рнуться,  на  одно
невыносимо долгое мгновение уставясь в стену шатра.
     Затем последовал новый вопрос:
      -  Но, может быть, это ты, желая подшутить, как шутите
вы все, связал спящему Бхимасене ноги лианой?
     - Нет, Учитель. Я не делал этого.
     - Но ты видел, как Бхимасена упал в воду?
     - Да, Учитель.
      -  Почему же ты не бросился к нему на помощь? Ведь  ты
понимал, что он может утонуть?
      -  Понимал...  Учитель,  - безразлично  кивнул  Карна,
почесав горбатую переносицу.
      -  Понимал - и медлил? Почему? Отвечай, юноша! - Голос
Дроны  впервые дрогнул. Раздражение и непонимание звучали  в
нем.  Кроме  того, Брахман-из-Ларца никак не  мог  заставить
себя  называть  Карну учеником, обходясь взамен  нейтральным
"юноша".  -  Сын  возничего, обласканный царским  домом,  не
торопится спасти царевича?!
     - Я плохо плаваю, Учитель.
     Это была ложь - ложь, заведомо известная обоим.
      - Я плохо плаваю, Учитель, - внятно повторил Карна.  -
Вдобавок  там  внизу  были обрыв и  пороги,  Учитель.  Я  бы
наверняка разбился, Учитель. А если бы даже выплыл, то ничем
не смог бы помочь царевичу, Учитель. Или было бы лучше, если
бы царевич погиб вместе с сыном суты, Учитель?
       Минуту  Дрона  молчал,  из-под  полуприщуренных   век
разглядывая   наглеца  с  брезгливым  интересом.   Мальчишка
откровенно дерзил, но делал это настолько ловко,  что  лишал
Наставника  возможности придраться, не теряя лица.  Сплошные
"Учителя"  в  конце  каждой  фразы  формально  -  повышенное
уважение  и исполнение приказа, а на самом деле - утонченное
издевательство. Зато последнее заявление давало веский повод
прицепиться  -  и  наказать  дерзкого  на  вполне   законных
.a-."  -(oe.  Но  наказание  сейчас  интересовало  Дрону   в
последнюю очередь. Он хотел знать истинную подоплеку событий
на обрывистом берегу; он хотел знать, имеет ли этот языкатый
сутин  сын  касательство к несчастному случаю. Ведь  царевич
мог  утонуть!  И  добро, если б это был  первый  "несчастный
случай"  такого  рода!..  Маленькому  брахману  было  не  до
мелочных  придирок  -  имелись дела  и  поважнее.  Возможно,
именно  в них, в важных делах, тоже был завязан мальчишка  с
серьгами в ушах и чешуйчатой татуировкой по всему телу.
     - Я слышал от наставника Крипы, что два дня назад вас с
Бхимасеной  растаскивали силой - вы чуть не  поубивали  друг
друга. Было?
      -  Было,  Учитель. - Мальчишка теперь смотрел  в  пол,
изучая  узор на циновках, и это не нравилось Дроне; впрочем,
когда  Карна  смотрел  ему в лицо, Наставнику  это  тоже  не
нравилось.
     Будь его воля...
     - Сомневаюсь, что после этого вы помирились... э-э-э...
Я  имею  в  виду, что царевич вряд ли простил  тебя.  И  это
достаточно  веский повод для человека твоего сословия,  дабы
столкнуть спящего врага в воду. Не находишь?!
       Карна   резко  вскинул  голову,  и  Наставник   опять
почувствовал: глаза предательски слезятся.
      - Разве этому ты учишь нас, Учитель? Честный бой, один
на  один, - это достойно воина. А связать беспомощного врага
и  сонного  столкнуть в реку - позор для  мужчины!  Тебе  ли
этого не знать, Учитель?! А если уж ты всерьез считаешь меня
мерзавцем,  способным на подлость, то ответь: почему,  когда
Бхиму  несло  мимо меня, я не размозжил ему голову  камнем?!
Чтоб  наверняка! Чтоб на дно - и концы в воду! Камней вокруг
хватало,  а мою меткость ты прекрасно знаешь! Подозревая  во
мне убийцу...
      -  Я не подозреваю. Я спрашиваю. И спрашиваю здесь  я,
твой  Учитель, а ты, мой... А ты, юноша, должен отвечать  на
вопросы, а не задавать их. Ясно? - Голос Дроны опять  звучал
ровно и безжизненно, но чего ему это стоило, знал только сам
Брахман-из-Ларца.
     - Ясно... Учитель, - выдавил Карна.
     Вся его яростная язвительность пропала втуне.
     По крайней мере, так думал сам сутин сын.
      -  Хорошо, допустим, ты действительно невинный голубь.
Но  ты  ведь  наверняка знаешь, что это не  первое  странное
происшествие,  которое случается с Бхимасеной  за  последние
полгода.   Не  так  давно  он  скорбел  животом  и   еле-еле
оправился...
     - Тоже мне странность! Жрет что ни попадя, Волчебрюх! -
Карна,  забывшись,  перешел  границы  дозволенного.  -   Его
животом - и не скорбеть?! Ха!
      - А до того царевича едва не укусил бунгарус, случайно
оказавшийся в его доспехах. Между прочим, эти змеи здесь  не
водятся.  -  Дрона  жестко сощурился, наблюдая  за  реакцией
Карны.
      -  Собака везде грязь найдет, - хмыкнул сын возницы  и
вдруг широко ухмыльнулся:
      -  Вот  на  днях шел Бхима по лесу, присел по  большой
нужде - и на что бы вы думали? - точняком на гнездо земляных
ос  уселся!  Тоже  небось  единственное  в  округе!  Правда,
ужалить только одна успела - Бхима так рванул, что остальные
подохли,  догоняя!  Вот  я  к тому  и  клоню,  Учитель,  что
собака... - Карна уже откровенно веселился, напрашиваясь  на
дюжину-другую плетей, но Дрона словно утратил к нему  всякий
интерес.
     Даже одергивать не стал.
     Просто повернулся и пошел вон из шатра.
      Карна  разом поперхнулся очередной дерзостью, выскочил
следом   за  Брахманом  -  из-Ларца,  проводил  того  долгим
взглядом - и быстро направился в противоположную сторону.

                             ***

     А маленький брахман тем временем уже принял решение.
      Каждое происшествие по отдельности вполне могло  сойти
за   случайность.  Или  чью-то  глупую  шутку.   Но   третий
"несчастный  случай",  уж  очень смахивающий  на  покушение,
подряд  -  это  слишком.  Сомнительно,  чтоб  за  оставшиеся
полтора  дня произошло что-то еще... И все-таки  надо  будет
сказать  Крипе: пускай присматривает за Страшным,  да  и  за
остальными братьями-Пандавами. А он, Дрона, должен  ехать  в
город  не  откладывая.  Надо  посоветоваться  с  Грозным.  И
попытаться    выяснить,   кто   стоит   за    всеми    этими
"случайностями". Нахальный сын возницы? Маловероятно. А  вот
его  отец,  приближенный  к  себе  Слепцом  и  готовый  ради
покровителя на многое...
     Да и мальчишка может кое-что знать.
     Нет, но какова несправедливость! Этот наглый сутин сын,
этот  безродный ублюдок, не обладающий никакими заслугами  -
ни  высокой варной, ни аскетическим пылом, ни смирением  или
иными добродетелями, этот нахал, драчун, бабник и грубиян  -
несомненный талант! Как легко он схватывает все,  чему  учат
его  Дрона и другие воинские наставники! Мимоходом, на лету,
как бы между делом... Пожалуй, по способностям он не уступит
даже   Арджуне,   прирожденному  воину   (и,   как   недавно
выяснилось, сыну Громовержца)!
     В роду быстроногих оленей родился тигр?!
      Где  же  Закон? Всеобщий Закон-Дхарма, коему  надлежит
следить и распределять?! Соблюден ли он?
     А Польза так уж и вовсе сомнительна...

                              3

                         ВОЗВРАЩЕНИЕ

      -  С возвращением, уважаемый! А не скажешь ли ты,  где
тут обретается некий Карна, сын Первого Колесничего?
      "Стражники.  Трое. Но не простые, а  с  полосами  алой
кошенили  на  шлемах - личная гвардия Грозного, элита  среди
блюстителей порядка, - отметил про себя наставник Крипа. - И
зачем  им  этот  обормот понадобился? Украл что?  Или  дочку
* *.#.-нибудь сановника обрюхатил?"
      - Где-то здесь, должно быть, - пожал плечами Крипа.  -
Что  я,  за  каждым сутиным сыном следить  должен?!  Тут  бы
повезло за царевичами уследить...
      Стражники понимающе закивали и двинулись вдоль длинной
череды  пыльных колесниц, груженых телег и тягловых  слонов.
Время  от времени они останавливались, чтобы задать  один  и
тот же вопрос.
       Ответ  тоже  не  баловал  разнообразием:  все  только
пожимали  плечами. Многие вообще плохо представляли,  о  ком
идет  речь,  а  те, кто знал долговязого буяна,  понятия  не
имели, где он сейчас.
     - Да к отцу, наверное, умотал... Куда ж еще?!
      -  Видел! Минуту назад видел! Или нет: это я вчера его
видел!..
     - Делать вам больше нечего! Дайте разгрузиться!
      -  Вспомнил! Клянусь Индрой, вспомнил! Позавчера я его
видел! Или позапоза...
      У сыновей царственного Слепца никто не спрашивал, куда
подевался  их любимчик, - а зря. Или не зря: Боец с  Бешеным
все равно бы отмолчались.
     Хотя знали правду.
      -  Слыхал, Боец, они Ушастика ищут! - толкнул  Бешеный
брата локтем в бок.
      -  Слышал,  не  глухой... Вовремя он  по  своим  бабам
поехал!
      -  Предупредить  бы  его надо. -  В  ломающемся  баске
Бешеного отчетливо промелькнула тревога. - Мало ли...
      -  Вернется - предупредим. А если что, отца  попросим,
чтоб заступился.
     - Правильно! - одобрил Бешеный, повеселев.
     Ясное дело, заступничество венценосца дорогого стоит, а
в своем умении уговорить отца оба царевича не сомневались. В
их  юном  сознании, к примеру, Наставник Дрона стоял гораздо
выше  рангом,  нежели слепой раджа, - хотя  бы  потому,  что
Дрона  вполне мог отчехвостить парней за милую душу, а  отец
сроду не поднимал руки на потомство.
     Заступался же - часто.
      И двое из сотни братьев-Кауравов побежали к купальням,
на ходу сбрасывая запыленную одежду.

                              4

                            АРЕСТ

     - Солнышко мое!
      Рыжая  девица (явно крашенная охрой) повисла на  плече
Карны  и  обслюнявила всю щеку подростка. Помада из дешевого
жира  и  вываренных  в собственном соку лепестков  калатропа
неприятно  липла к коже. Карна поморщился и  утерся  тыльной
стороной ладони.
      В  темноте  и  на ощупь девица казалась гораздо  более
привлекательной.
     И когда она успела "навести красоту"?
      -  Солнышко не бывает чьим-то, - наставительно сообщил
Карна, машинально подражая тону Наставника Дроны. - Солнышко
общее.
      -  Мое!  -  стояла  на своем девица, тесно  прижимаясь
пышной   грудью   к   руке  Ушастика.  -  Мое   собственное!
Кареглазенькое, горбоносенькое, долговязенькое...
       Она   захихикала  и  добавила  еще   одну   пикантную
подробность,  от которой лучистый Сурья наверняка  икнул  за
горизонтом.
     Рассвет был на подходе.
     Серая мгла сочилась меж домами, рваной паутиной обвисая
на крышах одноэтажных лавок, тщательно запертых рачительными
хозяевами;   из-за  торговых  рядов  тупо  мычали   буйволы,
впряженные в крестьянские телеги с мешками чечевицы, и  звук
эхом гулял от общественных складов до павильонов с выставкой
ланкийских   благовоний;  редела  кисейная   пелена,   яснее
проступали  выбеленные  стены  зданий,  а  буйволиной  тоске
вторил трубный рев тяглового слона над опустевшей кормушкой.
     Рыночная площадь - треугольник под названием Субханда -
Добрый Барыш - готовилась проснуться.
      Взяв  от  рынка наискосок, Карна с девицей свернули  к
центру  города.  У  них было заранее условлено:  едва  улица
Южная  пересечется с проспектом Хастина - Основателя, девица
сразу  же поворачивает обратно. Без возражений и пререканий.
Дом   Первого   Колесничего,  отца  Карны,  располагался   в
престижном квартале, ибо негоже главному конюшему и  личному
суте  государя  бедствовать в трущобах.  Впрочем,  отец  под
родной  кров  приходил  лишь  ночевать,  все  дневное  время
проводя близ дворцовых конюшен; мама - та и вовсе через  раз
коротала ночи у своей царственной покровительницы-хозяйки; и
дом находился под бдительным присмотром слуг.
     Карна меж ними слыл за своего в доску.
     Захоти он в отсутствие родителей привести домой гулящую
девицу или устроить развеселую пирушку с приятелями -  слуги
были бы только рады. Глядишь, и самим бы перепало от щедрот!
Но  за  свободно висящим плодом рука тянется редко:  Ушастик
дома вел себя пристойно, даже можно сказать, чинно, из дылды
-    разгильдяя    мигом   превращаясь   в   добродетельного
домохозяина.
     Почему кусты не подстрижены?
     Почему пол не метен?!
     Поторопитесь с обедом, копухи! - вдруг отец вернется...
     А шлюх водить - упаси боги! Сам не вожу и вам не велю.

                             ***

      За  два  квартала  от условленного  места  расставания
девицу и ее "солнышко" остановили.
      Толстомордый  детина, засунув большие  пальцы  рук  за
пояс, перегородил дорогу и нагло ухмылялся щербатой пастью.
       -   Детки!   -  загнусавил  он,  подражая   рыночному
попрошайке.  -  Что ж вас бхут носит в такую  рань,  детки?!
Встретите  злыдня-ухокрута - кто по  вам  панихиду  закажет,
сладкие   мои?!  Подайте  на  доброе  слово  по  безвременно
a$.eh(,...
     И Карне, разом перестав ухмыляться:
      -  Тебя  что,  теленок, не учили платить за  радости?!
Взять в науку?!
      Девица  шагнула вперед и храбро заслонила собой  юного
спутника.  Перед ней был окружной "хорек",  сборщик  мзды  с
таких  вот  подстилок, как она, и это  было  ее  дело  и  ее
забота. Тем паче что "хорек" не впервые предупреждал девицу:
повадится  бесплатно давать богатенькому  красавчику  -  жди
беды.
     Беда пришла.
      Беда  стояла, широко раставив волосатые ноги в кожаных
сандалиях.
      Беда  знала:  портить  фасад  глупой  шлюхе  -  гноить
собственный  товар;  зато проучить молокососа  будет  затеей
доброй и даже богоугодной.
     Небожители тоже бесплатно не дают.
       -   Уйди,  Вакра  <Вакра  -  Кривой  (санскр)  Эпитет
применяется   к   любому  предмету,  используемому   не   по
назначению,  или  к  любому действию  в  противоестественном
направлении>!  -  выкрикнула рыжая, больше  всего  на  свете
боясь  заплакать  или сорваться на визг.  -  Я  с  тобой  за
прошлый месяц в расчете! Забыл?!
      -  В  расчете  так в расчете, - покладисто  согласился
"хорек" Вакра. - Ухожу.
      Он  шагнул  в  сторону, затоптался  и  вдруг  оказался
вплотную  к рыжей. Движение было молниеносным, словно  Вакра
превратился  в  порыв  ветра, - умелый взмах  могучей  лапы,
похожей  на бычий окорок, и девица отлетает прочь.  Целая  и
невредимая:  за  сохранностью имущества умел  следить  любой
"хорек".  Вакра  проводил ее коротким взглядом,  убедился  в
том,  что  подопечная  тихо сидит на собственной  заднице  у
ограды  палисадника, даже не помышляя о  продолжении  бунта,
после чего повернулся к Ушастику.
     Теперь его и Карну разделяло не более половины жезла.
     - Гони пять медяков, - буркнул Вакра, дыша на подростка
гнильем и перегаром. - Или браслет со стекляшкой. Понял?
     - Понял. - Карна кивнул и полез за пазуху.
      Детина  неотрывно следил за лицом трусливого  сопляка.
Жизнь  давно  приучила Вакру, что даже самый ледащий  крысюк
огрызается, если зажать тварь в угол. Кто его знает: браслет
там  за  пазухой, медяки или ножик? А глаза - зеркало  души,
согласно мудрым поучениям; или проще - по роже сразу  видно.
Захочет  ударить,  додумается  лезвием  полоснуть,  а  рожа-
предатель  мигом выдаст. Подскажет хитроумному  Вакре...  Ай
дурак!   Ай  "хорек"  слеподырый!  Ишь  какие  серьжищи   на
парнишке!  Надо  было их за сласть бабью требовать...  отдал
бы,  никуда не делся! Камешки-то, камешки - горят зарницами!
И   вроде  дергаются...  точно,  дергаются  камешки,   огнем
наливаются, и смотреть на парнишку больно... Что за блажь?!
      Прикосновение было неожиданным, а боль  -  ужасной.  В
драке Вакра чувствовал себя как рыба в воде, но здесь дракой
и  не  пахло.  Пока левая рука Ушастика шарила  за  пазухой,
правая  спокойно протянулась вперед и вниз, ухватив в горсть
`  '.,  ткань  дхоти  и мужское достоинство  "хорька"  Потом
пальцы сжались, и горсть превратилась в кулак. А достоинство
превратилось в коровью лепешку под слоновьей пятой.
     И еще отчего-то паленым запахло.
      "Хорек"  жалостно  всхлипнул, подавившись  собственным
воем, и бесформенной грудой осел к ногам Карны.
     Сын возницы еще некоторое время смотрел на беспамятного
Вакру.  После  извлек  из-за  пазухи  заказанный  браслет  и
протянул его рыжей.
      - Он прав, - спокойно сказал Карна. - Возьми, продай и
заплати ему за этот месяц. Иначе жизни не даст. Все,  дальше
провожать ни к чему. Сам дойду.
      Карна  не  знал, что эта минутная задержка спасла  ему
если не жизнь, то свободу.

                             ***

      ...Из  ворот  вашего  дома выходили  трое  стражников.
Впереди медленно брел отец. Один из конвоиров плотно  закрыл
ворота,  убедился, что никто из слуг не подглядывает  поверх
забора,  и  достал  плетеный шнур Пока он  связывал  Первому
Колесничему  руки за спиной, другой стражник вынул  из  сумы
дерюжный  колпак  с  узкими дырами для  глаз  Через  секунду
колпак  наглухо  скрыл  голову Первого  Колесничего,  краями
наехав на плечи.
     - Зачем? - глухо донеслось из-под колпака.
     - Велели, - пожал плечами стражник.
      -  А царская шасана <Шасана - указ, грамота, ордер> на
арест у вас есть?
      -  Есть,  есть...  все у нас есть. Иди  и  помалкивай,
умник!
     Ты вжался в угол чужого дома, затаив дыхание, и следил,
как  отца  ведут по улице - к счастью, в противоположную  от
тебя сторону.
      "Вперед! - кричал гнев, норовя пробиться наружу боевым
кличем. - Вперед, на выручку!"
      Но  от  серег  шел  ледяной  сквозняк,  наполняя  душу
спокойствием.
     Так спокоен удав в засаде.
      -  Жаль, мальчишки дома не было, - услыхал ты  обрывок
разговора. - Нагоняй получим...
     - За что?
      -  За  то. Сказали: взять обоих, и чтоб ни одна  живая
душа...  Насчет души сделано, а обоих - шиш!  Искать  небось
погонят...
     Человек под колпаком молчал и горбился.

                             ***

       Арестованный  с  конвоем  четверкой   рыб   плыли   в
предрассветной   мгле,   а   за   ними   беззвучно    крался
татуированный подросток с серьгами вместо мочек ушей.
     До самых ворот, ведущих на территорию дворца.

                              5

                            ПОБЕГ

     - Собачья моча!
     - Тихо, дурак!
      -  Моча,  размоча  и  трижды  перемоча!  Это  проделки
Волчебрюха!
      -  Да не ори ты, Бешеный, всех перебудишь! Может,  она
сама запрыгнула!
      - Ага, и дверь сама открыла! - Бешеный яростно оттирал
со  щек и лба остатки вонючей слизи: "привет" от здоровенной
жабы, которая минутой ранее шлепнулась на него с притолоки.
     - Дверь... А ведь верно! Точно, Волчебрюх! Или еще кто-
нибудь  из  этой  пятерки уродов! Наверняка прячется  где-то
рядом и хихикает, зар-раза... Пошли, отыщем и вздуем гада!
      -  Пошли! Я ему эту жабу знаешь куда засуну?.. На ходу
изощряясь  в  планах  мести злокозненным  Пандавам,  Боец  с
Бешеным выбрались из своих покоев в коридор. Он пустовал, но
это нисколько не смутило юных мстителей, ретиво продолживших
поиски.  При  этом  Бешеный решительно сжимал  в  руке  жабу
(бедная   сучила  лапками,  выквакивая  проклятия  в   адрес
мучителя), явно намереваясь использовать ее по назначению.
      -  Может,  он во двор вышел? Чтоб еще одну поймать?  -
предположил Боец, и братья, не сговариваясь, устремились  во
внутренний двор.
      Двор,  словно  подойник коровницы,  оказался  заполнен
молочно-белым  предутренним туманом. Здесь  тоже  никого  не
было,  а  если  и  был, то прета с два его  увидишь  в  этом
молоке!
      Дальнейшие поиски представлялись бессмыслицей. Но уйти
просто так, оставив врага безнаказанно веселиться где-нибудь
в  укромном  уголке?!  Боец и Бешеный  молча  переглянулись,
затем разом нырнули в тень крыльца черного хода, присели там
и затаились.
     Скоро шутнику-жаболову надоест прятаться. Он решит, что
сыновья  Слепца ушли, сунется к крыльцу, желая  вернуться  в
здание, - и поплатится за все свои прегрешения!
      Ох  и  поплатится  -  пекло всплакнет  по  несчастному
горючей смоляной слезой!
      Ждать  пришлось  недолго. В тумане  мелькнула  смутная
тень,  пелена  вокруг гостя мигом выцвела, будто  от  жгучей
ласки  солнечных  лучей... Но почти сразу  туман  сомкнулся:
тень направилась