такого?
     Он, казалось, задумался.
     - Нет, наверное, не будет.
     - Значит, я не вызываю у вас желания? - Она в изумлении уставилась на мужа.
     - Нет-нет, вызываете. И, честно говоря, очень сильное. - В голосе его звучала насмешка. - Но я горжусь тем, что так прекрасно владею собой.
     - Тогда, - она раскинула руки, - возьмите меня! Он покачал головой:
     - Нет-нет, моя дорогая.
     - Но, Маркус... - Гвен вскарабкалась на кровать и подобралась поближе к мужу. - Маркус, почему же нет?
     - Вы изгнали из этого все удовольствие. Как будто любовные ласки включают в себя только следование каждому пункту какой-то инструкции. - Он пристально взглянул на нее. - Вы считаете, что просто должны исполнить свой долг.
     - Нет, не долг. Я действительно этого хочу. - Она грижала ладонь к его груди. - Да, я хочу...
     - Неужели?
     - Конечно, хочу. И я это докажу. - И не успев все сорошенько обдумать, Гвен перекинула через Маркуса югу и уселась на него верхом. Потом взглянула ему в глаза и проговорила:
     - Если вы не возьмете меня, мне тридется... взять вас.
     - В самом деле? - Он улыбнулся. - И как же вы собираетесь это сделать?
     - С помощью инструкции, над которой вы посмеялись. - Гвен немного помедлила, собираясь с духом, потом улеглась на мужа и крепко прижалась к нему - правда, пока что их разделяло одеяло. Маркус по-прежнему лежал, закинув руки за голову, на губах его играла едва заметная улыбка. - Сначала... - Она прикоснулась губами к ямке у него на шее и с радостью ощутила, как гело мужа напряглось.
     - Это пункт под названием "поцелуи"? - спросил Маркус.
     - Совершенно верно. - Она принялась осыпать поцелуями его подбородок и тотчас же почувствовала, что оущения довольно приятные.
     Чем дольше Гвен целовала мужа, тем больше ей хотелось целовать его снова и снова. Ее охватил какой-то странный трепет - то же самое она чувствовала, когда он целовал ее накануне венчания.
     Она на мгновение отстранилась, а затем принялась легонько покусывать мочку его уха. Маркус шумно перевел дух, и Гвен прошептала:
     - Мадам де Шабо говорит, что мужчины очень это любят. Она уверяет, что они от этого возбуждаются.
     - Неужели она так сказала? - пробормотал Маркус; казалось, он с трудом выговаривал слова. - А что еще любят мужчины?
     Гвен посмотрела ему в глаза и еще крепче к нему прижалась. В следующее мгновение она почувствовала, что Маркус действительно возбужден, однако это ее ничуть не испугало.
     - И еще она сказала, что мужчины любят вот это... Гвен взяла в ладони лицо мужа и прижалась губами к его губам. Внезапно она ощутила легкий привкус бренди и тотчас же поняла, что именно им пахло у Маркуса в комнате - она узнала этот запах.
     Гвен углубила поцелуй и вдруг почувствовала, что Маркус наконец-то пошевелился, а затем обнял ее. По телу ее пробежала восхитительная дрожь, и она прервала поцелуй - у нее перехватило дыхание. Маркус же, чуть отстранив жену, приподнял подол ее сорочки, и Гвен почувствовала, как он поглаживает ее ноги и бедра. Затем ладони его прижались к ее ягодицам. Гвен тихонько застонала и снова впилась поцелуем в его губы. Но ей хотелось большего, и она, приподнявшись, вновь уселась на него верхом. И теперь она уже ощущала отвердевшую плоть - даже через одеяло.
     - Что же дальше? - Он тяжело дышал.
     - Я полагаю... одежда. - Она стащила через голову сорочку и отбросила ее в сторону. "Кажется, мне не хватает скромности", - промелькнуло у нее, но Гвен тотчас же отбросила эту мысль - теперь ей хотелось только одного, хотелось... большего.
     - Великолепно! - выдохнул Маркус. Он провел ладонями по ее плечам, а затем принялся ласкать ее груди.
     Гвен громко застонала и запрокинула голову. Его ладони скользили по ее груди, а потом он стал легонько теребить ее соски, и они тотчас же напряглись и отвердели.
     "Как странно... - внезапно подумала Гвен. - Странно, что я боялась, колебалась... Интересно, как долго можно выдерживать эти сладостные ощущения?"
     Маркус вдруг приподнялся и заключил ее в объятия. И тут же их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Наконец он прервал поцелуй и, отстранившись, сбросил с кровати одеяло. Потом снова привлек ее к себе и прошептал на ухо:
     - Теперь уже поздно давать задний ход, мисс Таунсенд.
     Гвен с трудом перевела дыхание и прошептала в ответ:
     - Леди Пеннингтон, не забывайте, Маркус.
     - Ах да, конечно... Прошу прощения, леди Пеннингтон... Гвен.
     Его руки и губы странствовали по ее телу, словно она была неизведанной страной, а он - страстным путешественником. Он исследовал, обнаруживал и осматривал, а она не могла насытиться чудесными ощущениями, прежде неведомыми ей. Наконец рука его скользнула меж ее ног, и он стал ласкать ее лоно. Гвен громко вскрикнула и выгнулась дугой.
     - О... Маркус! - Она схватила его за плечо. - Это... я не... О Боже...
     - Этого не было в инструкции? - проговорил он с хрипотцой в голосе.
     - Может, и было... - прошептала она, задыхаясь. Было очевидно: Маркус знал, что делает. Гвен же показалось, что она не выдержит этой сладостной пытки - все тело ее пылало, словно охваченное пламенем, и с каждым мгновением это пламя становилось все жарче. Она с трудом перевела дух и прошептала:
     - Наверное, я все-таки распутная.
     - И слава Богу, - пробормотал Маркус.
     Тут он снова впился поцелуем в ее губы, и Гвен забыла обо всем на свете; сейчас для нее существовали только Маркус и те чудесные ощущения, которые он ей дарил.
     В какой-то момент она вдруг почувствовала, как его пальцы скользнули в нее, и удивилась: "Оказывается, в этом нет ничего неприятного, - напротив, очень даже приятно". И все-таки ей по-прежнему хотелось большего, она ждала, она жаждала большего...
     Гвен заглянула в глаза мужа и увидела, что они потемнели от страсти. Тут он проговорил:
     - Дорогая, это может оказаться...
     - Я знаю. Но это не имеет значения, - тотчас же ответила Гвен.
     Он входил в нее медленно и осторожно. Она прекрасно знала, что будет больно, и ее это не тревожило. Ведь боль - ничтожная цена за такое огромное наслаждение. Однако Гвен не чувствовала боли; она испытывала довольно странные ощущения, и, конечно же, эти ощущения никак нельзя было назвать неприятными.
     Внезапно он остановился, и она поняла, что он достиг того, что Колетт назвала la barriere de lamour .
     Маркус немного помедлил, а потом прижался к ней всем телом, и ее тотчас же пронзила резкая боль. Гвен крепко стиснула зубы - она с трудом удержалась от крика, Сделав глубокий вдох, она вполголоса проговорила:
     - Наверное, я все же не распутница.
     - Черт побери, Гвен, я прошу прощения. - Он судорожно сглотнул и посмотрел ей в глаза. - Мы можем остановиться, если это слишком...
     - Нет-нет, сейчас все пройдет. - Слова эти прозвучали совершенно неубедительно. - Надеюсь, это пройдет.
     Через некоторое время Гвен поняла, что Колетт оказалась права - боль действительно стихла. Вернее, почти стихла. Она осторожно подвигалась, и это как будто помогло - боль окончательно прошла. Тут и Маркус начал двигаться, и это помогло еще больше. Пламя, которое почти угасло, вспыхнуло вновь, и вскоре Гвен, уловив ритм движений, стала раз за разом устремляться навстречу мужу.
     Наслаждение становилось все более острым, и Гвен, выгибаясь дугой, тихонько стонала. Маркус же двигался все быстрее и быстрее, и пламя разгоралось все ярче - Гвен казалось, что она вот-вот сгорит в этом огне или, не выдержав наслаждения, лишится чувств.
     Внезапно пламя словно взорвалось и разлилось горячими волнами по всему телу. Гвен громко вскрикнула и впилась ногтями в плечи мужа. В следующее мгновение она почувствовала, что он содрогается вместе с ней.
     Ей казалось, что это продолжалось целую вечность - и все же кончилось слишком быстро.
     Отдышавшись, она вдруг подумала: "О Господи, неужели я из-за этого совершенно потеряла голову?" И Гвен впредь не позволит страсти и сильным чувствам взять верх над рассудком. Да, она не позволит эмоциям взять над ней верх. Ведь все произошедшее в этой комнате - всего лишь следствие страсти, вожделения, не более того.
     И разумеется, это не любовь.
     Даже сейчас она была абсолютно уверена в том, что никогда не полюбит Маркуса. Не полюбит, потому что не хочет лишиться самостоятельности.
     А полюбить его так легко!
     Но любящие женщины глупы, а она вовсе не дура. Во всяком случае, ей хотелось так думать.
     И все же Гвен не могла не задаваться вопросом, будет ли ей достаточно прожить семь с половиной лет с этим человеком.

Глава 10

     Предыдущий опыт мужчины важен только постольку, поскольку он гарантирует, что мужчина знает, что делает. Я также гарантирует, что он делает это с определенным умением.
     Колетт де Шабо

     - Вы все сделали очень хорошо, - проговорила Гвен, уткнувшись подбородком в грудь Маркуса. Немного помолчав, она добавила:
     - Видите ля, я могу об этом судить, потому что мне объяснили, чего следует ожидать. Так вот, я думаю, что вы все сделали очень хорошо. Это произвело на меня благоприятное впечатление.
     Маркус усмехнулся и пробормотал:
     - Благодарю вас. Я сделал все, что в моих силах.
     - Полагаю, у вас большой опыт.
     - Пожалуй, не очень маленький.
     Она взглянула ему в глгаза.
     - Так большой? Или не очень?
     - Не очень маленький, - повторил Маркус. Он знал по опыту, что неразумно сообщать любовнице слишком много сведений о предыдущих - тем более что Гвен была даже не любовницей, а законной супругой.
     - Значит, у вас было много женщин? - упорствовала Гвен.
     - Некоторое количество. - Не стоило также сообщать, сколько именно у него было любовниц. Женщины очень странно относятся к подобным вещам. Если, по их оценке, у мужчины было слишком мало любовниц, подвергаются сомнению его природные данные; если же слишком много - то ставится на кон его репутация.
     Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
     - Наверное, очень много?
     - Мне никогда не казалось, что их было очень много. Хотя я думаю, что само по себе это выражение весьма расплывчато.
     - Тогда сколько же именно?
     - Во-первых, моя дорогая леди Пеннингтон, ни один джентльмен не сводит подобные вещи к такой безликой науке, как статистика. Вдобавок это неприлично и недостойно - вести такой счет и сообщать результаты. К тому же о таких вещах никогда не говорят с дамами, в особенности с собственной женой.
     - Вот как? - Она в задумчивости покачала головой. - А мне кажется, что жена - единственная дама, с которой можно говорить о таких вещах.
     - Значит, вы думаете не правильно, - твердо заявил Маркус, надеясь положить конец этому разговору.
     Однако этого сделать не удалось. Гвен почти тотчас же задала очередной вопрос:
     - Тогда о чем же можно разговаривать с женой?
     - Точно не знаю, - пробормотал Маркус. - Видите ли, у меня никогда еще не было жен. То есть вы - моя первая жена. - Он обнял ее покрепче и перевернулся, чтобы подмять ее под себя. Затем уткнулся носом в ее шею. - Полагаю, что у нас есть другая тема для разговора.
     - Неужели? Какая же?
     - Ну, я не знаю. Может быть, вот эта. - Он принялся целовать ее в шею, потом - за ухом.
     По телу Гвен тотчас же пробежала дрожь, и граф с усмешкой проговорил:
     - Похоже, вам нравится эта тема.
     - Но... Маркус. - Сделав над собой усилие, Гвен отстранилась и пристально посмотрела ему в глаза. - Маркус, мне нужно обновить мои туалеты. Вернее - приобрести совершенно новый гардероб. Все мои платья ужасны, вы сами так сказали.
     - Неужели? - Он перекатился на бок, и теперь Гвен не видела его глаза. - Когда же я это сказал?
     - Возможно, вы выразились как-то иначе, но имели в виду именно гардероб.
     - Вы уверены? - Он принялся водить пальцем по ее шее, затем по впадинке между грудями.
     Гвен решительно отстранила его руку.
     - Маркус, мне понадобятся деньги. Кажется, вы что-то говорили насчет моих карманных денег.
     - Да, конечно. - Он стал поглаживать ее бедро. - Мы сделаем все, что пожелаете, утром.
     - Великолепно. - Голос ее звучал не так твердо, как ей хотелось бы, хотя она и пыталась убедить себя в том, что совершенно не реагирует на прикосновения мужа. - Буду вам весьма признательна, Маркус.
     Он улыбнулся:
     - Не стоит благодарить. Ведь теперь вы - графиня Пеннингтон, и вам надлежит одеваться соответствующим образом.
     Тут он принялся целовать ее груди, затем стал легонько покусывать соски. Она едва не задохнулась, но все же нашла в себе силы прошептать:
     - Ваша матушка сказала, что поможет мне. Он отстранился и поднял голову.
     - Вот как?
     - Да. - Гвендолин откашлялась. - Мне кажется, мы с ней хорошо поладим.
     - У моей матушки никогда не было затруднений с тратой денег. Особенно когда это не ее деньги. - Он с любопытством посмотрел на нее. - Скажите, правильно ди я вас понял? Вы что, не собираетесь тратить ваши собственные деньги?
     - Не говорите глупости, Маркус. Я берегу свои деньги... на будущее. Да, именно так. На будущее.
     - Ваше будущее обеспечено, моя дорогая. Ведь женившись на вас, я решил свои финансовые проблемы, и теперь мне ничего не угрожает. Тем не менее, вся эта история заставила меня пересмотреть мои планы на будущее. По крайней мере, денежную сторону. Я решил сделать выгодные капиталовложения, которые помогут увеличить состояние Пеннингтонов в следующих поколениях. Больше я не попадусь в такую ловушку.
     - Ловушку... вроде женитьбы на мне? Он поморщился:
     - Я опять сказал что-то не то? Простите, я совсем не это имел в виду. Я только хотел сказать, что не желаю снова оказаться в положении, при котором у меня нет выбора. - Он придвинулся к ней и провел губами по ее губам. - Право же, эта ловушка очень приятна.
     - Пока что все складывается гораздо лучше, чем я ожидала, - Гвен улыбнулась с весьма самодовольным видом.
     - Да, все складывается очень даже неплохо.
     - Так он был прав? - спросила она неожиданно. Маркус с удивлением взглянул на жену:
     - Кто был прав? Вы о чем?
     - Лорд Беркли. Он был прав насчет... Впрочем, не южно. Не имеет значения.
     - Прав насчет чего?
     - Это не важно.
     Маркус заглянул жене в глаза и понял: о чем бы ни та речь, на самом деле это очень важно, но все равно южно было подождать до утра.
     - Что ж, не буду настаивать. - Он провел пальцами по ее бедру. Затем рука его скользнула меж ее ног.
     Она шумно перевела дух.
     - Я должна предупредить вас, что не собираюсь в вас влюбляться.
     Он пропустил эти слова мимо ушей и принялся теребить короткие жесткие завитки.
     - Да-да, я знакю, вы уже говорили об этом. Любовь - ловушка для женщины.
     Ноги ее раздвинулись. Она прерывисто дышала.
     - Да, ловушка. Хотя это было действительно... э-э-э...
     - Волнующе? - Маркус теперь прикасался к тому месту, которое знал только он один. - Следовательно, чувства, которые мы вызываем друг у друга, вполне приемлемы, верно? Я имею в виду страсть, желание и тому подобное.
     - О Господи... Да, приемлемы. Вполне... И мне кажется... Мне кажется, мы должны проделать это еще раз.
     - Вот как? - Он крепко прижал ее к себе и принялся покрывать поцелуями ее плечи.
     - Да, конечно, должны, - пробормотала она, задыхаясь. - Маркус... Вы тоже не должны влюбляться в меня.
     - Как вам угодно. - Его пальцы снова прикоснулись к ее лону. - Будет ли вам легче, если я скажу, что и не собирался делать ничего подобного?
     - Да. О Боже... - Она судорожно сглотнула. - Да, действительно, это. будет...
     - У вас очаровательные плечи, моя дорогая.
     - Так вы это сказали лорду Беркли? Он улыбнулся:
     - У Беркли плечи совершенно не очаровательны.
     - Конечно, нет, - прошептала она, вздрагивая от его ласки. - Значит, мы договорились. Эти чувства... Страсть, желание... Они вполне приемлемы...
     - Да, очень даже приемлемы. - Он поднял голову и заглянул ей в глаза.
     - Однако любви следует избегать, - напомнила Гвен и тут же закрыла глаза; казалось, она ждала чего-то воистину удивительного.
     - Согласен, следует избегать. Но должен предупредить вас: вы мне очень нравитесь.
     Она выгнулась дугой.
     - Вот как?
     - Да, уверяю вас. - Он уложил ее на себя и осторожно вошел в нее. - Очень нравитесь, поверьте.
     Она открыла глаза и посмотрела на него.
     - Неужели? Почему же?
     - Я и сам толком не понимаю. - Он обхватил ее за талию и чуть приподнялся. Она застонала и прикусила губу. - Но мне представляется, что это неплохо, когда тебе нравится женщина, на которой ты женился.
     - Это совсем неплохо, - тихо проговорила она и начала двигаться в одном ритме с мужем.
     - Пожалуй, очень неплохо, - пробормотал Маркус. Ему хотелось двигаться быстрее, но он подавил это желание - ведь сдержанность усиливала вожделение. Чуть приподняв жену, он передвинул ее так, чтобы она села на него верхом, затем положил ладони ей на груди. Она снова закрыла глаза и приоткрыла рот; на лице ее застыло выражение крайнего напряжения. Гвен отзывалась на каждое его движение, на каждое прикосновение, и это еще больше подстегивало его страсть. Маркус провел большими пальцами по ее соскам, и она не то застонала, не то вздохнула. Этот звук словно эхом отозвался во всем его теле, и он почувствовал, что более не в силах сдерживаться.
     Перекатившись, Маркус улегся на жену, и она тотчас же выгнулась ему навстречу и обхватила ногами его бедра. Теперь он двигался все быстрее и быстрее, и Гвен, снова уловив ритм, раз за разом устремлялась ему навстречу. В эти мгновения им казалось, что они слились воедино и являются одним целым.
     Наконец она вскрикнула, и по телу ее пробежали судороги. Несколько секунд спустя и он достиг вершин наслаждения.
     Потом они лежали, прижавшись друг к другу, и Маркус мысленно удивлялся - никогда еще близость с женщиной не казалась ему такой всепоглощающей; во всяком случае, такие ощущения он испытал впервые.
     И он не понимал, только ли его тело участвовало в этом - или и сердце также.
     Некоторое время спустя она уснула, крепко прижавшись к нему. Приятнейшее тепло исходило от ее тела - казалось, оно проникало даже в его сердце. Внезапно его поразила мысль о том, что эта женщина идеально подходит ему. Не только телесно - хотя она оказалась более страстной и пылкой, чем он ожидал, - но и в духовном смысле. Это была нелепая мысль - вроде всей той чепухи, что он болтал о судьбе и ее предначертаниях, - но все же она его ошеломила.
     Итак, все-таки судьба? Что ж, очень может быть. Вполне возможно, что Гвен действительно создана именно для него. В конце концов, разве он до сих пор не был слишком осторожен и не рисковал, вступая в брак? Да, он проявлял осторожность и в результате женился на Гвен.
     Было бы очень просто позволить ей пробраться к нему в сердце. Она уже нравится ему, пожалуй, даже больше, чем просто нравится. Несмотря на свое обещание бежать от любви, он не знал, сможет ли от нее убежать. Ведь не исключено, что любовь уже вспыхнула в его сердце.
     Наверное, убежать от любви нельзя.
     Но Маркус тут же отогнал эту тревожную мысль. Меньше всего ему хотелось полюбить женщину, которая ясно дала понять, что сама не имеет никакого желания влюбляться в него. Безответная любовь приведет только к страданиям. В этом Реджи прав. Но все равно они смогут прекрасно жить вместе. Уж он постарается.
     Маркус еще не сказал об этом жене, однако твердо решил: цель капиталовложений, о которых он заговорил, - не только увеличить состояние семьи и избежать в будущем финансовой катастрофы, как это едва не случилось из-за распоряжений его отца. Узнав о трудностях, с которыми Гвен столкнулась после смерти ее отца, Маркус понял, что жизнь зачастую несправедливо относится к женщинам, и решил, что своих дочерей, если они появятся, он никогда не поставит в подобное положение. У Гвен весьма странные взгляды на дочерей, и она, кажется, не склонна пр