попала в точку, старина.
     - Верно, - сдержанно ответил Маркус.
     Реджи усмехнулся, глядя на девушку так, словно они были соучастниками заговора.
     - Очень многие хотели бы пристрелить его, мисс. Утверждение, что кто-то действительно сделал это, было не более чем смешная фантазия с моей стороны.
     - Моего друга легко позабавить. - Маркус шагнул в сторону и приветливо кивнул. - Боюсь, мы слишком задержали вас. Еще раз прошу прощения, мисс.
     - Разумеется. - Она вздернула подбородок, прошагала мимо них и бодро спустилась по лестнице.
     Маркус смотрел ей вслед, оценивая, как всегда, покачивание изящных бедер, и забавлялся мимолетным ощущением, что в этой девушке есть что-то большее, чем можно увидеть глазами. Хотя, конечно, это его не касается.
     - Ее никто не сопровождает, Маркус. - Взгляд Реджи задержался на фигуре, быстро исчезнувшей в лестничном колодце. - С ней нет даже горничной. Странно, да? Она говорит правильным языком, она явно принадлежит к высшему обществу.
     - Да, но у нее потертые манжеты, - задумчиво сказал Маркус. - И платье у нее, увы, совсем не модное.
     - И очень противное. Слишком...
     - Пристойное? Чопорное? Скучное?
     - Вот именно, - кивнул Реджи. - А жаль. Бьюсь об заклад, под этим унылым платьем скрывается соблазнительная фигурка, а в этих глазах прячется интригующая история. Она вполне может быть жертвой тяжелых обстоятельств, которые ей не под силу преодолеть. И ей очень нужна помощь, возможно, даже спасение. Наверное, мне следовало бы узнать...
     - Тебе совершенно ничего не следовало бы. - Маркус крепко взял друга за плечо и повел его прочь от лестницы по коридору к конторе стряпчего.
     Виконт Беркли, Реджинальд, Реджи был самым близком и старинным другом Маркуса. Их владения были расположены в одном графстве, и выросли они по соседству. Во многих отношениях они были похожи как братья. В других же большего несходства и представить себе было невозможно.
     У Реджи была крайне раздражающая склонность представлять себя в виде благородного рыцаря, который спасает простых и знатных девиц, попавших в беду. По большей части леди, о которой шла речь, не хотела и не нуждалась в предлагаемом спасении, а Реджи всегда вместе с помощью предлагал свое сердце.
     Что же до Маркуса, он явно не был спасителем беспомощных дам, но у него всегда была страсть к тайнам, и в глубине души он долго разгадывал загадку пары прекрасных глаз, приятно округлых бедер и общего облика девушки, контрастирующего с ее очевидными житейскими обстоятельствами. По опыту он знал, что только женщины, равные ему по рождению, встречают мужской взгляд с непоколебимой прямотой, которую проявила эта особа, но такие женщины попадаются крайне редко. Честно говоря, женщины, которых он мог припомнить, говорившие с ним так твердо и прямо, были только среди тех, которым его поручили в детстве. Его мать, конечно, няньки, гувернантки...
     Он фыркнул.
     - Полагаю, твоя дева, попавшая в беду, более чем в состоянии сама о себе позаботиться. Готов поспорить на крупную сумму, что означенная леди привыкла плавать в гораздо более ненадежных водах, чем те, которыми являются улицы Лондона для мисс без сопровождающих лиц. Я думаю, она привыкла иметь дело с той самой очень неприятной формой жизни, - он открыл дверь в приемную конторы Уайтинга и усмехнулся другу, - с детьми.

     Не прошло и двух часов, как из головы Маркуса вылетели все таинственные женщины, решительные гувернантки и беспомощные девы.
     - Это нелепость, вот что я думаю, - заявил Реджи, вероятно, в сотый раз. Степень его негодования росла вместе с поглощением превосходного бренди Маркуса. - Я поверить не могу...
     - А я могу. У моего отца всегда была интересная манера давать мне ровно столько веревки, чтобы я мог повеситься.
     - Сколько веревки? - Реджи снова протянул ему пустой стакан.
     - В основном это в переносном смысле. - Маркус пожал плечами и налил виконту бренди.
     Оба уютно расположились в просторной библиотеке Пеннингтон-Хауса, служившего последние два столетия местом пребывания в Лондоне семейства Холкрофт и графов Пеннингтон, а с тех пор как друзья стали взрослыми, их личным убежищем. - И вот теперь отец, ничего не сообщив, конечно, предоставил мне разумное количество времени, как ему кажется...
     - Тридцать лет? - Реджи посмотрел на Маркуса поверх своего стакана. - Это и есть веревка?
     - Именно. Достаточное количество времени в глазах многих, чтобы обзавестись женой по собственному выбору. То, что я до сих пор не сумел этого сделать, означает, что теперь я теряю право это сделать. - Маркус откинулся к краю стола и задумчиво глотнул бренди. - Поскольку я не отбрасываю мысли о том, чтобы этот выбор вырвали у меня из рук, я должен признать, что способ, которым это было проделано, весьма умен.
     - Вот как?
     - Если бы я знал об этом предельном сроке женитьбы, я мог бы вполне выбрать жену на основе только соответствия. Положение в обществе, финансы и все такое. Мой отец, видишь ли, был своего рода романтиком. Если бы я узнал о его намерениях, пришлось бы отставить в сторону всякую там привязанность, даже любовь, если хочешь. Он очень верил в союзы сердец. - Маркус фыркнул. - О да, он был чрезвычайно умен. Когда-нибудь я проделаю то же самое со своим собственным сыном.
     - Послушай, Маркус, мне кажется, ты чертовски возмущен всем этим.
     - Был возмущен. Нет, все еще возмущен, но мой гнев смешан с восхищением. - Он вздохнул. - По правде говоря, Реджи, он ведь протянул руку из могилы и схватил меня за...
     Дверь в библиотеку распахнулась, и в комнату, точно порыв безжалостного злого ветра, ворвалась вдовствующая графиня Пеннингтон.
     - Маркус Алоизий Гренвилл Гамильтон Холкрофт, вы намерены или не намерены жениться на этой девушке?
     Реджи с благоговейным ужасом вскочил на ноги. Вдова седьмого графа Пеннингтона часто внушала такое чувство всем, кроме ее покойного мужа и сына.
     - Добрый вечер, миледи. Как всегда, мне очень прия...
     Леди Пеннингтон жестом велела ему замолчать и остановилась в нескольких шагах от своего единственного чада.
     - Итак, да или нет?
     - Добрый вечер, матушка, - ласково сказал Маркус. Он был вечно благодарен Создателю за то, что не унаследовал материнской склонности к драматическим выражениям своих страстей. - Вижу, вы уже слышали новость.
     - Конечно, слышала. Я была здесь, когда мистер Уайтинг пришел сегодня утром с этим ужасным условием. Стоит ли говорить, что вас, как всегда, нигде нельзя было найти.
     - Подумать только. - Маркус попытался не улыбнуться при этом обвинении.
     Он любил мать, как положено всякому хорошему сыну, но предпочитал держаться от нее на расстоянии. Особняк в Лондоне и дом в усадьбе Холкрофт-Холл были достаточно просторны, - а интересы матери и сына довольно сильно отличались друг от друга, - так что это давало им возможность мирно сосуществовать в те месяцы года, когда нельзя было избежать совместного проживания. Маркус давно уже подумывал о покупке собственного особняка, хотя на самом деле даже когда мать и сын находились оба в одном доме, их дороги редко пересекались. Маркус считал и полагал, что мать с этим согласна, что оно и к лучшему.
     - Если бы вы не тратили попусту вашу жизнь до сих пор, вы были бы уже давно женаты и, может быть, имели бы наследника. - Леди Пеннингтон блеснула глазами, словно неудача Маркуса с женитьбой и размножением была частью великого заговора, зачеркивающего смысл и цель ее жизни. - Теперь у вас есть выбор.
     - Судя по всему, нет, - возразил Маркус.
     - Вы не кажетесь огорченным такой перспективой. - Мать с подозрением смотрела на него. - Почему же нет?
     Маркус пожал плечами, словно мысль о женитьбе на девушке, которой он и в глаза не видел, не имела никаких последствий и не была самой возмутительной перспективой, какая когда-либо приходила ему в голову. Не была той мыслью, от которой он не видел возможности спастись.
     - Вашего огорчения хватит на нас обоих. - И он невольно глотнул бренди.
     - Мое огорчение совершенно уместно по причине ужасающей природы этого положения. Вы ведь понимаете, каковы будут последствия, если вы не женитесь на девице Таунсенд, не так ли? Вы потеряете все ваше состояние, все до последнего гроша.
     - Да, но я сохраню титул и поместье, а также этот дом.
     - Ни титул, ни поместье ничего не значат, если вы не можете их содержать! - выпалила леди Пеннингтон. - И потом, как же я, Маркус? Разве мистер Уайтинг не объяснил, что я тоже все потеряю? Все, что ваш отец мне оставил? Доход, который, должна заметить, позволял мне жить, не посягая на ваши средства. Он позволял мне жить практически независимо. - Она принялась ходить взад-вперед по библиотеке. - Я не зависела от ваших денег ни в единой мелочи. Я могла сама решать за себя, а вы - за себя. Действительно, когда я смотрю на моих подруг, целиком зависящих от своих семей, я чувствую бесконечную благодарность за предусмотрительность вашего отца.
     - Как и я, - пробормотал Маркус. Реджи незаметно сделал шаг к двери.
     - Мне, наверное, лучше уйти...
     - Оставайтесь там, где вы есть, милорд. Хотя я и полагаю, что вы ничуть не лучше его. Я знаю, что ваша матушка в совершенном отчаянии из-за того, что вы не выполняете ваш долг и не желаете найти себе жену. Но мне все-таки нужен кто-то, кто помог бы моему сыну увидеть, что в этих обстоятельствах у него почти нет выбора. - Она заставила себя любезно улыбнуться. - А вы явно лучшее, что у меня есть.
     - Буду рад помочь, миледи. - Реджинальд робко улыбнулся и тоскливо посмотрел на графин с бренди, стоявший на письменном столе.
     Леди Пеннингтон проследила за его взглядом.
     - Ах да, налейте себе, молодой человек, а заодно и мне. В такой ситуации просто необходимо как-то укрепить дух, хотя я думаю, что было бы уместнее кое-что покрепче бренди. Я была крайне огорчена, услышав обо всем этом, и теперь меня ждет самая ужасная участь.
     Маркус с трудом сохранил серьезное выражение лица. Мать встретилась с ним глазами.
     - Вы считаете, что я излишне все драматизирую?
     - Может быть, отчасти.
     - Только отчасти? - Вздохнув, она опустилась на диван и взяла стакан у Реджи. - Вероятно, я еще недостаточно драматична. Это было как молниеносный удар.
     - Значит, вы ничего не знали об этом замысле отца? - Маркус внимательно смотрел на мать.
     Она взглянула на него.
     - Конечно, нет.
     Маркус не знал, верить или нет. Его родители всегда удивляли его тем, что были необычайно близки, гораздо ближе, чем большинство жен и мужей. Эта пара явно вступила в брак по любви. И казалось крайне странным, что его отец не поделился с женой такими важными замыслами.
     - И отец никогда не говорил вам о том, что задумал?
     - Ни слова, - бросила она.
     - Неужели? - Маркус поднял бровь.
     - Не смотри на меня так, Маркус. Говорю тебе, что я понятия не имела. - Голос ее звучал твердо. - Во-первых, я никогда не одобрила бы такой вещи. Сама мысль о запланированном браке кажется мне безвкусной и прямо-таки средневековой. А во-вторых, если бы я знала о планах твоего отца, я бы давно уже тебе все рассказала.
     - Чтобы позволить тебе самому выбрать жену, - кивнул Реджи.
     - Вот именно. - Леди Пеннингтон одобрительно улыбнулась другу Маркуса.
     Реджи просто раздулся от ее одобрения и улыбнулся в ответ.
     - Чертовски достойно с вашей стороны, матушка, - заметил Маркус.
     - Я думаю. - Она кивнула с самодовольным видом и выпила бренди. На мгновение она показалась гораздо моложе своих сорока восьми лет, к тому же довольно ранимой. Конечно, смешная мысль. Хелен, вдовствующую графиню Пеннингтон, можно назвать какой угодно, только не ранимой. Она была не только женой его отца, но и соратницей.
     С тех пор как Маркус осознал это еще маленьким мальчиком, это так понравилась ему, что он поклялся добиться таких же отношений со своей будущей женой. Трудность состояла в том, чтобы найти женщину, которая обладала бы необходимыми для такого сотрудничества умом и знаниями, а также обаянием, страстностью и желательно красивым лицом и фигурой. Женщину, которая могла бы пленить его сердце и ум. Короче говоря, совершенную жену, Создание, которого - даже он это признавал - просто не существует.
     Конечно, теперь уже не имеет никакого значения, чего он хочет.
     - Ты видел письмо, подписанное отцом? - Леди Пеннингтон внимательно смотрела на сына. - Там все по закону?
     - Кажется, да. - Маркус кивнул. - Подпись отца я знаю так же хорошо, как и свою собственную, и у меня нет никаких сомнений в подлинности письма. Однако в нем намечены только основные детали соглашения. У Уайтинга есть другие документы, в которых эта брачная сделка расписана во всех подробностях.
     - И ты их тоже хорошо рассмотрел? - с любопытством спросила графиня.
     Маркус махнул рукой.
     - Я их тоже видел. Вряд ли следовало их рассматривать. Моя судьба решена и подписана.
     - Может быть, стоило бы показать их другому стряпчему, - задумчиво сказал Реджи. - Другой глаз мог бы найти выход и...
     - Вздор, Реджинальд, это лишь на время оттянет неизбежное, - со вздохом сказала леди Пеннингтон. - И потом, мистер Уайтинг всегда действовал в интересах Маркуса и его отца. И все время после кончины моего мужа много помогал мне.
     - Я безоговорочно доверяю Уайтингу. - Насколько было известно Маркусу, этот человек ни разу не совершил ничего непорядочного и ни разу не дал дурного совета. - Если бы из этого был какой-то пристойный выход, не сомневаюсь, Уайтинг уже нашел бы его.
     - Разумеется. - Хелен снова отпила бренди. - Конечно, ни лорд Таунсенд, ни твой отец не могли предвидеть, как глубоко опустится его дочь, будучи совершенно не виноватой...
     - Что значит - опустится? - Маркус свел брови.
     - Ах, это не сулит ничего хорошего, - пробормотал Реджи.
     - На самом деле все не так плохо, как звучит, - весело сказала графиня.
     - Что значит - опустится? - снова спросил Маркус.
     - Должен заметить, что звучит это весьма дурно, - тихонько проговорил Реджи.
     - Именно так. Так что это значит, матушка?
     - То была действительно страшная ошибка, судя по словам мистера Уайтинга. Мисс Таунсенд была неверно осведомлена о состоянии ее финансов после смерти отца и была вынуждена искать место в качестве гувернантки. - Леди Пеннингтон встретилась глазами с сыном, и в ее глазах блеснул вызов. - Разумеется, она ничуть не пала от этого в моих глазах. Она ведь взяла свою судьбу в собственные руки. А как ты думаешь, Маркус?
     - Конечно, мама. - Он не сумел скрыть кривую улыбку. Его мать была необычайной поборницей равноправия в подобных делах. Ей тоже пришлось в юности встретиться с денежными трудностями и также самой заботиться о себе. - Кажется, у вас гораздо больше сведений о моей предполагаемой жене, чем у меня. Сколько же времени вы беседовали с Уайтингом?
     - Достаточно долго. Просто я знаю, о чем нужно спрашивать, и полагаю, что ты, Маркус, был слишком ошеломлен откровениями Уайтинга, чтобы узнать что-то о девушке. - Леди Пеннингтон опустилась на диван. - Надеюсь, что ее обстоятельства тебя не оскорбят.
     - Разумеется, нет, - медленно сказал он. Внезапно он вспомнил о той девушке благородного происхождения с блестящими синими глазами и явными интонациями гувернантки. - А мисс Таунсенд известно об этом соглашении?
     - До сегодняшнего утра нет. Мистер Уайтинг сказал, что вызвал ее, но не знает, когда придет ее судно, вероятно, в конце этой недели. - Мать немного помолчала. - Она едет из Америки.
     Реджи вздрогнул.
     Образ в голове Маркуса померк.
     - Не нужно делать такое лицо, Маркус. Эта девушка англичанка, в конце концов. Происхождение ее безупречно, и я уверена, что ее характер только окреп от испытаний.
     - Без сомнения. - В голове у него возникло новое видение. Некая девица, плотная и крепкая, с непреклонным нравом гувернантки в стиле "никаких глупостей" и с сильным, решительным характером. Упаси Боже.
     Леди Пеннингтон внимательно смотрела на сына.
     - И все равно ты так и не решил жениться на ней?
     - Нет. - Маркус покачал головой. - И вряд ли я смогу принять это решение, не повидавшись с девушкой.
     - Это может стоить тебе состояния, - рассудительно сказал Реджи, если окажется, что она похожа на рабочую лошадь.
     Леди Пеннингтон бросила на Реджи возмущенный взгляд, и тот стал внимательно рассматривать бренди в своем стакане.
     - Не говорите чепухи. С некрасивой женой вполне можно ужиться. Гораздо труднее прожить без денег. В особенности если на тебе лежит ответственность. - Она встала. Реджи тут же вскочил. - Вы поступили бы разумно, лорд Беркли, если бы запомнили это.
     - Да, миледи, - промямлил тот, а Маркус подавил улыбку. Что такого есть в женщинах определенного сорта, точнее, в матерях определенного сорта, что превращает опытных мужчин, несмотря на их титулы и возраст, в запинающихся школьников?
     Она повернулась к Маркусу:
     - А ты, мой дорогой сын, поступил бы разумно, запомнив, что без состояния, оставленного твоим отцом, нам вряд ли удастся содержать имение. Арендаторы, полагаю, извернутся, хотя денег для сельскохозяйственных улучшений, которыми ты так увлечен, нам уже не видать. Придется экономить так, как нам и не снилось, - продолжала графиня. - Этот дом, самое меньшее, будет продан, большинство слуг-уволены, большая часть Холкрофт-Хауса - закрыта. Все, за исключением той части дома, где нам придется жить постоянно, разумеется. Незачем говорить, что я больше не смогу путешествовать или заниматься тем, что меня интересует. Но все равно решение полностью за тобой - жениться на этой девушке или нет. Я никогда не стану заставлять тебя жениться против воли, какой бы подходящей ни была невеста или как бы долго ты ни задержался с выполнением твоего долга перед семьей. Да, поступай, как находишь лучшим. - Она испустила прочувствованный вздох и бросила на него храбрый взгляд. - Во всяком случае, из этого может выйти что-то хорошее. Мы с тобой сможем больше времени бывать в обществе друг друга. - Она подошла к сыну и потрепала его по щеке. - Мы будем вместе смотреть в лицо жизни, ты и я, мать и сын. Вместе... до конца наших дней.
     Их взгляды встретились, причем выражение ее глаз было так невинно, словно она не бросила ему вызов или, быть может, угрозу. После чего леди Пеннингтон расправила плечи благородным и исполненным храбрости движением и вышла из комнаты, как воин, героически смотрящий в будущее. Она плотно закрыла за собой дверь. Мужчины долго молчали.
     - Очень хорошо, мама, - пробормотал Маркус. Реджи уставился на дверь.
     - Она ведь не сделает этого на самом деле, а, старина? Я имею в виду-не станет проводить с тобой все время?
     - Господи, надеюсь, что нет.
     Маркус допил бренди. Ведь его матери хочется этого не больше, чем ему. Он знал, что есть мужчины, необычайно близкие со своими матерями, просто он не знал среди них таких, к кому он относился бы с особенным уважением или симпатией. И не имел никакого желания уподобиться им.
     Вот уже много лет мать требовала, чтобы он нашел себе жену и завел детскую комнату. И теперь он вовсе не был уверен, что ее угроза ничего не значит.
     - Это, конечно, делает брак с незнакомкой вполне осуществимым. - Маркус вздохнул. - И бросает совершенно иной свет на бедность.
     - Это не настоящая бедность, - сказал Реджи и снова уселся в свое кресло. - В конце концов, тебе ведь не придется просить милостыню.
     - Да, наверное, не придется. Мы просто столкнемся с благородной бедностью, безысходной и весьма трогательной. Той, которая нас, благородных людей с небольшими пороками вроде склонности к спиртному, или картам, или женщинам, превращает в охотников за состоянием. Охота за подходящими женами только из-за их богатства может сохранить привычный нам образ жизни или спасти наследство, достойное имя, или...
     - Или удержать наших матерей от вмешательства в нашу жизнь. - И Реджи салютовал ему своим стаканом.
     - С