брать что-то под его рост - и Фелан наверняка будет недоволен, если он испортит свой туалет. "Впрочем, к черту Фелана!" - подумал Вэл и сел на камень рядом с Софи.
     Они сидели чуть в стороне от дороги. Даже если кто-то заметит их здесь, то наверняка не сможет расслышать, о чем они разговаривают. Так что он может вести себя настолько свободно, насколько осмелится. А сейчас он готов был осмелиться на многое.
     - Я ведь не говорила, что вам не надо выходить замуж за капитана Мельбурна, - заметила миссис Рэмси.
     - Но вы сказали, что я должна подождать кого-то, кто разбудит во мне страсть.
     - Разве я так сказала?
     - Может, и не сказали прямо, но это следует из ваших слов. Мне кажется, я успела хорошо узнать вас, несмотря на то, что мы знакомы так недолго. Наверное, нарисованная мною идиллическая картина такой женщине, как вы, показалась бы настоящей пыткой.
     - Вовсе нет! - с жаром возразил Вэл. - Иногда мне кажется, что ничего не может быть лучше небольшой фермы на берегу озера, пасущихся овечек и коров и прелестей природы, которые куда интересны и разнообразны, чем дела людей. Вот только я предпочла бы жить в Йоркшире.
     - Мне тоже нравится Йоркшир! - радостно воскликнула Софи. - Я знала, что мы прекрасно подходим друг другу.
     - К сожалению, я уже замужем...
     Миссис Рэмси комически развела руками, и Софи рассмеялась тем самым веселым смехом, которым неизменно вызывал у Вэла прилив желания.
     - Увы. И к тому же у вас нет того, что нужно, чтобы подарить мне детей.
     Она тут же вспыхнула, шокированная собственной дерзостью, а Вэл не знал в этот момент, что владело им сильнее - гордость или страсть. Ему хотелось отбросить осторожность, увлечь Софи в какой-нибудь укромный уголок и показать ей, что на самом деле у него есть все, что нужно, чтобы научить ее таким вещам, которые она даже не могла себе представить.
     И остановил его не инстинкт самосохранения, а выражение безграничного доверия в глазах Софи. Как бы сильно Вэл ни хотел ее, как бы отчаянно ни ненавидел свой маскарад, он не мог допустить, чтобы за это расплачивалась Софи. А цена может быть такой же, какую заплатила двадцать пять лет назад его мать. Нет, Вэл не позволит, чтобы это случилось с чистой, невинной девушкой, в которую его угораздило так глупо влюбиться! Поэтому придется стиснуть зубы и продолжать терпеть эту муку.
     - Я должна предупредить вас, дорогая Софи, что, выбирая пусть страсти, вы подвергаете себя риску. Страстная любовь способна иногда отравить жизнь. Может быть, вам лучше будет с вашим капитаном.
     - Может быть, - неопределенно пробормотала Софи. - Кстати, пока вас не было, я почти дала себя в этом убедить.
     Вэл внимательно взглянул на девушку:
     - А сейчас?
     - А сейчас я уже не так уверена. Вот скажите мне, вы испытываете страсть к мистеру Рэмси?
     Этот вопрос вызвал у Вэла приступ хохота, который, очевидно, показался Софи абсолютно беспричинным.
     - Нет, - коротко ответил он, отдышавшись.
     - Ну, вот видите! Тогда почему же я непременно должна получить от жизни что-то большее?
     - Потому что вы заслуживаете большего.
     - Чего же именно я заслуживаю?
     Как ему хотелось объяснить ей это! А еще больше - показать! Затянутая в перчатку рука Вэла сжимала камень, и он чувствовал, как от напряжения кожа перчатки начинает трескаться. Но все же ему удалось выдавить из себя улыбку.
     - Вы заслуживаете счастья, дорогая Софи.
     - Ну, разумеется, - кивнула девушка. - Я и собираюсь быть счастливой.
     Она вытянула перед собой ноги, и теперь Вэл мог видеть под тонким муслином очертания ее изящных лодыжек. Если бы он мог заняться с ней любовью, то начал бы именно отсюда. А потом поднимался бы выше и выше, двигаясь медленно и осторожно, пока не добрался бы до бедер...
     Вэл резко вскочил с камня, позабыв о женской грации миссис Рэмси.
     - Пойдемте прогуляемся, - бросил он Софи.
     - С вами все в порядке? - встревоженно спросила Софи.
     Она соскользнула с соседнего камня так поспешно, что Вэлу ничего не оставалось, кроме как поймать ее и сжать в объятиях на короткое мучительное мгновение.
     - Все просто замечательно, - процедил он сквозь сжатые зубы. - Просто мне вдруг захотелось пройтись по берегу.
     - Что ж, давайте прогуляемся, - согласилась Софи. - И вы расскажете, что мне делать с капитаном Мельбурном.
     - Но почему именно я?! - в отчаянии воскликнул Вэл, которому становилось все хуже и хуже.
     - Ну, вы женщина светская. И понимаете куда больше, чем другие. Если мой муж будет интересоваться охотой и своими собаками больше, чем мною, что мне делать?
     - Если ваш муж интересуется охотой и собаками больше, чем вами, он конченый человек, - заявил Вэл. - И прежде всего вам не следует выходить за него замуж.
     Однако Софи не собиралась сдаваться:
     - Но ведь я могу его... соблазнить! Надеть тонкое прозрачное платье. Или предстать перед ним вообще без ничего, кроме жемчугов, которые подарила мне мама к моему первому выходу. Конечно, они для меня крупноваты, но их носила еще моя прабабушка. Вы ведь видели их?
     Вэл видел эти ужасающие жемчуга размером каждый с его ноготь, застегнутые на массивный замок на нежной шейке Софи. Девушка была права - они казались слишком крупными для нее и выглядели чересчур тяжелыми на фоне ее изящных туалетов из полупрозрачного муслина. Но представить себе Софи обнаженной, с единственным украшением на молочно-белой коже... О, она была бы великолепна!
     Вэл споткнулся, тихонько выругался про себя и довольно холодно произнес:
     - Похоже, вы уже все решили.
     - Решила, - согласилась девушка. - Я не выйду за него.
     Вэл вздохнул с облегчением, и настроение его сразу же поднялось.
     - Но почему же нет? Мне казалось, вы мечтаете о мирной сельской жизни и нетребовательном муже.
     - Я хочу мужа, который будет любить меня больше, чем своих собак. Не знаю, смогу ли я составить конкуренцию какому-нибудь спаниелю. - Девушка хитро улыбнулась. - Уж лучше мне подождать вашего брата.
     - Я убью мерзавца! - процедил сквозь зубы Вэл.
     - Так вы не хотите, чтобы я вышла замуж за вашего брата-близнеца? - обескураженно спросила Софи.
     Несколько секунд Вэл не мог понять, о чем это она, но потом все вспомнил:
     - А, так вы говорите о Вэле! Но вы ведь даже не видели его. Вы можете вовсе не подойти друг другу.
     - А он выглядит так же, как вы?
     - Да, насколько это возможно, учитывая, что он - мужчина. - Каждое слово было чистой правдой, и Вэл с удовольствием отметил это про себя. Ему безумно надоело лгать и изворачиваться.
     - И характер у него, как у вас?
     - Вообще-то, он любит приврать, - выпалил Вэл.
     - Это правда? - Софи приуныла.
     - Чистая правда, - подтвердила миссис Рэмси.
     - Тогда, скорее всего, я и за него не выйду. Не хочу, чтобы мне врали. Пожалуй, это единственное, чего я не могла бы простить.
     "Замечательно!" - угрюмо подумал Вэл. Если и оставалась хоть одна крошечная надежда на счастливый конец этой истории, то теперь и она исчезла.
     - Боюсь, придется мне спать с эксцентричной особой, - задумчиво произнесла Софи. - Если я не встречу подходящего мужчину, то не выйду замуж вообще.
     - А как насчет дюжины детишек?
     - О, они все равно у меня будут! - Софи лукаво улыбнулась. - И все от разных мужчин. Мама говорит, что женщины - рабы мужчин, и это неоправданно. А я буду оригинальна...
     - Не так оригинальны, как вам кажется, - прервал ее Вэл. - А ваша мама хочет, чтобы вы вышли замуж за капитана Мельбурна?
     - Думаю, она чувствует, что этого мужчину я смогу держать в руках. Он не будет слишком часто вмешиваться в мои дела и мешать мне жить своими маленькими радостями.
     - Тут ваша матушка права. Многие женщины ищут мужей, которые были бы снисходительны к их невинным прихотям. Мне же такие браки виделись всегда слишком уж... холодными.
     - Но мне всегда казалось, что вы и мистер Рэмси живете каждый своей жизнью. - Софи озадаченно наморщила свой маленький носик.
     - Так оно и есть, дитя мое, - кивнул Вэл, - и иногда мне очень жаль. Думаю, вам все-таки стоит подождать настоящей любви, вроде той, о которой пишут в романах. Такой, которая заставляет сердце учащенно биться, кровь стучать в ушах, от которой бросает то в жар, то в холод.
     - Что-то у вас получилось очень уж похоже на грипп, - усмехнулась Софи. - Не слишком приятно.
     - Но любовь стоит того, дитя мое, - со вздохом произнес Вэл. - Определенно стоит!
     - А вы когда-нибудь были влюблены, миссис Рэмси? - вдруг спросила девушка. - Только не сочиняйте на ходу какую-нибудь небылицу про мистера Рэмси - я вам не поверю. У вас - типичный брак по расчету, это сразу бросается в глаза. Но любили ли вы кого-нибудь по-настоящему?
     - Да, - твердо ответил Вэл, глядя прямо в глаза девушке.
     - И это закончилось плохо? - Голос Софи был полон сочувствия.
     - Да. Именно так это и должно было закончиться. Я знала с самого начала, что все безнадежно.
     - Но почему! Любовь не должна быть безнадежной! - со всем пылом восемнадцати лет воскликнула девушка.
     - Человек, которого я полюбила, был незаконнорожденным. Без гроша в кармане и без будущего. К тому же он скрывался от сыщиков, разыскивавших его по обвинению в убийстве. - Вэл внимательно наблюдал за реакцией Софи.
     - А он просил вас уехать с ним?
     - Нет. Он не посмел. Он был человеком чести. Он не попросил, а я не предложила ему этого.
     - Значит, вы не любили его по-настоящему, - сердито произнесла Софи.
     - Вы ничего не понимаете в этом! - почти простонал Вэл.
     Софи схватила своими маленькими ручками его огромные ладони. Выражение лица ее по-прежнему было сердитым.
     - Если бы вы двое на самом деле любили друг друга со всей страстью и преданностью, то пережили бы все невзгоды. Любви неведомы препятствия. Она побеждает все! Я верю в это!
     Вэл смотрел на раскрасневшееся личико девушки, сверкающие гневом голубые глаза, облако золотистых волос.
     - Как мне хотелось бы тоже в это верить, - сказал он. - Как хотелось бы, чтобы вам удалось меня убедить...
     Но Вэл был старше и мудрей Софи. Он знал, что у их истории не может быть счастливого конца. Ни за что и никогда.

10.

     Саттерз-Хед спал безмятежным сном, когда Джульетта тихонько выскользнула из дома. В предрассветной прохладе надрывались изо всех сил птицы, вознаграждая себя за целую ночь молчания. Приближался прилив. Джульетта слышала мерный шорох волн, набегавших на песок. Предрассветный туман тут же превратил ее волосы в копну влажных кудряшек.
     Джульетта решила убежать, пользуясь тем, что ее, непонятно почему, оставили в покое. Она чувствовала, что это вряд ли продлится долго, и чем скорее она окажется подальше отсюда, тем лучше.
     Фелан Ромни ни разу не приблизился к ней с тех пор, как она убежала от него тогда. Он наверняка считал, что уже справился со своей задачей и преследовать ее больше не имеет смысла. Одного звука имени Марка-Давида Лемура оказалось достаточно, чтобы запугать ее. Однако если так, он очень ошибался.
     Джульетта давно знала, что непременно убежит из Саттерз-Хед. И тот факт, что Фелан все о ней узнал, только заставил ее поторопиться. Ведь он наверняка потребует себе вознаграждение, раз именно серьги с бриллиантами и жемчугом вывели его на Марка-Давида Лемура. И теперь Ромни, вне всяких сомнений, свяжется с ее мужем, чтобы сообщить, где она.
     Уж лучше умереть! Лучше зайти в море и идти, идти, идти, погружаясь все глубже, чтобы покончить разом со всеми страхами и мучениями, только не возвращаться к этому ужасному человеку. Именно так она и поступит, если у нее не останется другого выхода.
     Все обитатели Саттерз-Хед мирно спали. Вэл вернулся вчера вечером с мрачным выражением лица и исчез за дверью своей комнаты, прихватив бутылку вина. С тех пор, если верить Дульси, его никто не видел.
     Фелан обедал в одиночестве, прислуживал ему Ханниган. Джульетта поела в кухне, почти не отвечая на болтовню Дульси. Ей было очень беспокойно. Настала ночь, а Фелан Ромни так и не послал за ней и не пришел сам. Джульетта сказала себе, что можно расслабиться в ожидании рассвета, но страх ее вместо этого становился все сильнее и сильнее.
     Она не собиралась спать, поскольку никак не могла забыть, что Фелан уже проник однажды в ее комнату. Она прекрасно понимала, что его не остановят ни запертые двери, ни закрытые ставнями окна, и все-таки не стоило испытывать судьбу. Ночь была теплой, и Джульетта задыхалась без свежего морского воздуха. Она лежала в темноте, дожидаясь предрассветных сумерек, чтобы выбраться из этого дома и покинуть его навсегда. И ожидала в любой момент появления этого ужасного человека, которому она не собиралась больше уступать.
     Но все же сон, несмотря на все старания, овладел ее усталым телом. Ей снова снились кошмары...
     Комната была освещена свечой, по стенам плясали причудливые тени. Лемур всегда приходил к ней в полной темноте, скрывая под покровом ночи свои ужасные намерения, но сегодня все было иначе. Джульетта лежала в кровати и смотрела на него, сознавая, что нет ей спасения. Когда она пыталась убегать, он делал ей еще больнее, так что лучше было оставаться неподвижной и послушной.
     Джульетта смотрела, как появившийся в дверях мужчина пересекает комнату. Он всегда запрещал ей закрывать глаза - ему нравилось видеть ее страх и ненависть.
     Этого человека вполне можно было назвать красивым - фигура атлета без грамма лишнего жира, каштановые волосы без проблеска седины, черты лица правильные и приятные, манеры безукоризненные. Но он был монстром, настоящим чудовищем! Джульетта прекрасно знала, что он заставит ее делать, и при мысли об этом у нее останавливалось дыхание. Она старалась только, чтобы во взгляде ее не видно было ненависти, потому что знала: именно это возбуждает его больше всего.
     - Повернись! - прошипел он своим ужасным голосом.
     Что ж, у нее не было выбора. Сейчас он снова попробует овладеть ею, но у него опять ничего не получится. И тогда он сделает ей больно. Это случалось с нею уже столько раз, что Джульетта сбилась со счета. Она легла на живот, сжав кулаки и уткнувшись лицом в подушку, чтобы не слышно было ее стонов, и приготовилась к пытке.
     Однако первое прикосновение склонившегося над ней мужчины было нежным, как дуновение ветерка. Он провел рукой по спине Джульетты. Девушка замерла, ожидая, что сейчас он порвет на ней одежду, взгромоздится сверху и попытается войти в ее сопротивляющееся насилию тело. Но ничего этого не случилось. Он только ласкал ее медленно и терпеливо, почти нежно; рука его двигалась все выше и выше, поднимая ее волосы. Затем губы его коснулись ее шеи, и Джульетту вдруг охватило такое горячее желание, что он наверняка должен был почувствовать страстную дрожь ее возбужденного тела.
     Он никогда не целовал ее раньше. И это неожиданное прикосновение к шее его холодных влажных губ вызвало в ее теле ощущение, которого она испугалась еще больше, чем до этого боялась боли. Меньше всего она хотела научиться любить то, что он делал с нею! Ей не нужно было удовольствие, смешанное с болью!
     Впрочем, сейчас, этой ночью, все было иначе. Даже лежа лицом в подушку и сжимая кулаки, Джульетта не чувствовала боли и унижения и не могла сопротивляться охватившим ее ощущениям. Сильные руки склонившегося над ней мужчины нежно скользнули под рубашку, касаясь ее кожи. Сегодня эти руки были совсем другими - большими, сильными и мозолистыми, а не мягкими, почти женскими, к которым она привыкла. Джульетта с ужасом ожидала момента, когда ее мучитель взгромоздится сверху и сделает ей больно. Но ничего подобного не происходило. Он просто продолжал касаться ее тела, ласкать его, возбуждать его.
     Внезапно Джульетта почувствовала, как ее потянули за плечи. Она перевернулась, не открывая глаз, чтобы не видеть триумфа на его ненавистном лице.
     Но губы его нежно коснулись ее век, которые затрепетали в ответ, затем он стал покрывать поцелуями ее виски, щеки, нос. И только после этого он впервые поцеловал Джульетту по-настоящему - сначала просто коснулся губами плотно сжатых губ девушки, словно уговаривая ее расслабиться, а потом жадно проник внутрь языком.
     Джульетта знала, что должна сопротивляться изо всех сил охватившим ее в этот момент ощущениям - и не могла ничего поделать. Он никогда не целовал ее раньше, но Джульетте казалось, что она знает вкус этих губ. Девушка решилась наконец открыть глаза - и увидела при мерцающем свете свечи, что у склонившегося над ней мужчины темные волосы, серебристые глаза и лукавая улыбка.
     - Ты ведь знала, что это я, - прошептал Фелан.
     И Джульетте нечего было возразить. Так же как было невозможно скрыть охватившее ее возбуждение. Она лишь обвила руками его шею и притянула его к себе. Джульетта нетерпеливо двигалась под ним, не сознавая, чего так жаждет ее возбужденное тело, и, когда он коснулся низа ее живота, по всему телу ее пробежала дрожь удовольствия.
     Девушка невольно вскрикнула - и звук собственного голоса заставил ее проснуться. Она лежала одна в темноте, и все тело ее было покрыто холодным потом. Все это был лишь сон. Пугающий, предательский сон.
     Джульетта быстро оделась. Руки ее все еще дрожали после пережитого. Боже, ее предали в конце концов даже собственные сны... Бежать! Она должна как можно скорее бежать отсюда!
     "Конечно, - говорила она себе, направляясь к морю с небольшим узелком, в котором была ее новая одежда, - немного жаль, что не удалось попрощаться с Дульси и Ханниганом". Дульси была еще одной из тех добрых женщин, которым хотелось накормить и обласкать ее, и Джульетта с теплотой вспоминала каждую из них. И в Ханнигане тоже было нечто, вызывавшее ее доверие и уважение. Она понимала, что главное для этого человека - семейство Ромни и их загадочные секреты. И все же что-то подсказывало ей, что Ханниган с удовольствием распространил бы свою заботу и на нее.
     Но больше всего Джульетта жалела, что больше не увидится с Взлом. Она знала, что ей будет не хватать этого милого юноши. Только ему за последние месяцы удавалось заставить ее беззаботно смеяться. Он стал для нее словно бы братом, которого у нее никогда не было. "И одновременно сестрой", - подумала Джульетта с лукавой улыбкой. Она так и не узнает, что заставило его стать участником этого абсурдного маскарада и играть такую неблагодарную роль. Оставалось только пожелать ему большого успеха.
     Вот по кому она нисколько не будет скучать, так это по Фелану. Ни одной секунды! Никогда больше его холодные глаза цвета стали не будут обшаривать ее тело, следить за ней, словно взвешивая, чего она стоит; они не будут проникать ей в душу, в самые тайные ее уголки, скрытые порой даже от нее самой. Никогда больше не почувствует она прикосновения его рук, никогда не узнает наяву вкус его губ...
     Увидеть все это во сне - какая жестокая шутка проказницы-судьбы! А может быть, не такая уж жестокая? Может быть, когда-нибудь она действительно встретит мужчину, прикосновение которого не будет повергать ее в ужас? Который подарит ей свою нежность, и она даже сможет родить ему детей. Впрочем, все это были лишь несбыточные мечты.
     Джульетта собиралась идти по берегу моря в сторону Плимута, надеясь, что ей удастся затеряться в большом портовом городе, спрятаться и спокойно решить, как ей лучше покинуть Англию. У нее не было больше сережек, которые могли бы обеспечить ее будущее, и она так и не решилась пройтись по дому в поисках чего-нибудь ценного. Фелан Ромни слишком хорошо успел изучить ее, чтобы оставить на виду хоть что-то, что могло бы способствовать побегу.
     Густой туман поднимался над морем. Девушка остановилась, чтобы снять ботинки и пройтись напоследок босиком вдоль кромки прибоя. И тут она вдруг поняла, что находится на берегу не одна.
     Джульетта застыла неподвижно, пристально вглядываясь в пелену тумана. Сначала она заметила сложенную на берегу одежду и лишь потом - голову мужчины над водой. Не мог