ендолин? - Он покосился на мадам Френо. - Тетя Гвендолин?
     - Это дети ее сестры, - сказала Франческа. Маркус нахмурился:
     - Той, которую съели людоеды? Пейшенс лукаво улыбнулась:
     - Мы просто ей так сказали.
     - На самом деле они утонули, - сказала Хоуп и вздохнула.
     - Прошу прощения, - пробормотал Маркус.
     - Тетя Гвен боялась, что вы не захотите нас взять. И она не хочет, чтобы мы жили там, где мы не нужны, - добавила Пейшенс. - Это очень мило с ее стороны. Она не слишком нам понравилась, но она довольно симпатичная.
     Хоуп потянула Маркуса за рукав и доверительно прошептала:
     - Теперь она нравится нам немного больше. Но я думаю, когда она была девочкой, она никому не нравилась и была никому не нужна.
     - Да, это действительно довольно грустно, - сказала Чарити, нахмурившись. - А вам она нужна?
     - Очень даже, - ответил Маркус и нисколько не покривил душой.
     Хоуп прищурилась:
     - А вы хотите нас взять?
     Маркус переводил взгляд с одной девочки на другую; ему казалось, что все они одновременно затаили дыхание. И вдруг он понял, что перед ним мелькнул облик будущего. Его дочери будут очень похожи на... его племянниц.
     Он кивнул и улыбнулся:
     - Очень даже хочу.
     - Придется вам поклясться, - заявила Пейшенс. Хоуп усмехнулась и добавила:
     - На крови. Реджи хохотнул.
     - Мы будем в доме. На тот случай, если мы вам понадобимся, - с улыбкой сказала мадам Френо. И дамы тотчас же исчезли за дверью.
     Маркус поднял бровь:
     - На крови?
     - Все остальное не годится. - Чарити внимательно посмотрела на него, и Маркус понял, что это испытание.
     - Да-да, конечно. Согласен. - Тут Маркус схватил Реджи за плечи и привлек его к себе. - И я знаю, что лорд Беркли тоже захочет в этом участвовать. Мы с ним близки, совсем как братья. Даже ближе. Вы можете называть его дядя Реджи.
     Реджи тяжко вздохнул:
     - Дядя Реджи?
     - Ты предпочел бы, чтобы тебя называли Реджинальдом? - спросил Маркус.
     - Лучше дядя Реджи. - Он снова вздохнул. - Но знаешь, я не очень люблю иметь дело с кровью. Особенно со своей собственной.
     Хоуп подбоченилась:
     - А сколько вам лет?
     - Тридцать один, - ответил Реджи. - А что?
     - Вот мне всего десять лет, но я совсем не боюсь крови. - Хоуп усмехнулась.
     - Бы, наверное, храбрее меня, - пробормотал Реджи.
     - Послушай, Реджи, мы же делали то же самое, когда были мальчишками. У меня до сих пор сохранился шрам на локте. Могу показать, - добавил Маркус, обращаясь к девочкам.
     Пейшенс смотрела на него во все глаза.
     - Правда? А можно посмотреть?
     - Лучше как-нибудь в другой раз. Не теперь. - Маркус взглянул на Чарити. - У вас есть нож?
     - Какой нож? - смутилась девочка.
     - Неужели у вас нет ножа? - Маркус изобразил возмущение и тут же подумал: "Очень хорошо. Значит, они все-таки не прячут ножи в складках своих юбок". - Как же взять кровь без ножа?
     - Мы не пользуемся кровью. - Пейшенс покачала головой.
     Маркус взглянул на нее с удивлением.
     - Но вы только что сказали...
     - Мы плюем. - Хоуп подняла указательный палец и показала, как это делается. - Видите?
     Реджи вздохнул с облегчением:
     - Ах, я, конечно же, охотно это сделаю.
     - Не знаю, Реджи. - Маркус с серьезнейшим видом покачал головой. - Что за кровавая клятва без крови? Разве клятва без крови может иметь такое же значение и такую же силу? У меня есть очень веские сомнения на этот счет.
     - Мы всегда делали именно так, - возразила Пейшенс. - И это всегда помогало.
     - Все равно это священная клятва, - сказала Чарити. - Конечно, если вы не хотите...
     - Нет-нет, конечно, хочу. Символическая кровь - это, наверное, лучше, чем ничего. - И Маркус плюнул себе на палец. - Что теперь?
     - Теперь нужно всем потереться пальцами, а потом повторить клятвенные слова - сказала Пейшенс.
     - Так я и знал, что должны быть клятвенные слова - прошептал Реджи и бодро плюнул себе на палец.
     Спустя некоторое время, после плевания на пальцы и потирания, Хоуп с торжественным видом подняла руки - точно маленькая языческая жрица.
     - И я клянусь всей свой кровью, - говорила она с драматизмом в голосе (Маркус едва удерживался от смеха), - что никогда в жизни не нарушу этой клятвы, иначе пусть меня настигнет ужасная и страшная кара.
     - Клянусь, - проговорил Маркус со всей искренностью, которой требовал момент.
     - Аминь, - отозвался Реджи с энтузиазмом, и девочки разом захихикали. - Хотя мне хотелось бы в точности знать, какая меня постигнет ужасная и страшная кара, если я нарушу клятву.
     - Она очень страшная. - Пейшенс печально покачала головой. -- И очень ужасная.
     - Это не имеет значения, поскольку никто из нас не собирается нарушать клятву. - Маркус посмотрел на девочек и улыбнулся. Настроение у него было прекрасное.
     Существование племянниц объясняло все странности в поведении его жены и, возможно, являлось причиной, по которой она согласилась выйти за него замуж. Он был очень рад, что не поверил Реджи, что прислушался к велению своего сердца, а не к голосу разума.
     - А что теперь? - спросил Реджи.
     - Теперь, старина, и вы, дамы... - Маркус посмотрел на девочек и улыбнулся. - Я думаю, теперь нам пора домой.

Глава 15

     Несмотря на недостатки, присущие мужчинам, а может быть, именно из-за этих недостатков, мы не можем без них жить. Да и какая женщина захотела бы жить без мужчины?
     Франческа Френо

     Действительно, не о чем беспокоиться.
     Снова и снова Гвен повторяла эти слова, пока они не превратились в припев, непрестанно звучащий у нее в голове. Замечания, которые сделал Маркус сегодня во время их прогулки верхом, и то, что она уже знала о его характере, укрепили ее решимость рассказать ему о девочках как можно быстрее. Мадам Френо искренне поддержала ее решение, более того, она считала, что Маркусу уже давно следовало узнать о существовании племянниц Гвен.
     После возвращения из домика Гвен не видела Маркуса. Ей было неловко там оставаться, когда туда приехал гость Колетт. Их положение было ужасным, и Гвен хотелось бы как-то помочь им, но помочь этой паре не смог бы никто. К тому же Гвен нужно было думать о своих собственных трудностях.
     Когда она вернулась, Маркуса дома не оказалось. Годфри сказал, что он и лорд Беркли уехали куда-то. "Странно, - думала Гвен, - ведь Беркли не ждали так скоро. Хотя, наверное, это не имеет значения. Виконт, судя по всему, часто будет бывать у нас". Она ничего не имела против - этот человек был ей очень симпатичен, - но, наверное, пришло время, чтобы кто-нибудь как-нибудь помог ему найти жену.
     Гвен снова и снова мысленно повторяла объяснение, которое она приготовила для мужа, но в какой-то момент, утомленная тревожными раздумьями, уснула.
     Проснувшись, она решила, что Маркус, наверное, уже вернулся, и направилась в библиотеку. Когда Маркус бывал дома, он большую часть времени проводил именно в библиотеке, и Гвен подумала, что он и сейчас там находится.
     До обеда оставалось еще около часа, и она полагала, что теперь самое время рассказать обо всем мужу. Сначала она думала, что обед - очень подходящее время (можно было бы "случайно" упомянуть о девочках). Потом она решила, что неплохо будет рассказать ему все перед тем, как они лягут в постель, а еще лучше - уже в постели. Но, в конце концов, Гвен пришла к выводу, что не стоит откладывать этот трудный разговор.
     Гвен спустилась по лестнице со всем достоинством, приличествующим графине Пеннингтон, хотя в данном случае ее сдержанность объяснялась волнением - она действительно ужасно нервничала, так как по-прежнему не была уверена в том, что муж поймет ее.
     И действительно, у нее были причины для беспокойства.
     "А впрочем, - подумала она неожиданно, - какова бы ни была его реакция, я все равно могу поступить, как мне захочется". Ведь на лондонском счету, который открыл для нее мистер Уайтинг, у нее имелись собственные деньги, имелся и свой дом. Если Маркус откажется воспитывать ее племянниц, она может обеспечить их и без его помощи. Мадам Френо, наверное, согласится быть при них постоянной гувернанткой, учительницей и компаньонкой. И можно для девочек найти дом в Лондоне - когда они с Маркусом будут приезжать туда, она сможет навещать племянниц каждый день. Конечно, это не лучшее решение вопроса, но все же...
     Спустившись вниз, Гвен направилась в библиотеку. Где-то в сумрачной глубине дома прозвучал тихий смех.
     Нет, не смех, скорее хихиканье. Наверное, горничная где-то кокетничает с лакеем. За годы своей службы в гувернантках Гвен многое повидала, но всегда отвергала ухаживания мужчин - она слишком хорошо знала: в ее положении подобное недопустимо.
     Но если Маркус все-таки откажется взять девочек? Что ж, значит, он не тот, за кого она его принимала. А как же она сможет жить с таким человеком - пусть даже семь с половиной лет?
     Гвен подошла к двери библиотеки и сделала глубокий вдох. Затем изобразила на лице приятную улыбку.
     Да, ей действительно не о чем беспокоиться.
     Она хотела постучать, но потом решила, что имеет полное право входить без стука. Гвен еще немного помедлила, собираясь с духом. Потом отворила дверь и вошла в комнату.
     - Маркус! - Она приблизилась к столу и осмотрелась.
     - Сейчас его здесь нет. - Лорд Беркли поднялся с кресла и улыбнулся. - Но я уверяю вас, он скоро придет, я жду его с минуты на минуту.
     - Рада видеть вас, лорд Беркли. - Гвен тоже улыбнулась, хотя присутствие виконта вызвало у нее некоторое раздражение. Раз он здесь, она скорее всего не сможет открыться Маркусу. С другой стороны, из-за присутствия третьего лица она вполне оправданно могла отложить серьезный разговор. Гвен снова улыбнулась гостю. - Мне казалось, милорд, вы собирались приехать в конце недели?
     - А сейчас именно конец недели. - Реджи рассмеялся и поднес к губам ее руку. - У вас очень много общего с вашим мужем.
     - Неужели?
     - Да-да, уверяю вас. - Реджи усмехнулся. Гвен же не поняла, что он имеет в виду. Хотя какое это имеет значение? Тут виконт подошел к столу и наполнил свой стакан. - Хотите чего-нибудь выпить? Я знаю, где стоят чистые стаканы.
     - Значит, вы знаете больше, чем я. - Она покачала головой. - Я все еще пытаюсь запомнить, как добраться из одной комнаты в другую.
     - Так я налью? У вашего мужа великолепное бренди.
     - Не сомневаюсь. - Она содрогнулась при воспоминании о своем знакомстве с бренди. - Благодарю вас, но, наверное, нет.
     - Нет? - Он внимательно посмотрел на нее, потом кивнул. - Тогда, может быть, шерри? Или мадеры? Что вы любите?
     Она рассмеялась:
     - Дорогой лорд Беркли, можно подумать, что вы хотите меня напоить.
     - Что вы, леди Пеннингтон, как вы могли подумать такое? - В голосе Беркли звучало возмущение, а в глазах мелькали веселые искорки. - Я никогда не поступил бы так с замужней дамой. - Он немного помолчал. - По крайней мере, с той, которая замужем за моим другом.
     - Очень рада узнать, что у вас есть некоторые моральные принципы.
     - О, разумеется, есть.
     - Мне было бы неприятно думать, что вы оказываете на моего мужа дурное влияние.
     - Ничего подобного. - Он доверительно прошептал:
     - Если быть честным, то это Маркус всегда дурно влиял на меня.
     - Вот как? - Она подняла бровь.
     - Ну... не всегда. - Он усмехнулся и сделал глоток бренди. - По правде говоря, мы всегда дурно влияли друг на друга.
     - Шерри.
     - Что?
     - Если вы собираетесь сплетничать о моем муже, то, наверное, для этого лучше подойдет шерри.
     - Прекрасный выбор. - Он подошел к шкафу и открыл дверцу. Потом вернулся к столу с бутылкой и стаканом. Наполнив стакан, подал его Гвен, - У Маркуса хороший вкус.
     - Благодарю вас. - Гвен показалось, что виконт подразумевает не только вино.
     - Должен сказать, я очень одобряю ваш с Маркусом брак.
     - Вот как?
     - Да, в самом деле. Хотя не могу не признаться: некогда я питал надежду, что он обратит свою нежность на мою сестру и мы с ним таким образом породнимся. Но этому не суждено было сбыться.
     Гвен почувствовала укол ревности к сестрице виконта.
     - И что же, ваша сестра не любила лорда Пеннингтона?
     - Ах, она всегда его обожала. Но к несчастью, собак и лошадей она обожает еще больше. - Он усмехнулся. - Ей всего пятнадцать, и Маркус всегда смотрел на нее с тем же раздражением и нежностью, что и я. Как на младшую сестру.
     - Понятно. - Гвен сделала глоток шерри. - Но почему же, милорд, вы одобряете его женитьбу на мне? Этот брак был заключен вовсе не по его выбору.
     - Да, но я думаю, все обернулось к лучшему. - Он внимательно посмотрел на Гвен. - Маркус всегда был сдержан во всем, что касается чувств. Часто даже я не знал, о чем он думает. - Реджи поднес свой стакан к ее стакану. - Вы, дорогая леди Пеннингтон, разрушили эту сдержанность.
     - Разрушила?
     - Да, это так. - Он грустно улыбнулся. - В вас он нашел то, чего не ожидал, но всегда хотел найти. Судя по тому, что я уже видел, вы вполне достойны его. Я никогда не думал, что признаюсь в этом, но его счастье меня заботит в высшей степени.
     От его слов на душе у нее потеплело.
     - Кажется, это лучшие слова из всех, что я слышала в жизни.
     - Ты опять флиртуешь с моей женой? - раздался в дверях голос Маркуса.
     - Опять и всегда. - Беркли прижал руку к сердцу. - Ты меня застукал, старина. Я пытался убедить ее бросить тебя и убежать со мной.
     - И как, получилось? - Маркус подошел к Гвен и взял ее за руки. - Вы собираетесь бросить меня и убежать с этим... негодяем? - Он поднес ее руки к губам. - Вы знаете, я этого не вынесу.
     - И я тоже, - тихо сказала она, глядя ему в глаза. И тут же подумала: "Судьба".
     Беркли тяжело вздохнул:
     - Ну вот, пожалуйста. Снова мы попали в самую точку проблемы. Будь я негодяем, она непременно сбежала бы со мной.
     Гвен рассмеялась и высвободила руки.
     - Никогда, милорд. Маркус усмехнулся:
     - У Реджи есть теория, согласно которой женщины находят неотразимыми тех мужчин, которые совершенно их не достойны.
     - Это не теория, - возразил Беркли. - Я много размышлял об этом и изучал вопрос. И я уверен, что так и есть. А вы как думаете, миледи?
     Она рассмеялась:
     - Полагаю, что вам нужно еще более основательно поразмыслить об этом.
     - А я думаю, - проговорил Маркус, - что можно считать достаточно обоснованной мысль о том, что небольшое количество качеств, которые никак нельзя назвать безукоризненными, может оказаться крайне привлекательным. Вы согласны, дорогая?
     Гвен покачала головой:
     - Конечно, нет.
     Но Маркус, казалось, не слышал ее слов. Он продолжал:
     - И не только в отношении мужчин, но и женщин в равной степени.
     - Нет ничего лучше женщины с тайной, я всегда это говорил. - Беркли кивнул с уверенностью. - Это делает леди таинственной и... несколько одурманивающей.
     - А если развить твою теорию еще немного... - Маркус усмехнулся. - Полагаю, что леди, которых мы считаем одурманивающими, как ты выразился...
     - Я превосходно выразился, - вставил Беркли с самодовольной улыбкой.
     - Воистину так, - кивнул Маркус. - Вопрос вот в чем: если леди действительно одурманивающая, имеет смысл считать, что у нее есть тайна.
     Гвен посмотрела на него с недоумением.
     - Это звучит нелепо...
     - Даже если мы не знаем, что у леди есть тайна, все равно в ней что-то будет. - Маркус снова усмехнулся. - Некая атмосфера, ее окружающая. Нечто вроде легкого запаха духов, который вы чувствуете постоянно, или...
     - Мелодии, которая вертится у вас в голове, но вы не можете ее определить, - сказал Беркли.
     - Вот именно. Она есть тайна, которую вы не можете разгадать, вероятно потому, что понятия не имеете о том, какие вопросы следует ей задавать. Хотя лично мне всегда нравилась некоторая таинственность. - Маркус подошел к столу и взял свой стакан. - Так вот... Разгадывание тайны - прекрасное упражнение для ума.
     - Вот как? - Гвен охватило неприятное чувство, ей казалось, что на самом деле мужчины говорят о чем-то совсем другом. - Лично я предпочитаю полную откровенность.
     - Неужели? - Маркус поднял бровь.
     - Да, предпочитаю. - Голос ее был тверд, но в груди некоторое стеснение.
     - Вот уж никогда бы не подумал, - пробормотал Маркус. Он поднес к губам стакан. - А у вас есть тайны, Гвен?
     - У меня? - Она откашлялась. - Нет. - Она помолчала. - Конечно, нет. - "Вот тебе подходящий момент, чтобы рассказать ему о девочках", - подумала она. - Я полагаю, что у нас у всех есть какие-то незначительные тайны. Свои тайны я считаю совершенно несерьезными. - "Может, все-таки сказать мужу о том, что у меня есть целое семейство? - спрашивала себя Гвен. - Или лучше наедине?" - Но в настоящий момент, - она мило улыбнулась, - мне ничего не приходит на ум.
     - Перестаньте, Гвен. - Маркус с любопытством рассматривал ее. - Держу пари, у вас есть по крайней мере одна важная тайна.
     - А может быть, и две, - вставил Беркли. Маркус кивнул:
     - Или три.
     - Ах, но ведь если бы я вам все рассказала, вам стало бы совсем неинтересно? - Стараясь выиграть время, она сделала еще один глоток шерри. Затем с улыбкой сказала:
     - Годфри сообщил, что вы оба куда-то ездили. Что ж, день был прекрасный. Вы хорошо провели время?
     - Очень хорошо. - Беркли усмехнулся.
     - Более чем хорошо, - добавил Маркус. - И вот что странно... Хотя я провел в этих местах большую часть жизни, мне почти всегда удавалось отыскать здесь что-нибудь новое и интересное, в особенности весной. Ты со мной согласен, Реджи?
     - Совершенно.
     - Как мило, - пробормотала Гвен. Ее не особенно интересовало, какие новые пейзажи открылись мужу этой весной. Однако она решила: поскольку Маркус больше не говорил о тайнах, весна в поместье как тема для разговора ничем не хуже других.
     - Конечно, не все открытия бывают приятными, - продолжал Маркус. - Весной всегда выясняется, что многое требует ремонта.
     - Всегда, - кивнул Беркли.
     Гвен потягивала шерри и делала вид, что внимательно слушает.
     - Право же, пусть я уже не владею этим домиком, я все-таки заметил, что очень многое нужно сделать.
     Гвен невольно вздрогнула. "Когда же он успел побывать там?" - промелькнуло у нее. Маркус приблизился к ней:
     - С вами все в порядке?
     - По-моему, ей плохо, - сказал Беркли. Гвен судорожно сглотнула и проговорила:
     - Нет-нет, со мной все в порядке.
     - Вы уверены? - В голосе Маркуса звучала озабоченность, но в глазах прыгали веселые искорки.
     Она снова приложилась к стакану, затем пристально посмотрела на мужа. Ей показалось, Маркус с трудом удерживается от смеха; у него был вид человека, у которого на руках все козыри и который прекрасно об этом знает. Гвен покосилась на Беркли, и тот отвел глаза, однако скрыть усмешку ему не удалось.
     И она снова взглянула на мужа. И вдруг поняла: он все знает о девочках. Более того, он, наверное, даже встретился с ними. И также очевидно, что он совсем не огорчен, коль скоро ему так весело. У нее гора с плеч свалилась, но одновременно она почувствовала некоторое раздражение. Почему он сразу не сказал ей, что все знает? Что это за игра?
     Она скрестила на груди руки.
     - Ну?..
     - Ты о чем? - осведомился Маркус.
     - Поскольку это не имеет ко мне отношения... - Беркли направился к двери. - К тому же я нужен в другом месте. - И виконт выскользнул за дверь.
     Гвен даже не заметила его ухода.
     - Вы намерены сообщить мне, что вы узнали? Или хотите задать мне какие-то вопросы?
     Маркус в задумчивости смотрел на нее.
     - Вряд ли. - Он покачал головой. Она уставилась на него в изумлении:
     - Но почему?
     Он пожал плечами:
     - Нет нужды. Я узнал все, что хотел узнать.
     - Вот как?
     - Да, узнал. И теперь я все понял. - Он усмехнулся с раздражающим самодовольством. - Продолжать?
     - Да, пр