ал бы ей трепку за такие проделки.
     - Рад видеть вас таким веселым, сэр Томас, - раздался у него над ухом голос брата Джерома. - Давненько я не видел, чтобы вы улыбались по утрам.
     Томас виновато опустил глаза.
     - Простите мне мою вольность, брат Джером. Я задумался.
     Брат Джером внимательно посмотрел на Томаса и мягко заметил:
     - Да, многие дела господни достойны размышления и восхищения, сын мой. Но ты не был сегодня на службе.
     - Я... меня посылали с поручением, - ответил Томас, искренне стыдясь своей лжи.
     - Вот как? - Брат Джером задумчиво посмотрел вслед удаляющейся Клер. - Ну что ж, не стану напоминать тебе о твоем долге перед Спасителем, ты сам его прекрасно знаешь и помнишь. - Брат Джером наклонился ближе к Томасу и негромко добавил:
     - А улыбаться по утрам - это вовсе не так уж плохо, сын мой.

***

     Она нашла его в мастерской, и это уже было удачей: Элис не хотелось встречаться с Саймоном в его комнате. Сказать по правде, ей вообще не очень хотелось оставаться с ним с глазу на глаз. Однако за завтраком его не было, и чем дольше Элис не видела Саймона, тем тревожнее становилось у нее на душе. Хотя, конечно, лучше бы им встречаться на людях. Воспоминания о вчерашней ночи были еще живы. Элис снова и снова переживала в мыслях свой первый поцелуй. Всю ночь она провела без сна, лежа в постели и прислушиваясь к раскатам далекого грома. Не страх перед грозой был причиной ее бессонницы, но страх перед Саймоном.
     После завтрака Элис решилась и теперь с волнением переступила порог мастерской. Саймона она увидела в дальнем углу: он смешивал что-то в небольшой склянке и настолько был поглощен этим занятием, что не заметил ее прихода. А может быть, просто не подал вида. Такого человека не поймешь.
     Элис стояла и смотрела на Саймона. Ничего пугающего. Перед нею был самый обыкновенный человек с густыми темно-каштановыми волосами, местами выгоревшими от солнца. Кожа Саймона золотилась от загара. Вот только глаза его были не совсем обычны - прозрачные, похожие на блестящие кусочки янтаря. Во внешности Саймона, безусловно, было что-то экзотическое, но разве можно считать его исчадием ада. Может ли демон выглядеть так, как выглядит Саймон? Элис очень сомневалась в этом.
     Темные одежды Саймона скорее подошли бы человеку более старому, чем он, - они были сшиты из добротной дорогой ткани, расшитой узором, но выглядели немного старомодно. Сегодня на нем была накидка золотистого оттенка, совсем как его глаза. Чем дольше Элис смотрела на Саймона, тем больше он казался ей похожим на большую дикую кошку, которые, как известно, могут быть не только красивыми, но и смертельно опасными.
     Движения Саймона тоже были кошачьими: точными, неуловимо быстрыми и грациозными. Его окружали книги, травы, темные склянки, но нигде не было видно предметов, которые более естественно увидеть в жилище мужчины и воина - мечей, кинжалов или хотя бы конского седла. Книжник, всецело погруженный в свою науку, - почему же тогда он показался ей таким земным, таким страстным, когда целовал ее?
     Элис, наверное, в сотый раз обратилась мыслями к вчерашнему поцелую. До этого она не понимала, что приятного находят люди в том, чтобы касаться друг друга губами. Потом она испытала невероятное чувство, которое вскружило ей голову. Сейчас же она испытывала страх перед тем, что открылось ей вчера в отношениях между мужчиной и женщиной.
     В мастерской загадочно и пряно пахло травами, и их запах смешивался с горьковатым запахом дыма от горящей жаровни. Ей вдруг показалось, что струйка дыма сгустилась и двинулась ей навстречу. Элис невольно подняла руку, чтобы оттолкнуть наваждение, и тут она внезапно поняла, что нет никакой струйки дыма, а есть только человек, следящий за ней из угла спокойными янтарными глазами.
     - Хотели видеть меня, миледи? - спросил Саймон.
     От его голоса по спине Элис пробежал холодок. Она никак не могла привыкнуть к его звучанию - низкому, мелодичному, завораживающему. Да, голос Саймона был могучим оружием, и маг превосходно умел пользоваться им. Элис уже знала об этом, пыталась бороться с этим и - не могла.
     - Я не хотела тревожить вас, - ответила Элис. - Вы были заняты, и я уже собиралась уйти, чтобы навестить вас позже.
     - Ваше присутствие я ощутил с первой секунды, - ответил Саймон, - так что вы давно уже меня потревожили.
     Элис покраснела, смутилась и принялась теребить свое уродливое коричневое платье тонкими пальцами.
     - Простите, в последнее время я стала вести себя непозволительно: вхожу без спроса, много болтаю... Этого за мной не водилось, пока я была в тени своей младшей сестры. Однако мне всегда с трудом удавалось сдерживать свой язык и свое любопытство. Правда, монахини говорили, что у меня есть еще надежда на исправление... - она резко оборвала себя, чувствуя, что начинает болтать лишнее.
     - Ничего, - мягко ответил Саймон. - Ведь человека можно потревожить по-разному, верно? Меня, например, куда больше беспокоит, что вы засыпаете прямо посреди разговора. Мне кажется, вы снова выглядите уставшей. Вы не заснете? А то лучше возвращайтесь к себе в спальню, там вам будет удобнее.
     Элис вспомнила о своей бессонной ночи и поморщилась. Замечание Саймона показалось ей несправедливым.
     - Я не устала, - солгала она.
     - Удивительно, - мягко заметил он. - Мне показалось, что кто-то ходил по вашей спальне всю ночь. Поскольку это вряд ли могла быть ваша сестра, я решил, что вам нужен отдых.
     - Вы подсматривали за нашим окном? - нахмурилась Элис.
     - Все очень просто, и никакого секрета здесь нет. Если вы обратили внимание во время одного из визитов в мою комнату, из окна можно видеть все, что происходит в замке и за его пределами. Для того чтобы узнать, что происходит у вас в спальне, мне достаточно выглянуть в окно.
     - И вы видели меня раздетой? - невольно вырвалось у Элис.
     Она смутилась еще больше, услышав негромкий смех Саймона.
     - Мои глаза недостаточно остры для этого, а свою подзорную трубу я держу в мастерской, - ответил он. - Вот она. Но если мне захочется, я прикажу слугам перенести ее в мою комнату и тогда, пожалуй, смогу рассматривать вас обнаженной.
     - Почему вам так нравится мучить меня?
     - Потому что это очень просто сделать, - улыбнулся он в ответ. Только теперь Элис увидела, что Саймон стоит к ней почти вплотную. И когда это он успел подобраться? - Успокойтесь. Если бы я захотел видеть вас обнаженной, я сделал бы так, чтобы вы пришли ко мне в комнату и сами разделись передо мной.
     - И не боитесь при этом гнева моего брата?
     Он посмотрел на нее так странно, что по спине Элис пробежал холодок.
     - Я нужен вашему брату, леди Элис, - сказал Саймон. - И потому он позволит и простит мне все.
     Элис поверила в это сразу. Саймон Наваррский не тот человек, чтобы бросать слова на ветер.
     - А зачем вы ему так нужны? - спросила она.
     - Для исполнения его заветных желаний, - с усмешкой ответил Саймон.
     Элис помолчала, глядя по сторонам. В дальнем углу пунцово светилась жаровня, от которой доносился пряный травяной запах.
     - Заветные желания моего брата - иметь власть и здоровье, - сказала Элис.
     - Совершенно верно. Именно это я ему и даю.
     - Еще он постоянно хочет женщин.
     - И в этом я ему помогаю. Поддерживаю его мужскую силу. Если нужно - даю привораживающие снадобья, пробуждающие в женщине страсть.
     - Вроде того, что вы подмешали мне тогда в вино? - похолодела от ужаса Элис.
     Саймон ответил, глядя ей прямо в глаза:
     - Почему вы спросили? Разве вы испытали тогда прилив страсти?
     Элис гневно отпрянула назад, едва не запутавшись в своих юбках.
     - Нет, - сказала она. - Но не сомневаюсь, что вы считаете меня страстной женщиной.
     - Это качество делает вас в моих глазах еще более привлекательной.
     - Вы не должны разжигать в женщине страсть помимо ее желания!
     - Да, но как раз желание-то у вас есть, иначе вы не заняли бы с таким удовольствием место своей младшей сестры. Или вы уже передумали?
     - Не представляю, что за цель при этом преследуете вы сами?
     - Связать свое имя с домом де Ланей, что весьма почетно и выгодно. С другой стороны, лорд Ричард стремится упрочить свое могущество - с моей помощью, разумеется. Так что для меня вступить в этот брак - поступок весьма благоразумный.
     - Так, значит, вы - благоразумный человек?
     - Не совсем и не всегда.
     - Но почему тогда вы выбрали в жены именно меня? - Элис не была уверена в том, что ответ порадует ее, но не спросить тоже не могла.
     На губах Саймона промелькнула улыбка.
     - Мне показалось, что с вами мне будет не так скучно, как с этой красивой пустышкой, вашей младшей сестрой, - ответил он.
     Что ж, и это - объяснение. Саймон был странным человеком. Элис полагала, он способен на что угодно, и это пугало ее.
     Она боялась Саймона и в то же время не могла не восхищаться им. Иногда она чувствовала себя полевой мышью, которая, завороженно глядя на змею, сама залезает к ней в раскрытую пасть. Если долго стоять вот так и всматриваться в глубину его глаз...
     Она громко рассмеялась, прогоняя колдовские чары, которыми опутывал ее маг. Элис боялась, что смех вызовет гнев Саймона, но тот просто сделал удивленные глаза и спросил:
     - Что вас так развеселило, миледи?
     - Мое собственное разыгравшееся воображение, - откликнулась Элис. - У меня нет причин бояться вас, правда?
     - Правда? - как эхо повторил он ее вопрос, и Элис почудилось, что она слышит где-то рядом шорох змеи, скользящей в высокой траве.

Глава 11

     У Саймона Наваррского была навязчивая идея: сорвать, и причем немедленно, это феноменально уродливое платье с Элис из Соммерседжа. И дело не в том, что ему хотелось увидеть ее обнаженной. Такой мотив, разумеется, тоже присутствовал, но не он был главным. Свои страсти Саймон умел держать в узде - воздержание только усиливало желание и делало его острее.
     Нет, просто он не мог больше видеть это платье.
     Элис стояла возле рабочего стола; прямые широкие рукава ее уродливого платья были слишком длинны. Уложенные волосы прикрыты вуалью, перехваченной тонким золотым обручем. Лицо Элис было освещено снизу алым светом жаровни, и исходивший от Элис тонкий запах смешивался в нагретом воздухе с пряным запахом трав.
     На спине платье было стянуто шнуровкой - можно просто взять острый нож, перерезать ее, и платье рухнет на пол, превратившись в бесформенную груду тряпья. Увы, Саймон не мог позволить себе этого: во-первых, потому, что он до смерти напугал бы своим поступком леди Элис, а во-вторых, чтобы сделать это, человек должен обладать двумя здоровыми руками, а не одной.
     Элис готовила простенький состав из горицвета и розмарина для выведения блох. Она и впрямь оказалась способной ученицей - прилежной и аккуратной. Саймону нравилось наблюдать за ее движениями - спокойными, легкими и точными. Ему казалось, что они свидетельствуют о ее высокой чувственности. Вчерашний поцелуй, несомненно, посеял смятение в ее душе. Работа, порученная ей Саймоном, должна была, по его мнению, вернуть чувствам Элис равновесие. Пусть успокоится.
     - Вы специально надеваете свое самое уродливое платье, отправляясь на свидание со мной, или у вас просто нет вкуса? - не удержался Саймон.
     Элис нахмурилась.
     - Я не настолько тщеславна, чтобы заботиться о дорогих нарядах, - ответила она.
     - Но желание красиво одеваться свойственно всем женщинам.
     Она ответила только язвительным взглядом, который говорил лучше всяких слов.
     - Могли бы с сестрой посоветоваться, - не унимался Саймон. - Вот уж кто умеет быть в центре внимания! Она наверняка могла бы помочь вам подобрать что-нибудь получше.
     - Платья для Клер подбираю я, - сказала Элис. - А она, будь ее воля, всю жизнь ходила бы в платье для верховой езды. Впрочем, она настолько хороша, что, во что ее ни одень, все равно будет красавицей.
     - Но право же, леди Элис, поверьте мне: такой грязно-коричневый цвет никому не может быть к лицу. В таком платье любая женщина будет выглядеть уродиной.
     Стрела попала в цель. Элис прикусила губу и посмотрела на Саймона с раздражением.
     - Если милорд Саймон находит меня уродливой, зачем же тогда он собирается на мне жениться?
     - Я не вас нахожу уродливой, а ваше платье, - пояснил Саймон. - Его-то всегда можно сменить.
     - И тогда я буду казаться вам красивее, - с обидой закончила Элис. Несмотря ни на что, она не сбилась, отсчитывая капли травяного настоя, но щеки девушки запылали.
     - Может быть, может быть, - согласился Саймон, от всей души забавляясь этим разговором. - Предвижу два варианта. Первый: ваше платье окончательно сведет меня с ума, я разорву его на клочки - и тогда не могу поручиться за то, что произойдет потом. Второй: вы надеваете красивое платье, и тогда мне будет легче удержаться от подобных действий.
     - Но вы же сами говорили, что для вас не составит труда заставить меня раздеться перед вами, если вы того захотите. Так не все ли равно, какое платье будет при этом на мне надето?
     Саймон снова расхохотался и никак не мог остановиться. Нет, каков язычок у этой женщины, а? Да и в остром уме ей не откажешь. Что же касается грации, то ее вообще никаким платьем не скроешь.
     Спустя секунду он резко оборвал свой смех, чувствуя, что минута веселья прошла, и, как всегда, угадал. Темная тень закрыла дверной проем, и послышался недовольный голос Честного Ричарда:
     - Неужели я слышу твой смех, Грендель? Мне подумалось, что я ошибся. Никогда не думал, что ты на это способен.
     Саймон промолчал, наблюдая за тем, как Элис поспешно придает своему лицу серьезное выражение. Он заметил пробежавшую по нему гримасу отвращения и еще раз подумал о том, что Элис, несомненно, недолюбливает своего брата. Недолюбливает, но не боится. Хотя гораздо более безобидные вещи повергают ее в ужас. Лошади, например, или гром. Или будущий муж.
     - Он смеется оттого, что я такая неуклюжая, - сказал Элис, отходя от рабочего стола.
     - Не думаю, - заявил Ричард, входя. От его грузного тела в мастерской сразу стало тесно и темно. - Он не тот человек, которого можно развеселить таким пустяком. Однако готов признать, что ты - необычная женщина, сестра. До тебя ни одной из них еще не удавалось рассмешить моего Гренделя. Боюсь, что я тебя недооценивал.
     Честный Ричард был великим мастером на скрытые угрозы. Элис моргнула, мучительно соображая, каких же неприятностей ей придется теперь ожидать от своего брата. На этот раз Саймон решил вмешаться в их семейный разговор.
     - Недооценивать кого бы то ни было - всегда большая ошибка, милорд, - сказал он. - Ведь любой, даже самый ничтожный слуга может порой представлять смертельную опасность.
     - А моя сестра - не какой-то там слуга, верно? - ответил Ричард своим притворно-ласковым голосом. - Да, я совсем забыл, ведь она - умненькая, это вторая - хорошенькая. Нет, Грендель, я все-таки не одобряю твой выбор. Впрочем, дело сделано, тебе все и расхлебывать. А что касается хорошенькой, то у меня на нее свои виды.
     - У меня нет и не было ни малейшего желания менять свое решение, милорд.
     - Странный ты, Грендель, - покачал головой Ричард. - Никогда я не мог тебя понять. Ладно, продолжайте свои занятия с Элис. Я получил весточку: сегодня ночью возвращается Хедвига, а значит, у меня будет сумасшедший денек. Нужно приготовиться к ее приезду.
     И он ушел из мастерской так же неожиданно, как и появился. Элис проводила его озадаченным взглядом.
Ї Почему он все время называет вас Грендель? - спросила она.
     - Надеюсь, что вы знаете, кто такой Грендель?
     - Чудовище. Исчадие ада. Он пьет по ночам кровь из жил спящих людей и служит самому Вельзевулу. Но вы-то здесь при чем? Я не вижу никакой связи.
     - Вы льстите мне, а Ричард... Ему нужен придворный демон, злой колдун, который будет наводить ужас на всех окружающих.
     - Сам Ричард кажется мне куда страшнее и опаснее, чем вы.
     - Не правда. К угрозам Ричарда вы относитесь довольно равнодушно, а вот меня боитесь. Дрожите передо мной всякий раз, словно кролик перед голодным волком.
     - Я чаще представляла себя не кроликом, а полевой мышью, - призналась Элис. - А вас - змеей.
     - Змей, - грустно улыбнулся Саймон. - Прямо как в райском саду. Я кажусь вам искусителем, леди Элис?
     Да, он казался ей искусителем, хотя Элис и не очень точно понимала значения этого слова. Для нее в этом понятии соединились звук голоса Саймона, бездонная глубина его глаз и тот странный, необъяснимый трепет, который всегда охватывал ее при виде этого человека. Искушение. Да, наверное, именно так можно назвать то необъяснимое, что всегда исходило от Саймона и рождало в Элис неотчетливые желания и душевную тревогу.
     На всякий случай Элис ничего не ответила.
     - А почему, интересно, Ричард сказал, чтобы вы продолжали занятия со мной? И почему он был таким скованным в моем присутствии? И какие виды он имеет на Клер?
     Саймон надеялся, что она не заметит неловкости в поведении Ричарда, но Элис оказалась очень наблюдательной. Теперь Саймон не был уверен в том, что ему удастся ее обмануть, несмотря на то что в этом деле он был настоящим мастером.
     - Может быть, это как-то связано с ее будущим, - туманно пояснил Саймон.
     - Почему только с ее будущим, а не с моим тоже? - продолжала упорствовать Элис.
     - Здесь может быть множество причин, - продолжал изворачиваться Саймон. - Может быть, он считает, что вы будете помехой...
     - Помехой чему? - Голос Элис становился все громче с каждой фразой. - И как все это связано с приездом его жены?
     Элис внезапно рванулась к двери. Саймон схватил ее за талию. Она попыталась вывернуться, но Саймон держал ее крепко.
     Он чувствовал, как тяжело дышит Элис, как сотрясает нервная дрожь ее тело. Чувствовал запах ее духов - горьковатый и пьянящий.
     - Не торопитесь, - сказал Саймон. - И не пытайтесь разыскать Ричарда. Ему сейчас не до разговоров, да и охрана просто не пропустит вас.
     - А вы знаете, что он задумал?
     - Нет. Пока не знаю. Просто знаю, как устроены мозги Ричарда. Он хочет вашу сестру, и он не из тех мужчин, которые способны сдержать свою похоть.
     - Но ведь Клер - ЕГО СЕСТРА!!!
     - Разумеется, Ричард помнит об этом, но, боюсь, его страсть окажется сильнее разума.
     Элис снова попыталась вырваться, но Саймон понимал, что нельзя дать ей уйти.
     - И вы собираетесь стоять в стороне и молча наблюдать за тем, как он... как он...
     - Я уже говорил, что не знаю, каковы на самом деле планы Ричарда. А без этого спорить с ним бесполезно.
     Элис ткнула ногой наугад, попав Саймону по голени. Плотная ткань смягчила удар, и ему было не так больно, как удивительно видеть такое проявление характера Элис.
     - Вы просто боитесь его, - злобно прошипела она.
     - Нет.
     - Тогда почему вы его не остановите?
     - Интересный вопрос, - ответил Саймон, растягивая слова. - Мне доводилось видеть и более страшные преступления, но и тогда я не имел возможности вмешаться. В списке смертных грехов изнасилование сводной сестры стоит отнюдь не на первой строчке. Это грех средней тяжести.
     - Средней? Что же тогда назвать тяжким грехом?
     - - Я видел, как насилуют и убивают детей, - холодно сказал Саймон. - Видел, как солдаты разрывают на куски пленных. Я видел такие пытки и казни, которые вам и в страшном сне не приснятся.
     - Видели и ничего не сделали? - крикнула Элис.
     Он поднял свою изувеченную, перекрученную руку.
     - А это у меня откуда, как вы думаете?
     - И вы смирились? Решили, что зла вам все равно не остановить, и стали посторонним наблюдателем? Удобно, что и говорить! Но, будь я на вашем месте, я дралась бы до конца, пока меня саму не разорвали бы на части. Я бы...
     - А я-то считал вас молчаливой, - негромко заметил Саймон.
     - Только не тогда, когда моя семья в опасности. Только не тогда, когда убивают невинных. И ес