х ристаниях начались  в
Городе Слона еще за полгода - и Слепец решился. Он знал, что
его  учителя  (новый  наставник Дрона  был  к  тому  времени
посвящен  в тайну) наверняка станут возражать. Потому  решил
держать  все в секрете, раскрыв свой замысел лишь супруге  и
$".(, преданным слугам.
      Именно эти слуги и доставили во дворец найденного  ими
суту.  Не  местного - последнее было обязательным  условием.
Как царь, он вполне мог просто приказать оробевшему вознице,
но он не приказал.
     Он попросил.
     И возница оценил жест царя.
      Пожилой  возница из дальнего городка  Чампы  в  землях
ангов, молчаливый человек, спокойно носивший имя Адиратха.
     На благородном языке - Первый Колесничий.
      Они занимались по ночам (Слепцу было все равно, а сута
вскоре  привык)  на  том самом ристалище,  где  должны  были
пройти  состязания.  Раз  за  разом  колесница  стремительно
выходила  на рубеж поражения цели, звучал гонг, в который  с
десяти шагов бросал гирьку малолетний сын возничего,  и  раз
за разом булава Слепца разносила вдребезги кувшин-мишень.
       Изредка  он  промахивался  и  тогда  заставлял   суту
повторять все вновь и вновь, пока промахи не прекратились.
     Тогда он попробовал поразить два кувшина подряд.
     Затем - три.
     А дальше настал день ристаний.
     Его сута, оправдав собственное имя, выиграл первый тур,
и Слепец в очередной раз порадовался удачному выбору слуг.
     Теперь его очередь.

                             ***

      ...Все  было  как всегда - и одновременно  по-другому.
Рядом грохотали колесницы соперников (Слепец слышал, как они
отстают  одна за другой), неистово визжали суты,  взрывались
криками трибуны. В какой-то момент Слепец испугался, что  не
услышит гонга, что все - зря, что...
     Отчаянным усилием он взял себя в руки.
     Второй круг.
     Третий.
     Все. Теперь - выход на дистанцию броска.
      Слепец опустил ладони на рукояти метательных булав - и
почти   сразу   ощутил  беспокойство.   Его   ноздри   чутко
затрепетали,  ловя  резкий  запах конского  и  человеческого
пота;  о  боги! - от его суты исходил запах страха!  Возница
видел  что-то,  чего  не мог видеть Слепец,  видел,  боялся,
боялся  до одури и все-таки продолжал гнать упряжку  вперед,
не сбавляя темпа!
     Что случилось?
     Но времени на раздумья уже не оставалось. Слева впереди
раздался  неожиданно  смазанный удар гонга,  а  дальше  руки
Слепца действовали сами.
      Он  услышал,  как разлетелся на куски  первый  кувшин,
второй... третий!
       И   звук  осыпающихся  черепков  заглушил  радостный,
звериный  вопль его возницы, в котором слышалось невыразимое
облегчение.
     Слепец не сознавал, что сам он тоже кричит, что восторг
души рвется наружу громовым кличем:
     - Победа-а-а!!!
      Постепенно  замедляя  бег, их  колесница  подъехала  к
царской  ложе  и остановилась. Под неистовые  овации  трибун
Слепец медленно стащил с головы глухой шлем.
     И почувствовал на себе восхищенный взгляд Деда.
     Гангеи Грозного.

                              4

                             ПИР

      -  Во  здравие победителя, Стойкого Государя  из  рода
Куру,  да  продлятся его годы вечно, и  да  не  изменит  ему
вовеки твердость руки!
      Восседавший во главе стола победитель ощутил, как чаша
в  его  руке  (уже  не столь твердой) вновь  наполняется.  И
тяжело вздохнул. Здравиц произносилось множество, а пить  он
не любил и не умел.
      Увы, пиршество было в самом разгаре, и конца-краю  ему
не предвиделось.
      Что  ж,  придется терпеть. Таково бремя  славы.  Хотел
оправдать имя Стойкого Государя - изволь быть стойким!
      Слепец  в очередной раз вспомнил потрясенное  молчание
трибун,  когда  зрители увидели его  лицо,  лицо  слепого  -
победителя зрячих. И потом искренние поздравления довольного
донельзя  Грозного, незлое ворчание наставника  Крипы,  тоже
гордого  своим учеником, безмолвное обожание,  исходящее  от
прижавшейся к нему супруги...
      Она  и  сейчас  рядом, по левую руку - волна  тепла  и
нежности, нечаянный подарок судьбы.
      А по правую руку сидел его сута, тот человек, которому
он был обязан нынешней победой.
      Вообще-то  ни  женщинам,  ни  возницам  не  полагалось
присутствовать на пиршествах царей и знати, но кто осмелился
бы перечить сегодняшней воле Слепца?!
      -  А я в ответ поднимаю эту чашу за моего возницу, чьи
руки  держали поводья нашего общего триумфа! Отныне он будет
всегда   вести   вперед  колесницу  Стойкого  Государя!   Да
благословят   тебя   боги,  тебя  и   твое   непревзойденное
искусство,   о  Первый  Колесничий!  -  громко  провозгласил
Слепец, поворачивая бельмастое лицо к герою здравицы.
       Застолье  одобрительно  зашумело,  почтив  смущенного
возницу  очередным возлиянием. Все были уже изрядно навеселе
и  мало вникали в смысл произносимых здравиц. Предлагают еще
за что-то выпить? Отлично! Наливай!
     Тем временем Слепец наклонился к сидевшему рядом суте и
шепотом поинтересовался:
      -  Я почувствовал твой испуг перед самым финишем.  Что
там случилось?
     - Я испугался за своего сына, господин. Помнишь, обычно
он бросал в гонг гирьки с десяти шагов?
      -  Помню, - кивнул Слепец. - Я иногда слышал,  где  он
стоит.
      Такое можно услыхать только от незрячего: "слышал, где
ab.(b".
     Но сута привык.
      -  А  сегодня в самый последний момент стражник поймал
его возле мишеней, отобрал гирьки и прогнал взашей.
      Раскаленная игла пронзила сердце: победы  могло  и  не
быть!  Из-за  бдительного  стража,  из-за  самой  мелкой  из
мелочей...
     - Как же ему удалось подать сигнал?
       -  Он  вернулся  и  в  нужное  время  ударил  в  гонг
колотушкой. Миг промедления - булава господина убила бы его!
По счастью, он успел упасть...
     Мгновение Слепец потрясенно молчал.
      -  Я  не знал этого, - наконец проговорил он. - Блажен
отец  сына-героя! Ведь мальчик рисковал жизнью и не  мог  не
понимать этого! Кстати, где он сейчас?
     - В помещении для слуг, мой господин.
      Слепец  молча снял с левого запястья витой  браслет  -
золотую  змею  с  крупным изумрудом в  пасти  -  и  протянул
драгоценность изумленному вознице.
      -  Отдай сыну. Скажи, что я от всей души благодарю его
за  храбрость. И еще... скажи, что больше всего на  свете  я
хотел бы сейчас увидеть его. Но в этом мне отказано.
     - Благодарю тебя, мой господин! Разреши мне отлучиться:
я хочу порадовать сына немедленно!
     - Иди, - с улыбкой кивнул Слепец.
      Ему  было приятно, что он сумел доставить радость двум
верным  людям.  Незрячий наследник Лунной  династии  обладал
редким,  особенно  среди царей, даром:  он  умел  радоваться
счастью ближних.
      Может быть, потому, что не так уж часто бывал счастлив
сам.

                              5

                            ДРАКА

     - Ты что здесь делаешь?!
     Очень знакомый вопрос. И очень знакомый тон. Надменный,
хозяйский. Только голос совсем другой.
     Детский.
     Поэтому мальчишка обернулся лениво, можно даже сказать,
с  достоинством.  И  смерил взглядом  того,  кто  задал  ему
вопрос, отнюдь не торопясь с ответом.
     Измерения оказались не в пользу вопрошавшего: он был на
голову  ниже  и  года  на  два-три  младше.  Роскошь  одежд,
крашенных  мореной  в  пурпур, барственный  вид  и  четверка
братьев за спиной (сходство было неуловимым, но явным)  дела
не меняли.
      "Шел  бы ты, барчук..." - ясно читалось в карих глазах
сына  Первого  Колесничего, чьи кулаки успели  снискать  ему
изрядную славу меж юных драчунов Чампы.
       -  Отвечай,  когда  тебя  спрашивают,  голодранец!  -
пискляво крикнул самый маленький из пятерки задир, выпячивая
цыплячью грудь и стараясь казаться выше ростом.
     Получалось слабо.
     - Он даже не голодранец, - с ехидством улыбнулся барчук-
вожак. - Он просто голый. Фазан ощипанный.
     И вся компания буквально покатилась со смеху.
      -  Не  голый,  а  неодетый, - хмуро бросил  мальчишка,
удивляясь тупости столичных жителей.
      Ведь каждому дураку понятно: голый человек - это когда
на  нем вообще нет одежды. Никакой. Голым нельзя садиться за
еду,  голым  нельзя  выходить на улицу, а  уж  о  вознесении
молитв  и  говорить нечего. Зато если обернуть вокруг  талии
веревочку и пропустить между ног тряпочку, заткнув ее  концы
спереди  и  сзади за импровизированный поясок,  человек  уже
считается неодетым. И вполне может вести беседу или  вкушать
пищу.  Срамные  места  прикрыты? - значит,  все  в  порядке.
ничего  позорного  или  смешного в  этом  нет:  жарко  ведь!
Попробуй  побегай за козами в одежке по нашей-то духоте!  Ну
если, конечно, ты бегаешь за козами, а за тобой бегают слуги
с опахалами - тогда другое дело...
      Впрочем,  слуг с опахалами поблизости не  наблюдалось.
Юные  барчуки  явно исхитрились улизнуть из-под  надоедливой
опеки и отправились на поиски приключений.
      Одно  приключение, в лице голого-неодетого сына  суты,
они уже нашли.
      В  ответ  на  его  заявление братья развеселились  еще
больше,  наперебой  вопя  о "голых дикарях,  которые  вместо
одежды   носят   татуировку".   Наконец   старшему   надоело
веселиться  просто  так.  И поскольку  незнакомый  мальчишка
плевать  хотел  на  изысканные шуточки,  он  решил  испытать
другой подход.
      -  Ты до сих пор не ответил на мой вопрос, дерзкий!  -
строго  заявил  барчук, глядя на "дерзкого" снизу  вверх.  -
Отвечай, кто ты такой и что здесь делаешь?
      Сын  возницы  вспомнил,  что  без  разрешения  покинул
павильон  для слуг, отправясь бродить по парку, и  решил  на
всякий случай ответить.
     Еще стражу кликнут, козлы приставучие...
      -  Я  -  Карна,  сын  Первого Колесничего,  победителя
сегодняшних  ристаний!  -  гордо выпалил  он.  -  Жду  отца,
которого пригласили на царский пир.
      Ответ прозвучал, и теперь пора было вернуть утраченные
позиции. Мальчишеский кодекс отношений - это вам, уважаемые,
не   какой-нибудь  "Трактат  о  приобретении   союзников   и
укрощении врагов"! Тут головой думать надо...
      -  А  ты сам кто такой? - поинтересовался Карна в свою
очередь.  -  Небось сынок дворцового хлебодара?  Беги  лучше
домой,  а то маменька заругается! Отполирует задницу, будешь
тогда знать!
     От такой вопиющей дерзости барчук едва не задохнулся.
      -  Я...  я... Да как ты смеешь! Чтоб какой-то  поганый
сутин сын, нет - сукин...
      Договорить  оскорбленный в лучших чувствах  барчук  не
успел.  Молча отодвинув брата в сторону, перед Карной возник
мордастый пацан, до того ржавший громче всех.
     - Он сердится! - возвестил мордастый, гулко ударяя себя
" грудь.
      Пока  Карна  размышлял, что бы это значило,  мордастый
размахнулся сплеча и влепил сыну возницы увесистую оплеуху.
     Обид Карна сносить не привык. Одиннадцать лет - возраст
поступков,  а  не  тайных  кукишей  за  пазухой.  Поэтому  в
следующее  мгновение  мордастый  уже  катился  по  земле  от
ответной  затрещины.  Досталось и барчуку  -  за  "сутиного-
сукиного  сына";  в общем, не прошло и минуты,  как  дрались
все.  Естественно, впятером против одного. И хотя Карна  был
старше  и сильнее любого из братьев, численное превосходство
вскоре стало сказываться.
      Маленькие  кшатрии били всерьез, ловко и умело.  Карне
пригодился  весь  опыт потасовок, каких  в  его  жизни  было
преизрядно:  он  отмахивался, вертясь взбесившимся  волчком,
раздавал  тумаки  направо и налево, и вдруг ему  показалось,
что   голова  от  очередного  удара  пошла  кругом.   Тонкий
комариный звон поплыл в ушах, смазывая все окружающие звуки,
призрачным  маревом окутывая мальчишку... бесплотное  сверло
вонзилось  в  затылочную ямку и пошло  дальше,  вгрызаясь  в
самую сердцевину души.
     Карна болезненно сморщился и ощутил, как неистово зудит
татуировка,  которая с рождения покрывала его  медно-красное
тело.   Мальчишке   частенько  доставалось   на   орехи   от
сверстников, желавших превратить татуированного  приятеля  в
живую  потеху;  вторым  поводом для  насмешек  были  серьги,
намертво  вросшие в его уши. Правда, вспыльчивость Ушастика-
Карны,  сразу  кидавшегося в бой, успела поостудить  горячие
головы чампийских удальцов, и повод для насмешек мало-помалу
превратился в символ доблести.
      Зуд  сменился  ледяным ожогом, яростно  запульсировали
серьги  в  ушах,  и кожа внезапно отвердела, застывая  живым
панцирем.  Почти сразу барчук отскочил с изумленным  воплем,
вдрызг рассадив костяшки пальцев о живот Карны.
     Пространство вокруг сына возницы наполнилось сиянием, и
сияние   это  текло  воздушными  прядями,  водными  струями,
подсвеченными    восходящим   светилом.   Движения    врагов
замедлились, их пинки все реже достигали цели,  в  то  время
как   сам   Карна   чувствовал  себя   разъяренной   коброй.
Торжественный переливчатый звон навевал покой и уверенность,
окружавший  свет  давал силу, чудесные латы  могли  отразить
любой  удар,  не стесняя при этом движений, и  противники  в
страхе  жмурились,  словно пытались глядеть  на  раскаленный
диск полуденного солнца.
      Что  из  всего этого было на самом деле? Что -  только
чудилось?
     Трудно сказать.
      Зачарованный собственными, непонятно откуда взявшимися
возможностями,  Карна  вообще  перестал  отвечать  на  удары
наглых   братьев,  позволяя  им  бить  себя  и   наслаждаясь
ответными  стонами,  но  в  этот  миг  сквозь  торжественный
перезвон молнией прорвался крик:
      -  Пятеро  на одного? Нечестно! Бешеный, помогай,  эти
бледные поганки впятером одного бьют! Сейчас мы их...
     - Эй, парень, держись! Держись, говорю, мы уже идем!..
      Прорванная  чужими  голосами дыра быстро  расширялась.
Чудесный  звон рассыпался замком из песка, уходил в  глубины
сознания  -  и  медленно меркли сияющие латы  на  теле  сына
возницы.
     Становясь обычной татуировкой.
     - А, Волчебрюх! Пол-лучи!
     - Бей уродов!
      Сияющее  марево гасло, мир становился  прежним.  Карна
получил болезненный тычок под ребра, махнул кулаком в ответ,
расквашивая чей-то нос...
     Обыкновенная мальчишеская драка. И никаких чудес.
      Просто  двое других мальчишек весьма удачно  пришли  к
нему на помощь.
     - Пр-р-рекр-ратить!!!
      Все  замерли,  словно  на мгновение  окаменев.  Только
мордастый  Волчебрюх не сумел замереть, ибо  как  раз  летел
мордой  в  пыль  от  подножки,  которую  подставил  ему  сын
возницы.
      Все  семеро,  затаив дыхание, проследили  за  падением
крепыша.
     Плюх!
      -  Здорово  ты  его! - обернулся  к  Карне  первый  из
добровольных  помощников,  ужасно похожий  телосложением  на
поверженного  Волчебрюха.  - Мне  так  в  жизни  не  суметь!
Покажешь потом?
      -  Итак, кто зачинщик драки?! - Тон возвышавшегося над
ними  мужчины  лет тридцати, одетого дорого и изысканно,  не
предвещал ничего хорошего.
      -  Это  все  он, дядя Видура, все этот  сутин  сын!  -
заспешил барчук, опасливо трогая ссадину на щеке.
     - Что? - грозно свел брови на переносице дядя Видура. -
Сын суты посмел оскорбить царевичей рукоприкладством?!
      -  Вранье!  Они  сами  первые начали!  -  мигом  вспух
пришедший  на  выручку  поборник справедливости.  -  Правда,
Бешеный?
     - Правда! Они первые! Они всегда первые...
     - Врете вы все! И ты, Боец, и твой брат Бешеный! Это он
первый... он! Дикарь татуированный! Казнить его надо!
     - Это тебя казнить надо!
     - Да я тебя!..
     - Ты - меня?! Да это я тебя...
     - Он сердится! Он очень сердится!..
      -  МОЛЧАТЬ!!! ВСЕМ!!! - Повелительный рык дяди  Видуры
вынудил  заткнуться разбушевавшуюся молодежь. - А  тебе  что
здесь надо, несчастный?
      -  Прошу  прощения, мой господин!  -  Пожилой  возница
спешно  припал  к ногам Видуры. - Но я отец этого  мальчика.
Позволено  ли  мне  будет узнать, что он натворил?  Если  он
виноват, я сам накажу его!
      -  Да  будет  тебе известно, - злорадно  объявил  дядя
Видура,  -  что твой дерзкий сын поднял руку на детей  раджи
Панду!  И  теперь его, весьма вероятно, ожидает  мучительная
казнь!
     - А я не позволю его казнить! - вдруг решительно заявил
"abc/("h()ao за Карну Боец. - Шиш вам всем, ясно?!
     - Не позволим! - немедленно поддержал его Бешеный.
      Было видно: прикажи Боец Бешеному кинуться в пропасть,
и тот выполнит приказ брата без промедления.
      А пожилой возница смотрел на защитников своего сына  и
втайне  удивлялся  их сходству со слепым махаратхой,  героем
сегодняшнего дня.
      -  Мы - старшие наследники Лунной династии! И не тебе,
Видуре-Законнику,    сыну   шудры,   Подрывающему    Чистоту
<Подрывающий Чистоту - дословный перевод названия  смешанной
касты "Кшаттри", когда отец принадлежит к варне кшатриев,  а
мать  -  шудра.  Видура-Законник,  сводный  брат  Слепца   с
Альбиносом  и  внук  Грозного, принадлежал  именно  к  такой
касте,  и  его прозвище было - Кшаттри>, решать, кого  здесь
казнить,  а  кого миловать! - надменно взглянул восьмилетний
Боец на дядю Видуру, и тот дернулся, как от пощечины.
     Но смолчал.
      Умен был, умен и осторожен. Сыновья раджи-Слепца  бьют
сыновей  раджи - Альбиноса из-за худородного? - значит,  так
тому и быть. Обождем, пока племянники вволю натешатся...
      Дядя  Видура  не  хотел ссориться  со  слепым  братом.
Особенно  после того, как в час рождения вот  этого  гордого
Бойца, сопровождавшийся дурными знамениями, совершил ошибку.
      Опрометчиво посоветовав бельмастому отцу избавиться от
ребенка.
     С тех пор между братьями словно мышь пробежала.
      -  Не  бойся, ничего они тебе не сделают, -  обернулся
Боец к сыну суты.
     - А я и не боюсь! - Карна подбоченился, хотя ему и было
страшновато.
      - Вот! Вот такой друг мне нужен! - радостно воскликнул
Боец. - Будешь моим другом?
      - Буду! - не раздумывая, ответил Карна, которому сразу
пришелся по душе этот парень.
      -  Здорово  ты  Волчебрюху наподдал! Слушай,  Бешеный,
давай  попросим Наставника Дрону, чтобы он и его учил вместе
с нами!
      -  Наставник не будет учить этого дикаря! -  выкрикнул
один  из пятерых зачинщиков, беловолосый и гибкий малыш,  но
Боец с Бешеным не обратили на крикуна никакого внимания.
      -  Что, папа, пир уже закончился? Нам пора уезжать?  -
спросил тем временем Карна у белого как известь отца.
      - Нет. Просто раджа-победитель велел мне передать тебе
этот  браслет  и свою благодарность в придачу. Он  оставляет
меня  здесь, в Хастинапуре, и делает своим главным  конюшим.
Завтра поедем за мамой...
      -  Ух  ты!  -  восхитился Карна, не зная, чему  больше
радоваться:  подаренному браслету или  тому,  что  его  отец
теперь - главный конюший раджи.
     - Раджа-победитель - мой папа, - важно заявил Боец. - Я
ему  скажу,  и  он велит Наставнику Дроне, чтоб  тебя  учили
вместе со мной.
      Карна  не знал, кто такой Наставник Дрона, но по  тону
почувствовал: Боец явно хочет сделать для нового друга  что-
b. хорошее.
      -  Спасибо,  царевич, - обернулся Карна  к  маленькому
защитнику и склонился перед ним.
      -  Поднимись. И зови меня другом, - ответил тот. Потом
подумал и гордо добавил:
     - Или Бойцом.

                             ***

      Никто  не видел, как за этой сценой украдкой наблюдала
молодая  женщина  в  темной  накидке,  притаившись  в   тени
ближнего  павильона.  Сердце ее  отчаянно  колотилось,  взор
застилали  слезы,  но,  несмотря на  это,  царица  Кунти  со
смешным прозвищем Ладошка, дочь знаменитого царя Шуры и мать
троих из пятерки драчливых братьев, видела все ясней ясного.
      И  не  могла не узнать мальчика со странными  серьгами
вместо мочек ушей и татуированным телом.
       Ребенка,  казалось  бы,  безвозвратно  утерянного  ею
одиннадцать лет назад.
      В  это время родного племянника царицы Кунти, плута  и