собственной жене. А он был неравнодушен к Джоселин в большей степени, чем мог себе это представить.
     Возможно - только возможно, - что это была любовь...
     Ему пришло в голову, что это неплохое начало для семейной жизни. Алексис что-то сказал, Джоселин ответила кокетливой улыбкой и трепетанием ресниц. Рэнд скрипнул зубами. Но прежде чем он убедится в своих чувствах, следовало помириться с ней. Придется прояснить непонимание, которое возникло между ними сегодня утром, убедить жену, что нисколько не раскаивается, связав с ней жизнь.
     И втолковать ей, что никогда не отпустит ее от себя.

***

     - Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу еще раз извиниться перед тобой, - раздался сзади голос Рэнда.
     Джоселин сидела на подоконнике и смотрела сквозь очки на звездное небо. Оно было великолепно. Джоселин не переставала сожалеть о тщеславии, которое до сих пор мешало ей любоваться этим изумительным зрелищем.
     - Джоселин?
     Она услышала, как муж закрыл за собой дверь, и повернулась к нему.
     - Всего лишь раз, Рэнд? Я полагала, ты должен мне дюжину извинений, никак не меньше.
     - Всего дюжину? - Он сделал по направлению к ней несколько неуверенных шагов, держа одну руку за спиной. - Тогда дела обстоят много лучше, чем я ожидал.
     Она уже решила простить ему почти все. Конечно, могло быть и так, что она просто обманывала себя, но сама Джоселин находила это маловероятным, В конце концов, несмотря пи на какие утренние высказывания, поведение Рэнда за столом свидетельствовало о многом... Неприязненные взгляды, которые ее муж бросал на Алексиса, сурово сжатые челюсти Рэнда, его откровенная ревность, категорический отказ даже рассмотреть предложение кузена - все укрепило уверенность Джоселин в том, что она ему небезразлична. Осталось только заставить его осознать это!
     - И на этот раз... - Он вынул из-за спины руку, в которой держал пышный букет белых роз из замкового сада, и протянул Джоселин. - Я пришел подготовленным.
     Джоселин некоторое время пристально смотрела на мужа.
     - Ты это всерьез?
     - Сознаю, что здесь уместна была бы еще и ценная безделушка, но в данный момент я располагаю только...
     - Нет, - фыркнула она. - Я не о том, как ты подготовился. Я о том, что ты сказал сегодня утром!
     Рэнд сдвинул брови. Он явно не понимал, какое из его высказываний, полуправдивых или полностью лживых, она имеет ввиду.
     - Нет... - произнес он настороженно, не столько утвердительно, сколько вопросительно. Он выглядел таким растерянным, что Джоселин с трудом сдержала смех.
     - Ты, кажется, даже не понимаешь, о чем идет речь?
     - Разумеется! понимаю! - Но конечно, это было не так.
     - Что же, неудивительно. Ты сегодня столько необдуманных вещей... - Джоселин встала с подоконника и подошла к мужу. - Когда ты сказал, что этот брак ни одному из нас не нужен, ты в самом деле так думал?
     - Я... - Рэнд сдвинул брови, словно решая, какой из возможных ответов предпочесть. Может быть, ей следовало пожалеть его?
     - Ты сказал: "Этого брака не хотел ни один из нас". Ты действительно это имел в виду? Что сегодня, сейчас, в настоящий момент тебе не нужен наш брак?
     Лицо его прояснилось, он решительно покачал головой:
     - Нет, конечно же, нет! Я как раз имел в виду, что мне этот брак нужен. Я просто обмолвился. Мне следовало сказать "был не нужен". Просто оговорка. Я был расстроен и...
     Она схватила его обеими руками за лацканы сюртука и притянула к себе.
     - Тогда ни слова больше! Поцелуй меня.
     Он выронил розы, обхватил ее руками и страстно прильнул к ее губам. Невыразимая радость захлестнула Джоселин. Мужчина не может так целовать, если он ничего не чувствует. Конечно, он любит ее! Временами он способен жутко раздражать, но этим раздражителем она будет дорожить до конца своих дней.
     Наконец Рэнд оторвался от нее и заглянул ей в глаза.
     - Значит, ты больше не сердишься? Я прощен?
     - На первый раз да, - улыбнулась Джоселин. - Но я не могу обещать, что это надолго. У тебя досадная привычка говорить совсем не то, что следует. Хотя... я уже начала догадываться, что это происходит по недомыслию. К счастью для тебя, я достаточно умна, чтобы это понять!
     - Я вообще жуткий везунчик, - рассмеялся Рэндалл.
     - Конечно, - сказала она надменно. - Тем более что ты не имеешь пи малейшего представления о том, как следует обращаться с женщинами.
     - Напротив, я прекрасно умею обращаться с женщинами. - Он выразительно взглянул па кровать. - И буду счастлив немедленно это продемонстрировать.
     Она со смехом высвободилась из его объятий.
     - Я вовсе не это имела в виду, ты знаешь.
     - А жаль, - сказал он с коварной улыбкой искусителя и нагнулся, чтобы собрать рассыпавшиеся по полу розы.
     - Теперь ответь мне... - Джоселин некоторое время молча смотрела на мужа. - Почему ты не сказал мне, что ты - принц?
     Он на секунду замер, затем снова возобновил свое занятие и заговорил осторожно, взвешивая каждое слово:
     - Думаю, по той же причине, по какой ты не сказала, что плохо видишь. Ты не...
     - Да, знаю, я не спрашивала, - нетерпеливо перебила она. - Но ты прекрасно понимаешь, что эти две вещи несопоставимы по своей значимости. Я полагаю, что мой секрет сравнительно пустяковый...
     Он взглянул на нее, приподняв бровь.
     - Конечно, пустяковый, ты сам это знаешь. Кроме того, я ведь сказала, что не видела тех людей, а ты просто истолковал это по-своему.
     - А Найджел сказал тебе, что я принц... - Губы Рэндалла слегка покривились. - Но ты тоже истолковала это по-своему.
     - Это неравноценные вещи, ты сам прекрасно понимаешь...
     - И тем не менее.
     Он выпрямился и протянул ей розы. Их изумительный аромат окутал Джоселин. Как это мужчины не догадываются, что женщине трудно сердиться, когда ей дарят такое ласкающее глаз и обоняние чудо! Она обвела комнату взглядом и направилась к стоявшему на умывальном столике кувшину.
     - Ты ведь слышала, я не считаю себя принцем, - продолжал он уже более серьезным тоном.
     Джоселин в молчаливом ожидании принялась один за другим ставить цветы в кувшин. - Я не сказал тебе, поскольку для меня это несущественно. Я просто не держу это в голове. - Рэнд замолчал, и Джоселин повернулась к нему лицом. - В моей жизни этот факт не играет никакой роли. Я не придаю ему значения.
     - Алексис, как видно, придает... Рэнд помрачнел.
     - Мы с Алексисом живем в разных мирах. Из него воспитывали будущего правителя. А я рос, зная, что стану английским виконтом. И я вполне доволен своей судьбой. - Он пожал плечами беспомощным движением, которое почти разжалобило Джоселин. - Я и не ждал, что ты поймешь...
     - Все-таки попробуй объяснить.
     Он внимательно посмотрел на жену, словно пытаясь понять, в самом ли деле ее интересуют его соображения.
     - Я англичанин, - заговорил он, тщательно взвешивая каждое слово. - Англия - моя страна, король Георг - мой король. И король, и страна могут рассчитывать на мою преданность. В прошлом я готов был рискнуть жизнью ради Англии, и сделаю это без колебаний, если понадобится. Утром ты говорила, что роль хорошенькой женщины стала твоей второй натурой... хотя я нахожу эти очки, сидящие на твоем носике, все более и более соблазнительными, - Он выразительно ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным. - Я шестой виконт Бомон, это вошло в мою плоть и кровь, стало частью моей натуры. Англия - моя родина. Авалония не представляет для меня никакого интереса, как и наследственный титул в ней. Она не вызывает во мне сыновних чувств. Для меня Авалония - точка на карте, и только. Я не испытываю никакого желания даже побывать в этой стране.
     - Знаю, ты сочтешь это меркантильностью с моей стороны, хотя я очень стараюсь изменить свой характер, но послушай, Рэнд! - Джоселин глубоко вздохнула. - Ты мог бы стать принцем, или, точнее, ты уже принц. Настоящий! Только подумай обо всем, что связано с этим словом. Богатство, положение... все!
     - А ты тогда могла бы стать принцессой, как мечтала. - Он криво улыбнулся, однако глаза его остались серьезными. - А теперь, зная, что это никогда не исполнится, ты не думаешь, что... не сейчас, а когда-нибудь... ты могла бы чувствовать себя счастливой, оставаясь просто виконтессой? Леди Бомон, а не принцессой Джоселин?
     Сердце затрепетало в груди Джоселин.
     - Леди Бомон? - Она шагнула к мужу. - А не принцессой Джоселин? Вот выбор так выбор. Надо подумать.
     Она подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, затем обхватила за плечи.
     - А если я останусь леди Бомон, останется ли со мной лорд Бомон?
     - Если только он тебе нужен... - Рэнд порывисто обнял ее и привлек к себе. - У меня нет ни малейшего желания освободиться от брачных уз, Джоселин.
     - Значит, никакого аннулирования не будет? - Она заглянула ему в лицо.
     - Нет, - твердо сказал Рэнд, и чувство, которое при этом она прочла в его глазах, несомненно, было любовью.
     - Прекрасно. Кроме того, твой дядя абсолютно прав, - усмехнулась она. - Титул принцессы мне вовсе не к лицу, то ли дело леди Бомон.
     Рэнд засмеялся и прильнул губами к ее губам в долгом, нежном, восхитительном поцелуе. И она целовала его, твердо зная, что счастлива будет оставаться леди Бомон всю свою жизнь, и ощущая нараставшее желание, которое мог утолить только лорд Бомон. Он поцеловал ее в шею, и она с восторгом втянула в себя воздух, замирая от предвкушения. Он сжал губами мочку ее уха, и у Джоселин промелькнуло в голове, успеют ли они добраться до кровати, а если нет-насколько жестким окажется пол в этой комнате.
     - Держись подальше от Алексиса, - вдруг прошептал он ей на ухо.
     Джоселин словно окатили ушатом холодной воды. Она вскинула голову и посмотрела мужу в глаза.
     - Что ты сказал?
     Он ответил ей твердым взглядом.
     - Ты меня хорошо слышала.
     - Нет, я, должно быть, ослышалась. - Она высвободилась из его рук и отступила на шаг.
     - Сомневаюсь, Но я с удовольствием повторю это снова. Держись подальше от Алексиса. Мне не нравится то, как он смотрит на тебя, и более того... - Он скрестил на груди руки. - Мне не слишком нравится и то, как смотришь на него ты.
     - Ты мне не доверяешь? - прищурилась Джоселин.
     - Я не доверяю ему, - веско произнес Рэнд. - У него, понимаешь ли, сложилась определенная репутация. Он очень постарался, чтобы ее заслужить.
     - И ты считаешь, что я слишком... - Она стиснула зубы. - Глупа, чтобы это понимать?
     - Конечно, нет. Но ты молода и поэтому можешь не устоять перед таким человеком, как он.
     - Считаешь, что я способна изменить тебе? - воскликнула она.
     Рэнд колебался только миг, но и его было достаточно.
     - Не умышленно, разумеется. Алексис - обаятельный человек, а ты, несмотря на удачный сезон, все еще слишком неопытна...
     - Разве ты не предоставил мне возможности набраться опыта? Я имею в виду опыт общения с мужчинами такого сорта.
     Он разговаривал с ней так, словно она была несмышленой крошкой, которой приходится разжевывать азбучные истины. Такая манера заставляла ее испытывать унижение и одновременно приводила в ярость.
     - Ты можешь, сама того не желая, увлечься, забыться...
     - Забыться! - Джоселин не верила собственным ушам. - Ты считаешь, я способна позволить себе забыться настолько?
     - Но ведь я... заставлял тебя забыться.
     - Ха! Насколько мне помнится, мы оба забывались одинаково.
     - Правильно. Но ведь однажды ты собиралась на свидание с ним наедине, - многозначительно напомнил Рэнд.
     - Не для того, чтобы забыться!
     - Может быть, но я не сомневаюсь, чего именно хотел добиться от тебя Алексис во время того несчастного свидания.
     Джоселин задрожала от гнева.
     - Он собирался просить меня стать его невестой. Его принцессой!
     Рэнд фыркнул.
     - Полно! Неужели такая неглупая женщина, как ты, способна до сих пор этому верить?
     Способна или нет, сейчас было абсолютно не важно.
     - Ты мне не доверяешь! - вновь выкрикнула она.
     - Разумеется, я тебе доверяю, - повторил он быстро, но все-таки недостаточно быстро. - Но я не доверяю Алексису. И, как твой муж, говорю тебе, что не хочу видеть тебя рядом с ним!
     От возмущения у Джоселин даже перехватило дыхание.
     - Это что - приказ?
     - Называй как хочешь. Я не стал бы это трактовать подобным образом, но если ты настаиваешь... - В глазах Рэнда блеснул вызов. - Да, я приказываю тебе прекратить этот затянувшийся флирт с Алексисом.
     - Это никакой не флирт, и... - Джоселин с трудом заставила себя говорить спокойно и ровно. - Я не привыкла к приказам!
     - И тем не менее этому ты подчинишься.
     Джоселин смотрела на Рэнда в замешательстве. Может, ее супруг повредился рассудком? Возможно ли, что ревность довела его до буйного помешательства? Или Рэндалл Бомон совсем не тот человек, за которого она его принимала?
     - Я буду вести себя так, как сочту нужным.
     - Но не в случае с Алексисом, - заявил он тоном, не допускающим возражений.
     - В любом случае. Сейчас самое время выяснить все до конца, милорд! Я рассматриваю просьбы, учитываю пожелания и даже изредка способна уступить требованиям, но не потерплю, если мне станут приказывать, как служанке. Я готова исполнять свой долг, как ваша жена и виконтесса, но не позволю, чтобы со мной обращались без подобающего моему положению уважения. Даже вам! - Но я ваш муж! - воскликнул он тоже на вы и с таким искренним негодованием, что Джоселин расхохоталась бы, не будь она так сердита.
     - Это для меня не особенно серьезный аргумент. А сейчас, - выговорила она сквозь зубы, - уходите.
     - Вот это звучит как настоящий приказ!
     - Вы очень догадливы. Рэнд двинулся к двери.
     - Ухожу потому только, что мне нечего добавить к сказанному. - Он рывком открыл дверь. - Я считаю этот вопрос исчерпанным. Свою позицию я выразил с предельной ясностью.
     - Вашу позицию! - выпалила она яростно. - Вашу позицию!
     Круто повернувшись, Джоселин бросилась к кувшину с розами и быстро схватила его.
     - Только не бросайте им в меня! - предупредил Рэнд.
     - Это тоже приказ?
     - Да!
     - Я не повинуюсь приказам!
     И она швырнула кувшин изо всех сил. Рэнд успел юркнуть в открытую дверь, а кувшин в следующее мгновение разбился о стену всего в нескольких дюймах от его головы, обрушив вниз впечатляющий каскад из водяных брызг, осколков и лепестков. "Все-таки способность хорошо видеть позволяет брать довольно точный прицел", - подумала Джоселин. Рэнд окинул взглядом рассыпавшиеся по полу розы и приподнял бровь.
     - Это был последний раз, когда я сопровождал свои извинения цветами.
     - Ха! Во всем мире не найдется столько цветов, чтобы смягчить меня. А теперь - убирайтесь!
     - Еще один приказ, дорогая? Вам следует знать - я тоже от них не в восторге. Ухожу, потому что сам собирался это сделать!
     Он самодовольно усмехнулся, попятился и захлопнул дверь.
     Джоселин устремила на нее испепеляющий взгляд, жалея, что под рукой нет подходящего предмета для повторного броска, и прилагая героические усилия, чтобы успокоить дыхание. Сцена, несомненно, была не из красивых.
     А она представляла себе вес совсем иначе... Сейчас им следовало бы лежать в постели и проделывать все те очаровательные штучки, которые за последние несколько дней она успела так полюбить.
     Джоселин скрестила на груди руки и зашагала по комнате. Ходьба обычно помогала ей размышлять. Что имение она сделала не так? Она ни в чем не могла себя упрекнуть. А значит, во всем виноват он! Конечно, она намеренно старалась разжечь его ревность. И возможно, по ходу дела слишком много внимания уделила Алексису. Но она и Найджела не обходила вниманием, Рэнд, наверное, просто этого не заметил. Видимо, она зашла немного дальше, чем следовало.
     Конечно, ее вывел из душевного равновесия вопрос о доверии. Можно было предположить, что из них двоих именно она окажется менее доверчивой. Ее отец был человеком ненадежным, и даже на брата, как показала жизнь, положиться можно было далеко не во всем, хотя в последнее время тот значительно изменился. Но разве Джоселин не доверяла Рэнду с самого начала?
     Доверять мужу означало прежде всего не сомневаться в его верности. И любви.
     Несомненно, прошлое секретного агента мешало ему поверить в нее так же безоговорочно, как она поверила в него. Джоселин не подавала ему повода к недоверию, по крайней мере, после женитьбы. Да, однажды она согласилась на тайное свидание с Алексисом, но ей казалось, что с тех пор миновала уже целая вечность. Хотя в действительности прошло немногим больше недели. Она не обманывала Рэнда и не собиралась обманывать, хотя с приездом Алексиса такая возможность вполне могла бы представиться. Нет, Джоселин вполне была довольна своим жребием, сделавшим ее женой Рэнда, как он был доволен своим. Возможно, следовало подоходчивее объяснить это Рэнду, хотя в настоящий момент он заслуживал того, чтобы повариться некоторое время в собственном соку.
     Ничего, ночь, проведенная врозь с супругой, пойдет ему на пользу. Он откровенно ревновал ее, а именно ревности Джоселин и добивалась. Она только не ожидала, что у мужчин ревность сопровождается резким снижением умственных способностей.
     Ее мужу предстояло еще многое узнать о женщинах вообще и о своей жене в особенности. И еще - когда следует говорить, а когда помалкивать. Ему придется научиться доверять Джоселин. И понять раз и навсегда, что никогда она не позволит приказывать себе.

***

     Что же, по крайней мере, он высказал ей все, что собирался.
     Рэнд быстро шагал по галерее. Если он сочтет нужным приказывать, он будет приказывать. Его позиция вполне оправданна. Он быстро сбежал вниз по каменным ступеням. Именно так дела будут обстоять впредь. Никаких дискуссий, никаких споров. Он - ее муж. Она - его жена.
     И несомненно, сегодня ему предстояло спать в одиночестве.
     Рэнд замедлил шаг, ясно осознав, что свалял дурака. Он громко простонал. Как только могло ему прийти в голову, даже на миг, что Джоселин с готовностью подчинится его приказу? Впрочем, ничего подобного он не думал. Просто раскрыл рот и изрек возмутительные вещи.
     Разумеется, он имел право настаивать, чтобы его супруга держалась подальше от Алексиса, но не обязательно было изрекать это тоном несгибаемого генерала, отдающего команду необученным новобранцам. Ему следовало предвидеть, что ей это не понравится. А кому бы понравилось?
     Рэнд вошел в слабо освещенную библиотеку и прямиком направился к графинчику с бренди, озаряемому пламенем горевших в камине дров. Что такое было в этой женщине, заставлявшее его пренебрегать приличиями всякий раз, когда они оставались наедине? Джоселин убаюкивала его сознание, и он впадал в непонятное благодушие и стоило ему расслабиться и утратить контроль над каждым словом, как он снова отпускал какую-нибудь глупость. Так он успел обозвать ее меркантильной и обвинить во лжи, а теперь начал разговор заведомо в оскорбительной манере.
     Что такое с ним творится?
     Один за другим Рэнд опрокинул пару стаканчиков бренди, а затем налил третий.
     - Повздорили из-за Алексиса? - раздался веселый голос Найджела из стоявшего у камина кресла.
     - А что, так заметно?
     Старик только фыркнул. Рэнд направился к другом; креслу, стоявшему напротив дядиного, предварительно захватив с собой графин.
     - Она выставила меня форменным идиотом, Найджел.
     - Этого следовало ожидать, - усмехнулся его дядя. Рэнд рухнул в кресло.
     - Чего? Слабоумия? Это что - неизбежное последствие женитьбы?
     - Не обязательно женитьбы, но... - Найджел помедлил. - Возможно, влюбленности.
     - Ха! Если это любовь, избавьте меня от нее. Она сводит меня с ума. Джоселин сводит меня с ума. - Рэнд наклонился вперед и уперся локтями в колени. - Скажите мне, дядя, я - разумный человек? Рассудительный? Я принимаю решения, руководствуясь логикой и здравым смыслом?
     - Я всегда так полагал.
     - И я тоже, но, похоже, я и