о ему зачем сдался?
     - У генерала очень большой вес в обществе, - вздохнул Шон. - Даже государственный прокурор пляшет под его дудку. Если он сам захотел присутствовать на этой встрече и убедиться, что все идет по намеченному плану, его никто не остановит.
     - Даже ты?
     Шон отреагировал на ее подковырку именно так, как и рассчитывала Кэссиди.
     - Ну почему же? - уязвленно спросил он. - Если настанет день, когда какая-нибудь отрыжка военно-промышленного комплекса одержит надо мной верх, то это будет день моих похорон. Эмберсон Скотт мне очень даже любопытен как личность. Узнав, что я работаю над книгой, он отказался со мной разговаривать, но ему есть что скрывать, это как пить дать.
     - Надеюсь, ты не считаешь, что это он убил свою дочь и внуков? - спросила Кэссиди, сама ужаснувшись этой мысли.
     - Нет.
     - А на меня он вовсе не произвел впечатления человека, который что-то скрывает, - сказала Кэссиди. - Скорее он напоминает дерзкого игрока, который сразу выкладывает карты на стол и бросает всем вызов.
     - Ах, так ты уже успела познакомиться с генералом Скоттом? - вкрадчиво, почти нежно осведомился Шон. - И когда же, позволь узнать?
     Кэссиди так и подмывало соврать, но в последний миг она все же передумала. Врала она прескверно, причем почти всякий раз ее уличали.
     - А разве я не говорила? - спросила она с напускным удивлением. - Я случайно встретила его в парке несколько дней назад.
     - Случайно встретила? - Шон нахмурился и плотно прикрыл дверь. - Скотт живет в Вест-Сайде, у них с женой там роскошные апартаменты. Каким ветром его занесло в парк и как, черт побери, он мог тебя узнать?
     Кэссиди похолодела.
     - Наверное, он за мной следил, - упавшим голосом промолвила она.
     - Не наверное, а наверняка, - сухо поправил ее отец. - И какого дьявола ему от тебя потребовалось?
     - Он хотел предупредить меня.
     Неожиданно для нее Шон громко расхохотался.
     - Насчет того, чтобы ты не якшалась с осужденным убийцей? - фыркнул он. - Это меня нисколько не удивляет. Кстати, он не пытался тебя испугать? Не говорил, например, что Ричард тебя прикончит?
     - Помимо всего прочего, - призналась Кэссиди. Что-то в ее голосе заставило Шона насторожиться.
     - Выкладывай все начистоту, Кэсси. О чем еще поведал тебе генерал Скотт?
     За последние дни Кэссиди не раз хотелось задать отцу этот столь мучительный вопрос, но что-то ее удерживало. Страх, наверное. Страх перед тем, что она может услышать в ответ.
     - Он сказал, что ты пишешь книгу вовсе не для того, чтобы обелить Тьернана.
     - Вот как? - Брови Шона взметнулись на лоб. - А какую же книгу я тогда пишу, на его взгляд?
     - С помощью самого Ричарда ты пишешь книгу, в которой пытаешься раскрыть образ мыслей убийцы. Ты задумал страшную, злобную книгу, и тебе безразлично, какую цену придется заплатить за ее создание.
     - А по-твоему, страшные книги нельзя писать? - презрительно фыркнул Шон. - Вот уж не подозревал, что в моей дочери дремлет цензор.
     - Никакой цензор во мне не дремлет, и ты это отлично знаешь, - отрезала Кэссиди. - Не увиливай от ответа, Шон. О чем эта чертова книга?
     - О Ричарде Тьернане и об убийстве его жены и детей. Я излагаю эту историю его глазами.
     - Ты излагаешь историю убийцы? - уточнила Кэссиди, втайне надеясь, что ответа не услышит. Она его и не услышала.
     - Спроси Ричарда, - сказал Шон.
     - Но я спрашиваю тебя!
     - Ну и зря! - прозвучала отповедь, короткая, но настолько многозначительная, что Кэссиди стало не по себе. - Пойдешь с ним к адвокату или нет?
     - Пойду.
     Как бы то ни было, но немного попугать отца стоило, хотя ни малейшего удовлетворения от одержанной победы она не испытывала.
     - Да, детка, ты крепкий орешек, - пробормотал Шон сквозь зубы. - Ладно, бог с тобой, в четверть третьего вы должны быть в конторе Беллингема. Ричард дорогу знает.
     - А почему он не может пойти туда один?
     - Понятия не имею, - развел руками Шон. - Насколько мне известно, после того, как его выпустили из тюрьмы, он еще ни разу не покидал пределов этой квартиры. И вообще, почему бы тебе самой его не спросить?
     - Ричард, как и ты, не слишком балует меня правдивыми ответами, - уныло отозвалась Кэссиди.
     - Что делать, - усмехнулся Шон. - Такова, видно, твоя женская долюшка. Ладно, к двум часам будь готова.
     - А он будет готов?
     - С таким же успехом можешь ответить на этот вопрос сама, - пожал плечами Шон.
     Он ушел, а Кэссиди еще долго сидела неподвижно. Чудесный ароматный кофе, приготовленный Бриджит, уже успел остыть, а вот в желудке Кэссиди, уже убаюканном было изрядной порцией холестерина, вдруг поднялась буря. И черт ее дернул так плотно позавтракать! Живя здесь, в окружении отвратительных миазмов преступлений Ричарда Тьернана, полезнее довольствоваться сухими тостами.
     Если, конечно, эти преступления и правда совершил он. После их волнующих объяснений Кэссиди его больше не видела. Тогда она ретировалась в свою комнату и заперлась на ключ. Она боялась, что Ричард постучит в дверь, а она ему откроет.
     Она даже не потрудилась разуверить его, что собирается принять приглашение Марка; на то у Кэссиди была не одна причина. Пусть думает (хотя это и не правда!), что она в любой миг может вырваться из плена. Пусть думает (тоже не правда!), что она не обратила внимания на его скрытые угрозы. И еще пусть думает (если может), что вовсе не владеет ее мыслями, не стал полноправным властителем ее дум и грез.
     Кэссиди решительно выбросила из головы воспоминания о поцелуе, которым наградил ее Тьернан. Прежде она не умела так владеть своими эмоциями. А теперь же, стоило только ее губам вновь ощутить вкус этого сладкого, как запретный плод, поцелуя, Кэссиди решительно гнала воспоминания прочь.
     Тьернан, развалившись в китайском кресле, поджидал ее в холле. Кэссиди заметила, что он гладко выбрит. Черные как смоль волосы, коротко подстриженные в тюрьме, уже начали понемногу отрастать. Полускрытое тенью лицо казалось худощавым, а глаза внимательно следили за ней. Кэссиди машинально поправила костюм с массивными накладными плечами. Когда Тьернан медленно поднялся и выпрямился во весь рост, Кэссиди пожалела, что не догадалась надеть туфли на высоком каблуке. Тьернан настолько подавлял ее, физически и морально, что не стоило пренебрегать ничем.
     - Вы готовы? - спросила она, и тут же сама поразилась нелепости своего вопроса.
     - Да. - Тьернан открыл дверь и остановился, пропуская Кэссиди вперед. Что ж, в этом Тьернану не откажешь - манеры у него безукоризненные, подумала она. Когда он пускал их в ход, разумеется. Впрочем, и эта мысль не слишком утешила Кэссиди.
     С трудом поспевая за Тьернаном по широкому тротуару Парк-авеню, Кэссиди терялась в догадках по поводу предстоящей встречи. Что их там ожидало? Тьернан шел, глядя прямо перед собой, погруженный в свои мысли, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Кэссиди с замиранием сердца ожидала, что кто-нибудь вдруг уставится на них, а потом, ткнув пальцем в сторону Ричарда Тьернана, завопит изо всей мочи: "Это убийца!" Однако Нью-Йоркцы, похоже, были слишком поглощены собственными заботами и не обращали внимания на нее и печально знаменитого спутника.
     Неожиданно для себя Кэссиди прибавила шагу и, догнав Тьернана, схватила его за руку. Он остановился, обернулся, и на какое-то едва уловимое мгновение его хмурое лицо прояснилось, а взгляд просветлел.
     - Что, запыхались?
     Грудь Кэссиди и в самом деле судорожно вздымалась, она старалась не подавать виду, что уже устала.
     - А что, мы разве марафон бежим? - спросила она. - Далеко еще до конторы Беллингема?
     - Рукой подать, - ответил Тьернан. - Один квартал остался. Так что времени у нас более чем достаточно. - Остановившись, он, казалось, забыл, что минуту назад спешил как на пожар. Людской поток обтекал их, словно расступившиеся перед Моисеем и его спутниками воды Красного моря.
     - Тогда зачем мы так несемся?
     Тьернан оглянулся по сторонам и пожал плечами.
     - Я слишком долго сидел в тюрьме, - ответил он.
     - И потому ни разу за все время не выходили из квартиры Шона? - недоверчиво спросила Кэссиди.
     - Это он вам сказал? - Тьернан чуть изогнул брови. - Нет, Кэссиди, агорафобией я не страдаю. Пока, во всяком случае. Впрочем, боюсь, мне не хватит времени выработать ее. Если только Беллингем не сотворит чуда.
     - Если вы не надеетесь, что Марку по силам спасти вас, то почему не наймете другого адвоката?
     - Потому что это не по силам никому, - горько усмехнулся Тьернан. - Моя участь уже решена, а противостоять враждебным силам - пустая затея и бессмысленная трата времени. К тому же я дорожу нашей с Марком дружбой. Мы с ним знакомы со школьной скамьи, и он всегда был готов пойти за мной в огонь и в воду. Кстати, как вы поужинали?
     Тьернан сменил тему настолько внезапно и резко, что застигнутая врасплох Кэссиди едва не сказала ему правду. О том, что никуда с Марком не ходила и не имела ни малейшего желания делать это и впредь.
     - Прекрасно, - соврала она. - Марк просто душка, само очарование.
     Ричард неопределенно хмыкнул.
     - Посмотрим, насколько ему удастся очаровать моего свекра с прокурором, - промолвил он. - Боюсь, эта задача даже ему не по плечу.
     - Вы скажете мне правду, если я задам один вопрос? - спросила вдруг Кэссиди.
     Темные глаза Тьернана прищурились, а тонкие губы сложились в язвительную улыбку.
     - Если вас не шокирует мой ответ.
     - Почему вы настаивали, чтобы я сопровождала вас к Беллингему? Вы ведь вовсе не опасаетесь, что вас могут узнать, да и нью-йоркские улицы совсем не страшные. Да?
     Тьернан ответил не сразу.
     - Пожалуй, у меня имелось на то около полудюжины причин, - сказал он наконец. - Вы уверены, что хотите выслушать, каких именно?
     Нет, подумала Кэссиди.
     - Да, - сказала она вслух.
     - Во-первых, я не хотел идти один. Я провел в одиночке почти целый год и очень боялся выходить один на улицу.
     - Вы ничего не боитесь!
     - Если хотите услышать все причины, то не обсуждайте их, - терпеливо промолвил Тьернан.
     - Извините. Какова же вторая причина?
     - Вторая состоит в том, что ваш отец хочет удостовериться, что я побывал у Беллингема. В-третьих, мне хочется утереть нос Марку. Я хочу войти к нему с вами под руку, это немного собьет с него спесь и поубавит уверенности в собственной непринужденности и способности затащить в постель любую женщину. В-четвертых, - продолжил он, решительным жестом обрывая вялый протест Кэссиди, - я хочу, чтобы генерал Скотт увидел нас вместе и убедился, что все его уловки пошли насмарку, что в мои сети попалась еще одна невинная жертва, а он бессилен мне помешать.
     Кэссиди молчала, резкие слова Тьернана поразили ее до глубины души.
     - В-пятых, - как ни в чем не бывало продолжил он, - мне очень хотелось побыть с вами, и я был уверен, что ваш отец сумеет заставить вас составить мне компанию.
     Кэссиди хотела было заговорить, но так и не сумела. Однако несколько секунд спустя, прокашлявшись, сказала:
     - Вы назвали только пять причин, Ричард, причем большей частью выдуманных. А говорили, что их по меньшей мере полдюжины.
     - Шестая, - промолвил он, хищно оскалившись, - заключалась в том, чтобы проверить, насколько вы поддаетесь моему влиянию. В моем присутствии вы чувствуете себя не в своей тарелке, никак не можете разобраться в своем отношении ко мне: то ли презираете меня, то ли боитесь до полусмерти.
     - Нисколько я вас не боюсь, - возразила Кэссиди.
     - Не правда! Всякий раз, глядя на меня, вы вспоминаете, за что я был осужден.
     - И мне совершенно не за что презирать вас, - упрямо добавила Кэссиди.
     - Еще одна ложь! Вы меня боитесь и ненавидите, но вас тем не менее влечет ко мне.
     Кэссиди даже не стала это отрицать.
     - А почему, по-вашему, я согласилась остаться в Нью-Йорке? - спросила она, горделиво поднимая голову и глядя в глаза Тьернану. - Помимо того, чтобы помогать отцу, меня еще разбирает любопытство; ваше дело, по-моему, уникально. Книга должна выйти потрясающая.
     - Вы остались вовсе не из любопытства, Кэссиди, - поправил ее Тьернан мягким, почти отеческим тоном. - И вовсе не тайна смерти моей жены интересует вас. А я сам!
     На несколько мгновений у Кэссиди перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова, точно завороженная этой непонятной и необыкновенно притягательной личностью. Но затем все-таки опомнилась.
     - Больше всего меня интересует ваше непомерное самомнение, это нечто феноменальное, - заявила она.
     Вместо ответа Тьернан взял ее под руку; Кэссиди оказалась в плену. Она напряглась, но вырываться не стала.
     - Вот видите, - негромко произнес он, - двое прохожих спокойно гуляют по Парк-авеню. Никому и в голову не придет, что в их душах царит полный мрак.
     - В моей душе никакого мрака нет, - возразила Кэссиди.
     Тьернан приостановился и посмотрел на нее в упор.
     - Как это нет? - переспросил он. - А я?

***

     Комната для переговоров в конторе "Беллингем и Стерне" скорее напоминала военный лагерь. Джером Фа-биани и генерал Скотт расположились по одну сторону широченного орехового стола, скрестив на груди руки и насупившись. Напротив них сидели Марк, явно не причесывавшийся с утра Шон и Тилл Элдер, издатель, выпускавший книги Шона в течение уже лет двенадцати, а то и больше. Еще несколько человек, которых Кэссиди видела впервые, разместились по разные стороны баррикады.
     Как только все присутствующие оглядели вошедшую пару, Ричард снисходительным жестом высвободил ее руку. Кэссиди так и подмывало прошипеть ему что-нибудь обидное, однако она сдержалась. Поочередно обводя взглядом лица присутствующих, попыталась определить царящее в комнате настроение. Марк показался ей встревоженным, лицо генерала было преисполнено скорби, а вот Шон, напротив, выглядел довольным, почти веселым. Впрочем, никому из них она не поверила.
     - Извините за опоздание, - промолвила она, проскальзывая на свободный стул между своим отцом и Тиллом.
     - Не стоит, - великодушно кивнул Марк. - Мы еще толком и не начинали.
     Кое-кто начал перешептываться. Тилл, потрепав Кэссиди по руке, вполголоса обратился к ней:
     - Рад, что вы вернулись, Кэсси. Ваш папаша, конечно, нечестивец, но он вас любит, и ему на самом деле нужна ваша помощь. Боюсь, впрочем, что на сей раз кусок окажется ему не по зубам.
     - Почему бы не сказать ему, что вы не станете публиковать его книгу? - прошептала Кэссиди.
     - Потому что в первую очередь я бизнесмен, а уже потом его друг, - напыщенно ответил Тилл. - А за этой книгой наверняка выстроятся длиннющие очереди.
     Ричард Тьернан устроился по соседству с Марком и молча, с каменным лицом выслушивал адвоката, оживленно нашептывавшего ему на ухо. Он сидел напротив генерала Скотта, взиравшего на своего зятя с откровенной злобой и ненавистью. Ричард же невозмутимо смотрел сквозь него, словно не замечая.
     Заседание открыл Джером Фабиани, сразу взяв быка за рога.
     - Не знаю, чего ради мы здесь собрались, - начал он медоточивым голосом, которым недавно требовал вынесения смертного приговора и который обеспечил ему завидную политическую карьеру. - Суд присяжных уже рассмотрел дело господина Тьернана и признал его виновным. Однако, несмотря на мои протесты, Верховный суд принял его апелляционную жалобу, и вот теперь господин Тьернан волен беспрепятственно разгуливать по улицам Нью-Йорка. Если его уважаемому адвокату требовалось больше времени на подготовку к слушанию, совершенно ни к чему было выпускать подзащитного из Даннеморы. Каждый день пребывания Ричарда Тьернана на свободе несет страшную угрозу для общества. Я не намерен более терпеть и уж тем более потворствовать такому положению дел.
     - Любой человек невиновен, Фабиани, пока его вина не доказана, - вмешался Шон.
     Фабиани взглянул на писателя с нескрываемым презрением.
     - Его вина доказана неопровержимо, мистер О'Рурк, - процедил он. - Когда мы покончим с этим фарсом насчет апелляции, то, надеюсь, власти штата Нью-Йорк выполнят свой долг. И нечего надеяться на такой смехотворный бред, как отмена смертного приговора!
     - Меня, признаться, это не беспокоит, - громко заговорил генерал Эмберсон Скотт. - В тюрьме о нем кто-нибудь наверняка позаботится. Если не сокамерник, то любой другой совестливый человек. Даже у самых отпетых мерзавцев есть кодекс чести. Они не пощадят убийцу собственных детей.
     Ричард не выказал ни малейших признаков гнева; напротив, на губах его заиграла язвительная усмешка, от которой по спине Кэссиди пробежал холодок. Скотт же, заметив эту ухмылку, как с цепи сорвался. Он вскочил и попытался, перегнувшись через стол, ударить Тьернана. Несколько человек вскочили с мест и с трудом удержали его. Ричард тоже встал, медленно и невозмутимо.
     - Совершенно не понимаю, зачем меня вызвали, - произнес он утомленно. - Вы тут и сами обо всем договоритесь. Я пойду прогуляюсь. - Его глаза с вызовом уставились на Кэссиди. - Вы идете?
     Кэссиди заколебалась. Мало того, что ей вовсе не хотелось подчиняться его воле, но и покидать эту комнату в обществе человека, способного на столь чудовищные злодеяния, было не очень приятно. Впрочем, в самом ли деле он убийца? Виновен ли он в том, в чем его обвиняют, или является непонятой, загнанной и несправедливо преследуемой жертвой судейского произвола?
     Нет, этого гордо возвышавшегося над всеми мужчину язык не повернулся бы назвать жертвой. Не мог он быть жертвой. И тем не менее, как ни мечтала Кэссиди его ослушаться, выбора у нее не было. Мало того, что Шон как полоумный пинал ее под столом, так и самое ее существо стремилось к Тьернану.
     Провожаемая взглядами присутствующих, она молча встала и подошла к нему. Одни смотрели на нее с осуждением, другие с недоумением, третьи - с откровенным презрением. И черт с ними, подумала Кэссиди. У нее нет другого выхода. Она сама не бросит этого человека.
     Тьернан безмолвствовал, пока они не вышли на улицу. И тут он понесся по улице, словно вышел на финишную прямую. Кэссиди пришлось бежать трусцой, поспевая за ним. Однако просить притормозить она не стала, понимая, что Ричард сейчас избавляется от бесов. Кэссиди твердо решила не отставать от него ни на шаг.
     Закончилась гонка в старом баре на Шестьдесят девятой улице.
     Несмотря на дневное время, в пропитанном винными парами и дымом сигарет помещении царил полумрак. Тьернан, даже не удосужившись оглянуться, чтобы проверить, следует ли за ним Кэссиди, прямиком прошел в пустующую угловую кабинку. К изумлению Кэссиди, откуда ни возьмись перед ними вырос седовласый бармен со стаканом виски со льдом.
     - Что будет пить ваша дама, Ричард? Тьернан метнул на Кэссиди быстрый взгляд.
     - То же, что и я, Эд. Но только не такое крепкое.
     Дождавшись, пока бармен удалится, Кэссиди уставилась на Тьернана с нескрываемым изумлением.
     - Вы же мне говорили, что ни разу не покидали пределов отцовской квартиры!
     Тьернан пожал плечами.
     - В кухне, как вам известно, есть запасной выход, - невозмутимо ответил он.
     - Мне и в голову не приходило, что кто-то может им пользоваться, - сказала она.
     - Напрасно, - ответил Тьернан, откидываясь на спинку дивана и глядя на Кэссиди. - Почему вы пошли со мной?
     Поразительное умение задавать вопросы, которые всякий раз ставили ее в тупик!
     - Вы же сами мне сказали, - только и нашлась Кэссиди.
     - Обычно вы не обращаете внимания на мои слова, - сказал он. - Жалко, я раньше не знал, что вы такая уступчивая. Уж я придумал бы что-нибудь похлеще. Может, вы просто расстегнете эту пуговицу вместо того, чтобы сидеть и крутить ее?
     Кэссиди, которая, сама того не замечая, теребила верхнюю пуговицу своего пиджачного костюма, отдернула руку словно ужаленная.
     - Не хочу, - выдавила она.
     - В баре тепло, вы неслись за мной как угорелая, а вдобавок и застегнуты наглухо, - констатировал Т