состоянии призвать к разуму обе стороны, миледи! - отрезал  он,
и Аманда умолкла. - Но это не все.
   Она уставилась на него, сильно обеспокоенная тем, как он это сказал.
   - Аманда, Патрик Генри объявлен мятежником, - Он немного поколебался.
- И я тоже, - добавил он очень тихо. - Подозреваю, что в  ближайшие  дни
меня арестуют.
   - Ох, Эрик! - вздрогнула Аманда. Она смотрела на него,  своего  мужа,
высокого, смуглого, красивого, как всегда уверенного в себе,  и  в  этот
момент ее мало волновал остальной мир. Пусть Англия пропадет пропадом, а
Виргинию смоет в море - ей было все равно. - Дорогой! - вскричала она  и
бросилась через комнату ему на шею.
   Им не требовалось других слов Он отнес Аманду наверх и любил нежно  и
ласково И так же нежно сжимал ее в объятиях всю ночь.
   В рассветных сумерках глаза  Эрика,  изучавшие  ее,  были  темными  и
серьезными. Он лежал на боку рядом с Амандой,  поправляя  локоны  на  ее
лбу.
   - Люди начинают уезжать в Англию. В основном  это  лоялисты,  которые
считают, что этот  кризис  преодолеть  не  удастся.  Я  спрашиваю  тебя,
Аманда: ты остаешься со мной или идешь своим путем?
   - Да! Да! - отозвалась она, спрятав лицо у него на  груди.  -  Да!  Я
остаюсь с тобой.
   Он молча держал ее в объятиях.
   - Ты остаешься ради меня или ради Англии?
   - О чем ты?
   Он покачал головой:
   - Нет, пустяки Я объявлен мятежником, но  не  думаю,  что  у  Данмора
хватит сил что-нибудь поделать со мной. У нас впереди еще  много  долгих
дней. - Он снова погрузился в молчание. -  Долгих  лет,  -  чуть  погодя
раздался его шепот. - Иди ко мне, любимая. Мятежнику не  пристало  долго
разлеживаться. Надо многое успеть на случай - На случай чего? - тревожно
спросила она.
   Он снова посмотрел ей в глаза:
   - На случай, если потребуется спешно уехать.
 
Глава 13 
 
   В конце недели Эрик и Аманда провожали друзей и знакомых - кое-кто из
них носил фамилию Камерон, - уезжавших в Англию Они стояли на  пристани,
и Аманда тихонько плакала.  Эрик  хотя  ничего  не  говорил,  но  и  сам
чувствовал себя покинутым.
   В последующие дни Аманде редко удавалось увидеть Эрика. Ему  поручили
комплектовать отряды ополченцев, чем он активно занялся.
   Пришли первые новости из  Филадельфии,  где  заседал  Континентальный
конгресс.  Джорджа  Вашингтона  назначили  командующим  континентальными
силами в ранге генерала и направили в  Массачусетс  принять  руководство
американскими войсками, окружившими Бостон.
   К концу августа виргинские лидеры вернулись из Филадельфии.
   Патрик Генри приехал в  Камерон-Холл,  и,  едва  увидев  его,  Аманда
поняла, что теперь станет по-настоящему жарко.  Генри  присвоили  звание
полковника и поставили во главе Первого виргинского полка. Таким образом
он стал командующим вооруженными силами колонии.
   Генри уединился с  Эриком  в  гостиной.  Аманда  дождалась,  пока  он
покинет дом, и слетела вниз по  лестнице.  Эрика  она  нашла  стоящим  с
заложенными за спину руками у камина и сумрачно глядящим в огонь.
   Он не обернулся, но понял, что она рядом.
   - Джордж просит меня отправиться в  Бостон.  Конгресс  предложил  мне
назначение, и, боюсь, придется ехать.
   - Но...
   Слова, рвавшиеся из сердца, так и  не  нашли  дорогу  наружу.  Аманда
поняла, что муж уже принял решение согласиться и ехать.
   Она развернулась, бросилась наверх, в спальню, и упала на кровать. Ей
ужасно не хотелось, чтобы он уезжал. Она боялась. Как никогда раньше.
   Аманда не знала, что он последовал за ней, и  обнаружила  это  только
тогда, когда почувствовала его руки у себя  на  плечах.  Эрик  развернул
жену лицом к себе, дотронулся до влажных дорожек, которые  проложили  на
ее щеках слезы, и растер большим и указательным пальцами  влагу,  словно
сомневаясь в ее реальности.
   - Неужели это из-за меня? - спросил он.
   - Ох, прекрати, Эрик! Умоляю тебя! - взмолилась она.
   Тот улыбнулся заразительной лукавой улыбкой и лег рядом, обняв ее.
   - Может быть, это продлится недолго, - сказал он.
   Аманда вздохнула, прижимаясь  к  его  груди,  и  ощутила  его  запах,
чувствуя кожей щеки шершавую ткань рубашки. Его  отъезды  были  для  нее
невыносимы. Ей еще надо было научиться говорить о своих  чувствах,  пока
же она могла выражать их, лишь позволяя разгораться  пламени  желания  в
них обоих. Но даже этот жар не мог растопить  ледяной  стены,  возникшей
между ними после того, как Эрик  застиг  ее  той  ночью  в  Уильямсберге
возвращающейся с улицы. Вернуть его доверие Аманда так и не смогла.
   И все-таки она ни разу не солгала ему. Она всегда была верна  Англии.
Она не хотела предавать мужа, но и  не  желала  отворачиваться  от  него
сейчас. Она боялась за него. Пусть  Данмор  вынужден  убраться  на  свой
корабль и отдавать приказы  оттуда,  но  британские  войска  по-прежнему
сильнейшие в мире. Прибудут подкрепления. Они разобьют отряды колонистов
вокруг Бостона, захватят Нью-Йорк.
   - Если им удастся тебя схватить, они тебя повесят, - сказала  однажды
Аманда, едва сдерживая слезы.
   Он пожал плечами:
   - Сначала пусть попробуют поймать. - Он погладил ее по щеке,  шее.  -
Знаешь, кое-кто считает,  что,  будь  ты  мужчиной,  тебя  следовало  бы
повесить в первую очередь.
   Она ничего не ответила, зная, что уважение повстанцев к Эрику  служит
ей лучшей защитой. Вдруг ее пробрала дрожь при мысли о том, что может  с
ней статься, если он когда-нибудь перестанет ее защищать.
   - Неужели ты ничего не боишься? - прошептала она.
   - Я больше боюсь оставить тебя, чем быть на передовой, - ответил  он.
Но ответил с улыбкой, в которой сквозила нежность.
   Аманда подумала, что в этот момент он  верит  ей.  Может  быть,  даже
любит ее. Она глубоко заглянула ему в глаза.
   - Обо мне вовсе не беспокойся. Главное, о чем ты должен думать, - как
остаться живым!
   Он мягко рассмеялся и, взлохматив ей волосы, намотал  на  палец  одну
прядь.
   - Можно подумать, что тебя это волнует.
   Аманда не смогла ответить. Вместо этого  она  закинула  руки  на  шею
Эрику  и  поцеловала  его,  дразняще  проведя  языком  по  губам,  затем
коснувшись его языка. От этих возбуждающих ласк он негромко  застонал  и
поднялся, уперев в нее загоревшийся взгляд.
   - Вот так и должно  быть  всегда.  У  нас  мало  времени.  Так  давай
насладимся им, любовь моя. Давай останемся здесь, запремся в своей башне
и испытаем la petite mort <маленькая смерть (фр.).>  еще  и  еще  раз  в
объятиях друг друга.
   Аманда улыбнулась, захваченная и очарованная его обаянием. Но тут они
оба вздрогнули от какого-то неясного звука за дверью.  Эрик  нахмурился,
быстро подошел к двери и распахнул ее настежь.
   Там никого не было. Эрик закрыл и запер дверь, затем обернулся к ней.
Вытащив рубашку из бриджей, он медленно расстегнул пуговицы,  и  рубашка
упала на пол  ворохом  белых  кружев.  Приподнявшись  на  локте,  Аманда
следила за мужем. Эрик снял башмак, затем  другой  и  повернулся  к  ней
лицом, уперев руки в бока.
   - Ну, жена, тебе придется ублажать меня сегодня.
   Она рассмеялась, чувствуя душевную боль оттого,  что  он  уезжает,  и
полная решимости взять все от  немногих  оставшихся  у  кия;  часов.  Ее
ресницы опустились вниз знойными полумесяцами, и она взглянула  на  него
из-под них с выражением расслабленной чувственности.
   - Мой дорогой лорд Камерон, я безмерно  наслаждаюсь  этим  любопытным
представлением! Ведь еще едва наступил полдень, а вы уже думаете о...  -
Аманда, задохнувшись, прервала свою тираду, так  как  он,  как  леопард,
бросился к кровати и, шутливо рыча, навалился на нее.
   - Любвеобильная  женщина,  -  укоризненно  прорычал  он.  Его  пальцы
сплелись с ее,  губы  запечатали  рот  поцелуем,  и,  когда  он  наконец
завершился, Аманда уже не смеялась, а смотрела ему в глаза  с  жаждой  и
желанием, забушевавшими внутри. Эрик скинул одежду, ее платье  мгновенно
оказалось отброшенным в сторону, и вот уже они стояли на коленях,  глаза
в глаза, охваченные нетерпением. Они нежно гладили  друг  друга,  лаская
плечи, бедра. Первой не выдержала Аманда, и Эрик опрокинул ее на  спину.
Впереди у них был  весь  день,  и  им  хотелось  продлить  удовольствие,
продолжать касаться друг друга без конца. Желание,  медленное,  сладкое,
захлестнуло  их  целиком.  Они  нежились  в  ленивой  истоме,  временами
взрывавшейся бурей чувств, когда одни ласки сменяли другие.
   ...Наступило утро. Проснувшись, Аманда обнаружила, что муж пристально
смотрит на нее. На секунду ей показалось, что в  глубине  его  глаз  она
заметила мучительную боль" но он тут же овладел собой и теперь  выглядел
просто хмурым. Коснувшись ее щеки, он предупреждающе произнес:
   - Аманда, веди себя как следует в  мое  отсутствие.  Не  предай  меня
снова. Не предай свое сердце, любимая.  Ибо  на  этот  раз  я  не  смогу
простить.
   Она натянула простыню до подбородка.
   - Как я могу предать тебя? Ведь патриоты правят теперь в Виргинии!
   - Но губернатор Данмор находится на своем  корабле  в  устье  Джемса,
недалеко отсюда, любовь моя. Совсем  недалеко.  -  Он  вздохнул  и  стал
накручивать локон ее волос на палец. - Аманда, я взял  тебя  в  жены,  я
твой муж и помню, что жена должна  следовать  за  мужем.  Но  сегодня  я
говорю тебе: если хочешь уйти - сделай  это.  Сделай  это  сейчас,  и  я
благословлю тебя. Я могу посадить тебя на корабль, и еще сегодня, прежде
чем я уеду, ты увидишься с губернатором.
   - Нет! - поспешно выкрикнула Аманда.
   - Можно ли расценивать это как признание, что ты перешла  на  сторону
патриотов? - спросил он.
   Она покраснела и покачала головой:
   - Нет, Эрик. Я не могу лгать тебе. Но.., и не хочу оставлять тебя.
   - Тогда  осмелюсь  предположить,  что  ты  наконец  проявляешь  пусть
слабое, но все же чувство ко мне?
   Она бросила на него быстрый взгляд и подумала, что он дразнит ее, так
как  в  его  глазах  светилось  озорство.  Девушка  покрылась   пунцовым
румянцем.
   - Ты знаешь, что я...
   - М-м-м, - промычал он, и прозвучало это жестко. - Я знаю, что  тебе,
кажется, больше нравится быть со мной - с мятежником, -  чем  находиться
под опекой отца. Это трудно назвать комплиментом, мадам.
   - Эрик, ради Бога, не будь столь жестоким в такой момент...
   - Прости, любимая. Правда, прости, -  пробормотал  он.  Она  казалась
такой искренней. Ее волосы растекались  пламенеющей  рекой  вокруг  нее.
Белая простыня была  натянута  высоко,  а  в  глазах,  готовых  брызнуть
слезами, плескались все ее переживания.
   Он отбросил в сторону простыню и лег сверху.
   - Еще разочек, любовь моя. Излейся на меня,  позволь  своей  нежности
проникнуть в меня еще раз. Ради предстоящих мне холодных ночей -  вдохни
огонь мне в душу. Жена, отдай себя мне!
   Ее руки обвились вокруг него.  Она  отдалась  ему  так,  как  никогда
раньше, и действительно ощутила, что  он  словно  оставил  частицу  себя
самого внутри нее и взял ее пламя,  которое  согреет  и  уймет  холодную
дрожь, когда всплывет в памяти как-нибудь ночью.
   Но вот близость завершилась, и Эрик понял, что пора подниматься.
   Аманда осталась лежать в постели, в то время как он  потребовал  себе
ванну. После того как он закончил, она тоже искупалась, а затем  помогла
мужу одеться. Помогла застегнуть перевязь,  а  завершив  это,  поплотнее
запахнула тяжелый плащ, чтобы Эрику было теплее. Он притянул жену к себе
и прижался губами к ее лбу, чувствуя, как истекают последние секунды  их
близости.
   Затем  он  оторвался  от  нее  и  вышел  из  комнаты.  Она   медленно
последовала за ним вниз по лестнице и дальше на крыльцо, где  он  седлал
коня, а  пятеро  добровольцев,  вызвавшихся  сопровождать  его,  ожидали
поодаль. Она протянула ему подорожный кубок.
   - Будешь молиться за меня? - спросил Эрик.
   - От всей души! - прошептала она.
   Он улыбнулся:
   - Я разыщу Дэмьена ради тебя. И постараюсь  писать  как  можно  чаще.
Береги себя, любимая. - Он наклонился и поцеловал ее.
   Аманда закрыла глаза, отдавшись ощущению его губ на своем лице. Но их
тепло вскоре сменилось холодом.
   Эрик ускакал, а она стояла на крыльце и махала рукой, пока еще  могла
его видеть. Потом развернулась и, взбежав по лестнице, вернулась в  свою
комнату.
   Но комната тоже показалась какой-то выстуженной. Она начала  плакать,
сотрясаясь от рыданий, и все никак не могла остановиться. Но  вот  слезы
высохли, и Аманда решительно сказала себе, что нужно брать себя в  руки.
Ее слезы напрасны. Ничего плохого не  случится,  и  Эрик  вернется.  Они
выдержат этот шторм, они выживут.
   Он вернется домой...
 
*** 
 
   Прошло около двух недель с отъезда  Эрика,  когда  однажды  к  ней  в
гостиную зашел Кэссиди и  сообщил,  что  прибыл  гость.  Вид  дворецкого
заставил ее нахмуриться и сразу спросить:
   - Кто это?
   Слуга низко поклонился.
   - Ваш отец, миледи.
   - Мой отец! - Вздрогнув, Аманда вскочила,  опрокинув  чернильницу,  -
девушка  занималась  бухгалтерскими  книгами.  Ни  она,  ни  Кэссиди  не
заметили пролившихся чернил.  -  Он  прибыл..,  один?  -  спросила  она.
Побережье теперь было  опасным  для  Найджела  Стирлинга.  Он,  как  она
слышала, отсиживался на реке вместе  с  лордом  Данмором  и...  Робертом
Тэрритоном.
   - Его корабль пришвартовался в наших доках.  Военный  корабль  Аманда
сразу поняла, почему Стирлинга не растерзали при  первом  же  появлении.
Нервно закусив нижнюю губу,  она  пожала  плечами  и  глубже  уселась  в
кресле. У нее не оставалось другого  выхода,  кроме  как  встретиться  с
отцом. Она не была уверена, что Кэссиди поймет это.
   - Зови, - приказала она.
   Тот метнул на госпожу быстрый осуждающий взгляд. Он не понял.
   В ней мгновенно закипел гнев. Неужели ни  Кэссиди,  ни  остальные  не
могут понять, что она просто пытается спасти дом?
   Они не в силах сопротивляться Стирлингу и пушкам его корабля.
   Аманда не собиралась  умолять  Кэссиди  верить  ей  или  понимать  ее
мотивы. Остановив на нем спокойный взгляд, она ждала.
   Слуга резко повернулся на каблуках и вышел из гостиной.  А  несколько
мгновений спустя вошел отец. Он появился один, но едва переступил порог,
как она услышала за окнами какой-то шум.  Аманда  поспешила  к  окну  и,
выглянув, увидела взвод королевских моряков, выстроившийся во дворе.
   Она обернулась и взглянула на отца:
   - Что ты здесь делаешь?
   - Как всегда высокомерна, словно принцесса, да, дочь?  Знатная  леди.
Нет чтобы сказать: "Добро пожаловать, папа", или: "Как поживаешь, папа?"
Сразу в лоб: "Что ты здесь делаешь?" Что  ж,  принцесса,  для  начала  я
попробую замечательного бренди вашего  супруга.  -  Стирлинг  подошел  к
столику красного дерева и плеснул себе из  графина.  Затем  с  удобством
устроился в кресле с другой стороны стола. - Мне нужны новые сведения.
   - Ты сошел с ума...
   - Я сожгу и сровняю с землей это поместье."
   - Жги!
   -  Как?  Драгоценный  Камерон-Холл  твоего  муженька?  -  с  издевкой
произнес Стирлинг.
   - Он предпочтет,  чтобы  сгорел  дом,  нежели  чтобы  я  хоть  что-то
рассказала тебе!
   - Вот как дочь! Ты влюбилась в этого мошенника! - Найджел,  глядя  на
нее в упор, со стуком поставил стакан на стол.  -  Тогда  давай  повысим
ставки, принцесса. У  меня  в  руках  Дэмьен.  Если  ты  не  согласишься
сотрудничать со мной, я буду долго пытать его, а потом перережу глотку.
   Аманда почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Стук  сердца  стал
таким громким, что чуть не оглушал ее.
   - Ты лжешь! - обвиняюще выкрикнула она.
   Но скорее всего это было правдой.  Уже  очень  давно  она  ничего  не
слышала о своем кузене.
   Стирлинг откинулся на спинку кресла.
   - Этот глупый мальчишка оказался  в  Массачусетсе  во  главе  отряда,
спешившего к Бостону. Его взяли в плен, но скоро выяснилось, что он  мой
родственник. Принимая во внимание мои  заслуги  перед  короной,  старший
офицер посчитал, что дорогого мальчика - родственничка, понимаешь ли,  -
нужно передать мне. Я встретил его как давно потерянного  брата,  прежде
чем швырнуть в трюм. - Стирлинг, улыбаясь, сверлил Аманду взглядом.
   - Как.., как я могу удостовериться, что ты  на  самом  деле  захватил
его? - наконец удалось спросить Аманде.
   Стирлинг бросил на стол маленькое кольцо с печаткой. Она взяла его  в
руки и сделала вид, что рассматривает, хотя узнала кольцо сразу же.  Она
слишком хорошо знала своего отца.
   - Что ты от меня хочешь? - хрипло потребовала она.
   - Сведения. О передвижениях войск. О поставках оружия.
   - Но я не знаю...
   - Так выясни! Поезжай в Уильямсберг. Походи по тавернам.
   Послушай. Напиши своему  драгоценному  муженьку  и  принеси  мне  его
ответные письма.
   - Ты глупец, папа. Даже если бы я захотела шпионить для тебя, я бы не
смогла. Начать хотя бы с того, что слуги относятся ко мне с подозрением.
Они следят за каждым моим шагом.
   - Тогда тебе придется проявить весь свой ум и изворотливость.
   И не беспокойся. Я тебя найду. Или тебя найдет Роберт.
   - Роберт!
   - Да, он, конечно же, со мной. Он очень хочет тебя увидеть.
   Герцогиня с ребенком вернулась в Англию,  и  теперь  он  одинок.  Ему
нужна нежная любовница.
   - - Ты отвратителен. Сначала ты толкнул  меня  на  замужество  против
моей воли, а теперь хочешь подложить Роберту, зная, как я его  ненавижу!
Какое же ты чудовище, отец!
   Тот встал, не переставая улыбаться.
   - Принцесса, я с радостью подложил бы тебя под всю английскую  армию,
и не только.
   Она выпрямилась, борясь с желанием плюнуть ему в лицо.
   - Когда ты вернешь мне Дэмьена?
   - Ты его не получишь. Ты просто сохранишь ему жизнь.
   -  Нет.  Так  не  пойдет.  Я  не  позволю  тебе  шантажировать   меня
бесконечно.
   - Ну же, дочь! Я думал, что ты верна короне.
   - Это так! Было так! Я больше не могу предавать своего мужа...
   - Своего мужа! - Стирлинг захохотал, качая головой. -  Ты  же  шлюха,
дочка! Как  и  твоя  драгоценная  мамаша.  Лорд  Камерон  доставил  тебе
удовольствие между ног, и ты вдруг стала сторонницей революции!
   Она изо всех сил хлестнула мерзавца по лицу. Моментально  протрезвев,
Стирлинг схватил Аманду за руку и вывернул ей кисть.
   - Молись, чтобы я успел увезти тебя, когда  твой  изысканный  жеребец
Камерон разоблачит свою женушку. Можешь презирать и отвергать Тэрритона,
Аманда, но тебе лучше оказаться в его руках, чем в лапах Камерона, когда
тот узнает, чем ты занимаешься! - прошипел Найджел.
   Она выдернула руку.
   -  Если  я  когда-нибудь  решусь  покинуть  Виргинию,  я  обращусь  к
Данмору...
   Стирлинг знал, что она пойдет на все, лишь бы спасти Дэмьена.
   - Дочь, Принцесса! Мы скоро увидимся. Очень скоро.
   Он улыбнулся и, развернувшись, вышел из комнаты. До  Аманды  долетели
слова команды, топот сапог и  бряцание  оружия  солдат,  замаршировавших
обратно к докам.
   Аманда упала в кресло  и  закрыла  глаза.  Девушка  не  слышала,  как
отворилась дверь, но почувствовала, что она не одна в комнате.  Это  был
Кэссиди. За его спиной молчаливо стояли Пьер, Ричард, Маргарет и Реми.
   - Что такое? - воскликнула Аманда, озадаченная и  встревоженная.  Они
смотрели на нее с таким осуждением!
   - Они ушли, - сказал  Кэссиди.  -  Никого  не  тронули  и  никому  не
угрожали.
   - К-конечно, - пролепетала Аманда. Она позволила  себе  закрыть  лицо
руками. - Это же мой отец Он просто приехал справиться,  не  хочу  ли  я
отправиться с ним, вот и все.
   Пять пар  глаз  уставились  на  нее.  Ей  не  понравилось  вызывающее
выражение  на  лице  юной  Маргарет.  Или  ей   это   лишь   показалось?
Голубоглазая темноволосая ирландская горничная,  казалось,  готова  сама
взять в руки мушкет и идти на войну. А Реми, старый,  темный  как  ночь,
живший в Камерон-Холле так давно, что никто  не  помнил,  как  он  здесь
появился, смотрел на нее с откровенным подозрением.
   Ей захотелось накричать на них. В отсутствие Эрика хозяйка здесь она.
А они