авить  сей замечательный опыт на себе было поздно  -
Веды  Жаворонок, к его вящему сожалению, уже успел  изучить.
Зато на сыне-младенце...
     Задумано - сделано.
      И  с  младых ногтей сын Жаворонка, несмотря на  робкие
протесты обеспокоенной матери, предается жесточайшей  аскезе
под   руководством  отца.  Предельная  умеренность  в  пище,
регулярные    посты,   изнурительные   медитации,    ледяные
обтирания, многодневное стояние на одной ноге... да мало  ли
что еще способен изобрести изощренный ум мудреца-родителя!
      Мальчик,  а позже юноша терпеливо выдерживал испытание
за испытанием, искренне убежденный - папа лучше знает, в чем
его благо!
      Шли  годы,  и  великое подвижничество  сына  Жаворонка
начало  потихоньку расшатывать основы Трехмирья - уж  больно
много накопил прилежный аскет Жара-тапаса!
      Первым  к  нему  явился бог Агни и, сверкая  пламенной
улыбкой из рыжей бородищи, вопросил юношу:
      -  Итак, мой дорогой, чего ты желаешь за свои духовные
подвиги? Говори, не стесняйся!
      -  Желаю в совершенстве познать Священные Веды,  -  по
наущению отца, ответствовал юноша.
      -  Ну  так  изучи  их! За чем дело стало?  -  искренне
удивился тот, кто ездит на агнце и вместо знамени возносит к
небу дым. - Ты чего, парень, неграмотный?
      -  Ты не понял меня, Всенародный, - почтительно поднес
ладони   ко   лбу   отрок-подвижник.  -  Я   хочу   получить
доскональное   знание   Вед   сразу,   как   дар   за    мое
Подвижничество!
      - Лоботряс! - рассердился Агни. - Ишь, придумал! Проси
чего-нибудь другого, а Веды, уж будь добр, УЧИ как все.
       И  покинул  во  гневе  Всенародный  Агни  ашрам  сына
Жаворонка,  а  юноша вновь предался медитациям  и  истязанию
плоти...
      Через  год-другой  явился к нему  бог  Индра,  Владыка
Тридцати  Трех  (как  же,  помню -  являлся...).  И  история
повторилась  в  точности. Громовержец  удалился  раздраженно
брызжа молниями, а юный упрямец остался продолжать аскезу.
      Прошло еще некоторое время - и начала плавиться  земля
вокруг  сына  Жаворонка от обилия духовных  заслуг.  Зыбкими
становились  очертания деревьев близ  его  ашрама,  и  мелко
дрожали  видимые на горизонте горы - словно в  страхе  перед
явившейся им небывалой мощью.
      И  тогда  пришел  к  молодому отшельнику  сам  Брахма-
Созидатель, обратясь к юноше с такой речью:
      -  Аскеза  твоя, достойный подвижник, колеблет  основы
Вселенной, которую я создал. Проси у меня любой дар  -  и  я
исполню  твое  желание.  Хочешь  стать  бессмертным?  Хочешь
навсегда  поселиться в моих райских мирах?  Может  быть,  ты
хочешь  познать любовь небесных апсар и дружбу  Миродержцев?
Проси! Ты заслужил.
      На  миг  заколебался  юноша.  Райские  миры  Брахмы  и
пышногрудые апсары как живые возникли перед его  взором,  но
тут же на ум пришел суровый голос отца:
      "Помни  мои  слова, сын! Помни, ради чего столько  лет
предавался ты жесточайшей аскезе! Неужели сейчас все  пойдет
прахом и ты дашь увлечь себя сиюминутными удовольствиями?"
      И  молодой  отшельник твердо посмотрел в мудрые  глаза
Созидателя, ответив Брахме:
      -  Мое  желание,  Четырехликий, неизменно  -  получить
полное знание Священных Вед и комментариев к ним. А также...
     Он помолчал и твердо добавил от себя, хотя Жаворонок не
просил об этом сына:
       -   А   также  я  прошу  для  отца  моего,  обильного
добродетелями  Жаворонка, победу над  всеми  соперниками  во
владении священным знанием. Иначе я продолжу аскезу.
      Увы!  -  ничего не осталось Созидателю, как  исполнить
волю юноши.
      Доволен был Жаворонок, доволен был на первых  порах  и
сын  его,  получив  желаемое. Но недолгой  была  радость  от
приобретенного  Знания.  Обуяла юношу  гордыня,  и  стал  он
похваляться  своими  заслугами  перед  другими  мудрецами  и
подвижниками,  считая  их  ниже  себя  и  всячески  стремясь
посрамить.  А потом, как рассказывали все те же мудрецы  все
тем   же   подвижникам,  и  до  подлых  козней,  недостойных
дваждырожденного,  опустился он,  за  что  и  был  вскорости
&%ab.*. наказан, проклят святым аскетом и умер злой смертью.
А  поскольку весь Жар свой истратил юноша на получение  дара
от Созидателя, то оказался лишен духовных заслуг, и дорога в
райские миры была ему заказана.
      Узнав об этом, Брихас, дед юноши-бедолаги, в сердцах и
сам   проклял  своего  сына  за  такие  опыты  над   семенем
собственных чресел.
      Велел  он  Жаворонку скрыться с  глаз  долой  и  более
никогда не попадаться на отцовском пути...

                             ***

     - К сожалению, даже проклятие отца не вразумило меня, -
задумчиво подвел итог толстый Жаворонок, потянувшись к чаше.
-   Я  решил  продолжить  свои  опыты  -  и  опять-таки   на
собственном   потомстве,   считая   недостойным    рисковать
посторонними людьми! Впрочем, я долго колебался, но  ко  мне
явился сам Опекун Мира и всячески поддержал мою затею!
      "Вот и добрались! - зарницей полыхнуло у меня в Мозгу,
мигом  вызвав в памяти историю сотворения Опекуном красавицы
Сатьявати, предназначенной в жены Грозному. - Ну-ка,  ну-ка,
интересно,  что  еще  успел  натворить  братец  Упендра   за
прошедшие годы? Пой, Жаворонок, щебечи, чирикай..."
     - Короче, мы с Опекуном решили попытаться слить воедино
достоинства  высших варн. Вырастить брахмана-воина,  который
ничем  не  уступал  бы знаменитому Раме-с-Топором,  дальнему
потомку  Ушанаса,  Наставника  Асуров.  А  то  что   ж   это
получается?  У  Ушанаса потомок вон какой, а у  благородного
Брихаса, Наставника Суров?.. Непорядок! Чем наш род хуже?
     - Род, значит, решил прославить? - проскрипел Брихас, в
упор  глядя на оживившегося сына. - Ну-ну! Прославил, сынок,
или как всегда?..
      Жаворонок  осекся  на полуслове и ткнулся  взглядом  в
опустевшую чашу, словно сбитый влет.
      -  Ладно,  не  о том речь. Сделанного не  воротишь,  а
Владыка  ждет  продолжения. - Словоблуд не то  чтобы  сменил
гнев   на  милость,  но  молчание  явно  начало  становиться
тягостным.
     - Как скажешь, отец, - сухо отозвался Жаворонок. - Идея
совмещения   варн  была  моей,  а  Опекун  предоставил   мне
возможности  и  помогал советами. Думаете,  легко  сотворить
младенца, одинаково расположенного к постижению Веды  Гимнов
и  Веды Лука? Так появился на свет мой второй сын Дрона,  по
прозвищу  Брахман-из-Ларца. Кстати, Владыка, знаешь,  почему
его так прозвали?
      -  Делать  мне больше нечего, кроме как  собирать  все
сплетни Трехмирья! - Говоря это, я почти не соврал.
      -  Он  был  зачат непорочно, без соития.  Мое  семя  и
детородный  сок  женщины, подобранной Вишну-Дарителем,  были
соединены в специальном бамбуковом ларце с... ну, скажем для
простоты,  с  топленым  маслом, где  и  развивался  зародыш,
пока... Впрочем, это уже не суть важно. Важно другое: он был
не  единственным, кто родился таким способом и  с  такой  же
целью. Просто поначалу у нас далеко не все получалось.
     - У нас? У тебя с Опекуном - или ты имеешь в виду кого-
то еще?
      -  Кого-то еще, Владыка. Для подобных мне,  тех,  кому
ответ  на  вопрос  важнее полной сокровищницы  или  райского
блаженства,  -  для  нас  в  Вайкунтхе  по  приказу  Опекуна
выстроили    отдельную   обитель.    Вишну,    склонный    к
высокопарности,  нарек  ее "Приютом  Вещих  Мудрецов"...  Но
мудрецы   ведь  тоже  иногда  любят  пошутить!   Вскоре   на
самшитовой табличке, украшавшей вход, появился лишний  знак;
и эта поистине роскошная, но совершенно бездарно выстроенная
обитель  превратилась  в "Приют ЗЛОвещих  Мудрецов".  Опекун
побурчал и угомонился, а название приклеилось навсегда!
       Жаворонок  хитренько  усмехнулся,  вспоминая   давнюю
проделку,  и  я заподозрил его в авторстве этой сомнительной
шутки.  Но  почти  сразу  любознательный  сын  Брихаса  стал
серьезным и даже погрустнел.
     - К сожалению, Владыка, тот, кто это придумал, оказался
прав.  Тогда  мы  даже не подозревали, чем  закончатся  наши
ученые  изыскания.  А  ведь  какими  благими  помыслами   мы
руководствовались!
      Мы  пытались научиться производить потомство с заранее
заданными  свойствами. Результата, для которого  требовались
многие  поколения предков, свято блюдущих чистоту варны,  мы
намеревались достичь сразу, единым прыжком перемахнув  через
пропасть времени. И у нас получалось!
        Мы    постигали   истинную   природу    Жара-тапаса,
пронизывающего все Трехмирье, успев многого достичь и Здесь!
Ракшасы-горлохваты, которых ты видел в Вайкунтхе, Владыка, -
думаешь, это только охрана? Да, и охрана тоже, но главное  -
это  была  руда,  из  которой мы выплавляли  металл  знания!
Страдания  тела  и  души  источают Жар,  как  весенний  слон
выделяет  муст  из  трех  отверстий?  Отлично!  Стало  быть,
необходимо выяснить, какие именно муки дают наибольший выход
Жара!  Ведь  это так просто - чем больше тапаса  накапливает
грешный ракшас во время пребывания в малом аду Опекуна,  тем
дольше  терпит его Вайкунтха! А если кто-то из нас жертвовал
одному  из  этих  бедолаг часть своих  заслуг  (пробовали  и
такое!),   то   ракшас  мигом  исчезал,   уходя   на   новое
перерождение.
      Дареный  Жар  искупал  остаток былых  грехов  и  давал
людоеду возможность начать жить заново во Втором Мире.
      Мы выяснили, что грешник в Нараке не в состоянии выйти
из  Преисподней,  пока не искупит страданиями  львиную  долю
своих  прегрешений.  Точно так же для перехода  с  земли  на
небеса   нужно  обладать  определенным  количеством  заслуг,
причем не важно, твой это Жар или им поделились с тобой...
      Любопытство  захлестывало нас пенным прибоем,  и  наши
познания множились. Опекун Мира сиял от счастья, годы летели
мимо,  но  когда, не помню уж, сколько лет  назад,  один  из
"Зловещих  Мудрецов" собрался отлучиться во  Второй  Мир  по
делам,  выяснилось:  из  "Приюта" его  не  выпускают  те  же
ракшасы!
     Охранники стали тюремщиками.
      Вскоре явился Опекун и долго успокаивал нас, объясняя:
"a%  делается для нашего же блага. Дескать, во  Втором  Мире
сейчас  большая  смута, никто на земле не может  чувствовать
себя  в  безопасности, а ему бы очень не хотелось подвергать
угрозе  мудрецов-избранников. Но это, мол,  временно,  скоро
он, Опекун, наведет на земле порядок, и вот тогда...
      И  то  сказать:  мы действительно жили  в  раю!  Нужда
обходила  нас стороной, все прихоти мигом исполнялись.  Чего
еще  желать? Исследуй тапас, проколы сути, принципы  варн  -
пожалуйста! Целая армия помощников, архивы с любыми мантрами
и  преданиями  прошлого - все было к нашим  услугам.  Хотите
отдохнуть?  Уединиться  с  апсарой?  Испить  сомы  или  даже
крепкой  гауды?  Пожалуйста!  Жизнь  прекрасна  -  если   не
пытаться уйти...
      Вот  тогда-то  злоязыкий подвижник, о  котором  я  уже
упоминал, назвал наш "Приют..." "Шараштхой" - "Спасеньицем",
или   "Спасением  насильно".  Очень  точно  подмечено,  надо
сказать.   Некоторое  время  мы  продолжали   работать   над
духовными изысканиями, но в воздухе уже витал подозрительный
аромат  жареного  -  да простит Владыка грубый  каламбур!  А
вчера...
     Протяжный, жуткий, полный невыразимой муки вопль потряс
Вайкунтху  сверху донизу. Мудрецы даже не сразу поняли,  что
это  кричит  не истязаемый ракшас - ракшасы так  кричать  не
могут.
     - Почему-у-у-у?!! Почему-у-у-у?!! - безнадежным волчьим
воем  метался  над  райской обителью крик  Опекуна  Мира.  -
Почему  они еще держатся ?!! Почему не сдаются ?! Не могу-у-
у!!! Не могу-у-у больше!!!
      И,  содрогаясь  от  вопля смертельно  раненной  твари,
вложенного  в  уста утонченного божества,  Жаворонок  понял:
дело  плохо.  Совсем  плохо. Надо  бежать  отсюда,  пока  не
поздно.  А  может быть, УЖЕ поздно. Но бежать надо  в  любом
случае.
      Таскать  лепешки  из  огня тайн  ради  безумных  затей
свихнувшегося Опекуна Жаворонок больше не собирался.

                             ***

      -  Дальше  все  было  просто, -  вновь  заговорил  сын
Брихаса,  переведя дух. - Сегодня утром, когда ракшасы  едва
не  взбунтовались  и оставили "Шараштху"  без  присмотра,  я
прихватил  часть  отобранных заранее архивов  и  потихоньку,
стараясь не попадаться на глаза направился к воротам. А  тут
как раз вы с Гарудой объявились. Я-то не ракшас-недотепа,  я
тебя. Владыка сразу узнал! Ну и, пока сыр-бор, рванул путями
сиддхов сюда, в твою обитель. К отцу своему. Знаю - виноват.
А куда мне было еще податься? Прибыл, говорю: "Прости, тятя,
и не спеши с очередным проклятием..." - помешали договорить.
Прервали  на  полуслове. Гонец с Поля Куру  явился,  весь  в
мыле, блажит: там "Беспутство Народа" вызывают! Хорошо,  что
я  тебя  видел, Владыка, знал, где искать! Короче, отец  мой
возницу   за   тобой  погнал,  а  сам  стал   с   Локапалами
связываться... Вот и все, собственно.
     - Понятно, - мрачно резюмировал я, хотя понятно мне как
` ' было далеко не все. - Значит, братец Вишну одной Великой
Бхаратой не ограничился! Брахманов-драчунов выращивал, Жаром-
тапасом интересовался... А про эти... как их?.. проколы сути
- ты мне потом еще расскажешь! Тоже небось пакость...
     Я на мгновение запнулся, собирая разбегающиеся мысли, и
обнаружил: Брихас с его перелетным Жаворонком уставились  на
меня с неподдельным интересом и внимательно слушают. Ну  да,
еще бы - Индра-Громовержец думать изволят! Да еще и вслух!
     Ну ладно, сейчас я вам...
      -  В общем, ясно одно: то, что ничего не ясно. Как  ты
говорил, Брихас? Зародыш-аскет по имени Великая Бхарата? Ох,
намудрил  Упендра,  намутил Баламут, а  я  расхлебывай...  С
какого  конца хлебать станем? Я по крайней мере не знаю.  И,
судя по выражению твоего лица, ты, Брихас, тоже!
     Словоблуд утвердительно кивнул.
     - Дальше, Индра, говори. Мы слушаем, - прошептал он.
       -   Да  что  тут  говорить!  Братец  Вишну  вон   как
подготовился: и чужой Жар лопатой гребет, и "Песни  Господа"
распевает, и Мудрецов Зловещих целую свору себе набрал, чтоб
советами  подпирали!  А  я  с  бхуты-бхараты,  как  щенок  в
водовороте...  и времени у меня с гулькин нос!  Слушают  они
меня,  видите  ли,  брахманы драные!.. Лучше  б  разъяснили:
зачем  Упендра  империю сколачивал?! Чтоб  положить  всю  на
Курукшетре?!  Ежели  ему  большая  война  требовалась,   так
овчинка  выделки не стоила! Стравил бы тот же  Хастинапур  с
южанами, потом союзники, соседи, то да се - никак не  меньше
рубка  получилась  бы!  И  пел бы  им  всем  Баламут  "Песнь
Господа"  на  здоровьице! Ан нет, далась  ему  зачем-то  эта
самая Бхарата! И вот если мы узнаем - зачем, узнаем, как  он
все  это  себе мыслил, каким краем к бойне и "Песне Господа"
лепятся Брахманы-из-Ларца - вот тогда, быть может, и поймем,
что нам теперь с этим "зародышем" делать. Ясно?
      Я  тяжело выдохнул и отер лоб тыльной стороной ладони,
смахивая  проступившую испарину. Нет, все-таки нелегкое  это
дело  - думать да еще и мысли свои вслух излагать так,  чтоб
другие поняли... пусть даже и мудрецы!
     Зловещие.
     - Велика твоя прозорливость, о Владыка! - Словоблуд без
видимой причины взвился клюнутым в седалище фазаном и  сразу
перешел  на  обычный  тон.  - Нет, честно:  хорошо  сказано.
Теперь я абсолютно уверен в конце света.
       -   Отец,  помнишь,  я  говорил  про  часть   архивов
"Шараштхи"? - Похоже, сегодня Брихаса перебивали все кому не
лень, и Словоблуд махнул на это рукой. - Там как раз собраны
все записи, относящиеся к первой половине жизни нашего Дроны
("Нашего?" - возмутился было Словоблуд, но умолк). Достать?
      -  Доставай! - обрадовался я. - Раз Пралая на Дворе  -
что нам терять? Просветимся, голубчики!
     - Делать что-то надо, делать! - Словоблуд был отчетливо
недоволен,  а  я  чуть  не  расхохотался:  Индра-Громовержец
собирается   читать  всякие  архивы,  а   мудрый   Наставник
призывает к действию! Светопреставление...
      -  Вообще-то  я мог бы и сам рассказать  все,  что  вы
сочтете  существенным  и  достойным внимания...  -  обиделся
Fаворонок,  но  на  этот раз пришел черед  Брихаса  оборвать
сына.
      -  Будет лучше, сын мой, если ты поможешь нам отыскать
нужные  записи.  А уж мы с Владыкой Индрой  как-нибудь  сами
поймем, что в них существенно и достойно нашего внимания,  а
что нет. - И Словоблуд тайком подмигнул мне.
     А я улыбнулся ему в ответ.
      Жаворонок,  не дожидаясь дополнительных указаний,  уже
сопел,  развязывая  тесемки своей  поклажи.  Интересно,  это
мудрые  мысли  такие  тяжелые или птичка  статую  Опекуна  в
клювике уволокла?
     На память?
      И  как  он эту громадину в одиночку от самой Вайкунтхи
пер?
      -  Ничего  себе!  -  изумился я,  когда  нашим  глазам
предстали   огромные   кипы  пальмовых  листьев,   аккуратно
перевязанные кожаными шнурками. - Это ж прочесть  -  юги  не
хватит!
      -  Хватит! - успокоил меня Брихас. - Куда спешить? Все
равно скоро накроемся дырявым Атманом...
      Я  только вздохнул, устраиваясь поудобнее под пожелай-
деревом, и приготовился слушать.
      - Так, здесь первые результаты... - Жаворонок проворно
выхватил  связку  пыльных листьев, ничем не отличавшуюся  от
прочих, и принялся возиться со шнурком.
      Словоблуд отобрал у сына добычу и мигом расправился  с
хитрым узлом. После чего молча уставился в первый лист, и до
меня не сразу дошло, что Наставник уже читает.
     Про себя.
     А заодно - и про своего внука Дрону.
     - Вслух читай, - подал я голос.
     - А? - дернулся Брихас. - Вслух? Ну да, конечно!..
      Любить  Калу  было  гораздо приятнее,  но  у  меня  не
оставалось выбора.

                        КНИГА ВТОРАЯ
        НАСТАВНИК ДРОНА ПО ПРОЗВИШУ БРАХМАН-ИЗ-ЛАРЦА

     Якша спросил:
     - Что есть святыня для брахманов? В чем их Закон, как и
других  праведников? Что им свойственно, как и прочим людям?
Что равняет их с нечестивыми ?
     Царь Справедливости ответил:
      -  Чтение Вед - их святыня, подвижничество - их Закон,
как  и  других праведников. Смертны они, как и прочие  люди.
Злословие равняет их с нечестивыми.
      Махабхарата,  Книга Лесная, Сказание о дощечках  шами,
шлоки 30 - 31

                           ЧАСТЬ I
                            ДИТЯ

      Одни  уже  изложили  это  сказание,  некоторые  теперь
повествуют,  а другие еще поведают его на земле.  Украшенное
!+ #.ab-k,( словами, божественными и мирскими предписаниями,
различными  поэтическими размерами, оно  дарует  спасение  и
приятно для знатоков.

                           ГЛАВА I
                     ПТЕНЕЦ ЧРЕСЕЛ МОИХ

      Дневник  Жаворонка,  13-й день  2-го  лунного  месяца,
Брихаспати-вара <Брихаспати-вара - четверг, "День  Юпитера";
2-й лунный месяц: 22 апреля - 22 мая.>, полночь

     Папа, почему я вспомнил тебя именно сегодня?
      Вайкунтха спит, отдавшись блаженному, истинно райскому
забытью: апсарам снятся ласки, праведникам - тексты  Писаний
и  победа  в  диспутах, ракшасам-охранникам  грезится  кусок
парного мяса, и они довольно всхрапывают, пуская слюни; а  я
сижу на балконе, склонясь над пальмовым листом, и вижу тебя.
Нет,  не  таким, каким ты был в скорбный день  проклятия,  а
обычным  -  лысым, насмешливым, вечным стариком, похожим  на
самца кукушки... Меня можно назвать Жаворонком лишь в шутку,
а  ты  и  впрямь  всегда напоминал птицу, мой строгий  отец,
Наставник Богов, живущий размеренно и неторопливо.
      Не  уходи,  папа, останься хотя бы видением,  хоть  на
миг!..  Обожди,  я  сейчас успокоюсь. И  не  стану  заводить
прежних разговоров, из которых все равно никогда не выходило
ничего хорошего.
       В   детстве  я  очень  хотел  быть  достойным   тебя,
Божественный Гуру, снизошедший до смертной женщины!, и  мама
всегда вспоминала тебя с благоговением.
      Тишайшая  из  тихих,  она  радовалась  каждому  твоему
приходу, сияя о