му ответ на этот вопрос был известен - как, впрочем, и Честному Ричарду.
     - Кровь де Ланей - самая благородная кровь во всем королевстве! - воскликнул Ричард, пошатываясь. - Тебе сказочно повезло, чародей. И пусть Элис не так красива, как ее младшая сестра, так что с того? Ведь по ночам все кошки серы, не так ли?
     - А сами вы давно ли видели ее, милорд? - негромко спросил Саймон.
     - Это отродье? С тех пор, как отвез в монастырь, забрав у матери. Но надежные люди донесли мне, обе девчонки превратились за эти годы в хорошеньких юных леди. Так что Элис будет славной женой для тебя, Саймон. Во всяком случае, твоя постель холод ной не останется!
     - А что, если я захочу другую, ту, что красавица? - спросил Саймон.
     - Но я уже сообщил Элис, что выдаю ее за тебя, - нахмурился Ричард.
     - И теперь ваша светлость боится огорчить ее отказом, - негромко предположил маг.
     Слово "отказ" прозвучало словно пощечина, и кровь, обильно разведенная вином, бросилась Ричарду в голову.
     - Эти девки будут делать то, что я им велю! - прорычал он. - Пусть только попробуют перечить, я любой из них сверну шею! Ты желаешь взять в жены красавицу, маг? Будь по-твоему! Мне все равно. Женись хоть на обеих.
     Саймон Наваррский низко поклонился своему господину, стараясь ничем не выдать своего волнения. Сказать по правде, ему было безразлично, которая из сестер Ричарда будет согревать ему постель. В конце концов и тот брак, и другой упрочит его положение. Важно сломить упрямство Ричарда, заставить его плясать под свою дудку. Разумеется, подобный брак не может не вызвать недовольства среди баронов Англии. Маг наживет себе новых врагов, но разве можно напугать этим Саймона Наваррского?
     Черный маг из Соммерседжа в совершенстве владел не только голосом, но и секретами своего мастерства, и главной его тайной были многочисленные соглядатаи - верные и вездесущие. Вот и вчера из монастыря Святой Анны вернулась молодая женщина, которую посылал туда Саймон, и уже к утру он успел узнать от нее все, что его интересовало.
     Младшая из сестер Ричарда, Клер, была капризна и упряма. Старшая, Элис, - тиха и покорна. И тоже хороша собой, хотя и не так красива, как Клер.
     Но Айрис - так звали ловкую девицу, обученную подглядывать и подслушивать, - обронила фразу, которая заставила Саймона насторожиться.
     Оказывается, Элис была умна.
     Если Клер добивалась всего красотой и упрямством, то Элис - своей головой. Саймон мрачнел с каждой секундой, узнавая о том, что Элис владеет латынью и греческим, изучала философию и медицину.
     "О нет, - подумал он, - иметь такую жену слишком рискованно. Недаром говорят: умная жена - сам сатана".
     И тогда он решил, что возьмет в жены младшую. С ней будет проще. Можно будет выводить ее к гостям, наезжающим в Соммерседж-Кип, а там, глядишь, у красотки завяжется роман с каким-нибудь прекрасным рыцарем... И пусть себе развлекается. В конце концов, для того, что задумал Саймон, свободные руки важнее, чем верная жена.
     Однако как легко согласился Ричард исполнить его каприз. Добрый, добрый знак! Подтверждение того, что власть Саймона Наваррского в самом деле становится воистину безграничной.
     "Ничего, скоро я заставлю тебя клевать крошки с моей руки, - злобно подумал о своем господине Саймон. - Я приучу тебя считать мои мысли твоими собственными мыслями, мои желания - твоими!"
     - Мечты о грядущем счастье согревают мне сердце, милорд, - сказал он вслух, упиваясь про себя циничной двусмысленностью своих слов. - Но окончательный выбор я сделаю лишь после того, как увижу обеих.
     - Счастье? - ухмыльнулся Ричард. - Не знаю, будешь ли ты счастлив, маг. Мне кажется, что на свете нет женщины, способной сделать счастливым настоящего рыцаря. Все они одинаковы, да простит меня за эти слова моя благоверная женушка Хедвига, чтоб ей сгореть в адском пламени! Мои сестры вскоре будут здесь. Могу себе представить, как обрадуется Элис, узнав о том, что ей удалось избежать супружеского ложа!
     - Любого, милорд, или только МОЕГО? - негромко спросил Саймон Наваррский.
     И без того багровое лицо Честного Ричарда потемнело от прихлынувшей крови.
     - Любого? Ну, уж нет, черт побери! - крикнул он. - Эта вздорная девица просила у меня позволения стать монахиней, но я никогда не позволю ей этого! Еще чего не хватало - дать пропасть такому богатству, как моя сестра. Нет, она все равно выйдет замуж за того, на кого я укажу. Не выдам ее за тебя, значит, выдам за другого - богатого и знатного, за того, кто сможет стать мне надежной защитой и опорой!
     - Опорой? В чем именно, милорд?
     - Не суй нос не в свое дело, шарлатан, - недовольно пробурчал Ричард. Он прищурил покрасневшие, набухшие от вина веки. - Скажи-ка нам лучше, что говорит твой проклятый вонючий дым о том, скоро ли прибудут мои сестры.
     Разумеется, проклятый вонючий дым ни о чем не мог сказать Саймону Наваррскому, однако все, что нужно, Саймон узнал прошлой ночью от верной Айрис.
     - Не позже, чем через два дня, милорд, - ответил маг.
     - Всего два дня? - Ричард качнулся вперед и, перегнувшись через стол, ухватил мага за одежду своими мясистыми ручищами. - Тогда мы должны приготовиться! Ведь я выдаю замуж свою сестру, не кого-нибудь. И пусть она выходит за такое ничтожество, как ты, - все равно: выкатить из подвалов бочки с самым лучшим вином! Травить оленей! Жарить быков! Выверить все флаги на башнях!
     Он отпустил Саймона, гулко хлопнув его при этом по плечу.
     - У меня нет слов, чтобы высказать свою благодарность и признательность, милорд, - выдавил сквозь стиснутые зубы маг.
     - К дьяволу твои слова, все равно они никогда ничего не значат! - оттолкнул его от себя Ричард. - Свадьба! Подумать только, свадьба моей сестрички! Я готов заплакать от радости!
     Он смахнул набежавшую на глаза пьяную слезу и неожиданно резко сменил тон:
     - Проклятье, но нам же придется ждать, покуда моя благоверная леди Хедвига не вернется из паломничества по святым местам, разрази ее гром! - Ричард поморщился так, словно хватил неразведенного уксуса. - Ей нужно будет самой присмотреть здесь за всем. Хозяйка, чума ее побери!
     С этими словами он подхватил за талию молодую женщину, сидевшую рядом с ним, и потащил ее к выходу.
     По виду красотки было ясно, что она готова к любым услугам.
     А Честный Ричард явно не жаждал скорейшего возвращения под семейный кров своей дражайшей супруги.
     Вслед за хозяином потянулись и остальные, и вскоре Саймон остался в полном одиночестве. Даже собаки, вечно крутившиеся возле стола, исчезли куда-то. Должно быть, их разогнал запах серы. Факелы на стенах догорали, понемногу затухал огонь в жаровне, стоящей перед черным магом, и постепенно в огромном гулком зале стало холодно и тихо, лишь осенний ветер завывал под высокой стрехой да все еще падали на каменный пол капли остывающей смолы.
     За свои тридцать четыре года Саймон повидал немало свадеб - и бедных, и богатых: английских, арабских, цыганских. Видел грандиозные, великолепные обряды, видел оргии. На разные свадьбы смотрел Саймон со стороны.
     "Как странно, - усмехнулся он про себя. - Никогда в жизни я не думал только об одной свадьбе - о своей собственной!"
     И вот теперь пришла пора.
     Узы крови. Они прочнее любых оков. После свадьбы даже такой недоверчивый человек, как Ричард де Ланей, не станет опасаться Саймона. Ведь, как ни крути, одно дело - придворный маг и совсем другое - родственник.
     А для того, чтобы не верить родственнику, Ричард недостаточно умен.
     Саймон не спеша пошел к выходу, весьма довольный сегодняшним днем. Да, обстоятельства складываются как нельзя лучше, и вскоре он сможет навсегда оставить дурацкие фокусы и заняться настоящим делом. Теперь для этого у него есть все: надежные люди, лучший из которых, безусловно, Годфри - преданный и верный слуга. Есть деньги, есть власть, которая будет укрепляться с каждым днем. Есть, наконец, женщина, в жилах которой течет королевская кровь, и эта женщина вскоре станет его женой.
     Да, у него есть все, о чем только может мечтать человек, подобный ему.
     Нет у него, пожалуй, только одного - бессмертной души.
     Но ее он потерял давным-давно, в Константинополе, еще во время рокового Четвертого Крестового похода. С тех пор он старался никогда больше не вспоминать о том, что она у него была - душа.
     Теперь все называют его Гренделем. Чудовищем. Порождением тьмы.
     Грендель. Что ж, пожалуй, это имя ему вполне подходит.

***

     - До сих пор не могу поверить, что ты выходишь замуж за чародея! - воскликнула Клер, гарцуя на своей тонконогой, ладной арабской кобылке.
     Они медленно двигались по пустынной дороге - Клер верхом на лошади, Элис - забившись в дальний угол коляски, а позади - несколько монастырских прислужниц, сопровождавших сестер до Соммерседж-Кип. Заканчивался пятый день пути, и островерхие крыши замковых башен были уже совсем близко.
     Элис осторожно отодвинула занавеску на окне коляски и боязливо выглянула наружу, стараясь не обращать внимания на лошадиный храп. Она всегда боялась замкнутого пространства, но лошадей боялась еще сильней. Впрочем, сейчас она, пожалуй, согласилась бы даже поцеловать лошадиную морду, лишь бы никогда не приезжать в проклятый Соммерседж-Кип. Она предпочла бы всю жизнь просидеть в душной коляске, только бы не выходить из нее на встречу с неизвестным.
     - Но разве Ричард оставил мне хоть какой-то выбор? - ответила Элис. - И что значат для него наши с тобой желания?
     - А вот я не намерена снова сидеть в четырех стенах, - упрямо тряхнула головой Клер. - Хватит с меня и того, что я столько лет провела в монастыре. Мне восемнадцать, а я ни одного мужчины за все это время не видела, кроме старого Эмори, но разве он мужчина?! Нет, сестра, уж теперь-то я вырвалась на волю и меня не остановишь! Даже Ричарду это будет не под силу.
     - Боюсь, ты недооцениваешь нашего братца, Клер.
     - А я не боюсь. Вот увидишь, я все равно своего добьюсь. И ты тоже ничего не бойся. Не хочешь выходить за своего чародея, и не надо. Так прямо и скажем Ричарду - не заставит же он тебя идти к алтарю против твоей воли!
     - Не знаю, не знаю, - грустно сказала Элис и воскликнула, всмотревшись в даль:
     - О, а вот и он, Ричард! Смотри!
     Клер повернула голову и увидела всадников, приближавшихся к ним со стороны замка.
     - Не может быть, - поморщилась она. - Это и есть наш Честный Ричард? Такой толстый, уродливый, старый...
     - Да, это он, - ровным голосом сказала Элис. - Постаревший, потолстевший. Ричард - собственной персоной. Оказывается, я помню его, хотя видела в последний раз, когда мне было четыре года. Я плакала, звала свою мать, а он подошел и сказал, что я больше ее никогда не увижу. И оказался прав.
     - Счастливая, ты помнишь мать, - вздохнула Клер, ловко управляясь при этом со своей кобылкой.
     Сказать по правде, Элис мало что могла вспомнить о матери: лишь теплые руки, ласковый голос да еще, пожалуй, запах лаванды - вот и все.
     - Улыбнись брату, - сказала она, - и не забывай о том, что наша с тобой судьба в его руках.
     Элис с трудом удержалась от того, чтобы не забиться снова в дальний угол коляски, когда совсем рядом загрохотали копыта и резко запахло конским потом. Первым во главе кавалькады к ним подскакал Ричард на огромном гнедом жеребце, которого он лихо остановил буквально в нескольких дюймах от коляски. На кирпично-красном лице Ричарда де Ланей появилась кривая улыбка, и он загрохотал с высоты:
     - По-прежнему боишься лошадей, сестрица? Элис была так напугана, что не могла вымолвить ни слова. Вместо нее заговорила Клер.
     - А вот я ни капельки не боюсь, - с вызовом сказала она.
     Ричард развернулся к ней, окинул сестру долгим оценивающим взглядом и довольно хмыкнул.
     - Ты, как я вижу, вообще ничего не боишься. - И добавил, недобро усмехаясь:
     - А лошадка-то не по тебе, моя милая.
     - Как это не по мне? - нахмурилась Клер. - Я взяла ее еще жеребенком, растила, ухаживала за ней, объезжала...
     - Ты взяла! - недовольно повторил Ричард. - Не забывайся, милая. Всем, что у вас есть, вы обязаны мне, моей доброте и щедрости. И помните, что в любую минуту вы можете лишиться и того, и другого.
     Он завистливо посмотрел на арабскую кобылу, и Элис поняла, что не ездить больше сестре на своей любимице. Сердце ее сжалось от боли.
     Клер тоже успела оценить положение и потому быстро произнесла без обычного своего упрямства:
     - Спасибо вам за доброту и щедрость, милорд.
     Ричард протянул руку в кожаной перчатке, грубо взял Клер за подбородок и сказал, повернув ее лицо к свету:
     - А ты и впрямь красавица, разрази меня гром! Так оно и есть, мне не солгали. Ты куда красивей, чем твоя сестра. Просто куколка. Что ж, мы будем с тобой отличной парой - Честный Ричард и его прелестная сестричка!
     Клер сочла за благо промолчать, и тогда Ричард вновь обернулся к Элис.
     - Ну что, вернулся к тебе рассудок? - спросил он, удерживая жеребца на месте.
     - А я никогда его не теряла, - ровным тоном ответила Элис.
     - Ожидаешь встречи со своим женишком? Скоро увидишь его. Конечно, он довольно странный малый, другая на твоем месте, пожалуй, испугалась бы, но не ты, верно? Недаром же в твоих жилах течет королевская кровь! Вы с ним поладите, я уверен, - и Ричард прищурил свои толстые красные веки.
     - Время покажет, - спокойно и тихо указала Элис.
     Ричард резко развернул своего жеребца, подняв густое облако пыли.
     - А может быть, ты еще и окажешься лишней, - неожиданно бросил он через плечо.
     - Что?
     - Возможно, Саймон решит взять в жены твою сестру, а не тебя. Впрочем, пусть сам выбирает.
     - Нет! - в отчаянии закричала Клер, и ее кобылка отозвалась сочувственным ржанием.
     - Будет так, как я сказал, - отрезал Ричард. - Саймон Наваррский важнее для меня, чем две девки-бастардки. Его женой станет та из вас, на которую он укажет. Но ты не печалься, Элис, - неожиданно добавил он. - Не получится выдать тебя за мага, выдам за кого-нибудь другого, кто сумеет погреть твои старые кости!
     Он пришпорил жеребца и вместе со своими людьми поскакал вперед, к замку, оставив обомлевших сестер размышлять об их печальном будущем.
     Подъемный мост перед замком был опущен, зубья решетки хищно торчали наверху. Въезд в Соммерседж-Кип походил на раскрытую пасть дикого зверя. Казалось, что кровожадное чудовище затаилось там, в темноте, и с нетерпением поджидает свою жертву. Стоит сделать лишь один шаг, и зубы клацнут, челюсти сомкнутся - и конец.
     В эту минуту Элис вдруг поняла, что умрет в этом замке от страха - независимо даже от того, кого выберет для своего брачного ложа черный маг: ее или сестру.
     Клер безудержно рыдала, сидя в седле, но у Элис не было сил выбраться из коляски, подойти к сестре и утешить.
     - Не плачь, милая, - сказала Элис, и это было все, чем она могла помочь Клер в эту минуту.
     - Не плачь! - всхлипнула Клер. - Да я готова была умереть от страха, когда узнала о том, что ты должна стать женой этого чудовища. Но чтобы я? Нет, я этого не переживу.
     - Перестань, может быть, на твое счастье, он еще выберет меня.
     - Тебя? Как бы не так! Разумеется, он выберет меня. На красоту все мужчины падки, чтоб им сдохнуть!
     - И демоны тоже? - невольно улыбнулась Элис.
     - О-ой! - передернулась Клер. - Как представлю себе, что он станет хватать меня своими лапами... Да, по мне, лучше сразу умереть! Мне говорили, что он старый, седой и одна рука у него переломана, словно крыло падшего ангела. Нет, я этого не перенесу!
     - Успокойся, - спокойно сказала Элис. - Ведь я всегда выручала тебя, правда? Постараюсь выручить и на этот раз.
     - Но что ты можешь сделать, Элис?
     - Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Вот увидишь, я заставлю его выбрать меня.
     Клер посмотрела на свою старшую сестру и улыбнулась сквозь слезы - то ли с отчаянием, то ли с надеждой.

Глава 2

     Когда сестры вошли в большой зал, Саймон Наваррский уже сидел там - справа от Ричарда. Облокотившись о дубовый стол, он с интересом всматривался в лицо женщины, которая предназначена ему судьбой в жены. Этот брак представлял для Саймона интерес лишь как промежуточное звено в той игре, которую он затеял. Когда же Ричард падет вместе со своими грандиозными планами, исчерпает себя и этот брак. Саймон Наваррский не станет надолго связывать себя с женщиной - даже такой хорошенькой, как Клер.
     А она и впрямь была хороша. Стоило на пороге появиться прелестной блондинке с точеной фигуркой, как в большом зале замка установилась непривычная тишина. Собравшиеся здесь рыцари, все как один, примолкли и уставились на Клер. Такая красавица!
     Она остановилась на секунду, поправила ленту, которой были перевязаны ее волосы, и повела глазами. Простое, без особых украшений платье только подчеркивало великолепие ее фигуры. Без сомнения, каждый из рыцарей, провожавших Клер плотоядными взглядами, хотел сжать ее в своих объятиях.
     Саймон невольно покосился на свою исковерканную, изломанную руку, лежавшую на столе. Возможно ли - ласкать этой рукой столь совершенную красоту? Он снова посмотрел на Клер. Она до сих пор не заметила, не распознала его. Как, впрочем, и ни одна из остальных женщин. Лицо Клер поражало своей красотой, хотя, как это часто бывает у юных девушек, казалось при этом бесхарактерным. В прелестных зеленых глазах затаилась тень беспокойства. Среди своих спутниц Клер выделялась, словно павлин на фоне серых курочек. Было заметно, что она сама прекрасно осознает это.
     В эту секунду Саймон вдруг понял, что ошибался, думая, будто его до сих пор не заметила ни одна из приехавших. Пять женщин продолжали крутить головами по сторонам. Шестая же смотрела не отрываясь прямо на него.
     Рядом с красавицей Клер она выглядела простушкой. Бледное лицо, густые волосы цвета старой бронзы, накрытые легким платком до плеч и прижатые обручем, большие глаза, о которых трудно сказать, зеленые они или карие. Невысокая, слегка полноватая фигурка скрыта складками серого уродливого платья. С первого взгляда Саймон догадался, что это и есть старшая сестра Клер - та самая, которую Ричард прочил ему в жены с самого начала.
     Неопределенного цвета глаза смотрели на Саймона испуганно и в то же время вызывающе.
     "Интересно, - подумал Саймон, - что с нею будет, когда она увидит мою руку? Отшатнется? Поморщится? А если я дотронусь до нее, что тогда? Закричит? Да не знаю. Младшая - та бы точно заверещала".
     - Добро пожаловать! - провозгласил Ричард, делая широкий жест рукой и искренне упиваясь своей щедростью. - Приветствуйте моих сестер! Они вернулись домой после долгой разлуки, и мы рады снова видеть их в этих стенах! К великому сожалению, моя жена уехала в паломничество, в Кентербери, но она вскоре должна вернуться. А пока ее нет, я сам возьму на себя заботу о вас, сестрицы. Сядь рядом со мною, Элис, и расскажи о том, какие чудеса ты видела на свете.
     - Много ли чудес могла я видеть, находясь за монастырскими стенами? - спросила Элис, и лицо Ричарда немедленно потемнело от прихлынувшей крови. Он быстро впадал в ярость и не терпел возражений.
     "Очень скоро она поймет, что лучше с ним не спорить", - подумал Саймон, невольно отметив при этом, что голос Элис оказался мелодичным и выразительным. Умная женщина с хорошо подвешенным языком? Нет, с Ричардом ей ни за что не поладить.
     А вот прекрасная Клер не сказала до сих пор ни слова. Саймона она, впрочем, увидела, но не стала его разглядывать и поспешила отвести глаза в сторону. "Боится меня, - подумал Саймон. - Успела узнать о том, что я могу выбрать ее, и боится".
     Удивительно, но с каждой минутой его все больше интересовала старшая сестра, а младшая, несмотря на свою ослепительную красоту, все меньше и меньше.
     - Поведайте нам тогда о чудесах не земных, а небесных, - сказал Саймон своим звучным голосом, и в ожившем было зале, вновь воцарилась мертвая тишина. -