, должно быть. - Что вы здесь делаете?
     - Миссис Скотт, нам нужна ваша помощь, - поспешно заговорила Кэссиди. - Ваш супруг не в себе...
     - Чепуха! - отмахнулась Эсси, наполняя стакан травяным чаем. - Он всегда на высоте. Он ведь у нас национальный герой, душенька. Если кто и не в себе, так это я. Мне нужно принимать лекарство. Сонни меня охраняет, но порой и его усилий не хватает. Мне мерещится всякая гадость. Жуткие, невероятные мерзости. Но мой Сонни на это не способен, нет. Он - национальный герой.
     - Миссис Скотт...
     - Нет, я не желаю вас слушать, - твердо сказала Эсси. - Теперь я вас узнала. Сонни предупреждал насчет вас. Вы наш враг. Вы хотите сбить меня с толку, наврать с три короба. Я не хочу слушать ваше вранье.
     - Это вовсе не вранье! - в отчаянии вскричала Кэссиди. - Ваш муж - настоящее чудовище. Он насилует маленьких детей. Он изнасиловал вашу дочь, миссис Скотт. И если его не остановить, это будет продолжаться.
     - Нет! Я не позволю вам лить грязь на моего мужа! - истерически завопила Эсси Скотт. - Убирайтесь отсюда!
     - Успокойся, милая! - Генерал вынырнул откуда-то в чистеньком и безукоризненно отутюженном парадном кителе. - Не позволяй ей себя расстраивать. Ты ведь сама знаешь, что происходит, когда ты забываешь выпить свое лекарство.
     Эсси возвела на него затуманенный, но безмерно доверчивый взгляд.
     - Она ведь все врет, да, Сонни?
     - Конечно, родная моя. - Генерал Скотт ласково потрепал жену по руке и перевел взор на Кэссиди. - Кстати, Кэсси, не надейтесь понапрасну, Ричард не сможет проникнуть в мой дом незамеченным. Помимо камер, я включил термальные сенсоры, которые реагируют на малейшее изменение температуры. Как только он приблизится к дому, я получу сигнал. Обмануть тонкую аппаратуру невозможно.
     - Это очень успокаивает, - холодно проронила Кэссиди.
     Эмберсон Скотт лишь улыбнулся в ответ.
     Кэссиди проводила взглядом генерала, который, уводя под руку жену, бормотал ей какие-то слова утешения. Дверь за ними закрылась.
     Кэссиди поспешно проковыляла назад к Франческе, однако та крепко спала - все-таки доза снотворного, которое проглотила бедняжка, оказалась слишком велика. Кэссиди трясла сестренку за плечи, хлестко била по щекам, но все ее усилия были тщетны - Франческа только моргала и тут же проваливалась в забытье.
     - Черт побери, да проснись же, Франческа! - в отчаянии воскликнула Кэссиди. - Мы должны во что бы то ни стало бежать отсюда. И как можно быстрее. Прежде чем генерал вернется. - Но Франческа лежала без движения.
     И вдруг Кэссиди замерла как вкопанная - за спиной ее бесшумно выросла тень, зловещая и угрожающая. Кэссиди едва только успела осознать, что игра проиграна, как на плечах ее сомкнулись крепкие пальцы и она почувствовала на затылке горячее дыхание. Кэссиди в ужасе закричала, и в то же мгновение одна из рук нападавшего взлетела к ее губам, плотно зажав ей рот. Где-то в отдалении послышались шаги генерала, Кэссиди же оттащили в ванную, и до боли знакомый голос зашептал ей в ухо:
     - Что, черт тебя побери, ты здесь вытворяешь?
     Кэссиди попыталась было высвободиться, но Ричард прижал ее к стене, лишив возможности сопротивляться. Затем быстро протянул руку и включил душ, пустив горячую воду. Ванная стала быстро заполняться густым паром. Кэссиди, охваченной безотчетной паникой, стало трудно дышать. Из последних сил она попыталась оттолкнуть Ричарда, но в эту минуту в дверь забарабанили.
     - Что, решили все-таки принять душ? - послышался голос генерала.
     Ричард медленно и осторожно отнял ладонь от ее рта, но Кэссиди понадобилось еще несколько мгновений, чтобы отдышаться.
     - Да, - прохрипела она наконец.
     - Очень благоразумно, - похвалил генерал. - Вы, должно быть, промерзли до мозга костей, а Ричард ваш может еще не скоро осознать, что пробраться сюда незамеченным невозможно. Придется ему войти через парадный вход, и вам совершенно ни к чему мучиться и мерзнуть в мокрой одежде, дожидаясь его. Когда выйдете из душа, возьмите в стенном шкафу что-нибудь из платьев Дианы. Я так и не решился их выбросить.
     - Они мне не подойдут, - ответила Кэссиди.
     - Еще как подойдут, - засмеялся генерал. - Я и сам их надевал.
     Кэссиди снова попыталась высвободиться, и вновь Ричард крепко-накрепко зажал ей рот. Они ожесточенно боролись, пока Ричарду не удалось прижать ее к стенке, сковав рукой оба запястья.
     - Прекрати брыкаться! - прошипел он ей в ухо. Затем, дождавшись, пока Кэссиди успокоилась, отнял руку.
     - Отпусти меня! - потребовала Кэссиди. - Он погубит Франческу...
     - Он ее не тронет, - заверил Ричард. - Сейчас его куда больше занимает наша с ним игра в кошки-мышки. Эмберсон ведь устроен крайне примитивно. Самая возбуждающая забава для него - это охота. А сексуальные извращения стоят на втором месте.
     - Но ведь ты не знаешь наверняка...
     - Не знаю, - перебил ее Ричард. - Но сейчас мы все равно бессильны ей помочь. У меня нет никакого оружия, а он вооружен до зубов. Мы должны придумать, как его отвлечь. Насколько я успел его изучить, а мне кажется, что знаю я его довольно неплохо, Эмберсон собирается ждать меня в гостиной, устроившись на диване с пистолетом на коленях. Пока, судя по всему, он еще не подозревает, что мне удалось миновать все его ловушки и системы наблюдения, поднявшись по неприступному утесу, но он достаточно умен, чтобы не сбрасывать со счетов и эту возможность. Он ждет моего прихода, и он к нему готов. Недооценивать его нельзя. Это крайне опасный противник.
     - Так что же нам делать? - прошептала Кэссиди. - Как ему помешать?
     - Пока не придумал. Хотя одно знаю наверняка: у нас будет всего лишь одна попытка. Ты должна увести сестру отсюда, пока я его отвлекаю. Это наш единственный шанс.
     - Нет, - отрезала Кэссиди. - Он убьет тебя!
     - Возможно. Но я тоже до него доберусь.
     - Я не хочу, чтобы ты погиб! - В голосе Кэссиди прозвучало столько боли и отчаяния, что Ричард не выдержал.
     В темноте его руки скользнули вверх по ее телу, а губы нашли ее губы в нежном и жарком поцелуе. В этом неспешном и трогательном лобзании было столько невысказанных чувств и обещания, что он показался Кэссиди сном. За один этот поцелуй Ричард дал ей больше, чем за все предыдущие. Он отдал ей свою душу. И Кэссиди с замиранием сердца приняла его; она поняла без слов, что Ричард любит ее.
     Стук в дверь вывел их из оцепенения.
     - Вы еще там, моя милая? - Голос генерала зазвенел. - Мне казалось, вы уже успели намыться всласть. Не стоит больше тратить время зря. Выходите!
     Ричард нагнулся и выключил душ.
     - Сейчас выйду, - дрожащим голосом ответила Кэссиди.
     - У меня есть ключи от всех замков в моем доме, - добавил генерал. - Вы, правда, меня совершенно не возбуждаете, Кэссиди, но и это не остановит меня от... - Голос его внезапно оборвался, и до ушей Кэссиди и Ричарда донеслось негромкое:
     - Сонни! Где ты, Сонни?
     Генерал даже не выругался. Вновь проявив завидную выдержку, он крикнул:
     - Иду, Эсси! - И тут же вполголоса произнес:
     - Вы очень огорчили мою жену, Кэсси. Я вам этого не прощу. - Чуть помолчав, он добавил:
     - Боюсь, мне придется вас наказать.
     Ричард выпустил Кэссиди из объятий, и очарование вмиг рассеялось.
     - Ты должна во что бы то ни стало бежать отсюда, - сказал он. - И сейчас же. - Он распахнул дверь, и в ванную проник мрачный свет ненастного дня. За окном накрапывал мелкий дождь. Франческа лежала на кровати в прежней позе.
     - Я не могу ее оставить! - воскликнула Кэссиди.
     - Ты заберешь ее с собой. - С этими словами Ричард в три шага преодолел расстояние, отделяющее его от кровати и, рывком усадив Франческу, дважды наотмашь ударил ее по щекам, слева и справа. Франческа ошарашенно заморгала, и глаза ее открылись.
     - У тебя, похоже, уже вырабатывается привычка бить женщин, - сердито пробурчала Кэссиди. Ричард оглянулся.
     - Больше мне такая возможность не представится, - сухо сказал он и двинулся к двери. - Уведи ее.
     - Пойдем, Франческа! - позвала Кэссиди. Превозмогая боль, она, стиснув зубы и опираясь на трость, проковыляла к кровати и помогла сестренке встать. - Нам нужно выбраться отсюда, прежде чем вернется генерал.
     - Хорошо, - послушно пробормотала Франческа и, пошатнувшись, чуть не упала. Поддерживая друг друга, сестры, прихрамывая и спотыкаясь, с трудом приблизились к застекленной двери и, отодвинув ее, выбрались на веранду. Кэссиди обернулась посмотреть, что делает Ричард, но того уже и след простыл. Даже не попрощался, с горечью подумала Кэссиди.
     Дождь вновь сменился снегопадом. Лужайка перед домом почти скрылась под снегом, да и веранда была засыпана. Но ни Кэссиди, ни Франческа этого не замечали; они помышляли лишь о том, как побыстрее достичь опушки пролеска, отделяющего лужайку от края обрывистого склона.
     Внезапно что-то обожгло плечо Кэссиди и, словно от удара тяжеленного кулака, она, не выпуская из руки генеральской трости, отлетела от Франчески на заснеженную землю. В следующее мгновение она услышала какой-то грохот и, почувствовав, что плечо онемело и намокло, поняла, что ранена.
     - Зря вы так со мной! - прокричал генерал, направляясь к ним. Франческа, стоя на коленях, пошатнулась, и Кэссиди потянулась к ней, пытаясь ее поддержать, но в эту минуту генерал снова выстрелил.
     Тоненькая и хрупкая Франческа резко дернулась и, опрокинувшись навзничь, покатилась по обледенелому склону. К самому краю утеса.
     Кэссиди, истошно закричав, устремилась было за ней, но Франческа катилась слишком быстро. Она отчаянно выбрасывала руки, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, чтобы задержать падение, но склон был слишком крут, а на пути ее не оказалось ни крупных камней, ни хотя бы выступа. И вот, на глазах ошеломленной от ужаса Кэссиди, худенькое тело ее сестренки налетело на каменистый гребень на краю утеса и скрылось из виду, провалившись в пропасть.
     Воцарилось гробовое молчание. Кэссиди, казалось, окаменела от горя. Однако оцепенение ее длилось недолго. Превозмогая боль в лодыжке и в простреленном плече, обливаясь кровью, она стиснула набалдашник тяжелой трости и начала надвигаться на генерала.
     - Вы убили ее! - прошептала она.
     - Это все ваш Ричард виноват, - невозмутимо ответил генерал. - Если бы он оставил нас в покое, все вышло бы замечательно. Теперь же, боюсь, мои планы меняются. Я уже не могу ждать, пока он появится. Вы должны умереть прямо сейчас, голубушка, хотя мне это и неприятно. Сами знаете, я преклоняюсь перед вами, - добавил генерал, медленно и неуклонно надвигаясь на Кэссиди с пистолетом в руке. - Все в вас восхищает меня: преданность отцу, слепая вера в Ричарда, боевой дух. Как я уже говорил, из вас бы вышел отличный солдат. А уж дочь - просто непревзойденная.
     - Я ведь вас, кажется, совершенно не возбуждаю, - напомнила Кэссиди, нетерпеливо дожидаясь, пока он подойдет поближе.
     - Кто знает, как все повернулось бы, будь я вашим отцом, - со вздохом промолвил генерал Скотт, приближаясь. Еще пара шагов, и он окажется совсем рядом. И всего в нескольких смертоносных ярдах от обрыва, где прервалась жизнь ее сестренки. - Но, увы, это невозможно. Недотепе Эсси никогда не удалось бы породить такую бравую амазонку, как вы. Пределом ее способностей оказалась Диана. Прехорошенькая, конечно, была девочка, но - не моего класса. Мне нужны были сыновья.
     Внимание Кэссиди привлекло едва заметное движение за спиной генерала, и ее вдруг охватило сверхъестественное спокойствие.
     Ричарду все-таки удалось разыскать оружие. И вполне подходящее. Он бесшумно возник на заснеженной веранде, а рядом с ним вяло переминалась с ноги на ногу одурманенная Эсси Скотт.
     - Вы считаете, что от этого что-нибудь изменилось бы? - спросила Кэссиди, повысив голос, чтобы ее услышали на веранде. - Вы бы и сыновей своих насиловали так же, как единственную дочь?
     - Разумеется, - невозмутимо ответил генерал, останавливаясь. - Я не хочу, чтобы вы ударили меня этой тростью, милая, а застрелить вас отсюда мне пара пустяков. Вы уж извините. - С этими словами он поднял пистолет и прицелился.
     Больше Кэссиди себя не контролировала. Резко размахнувшись, она изо всей силы запустила в генерала тростью, а сама одновременно с выстрелом метнулась на землю и перекатилась в сторону. Откуда-то послышался нечеловеческий вопль, а в следующее мгновение, когда Кэссиди подняла голову, она увидела, что Ричард и генерал, сцепившись, катаются в грязном снегу уже на самом краю обрыва в том самом месте, где сорвалась Франческа. А вот Эсси Скотт куда-то исчезла.
     Кэссиди попыталась встать, но не смогла. Снег вокруг был забрызган кровью, ее кровью, и силы вконец изменили ей. Распростершись на снегу, она с замершим сердцем наблюдала за смертельной схваткой.
     Ни в кино, ни по телевидению она никогда не видела ничего подобного. С невероятной, звериной жестокостью противники словно одержимые наносили удары, царапались, кусались, и, несмотря на молодость и недюжинный атлетизм Ричарда, они были равны по силам, ибо на стороне генерала были фанатизм и силы зла. Подкатившись к краю утеса, враги тяжело рухнули прямо на каменистый гребень, отделявший их от пропасти. Сердце Кэссиди оборвалось. Не в силах шевельнуться, она следила за ними в немом ужасе.
     Генерал с трудом встал, а Ричард, видимо оглушенный ударом о камни, остался лежать на окровавленном снегу. Из груди генерала торчала рукоятка кухонного ножа.
     Эмберсон Скотт ухватился за рукоятку и одним рывком извлек нож из раны. Кровь хлестала фонтаном, но, генерал, не обращая на нее внимания, надвинулся на Ричарда, который тщетно силился подняться.
     - Вот тебе и конец, Ричард, - зловеще произнес генерал. - Не следовало лезть ко мне. Сейчас я вырежу твое сердце, а потом сброшу тебя в пропасть. Если твой труп и найдут, то подумают, что тебя растерзали волки.
     Склонившись над Ричардом, он взмахнул ножом и вдруг, нелепо дернувшись, стал падать вперед. На лице его отразилось ошеломленное изумление. В следующий миг, перевалившись через гребень, генерал сорвался вниз, но Кэссиди успела заметить, что у него недостает половины черепа.
     Эсси Скотт с разметавшимися седыми волосами стояла на снегу, сжимая в руках винтовку.
     - Он меня обманул, - сказала она. - А я так ему верила! - И, повернувшись, возвратилась в дом. Кэссиди показалось даже, что она напевала себе под нос.
     И вдруг она услышала совсем другой звук. Негромкий девичий возглас:
     - Кэсси, помоги мне!
     - Франческа! - закричала она, пытаясь подняться. Но к тому времени, как она, пошатываясь, встала и проковыляла к гребню, Ричард уже перемахнул через него и подобрался к Франческе. Девочку спасла кружевная розовая рубашка, зацепившаяся за ветки приземистого деревца, которое росло под самым обрывом. Франческа была жива, и Ричард уже подхватил ее на руки. Все будет в порядке, успела подумать Кэссиди, мешком оседая на грязный снег. Теперь все будет замечательно. Над ней сомкнулась ледяная тьма, и Кэссиди погрузилась в блаженное небытие.

Глава 22

     - Ты должна поговорить со своей мачехой, Кэсси, - раздраженно проворчала Алиса. - Что-то я ее совсем не пойму. Ведет себя совсем странно. И почему, кстати, она терпит здесь эту дурацкую графиню, ума не приложу! Франческа чувствует себя прекрасно, все зажило как на собаке, вот и пусть возвращаются с мамашей в свой Неаполь, или Венецию, или еще куда. Можно подумать, что Шон отписал этой Альбе что-нибудь в своем завещании. Достаточно и того, что он оставил все деньги девчонке!
     - Зря ты петушишься, - устало сказала Кэссиди. - Альба - четвертая жена Шона, и поэтому настолько же вправе находиться здесь, как и ты. А чем Мабри заслужила твое неудовольствие?
     - Она в библиотеке развела огонь в камине, а я как раз собиралась там почитать. Настоящее пекло устроила, наверняка специально, для того чтобы меня выкурить. Но я этого не потерплю. Она не имеет права выгнать меня...
     - Еще как имеет, - возразила Кэссиди. - Это ее квартира. И вообще, не пора ли тебе вернуться во Флориду? Роберт, наверное, совсем без тебя зачах.
     - Роберт прекрасно обходится и без меня, - фыркнула Алиса. Был уже полдень, а она пропустила лишь первую рюмку.
     - О, в этом я не сомневаюсь, - усмехнулась Кэссиди. - Просто меня твои подружки беспокоят.
     - Подружки? - насторожилась Алиса.
     - Ну да, все эти вдовушки. Зажиточные, вполне еще привлекательные и столь падкие на холостяков. Они, конечно, ему скучать не дают. Впрочем, им ведь не привыкать ухаживать за мужчиной.
     У Алисы отвалилась челюсть, а Кэсси мысленно обругала себя, что не додумалась до столь очевидного хода раньше. Должно быть, еще не окончательно оправилась от потрясения. А жалко, могла бы давно избавиться от этой зануды.
     - Я должна срочно вернуться домой, - заявила Алиса. - Ты уже вполне поправилась, хотя и продолжаешь валяться в постели, словно томная героиня викторианского романа. Я и так уже задержалась тут из-за тебя, хотя, честно говоря, Кэсси, тебе давно бы уже пора взять себя в руки. Нечего распускать нюни. Лично меня возмущает, что твоего Ричарда Тьернана оправдали, но хоть это должно тебя радовать! Мне кажется, я вправе знать причину, побудившую суд изменить собственное решение, но, похоже, никто здесь мне не доверяет.
     - Между прочим, об освобождении Ричарда я узнала от тебя, - напомнила матери Кэссиди, усаживаясь в постели. - По твоим словам, были найдены новые улики, позволившие доказать, что Диана погибла в результате несчастного случая.
     - Да, но я не верю им ни на йоту. И я уж совершенно не понимаю, почему твой Ричард не выразил ни малейшей радости по поводу своего освобождения. Кстати, - ядовито добавила Алиса, - тебе, наверное, известно, где он сейчас?
     - Меня это не интересует, - сухо ответила Кэссиди.
     - Твое дело, - пожала плечами Алиса. - Что ж, я пошла укладывать вещи. Передай своей драгоценной мачехе, что может тушить огонь, я уезжаю.
     Кэссиди с трудом выбралась из постели и облачилась в халат. Пять недель прошло с тех пор, как вертолет снял их с Франческой со злополучной горы. Она не присутствовала ни на похоронах отца, ни на слушаниях по пересмотру дела Ричарда. С той минуты, когда он вскарабкался по крутому склону с ее сестренкой на руках, Кэссиди видела его лишь однажды, да и то мельком. Сразу после известия об освобождении он бесследно сгинул.
     Всю эту мрачную историю удалось благополучно замять. Кэссиди была уверена, что Шон встретил бы эту новость с негодованием. Он был из тех, о ком говорят: "Ради красного словца не пожалеет и отца". Ради славы он с легкостью пожертвовал бы судьбой невинных детей.
     Одно Кэссиди знала наверняка: Ричарда освободили, и все обвинения с него сняты. Эстер Скотт оказалась на удивление разговорчивой и, выслушав ее шокирующие откровения, Джером Фабиани был вынужден скрепя сердце отказаться от обвинений против Ричарда. В противном случае, в ходе судебного разбирательства неизменно всплыла бы ужасная правда, а никто, и уж тем более окружной прокурор, невольно поспособствовавший тому, что невиновного человека чуть не казнили за убийство, не был заинтересован в раздувании чудовищных слухов желтой прессой.
     Кэссиди, прихрамывая, вышла в коридор. Удивительно, но растянутая лодыжка до сих пор причиняла ей больше беспокойства, нежели ранение. Генерал был либо не таким уж замечательным стрелком, каковым себя мнил, либо напротив - настоящим снайпером. Пуля прошла через мягкие ткани плеча, не задев кость и оставив после себя лишь отвратительный шрам. У Франчески пуля лишь скользнула по темени, и хирург, наложив несколько швов, сразу отпустил ее восвояси.
     Кэссиди застала Мабри в библиотеке. Алиса не преувеличила, там и правда стояло настоящее пекло. Однако в отличие от Алисы Кэссиди знала, почему Мабри растопила камин. Закрыв за собой дверь, она устроилась в своем любимом зеленом кресле, наблюдая, как мачеха подбрасывает в огонь странички рукописи.
     - Ты уверена