аких не было.  Нам с Укхереб потребовалось поработать над
дальнейшим  усовершенствованием  созданных  нами ранее  растений.  Но с ними
почти   невозможно  иметь   дело  -   такие  они  ядовитые.  И  поэтому  нам
потребовались  способности  увеличивать,  которыми  обладает  сандуу.   Тебе
известно это существо?
     - Нет, - будто гордясь незнанием, ответила Ланефенуу. - У меня  слишком
много дел, чтобы тратить драгоценное время на ваших грязных тварей.
     - Именно так, эйстаа, - согласилась Акотолп. - Грязное  дело эта наука.
Предлагаю пояснения.  Сандуу увеличивает  объекты,  для глаза они становятся
больше в две сотни раз - это важный научный инструмент. Однако  с ним  может
работать только одна  иилане, а мы с  Укхереб работали вместе. Поэтому  мы и
придумали  этого масиндуу,  которого  можно  назвать проекционным сандуу. Мы
применяем  его в микрохирургии, но  теперь просто показываем  с  его помощью
свои достижения, не подвергая твое досточтимое тело опасностям.
     - Досточтимое тело благодарно за хлопоты. Что это мы видим сейчас?
     Акотолп повернула  один глаз  к ярко  освещенному изображению на стене.
Солнечный  свет,  падавший  в  глазок масиндуу,  усиливаясь, создавал  яркое
изображение.
     - Это  диатомеи, эйстаа, крошечные существа, живущие в морской воде. Мы
пользуемся ими  для  настройки  масиндуу.  Цвета  создаются  поляризационным
фильтром...
     Акотолп умолкла - Ланефенуу жестом обнаружила скуку от излишних научных
подробностей.
     В  комнате  стало  светло  - вошла  Укхереб, а  следом  за  нею фарги с
подносом, полным картинок.
     -  Все готово, эйстаа, - сказала она,  жестом отсылая оставившую поднос
фарги.  - Вот последние  отпечатки,  они продемонстрируют тебе  беспримерный
успех наших трудов, предпринятых по твоему слову.
     - Начинайте, - скомандовала Ланефенуу.
     Изображение диатомеи сменилось прибрежлым ландшафтом. Море лизало белый
песок,  за  пляжем  зеленела  стена  джунглей. Укхереб  меняла изображения в
масиндуу, и казалось, что берег подступал все ближе.
     -  Вот берег Гендаси к югу от  города Алпеасака. Это место  мы  выбрали
потому,  что  могли действовать скрытно. Почва и температура здесь такие же,
как в городе, так что растения растут в естественных условиях.
     - А почему не в самом городе? - спросила Ланефенуу.
     - Его захватили  устузоу, - ответила  вошедшая Вейнте.  -  Я была  там.
Город сгорел не весь, но эти паразиты так и кишат в нем.
     -  Их  ждет  смерть, Вейнте,  - сказала Ланефенуу. - Я  приказала  тебе
явиться, потому что эти  искусные ученые  должны показать  сейчас,  чего они
достигли моим именем. Ты делала это - гляди со мною.
     Вейнте выразила удовольствие и благодарность  и уселась  на хвост возле
эйстаа, приказавшей ученым продолжать.
     Изображения зеленых кустов становились крупнее, наконец стали отчетливо
видны повисшие на шипах трупы животных.
     - Мутировавшие кустарники и лианы, - пояснила Акотолп,  -  растут среди
широколиственных растений,  Их плотные листья содержат много воды и защищают
всю изгородь  от  огня.  До  сих  пор работа была несложной, подобные  стены
охраняют многие города. Но эту изгородь мы выращиваем ради семян и для этого
создали это существо.
     Весь  экран  заняло яркое изображение пестрой ящерицы.  Акотолп подошла
поближе, чтобы указать на ряды бородавок на спине ящерицы.
     - Эти пузыри  образуются, когда ящерица достигает  зрелости, потом  они
лопаются  и  вырастают  заново.  Взгляните  на  толстую шкуру и  слой слизи,
защищающий животное от ядовитых колючек. Идеальная конструкция.
     - Необходимо пояснение, - бросила Ланефенуу.
     -  Масса  извинений,  эйстаа.  Дополняю.  Только  что  показанные  нами
ядовитые растения  предназначены для того,  чтобы выгнать устузоу из города.
Были рассмотрены различные  варианты их распространения,  но предпочтение мы
отдали  этому. Лопаясь, пузыри выбрасывают из себя семена ядовитых растений.
Они  растут, и ящерицы живут  под их защитой - там, где не выживет  никто из
животных. Так, без каких-либо усилий с нашей стороны, не подвергая опасности
жизнь даже одной иилане, город  сам  прогонит пришельцев.  Это произойдет не
вдруг, но так будет, и своей участи устузоу не избежать, как не отвратить им
прилив. Растения займут  город, выгонят устузоу, и  завтрашнее завтра станет
подобным вчерашнему вчера.
     - Великолепно. - Ланефенуу жестами выразила удовлетворение и радость. -
Но как сами иилане будут жить в этом городе смерти?
     - Как  обычно. Мы уже подготовили паразитов и вирусы, которые уничтожат
ящерицу и растительность, ничего более не трогая.
     - Великолепный план. Почему же он еще не пущен в ход?
     -  Мы  решали  небольшую  проблему,  -  ответила  Акотолп.  -  Выводили
паразитирующего  червя,  в  теле  которого  закапсюлированы  семена.   Червь
поражает  ящерицу,  вызывает  появление  пузырей,  в которых  и  переносятся
семена.  Яйца  же  червей,   также  зараженные  семенами,  передаются  через
испражнения ящериц...
     Она умолкла, подчиняясь жесту эйстаа.
     -  Добрая Акотолп, я  знаю, что подобные  вопросы неотразимо привлекают
тебя как иилане науки. Но  для меня  они отвратительны и скучны. Ограничивай
дальнейшее изложение описанием достигнутого.
     - Все  готово, эйстаа, - сказала Вейнте,  отворяя дверь - и указывая на
солнечный свет.  - Как только Акотолп и Укхереб доложили  о своих успехах, я
сразу же послала за тобой. Пока ты путешествовала сюда, мы вырастили не одно
поколение ящериц  - они здесь,  в вольере, я покажу тебе.  Все готово и ждет
лишь твоей команды.
     -  Прекрасно.  Тогда  я  скажу свое  слово. Пусть избавится Алпеасак от
паразитов и отстроится заново. Чтобы Икхалменетс ушел в Алпеасак прежде, чем
холодные ветры придут в Икхалменетс. Начинайте!
     - Начинаем, эйстаа, - отозвалась Вейнте.
     "Начинаем,  но окончим не здесь, - добавила она про себя,  не шевелясь,
чтобы никто не мог прочесть ее мыслей. - Город будет очищен, он вновь станет
городом иилане. А когда это свершится, я попрошу кое-что для себя. Я попрошу
у  эйстаа  разрешения  воспользоваться этими ящерицами,  чтобы  очистить всю
землю от  устузоу.  Я найду  их...  я погублю их. И  устузоу Керрику  придет
конец".



Глава семнадцатая

     Саагакель раздувалась  от  гнева,  отвисшие щеки  тряслись  от  ярости.
Амбесид был пуст и  безмолвен  - слышно было даже  легкое журчание  воды под
мостиками, все  бежали  при  первых признаках  гнева, оставив  в одиночестве
несчастную  вестницу. Одинокая  беспомощная  фарги  покорно скрючилась перед
эйстаа.  Сохраняя  молчание, Саагакель  пыталась  овладеть своими  эмоциями:
бесхитростное  создание  не  было  виновато  в  принесенных  вестях   и   не
заслуживало  смерти. Саагакель  считала, что  правит  справедливо, а  смерть
неопытного создания была бы неоправданна.  Но она  могла  бы убить ее  одним
своим словом. И,  зная это,  эйстаа  позволила себе наслаждаться собственной
силой:  она с удовольствием откинулась  на спинку  теплого сиденья,  любуясь
сооружениями   собственного  города,   окружавшими  амбесид.  И   заговорила
отчетливо и строго:
     - Встань, молодая,  обратись лицом к  своей эйстаа  и знай,  что будешь
жить долго, служа эйстаа и своему городу.
     Фарги перестала  трястись и  поглядела на  эйстаа влажными от  обожания
глазами,  изображая  всем  телом  готовность  к  исполнению  любой  команды.
Саагакель приняла все как должное и проговорила уже мягче:
     -  Повтори  еще  раз то,  что тебе наказали. Тебе не причинят  вреда  -
эйстаа обещает.
     Тело фарги застыло - она пыталась в точности припомнить слова.
     -  От той, что смиренно служит высочайшей Саагакель, зйстаа Йибейска. -
Побежали цвета глубокой  грусти. -  Уже  два дня, как болезнь поразила рощи,
где паслись окхалаксы,  и  многие лежат  неподвижно,  некоторые  уже мертвы.
Чтобы спасти живых, нужна помощь.
     Случайностью это не могло быть: глаза Саагакель так и  полыхали гневом,
но тело застыло  без малейшего движения. Фарги умолкла и замерла в ожидании.
Это  не  могло  быть  случайностью.  Несколько  лет  назад  та  же   болезнь
распространилась среди  здешних окхалаксов, но  Амбаласи тогда  справилась с
ней.  И сейчас, всего  через несколько дней после заточения Амбаласи болезнь
возвратилась.
     - Передай мое  желание-присутствия тем, кто сидит возле меня. Иди через
эти ворота - ты найдешь их там.
     И они вернулись, сотрясаясь от страха при виде застывшего в смертельной
угрозе тела. Их испуганный вид обрадовал  Саагакель - неплохо было напомнить
даже высочайшим, что власть ее  абсолютна. И когда  первая из приближенных с
опаской стала в выжидательную позу, хорошее настроение возвратилось.
     - Меня известили, что  окхалаксы гибнут  в огромных  количествах, а вы,
как впрочем и все, знаете, что это - мое любимое мясо. На их  трупах  я вижу
тень  Амбаласи. Остуку,  сейчас же отправляйся в  сады, да  побыстрее, -  ты
растолстела, прогулка пойдет тебе на пользу,  - и приведи сюда Амбаласи. Это
мой приказ.
     При ужасной мысли,  что  впредь ей,  может, и не доведется  попробовать
мяса  окхалакса,  Саагакель  ощутила острый  приступ  голода -  и послала за
куском мяса. Пища появилась почти мгновенно, и эйстаа с наслаждением впилась
в нее зубами.
     Она  еще  обгрызала  кость,  когда   на  амбесиде  появилась  небольшая
процессия. Впереди шла Остуку, сзади две крепкие фарги, между ними, опираясь
на широкое плечо спутницы, медленно шествовала Амбаласи.
     - Я  приказала привести сюда одну  Амбаласи, -  произнесла Саагакель. -
Удалите эту.
     - Тогда и меня тоже, - с раздражением бросила Амбаласи. -  Ты  ссылаешь
меня во  влажные  сады - в моем ли  возрасте  спать на земле? Ночами там так
сыро  и прохладно,  что теперь я  не могу  ходить  сама. Пусть  эта  сильная
останется - я не могу идти без нее.
     Сделав жест,  означавший,  что дальнейшее препирательство  она  считает
ниже  своего   достоинства,   Саагакель   подчеркнула   особенную   важность
последовавших слов.
     - Окхалаксы гибнут в рощах. Что тебе известно об этом?
     - Они ложатся и замирают? Если так, это легочная болезнь, занесенная из
джунглей.
     - Но ты же вылечила их давным-давно. Как болезнь могла снова начаться?
     - В лесу несчетное множество троп...
     - Ты заразила их?
     - Ты, наверное, хотела бы  этого, -  двусмысленно ответила  Амбаласи и,
прежде чем Саагакель успела потребовать пояснений, продолжила: - Но каким бы
путем ни проникла болезнь  на поля, только я могу вылечить ее. Хочешь  ли ты
этого?
     - Так и будет, я приказываю тебе.
     - Я повинуюсь твоему желанию, а не  приказу. Взамен  я прошу освободить
меня  из мокрых садов,  меня и ту-на-которую-я-опираюсь. Когда я почувствую,
что ноги  мои стали такими,  как  прежде,  ты  сможешь отослать ее обратно в
сады.
     "И  тебя  вместе с нею, старая  дура",  - не  шевеля ни единым  членом,
подумала Саагакель.
     -  Немедленно приступай,  -  скомандовала она, отворачиваясь  с жестами
неприязни и неудовольствия.
     Амбаласи  раздраженными движениями отослала  стражу и заковыляла назад,
опираясь на плечо  Элем. Она молчала, пока они шли по городу.  Наконец у них
за  спиной  захлопнулись двери  собственной  лаборатории Амбаласи. Тогда она
выпрямилась и непринужденно отправилась во  внутренние  помещения. На стене,
вцепившись когтями, висел гулаватсан, присосавшийся к лиане. Амбаласи сильно
надавило на  нервный  узел в середине его  спины,  создание  обратило  к ней
невидящие  глаза  -  с  губ его  стекала  вода - и пронзительно  вскрикнуло.
Ошеломленная Элем отступила.
     Амбаласи, одобрительно кивая, ждала появления помощниц.
     - Ты, - приказала она первой прибывшей, - возьми вакцину для окхалаксов
из  холодного  шкафа и  отправляйся к  больным  животным.  А  ты,  Сетессеи,
проводишь эту иилане туда, где работают с картами.
     - Мне запрещено туда входить,- сказала Элем.
     - Только эйстаа в этом  городе обладает более высоким  рангом, чем я, -
ласково  проговорила  Амбаласи, - поэтому в городе мне  повинуются. Сетессеи
отведет   тебя  туда  и  будет  говорить  от  моего  лица.  Ты  вернешься  с
навигационными картами. Приказ ясен?
     Пока  Элем   согласно  жестикулировала,   Амбаласи  торопливо  отдавала
распоряжения помощницам. Следовало сделать многое,  а времени было мало. Она
могла  успеть  лишь  потому,  что  уже  год  готовилась  к  этому дню.  Энге
поторопила события, да и сама она постаралась  прогневать эйстаа... Неважно.
Ей  давно  уже надоел скучный  город, и она готова  покинуть его.  Наступают
интересные времена.
     Амбаласи   боялась  лишь   того,   что   эйстаа  успела  отменить  свое
распоряжение,  предоставляющее ей право пользоваться урукето. Но  приказ был
отдан давным-давно  - тогда плавали вверх по реке за дикими животными. О нем
уже все забыли. А когда вспомнят, будет слишком поздно.
     -   Экипаж   подчинился,  -   сообщила  вернувшаяся  Сетессеи,  -   все
оборудование  погружено  на   борт.  Решила  ли  ты,  что   будет  с  твоими
помощницами?
     - Решила. Все останутся здесь.
     -  Следует  ли  мне остаться  с  ними? Я  была  твоей  фарги  и  первой
помощницей. Мне тоже остаться?
     - А ты хочешь?
     -  Нет. Я хочу  по-прежнему служить одаренной  великим гением Амбаласи.
Этот город неинтересен мне.
     - Хорошо сказано, верная Сетессеи. И ты уйдешь со мной, даже если  наше
будущее полностью неизвестно?
     -  Я -  твоя  фарги,  - ответила Сетессеи,  добавляя жесты,  означавшие
верность и силу.
     -  Хорошо сказано.  Ты  отправишься  со  мной.  Пригляди  за  погрузкой
остальных моих вещей.
     Когда возвратилась Элем  с картами,  Амбаласи отослала их  на урукето с
какими-то тюками. А потом приказала навигатору следовать за ней.
     - Возьми  два больших плаща -- хватит с меня ночевок  на  мокрой земле.
Все остаются здесь,  но  ты  пойдешь со мной. - Путь  привел  их к  саду под
открытым небом. Одним глазом Амбаласи взглянула в сторону заходящего солнца.
- Быстрее, у нас осталось очень мало времени.
     Раскрыв  рот от  натуги,  Элем  торопившись следом  за  Амбаласи: кроме
плащей она  тащила какой-то тяжелый цилиндр. Когда они наконец остановились,
голова Элем кружилась от жары. Она хрипло дышала, пытаясь перевести дух.
     -  Иди в тень деревьев и  оставайся там,  пока не остынешь, - приказала
Амбаласи, забирая у  Элем  цилиндр. - Я сама  сделаю все, что  следует,  - с
делом нужно покончить до темноты.
     Элем,  ничего  не  понимая,  смотрела,  как  Амбаласи  открутила  конец
цилиндра, из которого  немедленно вырвалась струя жидкости. Держа цилиндр на
вытянутых   руках,  она  принялась  увлажнять  барьер   лиан   и   растений,
протянувшихся между деревьями. Элем  еще  не была  в  этой  части  города, а
посему не знала, что здешние деревья были частью тех  стен, которые окружали
сады, где томились  в заточении.  Когда Амбаласи выбросила  пустой цилиндр и
медленно  пошла в сгущающихся  сумерках обратно, Элем уже  отдышалась и даже
набросила плащ. Амбаласи взяла  второй, расстелила его на земле и со знаками
великого неудовольствия растянулась на нем.
     - В последний  раз в жизни я буду спать на земле, Нам надо проснуться с
первым светом, прежде чем шевельнется город.
     Свои слова она подкрепила жестами, означавшими предельную серьезность и
крайнюю спешность. Элея сделала знак понимания, закрыла глаза и уснула...
     Элем  разбудили  птичьи  крики, и  она поняла,  что скоро рассвет.  Она
получше  закуталась  в теплый  плащ  и стала  глядеть вверх - на небо. Когда
пятна между сучьями  посветлели,  она поднялась  и почтительно  обратилась к
старой ученой:
     - Свет... приказы... время...
     Темнота мешала понять  ее, но голос  возымел желанный эффект.  Амбаласи
поднялась  и,  оставив  на  земле  плащ,  подошла  к  живой  изгороди.  Было
достаточно светло, чтобы видеть - там,  где она поливала вчера стену, листья
скрючились  и  побурели.  Выразив  жестом удовольствие  от  содеянного,  она
протянула руку и переломила толстую  лиану. Та  рассыпалась  в пыль прямо  в
руках.
     - Вперед,  -  приказала она  Элем,  - закрой  ноздри,  опусти  на глаза
мембраны и сделай отверстие в стене,
     Элем принялась размахивать руками, и ее с  ног до головы окутало облако
белой пыли, из  которого  то и дело вылетали обломки ветвей.  Она  мгновенно
проделала брешь  в  толстой стене и  обнаружила  за ней двух Дочерей  Жизни,
вопросительно глядевших на нее и удивленных чудесным появлением.
     -  Не пяльтесь,  как фарги, - приказала  подошедшая Амбаласи.  - Будите
всех и отправляйте сюда. Пусть все приходят быстро и абсолютно молча.
     В  полумраке стали  появляться  Дочери, Амбаласи указывала им на брешь.
Первой из подошедших она  приказала караулить и проследить,  чтобы никто  не
остался, а самой уходить последней.
     Амбаласи повернулась и  направилась  через пробуждающийся город, Дочери
безмолвной чередой последовали за нею.  Немногие иилане,  повстречавшиеся им
на пути, не проявляли даже признаков интереса. Только вечно любопытные фарги
как  всегда увязались следом в надежде увидеть  и  узнать что-нибудь  новое.
Солнце уже поднялось над горизонтом,  когда Амбаласи остановила процессию за
круглыми складами у края воды и приказала прислать к ней Энге.
     - Иди  рядом и молчи. - ответила она на вопрос Энге  и,  выйдя из тени,
направилась  к ближайшему  урукето с  высоким  плавником.  Наверху появилась
иилане из экипажа и уставилась на них, щурясь от утреннего солнца.
     - Передай мой приказ капитану немедленно предстать передо мной.
     Иилане исчезла, и через несколько  мгновений капитан спустилась вниз  и
перескочила  со  спины мягко раскачивающегося на волнах  урукето на неровный
деревянный причал.
     - Приказу повиноваться немедленно, - с  жестом поспешности  проговорила
Амбаласи. - Иди к эйстаа.
     Сделав знак подчинения, капитан поспешила прочь. Когда  она  исчезла из
виду,  Амбаласи  обратилась  к  любопытствующим  членам экипажа,  высунувшим
головы из плавника:
     - А ну, все  на причал!  Мы будем грузиться, не путайтесь под ногами! -
Потом она повернулась к Энге и проговорила: - А теперь пусть все быстро идут
сюда. Только без фарги - для  них  места не хватит. Когда эйстаа поговорит с
капитаном, она сразу же заподозрит неладное. Нужно поторопиться.
     Дочери  торопливо  грузились  в урукето,  а  не  отличавшаяся терпением
Амбаласи расхаживала по причалу. Любопытным членам экипажа она жестом велела
отойти, потом поманила к себе Энге и Элем.
     - Отплываем сразу же, как погрузятся все.  Без экипажа. Элем, ты будешь
командовать, раз  служила  на  урукето. - Последовавшие было возражения  она
пресекла повелительным жестом. - Я видела, что делают капитаны. Для этого не
требуется особых знаний. Обучишь остальных тому, что им следует знать.
     - Рискованно, - проговорила Энге.
     -  У  нас  нет  выхода.  Они  не  должны  отыскать  нас. Нам  не  нужно
свидетельниц,  которые  могут  вернуться  сюда и  сообщить  эйстаа,  где  мы
находимся.
     - А куда мы поплывем?
     Амбаласи промолчала,  сделав  жест  окончания  разговора. Когда урукето
отошел от причала и вслед за  резвым энтиисенатом вышел в реку,  возмущенные
члены экипажа забегали  по причалу, недоуменно крича в  испуге.  Увидев, как
плавник урукето стал быстро удаляться в  волнах, они  разразились горестными
стенаниями.
     Когда  появились  запыхавшиеся  посланницы  эйстаа,   оставшиеся  молча
глядели  на  стаю  естекелов,  которые  ловили  рыбу  в  устье.  На  вопросы
невразумительно бормотали и  делали отрицательные жесты. В море было  пусто.
Урукето исчез.



Глава восемнадцатая

                                           Мет senstal

                                           Мы погибаем!