из самых преданных политических сторонников Дэвиса.
   К счастью, несмотря на мощную поддержку, Батлера  сместили,  назначив
на его место  генерала  Бэнкса,  появление  которого  у  граждан  Нового
Орлеана особых возражений не встретило.
   Декабрь был на исходе.
   За три дня до Рождества Дэниел  получил  отпуск  на  девяносто  шесть
часов. Сердце у него гулко забилось.
   Он отправится в Мэриленд! А как только увидит ее снова, так и  решит,
как действовать  дальше.  Он  вступит  в  единоборство  с  красавицей  и
чудовищем в одном лице, что мучила его во сне, преследовала  и  днем,  и
ночью...
   Но планы его нарушила другая  красавица,  то  бишь  Красотка  -  Джеб
Стюарт. Как всегда, великолепный в шляпе  с  плюмажем  и  плаще,  Стюарт
зашел навестить Камерона с бутылкой виски и добродушными рождественскими
байками. Уже сидя за  столом,  Джеб  вдруг  заявил  тоном,  не  терпящим
возражений:
   - На Север ты не поедешь! Тебя могут схватить. Так  рисковать  мы  не
вправе.
   - Да я ежедневно рискую собой! - рассердился Камерон. - А  как  иначе
собирать разведданные в тылу противника?
   Стюарт вздохнул:
   - Конечно, опасность подстерегает нас на каждом шагу,  мы  все  время
рискуем.  Но  терять  тебя   из-за   чего-то   такого...   в   чем   нет
необходимости?! Ты ничего не рассказал о Шарпсбурге, о том, как попал  в
плен, и о тюрьме. Заставить тебя я не могу. Но с тех пор ты переменился.
Даже твои кавалеристы это заметили.
   - Я, черт возьми, хороший офицер  и  никогда  не  спрашиваю  у  своих
подчиненных больше того, что они сами желают сообщить.
   - Согласен. Впрочем, все твои люди прекрасно  знают,  что  ты  всегда
полезешь в пекло сам, лишь бы  не  заставлять  туда  лезть  другого.  Но
сейчас... В общем, дай мне слово, что в Мэриленд  не  поедешь,  иначе  я
позабочусь о том, чтобы тебя лишили отпуска!
   Дэниел досадливо выругался.
   А он-то уже предвкушал!!! Увидеть ее испуг, прикоснуться к ней - все,
казалось, было так реально, что он буквально ощущал сладость мести.
   - Дэниел, черт тебя побери, не  вынуждай  меня  приказывать  тебе!  -
взмолился Стюарт.
   Камерон с трудом сглотнул:
   - Мне надо в Шарпсбург.
   - Я сам позабочусь о том, чтобы ты побывал там. В течение 1863  года.
Клянусь! - пообещал ему Стюарт.
   Дэниел сделал глубокий вдох, ощущая  почти  физическую  боль.  Стюарт
поднялся и протянул ему руку:
   - Помни, ты дал мне честное слово, Дэниел.
   Его слово, его честь. Разве не за это они сражаются?
   Камерон пожал Стюарту руку. Красотка, двинувшись к выходу из палатки,
задержался на пороге и, не оглядываясь, сказал:
   - Джесс сейчас находится на том берегу реки Раппахаинок. Ты знаешь?
   - В общем, предполагал, что он где-нибудь неподалеку.
   - В канун Рождества мы обмениваемся военнопленными.
   Не хочешь ему что-нибудь передать?
   - Хочу, - отозвался Дэниел. - Скажи, что Харли Саймонс  посылает  ему
подарок для малыша и что я отдам его Кирнан. А  еще  передай  ему  самый
горячий привет. Скажи, что на Рождество я поеду домой и все мы  будем  о
нем вспоминать.
   - Хорошо, - кивнул Стюарт и вышел из палатки.
   На следующее утро Дэниел отправился в путь.
   Покинув расположение своей части под  Фредериксбергом,  он  осторожно
обошел стороной янки и остановился на ночь в Ричмонде, где ему  пришлось
присутствовать на приеме,  который  устраивали  президент  Дэвис  и  его
супруга в Белом доме  Конфедерации.  Дом,  который  был  дарован  городу
Ричмонду,  а  потом  стал   резиденцией   президента   и   правительства
Конфедерации, поражал  великолепием,  но  главным  его  украшением,  как
показалось Дэниелу,  была  первая  леди  Юга.  Если  сам  президент  был
человеком сдержанным и властным, то Варина Дэвис  оказалась  воплощением
женственности  и  добросердечности.  Тревоги  за   судьбу   Конфедерации
наложили свой отпечаток на ее черты, но  в  те  рождественские  дни  она
буквально излучала тепло и ласку, тем более что была значительно  моложе
супруга. В вестибюле были открыты все смежные  помещения,  и  весь  этаж
превратился в один большой зал. Президентская чета успевала пообщаться с
каждым из присутствующих, стараясь сделать все для того, чтобы друзья  и
соратники чувствовали себя непринужденно.
   Дэниел никогда не был близко знаком с  Джефферсоном  Дэвисом,  и  вот
теперь их представили друг другу.  Полковник  долго  потом  наблюдал  за
президентом  и  его  супругой.  Красивая  и   оживленная,   одновременно
величественная и преисполненная достоинства, она грациозно двигалась  по
залу, шурша шелками.  В  душе  его  вдруг  всколыхнулась  теплая  волна,
поскольку она до боли напомнила ему Келли.
   В  Ричмонде  он  постарался   не   задерживаться.   Из   столицы   до
Камерон-холла можно было добраться за один день, но уверенности  в  том,
что дорога до дома свободна от янки, не было.
   Увидев обсаженную дубами подъездную аллею, Дэниел просто  возликовал:
да,  радость  возвращения  домой  стоила  того,  чтобы  преодолеть   все
опасности! Дом стоял на месте - как всегда  величественный,  с  высокими
белыми   колоннами   и   широким   крыльцом   перед   парадным   входом.
Камерон-младший  нетерпеливо  пришпорил  коня.  Массивная  дверь  тотчас
распахнулась, и на пороге появилась брюнетка в темно-бордовом  бархатном
платье. Она что-то крикнула, и мгновение спустя к ней присоединилась еще
одна женщина - блондинка в синем.
   - Это какой-то солдат, Кирнан!
   - Мятежник или янки, Криста?
   - Мятежник. Это...
   - Это Дэниел!
   Обе женщины сломя голову бросились вниз по  ступеням  ему  навстречу.
Горечь войны вмиг исчезла из сердца. Дэниел соскочил с коня и ринулся им
навстречу. Через несколько секунд обе они были в его объятиях и радостно
закружились вместе с ним. Они целовали его, он целовал  их,  по  очереди
заглядывая в хрустально-синие глаза сестры,  потом  в  изумрудно-зеленые
глаза Кирнан.
   - О, Дэниел, ты успел к Рождеству! -  сияя  от  счастья,  воскликнула
Криста.
   Кирнан же строго сообщила:
   - Я послала тебе в Вашингтон  множество  всяких  нужных  вещей  после
известия, что тебя взяли в плен. Чуть позже я получила еще одно  письмо,
где сообщалось, что ты бежал еще до  того,  как  моя  посылка  дошла  до
Вашингтона!
   Он усмехнулся:
   - Ты же знаешь, Кирнан, я не мог там задержаться надолго Она покачала
головой, закусив нижнюю губу.
   - Дэниел, Дэниел! Я ведь чуть ли не радовалась, когда ты  оказался  в
тюрьме. Там бы ты наверняка остался в живых.
   Он удивленно вскинул бровь:
   - Уж не перевербовал ли тебя мой брат в янки, Кирнан?
   Женщина покраснела, и он моментально пожалел о своих словах. Кирнан и
так разрывалась на части: она была всем  сердцем  предана  Конфедерации,
однако ее любовь к Джессу оказалась сильнее, чем  война  и  политические
разногласия. Они с Дэниелом всю жизнь были большими друзьями, но  сейчас
- он знал это - она всем  сердцем  желала  бы  увидеть  на  Рождество  и
другого солдата - янки.
   - Потерпи, - тихо проговорил  Дэниел  и,  обняв  невестку  за  плечи,
обернулся к сестре:
   - Криста, а рождественский обед у нас будет?
   - Само собой, - отлетела та, вздернув  подбородок.  -  На  территории
плантации не было боев, даже перестрелок не было. Постреливали, конечно,
в Уильямсберге, но нас  Бог  миловал.  Поэтому  дом  ломится  от  всякой
всячины. На днях я отдала нескольких  кур,  пару  коров  и  скирды  сена
сборщикам пожертвований на "правое дело", но в остальном в хозяйстве все
в порядке. Мы с Кирнан неплохо со всем справляемся, уверяю тебя.
   Дэниел рассмеялся:
   - Помнишь, как папа обучал именно нас с. Джессом в намерении  сделать
из нас образцовых, всесторонне  образованных  плантаторов?  Кто  бы  мог
подумать, что семейное дело придется вести не нам, а тебе?!
   Криста усмехнулась.
   - У меня хорошие помощники, - заверила она его, подмигнув  Кирнан,  и
все  трое  вошли  в  дом.  как  хорошо  дома!   Преисполненный   чувства
собственного достоинства Джиггер, дворецкий  Камерон-холла,  принялся  в
свое удовольствие всячески баловать  и  нежить  его.  Некоторые  офицеры
тащили с собой слуг и рабов чуть ли не на поле боя,  но  братья  Камерон
считали по-другому. Поэтому в полевых условиях Дэниел заботился  о  себе
сам. Здесь же было так приятно предоставить Джиггеру заботы о себе! Это,
в частности, включало горячие ванны до пояса с бокалом  бренди  в  руке;
домашние туфли, мягкие хлопковые рубахи, а также кофе с густыми сливками
по утрам, самые свежие куриные яйца, ветчину и бекон. И  хороший  табак.
Нет, здорово все-таки дома!
   И  удивительно,  как  умело  ведется  хозяйство!  Кирнан  с   Кристой
наперебой рассказывали, что они сделали, показывали бухгалтерские книги,
перечисляли, что посеяли и какой урожай  собрали,  говорили  о  продажах
лошадей и крупного рогатого скота, о покупках  повозок  и  оборудования.
Кроме  соли  и  сахара,  в  Камерон-холле  почти  всем   продовольствием
обеспечивали себя сами. Конечно, использовался наемный труд. Большинство
рабов  остались  на  плантации  в  качестве   вольнонаемных.   Труд   их
оплачивался, они жили в своих маленьких домиках и знали, что при желании
могут уехать отсюда в любое время. Впрочем, кое-кто покинул плантацию, а
кое-кто, наоборот, побывав на Севере, вернулся назад.  Криста  и  Кирнан
поспешили уточнить, что в доме всем заправляет  Джиггер,  что  вместе  с
Кирнан из Монтемарта приехала  Джейни  и  что  плантацией,  как  прежде,
управляет вольнонаемный мулат Тейлор Мэмфорд. Совсем  неподалеку  отсюда
жил отец Кирнан,  который  всегда  готов  был  помочь  советом,  а  юные
родственники Кирнан с радостью помогали на  огороде  и  во  всех  других
делах по хозяйству.  И  уж  конечно,  все  души  не  чаяли  в  маленьком
племяннике Дэниела, Джоне Дэниеле  Камероне,  которому  уже  исполнилось
шесть месяцев и который ползал по всему  дому.  У  малыша  были  черные,
цвета  воронова  крыла,  волосы,  поразительной  синевы  глаза  и  такие
здоровые легкие, что своим криком он, кажется, мог бы обратить в бегство
целую армию. Дэниел теперь все время возился с Джоном  Дэниелом,  держал
его на коленях, пока Криста, Кирнан и Патрисия развлекали его  игрой  на
клавесинах и пианино или пением.
   Все было совсем как в прежние времена. Почти как в  прежние  времена.
Однажды утром, гуляя с сестрой  у  реки,  он  поразился  тому,  как  она
повзрослела. А какая стала  красивая:  матовая  кожа,  черные  волосы  и
хрустально-синие глаза! В ней  появились  спокойствие  и  уверенность  в
себе, свойственные зрелой женщине.
   - Что ты на меня так смотришь, Дэниел?
   - Каждый раз, когда я уезжаю отсюда, мне страшно оставлять тебя.
   Она покачала головой:
   - Здесь мы в безопасности. Мятежники нас не трогают, потому  что  это
твой дом, янки держатся от нас подальше, потому что это дом Джесса.
   - Все это так, - задумчиво произнес он, - но, Криста...
   - Что?
   Он покачал головой.
   -Должно же все это когда-нибудь закончиться, - тихо сказал  он.  -  Я
видел  столько  смертей,  столько  калек  без  рук,  без  ног,   столько
голодающих! Мы сражаемся лучше, но Линкольн очень упрям. И  война  будет
продолжаться и продолжаться... Я уже видел однажды,  как  бывает,  когда
бой идет практически у порога дома...
   Он замолчал. Черт возьми! Он же изо всех сил  старался  не  думать  о
Келли, дал слово и приехал домой!
   Камерон-холл - плантация огромная, великолепная.  Жизнь  здесь  текла
своим чередом: по реке Джеме по-прежнему ходили  суда,  урожаи  с  полей
по-прежнему приносили доход, семейные обеды по-прежнему  превращались  в
радостное событие, а жизнь, как и прежде, подчинялась строгим  правилам.
Поэтому его сестра и невестка по-прежнему одевались в платья из  дорогих
тканей с кринолинами и корсетами и множеством нижних юбок.
   А  вот  Келли  -  спокойная,  рассудительная,   обладающая   чувством
собственного достоинства,  словно  пришла  из  другого  мира.  Она  одна
справлялась с фермерским хозяйством в надежде, что кто-нибудь из братьев
вернется домой. Она выстояла, оказавшись в эпицентре кровавого сражения,
хотя стекла в окнах  ее  дома  были  выбиты  в  результате  обстрела,  а
артиллерийский снаряд застрял прямо в фундаменте дома. И  одевалась  она
значительно проще.
   Но от этого красота ее только выигрывала.
   И какое же коварство таила в себе ее красота, с какой ловкостью Келли
предала его! Дэниел застонал, поразившись вдруг тому, что все еще  остро
ощущает обиду, гнев, боль.
   - Что с тобой?
   - Не обращай внимания. Просто вспомнил недавний бой.
   Если до такого дойдет, Криста, то ни янки, ни мятежникам  до  жителей
не будет никакого дела. Представители обеих армий будут рыскать вокруг в
поисках еды и заберут все, что попадет под  руку.  А  если  потребуется,
дотла сожгут дом. Запомни, Криста: как бы мы  ни  любили  свой  дом,  он
всего лишь строение из дерева и камня. Важнее всего люди: ты, и  Кирнан,
и Джон Дэниел, и другие. Прежде всего береги себя. Обещай мне!
   - Дэниел...
   - Обещай!
   - Обещаю, - тихо обронила она.
   Они рука об руку побрели назад.
   В тот вечер они долго не хотели расходиться и  все  потягивали  вино,
которое приготовила Кирнан.  Малыша  уже  уложили  в  постель  и  теперь
расспрашивали Патрисию и Джейкоба, что они хотели бы получить в  подарок
на Рождество.  Патрисия  мечтала  получить  жеребенка  арабских  кровей,
Джейкоб - саблю и военную форму.
   - Ну это всегда успеешь,  -  печально  заметил  Дэниел,  и  близнецов
отправили спать. - А ты что хотела бы на Рождество? - спросил  Дэниел  у
Кристи.
   Кирнан, усмехнувшись, ответила за нее:
   - Его зовут капитан Лейм Макглоски.  Он  приезжал  сюда  на  разведку
вскоре после того, как вы с  Джессом  уехали.  С  тех  пор  капитан  уже
несколько раз закупал здесь зерно.
   - Вот как? - Дэниел с любопытством взглянул на сестру.
   Она покраснела, как помидор, но ничего не отрицала. - Это серьезно?
   Криста сосредоточенно разглядывала свои пальцы.
   - Ну-у...
   - Ну?
   - Ну, в общем, он собирается встретиться с тобой, как только удастся.
Он просил меня выйти за него замуж.
   Замуж! Ну конечно, она уже  выросла.  И  стала  такой  красавицей.  И
все-таки надо бы посоветоваться с Джессом. Надо точно  выяснить,  откуда
родом этот капитан и из какой семьи.  А  прежде  всего  следует  узнать,
сможет ли он должным образом заботиться о Кристе, сможет  ли  обеспечить
ей такие условия, к которым она привыкла.
   Но разве теперь кто-нибудь толком ответит  на  подобный  вопрос?  Кто
знает, что у всех у них останется, когда закончится война?
   "Надо сначала встретиться с ним", - подумал Дэниел, глубоко  вздохнул
и рассмеялся.
   - Насколько я понимаю, ты хочешь выйти за него замуж?
   - Всем сердцем, братец. Так ты меня благословляешь?
   - Да, всем сердцем. И очень надеюсь  на  скорое  знакомство  с  твоим
избранником.
   - Вот и все, что мне хочется на Рождество, - тихо про" внесла Криста.
- А как же ты, Дэниел?
   Но не мог же он сказать ей всего, что было у него на душе!
   - Пока не знаю. Дай подумать. Кирнан, а ты что хочешь?
   Она улыбнулась:
   - Думаю, догадаться нетрудно. Хотя бы краешком глаза увидеть Джесса!
   Дэниел поднялся, поцеловал их обеих и отправился к себе.
   Однако долго не мог уснуть и все глядел и глядел из окна на реку.
   Проснулся он рано утром и отправился  на  семейное  кладбище,  где  в
течение почти двух веков  хоронили  Камеронов.  Почему-то  именно  здесь
Дэниел обретал душевный покой.
   Возвратившись в дом, он медленно  прошелся  вдоль  галереи  портретов
своих предков. Вот Джесси и Джеми, основатели династии, в костюмах  XVII
столетия - это его прапра... - он уж и забыл, сколько "пра" - дедушка  и
бабушка.
   Согласно  семейному  преданию,  когда  они   встретились   с   лордом
Камероном, у них ничего, кроме силы воли и упорства, не было.
   Они вместе заложили здесь плантацию, отвоевав землю у диких зарослей.
   "Боже милостивый, сделай так, чтобы Камерон-холл выстоял", -  подумал
Дэниел.
   Но их предки построили не просто дом, а оставили и что-то такое,  что
позволило, скажем, ему и Джессу пойти каждому своим путем и все  так  же
любить друг друга. Это "что-то" не смогло бы жить в  камне  или  дереве.
Оно живет и будет жить в Джоне Дэниеле и, если Господь того пожелает,  в
них самих.
   Камерон-младший отвернулся от портретов и, пройдя по коридору, громко
постучался  в  дверь  Кирнан.  Она  сразу  же  открыла   -   испуганная,
растрепанная, одетая в белую хлопковую  ночную  рубашку,  с  малышом  на
руках.
   - Дэниел?
   Он улыбнулся:
   - Хочешь Джесса, а Рождество? Ну что ж, одевайся, собирайся, поехали!
   Она на мгновение застыла и тотчас расплылась в улыбке.
   Только ради этого стоило  пожертвовать  остатками  отпуска  и  раньше
времени вернуться в часть!
   - О Дэниел!
   Она чмокнула его в щеку, потом, выставив его из  комнаты,  захлопнула
дверь. Полчаса спустя она была одета, а Джейни и малыш готовы в дорогу.
   Жаль, конечно, раньше времени расставаться с  Кристой,  но  она  была
очень рада за Кирнан.
   До  Ричмонда  они  доехали  без  приключений,  и  поскольку  ночевать
предстояло там, пришлось  им  присутствовать  на  приеме  в  Белом  доме
Конфедерации. Там собралось множество офицеров и офицерских жен, а также
политиков и известных граждан.
   Эта странная война странным образом подействовала  на  людей.  Кирнан
здоровалась со старыми  знакомыми,  но  некоторые  из  них  презрительно
отворачивались: она была замужем за янки. Барина, правда, взяв Кирнан за
руку, заметила, что если у миссис Камерон найдется время, то они были бы
рады воспользоваться ее помощью в госпитале,  поскольку  она,  вероятно,
приобрела большой опыт, работая рядом с таким превосходным хирургом, как
ее муж.
   На следующее утро Дэниел с Кирнан снова двинулись в путь. Дороги были
свободны, погода тоже благоприятствовала путешествию. Поздно вечером они
добрались до места. Янки разбили лагерь на противоположном берегу реки.
   - Добро пожаловать, полковник! - крикнул Дэниелу Билли Будэн,  увидев
своего командира. - Что это у вас там, сэр.., ох, извините, мэм...
   Камерон рассмеялся:
   - Я привез рождественский подарок для брата, который сейчас  там,  за
рекой. Билли, будь добр, направь туда человека  с  белым  флагом.  Пусть
попросит у янки частное свидание  с  полковником  Джессом  Камероном  из
санитарного корпуса. Я хочу встретиться с ним на понтонном мосту.
   - Слушаюсь!
   Под покровом ночи Дэниел подъехал к понтонному  мосту,  который  янки
использовали для сообщения с противоположным берегом, не забывая  громко
оповещать пикеты, что встреча разрешена. Ему вовсе не хотелось, чтобы их
всех троих подстрелили. Оставив Кирнан в тени  деревьев,  он  подошел  к
кромке воды.
   На другой стороне виднелся силуэт всадника.
   - Джесс?
   - Дэниел! Счастливого Рождества, брат!
   - У меня есть для тебя подарок, Джесс.
   - Главное, что ты живой и невредимый, Дэниел.
   Младший брат покачал головой:
   - Нет, подарок еще лучше.
   Он поманил Кирнан, и она с ребенком на руках медленно приблизилась  к
реке.
   - Джесс, - раздался В ночной тишине ее мягкий и женственный голос,  -
Кирнан! Боже мой, Кирнан!
   Она тотчас рванулась по мосту ему навстречу. В это мгновение на  луну
набежало облачко, и супруги исчезли в темноте.
   Дэниел слышал лишь их радостные восклицания.
   Вернувшись в свою палатку, он вежливо  отказался  от  компании  своих
однополчан и удалился к себе с бутылкой бренди.
   Уже ночью к нему в палатку заглянули  Билли  Будэн  и  еще  несколько
кавалеристов.  За  их  спинами  слышалось  женское  хихиканье.  На  фоне
неяркого света лагерных костров он увидел в проеме своей палатки женский
силуэт.
   - Полковник, это Бетси. Она о вас  наслышана  и  хочет  пожелать  вам
счастливого Рождества! "
   Почему бы и  нет?  Бетси,  кажется,  молоденькая