о для самих мужчин. Однако секреты всегда нежелательны, а также, - леди Форестер лукаво улыбнулась, - оказывают на непосвященных интригующее действие.
     - У всех нас есть свои секреты, леди Форестер. Сомневаюсь, чтобы тайны графа Шелбрука были более интригующи, чем, скажем, мои.
     Джиллиан, с улыбкой извинившись перед собеседницей, быстро пересекла комнату и, выйдя в холл, направилась по коридору к лестнице для прислуги, возле которой находились две одинаковые двери. Правая из них предназначалась для поставщиков. Джиллиан отворила левую и оказалась на крохотной террасе; окруженной маленьким, но прекрасно ухоженным садиком, - в милом уединенном уголке, защищенном от посторонних глаз высокой кирпичной стеной.
     Вечерний воздух овеял Джиллиан прохладой. Она прислонилась спиной к дверному косяку и, закрыв глаза, запрокинула голову, подставив лицо свежему ветерку, и долго стояла, радуясь приятным ощущениям и стараясь не думать о том, отчего оно пылало.
     Господи, она столько лет не краснела! Само собой разумеется, причина этого пожара заключается в самих обстоятельствах, а вовсе не в мужчине, с ними связанном. И все же он так необычно смотрел на нее... Она не могла понять, взволновало ее это или испугало. Пожалуй, и то и другое.
     - В комнатах невероятно жарко.
     У Джиллиан перехватило дыхание, и она открыла глаза.
     Шелбрук, скрестив руки на груди, стоял рядом с ней, прислонившись к противоположному косяку двери.
     - Я тоже почувствовал необходимость подышать свежим воздухом.
     - Вот как? - бросила Джиллиан.
     Он поднял брови.
     - Если вы предпочитаете побыть одна...
     - Нет. - Голос Джиллиан смягчился. - Вовсе нет. Пожалуйста, извините меня. Я была невыносимо груба. Обычно я не говорю со своими гостями так резко. Тем более с теми, кто впервые попадает в мой дом. - Она улыбнулась. - Хотелось бы верить, что вы находите сегодняшний вечер приятным.
     - То, что я увидел, вполне подтверждает то, что мне говорили, а вы, бесспорно, заслуживаете репутации прекрасной хозяйки салона.
     - Благодарю вас. - Джиллиан небрежно махнула рукой. - Я люблю, когда гости ведут более или менее содержательные разговоры, а не занимаются сплетнями, как это чаще всего бывает на светских приемах.
     - Почему?
     - Как я уже сказала, я люблю... - Она запнулась. Пожалуй, уже можно быть с ним откровенной. Откровенность так же важна для нормальных взаимоотношений, как и уважение. Джиллиан немного помедлила. - Я вижу огромное количество потерь в обществе, в котором мы живем. Ценности исчезают не только из-за войны, но и из-за праздности. Умы растрачиваются в разговорах о покрое чьего-то пальто, как будто от этого зависят судьбы мира.
     - В самом деле? Однако я не припомню почти ни одного бала или приема, на котором бы не видел вас.
     - Вы наблюдательны. - Джиллиан рассмеялась. - Но там я всего лишь гостья. Я не вижу ничего дурного в веселых развлечениях, однако не хочу посвящать им всю жизнь, вот и приглашаю на свои вечера художников и критиков, писателей и ученых, поэтов и политиков. Мужчин, которые думают не только о том, как трудно хорошо завязать галстук.
     - А каких вы приглашаете женщин?
     Нет ли в его голосе насмешки? Или ей просто показалось?
     - Не менее умных, чем мужчины, и способных к проницательным суждениям, облеченным в свободную форму. - Она сдвинула брови, - Это для вас неприемлемо?
     - Не вполне. Умные женщины, желающие обо всем судить по-своему, - давнее проклятие моей жизни, - сухо ответил Шелбрук.
     Он имеет в виду своих сестер? Если у нее верные сведения, их у него четыре. Или в его жизни есть еще какая-то женщина?
     Воцарилось молчание. Джиллиан не приходило в голову ничего такого, что не прозвучало бы банально или глупо. А она ни в малейшей степени не желала бы показаться Шелбруку глупой - слишком много было поставлено на карту.
     Свет, падающий из коридора, освещал лишь половину лица Шелбрука, подчеркивая линии его профиля - строгого и немного сурового. И угрожающего? Теперь он смотрел на Джиллиан пристально и неотрывно, и взгляд его, пожалуй, был оценивающим.
     - Зачем вы пригласили меня к себе? - вдруг спросил он.
     - Зачем? - повторила Джиллиан, потому что вопрос застал ее врасплох. - Вы задаете слишком много вопросов, милорд, - произнесла она с некоторой долей кокетства.
     - Только тогда, когда не знаю ответов.
     Напряженность интонации подчеркнула смысл слов. Джиллиан мгновенно ощутила, что их разделяет очень малое расстояние и что они здесь совершенно одни. Чувствует ли это и Шелбрук?
     - Леди Джиллиан?
     Она глубоко-глубоко вздохнула.
     - У меня есть для вас деловое предложение.
     - Деловое предложение? - протянул он. - По поводу картины?
     - Картины? Почему вы так подумали?
     Шелбрук пожал плечами:
     - Да так, просто пришло в голову. Видимо, в результате спора нынче вечером, не более того. Продолжайте, пожалуйста.
     - Мое предложение носит личный характер.
     - Вот как? - Шелбрук выпрямился, и это движение приблизило его к Джиллиан на расстояние всего в несколько дюймов. У нее гулко забилось сердце. Голос у него был тихий, а интонация - полной значения, о котором Джиллиан не смела гадать. - Должен признаться, я заинтригован. И насколько личный?
     - Исключительно личный. - Внезапное желание увеличить расстояние между ними охватило Джиллиан, и она отступила через порог в коридор. - Но сейчас мы не можем это обсуждать - я слишком надолго оставила без внимания своих гостей. Не будете ли вы так добры задержаться до тех пор, пока все не разъедутся?
     - Если вы хотите. - Ответ прозвучал вполне равнодушно. - Хорошо, я останусь.
     Джиллиан кивнула, повернулась и быстро пошла по коридору, чувствуя, что Шелбрук провожает ее взглядом. Наблюдает за ней. Вдумчиво и с любопытством. Однако с такого расстояния он не может видеть, что руки у нее дрожат, а лицо снова пылает. Предвкушение встречи смешивалось у Джиллиан со страхом. Ей вдруг захотелось избежать этого разговора, и вместе с тем она понимала, что оставшееся до него время покажется ей вечностью.
     Вполне подходящее напоминание о том, что на карту поставлена если не вечность, то целая жизнь.

***

     - Вам в самом деле нравится? - спросил Ричард, не оборачиваясь.
     Он слышал, как леди Джиллиан вошла в комнату после того, как пожелала последнему из своих гостей спокойной ночи. Гостей, которые, казалось, никогда не разъедутся. Весь этот бесконечно долгий вечер Шелбрук вынужден был ценой тяжелых усилий скрывать растущее любопытство. Чего хочет от него эта женщина?
     - Да, нравится. - Джиллиан подошла к нему и, слегка запрокинув голову, всмотрелась в картину. Напряжение, которое она испытывала во время их первой короткой встречи наедине, исчезло, и теперь она чувствовала себя свободно и раскованно. - Очень нравится.
     - Вы говорили, что картину прислал вам брат?
     - Да. Это нечто вроде сюрприза. Мы с Томасом никогда не были особенно близки. У старших братьев, которым суждено унаследовать титул - в данном случае титул герцога и связанную с ним огромную ответственность, - особо нет времени для младших сестер. Но мы с братом любим друг друга. - Джиллиан посмотрела на Ричарда примерно с тем же выражением, с каким только что смотрела на картину. - Я полагаю, вы знакомы с Томасом?
     - Мы вместе учились в школе, - ответил Ричард так, словно это не имело ни малейшего значения: в данную минуту он был не уверен, хочется ли ему отколотить будущего герцога Роксборо или обнять его. Постаравшись, чтобы голос его звучал как можно непринужденнее, спросил:
     - Вы знаете художника?
     - Я не знакома с ним лично, однако очень много слышала о нем в последнее время. Кажется, этот господин умеет управляться с женщинами не хуже, чем со своей кистью. Судя по имени, он француз.
     - Правда?
     - Его зовут Этьен Луи Туссен.
     - Да, пожалуй, он становится популярным.
     - Я хотела бы пригласить его к себе, но он, похоже, настоящий затворник. - Еле заметная улыбка тронула уголки ее губ. - Несмотря на его скандальную репутацию, я не знаю ни одного человека, который был бы с ним лично знаком.
     - Даже леди Форестер?
     - Даже леди Форестер. - Джиллиан рассмеялась, и этот мелодичный смех эхом отозвался в ушах у Шелбрука. - Как, милорд, я вижу, вы улыбаетесь!
     - Неужели? - Ричард широко раскрыл глаза в комическом изумлении. - Как это могло случиться? Должно быть, я на минуту забылся. Приложу все усилия, чтобы такое не повторялось.
     - До сих пор я не замечала, чтобы вы улыбались.
     - А я не предполагал, что вы меня вообще замечаете.
     Очаровательный румянец окрасил щеки Джиллиан, однако она никак не отозвалась на замечание Ричарда и продолжала:
     - Лели Форестер считает вас загадочным. Она подозревает, что у вас есть какая-то глубокая, сокровенная тайна.
     - Постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы не разочаровать леди Форестер. К тому же я предпочитаю, чтобы во мне видели хранителя сокровенной тайны и ничего не знали об истинных обстоятельствах моей жизни, весьма скучных и обыденных. - Шелбрук снова повернулся к картине. - Кстати, художник, создавший это полотно, безусловно, хранит немало тайн. И все они, несомненно, сокровенные.
     - Несомненно. - Джиллиан изучала полотно с критическим видом человека, которому дано отличать хорошее от плохого в искусстве, а Ричард искоса наблюдал за ней. - Здесь много страсти. Не сдерживаемой ничем. Страсти, порожденной любовью к жизни. Покоряющей. Почти неотразимой. Я полагаю, у этого художника большое будущее.
     - Вы так думаете?
     Джиллиан задумчиво кивнула. Она на полголовы ниже его ростом, фигура у нее более пышная и соблазнительная, чем ему раньше казалось, но ведь он никогда не стоял рядом с ней. Он познакомился с Джиллиан до того, как она вышла замуж, а тогда она была юной девушкой - только-только со школьной скамьи.
     Теперь перед ним женщина в самом расцвете классической английской красоты: золотистые волосы, нежная белая кожа. И женщина умная, что делает ее еще более привлекательной. Женщина, способная привлечь внимание любого мужчины. Даже обладающего сокровенными тайнами.
     - Мне понравилось, что вы сказали об этой картине. О душе Бога.
     - Я мало разбираюсь в искусстве, - ответил он, пожав плечами.
     - Но вы чрезвычайно проницательны.
     - Вовсе нет. Я, например, даже отдаленно не в состоянии предположить, в чем может состоять ваше деловое предложение.
     Раскованность Джиллиан исчезла в мгновение ока. Подняв голову, она посмотрела Шелбруку прямо в глаза, однако он ясно видел, каких усилий ей стоит набраться смелости, чтобы заговорить.
     Набрав побольше воздуха, Джиллиан наконец решилась.
     - Мне нужен муж. Я непременно должна выйти замуж в ближайшие два месяца. - Голос ее звучал твердо, взгляд казался уверенным. - Я считаю, что вы мне подходите.
     Шелбрук, лишившись дара речи, стоял и смотрел на Джиллиан как потерянный минуту или две, прежде чем выговорить:
     - Вы хотите выйти за меня замуж? За меня?
     - Да, за вас, - ответила она - правда, уже менее твердым голосом. - Милорд, окажете ли вы мне честь стать моим мужем?

Глава 2

- Вашим мужем?
     Абсурдность этого ничем не подготовленного предложения потрясла Шелбрука. Он расхохотался и смеялся долго и громко.
     - Здесь нет ничего смешного, - с обидой произнесла Джиллиан. - Я ожидала какой угодно реакции на свое предложение, но только не смеха, милорд.
     - Ричард.
     Он фыркнул и вытер увлажнившиеся от смеха глаза.
     - Ричард?
     - Это мое имя. Мужчину, за которого женщина собирается замуж, она должна называть по имени.
     Мысль о том, что эта в высшей степени соблазнительная женщина предлагает ему... Шелбрук изо всех сил старался сдержать новый приступ веселья.
     - Перестаньте, прошу вас. Я говорю совершенно серьезно. Должна заметить, что ваше поведение меня тревожит. Сначала улыбка, потом смех мужчины, который до сих пор ни в чем подобном не был замечен.
     - Я не смеюсь и не улыбаюсь, особенно в обществе, только потому, что не хочу стать добычей женщин, готовых пренебречь состоянием моих финансовых дел в обмен на мой титул. Кроме того, я не столь уж непривлекателен и давно понял, что одного этого достаточно, чтобы завоевать внимание жаждущих выйти замуж особ женского пола. - Он усмехнулся и покачал головой. - Но вы, так сказать, слеплены из другого теста. Я нахожу вашу смелость весьма интригующей.
     - Ноя...
     - И вашу решительность тоже. Притворно робкие, кокетливые ужимки не для вас. Прямо к сути дела! Я восхищен! - Он шагнул к Джиллиан, все еще усмехаясь. - Что во мне привлекло вас, Джиллиан?
     - Леди Джиллиан.
     Широко раскрыв глаза, она попятилась.
     - Джиллиан, - повторил он твердо. - С моей нареченной формальности неуместны.
     - Я пока еще не ваша нареченная.
     - Но хотите ею стать. - Шелбрук сделал еще шаг. - Причина в моем сдержанном, отчужденном поведении?
     - Сейчас вы не выглядите особенно отчужденным, - съязвила Джиллиан и снова попятилась.
     - Я на самом деле не такой и никогда таким не был. Леди Форестер права - у меня есть сокровенные тайны. - Он вновь сократил расстояние между ними. Джиллиан попыталась отступить еще немного, но наткнулась на диван. - Мое поведение в обществе - одна из таких тайн.
     - Но я вовсе не поэтому...
     - Тогда почему, Джиллиан? - Он стоял достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, их тела почти соприкасались! - Почему именно я?
     Она подняла на него глаза, голубые и ясные. Ни один художник не мог бы изобразить на полотне небеса столь чистые и сияющие! В это мгновение Ричард понял, что в любом случае не отказался бы сделать ее своей женой. Или кем-то подобным.
     - Я...
     Это был скорее вздох, чем слово. Шелбрук долго смотрел ей в глаза. Словно искра вспыхнула между ними... Ему вдруг захотелось без долгих размышлений заключить Джиллиан в объятия и прижаться губами к ее губам. Что это? Желание?
     - Нет!
     Джиллиан оттолкнула его и перебежала на другой конец комнаты.
     - Ничего подобного не будет!
     - Чего именно? - с глубоким вздохом спросил он.
     - Вы прекрасно знаете чего. - Она нацелила на Шелбрука указующий перст. - Того самого!
     - Но я ничего не сделал.
     - Вы хотели сделать!
     - Неужели? Вы уверены?
     Джиллиан помолчала, пристально глядя на него, потом кивнула:
     - Да.
     - Очевидно, вы тоже очень наблюдательны. - Он скрестил руки на груди. - Но, Джиллиан, будет чертовски трудно вступить в брак без этого "того самого".
     - Наш брак совсем другой.
     Джиллиан скопировала позу Шелбрука и сверкнула глазами.
     - Что вы разумеете под словами "совсем другой"?
     - Вы великолепно понимаете, что я имею в виду. Каждый из нас станет жить своей прежней жизнью. Это будет всего лишь формальный брак.
     Шелбрук недоверчиво фыркнул.
     - Со мной это не пройдет.
     - Но вы самый подходящий кандидат в списке!
     - В каком списке?
     - В списке возможных мужей.
     На лице у Джиллиан появилось выражение неловкости, словно она внезапно осознала не слишком пристойную суть своего предприятия.
     - У вас есть список? Это правда?
     - Вы получили самые высокие рекомендации, - слабым голоском пролепетала Джиллиан.
     - Черт побери!
     Шелбрук большими шагами пересек комнату и, остановившись возле стола, с которого еще не убрали бутылки и тарелки, налил себе вина и одним глотком выпил его. Веселость начисто покинула его. Господи, эта женщина говорит всерьез! Мало того, она намерена выбрать мужа тем же способом, каким выбирают портниху или модистку.
     - У меня есть бренди, если вы желаете чего-нибудь покрепче, - сочувственно произнесла Джиллиан.
     Он не ответил.
     - И что обеспечило мне первое место в списке? Я полагаю, что стою на первом месте?
     - Разумеется, на первом.
     - Почему же? - спросил Ричард, с любопытством глядя на Джиллиан.
     - Ну... - Джиллиан обвела комнату глазами, словно надеясь найти ответ, скрытый где-нибудь в темном уголке. - Все известное мне о вас свидетельствует, что вы человек порядочный, с сильным характером, с чувством ответственности и чести и...
     - Что далее?
     Джиллиан виновато улыбнулась и посмотрела Ричарду в глаза.
     - И вам нужны деньги.
     - Продолжайте.
     - Я унаследовала крупное состояние. Но чтобы получить его, мне необходимо выйти замуж до моего тридцатилетия.
     - В течение двух месяцев?
     Джиллиан кивнула.
     - И насколько велико это состояние? - подозрительно сощурил глаза Шелбрук.
     - Очень велико. - Она подошла к нему, взяла у него из руки стакан и, открыв дверцу шкафчика, достала графин с бренди. - Это завещание дальнего родственника из Америки. Оно включает корабли...
     - Сколько кораблей?
     - Кажется, восемь. - Джиллиан вынула из графина пробку и налила бренди. - А еще там большой участок земли, в Америке, разумеется. - Она вернула пробку на место. - И большая сумма наличными, - закончила она перечень и протянула стакан Шелбруку.
     - Какая?
     - Шестьсот тысяч фунтов.
     Джиллиан быстро глотнула бренди, как нельзя более нуждаясь в подкреплении.
     - Шестьсот тысяч... - Ричард подступил к Джиллиан, ловким движением взял у нее стакан и сделал большой глоток, но даже обжигающий вкус превосходного напитка не сразу умерил эффект, произведенный словами Джиллиан. - Шестьсот тысяч...
     - Фунтов. - В голосе у Джиллиан прозвучала искушающая нотка, словно она предлагала лакомство маленькому ребенку. - И в качестве моего мужа вы получите половину этих денег.
     - По английским законам все это будет моим, - уточнил Шелбрук.
     Она покачала головой:
     - Но не по моим условиям. Прежде всего я хочу разделить состояние пополам законным порядком и оформить соответствующие документы.
     - Так. - Шелбрук явно подбирал подходящие слова. - Вы намерены купить мужа.
     - Я не стала бы употреблять подобные выражения. - Джиллиан возмущенно вспыхнула. - Выгода здесь обоюдная. Вы многое выигрываете от такого соглашения: возможность поправить ваше финансовое положение, дать хорошее приданое сестрам. К тому же граф Шелбрук снова займет достойное место в обществе.
     - С какой целью?
     - Не понимаю вас.
     Ричард посмотрел Джиллиан в глаза.
     - Как вы считаете, с какой целью мужчина стремится восстановить свое состояние? Вернуть себе доброе имя?
     Джиллиан смутилась:
     - Но я...
     - Он делает это ради того, чтобы оставить детям, своим наследникам, нечто большее, чем безнадежные долги и погубленную репутацию. По условиям предлагаемого вами брака детей быть не может. - Он покачал головой и продолжал:
     - Я всегда имел намерение рано или поздно жениться. У меня просто не было ни времени, ни возможностей заняться поисками подходящей жены. Если я приму ваше предложение, то вы купите не только мужа, но свободу и будущее. Мою свободу и мое будущее. - Он допил бренди и осторожно поставил стакан на стол. - При таких обстоятельствах я вынужден почтительно отклонить ваше предложение.
     Он кивнул, повернулся и направился к двери.
     - Подождите! - В голосе Джиллиан звучало отчаяние, и Ричард остановился. - Вы должны понять. Я очень любила мужа и дала себе слово не выходить снова замуж без любви.
     Шелбрук молча ждал.
     - Но у меня нет времени полюбить. И я не знаю, смогу ли. Не знаю, хочу ли полюбить.
     - Я не могу согласиться на брак, предлагаемый вами, Джиллиан.
     - Я знаю многих людей, вступивших в брак не по любви, они обзавелись детьми и счастливы вместе. Быть может, вы согласитесь заключить помолвку на ближайшие два месяца...
     - А потом?
     - Потом... когда мы лучше узнаем друг друга... возможна привязанность...
     Он повернулся и внимательно присмотрелся к ней. Кажется, не только у него есть сокровенные тайны.
     - Почему вам так хочется заполучить это наследство?
     - Неужели вы не понимаете почему?
     - Вы - дочь герцога. Эффингтоны - о