И тогда Энни будет в безопасности.
     Хотя бы это он мог сделать для Уина. Для человека, которого любил как собственного отца.
     Энни даже не подозревала, что обнимает палача. Не знала она и не могла знать, что он вернулся на кухню, пропитанный запахом смерти. В противном случае, она могла бы постепенно утратить рассудок. Как утрачивал свой рассудок он.

***

     - Извините, сэр. Маккинли удалось ускользнуть вместе с этой женщиной.
     - Как, черт побери? Я же отрядил туда лучших своих людей! Ты сам сказал, что ни одна машина не сможет проехать туда или оттуда, и что ни одна мышь не ускользнет из этой ловушки.
     - Да, сэр. Видимо, я просчитался.
     - Да, сынок, ты сел в лужу. - Генерал откинулся на спинку кресла, вертя в руке рюмку виски. Потребовалось бы слишком много виски, чтобы залить этот страшный провал, а генерал относился к тем людям, который рассчитывает каждый свой глоток. Неумеренное потребление спиртного - признак слабости, а генерал был человеком без слабостей.
     Он смерил взглядом самоуверенного хлыща, стоявшего сейчас перед ним. Тот олицетворял новый тип бюрократа - политически грамотный выскочка, безукоризненный яппи, образованный и воспитанный член Лиги плюща. Много таких перевидал генерал за последние несколько лет и, будь на то его воля, сослал бы их всем скопом в Ирак - пусть Саддам Хусейн с ними разбирается.
     Правда этот молокосос - и генерал давно это знал - отличался от остальных. По коварству он потягался бы с шакалом, а по части беспощадности дал сто очков вперед тигру-людоеду. И ещё был начисто лишен души и морали. Генералу достаточно было разок заглянуть в его пустые умные глаза, чтобы понять: вот человек, способный на все.
     Что ж, такой человек - инструмент в его руках - был ему полезен. А в том, что он был его человеком, сомнений быть не могло. Правда, как любой тонкий инструмент, он требовал тщательного ухода. Тем более такой инструмент - уникальное средство уничтожение.
     - И что ты собираешься делать теперь? - спокойно осведомился генерал.
     - Я знаю, что делать. Одно меня интересует: насколько быстро необходимо с ними покончить?
     - Как можно быстрее, сынок! - выпалил генерал. - Нельзя терять ни минуты. Джеймс Маккинли уже несколько месяцев засел во мне как заноза. С тех самых пор, как вышел в отставку. Он для нас - ходячая бомба, а наша организация слишком ценна и засекречена, чтобы так рисковать. Разумеется, мы тщательно замели все следы, но недооценивать Маккинли может только безумец. Иными словами, если мы рассчитываем и в дальнейшем проводить наши операции, Маккинли должен быть ликвидирован, и как можно скорее. Прежде чем он успеет разболтать, чем мы занимаемся. А уж он мог бы вывести нас на чистую воду, сынок. И - уничтожить. Если только мы не опередим его.
     - Вы готовы поручить это мне, сэр?
     - Да, черт побери! И я тебе это уже сто раз говорил.
     - А если Кэрью заподозрит что-нибудь неладное?
     - Тогда придется и его вывести за скобки. Словом, надо кончать их всех. Всегда можно обвинить в этом террористов. Или свалить вину на Маккинли. Как считаешь, Энни Сазерленд знает, кто он такой на самом деле?
     - Сомневаюсь. В противном случае, она бы с ним не осталась, а, по словам Кэрью, выбор её был добровольный.
     - Что ж, тогда даю тебе карт-бланш. Организуй утечку информации. Она должна знать, чем Маккинли зарабатывал на жизнь. Его подноготную. Это должно напугать её до полусмерти.
     - А смогу ли я, по-вашему, сделать это, не объяснив ей всего? Про организацию, про нас всех?
     Генерал пристально посмотрел на него. В бездушных умных глазах его молодого подчиненного не должно бы быть и тени сочувствия или сожаления. Не должно бы, но - было! И лучшие из них не лишены недостатков, рассеянно подумал генерал. А вслух сказал:
     - Если ты в чем-то сомневаешься, сынок, то я могу поручить это задание другим. Нам совершенно не важно, что она знает, и чем догадывается. Возможности поделиться с кем-нибудь у неё все равно не будет. Главное - разъединить их с Маккинли. И тогда мы позаботимся о ней, а ты позаботишься о нем. Только не мешкай. Ясно?
     - Яснее не бывает, генерал.
     - Тогда - приступай. Найди их. Прежде чем Маккинли найдет нас.

Глава 9

     Они катили по пустыне. Энни давно потеряла счет времени; она не знала, ни сколько времени они уже едут, ни - где находятся. Плотно зажмурив глаза и прижав колени к бедрам Джеймса, она крепко обнимала его за талию, в то время как мысли её витали где-то вдалеке, там, где не было места ни крови, ни смерти. И зловещая луна не всходила над сумрачным лесом.
     Под палящим солнцем, немилосердно припекающим её спину, они неслись по неведомым дорогам навстречу участи, которую избрал для них обоих Джеймс.
     Энни смутно сознавала, что, по меньшей мере, однажды они останавливались у придорожной забегаловки, чтобы перекусить и смыть с себя пот и грязь. Время остановило свой бег для нее, смешалось и растворилось. Ей уже казалось, что она несется на этом черном как смоль мотоцикле целую вечность, когда дорога под колесами стала настолько неровной и ухабистой, что Джеймсу пришлось заметно сбросить скорость. И все равно Энни, которая то и дело подскакивала на заднем сиденье, чтобы не свалиться, пришлось цепляться за его талию из последних сил. Почему-то больше всего её страшило не само падение, а то, что Джеймс потом не вернется, чтобы подобрать её.
     Наконец мотоцикл все-таки остановил свой бесконечный бег, и Энни с трудом заставила себя разлепить глаза. И тут же недоуменно заморгала. Их окружало отталкивающее подобие автомобильной свалки из фантастического фильма ужасов. С полдюжины покореженных трейлеров, беспорядочное нагромождение проржавевших автомобильных остовов-скелетов, зияющих пустыми окнами-глазницами. Скособоченная будка, отдаленно напоминавшая туалет, одиноко торчала на отшибе свалки. В довершение жуткого впечатления, из-под изломанного кузова допотопного пикапа выползла немощная псина и угрюмо уставилась на Энни немигающим желтым глазом. Второй, похоже, давно вытек. Солнце уже садилось, и вечерняя прохлада насквозь пронизывала тоненькую маечку Энни.
     - Ну вот, приехали, - пояснил Джеймс, слезая с мотоцикла.
     Энни была все ещё не в силах пошевелиться.
     - Куда? - только и выдавила она.
     Место выглядело заброшенным, безлюдным и мрачным. Даже пугающим. Как ни мечтала Энни ещё минуту назад, чтобы их отчаянная гонка наконец прекратилась, оставаться здесь её тянуло ещё меньше.
     Джеймс не ответил, оглядываясь по сторонам со столь безразличным видом, что у Энни по коже побежали мурашки. Автомобильное кладбище - и это бросалось в глаза - было ему знакомо. И привез сюда её он отнюдь не случайно.
     Джеймс оглянулся.
     - Ты идешь со мной?
     - А разве у меня есть выбор? - переспросила Энни.
     - Только в том случае, если ты умеешь управлять "винсентом", в чем я глубоко сомневаюсь. Тем более что в данный миг ты выглядишь так, как будто не способна прокатиться и на трехколесном велосипеде. Ноги, наверное, совсем затекли.
     Он протянул ей руку, но за один день Энни уже натерпелась его прикосновений предостаточно. Сидя сзади на мотоцикле, она иного выбора не имела. Сейчас выбор был.
     Перекинув ногу через седло, Энни соскочила вниз, но колени её тут же подогнулись, и она очутилась на твердой каменистой почве.
     Джеймс, который словно ожидал этого, подал ей руку и помог подняться. Сделал он это как бы машинально, даже отрешенно, и тут же отнял свою руку, словно и сам не хотел к ней притрагиваться.
     Это настолько поразило Энни, что она подняла голову и недоуменно воззрилась на него. Похоже, Джеймс вовсе не горел желанием быть к ней поближе. Но почему? И почему мысль эта её волнует?
     - Чего ты так уставилась на меня? - раздраженно спросил Джеймс.
     Застигнутая врасплох, Энни смущенно пожала плечами.
     - Задумалась просто, - пояснила она. - А здесь есть ещё кто-нибудь?
     Она осмотрелась по сторонам, разглядывая потрепанные трейлеры.
     - Да, но они не суют нос в чужие дела, - сказал Джеймс. - Как и мы.
     Он устремился к самому обшарпанному и помятому трейлеру. Стены проржавели, а крохотные оконца настолько заросли грязью и пылью, что Энни усомнилась, просочится ли сквозь них хоть капля света.
     Между тем, смеркалось очень быстро. Энни падала с ног от усталости, желудок подводило от голода, и она мечтала о ванне. Еще раз осмотревшись по сторонам, она попыталась определить, проведена ли сюда канализация.
     - Неужели мы остановимся здесь? - спросила она, не трогаясь с места.
     - Здесь нам ничто не грозит, - ворчливо ответил Джеймс. - Конечно, это не "Ритц", но для наших целей вполне подходит. Если, конечно, ты не придумала ничего лучше.
     - Нет, - ответила Энни, чуть помолчав. - Никому на свете не придет в голову искать меня в таком месте.
     И она поднялась вслед за Джеймсом по поломанным ступенькам к помятой и исцарапанной металлической двери.
     Только тогда одна она впервые заметила могучие замки и запоры. Пусть сам трейлер больше походил на заржавевшую груду металлолома, но замки на металлической двери уберегли бы и сам Форт Нокс. А Джеймс уже достал из кармана связку ключей.
     На мгновение в мозгу Энни промелькнула надежда, что и внутри трейлера её поджидает не менее приятный сюрприз, однако в тот же миг, как дверь приоткрылась, и в нос шибануло запахом прокисшего пива, кетчупа и пота, надежда эта развеялась как дым. Энни молча проследовала за Джеймсом в темное чрево трейлера, но в самую последнюю секунду что-то заставило её обернуться.
     За окнами трейлера, который стоял напротив, было темно, однако Энни успела заметить, как внутри что-то мелькнуло. Ее охватила дрожь.
     - Кто-то следит за нами, - срывающимся голосом сообщила она Джеймсу.
     - О нет, - покачал головой он. - Местные обитатели озабочены лишь тем, как уберечь собственную шкуру

***

     Он захлопнул за Энни дверь, и они очутились в душном и темном чреве металлического логова. Хотя различить в кромешном мраке Энни ничего не могла, она почти зримо ощущала, что Джеймс рядом. Настолько рядом, что, когда рука его скользнула мимо её лица, Энни охватил безотчетный ужас.
     Но тут же сменился нескрываемым облегчением - щелкнул выключатель, и вспыхнул свет.
     Энни глубоко вздохнула, переводя дух. Потом, оглядевшись, сказала:
     - Да, в темноте здесь посимпатичнее.
     Внутри трейлер и впрямь выглядел ничуть не привлекательнее, чем снаружи. Свет падал от лампочки без абажура, укрепленной под потолком. Справа от двери была разбита кухонька, посередине находилось подобие гостиной, а слева, в небольшом алькове, стояла кровать. Снова - единственная. Застлана она была одним лишь матрасом, в углу которого лежало сложенное в несколько раз тонюсенькое одеяльце.
     - Да, уютно, ничего не скажешь, - сухо добавила Энни. - А ванная хоть есть?
     - Слева от тебя. Канализация работает.
     - Откуда вы знаете?
     - Знаю.
     "Ванная", размером с собачью конуру, была оборудована проржавевшим душем, раздолбанным унитазом и крохотной раковиной. Но Энни было не до капризов. Она так мечтала смыть с себя дорожную грязь, что готова была принять душ и не в таких условиях.
     Отмывая руки под краном, она услышала какие-то голоса. Вода была тоже ржавая, рыжевато-бурого цвета. Но Энни это уже не волновало.
     Она осторожно приоткрыла дверь ванной, сама не представляя, что её ждет. Оказалось, однако, что Джеймс, держа в руке жестянку пива, лежал на тахте с продавленными подушками и таращился на экран малюсенького черно-белого телевизора.
     У Энни вдруг руки зачесались вкатить ему оплеуху. Ее так и подмывало схватить Джеймса за грудки, прижать к стене и молотить кулаками до тех пор, пока он не ответит на все вопросы, которые так мучили её. Впрочем, она тут же со вздохом отмела прочь эти мысли. А Джеймс снов, в очередной уже раз, казался совершенно другим человеком. Домашним и расслабленным, обычным мужем, который, вернувшись с работы, валяется на диване и смотрит футбольный матч. С той лишь разницей, что смотрел он не футбол, а новости Си-Эн-Эн. Хотя место это, для приема кабельного телевидения, казалось последним в мире.
     - В кухне найдешь еду, - отрывисто сказал Джеймс. - Пиво в холодильнике.
     - Я же вам говорила - я спиртного в рот не беру.
     - Но я беру.
     На это возразить ей было нечего. Джеймс лежал, вытянувшись во весь рост, и смотрел на малюсенький экран, где мелькали какие-то тени, но из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
     Провизии в кухоньке было хоть отбавляй. Минеральная вода в бутылках, кетчуп, говяжья тушенка, сухие супы, макаронные изделия, консервированный тунец. Энни остановила выбор на томатном супе с крекерами, но Джеймсу предлагать разделить с ней трапезу не стала.
     А вот сидеть в трейлере, кроме как на тахте, было негде, и Энни пришлось примоститься в её изножии, на самом кончике, как можно дальше от Джеймса, и тоже уткнуться в экран телевизора.
     - Есть что-нибудь интересное? - спросила она, чтобы не казаться совсем уж невежливой.
     - В Калифорнии лесной пожар, - безмятежно ответил Джеймс. - Похоже, начался в каком-то глухом каньоне. Со старенького горного коттеджа, а оттуда уже распространился дальше.
     Энни перестала жевать.
     - Это ваших рук дело?
     - Что именно?
     - Пожар.
     - Нет. Думаю, что поджигатели - люди из окружения Кэрью. Пытаются замести следы.
     - Следы чего?
     - Собственных ошибок.
     - Каких ошибок?
     - Они позволили нам уйти, - сказал Джеймс, допивая пиво. - Мне нужно прогуляться. Оставайся здесь. Дверь никому не открывай. Не отвечай на телефонные звонки.
     - Телефон? - переспросила Энни, не веря собственным ушам. - Откуда здесь телефон?
     - Сотовый, - пояснил Джеймс. - В спальне.
     - Что же это за место, черт возьми? - спросила Энни в полном недоумении. - Где мы?
     - Это временное убежище, где можно пересидеть, - ответил Джеймс. - Больше тебе знать нечего. Пару дней мы здесь будем в безопасности.
     - Вы то же самое говорили, когда привезли меня в коттедж Клэнси, - напомнила Энни.
     - Да, но про это место, помимо меня, знал лишь один человек - тоже Клэнси. А он мертв.
     Ни голос, ни лицо Джеймса не выражали каких-либо чувств. Либо ему и в самом деле было наплевать на смерть друга, либо он умел так ловко прикидываться. Энни даже не знала, что её устроило бы больше.
     - А куда вы уходите? - поинтересовалась она, надеясь, что голос не дрогнет и не выдаст её страха. Ох, как не хотелось ей оставаться одной в этом заброшенном месте. Присутствие Джеймса тоже было слабым утешением, но без него ей стало бы совсем жутко.
     - За покупками.
     - Какими покупками?
     - За продуктами. За текилой. И - за информацией.
     - Ну хорошо, - кивнула Энни, понимая, что её разрешения никто спрашивать не собирается. - А я, наверное, приму душ, и лягу спать. Где мне можно лечь?
     - На кровати, - ответил Джеймс. - Мне для сна достаточно и пары часов.
     - Лишней одежды тут, наверное, не найдется?
     - Можешь примерить что-нибудь из моего тряпья. В ящиках под кроватью.
     - Так это ваш собственный трейлер?
     И снова её вопрос остался без ответа.
     - Запри за мной дверь, - велел ей Джеймс. С этими словами он, поставив пустую жестянку на полку, соскочил с тахты, в два шага преодолел пространство, отделяющее его от двери, и был таков.
     Энни заперла дверь и, снова присев на тахту, уставилась невидящим взором на черно-белый экран. Снаружи зафырчал мотор мотоцикла; мерный стрекот его стал быстро отдаляться и вскоре растворился. Вдруг Энни подумала и ужаснулась: а вдруг Джеймс не вернется?
     Тем временем на экране горные склоны в окрестностях Лос-Анджелеса были по-прежнему объяты бушующим пламенем. Энни смотрела на пожар, словно завороженная. В черно-белом варианте зрелище должно было казаться не столь устрашающим, однако в действительности выглядело, напротив, более зловещим.
     - Пока жертвами лесного пожара стали шесть человек, - взволнованно говорил диктор, - однако, скорее всего, цифра эта возрастет. Личности четверых людей, останки которых были найдены в сгоревшем коттедже, до сих пор не установлены. По мере поступления дальнейших сведений мы будем сразу знакомить вас с ними".
     Четверых! Энни прекрасно понимала, о каком коттедже идет речь. И знала одного из погибших. Конечно же, это Клэнси - бывший соратник и друг Маккинли; человек, горевать по кончине которого Джеймс упорно отказывался.
     Но кто - остальные трое? Как они оказались в коттедже? И - какой смертью погибли?
     Впрочем, возможно, ей не следовало этого знать. Энни выключила телевизор и отправилась в ванную. Скинула одежду и встала под душ. Вода была горячая, а из ржавой вскоре сделалась почти совсем прозрачной. Покончив с душем, Энни завернулась в вытертое почти до дыр полотенце и босиком прошлепала в альков.
     Кое-что из одежды, хранившейся в ящиках под кроватью, пришлось ей впору. Облачившись в просторную футболку и широченные шорты, Энни улеглась на кровать. Она старательно пыталась не думать о коробках с боеприпасами, которые обнаружила в ящиках под бельем.
     На поверку кровать оказалась столь же жесткой и бугристой, как и на первый взгляд. Тонкое, изношенное одеяло тоже не внушало доверия. Но Энни было не до капризов. Ей было наплевать, что после езды по ухабистым дорогам все тело болезненно ныло, что мокрые и нерасчесанные после душа волосы спутались на жесткой подушке. Она даже не думала о четверых мертвецах, обнаруженных в том самом коттедже, который они с Джеймсом покинули лишь этим утром.
     Энни волновало лишь то, что она осталась совсем одна. И у неё не было ни малейшей уверенности, что Джеймс вернется за ней.
     Она выключила свет и лежала в полной темноте. Луна уже встала, и сквозь грязное запыленное оконце просачивалось мертвенно-серебристое сияние. А вот внутри трейлера было на удивление чисто, и Энни вдруг осенило: окно было испачкано неспроста.
     Все, что бы ни делал Джеймс, он делал не без причины, и это тоже мало утешало. Ведь Энни по-прежнему не знала, что он был за человек, и чем занимался на самом деле.
     Но в одном она все же была уверена, несмотря на все терзавшие её сомнения: он вернется, не бросит её на произвол судьбы. И ещё Энни знала, что рядом с Джеймсом она находится в безопасности. Он не даст её в обиду.
     Энни и сама не заметила, как глаза сомкнулись, и она провалилась в беспробудный сон.

***

     Генерала Дональда Кэрью ненавидел всеми фибрами души, и с нетерпением считал дни, оставшиеся до увольнения. За годы службы под началом Уина Сазерленда, который военных на дух не переносил, Кэрью тоже проникся к ним величайшим презрением. Ко всем. Но даже среди прочих генерал Дональд стоял особняком. Именно он во времена Уина постоянно вставлял ему палки в колеса, а после его смерти отчаянно стремился подмять под себя остатки могущественной некогда организации.
     И черт с ним, рассуждал Кэрью, стиснув зубы. Зато, если им удастся замолчать последних оставшихся в живых свидетелей, правда никогда не выплывет наружу. От таких людей, как Маккинли, сейчас все равно проку нет. А потом, когда со всем этим будет покончено, он, Кэрью, перейдет в тихое финансовое управление. Нет, не для него все эти штучки рыцарей плаща и кинжала - он посвятит себя финансам.
     А вот генерала Дональда денежные вопросы никогда не волновали. Разве что в тех случаях, когда ему приходилось требовать дополнительное финансирование. И Кэрью с нетерпением мечтал о том дне, когда займет такой пост, который позволит ему с наслаждением сказать ненавистному генералу "нет".
     - Почему, черт побери, вы опять облажались с Маккинли и этой девчонкой? - заорал генерал, не дожидаясь даже, пока Кэрью сядет. - Тебе даже самую простую операцию поручить нельзя! Как они ускользнули от вас? И где они? Не могли же они сквозь землю провалиться!
     - Не знаю, - уныло пробормотал Кэрью.
     - А кто поджег коттедж, черт побери? М