суденышко
вперед по волнам. Здесь Керрик не  был оцепеневшим  пассажиром - он трудился
со  всеми.  На  дне иккергака  всегда  набиралось много  воды,  а Керрику не
надоедало возиться  с костяной  трубкой  и  следить,  как  сбоку  выливается
струйка  чистой  воды. Он  все  гадал, как  это происходит, но так и  не мог
понять  секрета. Наверняка  все дело в воздухе,  как  в надувной игрушке, но
разобраться он не мог. В конце концов и неважно - достаточно было знать, что
движениями рук он может доставать воду со дна лодки и выбрасывать в океан.
     С парусом было проще. Керрик чувствовал  лицом дуновение ветра и видел,
как  напрягаются  плетеные веревки,  передавая  силу ветра иккергаку. Следуя
наставлениям парамутанов, он научился правильно тянуть  за лини и завязывать
их  узлами. Ему даже разрешили нести вахту возле  кормила. Лишние руки  были
нужны: они  плыли и ночью, и днем, и зима отступала назад, сменяясь  весною.
Так что  днем при хорошем попутном ветре он уже  мог  держать курс  не  хуже
парамутанов.
     Иккергак оказался сложным, воистину изумительным сооружением.  Весь его
корпус  был   сделан  из  шкуры  одного  уларуаква,  так   что  Керрик   мог
догадываться, какими огромными могут быть морские  гиганты.  Кожаная обшивка
обтягивала прочный деревянный  каркас. Гнутую деревянную  решетку  скрепляли
кожаные ремни. В  известной мере это было похоже  на урукето  - при движении
иккергака гибкие бока "дышали".
     По мнению Армун, плыть на юг в иккергаке было куда лучше,  чем на север
в маленькой лодке. Здесь было просторнее, и  чувствовала она себя лучше. Дни
становились теплее  -  хватит  с  них льдов и снега.  Но  она  боялась,  что
мальчики  свалятся в воду, и следила за ними, когда они играли. Но  несмотря
на   ее  заботы,  как-то  раз  разыгравшийся   Харл  потерял   равновесие  и
свалился-таки за борт. Вопль его переполошил кормчего, тут же  развернувшего
иккергак боком к ветру. Парус вяло затрепетал, а  Калалекв, перегнувшись  за
борт. бросил  линь  испуганному  мальчишке.  Все  произошло  в какой-то миг.
Воздух не успел  выйти через  кожаную одежду и поддержал его на  воде. Когда
мальчика вытащили на  борт, все  парамутаны просто покатились со  смеху  при
виде  промокшей фигурки.  После этого Харл  стал  осторожнее,  да  и Арнхвит
приутих после того, как его приятель кувырнулся за борт.
     Парамутаны  были  отличными  рыбаками  и постоянно забрасывали  в  воду
снасти. Костяные крючки состояли из двух  частей: одна заостренная, в другой
просверлено отверстие  для шнурка.  В  середине крючок  был чем-то склеен  и
перевязан.  Три-четыре таких крючка  привязывали к одной снасти  и наживляли
кусочками  кожи,  вымазанными  чем-то  желтым и красным.  В качестве грузила
использовали просверленный булыжник,  который привязывали  к длинной снасти.
Камень бросали  за борт, и вся снасть  отправлялась следом  за ним. Когда ее
поднимали, она  часто  была  полна рыбы. Конечно  же добычу  парамутаны, как
всегда, поедали сырой, но тану уже успели привыкнуть к этому.
     Воду везли  с собой  в мехах,  запасы ее пополняли из пресных ручьев  и
речек на  берегу.  И намного скорее, чем рассчитывали, тану оказались  возле
большой  реки  -  там, где  саммады останавливались по дороге  на юг.  Стало
гораздо  теплее,  дни  удлинились.  Теплые дни радовали тану,  а парамутанам
становилось все более и более не по себе. Они давно  уже сбросили всю одежду
и старались держаться в тени, но их бурый мех  был постоянно влажен от пота.
Смех  прекратился.  И как-то  раз  после солнечного  и  жаркого дня Калалекв
поманил  Армун  в  сторону.  Он  прятался  в  тени  борта  лодки,  утомленно
обмахиваясь кисточкой хвоста.
     -  Тебе  надо  учиться  водить иккергак,  остальным эрквигдлитам  тоже.
Настало время расставаться - мы, парамутаны, умираем...
     - Не  говори  так,  - в ужасе вскрикнула  она,  зная, что смерть всегда
прячется где-то рядом и готова  прийти, едва заслышит свое имя.  -  Причиной
всему жара. Высадите нас на берег, а сами возвращайтесь на север. Парамутаны
давно уже страдали от жары, но стали настаивать на продолжении плавания и не
позволяли тану высадиться, чтобы самим повернуть обратно. Нужно было  что-то
предпринять,  но  Армун не  знала, что именно.  И  тут  судьба распорядилась
по-своему...
     Парус вдруг  захлопал,  и  иккергак  закачался на  волнах.  У руля  был
Керрик. Бросив кормило, он показывал на берег и кричал.
     Они плыли вдоль берега,  мимо ровного  отлогого пляжа,  с обеих  сторон
уходившего к горизонту. Был отлив, и гладкое песчаное дно обнажилось на всем
протяжении.  Керрик указывал на  какой-то темный предмет, похожий  на  серую
скалу. Армун не могла понять, что его взволновало. И  вдруг, затаив дыхание,
поняла.
     Мастодонт. Мертвый.
     Иккергак  подвели  поближе  к  берегу.  Керрик  первым прыгнул за борт.
Преодолевая  волны,  он  побрел  к неподвижному  телу. На  хобот  мастодонта
набегали волны. Морские птицы успели выклевать  глаза мертвого зверя. Керрик
обошел вокруг туши. И с мрачным как смерть лицом поднял извлеченную из шкуры
иглу хесотсана.
     - Иди  назад!  - закричала  Армун  по-парамутански. Ее голос  дрожал от
страха. - Будем идти на север всю ночь, а потом - в глубь  суши, подальше от
океана.
     Она потянулась за Арнхвитом. Подняв массу брызг. Харл выбрался на берег
следом за  ней. Ортнар, морщась, вылез из лодки. Армун объяснила случившееся
испуганному парамутану. Слова выплеснулись потоком:
     - Твари,  о  которых я  тебе рассказывала,  мургу,  побывали здесь. Они
приходят с юга, морем. Возвращайтесь на север, спасайтесь.
     - Мастодонт  пришел  оттуда.  -  Керрик махнул  в сторону  деревьев  за
дюнами.  - Видишь следы? Два или  три  дня  назад. Пусть они передадут  наши
вещи. И возвращаются.
     Видя мертвое тело мастодонта, спорить было невозможно.
     - Мы уходим, -  ответил Калалекв,  не скрывая  страха  в  голосе. -  Мы
уходим на север, ловить рыбу, кормить паукаруты. Плывите с нами, иначе мургу
убьют и вас.
     - Мы должны остаться.
     - Тогда  мы вернемся за вами. На  это место.  Прежде чем наступит зима.
Надо ведь ловить рыбу. И вы возвратитесь с нами.
     - Пойми, мы не можем этого сделать. Наше место здесь. А теперь плывите,
быстрее.
     Армун  стояла на берегу около скромной груды  пожитков, прижимая к себе
мальчишек.  Поймав   ветер,   иккергак  быстро  двинулся   вдоль  побережья.
Расставаясь, парамутаны припомнили свои правила приличия, и их громкие шутки
и смех еще долго доносились до тану сквозь шум волн.
     Ортнар медленно двинулся вперед, тяжело опираясь на копье. Взвалив вещи
на плечи, остальные пошли по его следам и догнали охотника на лесной опушке.
Ужасное зрелище было прискорбно знакомо всем, кроме четырехлетнего Арнхвита,
в страхе безмолвно цеплявшегося за руку матери.
     Покосившиеся шатры, распростертые тела, мертвый мастодонт.
     -  Саммад Сорли. Они шли на север, - мрачно  произнес Ортнар. - Прошлой
осенью мы встретили их, когда саммад шел на юг. Почему...
     - Ты знаешь почему, - перебил его Керрик голосом  столь же безысходным,
как и  окружающая картина.  -  В  городе что-то случилось.  Надо  идти туда,
узнать...
     Он умолк, заслышав  в лесу  звук, который все тану знают от рождения, -
рев мастодонта.  Керрик  бросился  к  нему  мимо  останков  саммада  по ясно
обозначенной   сломанными  сучьями  тропе.  Во  время  нападения  мастодонты
убежали.  Перед   Керриком  лежала  бездыханная  туша,  за  нею  другая.  Он
остановился, прислушиваясь, и вновь услышал трубный зов, теперь уже ближе.
     Стараясь  не делать резких движений, он двигался в сгущающейся темноте,
пока не  увидел  зверя.  Керрик  тихо  позвал  его. Заметив  его,  мастодонт
негромко заворчал и приподнял хобот.
     Когда  зверь  шевельнулся,  Керрик заметил  за  спиной у него  девочку,
жавшуюся  к стволу дерева. Испуганное, залитое слезами личико... Ей было лет
восемь, не более. Успокаивая ребенка и зверя словами, Керрик подошел поближе
и подхватил девочку на руки.
     - Дай сюда. - Вышедшая из-за деревьев Армун отобрала у него ребенка.
     Стало слишком  темно,  чтобы  продолжать  путь.  Они  остановились  под
деревьями, поджидая отставших. Мальчики оказались близко, а  еле  ковылявший
Ортнар сильно отстал.
     - Без  огня, - сказал Керрик,  - мы не знаем,  куда  они ушли. Если они
приходили с суши, то могут быть неподалеку.
     Девочка наконец  заговорила,  но  Армун  так и  не  сумела  чего-нибудь
добиться от  нее. Звали ее Даррас. Она ушла  в  лес  и как  раз  присела под
кустиком,  когда все  закричали. Она  растерялась  и не  знала,  что делать,
потому и  осталась  в  своем укрытии.  А  потом  она обнаружила мастодонта и
осталась возле него. Она была голодна.  Почему  саммад шел  на север, Даррас
тоже  не знала.  Она  просто набросилась на холодное  мясо  и,  насытившись,
уснула.
     Сказать было нечего, наконец Керрик нарушил молчание:
     - Утром  я проверю, нет ли следов  иилане,  впрочем, они наверняка ушли
уже  отсюда. Если так - мы отправляемся на  юг,  к озеру, где я оставил двух
самцов-мургу. Если они живы, мы возьмем их стреляющие палки. Там много пищи,
можно будет остановиться. А я должен  узнать, что случилось в  Деифобене.  И
мне придется пойти туда одному, а вы останетесь у озера.
     - Так и будет, -  мрачно сказал Ортнар. - Или саммады там, или  их нет.
Надо узнать, что случилось.



Глава двадцать третья

     Утром, тяжело опираясь на копье и хромая, Ортнар отправился выслеживать
иилане. Керрик хотел пойти сам, но понимал, что рослый охотник гораздо лучше
его  разбирается  в  лесных следах. Пока  Армун  кормила  детей,  он вырезал
длинные и прочные шесты  для травоиса, связав их взятыми из поклажи ремнями.
Когда он примеривал волокушу к мастодонту, вернулся Ортнар.
     -  Они  пришли  с  моря,  -  проронил он,  устало  опускаясь  на землю.
Осунувшееся  от боли лицо было  покрыто бисеринками пота. - Я нашел, где они
вышли из моря, - там они устроили засаду, и саммад попал в нее. А потом  они
вернулись в море.
     Керрик поглядел на небо.
     - Пока  мы не на юге, можем считать  себя  в  безопасности: сразу после
сражения  их птицы не будут  летать здесь. А  теперь пошли, пройдем  на  юг,
сколько можем, прежде чем придется идти по ночам.
     - Совы... - проговорила Армун.
     Керрик кивнул.
     - Да, лучше идти ночью. Рапторы летают высоко и видят больше. Больше мы
ничего не можем сделать.

     Миновав останки саммада, они ступили на тропу, по которой и отправились
на юг.  Арнхвит бежал за тяжело шагавшим мастодонтом и, считая  происходящее
отличной  забавой,  время  от  времени  останавливался  в  восхищении  перед
очередной  дымящейся  кучей  помета. Еще  не пришедшая в  себя от потрясения
Даррас  молча  шагала рядом  с Армун.  Арнхвиту  наконец надоело  идти, и он
вскарабкался на травоис,  девочка скоро присоединилась к нему.  Харл  в свои
тринадцать лет был уже достаточно взрослым и шагал вместе со всеми.
     Ортнар  отказался  ехать  на  травоисе,  хотя  беспалая нога  постоянно
беспокоила его. Он охотник, а не дитя. Керрик  только раз предложил ему, но,
услышав резкий  ответ, больше не говорил  об  этом. Перед полуднем заморосил
мелкий  весенний  дождик,  постепенно  превратившись  в  ливень.  Скользя  в
раскисшей грязи, Ортнар отставал все больше и больше, наконец исчез из виду.
     - Надо подождать его, - сказала Армун.
     - Нет, он охотник, он горд. И потому сам сделает все, что нужно.
     - Охотники глупы. Я бы ехала, если бы у меня болела нога.
     - Я тоже. Но я только наполовину охотник, а мургу не ходят понапрасну.
     - Ты не мараг, - возразила она.
     - Нет, но временами мои мысли  бывают  похожими на их мысли.  -  Улыбка
исчезла с его  лица,  с несчастным видом  он шагал под  дождем. - Где-то они
бродят, что  еще  творят? Что-то  ужасное. Нужно выяснить  - придется идти в
город.
     Керрик не хотел  делать  привал  в  полдень, но Армун  настояла, - ведь
Ортнара  они не  видели  с  самого утра. Пока  она готовила  еду, он нарезал
сосновых  ветвей,  чтобы  укрыться  от холодного ливня. Харл принес  воды из
ближайшего ручья, и  они принялись за еду, старательно запивая мерзкое мясо.
Керрик  так  и  не  справился со  своим  куском  и  выплюнул  его.  Надо  бы
поохотиться, добыть свежего мяса и поджарить его. Дичи он не заметил, но она
должна быть повсюду. В  лесу что-то  шевельнулось, и Керрик схватил свой лук
со стрелами,  но это оказался  Ортнар.  Хромая,  он медленно подошел.  Через
плечо была переброшена связка битых лесных голубей.
     - Подумал - хорошо бы свежатинки... - Задыхаясь, он опустился на землю.
     -  Давайте  сейчас съедим их, -  предложил Керрик, с  тревогой глядя на
осунувшееся  лицо Ортнара. - Сейчас можно  развести  костер: под дождем  дым
никто не заметит. Харл, ты знаешь, как искать сушняк. Принеси-ка.
     Армун  ощипывала  птиц, Даррас  неумело, но  старательно  помогала  ей,
Керрик  развел костер.  Даже Ортнар  заулыбался, почуяв запах; птичьи  тушки
обжаривались на деревянных палочках. Мясо еще было наполовину сырым, но тану
не могли уже ждать. Так надоела мерзлая рыба и вонючее мясо.
     Вскоре  от птиц остались  только хорошо  обглоданные косточки. А  люди,
согревшись  и  набив  животы,  с  новыми силами  отправились  дальше. Ортнар
поначалу шел со всеми, но вскоре  он вновь стал отставать  и опять пропал из
виду. Дождь  прекратился, и сквозь тонкие облака проглянуло солнце. Поглядев
на небо, Керрик решил  сделать привал пораньше. Надо, чтобы  больной охотник
еще до темноты  догнал их.  И  когда  они  добрались  до  поляны, окруженной
редкими дубами, он решил остановиться возле ручья неподалеку.
     Сооружая  из  сосновых ветвей укрытие на ночь, Керрик на какое-то время
отвлекся. Ортнар не появлялся.
     - Пройдусь-ка вдоль колеи, - сказал Керрик. - Поищу дичи.
     - Тебе  понадобится  моя  помощь,  -  заявил  Харл,  хватаясь  за  свое
легонькое копье.
     - Нет, для тебя  здесь найдется более важное дело. Оставайся и охраняй.
Здесь могут оказаться мургу.
     Охота была  только  предлогом. Он тревожился за  Ортнара.  И, торопливо
шагая вдоль колеи, Керрик вовсе не  думал о  дичи.  Что  делать, как убедить
Ортнара ехать на  травоисе?  Это необходимо. Пока  они ели  птиц, он заметил
кровь,  проступившую сквозь повязку на больной ноге Ортнара. Надо поговорить
с ним, объяснить, что  он задерживает всех, а это опасно.  Нет, так говорить
нельзя, тогда охотник  оставит их  и пойдет один. Керрик начал беспокоиться.
Он  зашел уже далеко, а Ортнара все не было  видно. Впереди,  прямо на колее
что-то темнело. Выставив вперед копье, Керрик осторожно пошел навстречу.

     Уже давно  стемнело, беспокойство  и  страх терзали Армун.  Солнце село
когда еще,  а охотники до сих пор  не вернулись. Может быть,  послать  Харла
поглядеть,  в чем дело? Нет, лучше держаться всем вместе. Кажется, это крик?
Она прислушалась и разобрала дальний окрик.
     -  Харл,  последи  за  детьми!  -  крикнула она,  хватая  свое  копье и
устремляясь вдоль борозд, оставленных травоисом.
     Навстречу ей  тяжело, оступаясь,  шагал Керрик, согнувшись под тяжестью
обмякшего тела Ортнара.
     - Он умер?
     - Нет. Ему очень плохо, -  задыхаясь, ответил  Керрик: Ортнара пришлось
нести издалека. - Помоги.
     Они укутали потерявшего сознание охотника шкурами, удобно уложили его в
шалаше. На губах Ортнара выступила пена. и Армун заботливо вытерла ему лицо.
     - Ты знаешь, что с ним случилось? - спросила она.
     -  Нет, я так и нашел его, он свалился прямо в  грязь.  Как ты думаешь,
что с ним могло случиться?
     - Ран не видно, кости целы. Я ничего подобного не видела.
     Ветер  унес облака, и ночь  оказалась звездной.  Зажигать костер они не
рискнули. Керрик и Армун по очереди дежурили возле бесчувственного охотника,
следили, чтобы он не раскрывался. Перед рассветом проснулся Харл и предложил
свою  помощь, но Керрик  велел ему спать. Когда рассвет  осветил листья  над
головой, Ортнар шевельнулся, застонал и открыл правый  глаз. Керрик нагнулся
к нему.
     - Что случилось?
     Ортнар попытался заговорить и  сквозь  стиснутые  губы  сумел  выдавить
слова:
     - Больно... упал...
     Керрик заметил, что левый глаз его остался закрытым и вся левая сторона
лица была какой-то неподвижной.
     - Попей... Пить, наверное, хочешь?
     Он  приподнял за  плечи бессильное тело рослого  охотника  и помог  ему
напиться. Губу перекосило, и вода стекала по подбородку. Потом Ортнар уснул,
теперь уже спокойнее, и дыхание его стало ровнее.
     - Когда я  была  маленькой, у нас  в  саммаде была такая, - проговорила
Армун.  -  Один глаз у нее не  открывался,  а  руки и нога не двигались. Это
называют падучим сглазом, и алладжекс сказал, что в нее вселился злой дух.
     Керрик. покачал головой.
     - Это раненая нога, он переусердствовал.  Жаль, что он  не сел утром на
травоис.
     - Ну  а теперь ляжет, - заметила практичная Армун. - Положим на травоис
ветви и привяжем его.
     Ортнар был слишком слаб, чтобы протестовать. Несколько дней он пролежал
как  мертвый, лишь  изредка  пробуждаясь,  чтобы  попить и  немного  поесть.
Становилось теплее,  дичи вокруг  становилось больше... и  не  только  дичи.
Здесь уже водились мургу.
     Мелких  они  убивали  и  ели,  но  постоянно  помнили,  что  где-нибудь
неподалеку  могут  оказаться и  огромные хищники. Теперь Керрик  шел,  держа
наготове лук и не переставал жалеть, что их хесотсаны не пережили зиму.
     Наконец Ортиар  смог сесть и даже брать мясо правой рукой. Волоча левую
ногу и опираясь  на костыль, который вырезал для него  Керрик, он  уже был в
состоянии пройти несколько шагов.
     - Я еще могу  держать копье правой рукой,  только поэтому  я остаюсь  с
тобою. Будь здесь кроме тебя охотники, я простился  бы с вами и остался  под
деревом.
     - Но тебе станет лучше, - проговорил Керрик.
     - Возможно. Но я охотник, а не сухая нога. Это Херилак убил меня. Когда
он ударил меня, мою голову  словно огнем прожгло. А теперь прожгло и все мое
тело. Я теперь жив только наполовину и бесполезен.
     - Ты нам нужен, Ортнар. Ты знаешь лес лучше всех. Ты должен отвести нас
к озеру.
     - Это я могу сделать. Интересно, живы ли твои любимые мургу?
     -  И мне тоже. -  Керрик был рад изменить тему разговора. - Эти двое...
они...  не  знаю.  как  сказать...  как  двое детей-тану.  которые  навсегда
остались маленькими.
     - По-моему, они вполне взрослые... и безобразные.
     - Телом - да. Но ты видел, как они жили. Их  держали взаперти, кормили,
ухаживали за ними, даже погулять не выпускали. Наверное, с того дня, как они
вышли  из моря, оба самца  впервые остались в  одиночестве.  Мургу  запирают
своих самцов, прежде  чем  те  научатся говорить. Будет просто  удивительно,
если они сумели пережить зиму.
     - Было бы  лучше, если бы  они умерли,  -  злобно проговорил Ортнар,  -
вместе со всеми мургу.
     Уходя  на юг все дальше и  дальше, они  продвигались теперь  только  по
ночам, а  днем вместе  с  мастодонтом  прятались под  деревьями.  Охота была
хорошей,  сырая  рыба  и тухлое мясо вспоминались,  как  скверный сон. Удача
сопутствовала им: в лесу они не встречали никого из крупных мургу, а  мелкие
сами убегали  от  них. Ортнар  внимательно следил за дорогой и  показал, где
сворачивать к круглому озеру. Тропа была заросшей и узкой  - по ней давно не
ходили.
     Держа  копье наготове, Керрик  шел  впереди - Ортнар  уверял, что озеро
неподалеку. Осторожно и бесшумно ступая, он вглядывался в тени под деревьями
и кустами. Сзади, на некотором расстоянии, топал мастодонт, треща ветвями. И
вдруг впереди хрустнул сучок, Керрик застыл.
     Что-то пошевелилась в тени. Темная фигура... такая знакомая.
     Иилане с хесотсаном!
     Достать лук?  Нет, движени