на здесь под деревьями слишком сыра, чтобы
гореть. Огатир, принеси огонь из лодки и корми его сухой травой, пока мы
не вернемся. Я возьму мальчика и мы посмотрим на берегу плавник.
  Он оставил свой лук со стрелами, но взял копье и отправился к океану.
Керрик торопливо следовал за ним.

  Берег был почти широким, а мелкий песок, покрывавший его, почти таким
же белым как снег. Идущие с океана волны с грохотом разбивались о берег,
оставляя пузырящуюся пену.
  Прибой выбрасывал разбитые губки, многочисленные разноцветные раковины,
фиолетовых улиток, большие зеленые водороош с маленькими крабами.
Несколько маленьких кусков плавника не стоили того, чтобы о них
бссиокоиться, поэтому они направились к каменистому мысу, выдающемуся в
море.
  Поднявшись по пологому склону, они увидели между деревьев море, а
вдалеке на песке что-то темное: может быть, тюдени, греющиеся на солнце.
  И в этот момент они заметали, что кто-то стоит под соседним деревом,
тоже глядя на залив. Может другой охотник?
  Амахаст открыл было рот, но тут незнакомец шагнул вперед, под лучи
солнца.
  Слова замерли в горле охотника, все мышцы напряглись.
  Это был не охотник и даже не человек. Человекообразный, но сильно
отличный от него во всех отношениях.
  Существо было безволосым, с окрашенным гребнем, который начинался от
макушки его головы и спускался вниз по спине. Оно было очень ярким в
солнечном свете, с чешуйчатой и разноцветной кожей.
  Это был мараг. Меньший, чем гиганты в джунглях, и тем не менее, мараг.
Подобно своим собратьям, он стоял неподвижно, будто высеченный из камня.
Затем серией небольших резких движений повернул годову в их сторону, и они
увидели его глупые бесстрастные глаза и массивные челюсти. Люди стояли, не
двигаясь, крепко сжимая свои копья, и существо повернуло обратно свою
годову, видимо, не заметив их среди деревьев.
  Амахаст подождал, когда взгляд марага обратится опять к океану, перед
которым он стоял, а затем беззвучно скользнул вперед, поднимая копье. Он
успел достичь края рощи, прежде чем животное успело услышать его и
заметить его приближение, оно резко повернулось и уставилось ему прямо в
лицо.
  Охотник вонзил каменный наконечник копья прямо в безвекий глаз и,
навалившись, вогнал его дальше в мозг. Существо вздрогнуло, судорожно
дернулось всем телом и тяжело упало. Оно было мертво, прежде чем коснулось
земли. Амахаст выдернул копье и окинул взглядом склон и берег вдали.
Других существ поблизости не было.
  Керрик подошел к отцу и стал рядом с ним. Молча они смотрели вниз, на
лежащий у их ног труп.
  Это была примитивная безвкусная пародия на человека.
  Красная кровь еще сочилась из развороченного глаза, тогда как другой глаз
пусто таращился на них: его зрачок превратился в узкую вертикальную
полоску. Носа у существа не было, а там, где он должен был находиться,
виднелось что-то вроде клапана. Массивные челюсти открылись в агонии
внезапной смерти, обнажив белые ряды острых зубов.
  - Что это? - задыхаясь спросил Керрик.
  - Не знаю. Мараг одного из видов мургу. Какой-то он маленький, и я
никогда прежде не видел такого.
  - Он стоял и ходил совсем как человек. Это мургу, отец, его руки похожи
на наши.
  - Нет, не похожи. Сосчитай! - один, два, три, четыре пальца и большой
палец. А у него два пальца и два больших пальца.
  Амахаст взглянул на существо, и губы его раздвинулись, приоткрыв зубы.
У твари были короткие кривые ноги с заостренными когтями на пальцах. Сзади
торчал короткий и толстый хвост, существо лежало скорчившись, одна рука
была придавлена телом. Амахаст пинком перевернул его. Странное дело, в
руке, скрытой до этого телом, был зажат длинный сучковатый кусок дерева.
  - Отец - на берегу! - крикнул вдруг Керрик.
  Они спрятались под деревьями и внимательно следили, как из моря прямо
перед ними выходят еще несколько существ.
  Это были трое мургу. Двое из них были похожи на убитого ими, а третий
был крупнее, жирнее и двигался медленнее. Он лег наполовину в воду,
перевалился на спину, глаза его закрылись, и конечности замерли: Двое
других вытащили его из воды и потащили дальше по песку. Крупное животное
что-то бормотало своим дыхательным клапаном, затем медленно и лениво
почесало когтистой ногой живот. Один из маленьких мургу хлопнул лапами в
воздухе над ним и издал резкий щелкающий звук.
  От гнева у Амахаста перехватило дыхание. Ненависть ослепила его, и
почти не сознавая, что делает, он бросился вниз по склону, размахивая
копьем.
  Оказавшись рядом с мургу, он ударил ближнего из них, однако тот успел
повернуться, и каменный наконечник рассек только бок ему, скользнув по
ребрам. Существо широко раскрыло рот, громко зашипело и попыталось
убежать, но следующий удар Амахаста был точен.
  Затем охотник освободил копье и повернулся к другому марагу, мчавшемуся
к воде. Однако прежде, чем он успел что-либо сделать, в воздухе
просвистело маленькое копье и вонзилось беглецу в спину.
  - Хороший удар, - сказал Амахаст, вырвав его из тела и возвращая его
Керрику.
  Только большой мараг остался на месте. Глаза его были закрыты, и,
казалось, он не обращает внимания на происходящее вокруг. Когда копье
Амахаста вонзилось ему в бок, мараг застонал, почти как человек. Он был
очень толстый, и Амахаст бил его снова и снова, пока тот не умер. Амахаст
оперся на свое копье и, тяжело дыша, посмотрел на убитое существо. Гнев
его еще не прошел.
  - Твари, вроде этой, должны быть уничтожены. Мургу не похожи на нас,
достаточно взглянуть на их кожу и чешую.
  У них нет меха, они боятся холода, их нельзя есть. Если мы встретим их,
то должны уничтожить. - Он ворчал что-то еще, Керрик только кивал головой,
соглашаясь. - Пойдем за остальными. Этих тварей может быть больше, нужно
убить их всех.
  В эту минуту его глаза уловили какое-то движение, и он потянулся за
копьем, думая, что существо еще живо. Это двигался его хвост...
  Точнее хвост был неподвижен, но что-то шевелилось под кожей, в нижней
части тела животного. Там имелось что-то вроде кармана, образованного
складкой кожи у толстого хвоста. Острием копья Амахаст откинул кожу и с
трудом сдержал тошноту, увидев бледных существ, которые упали на песок.
  Это были сморщенные, слепые, маленькие копии взрослых животных.
Вероятно, их дети. Рыча от гнева, охотник стал топтать их ногами.
  - Уничтожить, всех их уничтожить! - бормотал он снова и снова, и Керрик
побежал вдоль деревьев, чтобы не видеть этого.


                               Глава вторая

  Энтисенат рассекал волны ритмичными движениями своих веслообразных
плавников. Его голова высунулась из океана, и вода ручьями стекала по
темной шкуре. Подняв ее повыше, он повернулся и посмотрел по сторонам. В
воде под ним виднелось темное пятно.
  Это был косяк сквида, и второй энтисенат возбужденно защелкал. Их
огромные хвосты заработали, и они помчались сквозь воду, широко раскрыв
пасти, прямо в центр стаи сквидов.
  Выбросив струи воды, сквиды бросились наутек во всех направлениях.
Многие пытались ускользнуть под прикрытием облака краски, которую
вырабатывали, но большая часть из них была схвачена мощными челюстями и
проглочена. Это продолжалось до тех пор, пока море не опустело.
Насытившись, огромные животные медленно поплыли обратно.
  Перед ними плыло другое крупное животное: вода перекатывалась через его
спину и пенилась вокруг длинного спинного плавника урукето. Приблизившись
к нему, энтисенаты нырнули и поплыли рядом с его закрытым и длинным
бронированным клювом. Урукето заметил их, один его глаз с черным зрачком,
окруженный костяным ободком, следил за ними.
  Постепенно их образ проник в мозг существа и клюв начал открываться,
пока не раскрылся во всю ширь.
  Один за другим они подплыли к широко открытому рту и сунули свои головы
в похожую на пещеру пасть. Оставаясь в этом положении, они отрыгнули
недавно пойманного сквида.
  Только когда их желудки опустели, они отступили назад, повернувшись
боком, и заработали плавниками. За их спинами челюсти сомкнулись так же
медленно, как и открылись, и массивная туша урукето двинулась за ними
следом.
  Хотя большая часть огромного тела животного была под водой, спинной
плавник урукето высоко поднимался над водой. Его плоская вершина была
сухой и испачканной белыми экскрементами там, где садились морские птицы,
и покрытой шрамами там, где они рвали кожу своими крепкими клювами.
  Одна из этих птиц опустилась сверху на вершину плавника, паря на
больших белых крыльях и вытягивая паучьи ножки.
  Вдруг она пронзительно закричала и замахала крыльями, испуганная
длинным разрезом, появившимся на вершине плавника. Разрез расширился и
протянулся по всему плавнику, образовав большую щель в живой плоти, оттуда
вырвался затхлый воздух.
  Щель раскрывалась все шире и шире, пока из образовавшегося помещения не
появилась одна из ийлан. Это был второй офицер, командовавший вахтер.
Выбравшись на широкий костяной выступ, расположенный рядом с вершиной
плавника, она глубоко вдохнула свежий морской воздух и осторожно
оглянулась. Потом, довольная, что все нормально, вернулась вниз, мимо
рулевого, который вглядывался вперед сквозь диск перед ним. Офицер
посмотрела поверх его плеча ва стрелку компаса, отклонившуюся ог указателя
курса. Пальцами левой руки рулевой схватил узел нервных окончаний и сильно
сжал. Дрожь прошла по всему телу животного-корабля. Офицер кивнула и
продолжила спуск вниз, в большую внутреннюю полость, зрачки ее глаз
расширились в полутьме помещения.
  Флюоресцирующие пятна были единственным освещением этого помещения,
тянувшегося вдоль всего позвоночника урукето. Сзади в почти полной темноте
лежали пленники, щиколотки которых были связаны. Ящики с запасами и
контейнеры с водой отделяли их от команды и пассажиров, находившихся
впереди. Офицер направилась вперед, к командиру, чтобы отдать ей рапорт.
Эрефиаис взглянула на светящуюся карту, которую держала, и кивнула,
соглашаясь. Довольная, она свернула карту, убрала ее в нишу и поднялась на
плавник сама. Из-за поврежденной в детстве спины, она приволакивала ноги
при ходьбе, и только выдающиеся способности позволили ей занять такой
высокий пост с подобным физическим недостатком. Появившись на вершине
плавника, она тоже глубоко вдохнула свежий воздух и посмотрела вокруг.

  За ними скользил берег Манинле, на горизонте впереди виднелась
пустынная земля, а к северу тянулась цепочка низких островов.
Удовлетворенная, она наклонилась и произнесла несколько слов. Отдавая
приказы, она могла быть резкой, почти грубой, но сейчас избрала форму
обращения к старшей по званию. Она командовала этим кораблем и должна была
быть действительно достойной своего положения.
  - Ради вашего удовольствия на это стоит взглянуть, Вайнти.
  Сказав это, она отошла назад, освободив место в передней части
плавника. Вайнти выбралась из укрепленной внутренности плавника и вышла на
его край, следуя за двумя своими спутниками. Наверху они почтительно
отошли в сторону, пропустив ее вперед. Вайнти взялась за край, глубоко
вдыхая свежий, холодный воздух. Эрефнаис смотрела на нее с восхищением:
она была действительно прекрасна. Даже если она не знала, какие
обязанности возложат на нее в новом городе, ее положение ясно читалось в
каждом движении ее тела. Не замечая внимательного взгляда, Вайнти стояла
гордо, высоко подняв голову, ее челюсти выступали вперед, а зрачки под
ослепительными лучами солнца превратились в узкие вертикальные полосы.
Руки крепко держались за борт, широко расставленные ноги удерживали
равновесие. Медленная пульсация пробегала по ее красивому гребню. Она была
рождена, чтобы повелевать, это не вызывало сомнений.
  - Что там впереди? - вдруг спросила Вайнти.
  - Цепь островов, высочайшая. В их названии их жизнь. Алакасаксехент -
непрерывный ряд золотых падающих камней. Их пески и вода теплы круглый год.
Острова вытягиваются в линию, которая доходит до материка. Здесь на берегу
растет новый город.
  - Прекрасный город, - сказала Вайнти так тихо, что остальные ничего не
услышали. - Может, это моя судьба? - Она повернулась к командиру. - Когда
мы будем там?
  - Сегодня после полудня, высочайшая. Еще до темноты. Здесь есть теплое
течение, которое быстро донесет нас до берега. Сквида в изобилии, поэтому
энтисенаты и урукето кормятся хорошо. Правда, это одна из проблем, стоявших
перед командиром в дальних путешествиях! Мы должны были внимательно следить
за ними, если они движутся медленно и наше прибытие...
  - Замолчи. Я хочу остаться одна со своим эфензеле.
  - Слушаюсь. - Эрефнаис мгновенно исчезла.
  Вайнти повернулась к молчаливым стражам, внимательно следящими за
каждым ее движением.
  - Итак, мы здесь. В конце концов борьба дотянулась и до этого нового
мира, до Гендаши. Сейчас они пойдут вокруг строительства нового города.
  - Мы поможем тебе добиться своего, - сказала Этриг.
  Крепкая, как камень, она была готова на все. - Командуй нами, до самой
нашей смерти. - В устах другого это могло показаться претенциозным, но
только не у Этриг. Она была искренней в каждом движении своего тела.
  - Этого от тебя не требуется, - сказала Вайнти, - но я прошу тебя быть
на моей стороне и первой помогать во всем.
  - Это дело моей чести.
  Затем, Вайнти повернулась к Икеменд, которая ждала ее приказаний.
  - У тебя самое ответственное задание из всех нас. Наше будущее в твоих
руках. Ты возьмешь на себя ханале и самцов.
  Икеменд знаком выразила свою решимость выполнить порученное, и Вайнти
почувствовала теплоту к своим спутницам. Однако вскоре ее настроение
изменилось.
  - Спасибо вам обеим, а теперь оставьте меня, - сказала она. - Я хочу
поговорить с Энги наедине.
  Вайнти держалась за плотное и твердое тело урукето, который то погружался
в воду, то появлялся над волнами. Зеленая вода перекатывалась через его
спину и разбивалась о черную башню плавника. Летели соленые брызги,
некоторые попадали в лицо Вайнти. Прозрачные веки скользнули на ее глаза,
затем вернулись на место. Она не замечала уколов соленой воды, ее мысли
далеко опережали это огромное животное, которое несло их через море
Инегбана. Впереди лежал Альпесак, золотой берег ее будущего - или черный
камень, который раздавит ее. Или то, или другое, третьего не дано.
  Покинув океан своего детства, она поднялась высоко, оставив позади
многих из своей эфенбуру. Если она хочет достигнуть вершины, нужно
подняться на гору, наживая по дороге туда множество врагов. Однако Вайнти
знала, что приобретать союзников не менее трудно. Она добилась этого,
помня обо всех из своей эфенбуру, даже тех, кто был на низших должностях,
и навещала их при каждом удобном случае. Не менее важным было ее умение
вызывать уважение и даже восхищение, особенно среди молодежи. Они были ее
глазами и ушами в городе, ее тайной силой. Без их помощи она никогда не
решилась бы на это путешествие, на этот огромный риск. Ее ждало блестящее
будущее или полный провал. Ориентировка на Альпесак, этот новый город,
была важным шагом, который провел ее мимо многих других. Однако, если
будут задержки с его устройством, она упадет низко, так низко, как никогда
еще не падала. Так уже было с Дисти, наделавшей много ошибок, работа при
которой шла слишком медленно. Вайнти сменила ее и взялась за все
нерешенные проблемы. Если она не оправдает надежд, ее тоже заменят. Это
было опасно, но риск стоил этого. Если она сделает то, чего от нее ждут,
звезда ее поднимется высоко, и никто не сможет остановить ее.
  Кто-то поднялся внизу и встал рядом с ней. Вайнти чувствовала
присутствие кого-то из своей эфенбуру, и это была самая сильная связь из
всех существующих. Однако она была смягчена темнотой будущего, лежавшего
впереди. Вайнти хотелось поговорить с подругой о том, что ждет их там, на
берегу, и это была последняя возможность поговорить наедине перед
высадкой. Там, внизу, было слишком много подслушивающих ушей и
подсматривающих глаз, а здесь они могли говорить, не опасаясь последствий.
  - Там, впереди, Гендаши. Командир обещала, что мы будем в Альпесаке
сегодня после полудня. - Вайнти поглядывала на собеседницу краем глаза, но
Энги ничего не говорила, только подергивала большим пальцем. Жест не был
оскорбительным и не выдавал никаких чувств. Это было плохо, но Вайнти не
позволила гневу захватить себя и отвлечь от того, что нужно было сделать.
Она повернулась и оказалась лицом к лицу со своей эфензеле.
  - Покидая родительское чрево и выходя в жизнь, в объятия моря, мы
испытываем первую боль в жизни, - сказала Вайнти.
  - А первая радость - это друзья, которые ждут тебя здесь, - сказала
Энги, закончив фразу. - Я унижена, Вайнти, ведь ты напомнила, как мой
эгоизм повредил тебе...
  - Я жду не унижения, извинений или объяснений твоего необычного
поведения. Мне непонятно, почему ты и твои последователи не выбрали
смерть, однако обсуждать это я не собираюсь. И я думала не о себе, меня
интересуешь ты и только ты. Мне нет дела до введенных в заблуждение
существ, которые сидят внизу. Если они были достаточно умны, чтобы
пожертвовать свободой из-за ошибочной философии, из них получатся хорошие
рабочие. Город может использовать их. Может он использовать и тебя, но не
как пленника.
  - Я не просила развязывать меня.
  - Ты не просила, а я приказала сделать это. Мне стыдно находиться рядом
со своей эфензеле, которая связана как обычный преступник.
  - Я не хотела заставлять тебя стыдиться меня, - коротко извинилась
Энги. - Я действовала согласно своим убеждениям, убеждениям настолько
сильным, что они полностью изменили мою жизнь и могут изменить твою,
эфензеле. Но мне приятно слышать, что ты испытываешь стыд, ведь стыд это
часть самосознания, которое является сущностью моих убеждений.
  - Перестань, мне стыдно только за нашу эфенбуру, которую ты позоришь. К
тебе я испытываю только гнев и ничего больше. Сейчас мы одни и никто не
услышит моих слов. Я погибну, если ты повторишь их, но я знаю, что ты не
захочешь причинить мне вреда. Выслушай меня. Вернись к остальным. Ты будешь
вместе с ними, когда мы высадимся на берег, но ненадолго. Как только судно
уйдет, я отделю тебя от остальных, освобожу, и ты будешь работать со мной.
Альпесак - моя судьба, я хочу помочь и расширить его. Ты знаешь, что
происходят ужасные вещи. Холодный ветер с севера дует все чаще и сильнее.
Два города уже погибли, несомненно, следующим будет Инегбан. Но прежде, чем
это произойдет, благодаря предусмотрительности наших вождей, на этом
дальнем берегу должен вырасти новый город. Когда Инегбан умрет, Альпесак
уже будет ждать нас. Я буду твердо стоять за привилегии живущих в этом
городе. Я добьюсь этого и приготовлю все к тому дню, когда придет наш
народ. Я просто обязана сделать это. Те друзья вокруг меня, которые будут
работать вместе со мной, возвысятся вместе со мной. Я прошу тебя, Энги,
присоединиться ко мне и помочь мне в этой великой работе. Ты - моя
эфензеле, мы вместе родились и выросли, а это узы, которые нелегко
разорвать. Присоединись ко мне, поднимись со мной, стань моей левой рукой.
Ты согласна?
  Энги опустила голову, закрыв лицо руками, потом подняла взгляд на
собеседницу.
  - Я не могу. С Дочерями Жизни меня соединяют узы не  менее крепкие, чем
с нашей эфенбуру. Они последуют за мной, куда бы я их ни повела...
  - Ты поведешь их в пустыню, в изгнание, на верную смерть.
  - Надеюсь, что нет. Я только объясняю, в чем состоит правда, открытая
Угуненапсой, отдавшей за нее свою вечную жизнь. За нее, за меня, за всех
нас. Ты и подобные тебе ничего не видят, и только одно может помочь вам
прозреть - знание смерти, которое даст тебе и другим знание жизни.
  Вайнти была вне себя от гнева, который появился еще тогда, когда
связанная Энги не обращала на это внимания и говорила с ней очень спокойно
и мягко.
  - Это невозможно, Вайнти. Ты можешь присоединиться к нам, открыв, что
это выше личных желаний, важнее верности своей эфенбуре...
  - Важнее верности нашему городу?
  - Возможно, потому что это превосходит