ейство.
     Джиллиан рассмеялась:
     - А ты обретешь Эффингтонов! Обмен вполне справедливый, как мне кажется.
     Джослин откашлялась.
     - Я нечаянно подслушала.
     Ричард выпустил Джиллиан из объятий, но не отступил от нее ни на шаг.
     - Ты бы ничего не услышала, если бы не прижалась ухом к двери.
     - Это уж было вовсе незачем. - Джослин не замедлила войти в комнату. - Мне думается, к счастью для всех нас...
     Джиллиан перебила ее:
     - Вы что же, все трое подслушивали?
     - Ничего подобного, - обиделась Джослин. - Только я и Бекки.
     - Привет, Ричард, - донесся из-за двери голос Бекки, но в проеме появилась лишь ее приветственно машущая рука.
     - Что вам нужно? - вышел из терпения Ричард, сверкнув глазами.
     Джослин в ответ наградила его не менее огненным взглядом.
     - Как я уже говорила, нам кажется, что если ты любишь Джиллиан, а ведь ты любишь, правда?
     Ричард возвел очи к потолку, потом, смирившись, кивнул.
     - А она любит тебя... - Джослин повернулась к Джиллиан.
     - Словом "тебя", я полагаю, вы обозначаете Ричарда, графа Шелбрука, но не Ричарда, носящего иную фамилию? - с невинным видом задала вопрос Джиллиан.
     Джослин слегка смутилась.
     - Я обозначаю... да, Ричарда.
     - Понимаю. - Джиллиан ласково улыбнулась. - Да, я люблю его.
     - Отлично, - просияла Джослин. - Но если вы любите друг друга, зачем вам терять состояние?
     - В самом деле, зачем?
     - Разве не достаточно убедиться, что вы оба готовы им пожертвовать? - Голос Джослин становился все напористее. - Я совершенно не понимаю, почему мы... то есть вы должны прожить всю нашу... то есть вашу жизнь в бедности...
     - Это никогда не было бедностью, - вставил Ричард.
     - Но не было и особенно роскошным существованием, - внесла поправку Джиллиан.
     - ...если вы можете получить такое громадное состояние.
     - Сказать по правде, Джослин, я тоже этого не понимаю. - Джиллиан посмотрела на Ричарда. - Я хочу тебя независимо от того, как ты себя называешь, на всю мою жизнь. Если придется выбирать между тобой и наследством, я с радостью откажусь от него и буду проводить свои дни, подавая тебе гвозди на самой верхушке твоей проклятой крыши. Но я думаю, что было бы гораздо радостней жить, имея возможность нанимать слуг, которые выполняли бы такие обязанности. И иметь средства для помощи талантливым женщинам. И обеспечить приданым твоих сестер, чтобы они могли найти себе мужей, надеюсь, более разумно относящихся к денежным проблемам, чем их брат.
     - Прекрасно сказано, Джиллиан, - обрадовалась Джослин.
     - Уходи-ка ты отсюда, - обратился Ричард к сестре, не сводя глаз с Джиллиан.
     Джослин послушалась было, но потом вернулась и остановилась поближе к Джиллиан, словно рассчитывая на ее защиту.
     - Мы все считаем, что это ужасно романтично - вы оба готовы пожертвовать всем ради любви! Честно говоря, было трудно ожидать этого от Ричарда, ведь он всегда такой практичный...
     - Убирайся! - взревел тот.
     Джослин опрометью выбежала из комнаты и захлопнула дверь.
     - Ты и в самом деле откажешься от наследства? - спросил Ричард уже вполне спокойно.
     - Я уже сказала. Я готова стать женой бедного, но честного графа Шелбрука или супругой многообещающего, но тоже не слишком богатого Этьена Луи Туссена. Все, чего я хочу, - это выйти замуж за Ричарда Шелтона, не важно, бедного или богатого.
     - Почему?
     - Я уже это сказала.
     - Повтори.
     - Потому что люблю его.
     - Любишь?
     Он обнял ее, словно все еще не веря своему счастью.
     - Да. Люблю.
     - Ну а раз любишь и готова стать образцовой женой, изволь подчиняться моим требованиям. Мне по-прежнему не слишком нравится твоя нелепая идея помогать женщинам-художницам.
     - А мне помнится, ты обещал сделать меня счастливой.
     Джиллиан торжествующе улыбнулась, озорно блеснув глазами.
     - Обещал. А вы хитроумная женщина, миледи!
     - А вы, милорд, очень хитроумный мужчина. - Она чмокнула его в губы. - Мы во всех отношениях подходим друг другу.
     В который уже раз поражался Ричард ироническим поворотам своей судьбы. Он считал, что женщинам нет места в искусстве, однако собственный талант унаследовал от женщины. Он принял предложение Джиллиан из-за нужды в деньгах, но деньги были не важны больше. Гордость руководила его действиями вначале, но в конце концов главной стала любовь.
     Ричард поцеловал Джиллиан и подумал, что перед ними обоими только начало счастливой жизни, которой мало дела до шестисот тысяч фунтов, восьми или скольких там кораблей и земельных владений в Америке. Его и удивляло, и радовало сознание, что чувство, которого их соглашение не предусматривало, в действительности оказалось несравненно большим богатством, чем любое состояние. Он смотрел в будущее с надеждой на счастье до конца дней с женщиной, которая стояла сейчас рядом с ним.

Эпилог

Через четыре месяца

     - А знаете, все производит прекрасное впечатление, не правда ли? - Леди Форестер окинула взглядом элегантно отделанный бальный зал в новом доме недавно сочетавшихся браком графа и графини Шелбрук. - И как много гостей!
     - Это их первый бал. Собрались сливки общества, даже в это время года, - ответила ей другая леди. - Я уже видела герцога и герцогиню Роксборо, присутствуют и другие члены семейства Эффингтон. Говорят, что и вдовствующая герцогиня здесь, а она, как вы знаете, никогда не приезжает в город.
     - Между этим балом и салонами леди Шелбрук, несомненно, большая разница, - заметила леди Форестер.
     Леди Шелбрук все еще устраивала небольшие вечера, но далеко не так регулярно, как до своего замужества. Она была слишком поглощена заботами о создании некоего рода пансионата для женщин-художниц. Видит Бог, леди Форестер могла понять желание поддержать пробивающихся к известности художников - но женщин? Какой в этом смысл? И какое, извините, развлечение?
     - Вы видели ее портрет? - спросила собеседница леди Форестер с ноткой благоговения в, голосе. - Он написан этим французом, как его, Ту... не помню дальше. Она выглядит так... так, я бы сказала...
     - Великолепно, - докончила за нее леди Форестер. - Понятно, почему Туссен продолжает пользоваться большим спросом.
     Портрет висел здесь же, в бальном зале, занимая центральное место в большой коллекции леди Шелбрук.
     - Насколько я знаю, он написал с нее еще один, весьма смелый.
     - Да, я тоже слышала об атом, - небрежно обронила леди Форестер.
     - Вы знакомы с этим художником? - поинтересовалась вторая леди.
     - Нет, - со вздохом призналась леди Форестер. - И боюсь, что уже не буду удостоена этой чести.
     В соответствии с последними сплетнями Этьен Луи Туссен покончил с беспутным образом жизни в угоду верности - подумать только! - своей жене. Жаль. Леди Форестер уже не представится случай проверить лично, соответствуют ли истине ходившие о нем слухи.
     Взгляд леди Форестер скользил по изысканно убранному залу и по фигурам прекрасно одетых гостей. С балкона, где расположился оркестр, звучала прекрасная музыка. Множество слуг в белых масках, треуголках и венецианских домино сновало в толпе. Леди Форестер не могла решить, обижена она или польщена явным похищением ее идеи.
     Она отыскала глазами графиню, и взгляд ее сделался задумчивым. Леди Шелбрук рассмеялась в ответ на чье-то замечание. Кажется, леди Шелбрук часто смеялась в последнее время, и даже улыбка ее была какой-то особенной. Нечто похожее на зависть укололо самолюбие леди Форестер - если она вообще могла завидовать таким вещам, как супружество, счастье и настоящая любовь.
     - Леди Шелбрук выглядит сегодня очаровательно, - сказала вторая леди. - Замужество ей явно к лицу.
     - Да-да, несомненно... - рассеянно отозвалась леди Форестер.
     Нежный румянец окрашивал щеки новоявленной графини, и глаза ее сияли непритворной радостью. Она казалась почти такой же неземной, как на портрете, висевшем на почетном месте.
     - Хотелось бы узнать, как можно этого добиться, - проговорила леди Форестер, обращаясь скорее к самой себе, чем к кому-либо еще.
     - Как? О, дорогая моя леди Форестер! - Граф Шелбрук незаметно для нее подошел совсем близко и, держа в руке бокал шампанского, заговорил с ней, но смотрел при этом только на Джиллиан. - Леди Шелбрук более чем охотно поделится с вами своим секретом. Вы всегда любили секреты, не так ли?
     - Любила и люблю! - рассмеялась та, поднимая на него глаза. Она охотно узнала бы, как ему удалось покорить сердце прелестной вдовы. Зависть снова кольнула леди Форестер. - А вы знаете ее секрет, милорд?
     Граф с задумчивым видом отпил глоток вина.
     - Тут нет ничего особенного. Прежде всего вы должны решить, чего вы хотите. А далее, по примеру моей жены, составьте список.
     - Список?
     - Вот именно. - Он улыбнулся как человек, довольный жизнью и счастливый неожиданно обретенной любовью. - Список женихов.



   Виктория АЛЕКСАНДЕР
   ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНА

Перевод с английского Е.П. Ананичевой. OCR Вера


Анонс

     У великосветского ловеласа графа Уайлдвуда имелась вполне определенные представления об идеальной жене!
     Конечно, она должна быть красивой, но при этом скромной и послушной! Конечно, ей надлежит делить с супругом брачное ложе и появляться с ним в обществе, но упаси ее Господь посягать на холостяцкие развлечения мужа!..
     На первый взгляд красавица Сабрина Уинфилд казалась идеальной невестой. Но... первый взгляд так обманчив! И вот уже многоопытный обольститель, впервые в жизни влюбленный как мальчишка, мечтает только об одном - СОБЛАЗНИТЬ... СОБСТВЕННУЮ ЖЕНУ!..

Пролог

1808 год

     К нему медленно возвращалось сознание. Тяжелый, пропитанный влагой воздух давил на его кожу. В лицо бил соленый морской ветер. Смутно доносился рокот океанских волн. Все было погружено в глубокую тьму. Что это, сон? Или смерть? Он повернул голову, и жгучая боль пронзила затылок. Стон вырвался из его губ, но ум прояснился от боли. Чувства обострились. Ощущение небытия исчезло.
     Широкая повязка закрывала его глаза и лицо, руки были связаны за спиной, а ноги - в лодыжках. Он попытался ослабить веревки. Но ему удалась лишь нащупать грубые доски, на которые он опирался спиной, а голова касалась, как он понял, каких-то корзин. Он не ошибался - большую часть товара контрабандисты перевозили в корзинах. И только глупец не догадался бы, что он обнаружил именно ту банду, которую искал. Вернее, они обнаружили его.
     Он вспомнил, как с крутого утеса наблюдал за их преступными действиями - там, внизу, на берегу моря, и, что было особенно важно, выяснил их местонахождение. Оставалось только вернуться с подкреплением и захватить их на месте преступления. Он проклинал себя за то, что отправился один, за свою самонадеянность и глупость. Его заметили и, судя по острой боли в голове, ударили так, что он потерял сознание.
     Тихие голоса привлекли его внимание. Он прислушался. Среди грубых мужских голосов явно слышался женский мелодичный голос. Несмотря на свое жалкое положение, он неожиданно обрадовался. Он нашел банду, которая долгое время скрывалась от него и других королевских агентов. Не такую многочисленную, как другие, но умелую, дерзкую и неуловимую. Во главе банды стояла женщина.
     Даже после нескольких недель бдительных наблюдений, ночных бодрствований, переодеваний и жизни под чужими именами он все еще с трудом верил в это. В своем кругу он встречал только два типа женщин: предназначением одних было служить прелестным украшением и производить на свет наследников, других, обладавших необходимыми талантами, доставлять удовольствие в ночных развлечениях.
     У него был значительный опыт общения с обоими. Его милая кроткая жена произвела на свет сына, что от нее и требовалось, а затем умерла, весьма своевременно. Что касается второго типа... ну, они обычно оправдывали его ожидания.
     Эта женщина не подходила ни под одну из этих категорий, на которые он делил прекрасный пол. Было очевидно, что она умна. И подтверждением тому служила та утомительная игра в кошки-мышки, которую он вел и проиграл. Создавалось впечатление, что она способна вызывать у людей такую преданность, о какой всегда мечтали монархи и какой требовали генералы. Вопреки всем его попыткам, включая подкуп и угрозы, ни одна душа в этой бедной прибрежной деревушке не сообщила ему ни слова.
     Они называли ее леди Би, и большая часть сведений, которые ему удалось получить, скорее относилась к выдумкам. Как ни старался, он не смог найти в этой местности женщину благородного происхождения, которая могла бы оказаться этой таинственной дамой.
     Невольно он в какой-то степени начал уважать ее и ее людей. Времена были тяжелые, и контрабанда давала возможность иметь на столе еду. Тем не менее, это занятие по-прежнему считалось нарушением закона, к тому же наносило моральный ущерб борьбе с Францией. Дело было опасным, и он не мог сомневаться в смелости этой женщины. Но ему хотелось надеяться, что она не жестока.
     Голоса становились громче, но он все еще не мог различить слова. Он стиснул зубы. Любые сведения, которые он мог бы получить здесь, помогли бы ему в поимке контрабандистов, разумеется, если он останется жив.
     Он услышал, как, тихо переговариваясь, мимо прошли люди.
     - Миледи, - донесся до него тихий голос, - по-моему, наш друг пришел в себя.
     - Придержи язык, парень, - сердито заметил другой голос. - Нам не надо, чтобы он узнал нас, если встретит потом.
     - А это "потом" будет? - произнес он громким уверенным тоном сильного человека, который знает, что ему нечего терять.
     И услышал смех женщины:
     - Всегда бывает "потом", милорд.
     Голос женщины был низким, чуть хрипловатым, возможно, из-за сырости, а может, она всегда так говорила. Этот голос зажег огонь в его крови, и он понял, что наконец встретился с объектом своей охоты. И его поразило внезапное открытие: вопреки неуместности и абсурдности его неожиданного желания ему безумно захотелось обладать этой женщиной. Затем он закует ее в кандалы.
     - Боюсь, однако... - слабый сладкий аромат окутал его, - для нас не будет этого "потом".
     - О? - Он приподнял бровь под повязкой.
     - Увы, милорд. - Она чувственно вздохнула. Ее дразнящий голос, казалось, проникал в его душу. - Мы слишком слабы, чтобы преодолеть препятствия, которые вы поставили на нашем пути. Сегодня мы делаем это в последний раз.
     Осторожное и легкое прикосновение прохладных нежных пальцев к шраму на его шее вызвало приятную дрожь. Обычно высокий воротник и галстук скрывали этот шрам. Но на нем сейчас не было привычной одежды.
     - Знак чести, милорд?
     - Всего лишь мальчишеское приключение. - Он равнодушно пожал плечами, стараясь скрыть свое неожиданное волнение, которое вызывала у него эта женщина. - Не рассчитывайте, что я откажусь от попыток арестовать вас и ваших людей.
     Она снова рассмеялась;
     - Вы не глупы, милорд, и прекрасно доказали это за время нашей маленькой игры. Я уверена, вы уже поняли, что, если мы прекратим наши дела, вы нас никогда не найдете.
     Она была права. Если банду распустят, контрабандисты растворятся среди жителей деревни. Они исчезнут. В его душе росло отчаяние. Его миссия будет провалена. Поражение - единственное, с чем он не мог смириться.
     - Предупреждаю вас, - сказал он с угрозой, - и не люблю проигрывать.
     - А я, милорд... - Ее дыхание, благоуханное, опьяняющее скрытым обещанием, ласкало его лицо. - Я вообще не признаю поражений.
     Она замолчала, и он с удивлением ощутил чувство неловкости, возникшее между ними. Он подумал: чувствует ли она то же? Ощутив на своем лице ее дыхание и легкое прикосновение ее губ к его губам, он вздрогнул, затем невольно потянулся к ней. Ее губы раскрылись, и язык дотронулся до внутренней стороны его рта. Кровь в его жилах вскипела от пробудившегося желания. Мысли лихорадочно бились в голове. Какая женщина может так смело целовать?
     Она прервала поцелуй, оставив у него чувство горького разочарования. Он все еще чувствовал ее присутствие и слышал тихий голос.
     - Я, как никогда, сожалею, что для нас нет будущего, милорд. - Она вздохнула. - Есть только настоящее, только эта минута.
     Ее голос изменился, она торопливо сказала:
     - Нам еще надо много дел закончить сегодня ночью. Так что, мой очаровательный пленник, я прощаюсь с вами. Адью.
     - Что вы... - В последний момент, прежде чем погрузиться во тьму от удара по голове, уже второго за эту ночь, он тоже сожалел... о том, что потом больше ничего не будет.

Глава 1

1818 год

     - Проклятие, - проворчала Сабрина Уинфилд, с отвращением глядя на разложенные перед ней бумаги.
     Она рассеянно постучала пальцами по старательно отполированной поверхности старого письменного стола из красного дерева и еще раз просмотрела лежавшие перед ней бумаги. Из этих счетов и банковских отчетов вырисовывалась мрачная картина.
     "Проклятие!" Она вздохнула и бросила быстрый взгляд на закрытую дверь, ведущую в библиотеку. Нехорошо, если слуги или, что еще хуже, ее дочь услышат, как она выражается подобно простолюдинке на улице. Но за все годы, праведно прожитые, как и полагалось женщине ее положения в обществе, ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем крепкое ругательство. Когда рядом никого не было, конечно.
     Сабрина вернулась к документам. У нее оставалось достаточно денег, чтобы вести достойную жизнь, хотя пришлось бы немного экономить. К сожалению, ей не очень нравилось слово "экономить". Все из-за этого идиота Фицджеральда. Ей бы следовало предвидеть, что этот маленький человечек с поросячьими глазками, который, сюсюкая, целовал ей руку, доведет ее до беды. Она до сих пор не могла понять, почему после смерти его отца она доверила ему вести все ее финансовые дела. Очевидно, сыграло роль чувство признательности.
     Старший Фицджеральд обладал прекрасными деловыми качествами и острой проницательностью. Он тихо вел ее дела в течение почти девяти лет - до самой своей несвоевременной кончины - и превратил ее первоначальный капитал в солидное, надежное и даже весьма значительное состояние. Он прислушивался к ее предложениям и желаниям, признавая за ней деловые способности. Но за один короткий год после его смерти этот дурак, его сын, довел ее состояние до скудного банковского счета, лежавшего сейчас перед ней.
     Ее преследовала мысль, что, возможно, в этом была вина не одного лишь младшего Фицджеральда. О, сначала она твердой рукой управляла своим капиталом, но затем ее бдительность ослабла. Она вынуждена была признать, что не следила за делами так, как следовало бы, ибо была занята первым выездом, светским дебютом дочери. Дебютом, на который она потратила намного больше, чем допускало благоразумие.
     "Все равно, - упрямо думала она, - деньги были потрачены не напрасно". Белинда заслуживала самого лучшего. К тому же затраты полностью окупились.
     Белинда влюблена и собирается выйти замуж за очаровательного молодого человека из весьма уважаемой семьи. Он наследник фамильного титула и внушительного богатства - не только огромного, но и надежного. Чтобы убедиться в этом, Сабрина потихоньку навела справки. Она не желала, чтобы ее ребенок страдал от нищеты и отсутствия денег.
     Как это однажды произошло с ней самой. Брак, обеспечивающий будущее дочери, и был причиной огорчения Сабрины. Свадьба подразумевала приданое, достойное положения в обществе ее и ее покойного супруга, приданое, достойное вдовствующей маркизы Стэнфорд. Ха! Титул. Чтобы нанять карету для поездки по городу, к нему надо прибавить еще полкроны.
     Она не знала, как найти деньги на такое приданое. Конечно, ее собственное замужество решило бы все проблемы. Большинство или даже все женщины, которых она знала, выходили замуж ради богатства и титула. Замужество только ради денег вызывало у нее отвращение. Она-то уж, конечно, первый раз вышла замуж не из-за денег. Сделай она другой выбор, жизнь была бы намного легче. Ее дочь выходит замуж тоже не ради дене