  их в  скорости, и оранжевый  гребень быстро  потерялся  из  виду.
Амбаласи заметила, как та вынырнула  вдалеке у берега,  и с громким  плеском
устремилась за ней. Обремененная медицинскими инструментами  Энге  следовала
за нею. Выкарабкавшись на  берег, она не могла перевести дух. Мооравиис  тем
временем  оказалась  на краю леса и,  убедившись, что  они следуют  за  ней,
исчезла за деревьями.
     Торопясь за  нею,  они  быстро потеряли  Мооравиис  из  виду, но вскоре
заметили, что  идут по  нахоженной тропке. Она поджидала  их на другом конце
перелеска возле ручья.
     "Стой!" - вспыхнула  ее  ладонь, движения головы свидетельствовали, что
неподалеку опасность. Обе иилане разом остановились, опасливо оглянулись, но
не увидели ничего страшного.
     "В  воде", - показала  Мооравиис и,  широко  раскрыв  рот,  разразилась
тонким дребезжащим  воплем.  Когда  она  повторила его, из-за  ручья донесся
похожий  ответ.  Ветви кустарника на другой стороне зашевелились, показались
два сорогетсо и с сомнением поглядели на другую сторону ручья.
     "Опасно-незнакомцы, много-страх", - показал один из них.
     "Смерть Ичикчи больше опасность",  -  твердо ответила  Мооравиис. После
некоторого колебания, повинуясь  жестам Мооравиис,  они развернули застывший
возле берега  ствол  поперек потока.  Мооравиис отправилась первой, впиваясь
когтями ног в кору  и держась руками за ветви. Энге  ждала  Амбаласи,  чтобы
пойти впереди, но неподвижное тело ученой ничего ей не говорило.
     - Я пойду первой, - сказала Энге, - надеюсь, что нам нечего опасаться.
     -  Глупость и непонимание,  - ядовито  отозвалась  Амбаласи.  -  Нам не
пристало опасаться  этих  простых  созданий.  Безмолвие  мысли  и наблюдение
сковало меня. Ты заметила, что они сделали?
     - Конечно, - повернули бревно, чтобы мы смогли перебраться через поток.
     -  Мысль  глупейшей  фарги! - вспыхнула  гневом  Амбаласи. - Твои глаза
видят, но мозг ничего не понимает. Они воспользовались объектом как устузоу,
а не как иилане. Теперь ты поняла это?
     -  Конечно. Радость-откровения,  признание-в-глупости. Хотя внешне  они
подобны нам, но остались на уровне, чуть превышающем возможности животных, и
не имеют представления о знаниях иилане.
     - Это очевидно. Особенно когда тебе укажут. Пошли.
     Они перебрались по  мосту, стараясь держаться осторожно, как сорогетсо.
На  полпути  Амбаласи остановилась и поглядела в воду.  Сорогетсо  испуганно
окликнула ее, и, сделав отрицательный жест, Амбаласи направилась к берегу.
     - Видимой опасности  нет, - заметила она, с великим интересом наблюдая,
как,  цепляясь  за торчащие ветви, сорогетсо  старательно  тянули  бревно на
прежнее место, стараясь не оступиться.
     Покончив с этим  делом, парочка опять  затаилась среди  деревьев.  Энге
потребовала внимания.
     - Мооравиис отправилась этим путем, нам придется идти следом.
     Новая  утоптанная тропа через редкую рощу привела их на поляну. И  хоть
на  ней  их поджидала  одна Мооравиис,  нетрудно было догадаться,  что из-за
кустов на них  взирает  множество  глаз.  С  радостью  и восторгом  Амбаласи
объявила о новом открытии.
     -  Видишь - там  за деревьями берег. Мы наверняка окружены водой, мы на
острове, а  в водах  вокруг  него  скрывается  что-то опасное. Погляди на их
примитивные и неопрятные повадки, на кости, покрытые стаями мух.
     - Мооравиис зовет нас, - произнесла Энге.
     - Следуй за мной и не забудь про аптечку.
     Раздвинув  ветки,  Мооравиис открыла  логово  из сухой  травы. Там  без
сознания, закрыв глаза, лежала сорогетсо. Это была самка - мешочек ее слегка
приоткрылся.  Она  шевельнулась  и  застонала  от  боли.  Левая  ступня была
наполовину откушена какой-то тварью,  оставшаяся часть распухла и почернела,
по ней ползали мухи. Додыжка над нею изменила окраску.
     -  Глупость и небрежение, - не без удовлетворения проговорила Амбаласи,
открывая живую  сумку. -  Следует принять радикальные меры. Ты поможешь мне.
Заодно я могу провести некоторые исследования и  эксперименты. Отошли отсюда
Мооравиис.  Скажи ей, что  раненая будет жить, если  она не будет следить за
лечением.
     Сорогетсо  не возражала и мгновенно исчезла. Тогда  Амбаласи быстрыми и
уверенными  движениями  ввела  обезболивающее.  Когда  Ичикчи  замерла,  она
наложила на раненую ногу узкую повязку,  прижав ее голову  к крупной артерии
над коленом. Потом ткнула в  нее пальцем,  и существо принялось втягивать  в
себя собственный  хвост.  И, пережав ногу,  остановило кровообращение. Тогда
Амбаласи принялась струнным ножом отрезать пораженную ногу. Чтобы не видеть,
Энге отв