использую насилие, не так ли? - сказала Энги,
тяжело дыша. - Ты хочешь увидеть меня опустившейся до уровня насильника. Но
И не унижу себя, как бы меня ни провоцировали. Я не присоединюсь к тебе в
твоей подлой животной испорченности.
  Терпение Вайнти кончилось, и весь гнев, сдерживаемый со дня возвращения,
вырвался наружу.
  - Ты не присоединишься ко мне - ведь ты уже присоединилась! Ты, как и
я, поддалась гневу, значит, как и я, будешь убивать.
  - Нет, - сказала Энги, снова спокойная. - Этого я никогда не сделаю,
так низко я никогда не опущусь.
  - Никогда? Ты будешь делать это... все вы будете. Те, что присоединились
к Пелейн, уже делали. Они стреляли из своих хесотсанов и убивали устозоу. В
эти минуты они были настоящими ийланами, а не жалобно ноющими, презренными
изгнанниками.
  - Они убивали - и умерли, - мягко сказала Энги.
  - Да, они умерли. Подобно тебе, они не смогли перенести факта, что
оказались не лучше всех остальных...
  Тут Вайнти остановилась, поняв, что в гневе ответила на вопрос Энги,
укрепив тем самым ее веру.
  Когда Энги осознала правду, весь ее гнев испарился.
  - Спасибо тебе, эфензеле, спасибо. Сегодня ты оказала мне и Дочерям Жизни
огромную услугу. Ты сказала, что мы на правильном пути и должны идти по
нему, не сворачивая. Только на этом пути можем мы достичь правды, о которой
говорила Угуненапса. Те, что убивали, умерли сами после этого убийства, а
другие, видя это, решили поступить иначе. Так и было, верно?
  Вайнти ответила холодным гневом:
  - Да, так было, но по другим причинам. Они умерли не потому, что были
лучше, а для того, чтобы позволить выжить другим ийланам, потому что были
точно такими, как те, первые. Они думали, что могут избежать смерти
изгнанного из города, но они ошибались, и умерли точно так же. Вы не лучше
всех прочих, а кое в чем гораздо хуже.
  Молча, погрузившись в свои мысли, Энги повернулась и пошла, но у входа
остаиовилась и оглянулась.
  - Спасибо тебе, эфензеле, - сказала она, - спасибо за огромную правду.
Жаль, что так много погибло, чтобы открыть ее, но, возможно, это был
единственный путь. Может, даже ты в своем стремлении к смерти приносишь
нам жизнь. Спасибо.
  Вайнти зашипела от гнева и желания вцепиться Энги в горло, но быстро
взяла себя в руки. Сейчас на вершине ее неопределенного положения ей
приходилось многое сносить.
  С этим нужно било что-то делать. Может, пойти на амбесед к Эйстаи и
поговорить с ней? Нет, это может ничего не дать, а после такого публичного
унижения ей уже не подняться. Но что тогда? Есть ли кто-нибудь, кого она
может вызвать? Да, есть одна, которая, как и она, верит, что нет ничего
важнее уничтожения устозоу. Она вышла, подозвала проходившую мимо фарги и
проинструктировала ее.

  Большая часть дня прошла, но никто не появился, и постепенно гнев
Вайнти сменился полной пустотой, и она молча сидела, ни о чем не думая.
Настолько темным и мрачным было ее настроение, что она с трудом пришла в
себя и поднялась, когда наконец заметила, что рядом кто-то стоит.
  - Это ты, Сталлан?
  - Ты посылала за мной?
  - Да. Ты не пришла навестить меня по своей воле.
  - Нет. Это могли заметить и передать Малсас, а мне не нужно подобное
внимание со стороны Эйстаи.
  - Я верила, что ты поможешь мне, но ты, видимо, больше ценишь свою
шкуру.
  Сталлан стояла, широко расставив ноги, и уходить не собиралась.
  - Нет, Вайнти, я не ценю свою шкуру. Мое дело убивать устозоу, и, когда
ты вела, я шла следом. Сейчас ты в стороне, и я жду.
  Плохое настроение Вайнти немного улучшилось.
  - Я не ошиблась, приняв это за намек, Сталлан? За легчайший намек, что
моя энергия нашла бы лучшее применение, устрой я резню ближайших устозоу?
Что мне не стоило затевать большую кампанию, чтобы убить одного жалкого
устозоу?
  - Это твои слова, Вайнти, а не мои. Но знай, что я разделяю твое
желание разорвать горло этому устозоу.
  - Но преследовать его, куда бы он ни побежал, слишком мало?
  Вайнти ходила по комнате взад и вперед, извиваясь от гнева, ее когти
рвали плетеное покрытие пола.
  - Я говорю это тебе, Сталлан. Возможно, наша последняя атака была
ошибкой, но, начиная ее, никто из нас не знал результата, а у всех были
честолюбивые стремления. Даже у той, что сейчас не хочет говорить со мной.
- Она повернулась и ткнула пальцем в Сталлан.
  - Скажи мне, верная Сталлан, почему ты, все время избегавшая меня,
пришла сюда?
  - Потери забыты. Кроме того, большинство убитых просто фарги. Сейчас
здесь говорят только о тех ийланах, которых устозоу убили в лесу, и о
мертвых самцах на берегу. На многих снимках, которые приносят птицы,
изображены устозоу. Ийланы смотрят на них, и гнев их растет. Они
удивляются, почему прекратилось их уничтожение.
  Вайнти от удовольствия запела.
  - Верная Сталлан, я ошибалась в тебе. Пока я пряталась в темном гневе, ты
сделала то, что приведет к концу моей ссылки. Ты напомнила им об устозоу,
показала, что они делали и делают вновь. Скоро за мной придут, Сталлан,
потому что вспомнят: уничтожение устозоу - одна из вещей, которые я делаю
хорошо. Мы совершили свои ошибки - и научились на них. Теперь это будет
спокойная, умелая резня устозоу. Как срывают с дерева плоды, чтобы
накормить животных, так мы будем срывать этих животных и будем делать это
до тех пор, пока дерево не опустеет и Гендаши не станет только ийланским.
  - Я с тобой, Вайнти. Увидев первого устозоу, я сразу поняла, что кто-то
из нас должен умереть. Или они - или мы...
  - Это правда. Придет день, когда череп последнего устозоу повесят на
шипы Стены Истории.
  Сталлан ответила тихо, но с большой искренностью:
  - Его повесят твои руки, Вайнти. Только твои.


                          Глава двадцать девятая

  У Вайнти вошло в привычку каждый вечер перед заходом солнца приходить к
макету Гендаши. Его создатели, закончив работу, уходили, и все это
широкое, слабо освещенное пространство переходило в ее распоряжение.
Здесь она могла изучать изменения, происшедшие за день, если птицы
приносили интересные снимки.
  Сейчас было лето, животные передвигались с места на место, и стаи
устозоу делали то же самое. Она видела, как они сходились вместе, затем
расходились, и так до тех пор, пока их невозможно было отличить одну от
другой. У нее не было власти, и она не могла распоряжаться полетами птиц,
поэтому безо всяких вопросов принимала любую информацию, запечатленную на
снимках.
  Однажды, когда она была здесь, пришла Сталлан и принесла только что
поступившие снимки, которые хотела сравнить с другими. Вайнти нетерпеливо
схватила их и просмотрела в слабом свете уходящего дня. Хотя между ними не
было никакого договора, только Сталлан знала, что Вайнти бывает здесь в
это время дня, и в последние дни приходила сама, принося все новые данные
о движении устозоу. Таким образом, Вайнти больше, чем кто-либо в городе,
знала об этих существах, уничтожить которых она поклялась.
  Когда появились новые снимки долины устозоу на юге, она изучила их
особенно внимательно и ее не удивило, когда однажды кожаные укрытия и
большие животные исчезли. Керрик не хотел ждать ее возвращения и ушел. Но
он появится снова, она была в этом уверена.
  Все это долгое лето она изучала макет и ждала. Она следила за
передвижениями различных стай устозоу и видела, как одна из особо крупных
движется на восток. Когда, наконец, эта стая вышла из-под защиты гор и
достигла океана, она еще молчала и продолжала ждать. Ждала она и тогда,
когда они остановились так, что их легко можно было атаковать из моря.
  Ее терпение было безгранично. Сталлан передавала ей разговоры ийлан,
встревоженных приближением этой стаи и тем, что с ней ничего не делается.
Малсас тоже слышала эти разговоры, видела снимки и должна была что-то
делать. Теперь давление оказывалось на нее, а не Вайнти, и этот факт
позволял Вайнти надеяться на скорый вызов к Эйстаи. Когда, наконец, пришли
фарги, Вайнти постаралась скрыть свое приподнятое настроение.
  - Сообщение Вайнти от Эйстаи.
  - Говори.
  - Требуется твое присутствие на амбесед.
  - Возвращайся. Я иду.
  Вайнта много думала об этви моменте, высчитывая, какой интервал может
пройти между сообщением и ее появлением. Не очень большой: не стоит злить
Малсас без причины. Сначала она хотела обратиться к ней формально, но потом
отказалась от этого. Вайнти капнула несколько капель душистого масла на
ладони и натерла свой гребень, так что тот слабо засиял, а остатками
смаэала руки. Теперь можно было идти. Она вышла и пошла неторопясь, но
выбрала кратчайшую дорогу к амбесед. Там, в середине города, она кода-то
сидела как Эйстаи. Теперь она возвращалась туда, но кем? Кающимся
просителем? Нет, тодько не это, она скорее умрет, чем попросит о милости.
Она готова принять приказ на служение Альпесаку, но не больше. Это решение
было в каждом движении ее тела, когда она шла по улицам.

  Амбесед теперь стала больше, приняв всех, прибывших из Инегбана и
увеличивших население города ийлан. Появление Вайнти было замечено, и все
расступились, позволяя ей пройти, но никто не взглянул на нее и не
поприветствовал. Она была здесь и вроде бы ее не было до тех пор, пока она
не поговорит с Малсас.
  Группа вокруг Эйстаи освободила для нее проход, когда она приблизилась,
но никто не поднял на нее глаз. Не обращая внимания на эти полуоскорбления,
она уверенно прошла вперед и остановилась перед Малсас. Сталлан стояла
рядом с Эйстаи, и ее ладони сменили окраску, показывая, что она ее узнала.
Вайнти приветливо ответила ей, поклявшись в душе запомнить это проявление
дружбы в то время, когда все отвернулись от нее. Остановившись перед
Малсас, она молча ждала, когда та взглянет на нее.
  - Я здесь, Эйстаи.
  - Да, ты здесь, Вайнти. - Это была просто констатация факта, а не
приветствие или отталкивание.
  Когда Вайнти замерла и выжидательно замолчала, Малсас продолжила:
  - Самые смелые из северных устозоу вышли к берегу океана, где их можно
выследить и уничтожить.
  - Я знаю об этом, Эйстаи.
  - А знаешь ли ты, что я приказала Сталлан пойти туда и убить их?
  - Это мне неизвестно. Но я знаю, что Сталлан первая и лучшая в
уничтожении устозоу.
  - Мне приятно слышать это от тебя. Но Сталлан не согласна с тобой. Она
считает, что знает слишком мало, чтобы стать сари'эното в погоне за
устозоу. Ты согласна с этим?
  Вопрос был задан прямо и отвечать на него надо было без ошибок. Когда
Вайнти заговорила, в ее движениях была искренность и твердость намерений.
  - Сталлан - великий охотник и истребитель устозоу, и все мы учились у
нее. Что же касается ее способностей как сарн'эното, это решать не мне.
Только Эйстаи может назначить сарн'эното и Эйстаи снимет его.
  Ну вот, это было сказано. Не возмущение, не попытка нажима или лести, а
простая констатация фактов. Как всегда, решение принадлежало Эйстаи. Другие
могут советовать, но решает только она.

  Малсас обвела взглядом молча стоявших вокруг ийлан. Сталлан стояла
крепко, как дерево, как всегда готовая выполнить полученный приказ. Никто
из видевших ее не сказал бы, что она может согласиться с Эйстаи. Если та
скажет, что у нее мало знаний, чтобы стать сарн'эното, это будет принято
без возражений.
  Малсас оглядела обеих и приняла решение.
  - Устозоу должны быть уничтожены. Я - Эйстаи - назначаю Вайнти
сарн'эното, которая займется этим. Как ты хочешь достичь этого, сарн'эното?
  Вайнти отогнала от себя все мысли о победе и заставила себя не выдать
ликования, переполнявшего ее душу. Вместо этого она знаком выразила
готовность повиноваться и заговорила:
  - Все стаи устозоу избегают сейчас берега, где были уничтожены их
сородичи. Но одна пришла и расположилась рядом с нами. Увидев ее, я сразу
поняла, что это новая ловушка, а это значит, что нужно сделать две вещи.
Первое - избежать западни, второе - устроить западню устозоу.
  - Как ты достигнешь этого?
  - Мы выйдем из города двумя группами. Сталлан поведет первую, которая
двинется на север на лодках, чтобы напасть на устозоу так же, как это
делалось в прошлом. Ее группа проведет ночь на берегу перед утренней
атакой. Я поведу вторую группу на быстроходных урукето так, чтобы с берега
нас не было видно. Мы высадимся севернее устозоу и внезапно ударим по ним,
прежде чем они обнаружат наше присутствие.
  Малсас сделала знак понимания и в то же время удивления.
  - Это избавит нас от стаи устозоу, но как защищаться от тех, что
спрячутся от атакующих и ночью перебьют группу Сталлан, когда те будут
спать на берегу?
  - Эйстаи показала мудрость в этом вопросе. Когда устозоу заметят
высаживающихся на берег фарги, они увидят только выгружаемые мясо и воду.
После наступления темноты эти запасы перенесут обратно, а вокруг поставят
наше новое ночное оружие. Когда это будет сделано, ийланы, очень искусные
в этом, перейдут на ночные лодки и, если начнется атака, лодки уйдут, а на
берегу останется только смерть.
  Малсас задумалась, потом выразила свое согласие.
  - Делай так, это хорошо разработанный план. Я вижу, ты много думала над
этим, Вайнти.
  В этом был слабый намек на то, что Вайнти еще не может быть уверена в
своем положении, хотя ее план и принят. Но это было очень слабое
замечание, к тому же заслуженное, и Вайнти не обратила на него внимания.
Она снова сарн'эното - и это самое главное. Еще держа свое настроение под
контролем, она заговорила так спокойно, как только могла.
  - Есть еще кое-что, о чем я хотела сказать тебе. Когда мы разрабатывали
ночное оружие, выяснилось, что только немногие ийланы могут работать в
ночной темноте, даже со светом. Это те специалисты, которые освободят
оружие, а затем сядут в лодки. Остальные фарги останутся на берегу и, если
начнется атака, весьма вероятно, что все они будут убиты.
  - Это плохо, - сказала Малсас. - Уже и так убито слишком много фарги.
  - Я знаю это, Эйстаи, да и все знают. Поэтому я хочу, чтобы фарги не
подвергались больше опасности, и предлагаю заменить их Дочерьми Смерти.
Пусть эти паразиты, пожирающие запасы нашего города, принесут ему какую-то
пользу.
  Малсас высоко оценила это предложение, и на ее ладонях выступили пятна
удовольствия.
  - Ты - настоящая сарн'эното, Вайнти. Сделай так, сделай немедленно.
  - Подготовка и погрузка запасов займут весь день. Обе группы выступают
на рассвете.
  Времени было мало, но Вайнти планировала этот штурм не один день.
Торопливые приготовления были проведены со свойственным ийланам размахом,
и только Энги восприняла это не так, как все. Она настаивала на разговоре
с Вайнти и была очень удивлена, когда просьбу ее тут же удовлетворили.
  - Что значат отданные тобой приказы, Вайнти? Что ты хочешь сделать с
Дочерьми Жизни?
  - Я - сарн'эното, и поэтому обращайтесь ко мне как положено.
  Энги отпрянула, но тут же поняла, что личная гордость сейчас не главное.
  - От нижайшей к высочайшей,- поспешила она. Пожалуйста, скажи мне о
сущности твоих приказов.
  - Ты и твои подруги отправляетесь на север на лодках. От вас не требуется
носить оружие или убивать, нам нужна только ваша работа на благо города.
  - Тут кроется больше, чем ты говоришь. Ты не раскрываешь мне всех своих
планов.
  - Нет, не раскрываю. И не буду. Вы едите запасы Альпесака и живете под
защитой тех, кто готов умереть за него. Когда ваша помощь понадобится, вы
сделаете так, как вам прикажут.
  - Тут кроется что-то плохое, и мне это не нравится. А если мы откажемся?
  - Вы все равно отправитесь туда. Если потребуется, вас свяжут, но вы
пойдете. А сейчас оставь меня. Уходи, мне нужно многое сделать.
  Холодность Вайнти и равнодушие к их решению убедили Энги, что Дочерей
действительно свяжут и погрузят на лодки, если они не сделают, как им
прикажут. С первыми лучами зари Дочери Жизни уже работали на загрузке
лодок, а затем без сопротивления сели в них.
  Вайнти проверяла, все ли ночные защитники на месте, когда ее заставило
отвлечься появление Сталлан, принесшей пачку снимков.
  - Это увеличенные снимки, которые ты просила, сарн'эното.
  - Ты уже просмотрела их? Он с этой стаей?
  Движения Сталлан были двусмысленны.
  - Здесь есть одно существо, которое может быть им, но они все в мехах и
все кажутся мне одинаковыми.
  Вайнти взяла снимки и начала быстро просматривать их, бросая один за
другим на землю, пока не нашла то, что искала. Она с триумфом подняла
снимок.
  - Это несомненно Керрик! Как ты и говорила, у него вырос мех, но в этом
лице ошибиться невозможно. Он там, на берету, и он не уйдет. Ты знаешь,
что нужно делать?
  - Да. Это хороший план. - Сказав это, Сталлан позволила себе одну из
редких демонстраций хорошего настроения. - Очень удачно разработанный
план. Впервые я приветствую атаку устозоу.
  Закончив погрузку, Сталлан повела лодки на север. Хотя они сделали все,
как наметили, весь день плыли на север, достигли берега, выгрузили и
подготовили ловушку, все это не потребовалось. В последнем свете дня среди
бурунов показался урукето, сопровождаемый энтисенатами, и какой-то ийлан с
вершины плавника принялся передавать сигналы. Сталлан приказала одной из
ночных лодок доставить себя туда. Когда  они подплыли ближе, ийлан сказал:
  - Я говорю от имени Вайнти. Она приказывает тебе утром возвращаться
в Альпесак, захвати всех с собой. Атака не состоится.
  Этого Сталлан не ожидала. Приняв вопросительную позу, она с тревогой
смотрела на посланца.
  - Дело в том, - сказал ийлан, - что устозоу ушли в глубь суши так
быстро, как только могли. Здесь нет никого, кого мы могли бы уничтожить.


                              Глава тридцатая

  Только после полудня рептор улетел на юг. Огромная птица убила утром
кролика, а затем, держа добычу в когтях, поднялась на вершину высокого
мертвого дерева. Усевшись там, она разорвала зверька и съела его. Темная
шишка на ее ноге была ясно видна тем, кто следил за ней из палаток внизу.
  Рептор посидел, почистил изогнутым клювом перья и наконец взлетел.
Набрав все расширяющимися кругами высоту, он повернулся и улетел на юг.
  Одан из мальчиков, которому приказали следить за птицей, тут же побежал
известить Керриха, который, прикрыв глаза, взглянул на небо и увидел белое
пятно, исчезающее вдали.
  - Херилак, она улетела, - сказал он.
  Большой охотник с руками по локоть в крови повернулся от туши оленя,
которую разделывал.
  - Там могут быть другие.
  - Да, могут, в этом никогда нельзя быть уверенным до  конца. Но эта
стая морских птиц улетела, и мальчики говорили, что других крупных птиц не
видно.
  - Что же нам делать, маргалус?
  - Уходить сейчас же и не ждать темноты. Мы уже запаслись пищей и ничего
не выиграем, оставшись здесь на ночь.
  - Согласен. Мы уходим.
  Внутри палаток все их содержимое было уже увязано и подготовлено к
отходу. Когда сняли палатки, мастодонтов запрягли в волокуши и быстро
загрузили их. Всем не терпелось покинуть опасный берег и уйти в спокойные
горы. Уходя, охотники оглядывались назад, но берег был пуст, как и небо.
  Костры еще дымились на берегу, и полуразделанная туша оленя висела на
раме, но саммад ушли.
  Они шли до темноты, потом остановились поесть жареного мяса и двинулись
дальше. Марш продолжался всю ночь с короткими оставовками для отдыха
животных. На рассвете они были среди поросших лесом холмов, далеко от пути,
которым шли на восток, к берету. Мастодонтов освободили от груза и пустили
пастись, пока усталые охотники спали под деревьями.
  Когда Армун открыла глаза, лучи света, пробивающиеся между деревьями,
подсказали ей, что полдень уже прошел.
  Голодный младенец кричал, беспокоя ее. Она села, прижавшись спиной к
стволу дерева, и дала ему грудь. Керрик недолго спал рядом с ними: она
увидела, что он разговаривает на поляне с саммадарами. Лицо его было
серьезно, когда он устало пошел обратно, но взглянув на Армун, он
улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и, когда он сел рядом, взяла его за руку.
  - Мы скоро уйдем, - сказал он и отвернулся, увидев, как улыбка сходит с
ее губ. Ее рука сильно сжала его руку.
  - Это о