а,  казалось,
смывала с нее не только дорожную грязь, но и усталость.
   Усевшись на плоский камень, Келли с радостью ощутила брызги на голове
и плечах. Она подставляла водным струям грудь, живот, бедра,  ловила  их
ртом и пила воду.
   Внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, она оглянулась.
   Дэниел стоял на берегу босой, в одних форменных брюках.
   На его бронзовых мускулистых плечах и груди играли  отблески  солнца.
Он смотрел на" нее.
   Келли поймала на себе его взгляд. Боже мой! Мокрая рубашка была такой
тонкой и прозрачной, что, прильнув к телу,  лишь  подчеркивала  все  его
изгибы и выпуклости, набегая складками  на  груди  и  четко  обрисовывая
треугольник там, где смыкались бедра.
   Надо что-то делать, как-то прикрыться, может быть, нырнуть в воду?!
   Дэниела ее облик, очевидно, не смущал.
   Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, потом медленно двинулся к  ней.
Вода искрилась  и  бурлила  вокруг  серых  форменных  брюк.  Серебристые
капельки поблескивали на его плечах и груди. Он похудел,  но,  казалось,
стал еще крепче, чем раньше.
   Мускулы у него при ходьбе так и играли.
   "Беги! - стучало у нее в висках. - Оттолкнись от  камня  и  беги.  Он
тебя не остановит".
   Но Келли не  двинулась  с  места.  Она  стояла  и  смотрела,  как  он
приближается, и чувствовала, что глаза его прожигают ее насквозь. Вот он
уже совсем близко. Келли ощутила жар и  мощь  его  тела.  И  все  же  не
двинулась с места.
   Дэниел остановился напротив. Келли подняла  голову,  чтобы  заглянуть
ему в глаза, и облизала кончиком языка неожиданно пересохшие губы.
   Он  тотчас  в  упор  посмотрел  на  ее  губы:   наверное,   собирался
поцеловать.
   Но не поцеловал.
   Неожиданно он опустился на колени  и  обнял  ее  бедра.  Ей  надо  бы
вырваться, накричать на него за то, что он ей не верит.
   Но она лишь замерла в его объятиях, завороженная жаром  его  тела.  И
поцелуем. Но не в губы. В живот. Келли чувствовала прикосновение его губ
сквозь тонкую ткань рубашки. Потом ощутила его  горячий  язык,  который,
проделав  дорожку  вдоль  всего  живота,  задержался  на  пупке  и  стал
спускаться ниже, дразня и возбуждая.
   "Крикни, останови его!" - твердила себе Келли. Она даже раскрыла рот,
но не издала ни  звука,  а  только  какой-то  беспомощный  стон.  Дэниел
поднялся с колен.  Руки  его  по-хозяйски  заскользили  вдоль  ее  тела,
приводя в трепет, тревожа...
   Губы его сомкнулись на соске сквозь  тонкую  ткань  рубашки,  которая
лишь усиливала возбуждение от поцелуя. Он  нежно  втянул  сосок  в  рот,
поиграл с ним языком и выпустил.
   "Должно быть, он попробовал мое молоко, - подумала  она,  краснея  от
смущения, - и видимо,  получил  большое  удовольствие,  потому  что  все
повторяет и повторяет это интимное прикосновение".
   Наконец Дэниел добрался до ее губ. Добрался и не собирался отпускать.
Он целовал ее неистово, словно изголодавшись, и  жадно  требовал  еще  и
еще. Язык глубоко погрузился в ее рот и был груб и ласков  одновременно.
Келли охватила дрожь - не от холода, а от  жара,  исходившего  от  этого
человека.
   Он прижался к ней губами и легонько куснул за плечо.  Потом  проложил
пылающую дорожку из  поцелуев  между  грудей  и  стал  спускаться  ниже,
мало-помалу воспламеняя ее. Чуть задержавшись возле пупка, он  спустился
еще ниже и наконец добрался до  пульсирующего  центра  между  бедер.  Он
прикасался губами к самым чувствительным, самым  сокровенным  местечкам.
Сладкая дрожь пробежала по всему ее телу. Она закинула голову,  стараясь
не закричать, и только чуть слышно постанывала.
   А Дэниел все ласкал и ласкал ее,  хотя  она  уже  едва  держалась  на
ногах. Он, наверное, хорошо знал силу своего воздействия, потому  что  в
тот самый момент, когда она лишилась сил от наслаждения, подхватил ее на
руки и вынес на берег.  В  одно  мгновение  он  сбросил  с  себя  брюки,
представив ее взору готовый к бою  символ  своей  мужественности.  Келли
закрыла глаза, сгорая от страсти.
   Она, похоже, едва ли  сознавала,  на  земле  все  происходит  или  на
небесах, едва ли слышала журчание ручья - и в то же время никогда еще  с
такой остротой не ощущала себя частичкой окружающей природы.
   Спиной она чувствовала землю, в то  же  время  всем  своим  существом
ощущая тепло солнечных лучей и прохладу, которой веяло от воды. ;
   Но вот резкое вторжение мужчины заставило ее  испытать  такую  острую
боль, что  она  помимо  своей  воли  воспротивилась.  Но  Дэниел  тотчас
зашептал ей на ухо что-то ласковое и завораживающее. Она услышала только
одно:
   - Это из-за родов, Келли. Все скоро пройдет.
   Он  снова  двинулся  вперед,  медленно,  осторожно,   и   она   вновь
затрепетала от желания, а боль и вправду прошла.
   К счастью, прошла, ибо его желание, по-видимому,  было  куда  сильнее
обычного голода. На сей раз  он  был  подобен  неистовому  водопаду  или
палящим солнечным лучам. Он безумствовал, опьяняя, и дышал страстью, как
сама земля. Но больше всего походил на ураган, круживший ее в водовороте
желания.
   Даже когда Келли, умирая от  счастья,  снова  вернулась  на  землю  и
словно бы впала в забытье, его тело продолжало  неистово  содрогаться  -
еще, еще и еще. Она чувствовала, как напряжены его мускулы, как из  него
бьют жизненные соки, как он  весь  отдается  экстатическому  дурманящему
танцу страсти. И долго еще  потом  смешивалось  их  горячее  дыхание,  а
сердца  звучали  в  унисон  и  длилась  сладость  его  тепла,  близости,
нежности...
   - Келли! - Он все еще не разжимал объятий, лежа у нее на груди.
   Она услышала свое имя и смутно  вспомнила,  что  они  когда-то  очень
любили друг друга. Ах, если бы он только поверил ей снова!
   Как назло Дэниел перекатился на спину, и ощущение  тепла  и  нежности
исчезло. Келли сразу же обдало прохладой от воды.
   Она тотчас прозрела.
   Он пришел к ней не потому, что поверил в ее  невиновность,  а  потому
что хотел ее. Пришел, как голодный  человек,  которому  все  равно,  чем
утолить голод.
   Горькие слезы выступили у нее на глазах - такие же  горькие,  как  ее
несчастная любовь. Нет!  Не  стоит  выставлять  напоказ  свою  слабость!
Поднявшись на ноги, она заторопилась к воде.
   - Келли!
   Дэниел тотчас бросился следом, ничуть не стесняясь своей наготы.  Она
сделала вид, что не слышит его, и окунулась в  воду,  радуясь  бодрящему
воздействию потока.
   - Келли! - Он схватил ее за руки и одним рывком вытащил  из  воды.  -
Что, черт возьми, с тобой происходит?
   - Ничего. Отойди от меня, пожалуйста.
   - Куда ты бежишь от меня?
   - Никуда. Я просто пытаюсь помыться.
   - Пытаешься смыть мое прикосновение, да? - моментально  подобравшись,
спросил он.
   - Лучше скажи: ты понял, что я не предупреждала янки?
   Что хотя бы в этом я не виновата?
   Дэниел не ответил; глаза у него вмиг потемнели, он скрипнул зубами.
   - Ты пытаешься втолковать мне, что вернула меня в дом  без  намерения
разоружить меня и позволить своему приятелю Дабни взять меня в плен?!
   - Да! Я вернула тебя с дороги! Я не хотела, чтобы тебя убили.  Ты  не
хочешь понять...
   - Ошибаешься, очень хочу! И хочу понять также, почему снова  появился
этот Дабни, - задумчиво протянул он. Что-то в нем изменилось. Неужели он
сомневается в справедливости своих обвинений? Или боится сомневаться?
   Келли, расстроившись, смотрела в одну точку. Он обманул  ее  надежды.
О, как ей хотелось толкнуть его,  свалить  с  ног,  а  потом  в  экстазе
топтать его распростертое тело ногами.
   - Мерзавец! - проговорила она и, поддавшись импульсу,  толкнула  так,
что он чуть не упал.
   Одернув задравшуюся рубашку, она спокойно вышла из воды.
   Камерон, схватив ее за локоть, развернул лицом к себе.
   - Меня слишком часто держали на прицеле  янки,  миссис  Майклсон.  Не
советую вам больше испытывать мое терпение!
   -  Испытывать  твое  терпение?!  -  прошипела  Келли.  -   Испытывать
терпение! Да я с радостью отхлестала бы тебя извозчичьим кнутом!
   - Осторожнее! - предупредил он, прищурив глаза.
   - К черту осторожность! Ты подозреваешь  меня,  не  доверяешь  мне  и
все-таки тащишь за собой через всю  страну.  Твоя  ненависть  существует
отдельно от твоих желаний.
   - Вот как? А что же ты скажешь о своей?
   - Я к тебе не приставала...
   - При чем тут приставания? - холодно перебил ее Дэниел. - То,  что  я
только что сделал, едва ли  можно  назвать  оскорблением  действием  или
актом насилия...
   Она вся вспыхнула.
   - Но это была не моя идея, мятежник, стервятник ты этакий!
   - Мятежник.., стервятник? - повторил он насмешливым тоном,  и  взгляд
его снова стал колючим. - Извините, - тихим голосом проговорил он.  -  Я
вроде бы не слышал протестов.
   - Ну так выслушайте сейчас, полковник Камерон! И  держитесь  от  меня
подальше.
   Он внимательно посмотрел на нее и спокойно напомнил:
   - Было время, миссис Майклсон, когда вы, кажется, не возражали против
нашей  близости.  И  даже  не  остановились  перед  тем,  чтобы  открыто
соблазнить мужчину. С чего вдруг вы стали такой недотрогой?
   - Что?! - от возмущения у Келли перехватило дыхание.
   Дэниел издевательски усмехнулся. Если бы на голове у него была шляпа,
он бы галантно приподнял ее.  Но  даже  раздетый  донага,  он  умудрился
пройти мимо нее с вызывающе наглым видом.
   - Сегодня вы выступали в роли видения в  белом,  миссис  Майклсон.  С
того самого момента, как я проснулся, вы  всячески  .соблазняли  меня  в
своем прозрачном одеянии, которое, словно  вторая  кожа,  облепило  ваше
обнаженное тело.
   - Я хотела помыться! - возмущенно воскликнула женщина.
   Он прошествовал мимо. Получалось, что все произошло по ее вине, что и
в тот раз, и сегодня она соблазняла его.
   - О-о-о! - в бессильной ярости простонала Келли.
   Дэниел и не подумал останавливаться. Зачерпнув в горсть  камешков  со
дна ручья, она размахнулась и швырнула ему в голую спину.
   От неожиданности он застыл на месте,  потом  круто  обернулся.  Келли
захотелось бежать отсюда, бежать без оглядки. Однако  не  успела  она  и
шага шагнуть, как он бросился на нее всем телом и свалил в воду.
   Она попыталась вывернуться, но он решительно оседлал ее и,  казалось,
готов был выместить на ней всю свою злость.
   Тяжело дыша, она на мгновение затихла и в упор  уставилась  на  него.
Дэниел рассмеялся. И она неожиданно для себя подхватила этот смех.
   Но вот они разом умолкли, и снова горячая волна желания разлилась  по
ее телу. Взгляд Дэниела вновь загорелся страстью.
   - Значит, ты не хотела меня, Келли? - настойчиво спросил он.
   - Но я не собиралась тебя соблазнять. - "Черт возьми, да  что  ж  это
такое?!" - Дэниел, позволь мне встать, оставь меня  в  покое.  Ладно!  Я
хотела тебя. Но больше такое не повторится.
   - Почему? Если ты, черт возьми, ни  в  чем  не  виновата,  то  почему
соглашаешься только тогда, когда поблизости рыщут янки?
   - Перестань! - взмолилась она.
   Камерон вдруг ослабил хватку, пальцы его осторожно скользнули  по  ее
мокрым волосам.
   - - Слушай, помоги  мне,  -  неожиданно  попросил  он.  -  Я  рад  бы
поверить,  Келли,  но  ты  действительно  соблазняешь,  видит  Бог,   ты
соблазняешь. Ты такая красивая!  А  что,  если  ты  говоришь  правду?  Я
мятежник, а ты янки. Я имею в виду не Север и Юг, а убеждения...
   Их разговор неожиданно прервался громким требовательным криком.
   Джард!
   Келли оттолкнула Дэниела.
   - Пусти меня к ребенку.
   Камерон не пошевелился, а только не отрываясь смотрел  И  смотрел  на
нее. Она снова толкнула его.
   - Умоляю тебя, оставь меня в покое! - крикнула она. - Оставь!
   Он встал и рывком поднял ее на ноги.
   - Хорошо, если бы мы могли оставить друг друга в покое.
   Несмотря на хныканье малыша, они никак не могли разнять руки.
   Наконец Келли повернулась и,  так  и  не  поняв,  что  хотел  сказать
Камерон, подскочила и быстро взяла на руки сына.
   Да, если бы только они могли оставить друг друга в покое.
 
Глава 21 
 
   Три дня спустя им удалось переправиться на другой берег Потомака. Они
снова находились в Виргинии, но здесь было очень опасно,  потому  что  в
любой момент можно было наткнуться на отряд  одной  из  воюющих  сторон.
Кроме того, им было не  о  чем  разговаривать  и  с  каждым  днем  в  их
отношениях нарастало напряжение.
   Дней через восемь они наконец добрались до Фредериксберга.  Едва  они
въехали в город, как настроение Дэниела  улучшилось,  потому  что  город
твердо удерживала в своих руках Конфедерация.
   "Какой красивый город!"  -  подумала  Келли.  Она  знала,  что  здесь
когда-то жила семья Джорджа  Вашингтона  -  владела  поместьем  на  реке
Раппаханнок. При других обстоятельствах подобная поездка доставила бы ей
немалое удовольствие. А сейчас многие  здания  в  городе  пострадали  от
обстрела, но, впрочем, жители, которым, видимо, пришлось потуже затянуть
пояса, выглядели тем не менее довольно стойкими бойцами.
   Келли надеялась остановиться здесь на несколько дней: мечтала принять
горячую ванну и отоспаться на настоящей постели.
   Но Дэниел по-прежнему  торопился.  Он  купил  по  баснословным  ценам
кое-какой еды, хлеба и ветчины и даже раздобыл повозку, чтобы можно было
уложить малыша. Скорей бы приехать в Ричмонд,  откуда  рукой  подать  до
дома!
   Наконец, миновав бесконечные сторожевые посты, они прибыли в  столицу
Конфедерации.
   Город  открылся  им  с  небольшого  холма.   Келли   с   любопытством
вглядывалась  вдаль.  Город,  большой,  с  красивыми   административными
зданиями в центре, блестел на солнце. Она даже  разглядела  скульптурную
группу на въезде, красивые особняки и  церкви.  На  улицах  города  было
многолюдно и оживленно.
   - Ну вот ты и дома, - тихо произнесла Келли.
   Он удивленно уставился на нее:
   - Пока еще нет, но уже близко.
   Келли опустила голову. Она молила Бога только об одном  -  чтобы  они
сделали передышку. Однако боялась показать ему, насколько измучилась. По
ночам они с Дэниелом спали на расстоянии, и земля казалась ей жесткой  и
холодной. Она часами лежала без сна, мечтая о надежном плече  Дэниела  и
от этого еще больше презирая себя. Ведь она по-прежнему желала того, кто
насмехался над ней и не доверял ей.
   Она все еще любила его, А как он играл с  Джардом!  Сразу  ясно,  что
лучшего отца и желать не надо. Несмотря на тяготы дороги, он старательно
заботился и о ней: никогда не ел первым,  даже  глотка  воды  не  делал,
прежде чем она не напьется. Ее рыцарь, пусть и  в  обтрепанном  мундире,
оставался настоящим джентльменом при любых обстоятельствах,  как  бы  ни
был он зол или обижен.
   Келли могла противостоять Дэниелу, только опираясь на свою гордость и
силу воли, хотя и то и другое было па исходе.
   Она сидела в напряженной позе,  не  собираясь  выказывать  ему  своей
слабости. Может быть, попробовать как-нибудь выведать его намерения?
   - У тебя в Ричмонде,  наверное,  есть  друзья?  -  притворно  зевнув,
спросила она.
   Синие глаза взглянули на нее с подозрением.
   - Да, но только друзья-мятежники.
   - Ты не хочешь увидеться с ними?
   Он рассмеялся:
   - Не хитри, Келли.  Мои  друзья  тебе  совершенно  безразличны,  тебе
просто хочется выспаться в нормальной постели.
   Она холодно взглянула на него:
   - И что в этом плохого?
   - Да ничего, но лучше бы ты не ходила вокруг да около, а прямо так  и
сказала, - отозвался он и хлестнул лошадей. - Да, Келли, друзей  у  меня
здесь полно. И мы здесь заночуем.
   Оказалось, проще сказать, чем  сделать.  По  улицам  куда-то  спешили
озабоченные люди. То там, то  здесь  толпились  люди  в  надежде  купить
что-нибудь из продуктов. Все было очень дорого, блокада  янки  причиняла
Конфедерации гораздо больший ущерб, чем любое поражение на поле боя.
   Камерон, остановив какого-то одноногого солдата в изодранной  военной
форме, обратился к нему:
   - Дружище, не знаешь ли, где здесь поблизости сдаются комнаты?
   Солдат козырнул и ответил;
   - К сожалению, не знаю, сэр. - Он посмотрел на Келли:
   - Здравствуйте, мэм, - и снова перевел взгляд на Дэниела:
   - Везете жену и ребенка в безопасное местечко? Правильно,  армия  нас
не подведет. И вам, мэм, не о чем беспокоиться. Мы не  допустим  янки  в
Ричмонд. Ни за что! Мы им не  раз  задавали  жару.  Так  что  ничего  не
бойтесь.
   Келли промолчала, а Камерон еще целый час  ругался  сквозь  зубы.  Он
объехал все гостиницы и пансионы, какие только знал, но  мест  не  было,
постояльцев  приходилось  размещать   даже   в   коридорах.   И   ничего
удивительного не было в том, что беженцы валом повалили в Ричмонд.  Ведь
их фермы разорены, и они двинулись  сюда  в  поисках  хоть  какой-нибудь
работы. Война продолжалась, и число беженцев все увеличивалось.
   - Уж лучше бы мы поехали прямо домой, - буркнул Дэниел.
   Не выпуская Джарда из рук, Келли выпрямила затекшую спину.
   - Ты же говорил, что у тебя здесь есть друзья...
   - Вряд ли ты захочешь с ними встретиться, - ответил он.
   "Ясно, - подумала Келли. - Его друзья наверняка знают, что у него нет
жены!"
   - Черт возьми! - воскликнул вдруг Дэниел. - А  не  начать  ли  нам  с
самых верхов?!
   - Дэниел, что ты задумал?
   Он  не  ответил.  Через   десять   минут   они   остановились   перед
величественным белым зданием с широким крыльцом  и  высокими  колоннами.
Возле дома  было  очень  оживленно,  стояло  множество  коней  и  конных
экипажей. Вход охраняли часовые.
   - Что это? - спросила Келли.
   - Здесь живет один из моих друзей, - коротко ответил Дэниел. -  Идем!
- скомандовал он, взяв ее за руку.
   - Я так не могу, - запротестовала женщина, испуганно вырывая руку.  -
Я вся грязная и потная после долгого путешествия. Дэниел, отпусти...
   Но он и не думал ее отпускать. Его здесь явно знали, потому что, пока
они поднимались по ступеням, все  встречные,  не  ограничиваясь  обычным
приветствием, спешили добавить какие-то теплые слова.
   - Дэниел, куда мы идем? - снова спросила Келли.
   - Это здание называют Белым домом Конфедерации.
   - Неужели... Джефф Дэвис твой друг?! -  Она  чуть  не  вскрикнула  от
удивления.
   - По правде говоря, я лучше знаю Варину, - хмыкнул он.
   Келли побледнела от желания залепить ему пощечину.
   - Отпусти меня, Дэниел! - взмолилась она.
   - Ни за что на свете.
   - Неужели ты поведешь янки знакомиться с Джефферсоном Дэвисом?
   - Ты же сама  сказала,  что  хочешь  выспаться  на  обычной  постели.
Варина, думаю, прекрасно все устроит.
   - Лучше отпусти меня! Еще натворю там что-нибудь...
   Примусь, например, петь "Боевой гимн Республики"...
   - Только попробуй открыть рот и сказать что-нибудь неуместное!  Сразу
же  будешь  распевать,  связанная  по  рукам  и  ногам,  в  повозке!   -
предупредил он.
   Дверь распахнулась. На пороге их встретил чернокожий дворецкий,  лицо
которого сразу же расплылось в улыбке.
   -  Неужели  полковник  Камерон?  -  воскликнул  он  и,   перейдя   на
доверительный шепот, продолжил:
   - Очень рад видеть вас живым, полковник. Мы здесь слышали о битве при
Геттисберге, да, сэр, слышали. Столько наших там полегло!  А  четвертого
июля пал Виксберг, словно переспелая слива - прямо в руки  янки.  Но  вы
вернулись, слава Богу, вы вернулись, полковник. Да еще с ребеночком!  Ну
и ну! Значит, и на вас нашлась уздечка?
   Дэниел ничего не ответил. Дворецкий внимательно оглядел обоих. Взгляд
его задержался на стоптанных туфельках Келли и ее пыльной, испачканной в
дороге юбке. Однако он ничем не выдал своего изумления.
   - Добро пожаловать, полковник. Добро пожаловать, леди.
   Они оказались в красивом холле,  паркетный  пол  которого  из  ценных
пород лиственных деревьев был  покрыт  толстыми  циновками  с  красочным
орнаментом. Еще бы! Сотни пар ног ежедневно сновали  по  нему  в  разных
направлениях. Стены холла были облицованы мрамором.
   Приоткрытая дверь справа вела в просторную столовую, а та, чт