роделывала обратный путь тем же конспиративным способом. Оба приятеля были убеждены, что только такой засекреченный путь обеспечивает анонимность Ричарду.
     - Томас, не забудь, прошу тебя, на этот раз вычесть из гонорара, который останется после уплаты комиссионных, деньги за аренду помещения.
     Томас закатил глаза. Вопрос об аренде тоже вызывал между ними бесконечные споры.
     - Это помещение стоило мне меньше, чем я когда-либо платил за приличную лошадь. Я могу себе позволить...
     - И тем не менее я не...
     - Ладно, ладно, понял.
     Томас вздохнул с видом вынужденной покорности и направился к выходу.
     - Ты мог бы по крайней мере позволить мне найти для тебя более приличное обиталище.
     - Это меня полностью устраивает - и здесь отличный свет. К тому же, - с усмешкой добавил Ричард, - я полюбил эту, как ты выражаешься, чертову дыру. Она вполне соответствует моему образу жизни.
     То была огромная комната, занимающая весь верхний этаж торгового здания в не слишком фешенебельном, но вполне приличном районе на окраине деловой части города. Она служила и студией, и домом, удовлетворяя запросы человека, живущего в одиночестве. Сестры и тетка Ричарда постоянно проживали в сельской местности, в фамильном замке Шелбрук-Мэнор, но работа требовала присутствия Ричарда в Лондоне. Семья не проявляла интереса к источникам его пока еще небольшого дохода, и Ричарда такое положение дел более чем устраивало.
     Томас купил дом без ведома друга и с неизменной настойчивостью утверждал, что арендная плата за остальные помещения здания давным-давно перекрыла расходы на покупку всего дома.
     - Твоя проклятая гордость в конце концов тебя погубит, Ричард.
     - Увидим. - Ричард посмотрел другу в глаза. - Настанет день, когда я возмещу тебе все траты.
     - Я в этом не сомневаюсь. И не сомневаюсь, что окажись ты на моем месте, то сделал бы для меня то же самое. - Томас уже открыл дверь, но внезапно повернулся к Ричарду и озабоченно спросил:
     - А как у тебя сейчас с финансами?
     - Было бы лучше, если бы я мог работать быстрее. - Он небрежно передернул плечами с видом полной уверенности в своей правоте. - Тогда бы я получал больше, в особенности за те портреты, на которых я избегаю изображать наименее приятные черты внешности.
     - Именно благодаря этому Этьен Луи добьется успеха. - Томас рассмеялся, и Ричард присоединился к нему.
     Друзья обменялись еще несколькими замечаниями, и Томас отбыл.
     Настроение у Ричарда мгновенно испортилось. Разумеется, продажа картин дает возможность оплачивать часть счетов, но даже при том, что цены на его полотна растут, этого недостаточно. В расстройстве чувств Ричард обеими руками взъерошил волосы. Получается, что независимо от того, чем он занимается и насколько упорно работает, у него нет сколько-нибудь значительного улучшения дел по сравнению с тем, что было год назад. Или два. Или пять. Крупная сумма денег - вот что ему необходимо, причем поступление должно быть единовременным, а не частями и со значительными перерывами, как это происходит теперь, сильно ограничивая его финансовые возможности.
     Предложение Джиллиан решило бы все его проблемы, но он не может безоговорочно принять ее условия. Если они поженятся, это должен быть брак во всех смыслах слова - на меньшее он не согласен.
     Ричард снял законченную картину с мольберта и бережно прислонил к стене. Джиллиан говорила, что не знает, сможет ли она кого-нибудь снова полюбить. Ричард не сомневался в своих способностях завоевать благосклонность женщины, однако слишком важные вещи для них обоих были поставлены на карту, чтобы рисковать.
     Прошло немало времени с тех пор, как граф Шелбрук мог считаться покорителем сердец многих леди в Лондоне. Теперь ему для настойчивого ухаживания недоставало терпения, и не было стремления ни к чему более серьезному, нежели чисто физическое влечение, быстро вспыхивающее и столь же быстро угасающее. Но тем не менее бн не утратил до сих пор искусства нежной страсти, которому был обязан в молодости своей репутацией прекрасного любовника, хотя в последние годы ему нечасто приходилось применять его.
     Скандальная мысль, промелькнувшая у него в голове вчера вечером, все еще пряталась где-то в глубине сознания; то было скорее неясное намерение, и притом не слишком благочестивое. Поведи он себя как ловелас, каким был когда-то, он не просто был бы вычеркнут из списка Джиллиан, но изменил бы ее мнение о себе как о подходящем супруге. Ричард с сожалением вздохнул. Он подозревал, что назад дороги нет - его характер слишком сильно изменился, и, по правде говоря, к себе прежнему он относился с чувством раскаяния и неприязни.
     Джиллиан не была невинной девочкой, только-только со школьной скамьи; не была она и перезрелой девицей, жаждущей во что бы то ни стало выйти замуж. Она, возможно, могла бы дать согласие на подлинный брак из желания получить наследство, но при одной мысли о ее возможном нерасположении к нему Ричарда начинало мутить. Как же завоевать ее? Это требовало долгих и мучительных размышлений.
     Он рассеянно выбрал из груды в углу большой загрунтованный холст и поместил его на мольберт. Ему необходим точный план, вот в чем все дело.
     Лучше всего начать работать. Ничто так не помогало ему думать, как погружение в новую картину, словно сам акт творчества высвобождал более практическую часть разума для решения возникшей проблемы. Да и деньги нужны. В данный момент его наличность даже слегка не приближалась к шестистам тысячам фунтов, восьми, или сколько их там, кораблям и обширным земельным угодьям в Америке.
     Ричард смотрел на чистый холст, и замысел будущей картины постепенно вырисовывался в его мозгу. Пейзажи вошли в моду, и не трудно будет продать еще один, но по какой-то необъяснимой причине сейчас Ричарду захотелось написать портрет.
     И перед его мысленным взором стояло только одно лицо.

Глава 4

Настойчивый стук разносился по всему дому.
     Джиллиан спускалась по парадной лестнице, одной рукой держась за перила, а другой запахивая халат. Кто в этот час ночи мог требовать, чтобы его впустили? Она вглядывалась сквозь сумрак в круглое пятно света, отбрасываемое зажженным канделябром, который держал стоящий у двери дворецкий.
     Уилкинс возился с дверными запорами и бормотал невнятные слова, которые Джиллиан никогда не была в состоянии разобрать, хоть и слышала их годами. Уилкинс был отлично вышколенным слугой и выполнял свои обязанности образцово, за исключением тех случаев, когда выходил из милости у миссис Уилкинс, поварихи Джиллиан, когда позволял себе выпить несколько лишних рюмочек хереса или был разбужен, как сейчас, среди ночи.
     Дворецкий наконец-то распахнул дверь - со злостью, но не шире, чем требовалось; потом, видимо, вспомнив о своем положении, вытянулся во весь рост, чтобы посмотреть сверху вниз на того, кто имел смелость пробудить весь дом от глубокого сна. Уилкинс был мастером смотреть свысока и обретал в таких случаях надменность вопреки недостаткам фигуры. Ростом он едва доходил Джиллиан до подбородка и невероятно напоминал внешним видом толстенького заносчивого гнома.
     Джиллиан остановилась на середине лестницы и подождала, чтобы узнать, понадобится ли ее вмешательство или она может вернуться в постель. Вполне могло быть, что стучался всего лишь запоздалый гуляка, перепутав двери. Уилкинс говорил негромко и совершенно благопристойно, хотя разобрать его слова Джиллиан не могла. Он отвернулся от полуоткрытой двери и посмотрел на хозяйку.
     - Миледи, к вам визитер.
     - Визитер? В такой час?
     - Должен ли я сообщить ему, что вы не принимаете гостей? - спросил Уилкинс таким тоном, словно ему не в новинку было приветствовать ночных визитеров, будучи полуодетым и в ночном колпаке с кисточкой.
     - Поскольку он стоит за дверью и слышит каждое наше слово, это будет неловко. - Джиллиан подавила зевок и спустилась по лестнице еще на несколько ступенек. - Первым долгом выясните, кто он.
     - Очень хорошо, миледи, - пробурчал Уилкинс и снова повернулся к двери.
     Дверь без предупреждения распахнулась во всю ширь, наградив округлую фигуру Уилкинса глухим ударом.
     - Простите меня, старина. Надо следить за тем, где вы стоите. Впредь будьте осторожнее. - Шелбрук прошел мимо дворецкого и поклонился Джиллиан. - Добрый вечер.
     Джиллиан в полном изумлении широко раскрыла глаза.
     - Вечер миновал несколько часов назад. Скоро рассветет.
     - Правда? - Ричард расплылся в улыбке и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. - Подумать только! А я-то гадаю, что это случилось с ночью!
     - Большинство из нас провели ее во сне в наших постелях, - резко заметила Джиллиан.
     - В нашей... постели?
     Глаза их встретились, и в одно мгновение совершенно невинные слова обрели иной смысл, который Джиллиан не собиралась в них вкладывать.
     - В постелях, - поправила она.
     - Именно так я и сказал.
     Шелбрук взял ее руку и поднес к губам. Подбородок и щеки его покрывала щетина, и Джиллиан нашла ее прикосновение неожиданно интимным и возбуждающим.
     - Нет, - возразила она чуть хрипловато, не в силах отвести глаза. - Вы сказали "в постели", а я - "в постелях", во множественном числе. Каждый в своей.
     - Я оговорился, извините. - Он провел губами по ее руке, и у Джиллиан перехватило дыхание. - Надеюсь, я не причинил вам беспокойство.
     - Разумеется, нет.
     Глаза у него были глубокие, волнующие и, казалось, притягивали к себе.
     - Я все равно не могла уснуть.
     - Какая жалость!
     Его взгляд скользнул по телу Джиллиан чересчур дерзко. Она вдруг заметила, что халат у нее распахнулся, а тонкая ночная рубашка, надетая под ним, мало что оставляла воображению.
     - Зачем вы пришли?
     Джиллиан немного отступила и запахнула халат поплотнее.
     - Я пришел сообщить вам свой ответ.
     Шелбрук сцепил руки за спиной и направился в гостиную.
     - Ваш ответ? Сейчас?
     - Он у меня все время на уме, - бросил Шелбрук через плечо. - Подозреваю, что и вы не могли уснуть как раз из-за этого.
     - Вовсе нет. - Господи, у этого человека недостаток денег восполняется избытком самоуверенности! Джиллиан последовала за ним. - Я, кажется, что-то не то съела за обедом. Или слишком устала, чтобы уснуть. Или матрас немного...
     - Джиллиан. - Он повернулся так быстро, что она едва не столкнулась с ним. - Я очень много думал над вашим предложением.
     - Ну и как? - спросила она с гулко забившимся сердцем.
     - Самое большое препятствие к нашему браку заключается в ваших условиях. Брак лишь по названию - чушь, я не могу на него согласиться.
     - Да, но...
     - Однако, если память мне не изменяет, вы предлагали, чтобы оставшиеся два месяца мы провели, стараясь получше узнать друг друга и находясь в состоянии, так сказать, пробной помолвки...
     - На самом деле я не...
     - ...в надежде, что к концу этого времени вы поймете, что я не столь уж отвратителен для вас.
     - Я не говорила, что вы мне отвратительны!
     - Прошу прощения, я хотел сказать, что вам не будет противно делить со мной постель. Это, пожалуй, более точное выражение, не правда ли?
     - Да. - Джиллиан тряхнула головой. - Нет.
     - Понятно. - Он поднял брови. - Значит, вы переменили мнение и готовы стать моей женой в полном смысле слова.
     - Нет! - Ричард бросил на Джиллиан вопросительный взгляд. Она нетерпеливо помотала головой. - Какая досада, милорд, вы меня совершенно сбили с толку.
     - Разве? - спросил он с весьма довольным видом.
     - Да, именно так.
     Джиллиан отвернулась, крепко зажмурилась и прижала два пальца к точке на лбу как раз над переносицей, силясь предотвратить нежелательное сердцебиение, которое, как она знала, может начаться в любую секунду.
     - У вас болит голова? - сочувственно спросил Ричард.
     - Пока нет, - отрезала Джиллиан, - но, кажется, скоро заболит.
     - Позвольте мне.
     Ричард подошел к ней сзади и, прежде чем Джиллиан успела произнести хоть слово, легко прикоснулся к ее вискам. Она вздрогнула и открыла глаза.
     - Что это вы себе...
     - Я пытаюсь помочь вам, - сказал он, легонько притягивая ее к себе. - Расслабьтесь, Джиллиан. - Его пальцы делали едва ощутимые круги по ее голове. - Обещаю вам не кусаться.
     - Я ничуть не боялась, что вы меня укусите, - пробормотала она, выпрямляясь, чтобы не касаться его груди.
     - Жаль. - Ричард театрально вздохнул. - Было время, когда женщины опасались моих укусов, да и кое-чего еще. Очевидно, я изменился.
     - Я знаю. - У него были удивительные руки. - Я знаю о вас все.
     - Все?
     - Все, что для меня важно.
     Она слегка откинула голову, чтобы ему легче было совершать целебную процедуру.
     - Вот как?
     - Конечно. Я бы никогда не заговорила с мужчиной о столь важном деле, как замужество, не узнав о нем все, что могу.
     Однако она не имела представления, что он может делать такие вещи, как сейчас. Глаза у Джиллиан закрылись сами собой.
     - Это было бы глупо.
     - М-м-м...
     Джиллиан было трудно произнести осмысленную фразу. Все ее мысли словно растворялись от его прикосновений.
     - Вашей голове сейчас легче?
     - Угу...
     Джиллиан, расслабившись, слегка прислонилась к Ричарду и отдалась поразительному ощущению, которое вызывали его пальцы.
     - Я очень рад, что сумел помочь, - прозвучал у Джиллиан над ухом его негромкий голос.
     Где-то в глубине сознания, в той его части, что не была затуманена приятными эмоциями, у Джиллиан возникла мысль, что голова Шелбрука очень близко склонилась к ней, что его движения довольно-таки интимны и что бывшему ловеласу, пусть и переменившемуся, ничего не стоит начать целовать ее шею, плечи или...
     - Ну вот. - Ричард опустил руки и отступил так внезапно, что Джиллиан с трудом сохранила равновесие. Смутное чувство разочарования охватило ее, но она прогнала его и постаралась овладеть собой. - Теперь о нашем соглашении.
     - Ах да, вы сказали, что приняли решение. - Она повернулась к нему. - И что же это...
     Он отступил от нее не настолько далеко, как она предполагала, - меньше чем на шаг, и ее глаза теперь находились на уровне его рта. Красивый рот, губы полные, твердо очерченные и, вероятно, очень теплые. Это определенно рот донжуана, и не важно, изменился его обладатель или нет. Скольких женщин целовали эти губы? Покоряли их? Доставляли наслаждение?
     - Джиллиан?
     Намек на улыбку чуть изогнул уголки его рта, словно он угадал, о чем она сейчас думает. Джиллиан посмотрела ему прямо в глаза:
     - Да?
     Веселость мгновенно исчезла из его взгляда. Он смотрел на Джиллиан так, словно видел впервые, - глаза стали темными, напряженными и такими же влекущими, как и губы. Не изведанная до сих пор боль вспыхнула в ней. Она бы душу отдала ради этих глаз! Ради того, чтобы его руки обнимали ее. Пожертвовала бы честью, чтобы почувствовать вкус его губ...
     - Джиллиан?
     Голос прозвучал чуть хрипло, будто Ричард понял ее желание и разделял его.
     - Ричард, я... - Она запнулась. - Я...
     - Я считаю, что мы, быть может, отлично подойдем друг другу как муж и жена.
     - Ваша жена.
     Жена Ричарда.
     Жена Чарлза.
     Чувство вины, сильное, мгновенное и острое, охватило Джиллиан, ударом отдалось в груди. Она задохнулась и отступила.
     - Джиллиан, что...
     Она обхватила себя руками, быстро повернулась и пересекла комнату, борясь с возрастающим с каждой секундой паническим страхом. Как могла она подумать о предательстве по отношению к единственному человеку, которого любила, и любила всегда? Многие мужчины добивались ее благосклонности после смерти мужа, но их попытки к сближению не встречали ни одобрения, ни поощрения с ее стороны. За все эти годы вдовства она ни разу не хотела, чтобы мужчина поцеловал ее, не ждала его прикосновений, не жаждала его объятий.
     - Джиллиан?
     Она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться, что удалось с некоторым трудом, потом улыбнулась Ричарду отчужденной улыбкой, как будто этого момента близости между ними и не было.
     - Итак, милорд, каково же ваше решение?
     Ричард сощурился и долгую, тягостную минуту пристально разглядывал ее. Джиллиан заставила себя выдержать этот взгляд.
     - Ну что ж, хорошо. Я был бы глупцом, если бы не признал, насколько значительно это наследство улучшило бы условия моей жизни. И поэтому я хотел бы... как это лучше сказать... - Он покачал головой, обдумывая, какое выбрать выражение. - "Ухаживать", пожалуй, не вполне подходящее слово.
     - Не важно, я понимаю, - быстро проговорила Джиллиан.
     - И вы принимаете те единственные условия, на которых этот брак может состояться?
     Джиллиан вздернула голову и твердо ответила:
     - Принимаю.
     - Отлично. Есть, однако, еще одно. - Он сделал паузу, как бы взвешивая то, что собирался сказать. - Если к концу отведенного нам времени мы решим, что свадьбы не будет, то вы теряете свое наследство, а я просто остаюсь ни с чем.
     - Так же, как и я, - коротко заметила Джиллиан.
     - Да, но вы не находитесь в таком отчаянно скверном финансовом положении, как я, не так ли? В конце концов, у вас есть богатые родственники, которые в случае необходимости придут вам на помощь.
     Джиллиан почувствовала, как в ней поднимается раздражение.
     - Я предпочитаю не зависеть от своей семьи.
     - Это как вам угодно, но если вы можете решать, стоит ли вам воспользоваться преимуществами вашего выбора, то я со своей стороны могу впустую потратить следующие два месяца, пытаясь обольстить вас.
     - Обольстить меня?
     - А как бы вы это назвали?
     - Я полагаю, мы сошлись на "ухаживании", - с обидой возразила Джиллиан.
     - Независимо от того, как это называть, результат один: либо мы женимся и получаем наследство, либо не женимся, и тогда я остаюсь ни с чем, зря потратив время и труды.
     - Надеюсь, это окажется для вас не столь уж неприятно и тягостно, - сердито сдвинув брови, отрезала Джиллиан. - Уж не хотите ли вы, чтобы я компенсировала вам потраченное время? Заплатила бы вам?
     - Никоим образом, - ответил Ричард, явно оскорбившись.
     Оказывается, он обиделся! Если кто и должен считать себя обиженным, так это она. Само предположение, что она собирается нанять кого-то, кто должен ее обольщать - или ухаживать за ней, какая разница? - абсурдно, грубо и...
     - Я оскорблен тем, что вы могли подумать нечто подобное!
     - Вы оскорблены? - изумилась Джиллиан.
     - Вот именно. Если бы я был такого сорта мужчиной, который ожидает платы за то, чтобы соблазнить вас...
     - Вы не будете соблазнять меня!
     - ...тогда я не попал бы в ваш список и тем более не возглавил бы его, не так ли?
     - Нет! То есть, разумеется, нет. Во всяком случае, я так не считаю. Ах, Боже мой, опять вы довели меня до этого!
     Джиллиан принялась с силой растирать пульсирующую жилку на лбу.
     Шелбрук подошел к ней.
     - Вы позволите мне...
     - Нет! - Джиллиан протестующим жестом выставила вперед руку. Только не хватало к волнению, вызванному его словами, присоединить одурманивающее действие его прикосновений. - Лучше скажите мне, чего вы хотите?
     - Очень хорошо. - Ричард некоторое время помолчал. - Поскольку вы заявили, что постарались узнать обо мне как можно больше, то, вероятно, осведомлены, что я - единственная опора четырех сестер. Все они, за исключением одной, находятся в брачном возрасте, а старшей следовало бы уже давным-давно выйти замуж. Это моя вина, однако денег на приданое не было. В деревне к тому же очень мало подходящих претендентов. - Он глубоко вздохнул. - Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы позволили старшей из сестер - ее зовут Эммой - пожить у вас некоторое время.
     - Ричард, я не смогу оплатить расходы на сезон для молодой женщины, - подавленно произнесла Джиллиан.
     - Я и не прошу вас об этом, - поспешил он заверить ее. - Но если вы согласитесь сопровождать ее, обеспечивать приглашения на те приемы, на которых бы