, для нее это уже не представляло интереса. Ее судьба была решена. Ей никогда не стать принцессой! Никогда не подняться выше обыкновенной виконтессы!
     Гордо вскинув голову, девушка покинула комнату. Если бы не угроза, которую ее присутствие представляло для других членов семьи, она осталась бы в Лондоне и положилась на судьбу. Не задумываясь подверглась бы риску быть застреленной ночью, пронзенной брошенным из-за угла ножом, отравленной за обедом или убитой каким-то другим способом. Сейчас опасность любого рода казалась ей милее, чем брак с Рэндаллом, виконтом Бомон. Больше всего Джоселин хотелось умереть...
     - Она вовсе не такая плохая.
     Томас отпил глоток бренди и внимательно посмотрел на своего друга. Мужчины удалились в библиотеку якобы для того, чтобы обсудить ситуацию, но Рэндалл сейчас хотел только одного - остаток ночи посвятить великолепному ликеру из запасов Томаса.
     - Да? - Он вскинул брови. - В каком же отношении?
     - Ну... - Томас на минуту задумался. - Она хорошенькая.
     - Само совершенство. - Рэндалл прекрасно понимал, почему неведомые ему поклонники сравнивали волосы Джоселин с золотой пряжей, а глаза - с лунным сиянием. Хотя тут они ошибались - ее глаза были определенно медового оттенка. Теплые, притягательные. - И это ей известно.
     - Слишком хорошо известно, - хмыкнул Томас. - Ты скажешь ей, что с деньгами у тебя все в порядке?
     - Зачем? Чтобы лишить ее ореола мученицы? Пусть пока думает, что ей угодно. Кроме того, мое состояние не идет ни в какое сравнение с твоим, а я сомневаюсь, что прелестная Джоселин удовлетворится меньшим. Бомоны на протяжении жизни многих поколений то богатели, то разорялись. Тогда как ваша семья, - поднял он бокал в знак одобрения, - мало-помалу наращивала свое богатство.
     Томас в ответ тоже поднял свой бокал.
     - Нам, Эффингтонам, ума не занимать, когда речь заходит о наших денежках. Но и твои средства заслуживают уважения. Я бы даже сказал, впечатляют.
     - Последним трем поколениям удалось не разбазарить накопленное, а это уже кое-что. Но на очаровательную Джоселин мое состояние вряд ли произведет впечатление. - Рэндалл невольно усмехнулся. - Леди несколько меркантильна.
     - Что есть, то есть, - не стал спорить Томас.
     - Не могу сказать, что желал бы видеть свою жену наделенной этим качеством, - вздохнул Рэнд.
     - Действительность нередко отличается от желаемого. - Томас сделал большой глоток и продолжал:
     - И нередко она оказывается лучше.
     - Ох уж эта полуночная философия, - кисло произнес Рэндалл. - Жаль, что в моем случае она себя вряд ли оправдает.
     - Может быть, - продолжал вторить другу Томас.
     Они надолго погрузились в то уютное молчание, которое известно только мужчинам, уверенным в дружеских чувствах друг друга. Томас и Рэндалл сидели в тех же креслах, где за долгие годы знакомства они распили не одну бутылку бренди, доверили друг другу не одну тайну и обсудили не одну женщину. Здесь несколько месяцев назад Томас жаловался, что ему на весь нынешний сезон навязали oneку над сестрами Шелтон, а позже в этих же самых креслах родился хотя и не без воздействия алкоголя, но оказавшийся весьма удачным план, убедивший леди Марианну принять предложение Эффингтона-младшсго.
     - Ты слышал что-нибудь о ее семействе? - осторожно поинтересовался Томас.
     Рэндалл отпил глоток из своего бокала и ненадолго задумался.
     - Знаю, что ее брат-нынешний герцог Шелбрук - женат на твоей сестре Джиллиан. Знаю, что в настоящее время они находятся в Америке, где ждут рождения своего первенца.
     - А об отце ее тебе что-нибудь известно?
     - Насколько я помню, он был игрок.
     Томас фыркнул.
     - Притом крайне неудачливый. И человек, по правде говоря, никудышный. Его жена умерла, когда сестры были еще детьми. После чего старый герцог быстренько промотал все семейное состояние и оставил дочерей, всех четверых, практически без гроша. Они выросли в Шелбрук-Мэнор, в некогда великолепном старинном доме, который пришел в полный упадок. Ричард сам был вынужден заниматься его ремонтом. - Томас подался вперед. - Ну, в полную нищету они все же не впали, по рассказам Марианны, это был род благородной бедности!
     Ричард в молодые годы был порядочным повесой и дома редко появлялся - до смерти отца. Потом старался, как мог, чтобы поправить дела семьи, но... - Томас пожал плечами, - жизнь сестер наконец-то наладилась только в прошлом году, когда он женился на Джиллиан и они унаследовали кругленькую сумму.
     - Я этого не знал.
     - Так что нарядной, изящной и капризной леди Джоселин, которую ты видел сегодня, жилось нелегко. - Томас откинулся на спинку кресла. - Если она и наслаждается напропалую вновь обретенными деньгами и видит свое счастье в богатстве и громком титуле, то, я полагаю, ее вполне можно понять.
     - Может быть.
     Рэндалл допил ликер до дна и протянул бокал за новой порцией. Трудно было представить нынешнюю леди Джоселин влачащей жалкое существование, пусть в детстве, Он сопоставил ее детство, описанное Томасом, со своим собственным. Мальчиком Рэндалл никогда не задавался вопросом, откуда берутся деньги на вкусную еду, красивую одежду и чистокровных лошадей, ему это было ни к чему.
     - Но это только объяснение, а не оправдание. Томас уже собрался ответить, но передумал, взяв вместо этого стоявший па соседнем столике графин и щедрой рукой наполнив бокал Рэндалла. Отлично! Его друг предпочитал не слышать ничего, что могло представить его будущую жену в более выгодном свете. Он считал своим долгом обеспечить ее безопасность, и если ради этого нужно было жениться, значит, так тому и быть. Но у него еще будет время примириться с этим и с самой девушкой тоже. Сегодня же Рэндалл хотел только упиваться жалостью к себе, раз пришлось брать в жены девушку не по собственному выбору.
     Странно, но при первой их сегодняшней встрече Джоселин произвела на Рэндалла гораздо более приятное впечатление. Ему доставил немалое удовольствие поцелуй, а тем более ее, хотя и вынужденный, по все же отклик. Разумеется, тогда он спасал ей жизнь. А сейчас она заявила, что он разбил се!
     - Ты повезешь ее в аббатство?
     - Нет, хотя, признаюсь, сначала я подумал именно о нем и, откровенно говоря, не прочь был бы там подольше задержаться.
     Лондонский дом Рэндалла был обставлен со всевозможным комфортом, но именно аббатство, расположившееся па бедфордширских холмах, он считал родным очагом. Виконт не наведывался туда уже несколько месяцев.
     - Тем более матушка сейчас отсутствует.
     - Полагаю, именно ее отсутствие делает аббатство для тебя более привлекательным?
     Рэндалл коротко вздохнул.
     - Да уж... В последнее время при каждой нашей встрече она считала своим долгом напомнить мне о своем желании видеть меня женатым, о необходимости дать нашему роду наследника. Просто сводила меня с ума этими разговорами...
     - Значит, нынешний поворот событий ее порадует?
     - Она осталась бы довольна, приведи я ей жену с двумя головами или всю в бородавках. Если принять во внимание связи семейства Шелтон, матушка будет на седьмом небе от счастья. - Рэнд хмыкнул. - Но я очень рад, что знакомство милых дам на время откладывается. Матушка сейчас, насколько мне известно, в Италии. Памятуя о ее страсти к пересудам и необходимости хранить тайну, я рад ее отсутствию. Полагаю, в данный момент о моей роли в этой истории никому не известно, но ситуация может измениться. Хотя аббатство Бомон и не придет никому в голову как вероятное убежище для Джоселин в отличие от Эффингтон-Холла или Шелбрука, однако если кто-то попытается найти меня, он сразу же направится именно в Бомон.
     Томас нахмурился.
     - Но если вы едете не в аббатство, тогда куда?
     - Помнишь матушкиного сводного брата? Моего дядю Найджела?
     - Лорда Уортингтона? Смутно помню, что ты как-то упоминал о нем. Он еще жив? Ведь ему, должно быть, стукнуло...
     - Дяде далеко за семьдесят, но он еще с нами, - усмехнулся Рэндалл, но тут же снова стал серьезным. - В последнее время старик хворал, и я боялся, что мы его потеряем, Большую часть нынешнего сезона я провел у него... Но старый упрямец выкарабкался, слава Богу, и собирается пережить всех нас. Короче, я подумал, что замок Уортингтон будет лучшим местом, где можно переждать, пока дело так или иначе не разрешится. Боюсь, дядя несколько запустил хозяйство, но жить в доме все-таки можно.
     - Джоселин всегда мечтала жить в замке, - пробормотал Томас.
     - Сомневаюсь, чтобы она мечтала о чем-то подобном. Но в таком месте едва ли станут искать несравненную леди Джоселин Шелтон.
     - Несравненную леди Бомон, ты хотел сказать.
     - Черт возьми, Томас! Я никогда не считал себя романтиком, скорее всегда был самым приземленным практиком. Человеком, который делает только то, что необходимо.
     Рэндалл встал и прошелся по комнате.
     - Человеком, который считает своим долгом принять участие в войне, если его страна воюет, - ровным голосом произнес Томас.
     - Вначале, признаюсь, мне казалось, что это всего лишь захватывающее приключение.
     Лицо Рэндалла приняло суровое выражение, как и всегда, когда заходила речь о его участии в войне. Служба в разведке представлялась молодому человеку чем-то вроде азартной игры, приятно возбуждающей, горячащей кровь, рискованной авантюрой с высокими ставками. Но вскоре он понял, что ставки не просто высоки. На карту была поставлена не только его судьба, а жизни тысяч безымянных английских солдат, которые зависели от точности собранной им и доставленной вовремя информации. И вместе с этим пониманием пришел страх, известный тем, кому приходилось держать в руках судьбы других людей. Соединенный с чувством ответственности, страх оттачивал способности, заставлял совершать невозможное.
     Вероятно, в этом и заключалась причина сегодняшней неудачи - он просто недостаточно испугался для того, чтобы хорошо сделать свою работу. Но теперь Бомон не мог позволить, чтобы кто-то лишился жизни из-за того, что он не справился с работой.
     - Ты сказал, что по натуре не романтик, - напомнил Томас.
     - Что? Ах да. - Рэндалл тряхнул головой. - Я не склонен к цветистым фразам или... - он улыбнулся, - к поэзии. Но все же когда я думал о женитьбе, мне представлялось... - Он помолчал, чтобы подыскать нужные слова. Не переставая мерить шагами комнату, он то уходил из круга света, отбрасываемого люстрой, в тень, то возвращался. Ему пришло в голову, что это подходящий символ. - Я думал...
     - Что же ты думал?
     - Что по крайней мере буду хорошо знать женщину, на которой решусь жениться. Возможно, она будет мне симпатична. Разумеется, желанна. Более того, мне захочется провести с ней оставшуюся жизнь. - Мысль становилась яснее ему самому по мере того, как он развивал ее. - Я никогда особенно не рассчитывал на любовь, но все-таки надежда оставалась... Мои родители вступили в брак по любви, но с тех пор как отец умер, матушка влюблялась раз десять, а то и больше...
     Томас сдавленно хмыкнул, и Рэндалл тоже не смог сдержать улыбки.
     - Так, во всяком случае, утверждала она сама. Но все же, видимо, недостаточно сильно, чтобы расстаться с титулом виконтессы Бомон. - Рэндалл покачал головой. - Я уверен, что для нее был возможен один-единственный брак, как и для моего отца. Подозреваю, что последую их примеру. В моей жизни не будет ни разводов, ни аннулированных браков.
     - Все это сложно, крайне сложно... - Томас внимательно посмотрел на друга. - Ты уверен, что, кроме брака, нет иного пути?
     - Увы! Хотел бы я, чтобы он был. - Рэндалл провел рукой по волосам. - Я даже не знаю наверняка, сохраняется ли угроза для жизни леди Джоселин. Знаю только, что, если с ней что-то случится, виноватым буду я. А я не могу этого допустить, что означает... - Он через силу усмехнулся. - Придется идти под венец.
     - Все могло быть куда хуже, - постарался ободрить друга Томас. - Она могла оказаться дурнушкой.
     - Брось, Том. - Рэндалл снова опустился в кресло. - Дурнушка испытывала бы благодарность к супругу при любых обстоятельствах. Разве благодарность дурнушки не предпочтительнее ненависти красавицы?
     - Сомневаюсь, что она так уж тебя ненавидит. Возможно, на нее нашло временное помрачение.
     Рэндалл бросил на приятеля скептический взгляд.
     - Как бы то ни было, - сдавленно вздохнул он, - она станет моей женой.
     Он постарался стряхнуть с себя меланхолию, навеянную этим разговором. Им предстояло обсудить вещи более важные, чем чувства его будущей жены.
     - Теперь о том, что будет завтра... Они деловито перечислили то, что было необходимо сделать. Рэндалл выхлопочет специальное разрешение на брак, а Томас потихоньку привезет священника, который обвенчает молодых прямо здесь. Конечно, это противоречило правилам англиканской церкви, но Томас не сомневался, что деньги Эффипгтонов все уладят лучшим образом. Когда начнет смеркаться, все члены семейства отбудут в родовое поместье, привлекая как можно больше к себе внимания. Какое-то время они поедут вместе, потом Томас, Марианна, Бскки и тетя Луэлла направятся в экипаже в одну сторону, а Рэндалл с Джоселин поскачут в прямо противоположную. Конечно, время для путешествия не совсем подходящее, но Рэндалл чувствовал необходимость покинуть Лондон под покровом тьмы.
     - Ну и хватит об этом. - Рэндалл поставил бокал на столик и поднялся. - Мне еще предстоит кое-что сделать. Несмотря на поздний час, он собирался переговорить со своим непосредственным начальником, человеком, который вовлек его в это дело. Теперь, когда Рэндалл удостоверился, что опасность для принца, по крайней мере, политическая, действительно существует, расследование необходимо было продолжать. Хотя и под руководством кого-то другого. Рэндалл также намеревался получить разрешение назвать имя этого человека Томасу-предосторожности ради. Он надеялся, что его другу эта информация не пригодится, но лучше быть готовым ко всякой неожиданности. Хлопот не возникнет - маркиз Хелмсли, как сын герцога Роксборо, был вне всяких подозрений. Томас тоже встал и обеспокоенно взглянул на друга.
     - Задумался о своих делах?
     Рэндалл сдержал улыбку. Как бы ни был любопытен его друг, лишних вопросов он задавать не станет. На протяжении лет, минувших после поражения Наполеона, Томас то и дело заговаривал о работе Рэидалла во время войны, но никогда не требовал ответа. Тайна оставалась тайной.
     - Именно, - усмехнулся Бомон. - Надо успеть кое с кем повидаться до отъезда. - Он направился к двери. - Если повезет, все это не затянется надолго, и мы сможем спокойно вернуться в Лондон. Принц Алексис уедет в Авалонию через пару недель, а с ним исчезнет и всякая опасность для... моей жены. - Он постарался произнести последнее слово отчетливо и твердо.
     Томас проводил его до двери и похлопал по плечу.
     - Все не так страшно, дружище. Меня и самого захомутали.
     Рэндалл сдержался и не напомнил о разнице в обстоятельствах, сопутствовавших союзу Томаса и Марианны, с одной стороны, и его и Джоселин - с другой. О разнице между страстным желанием и необходимостью, любовью и согласием терпеть, которое и то было под вопросом.
     - Захомутали - вот это подходящее слово.
     - Так или иначе... - Голос Томаса сделался серьезным. - Я уверен, все уладится.
     - Хотел бы я разделять твою уверенность. Сам я уверен только, что сумею спасти ей жизнь. А помимо этого... - Рэндалл глубоко вздохнул. - Жить с женщиной, которая тебя не выносит... - Он покачал головой.
     - Вам придется какое-то время довольствоваться исключительно обществом друг друга, - Медленно произнес Томас. - Это время следует провести с пользой.
     - Ты о чем?
     - О том, что тебе приходилось приручать женщин и поупрямее Джоселин.
     Рэндалл уставился на друга.
     - Предлагаешь мне обольстить ее?
     - Если кто-то, в особенности Марианна, обвинит меня в этом, я стану отпираться до последнего издыхания, но... - Томас усмехнулся. - Именно это я тебе и предлагаю.
     - Обольстить Джоселин, - пробормотал Рэндалл. - Занятная мысль. Даже более чем занятная. Как ты сам заметил, она далеко не дурнушка. Это уже кое-что сулит... - Он подумал о том, как прижимал к себе ее роскошное тело.
     - Странно, что ты сам до этого не додумался.
     - Мне и самому странно. Видимо, мрачная перспектива супружеского рабства затмила приятные стороны семейной жизни. Но когда ты упомянул об этом... - Рэндалл усмехнулся. - Спасибо, старик.
     - Чего не сделаешь для друга, - скромно пожал плечами Томас.
     Рэндалл рассмеялся. Обольщение Джоселин представлялось ему делом нелегким. Такая гордячка не прибежит сломя голову в его постель. Но тем увлекательнее предстояла задача. Рука леди фактически принадлежала ему, теперь оставалось завоевать ее сердце.

***

     - Как я его ненавижу! - Джоселин лежала поперек кровати, уставившись в потолок. - Ненавижу до последнего своего вздоха.
     - Пустяки, - решительно возразила Марианна. - Ты вовсе не его ненавидишь, а обстоятельства.
     - Извини, но я не вижу большой разницы между обстоятельствами и этим человеком. - Джоселин несколько театрально вздохнула. - Моя жизнь кончена.
     - Ничуть не бывало. - Марианна села у сестры в ногах. - Просто она пойдет не так, как тебе представлялось.
     - Не так! Ха! - Джоселин перекатилась на бок и подперла щеку ладонью, - Легко тебе говорить. Ты-то выходишь замуж за будущего герцога. За Эффингтона! И за любимого человека к тому же. А я предполагала выйти замуж за принца!
     - Джоселин. - Марианна внимательно взглянула сестре в лицо. - Значит, ты любишь его? Я имею в виду принца Алексиса.
     Девушка поскребла ногтем покрывало и вздохнула.
     - Нет. Но я уверена, что полюбила бы рано или поздно.
     - Ты можешь так же рано или поздно полюбить Бомона.
     - Для начала надо, чтобы он мне хотя бы нравился, - пробормотала Джоселин.
     - Мне он нравится, и даже очень, - произнесла Марианна. - Кроме того, я думаю, что он надежный и порядочный человек, А какой он замечательный друг Томасу! Еще у него редкое чувство юмора и завидное воображение.
     Джоселин, разумеется, знала историю знакомства сестры с Бомоном. Марианна написала серию рассказов для воскресной газеты, отчасти основанных на ее отношениях с Томасом. Когда Эффингтону стало известно об этом, он, чтобы преподать любимой урок, уговорил Бомона разыграть роль поклонника, которого изобразила Марианна.
     - И не забудь - он сильный, красивый мужчина. - С этими словами Бекки вплыла в комнату и бросила на кровать небольшой саквояж. - Ты хоть обратила внимание на его плечи?
     "А еще у него потрясающие темные глаза". Джоселин с досадой отогнала эту мысль и с подозрением глянула на саквояж.
     - Это что такое?
     - Тетя Луэлла велела отнести тебе. Это для твоих вещей.
     Джоселин рывком села.
     - Но он же крошечный! В него одно-единственное бальное платье и то не влезет!
     - Душенька, - мягко возразила Марианна, - сомневаюсь, что в ближайшем будущем тебе придется посещать балы.
     - Ну да. Меня ведь отправляют в ссылку. В какое-нибудь жуткое захолустье. - Джоселин со стоном опрокинулась на кровать. Сестра была права - ни о каких балах, а также приемах, вечеринках и прочих развлечениях не могло идти речи. - Тогда суньте туда пару старых платьев! Какая, в сущности, разница. Я даже не знаю, где он меня поселит, но уверена, что радости будет мало. Скорее всего, в захудалом коттеджике в какой-нибудь отвратительной дыре...
     - Отвез бы он меня в захудалый коттеджик, - с игривой улыбкой сказала Бекки.
     - Ради Бога, уступаю. - Джоселин снова приподнялась на локте и придирчиво оглядела младшую сестру. - Жаль, что мы так мало похожи. Да, роста одного, но ты же совершенно рыжая. Конечно, если подобрать парик...
     - Джоселин! - одернула ее старшая. - Даже и не думай.
     - Просто мысли вслух, - поморщилась Джоселин. - От отчаяния. Если я ничего не придумаю, завтра в это время уже стану виконтессой Бомон.
     - Бывают судьбы куда плачевнее, - многоз