е отношения. Вот только Салли Нортон так и не объявилась.
     Судя по фотографиям, Салли отличалась от Дианы Скотт-Тьернан, как лед от пламени. Крохотного роста, с мышиными волосами, торчащими зубами и смеющимися глазами, она абсолютно не подходила Ричарду Тьернану. Сам он, впрочем, никогда не отрицал романа с ней, что почему-то задевало Кэссиди.
     Между прочим, никаких следов Салли Нортон так найти и не удалось. Она точно канула в Лету, причем никто даже толком не заметил, когда именно. И хотя ее тело не обнаружили, против Тьернана и без того хватало улик. Его осудили за убийство жены, а по прошествии некоторого времени поиск трупов его детей и любовницы был прекращен. Суд постановил, что ни к чему тратить деньги налогоплательщиков на столь бесполезное занятие.
     Кэссиди содрогнулась и захлопнула папку. Ее мутило, в душе царил полный хаос. Она собиралась преодолеть расстояние в тысячи миль ради того, чтобы отыскать мужчину, обвиненного... нет - осужденного за одно из самых чудовищных злодеяний на свете. А вдруг и ее постигнет та же участь, что и его детишек, а также Салли Нортон, которые сгинули без следа?
     Конечно, прилетев в Хитроу, она могла тут же сесть на обратный рейс и возвратиться в Нью-Йорк. Какой смысл подвергать себя опасности? Кэссиди машинально дотронулась до шеи. А вот и отметина, которую оставил ей на память Ричард. Нет, на попятный она не пойдет. Тьернан не убьет ее. У него, несомненно, была серьезная причина для столь таинственной и рискованной поездки, и Кэссиди хотела во что бы то ни стало узнать ее. Если же возникнет опасность, она всегда может обратиться к британским властям. Убийцу, приговоренного к смерти, в два счета выдворят из страны.
     А вдруг - нет? В Англии смертная казнь запрещена. А вдруг он решит остаться? Ведь тогда он окажется в безопасности...
     Кэссиди откинула спинку кресла и закрыла глаза. В мозгу лихорадочно роились мысли. Нет, сначала надо найти Тьернана, а потом что-то решать. Он должен наконец ответить ей на вопрос. Кэссиди хотела услышать этот ответ из его уст, которые еще так недавно целовали и ласкали ее с такой всесокрушающей страстью. И, что бы Ричард ни ответил, она поверит ему.
     Таможенные формальности Кэссиди проходила словно в тумане и не сразу сообразила, как ответить на простой вопрос о причине своего прибытия в Англию. Она даже не нашлась, что соврать. Дело в том, что, по большому счету, Кэссиди и сама толком не представляла, зачем прилетела. Да и не могла же, в конце концов, она ответить величавой служительнице, что преследует убийцу.
     Машину в Англии Кэссиди никогда не водила, в картах разбиралась прескверно, вдобавок безумно устала и нервничала. Все это привело к тому, что, выезжая из Лондона, она трижды едва не разбилась насмерть, постоянно путая, по какой стороне дороги ехать. Как и следовало ожидать, накрапывал мелкий дождик, который тоже не добавлял настроения, да и коробка передач у взятого напрокат "Воксхолла" была ручная, тогда как Кэссиди привыкла к автоматической. По радио звучала исключительно торжественная органная музыка, уместная разве что на похоронах. Словом, добравшись до Сомерсета, Кэссиди готова была разреветься.
     Переночевала она в скромном семейном пансионе с общим туалетом. Завтрак, состоявший из сплошного холестерина, запила отвратительным кофе, после чего, сев в машину, погнала дальше. До Девоншира добралась уже под вечер и, хотя впервые за все время ее пребывания в Англии серая мгла рассеялась и выглянуло солнце, настроение Кэссиди вконец испортилось. Она не знала, что ее ждет в конце пути, однако подозревала, что это вряд ли ее порадует.
     Уичкомб оказался крохотным городком на западном побережье. Кэссиди въехала на рыночную площадь и, остановив машину, в недоумении огляделась по сторонам. С какой стати Ричарду Тьернану понадобилось так рисковать, чтобы забраться в такую глухомань, и как, черт побери, ей разыскать его в этом богом забытом уголке? Обращаться в полицию нельзя, почта тоже исключалась. В конечном итоге она остановила выбор на бакалейной лавке, где на горсть мелочи, оставшуюся после обмена денег в аэропорту Хитроу, купила себе диетическую кока-колу и несколько открыток.
     Все оказалось как нельзя проще. Продавщица, жизнерадостная и разговорчивая женщина, была рада возможности посплетничать, тем более что в конце марта наплыва туристов не наблюдалось. Кэссиди поведали национальную принадлежность всех приезжих, однако американцев среди них не было. Кэссиди также узнала, что на берегу бухты жил один пожилой иностранный бизнесмен (кто его знает, может, и американец), а в Черринг-Кроссе на недавно купленной ферме поселился некий профессор из Канады. Он сам только что приехал в отпуск, но скоро ожидал в гости свою овдовевшую сестру с детьми.
     Кэссиди чуть не плакала от разочарования, но дать волю слезам не решилась. Расплакавшись, она обычно долго не могла остановиться и принималась рыдать уже по малейшему поводу. Шон женские слезы на дух не выносил, и что-то подсказывало ей, что и Ричард не большой их любитель. Ну и черт с ними! Она заберется в какой-нибудь тихий уголок и уж там выплачется всласть.
     Она завела мотор "Воксхолла", который, по обыкновению, тут же заглох, но затем все же справилась с этой "помесью осла и самоката" и бесцельно покатила вдоль побережья. Узкая, как козья тропа, дорога все время петляла, густые заросли кустарника мешали нормальному обзору, да и гнала Кэссиди слишком быстро. В итоге, когда из-за крутого поворота навстречу вылетел какой-то автомобиль, Кэссиди в испуге слишком резко крутанула руль вправо и очутилась в кювете. Это злоключение вконец ее добило, и Кэссиди, уронив голову на руль, дала волю чувствам и горестно зарыдала.
     Напугавший ее автомобиль остановился, и несколько секунд спустя к правой дверце подошла женщина.
     - Извините, пожалуйста, мисс, - взволнованно сказала она. - Это все из-за меня. Я привыкла тут слишком быстро ездить. Надеюсь, вы не пострадали?
     - Нет, - выдавила сквозь слезы Кэссиди, по-прежнему не отрывая головы от руля.
     - По-моему, вы без особого труда выедете на дорогу, - сказала незнакомка. - Но, может, мне лучше подождать и посмотреть, как вы справитесь... - В ее голосе прозвучало сомнение.
     - Нет, я сама, - быстро ответила Кэссиди. - Оставьте меня, пожалуйста.
     - Я все-таки чувствую себя виноватой...
     Только в эту минуту Кэссиди наконец осознала, что акцент, обычный для Нью-Йорка, совершенно необычен для Девоншира. Женщина, из-за которой она едва не угодила в аварию, разговаривала не так, как англичанка.
     Кэссиди приподняла голову и, утерев слезы, прищурилась. Солнце светило прямо в глаза, и лица женщины она не разглядела.
     - Вы американка? - спросила тогда она. Незнакомка рассмеялась.
     - Не совсем. Я приехала из Канады. Могу пригласить вас на ферму и напоить крепким чаем, но только я очень спешу. - Чуть помолчав, она добавила:
     - Вы уверены, что не ушиблись? Вид у вас напуганный, и мне страшно неловко.
     Солнце скрылось за тучами, и Кэссиди разглядела миниатюрное лицо канадской вдовушки. Ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы сдержать дрожь в голосе.
     - Спасибо, у меня все в порядке. Вы спешите, я не смею вас задерживать.
     - Вы точно не ушиблись? - участливо спросила Салли Нортон.
     Кэссиди посмотрела ей в глаза.
     - Мне уже гораздо лучше, - твердо заявила она.
     Кэссиди, конечно, покривила душой. Провожая взглядом отъезжавшую Салли Нортон, она призадумалась.
     С одной стороны, ей, несомненно, удалось найти Ричарда, а заодно и выяснить причину его отъезда в Англию. Кроме того, она обнаружила, что в число жертв Ричарда Салли Нортон, безусловно, не входила.
     С другой стороны, причина, толкнувшая его на побег, ей не понравилась.
     Найти ферму Черринг-Кросс оказалось парой пустяков. Типичный для Англии деревенский дом, окруженный хозяйственными постройками, возвышался на вершине живописного зеленого холма почти на самом берегу моря. Не самое подходящее место для убийцы-маньяка и его сообщницы.
     Кэссиди остановила машину на узкой дороге неподалеку от дома и вылезла наружу. Где-то в отдалении залаяла собака. Кэссиди слепо прошла во двор.
     Дверь дома была открыта настежь. Кэссиди набралась смелости и вошла. В доме не было ни души. Кэссиди и сама не представляла, чего ей ожидать, но ведь Ричард Тьернан и прежде всегда бывал непредсказуем. Она миновала кухню, где на столе громоздилась гора немытой посуды, и выглянула в залитый солнечным светом сад.
     Ричард был там. Голый по пояс, копался в земле. Неужели опять трупы закапывает? - мелькнуло в голове Кэссиди. Плечи и спина его были исцарапаны, и Кэссиди не сразу сообразила, что сама оставила на его теле эти отметины. Ей вдруг стало смешно: как, интересно, он объяснил происхождение этих царапин своей любовнице?
     В самом углу скромной кухоньки притулился старинный стул с высокой спинкой. Кэссиди уселась на него и, скрестив на груди руки, стала ждать.
     Войдя, Тьернан ее не заметил. Он весело насвистывал и вообще выглядел настолько счастливым, что сердце Кэссиди сжалось от обиды и боли. Тьернан приблизился к раковине, в руках он держал целую охапку нарциссов.
     Поставив цветы в замызганную стеклянную банку, Тьернан, уже перестав свистеть, начал что-то напевать себе под нос. Затем повернулся к столу, рядом с которым висела на спинке стула его рубашка. И вот тогда он заметил Кэссиди, примостившуюся в углу.
     Лицо его вмиг ожесточилось, а взгляд потух. Он уставился на Кэссиди, стиснув зубы и словно не веря своим глазам. Медленно, ни слова не говоря, облачился в джинсовую рубашку и застегнул пуговицы. Кэссиди невольно заметила, что рубашка старая и полинялая; раньше она ее не видела. Должно быть, дожидалась его приезда здесь. Заодно с Салли Нортон.
     - Вы одна?
     Кэссиди едва не вздрогнула, вопрос Ричарда вывел ее из оцепенения.
     - Да, - кивнула она, устремив на него холодный как лед взгляд.
     - Кто-нибудь знает, что вы здесь?
     - Марк Беллингем. Но он и прежде вас покрывал, не выдаст и на сей раз.
     - Что вы имеете в виду?
     - Если вы вдруг решите меня убить, - дерзко сказала Кэссиди. - Вы ведь об этом сейчас думаете, не так ли? А потом, наверное, в саду закопаете.
     - Вы унаследовали отцовское воображение. - Тьернан уже овладел собой. Беззаботность сменилась настороженностью, бездонные глаза опять обрели насмешливое выражение. - Что вы здесь делаете, Кэссиди?
     - Разве не ясно? Я приехала, чтобы увезти вас в Нью-Йорк.
     - Вопреки моей воле? Сомневаюсь, что эта задача вам по плечу. Во-первых, я гораздо сильнее. И вообще, если вы не лишены здравого смысла, то должны понимать: вам лучше уехать. Возвращайтесь в Америку и держите язык за зубами. Через четыре дня я вернусь.
     - А если я лишена здравого смысла?
     На мгновение Тьернан закрыл глаза.
     - А что, по-вашему, здесь происходит? - спросил он. - Мне любопытно узнать, на что способно ваше воспаленное воображение.
     Кэссиди вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.
     Тьернан казался чужим, незнакомым. Но крайне опасным. Однако Кэссиди уже давно забыла об осторожности.
     - Вариантов множество, - сказала она. - Прежде всего, вы не серийный убийца.
     - Это еще почему?
     - Я встретилась с одной из ваших жертв по дороге.
     - С которой именно?
     Кэссиди резко встала со стула.
     - Прекратите надо мной измываться, Ричард! И знайте, я не позволю вам сбежать и бросить моего отца. Вы сейчас слишком много для него значите. И я не хочу, чтобы...
     - По данному вопросу права голоса у вас нет, - холодно произнес Тьернан. Он с грациозной небрежностью застегнул последнюю пуговичку на рубашке. - И ни черта я для вашего отца не значу; разве что не позволяю застаиваться стариковской крови. Знаете, почему он не показывает вам рукопись? Не хочет, чтобы вы узнали правду. Что он пишет мою биографию. О том, как я убивал женщин, которые имели глупость в меня влюбляться.
     На столе лежал нож. Огромный, зловещий и острый с виду нож для разделки мяса. Кэссиди только сейчас его заметила.
     - Но ведь Салли Нортон вы не убили!
     - Ах, так вот кого вы видели! Она моя сообщница. - Проследив за взглядом Кэссиди, Тьернан нагнулся и завладел ножом. - Не слишком подходящий экземпляр, - задумчиво произнес он, повертев нож из стороны в сторону и попробовав большим пальцем лезвие. - Туповат. Между прочим, Кэссиди, тупой нож наносит более болезненные раны. Вам это известно?
     Кэссиди даже глазом не моргнула.
     - Да, - кивнула она.
     Тьернан снова повертел нож в руках.
     - Надо бы заточить его, - мечтательно сказал он. - Оселок у меня за домом установлен. Пожалуй, прямо сейчас и поточу. Можете воспользоваться этим и уехать. Успеете унести ноги. Обещаю, что не стану вас догонять. Только не упустите случай, пока я не передумал. Возвращайтесь в Нью-Йорк и напрочь забудьте о том, что побывали здесь.
     Кэссиди словно завороженная уставилась на длинный нож.
     А заодно на красивые руки, его державшие.
     - А что будет с вами? - спросила она после некоторого молчания.
     - О, я вернусь, как и обещал, - сказал Тьернан, размахивая ножом. - Разве вы не знаете, что я всегда держу слово?
     - И, наверное, также никогда не врете? - съехидничала Кэссиди.
     - О нет, - преспокойно сказал он. - Вру я постоянно. - Не выпуская ножа, он шагнул к ней, и Кэссиди понадобилась вся ее выдержка, чтобы не попятиться. Но она знала: Ричард ни за что не пустит в ход оружие. Даже если очень постарается ее запугать.
     - Вы не причините мне боли, - заявила она. Тьернан поднес нож к ее лицу и легонько провел тупой стороной лезвия по щеке.
     - Почему вы так считаете, Кэссиди? Разве вам не известно, что я люблю мучить женщин? Я ведь сделал больно вам и получил от этого огромное удовольствие.
     - Вам меня не испугать! - запальчиво выкрикнула Кэссиди.
     - Да вы уже испуганы до полусмерти, - усмехнулся Тьернан, поворачивая нож, так что теперь он прикасался к нежной коже Кэссиди заточенной гранью.
     - Вам не за что убивать меня.
     - А психам повод не нужен, - отрезал Тьернан. - Мы просто прислушиваемся к внутреннему голосу, - добавил он, сверкая глазами. - Хотя у меня есть и повод. Вы ведь расскажете, где я. А чем меньше людей про это знает, тем лучше. Так почему бы и не пойти на убийство ради сохранения тайны? - Острие ножа скользнуло по горлу Кэссиди, стальная ласка, и она невольно сглотнула.
     - Вы не псих, - выдавила она.
     - Но лезу вон из кожи, чтобы убедить вас в обратном, - сказал Тьернан со зловещим спокойствием.
     - Я знаю. Но только не могу понять, зачем.
     Оба одновременно услышали, как к дому подкатила и остановилась какая-то машина, и почти тут же послышались смеющиеся голоса, а потом хлопанье дверей. Лицо Ричарда вмиг изменилось: недоброй насмешливости как не бывало, и он побледнел как полотно.
     - Уходите, Кэсси! - резко сказал он, но почему-то это прозвучало скорее как мольба, нежели приказ. - Убирайтесь же, черт возьми! Пока не поздно.
     Кэссиди не представляла, чьего нашествия ей ожидать. Собаки Баскервилей? Исчадий ада?
     Ричард едва успел отложить нож и отступить в сторону, как дверь распахнулась, и двое маленьких детей кинулись к нему со всех ног и прыгнули прямо в его объятия.
     - Папа! Папочка! - Шум и гам они сразу подняли невообразимый. Ариэль и Сет буквально засыпали отца поцелуями, расспросами и клятвами в любви.
     Кэссиди остолбенела, поэтому не сразу почувствовала прикосновение к своей руке. Затем, обернувшись, узнала Салли Нортон, взиравшую на нее со странным выражением на миниатюрном лице.
     - И как я сразу не догадалась? - Она устало пожала плечами. - Откуда тут могла взяться еще одна американка? - Она потянула Кэссиди за рукав. - Давайте на время оставим их одних. Они больше года не виделись.
     Кэссиди молча последовала за ней; она была слишком поражена и растерянна, чтобы сопротивляться. Салли провела ее в цветущий сад и усадила на плетеный стул. Сама уселась напротив.
     - Итак, они не погибли, - констатировала Кэссиди.
     - Да, они живы, - улыбнулась Салли. - И им очень хорошо. Кстати, как видите, я тоже жива.
     - А Диана?
     - Вот Диана мертва, - бесстрастно промолвила Салли. - И если есть в мире высшая справедливость, то поджаривается в геенне огненной. - Улыбка, внезапно озарившая ее лицо, привела Кэссиди в замешательство. - А я вас совсем другой представляла.
     - Представляли? - эхом откликнулась Кэссиди, до сих пор не пришедшая в себя.
     - С другой стороны, все вполне логично, - как ни в чем не бывало продолжила Салли. - Я только удивилась, что он сразу не привез вас с собой. А он сказал, что вы еще не готовы.
     - Не готова? - Глаза Кэссиди изумленно расширились. - Для чего?
     Салли нахмурилась.
     - Скажите, а почему вы тогда здесь?
     Кэссиди покачала головой. Долгий и утомительный перелет, душевное смятение после бурной ночи и шок от только что увиденного внесли полную неразбериху и сумятицу в ее мозг. Со всех сторон ее окружали жертвы Ричарда Тьернана, живые и невредимые, и бедняжка не знала, что и думать. Мысли ее лихорадочно перескакивали с одного на другое, отказываясь выстраиваться в хоть сколько-нибудь логическую цепочку.
     - Сама не знаю, - честно призналась она. Затем встала и, не оглядываясь, направилась к столь опостылевшему за этот день "Воксхоллу".

Глава 12

     Сбежит, подумал Тьернан. Иначе и быть не может. Кэссиди Роурки, к сожалению, имела привычку всегда появляться не там где надо и когда не надо. Ну почему, черт побери, она не поехала в Хэмптон к Шону и Мабри? И зачем, черт побери, вернулась домой, когда он уже уехал? И на кой черт ей понадобилось лететь в Англию, где он рассчитывал провести пять счастливых дней наедине со своей великой тайной? И, наконец, почему, черт бы ее побрал, она ухитрилась снова исчезнуть уже после того, как вторглась в его идиллический мирок и все разрушила?
     Догонять ее Тьернан не собирался. Он надеялся, что Кэссиди не помешалась рассудком, а лишь спряталась и отлеживается в каком-нибудь тихом и укромном уголке. Да, эта женщина оказалась куда крепче, чем сама думала, однако и ее силы не беспредельны. Тьернан готов был побиться об заклад, что она в настоящее время теряется в догадках, пытаясь понять, что же произошло на самом деле.
     Впрочем, он сомневался, что ей это удастся. Женщине не понять, что мужчина способен пойти под суд и с достоинством принять смертный приговор за убийство жены и детей, зная, что на самом деле дети его живы-живехоньки и ни один волос с их голов не упал. И живут там, где ничто им не грозит. Под надежной защитой Салли Нортон.
     Дети же тем временем все никак не могли поверить, что наконец видят любимого отца. Сет, устав прыгать и целоваться, вдруг ни с того ни с сего расплакался, а Ариэль никак не могла оторвать от отца влюбленных глаз, таких же синих, как у Дианы, но напрочь лишенных ледяного спокойствия, так свойственного ее покойной матери. Когда малыш разрыдался, Ариэль начала рассказывать отцу об их жизни, держа его при этом за руку, и так увлеклась, что болтала почти без умолку, все это время не сводя с Ричарда доверчивых глаз.
     Вот уже больше года никто не смотрел на него с таким доверием. Ричарду это было настолько внове, что он поневоле с нескрываемой горечью вспомнил о тех трагичных событиях, которые предшествовали всей этой истории. И об еще более трагичном финале, который его ожидал.
     Лишь в половине двенадцатого детишки наконец угомонились и Ричард уложил их спать. Лишь тогда он впервые остался наедине с Салли, чтобы наконец задать вопросы, которые так долго вынашивал.
     Салли вручила ему полный стакан виски.
     - Выпей, - сказала она. - Тебе это нужно.
     Они сидели в гостиной на стареньком диване, обтянутом ситцем.
     Тьернан любил этот дом. Все здесь оставалось точь-в-точь таким же, как и три года назад, когда Ричард купил ферму, надеясь уговорить Диану бросить Штаты