о. Раздражение исчезло, мир и покой наполнили душу. Как много времени прошло с тех пор, когда она стояла на палубе корабля и дышала опьяняющим морским воздухом. Больше всего на свете Сабрина любила море.
     В детстве она каждое лето проводила в тихой прибрежной деревушке, куда на лето ее привозила двоюродная бабушка. Сабрина выросла, играя с детьми рыбаков и лавочников, не ведая запретов, от которых страдало большинство детей из знатных семейств. Иногда Сабрина задумывалась над тем, не намеренно ли бабушка, которой навязали осиротевшего ребенка, позволяла ей общаться с теми, кто не принадлежал к привилегированному обществу, или ее не интересовало, как именно Сабрина проводит свои дни. Как бы то ни было, она испытывала благодарность за беззаботную свободную юность. В дальнейшем опыт этих лет ей весьма пригодился.
     Палуба покачивалась у нее под ногами. Сабрина откинула назад голову и радостно рассмеялась от ощущения свободы, которую всегда приносила ей вода. Здесь было ее место. Только у моря она по-настоящему чувствовала жизнь.
     - Я вижу, вы преодолели тяготы морского путешествия, - раздался у нее за спиной насмешливый и слишком хорошо знакомый голос.
     - Пустяки, милорд.
     Она беззаботно пожала плечами. Вся эта чепуха была придумана для того, чтобы%1е встречаться с ним. Сейчас, оказавшись в его обществе, Сабрина даже удивилась, что самообладание не покинуло ее. Благодаря опыту, накопившемуся за эти недели, или благодаря бренди? Сабрина не отрывала глаз от моря, сливавшегося с небом в черную бесконечность, и радовалась, что она, как и всегда, оставалась безупречной леди Стэнфорд.
     - Николас, - тихо поправил он.
     - Я думаю, слишком бесцеремонно называть вас по имени.
     - Но мы же будем одной семьей.
     Едва уловимая насмешка прозвучала в его голосе. Она ощущала его близость, его силу и волю. Он был совсем рядом, она могла бы дотронуться до него. И все же она не повернулась. Намного проще вести эту игру, не видя его черных как ночь глаз, и намного опаснее. Это словесные кошки-мышки. Она и раньше так поступала со многими мужчинами, и получалось совсем неплохо.
     - Хорошо, - вздохнула она, словно нехотя соглашаясь, - но не думаю, что это прилично.
     - Прилично? - Легкий бриз подхватил его искренний и громкий смех, - По-моему, сейчас уже поздно беспокоиться об этом. Мы оставили Лондон и отправились в неизвестном направлении. Совсем одни, даже без слуг. Боюсь, время приличий осталось в далеком прошлом.
     - Однако, - сказала она, чуть насмешливо, - я полагала, что такой человек, как вы, должен придавать большое значение приличиям.
     - Такой, как я? - Он вопросительно поднял бровь.
     - Человек с дипломатическим опытом. Пэр. Теперь, как я понимаю, член парламента и политик. Вам больше, чем другим, следует соблюдать внешние условности.
     Николас грустно улыбнулся:
     - Наверное, вы правы, по крайней мере на людях.
     Она рассмеялась, наслаждаясь веселой шуткой:
     - А в личной жизни?
     - В личной?
     - Вы почти так же известны вашими личными... скажем, интрижками, как и публичными достижениями. Ваша репутация у прекрасного пола вами заслужена?
     Предостерегающая мысль промелькнула в ее сознании. Похоже, она заплыла в опасные воды, но соблазн продолжить эту словесную дуэль был слишком велик, чтобы остановиться.
     - Заслужена? - Он снова расхохотался. - Интересный вопрос. Подозреваю, что, когда речь заходит о сердечных делах, большинство мужчин предпочитают верить, что заслуживают такую репутацию. Но конечно, вам лучше других должно быть известно, как легко создаются и рушатся репутации.
     - Это почему же?
     - Ну, - он остановился, как бы определяя, какое впечатление произвели на нее его слова, - ведь у вас со Стэнфордом тоже была определенная репутация.
     - Но это совсем не одно и то же... Николас. Заметьте, мы в своем поведении не очень строго соблюдали светские правила, но в наши безобидные похождения никогда не входили любовные интриги. - Она лукаво улыбнулась. - Это совсем другое и было очень давно.
     - Действительно. - Он пристально взглянул на нее. - Вы так сильно изменились?
     - Больше, чем можно подумать, - тихо ответила она.
     Ветер унес ее слова, и между ними воцарилось молчание. Сабрина почувствовала, как близко к ней он стоит. Слишком близко. Или ей только показалось, что соблазняющее тепло его тела притягивает ее? В ее ушах раздавался стук его сердца? Или ее собственного?
     Она мельком заметила, что его волосы немного отросли за время путешествия и вились за ушами. Сабрина подавила желание протянуть руку и пропустить между пальцами шелковистую прядь. Их взгляды встретились, и легкость общения исчезла, сменившись напряженной сдержанностью.
     - Зачем вы здесь? - прошептала она.
     Он пожал плечами, причина была известна.
     - Эрик попросил меня поговорить с вами об этой поездке. Это оказалось бесполезным. Вы вели себя так вызывающе и... - Он покачал головой и посмотрел ей в глаза:
     - Зачем я здесь? Честно говоря, не знаю. С первой же минуты вы заинтересовали, пленили и поразили меня. Я подумал, что эта потрясающая женщина, на которую я лишь взглянул, - мимолетное видение, игра моего воображения. И леди, хорошо известная в обществе своим скромным поведением, и есть истинное лицо этой женщины. Мне пришло в голову, что из этой спокойной праведной женщины получится подходящая мне графиня.
     - Графиня! - изумилась Сабрина, пораженная смыслом его слов. - Брак? Со мной?
     Николас прикоснулся пальцем к ее губам, заставляя замолчать, обнял за талию и привлек к себе, словно беспомощную куклу, которую дернули за невидимую нить.
     Он отвел выбившийся локон от ее лица и с нежностью взял за подбородок,
     - Но когда вы не подчинились мне, возражали против моей поездки с вами, буквально бросили мне вызов, вот тогда я задумался, действительно ли прелестная леди Стэнфорд является унылым образцом добродетели, как мне описывали ее мои агенты. Мне захотелось получше узнать эту женщину.
     - Я не думаю...
     Его губы прижались к ее губам, лишая возможности протестовать и сопротивляться. Желания, зародившиеся в ней в момент их встречи, овладевали ею. Она прильнула к нему, не в силах побороть жажду его близости, ее губы раскрылись, ожидая, умоляя и требуя. Она чувствовала его безграничную страсть и грубую силу. Ощущения, давно забытые и пронзающие ее тело, притягивали к нему как магнитом.
     Он, положив руки на ее спину, крепко прижал ее к себе, чувствуя ее груди, твердые от возбуждения соски, запах бренди. Со стоном он оторвался от ее губ. Она откинула голову, и он впился поцелуем в ее шею и теплую ямочку у горла.
     Сабрина подняла руку и провела пальцами по его шелковистым прядям, затем, обхватив его лицо, заставила его вернуться к ее губам. Сабрина хотела, нет, жаждала насладиться им и в ответ дать ему наслаждение. У нее мелькнула мысль, что скоро им будет недостаточно этой страсти на палубе. Джек показал ей, сколько упоительного наслаждения могут доставить друг другу мужчина и женщина. И не раз после его смерти ей хотелось испытать это с каким-нибудь мужчиной. Но даже Джек так быстро не вызывал у нее неудержимых желаний.
     Целуя, Николас прикусил ей плечо. Умелая рука сквозь тонкую ткань платья ласкала се грудь. Дрожь пробегала по телу Сабрины от прикосновения его пальцев. Она желала большего. Что он подумает, когда этот образец добродетели завлечет его в свою постель?
     "...Праведный, несколько унылый образец добродетели, как описывали ее мои агенты". Агенты? Он копался в ее жизни? Страх перед разоблачением смешался с возмущением, и страсть угасла, как пламя под накатившейся волной. Конечно, если бы он узнал о ее прошлом что-то серьезное, она бы почувствовала это. Страх почти исчез, но ее негодование возросло. За последние годы она встречала слишком много высокомерных мужчин, чтобы позволить еще одному думать, что он может делать все, что пожелает, только потому, что она женщина.
     Николас продолжал ласкать ее, добравшись до местечка на плече, которое, как он знал по опыту, весьма чувственно у большинства женщин.
     - Николас...
     - Хм? - Теплая кожа под его губами, как ему показалось, стала холоднее.
     - Зачем вы узнавали обо мне?
     Несмотря на возбуждение, он заметил холодок в ее голосе и в замешательстве взглянул ей в лицо. В лунном свете блестели ее глаза.
     - Не вижу в этом ничего необычного. Ведь мой сын женится на вашей дочери. Естественно, меня интересовала девушка и ее семья.
     Сабрина освободилась от его объятий и отступила на шаг.
     - И что же вы узнали из ваших расследований о моей дочери и обо мне?
     В тусклом свете он старался рассмотреть выражение ее лица.
     - Ничего особенного, уверяю вас. После смерти мужа вы жили довольно скромно, проведя в трауре времени больше, чем положено. Вас хорошо принимали в обществе, хотя вы не очень интересовались светской жизнью. За эти годы вам не раз делали предложение, но в записках клуба "Уайте" в качестве серьезных претендентов упоминаются только три имени. Вы были вполне обеспечены в денежном отношении. Едва ли это потрясающие открытия. Что касается вашего замужества... - он пожал плечами, - мне не потребовалось что-либо узнавать. То, как вы со Стэнфордом жили, всем хорошо известно, могу добавить, это почти легенда.
     Негодование было гораздо сильнее, чем облегчение, которое она почувствовала от его слов. Он не узнал ничего важного. Сабрина старалась не думать о том, что сама наводила о нем справки. Чем его поступок отличался от ее собственного? Он сделал только то, что должен был сделать для своего сына, как и она сама должна была сделать для своей дочери. Что возмутило ее: само получение сведений или выводы, которые он сделал? Его слова не выходили у нее из головы. "Скучный, унылый образец добродетели".
     - Моя дочь оправдала ваши ожидания, она годится в жены вашему сыну?
     В голове Сабрины начала зарождаться идея.
     - Конечно, - кивнул он.
     Сабрина подошла к борту. Идея расцветала пышным цветом. Невероятная, немыслимая, ужасная. Непоправимая ошибка.
     - А я, насколько понимаю, тоже удовлетворяю вашим требованиям?
     - Нуда, я...
     - Так каковы необходимые вам качества? - Сабрина повернулась к нему.
     - Какие качества? Боюсь, я вас не совсем понимаю.
     - Чтобы занять положение, стать графиней, вашей женой.
     - Моей женой! - повторил он, и его ответ был осторожен:
     - Ну, такие же, какие желает любой мужчина в моем положении. Полагаю, мне нужна хорошая хозяйка для приема гостей. Я бы предпочел женщину с умом и недурную на вид. И естественно, с безупречной репутацией и благородного происхождения.
     Николас поморщился, что с удовлетворением отметила про себя Сабрина. Даже он сам заметил, как высокомерен и эгоистичен в своих притязаниях. Она проучит его, если примет его предложение.
     - Понятно, - коротко и спокойно ответила она. - Вы не упомянули любовь или хотя бы симпатию, из чего я делаю вывод, что вы имеете в виду отношения, которые предоставляли бы вам полную свободу в вашей личной жизни. Делать что хотите и жить с кем хотите. Вы желаете изображать мужа и жену только на публике, ради соблюдения приличий. Брак по расчету,
     - Я представлял это несколько иначе, - заметил он.
     - Вероятно. И согласно собранным вами сведениям я, за исключением несколько скандального брака, удовлетворяю вашим требованиям?
     - Да, но...
     - Похоже, вы забыли, - с удивлением холодно произнесла она. - Ну, хорошо. Я не привыкла хвастаться своими достоинствами, но их немало. Много лет я управляла своим домом и умею устраивать светские приемы, имея опыт во всех тонкостях светских правил. Я хорошо говорю по-французски, знаю разговорный испанский и такой же итальянский. Семья моей матери ведет свою родословную от короля Ричарда. Мужчины посвящали мне стихи, воспевавшие мою красоту и очарование, а моя репутация - как это вы изволили выразиться? - ах, да, я скучный и унылый образец добродетели. Думаю, я отвечаю вашим требованиям. Вы согласны?
     Николас считал себя умным человеком, по когда Сабрина буквально бросила ему в лицо эти слова, он понял, что все идет не так, как он ожидал. Конечно, обнимая ее, он не предполагал такого разговора.
     - Согласен, Сабрина, однако...
     - Тогда все прекрасно. - Она расправила плечи и произнесла тоном, достойным королевы:
     - Я принимаю ваше предложение.
     Он с изумлением уставился на нее:
     - Я не заметил, что сделал предложение.
     Она пожала плечами:
     - Называйте это как вам угодно. Вы сказали, что женитесь на этой леди. Я также слышала, что вы человек чести и держите свое слово.
     Николас нахмурился, обдумывая ее заявление.
     - Не могу поверить, что вы согласитесь на такой брак. Брак по расчету, так вы сказали?
     - С определенными условиями и оговорками, - кивнула Сабрина.
     Он чуть не рассмеялся. Все, что ему сообщили об этой женщине, оказалось ложью. Она определенно не была скучной и унылой. Он подумал: в чем еще ошиблись его осведомители?
     - Каковы же эти условия и оговорки?
     Она, скрестив на груди руки, расхаживала перед ним, ее лицо то ясно выступало из тени, то скрывалось.
     - Прежде всего, что бы ни произошло между нами, вы не отмените своего разрешения на брак Эрика и Белинды.
     - Согласен.
     - Во-вторых, вся собственность и деньги, которые я имею, остаются под моим контролем и оформляются соответствующими документами. Я' не хочу потерять свою независимость.
     На минуту он задумался. Были известны случаи, когда жена имела свои собственные средства, но это случалось очень редко. Однако он, естественно, не нуждался в ее деньгах и мог позволить себе быть щедрым. Если это требование доставляет ей удовольствие, пусть так и будет.
     - Хорошо.
     - Мы будем партнерами на равных в любом деловом предприятии, которое будем вместе осуществлять.
     - Деловые предприятия? - Он с подозрением прищурился:
     - Какого рода деловые предприятия?
     Он остановилась и настороженно посмотрела на него.
     - Сейчас это не имеет значения. Просто я хочу, чтобы вы дали слово.
     - Даю, - усмехнулся он. - Что-нибудь еще?
     - Да!
     Сабрина сделала шаг к нему и посмотрела ему в глаза. В ее глазах он увидел отражение сверкающего неба и едва удержался от желания обнять ее. Сабрина набралась храбрости.
     - Поскольку это будет брак по расчету и только, мы будем по-прежнему жить отдельно. Я рассчитываю, что, уже имея наследника, вы не будете посягать на мое право на личную жизнь.
     - Посягать на ваше право на личную жизнь? - вырвалось у него. - Вы хотите сказать, что будете моей женой, но не будете делить со мной ложе?
     - Именно это я и хочу сказать, - честно подтвердила она. - Я буду во всем такой графиней, какую вы желаете. Буду идеальной женой. Но я не намерена делить ложе моего мужа с другими женщинами и ласкать человека, которого не люблю. - Она отступила назад. - Мне кажется, вы никогда не решитесь на публичный скандал, который вызывает развод, поэтому мы сможем аннулировать брак или, как делают многие, жить совершенно отдельно. Если эти условия для вас неприемлемы... - Сабрина вопросительно наклонила набок голову. - Так как же, Николас? Он молча смотрел на нее. В тот вечер, когда они встретились, он решил, что из нее выйдет удовлетворяющая его требованиям жена. Но теперь он хотел гораздо большего. Лунный свет создавал блистающий ореол вокруг ее волос, мягко освещал точеные черты лица, прекрасную, словно греческая статуя, фигуру. Черные и серебряные краски ночи превращали ее в волшебное видение. Он помнил, что в его жизни был единственный случай, когда его страсть к женщине была такой всепоглощающей. Непостижимой, необузданной, неукротимой. Она будет его женой, со всеми этими оговорками, условиями и прочим!
     - У меня есть свое условие, - тихо сказал он. - Если мы решим, что не подходим друг другу, это должно быть наше общее решение.
     - И это все?! - удивленно воскликнула она. Николас в душе улыбнулся. Она явно не ожидала, что он согласится с ее невероятным предложением. Он кивнул.
     - Как замещающий капитана, Саймон может совершить церемонию бракосочетания. Вас устроит завтрашний день?
     - Более чем устроит, - обнял ее Николас.
     - Николас, - возмутилась она, - не думаю, что это подходящее начало для брака по расчету.
     - Мы еще не женаты, - прошептал он, - и этот момент мне кажется чрезвычайно подходящим. - Он коснулся ее губ.
     От его прикосновения у нее перехватило дыхание, и воля ослабела. Она пыталась сопротивляться целому океану чувств и ощущений. Но как она сможет устоять перед ним? Если от одного его поцелуя она теряет самообладание... Она содрогнулась от сладкого предвкушения и не прислушалась к отдаленному голосу, звучавшему в ее сознании, который предупреждал: "Остановись!"
     Он крепко прижимал ее к своему телу, бедрам, инстинктивно чувствуя, что она уступает и готова сдаться. С чувством удовлетворения он отпустил ее и, взяв за подбородок, заглянул в глаза, горевшие от пробужденной им страсти.
     - До завтра!
     Она ответила не сразу. Николас видел, как она собирается с мыслями. Как превращается в хладнокровную, сдержанную леди Стэнфорд. Она была хороша, его будущая жена, очень хороша.
     - До завтра!
     Она вежливо кивнула, повернулась и исчезла.
     Он оперся о поручни и смотрел, как она растворяется в темноте. В воздухе сохранился ее аромат, чуть терпкий, напоминавший о чем-то давно забытом. Улыбка показалась у него на губах, когда он подумал о неожиданных преимуществах брака. Николас, граф Уайлдвуд, был человеком чести, и он был намерен соблюдать все условия их сделки. Разумеется, кроме одного.

Глава 7

     - Ты с ума сошла? Такой глупости я еще никогда не встречал! Что на тебя нашло? - уставился на нее Саймон.
     - По-моему, это прекрасная идея, - возразила Сабрина.
     - Прекрасная идея! - возмутился он. - Да только вчера ты стояла на этом самом месте и говорила мне, к тому же заметь, очень убедительно, как одно его присутствие все портит и ты была бы счастлива отправить его на съедение рыбам на дно морское. А сейчас хочешь выйти замуж за этого человека!
     - Я просто передумала, - заносчиво фыркнула она, - Кроме всего прочего, брак с Уайлдвудом решит все мои проблемы.
     - О? - Он с насмешливым видом приподнял выцветшие на солнце брови. - Будь добра, объясни мне, как твой брак с человеком, которого ты почти не знаешь и терпеть не можешь, поможет что-либо решить?
     - Я поставила перед ним определенные условия, и он готов выполнить их. Во-первых, он обещал не отменять свое разрешение на брак Белинды и его сына. Теперь ее будущее обеспечено. И он согласился на равноправное партнерство со мной в любом деловом предприятии.
     - Под деловым предприятием ты подразумеваешь поиски французского золота?
     - Именно это, - кивнула она.
     - Ты рассказала ему о золоте?
     - Боже мой, нет! Я даже боюсь думать, что он скажет по этому поводу. Но рано или поздно он все равно узнает, и таким образом я заручилась его обещанием и обеспечила себе долю.
     - Мне кажется, если ты будешь замужем за этим человеком, нет необходимости давать за дочерью приданое. И нет никакой нужды искать это золото.
     - Нет, Саймон, - затрясла она головой, - я больше никогда не буду материально зависеть от мужчины.
     - Но когда я впервые тебя встретил, ты только что овдовела. Если вспомнить, ты радовалась своей свободе не меньше, чем горевала о потере мужа, - тихо сказал он, стараясь поймать ее взгляд.
     - Саймон! Это не правда! - резко перебила она, не желая признаваться в чувствах, для осознания которых ей потребовались годы. - Получается, что я радовалась тому, что Джек умер. Я никогда не желала ему смерти. - Она опустилась на стул, откинув голову на спинку и глядя невидящими глазами на низкие балки потолка. - Я только хотела, чтобы он... стал взрослым. Жизнь с Джеком была одним бесконечным развлечением. Великолепным полуночным маск