ил невидящий взгляд на перстень, который продолжал держать в руке. Из холла до них смутно долетели чьи-то голоса. Он едва обратил внимание на то, что Ричард вышел из комнаты.
     Неужели она все-таки решила, что Алексис - более подходящий для нее мужчина? И собирается принять его предложение, аннулировав их брак? И все, что было между ними, - ложь?

***

     - Ни на миг этому не верю! - Марианна, которая теперь стала леди Хелмсли, влетела в гостиную в сопровождении мужа и брата. Она остановилась перед креслом, где сидел Рэнд, и сердито взглянула на него. - Как вы только могли подумать такое?
     - Успокойся, Марианна. - Ричард тяжело вздохнул. - Как ни противно мне говорить это, всю жизнь Джоселин хотела выгодно выйти замуж. Она всегда мечтала о принце и...
     Марианна стремительно повернулась к нему лицом.
     - Дорогой братец, тебя не было с нами весь последний год, и едва ли тебе судить о том, что хотела и чего не хотела Джоселин!
     - Вначале она готова была выйти за этого несносного принца, - напомнил Томас. - Хотела, это факт. Я знал, что ему нельзя доверять.
     - Какой теперь прок от твоих пророчеств? - накинулась на мужа Марианна.
     - Надо было вовремя послушать меня, - обиделся Томас. Он подошел к столику, налил себе бренди и повернулся к Ричарду. - Твои сестры никогда ни в чем меня не слушались. Все они, как одна, упрямы и своевольны.
     Ричард фыркнул.
     - Кому, как не мне, это знать!
     Кто-то вложил в руку Рэнда бокал с бренди, и он рассеянно выпил его до дна.
     - Нет! - Марианна пронзила брата испепеляющим взглядом. - Если бы Джоселин решила бросить мужа, она никогда не сделала бы это таким образом. Не сбежала бы украдкой, оставив только записку. Если бы она решилась на подобный скандальный поступок, причем, заметьте, она всегда в большей степени, чем все мы, была склонна соблюдать правила приличия...
     Доводы и обвинения завертелись вокруг Рэнда, но он едва разбирал слова из-за шума крови в ушах и ноющей боли в сердце.
     - Это вообще-то правда, - пробормотал Ричард. - Но если она...
     - Дай мне договорить, Ричард, - перебила брата Марианна.
     - Что ты сделал с самой кроткой из моих сестер? - обратился Ричард к Томасу, но тот только пожал плечами.
     - Я тут ни при чем. Она уже была такой, когда ты уехал и оставил ее на моем попечении. Это все ее любимые романы. Героини в них жутко независимые...
     А Рэнд все смотрел на перстень, лежавший на его ладони, и слышал слова Джоселин "Я никогда с ним не расстанусь".
     - Я говорила, Томас, - процедила Марианна сквозь зубы, - что если бы Джоселин решилась на подобный шаг, способный погубить ее репутацию и разрушить ей жизнь, она обставила бы его как можно драматичнее. Это был бы ее звездный час. Скандал, о котором в Лондоне станут вспоминать не один год. Джоселин всегда любила быть в центре внимания, прежде всего из-за своей внешности...
     - Теперь она носит очки, которые вы ей прислали, - пробормотал Рэнд.
     - В самом деле? - удивилась Марианна. - Надо же... - Она покачала головой и договорила:
     - В любом случае Джоселин сделала бы нечто эффектное и запоминающееся. Но ни за что не улизнула бы тайком.
     - Тут я с тобой согласен, Марианна, - кивнул Ричард. - Но все же нам ничего не остается, как только признать возможность того, что Джоселин не устояла перед блеском титула и огромного богатства.
     - Она оставила здесь свой перстень, - медленно проговорил Рэнд, взвешивая на ладони драгоценную безделушку. - Женщина, которую интересуют деньги, не рассталась бы с такой ценной вещью.
     "Несмотря на все расстояние, которое нас разъединит, знай, что я всегда буду любить тебя".
     - Джоселин не бросила меня, - сказал Рэнд, словно внезапно очнувшись от сна. Он вдруг отчетливо осознал, что это - самая что ни на есть чистая правда.
     - Но она уехала, - смущенно проговорил Томас.
     - Марианна права в одном. - Бомон поднялся на ноги. - Если бы Джоселин решила оставить меня ради другого мужчины, она сделала бы это иначе. Хотя... - Он обратился к Марианне:
     - Я не согласен с вами по поводу того, как именно она сделала бы это. С самого начала Джоселин была со мной абсолютно честной, и, решись она порвать наши отношения, она и об этом сказала бы мне прямо. - Рэнд покачал головой. Уверенность крепла в нем с каждым мгновением. - Она уехала с Алексисом не потому, что сама этого захотела. Я понятия не имею, каким обманом он сумел добиться ее согласия, но убежден, что дело именно в этом. Письмо, которым меня вызвали в Уортингтон, - дело его рук. Джоселин никогда не поступила бы так жестоко.
     - Она никогда и не была жестокой, - гордо сказала Марианна.
     - Рэнд... - Томас поймал его взгляд. - Что, если ты ошибаешься?
     - Нет, не ошибаюсь, - просто сказал Рэнд. - Я ей верю. - Он сознавал, что это слепая вспышка эмоций, но отчего-то был уверен, что прав. - С самого первого дня нашей встречи Джоселин вела себя так, что вполне заслужила мое полное и абсолютное доверие.
     - Вы думаете, принц способен... - Марианна осеклась, будучи не в силах произнести вслух то, что пришло ей в голову.
     - Причинить ей зло? - При этой мысли Рэнд испытал приступ тошноты. - Не думаю.
     - Зато она вполне способна воздать ему по заслугам, - сказал Томас. - Если Джоселин в самом деле не хотела ехать с ним, она, несомненно... гм, проявит свой характер. - Томас отхлебнул бренди. - Мне приходилось как-то видеть ее в минуты гнева, и, скажу честно, зрелище было впечатляющим.
     - Истинная правда, - пожал плечами Ричард. - Не завидую принцу, путешествующему по континенту в обществе разгневанной Джоселин.
     - Не могу согласиться с вами. - Рэнд недоверчиво перевел взгляд с одного из своих друзей на другого. - Вы действительно говорите о моей жене?
     - Бросьте, Рэнд, - упрекнул его Ричард. - Не говорите, что вы никогда не попадались ей под горячую руку.
     - Было дело, - мрачно взглянул па него Рэнд. - Но ее гнев имел веские причины.
     - Я бы и эту причину назвал веской. - Томас подтолкнул Ричарда локтем. - Ведь ее практически похитили.
     - Ее в самом деле похитили! - воскликнул Рэнд.
     - Боже, сжалься над бедным принцем, - негромко пробормотал Ричард.
     - Молчите все! - велела мужчинам Марианна. - У нас есть более серьезные вещи для обсуждения, чем характер Джоселин. - Она шагнула к мужу, твердой рукой забрала у него бренди, отпила большой глоток и повернулась к Ричарду. - Значит, так! Самый главный вопрос, если только она и вправду последовала за ним вопреки своей воле, - зачем принцу понадобилась Джоселин?
     - Разгневанная Джоселин! - Ричард поднял свой бокал.
     - Итак, ваше мнение, господа. - Марианна попеременно обвела взглядом мужчин.
     - Потому, что она ему нравится? - неуверенно предположил Томас.
     - Нет. Дело вовсе не в этом. - Ричард наморщил лоб. - В конце концов, он принц. У него целое государство, куча денег...
     - На которых отпечатаны его собственные портреты, - пробормотал Томас.
     - И первые красавицы так и падают к его ногам. Нет, - покачал головой Ричард. - Он не стал бы тащить разгневанную... - Он покосился на сестру. - Недовольную Джоселин через пол-Европы.
     Марианна задумчиво отхлебнула бренди.
     - Он мог бы догадаться, что Рэнд последует за женой...
     - Конечно, я поеду следом. Я бы никогда... Вот вам и ответ! - Рэнд хлопнул себя ладонью по лбу. - Не Джоселин ему нужна, а я.
     Ричард довольно усмехнулся.
     - Вспомните о платье. Оно дополняет картину.
     - Какое еще платье? - Томас недоуменно посмотрел на Ричарда, затем перевел взгляд на Рэнда. - О чем вы толкуете?
     - Платье - это пустяк, - отмахнулся Рэнд. - Главное - положение дел в Авалонии. Алексис погряз в политических интригах, вызванных борьбой за власть внутри королевской семьи, которые терзают государство на всем протяжении его существования. Возможно, он решил, что при моей поддержке сумеет мирным путем покончить с беспорядками, продемонстрировав народу сплоченность королевского дома. Он как-то излагал мне подобные идеи. Томас скептически усмехнулся.
     - А ты-то зачем ему понадобился?
     - Рэнд - принц, - пояснил Ричард с самодовольством человека, который знает тайну, никому еще не известную. - Принц крови. Кузен Алексиса. Джоселин в конце концов вышла замуж за настоящего принца.
     - Тетя Луэлла по достоинству оценила бы эту иронию судьбы, - в замешательстве пробормотала Марианна.
     Томас раскрыл рот от удивления.
     - Ты никогда не говорил мне!
     - А ты не спрашивал, - пожал плечами Рэнд.
     - Мне не приходило в голову касаться этой темы в дружеской беседе, - насупился Томас.
     - Я просто не считал это важным. - Рэнд взглянул на обиженного друга. - Уверен, что и у тебя есть тайны, о которых ты мне никогда не рассказывал.
     - Нет у меня никаких тайн, - надулся Томас.
     - Неужели? - Рэнд приподнял бровь. - До недавнего времени я и не подозревал, что ты пишешь стихи.
     - Это совсем другое дело... - начал было Томас.
     - Стихи у него кошмарные, - пожал плечами Ричард. - На его месте я тоже постеснялся бы говорить о них.
     - А ты... ты малюешь картины! - Томас гневно взглянул на Ричарда.
     - Да, - снисходительно улыбнулся Ричард. - Но мои-то картины великолепны.
     - Как дети, - вздохнула Марианна и допила бокал Томаса до дна. - Я от вас, откровенно говоря, устала.
     - И у меня нет времени выслушивать всякую чепуху. - Рэнд слегка поклонился Марианне. - Леди Хелмсли. - Он коротко кивнул мужчинам. - Джентльмены, я уезжаю, чтобы вернуть назад свою жену.
     Тут выступил вперед Ричард:
     - Джоселин еще и моя сестра, - Я еду с вами.
     - Я тоже, - быстро сказал Томас. - Она находилась на моем попечении, когда началась вся эта кутерьма.
     Ричард прищурился.
     - Сейчас у тебя на попечении молодая жена.
     - А у тебя новорожденная дочь, - парировал Томас.
     - Да поезжайте вы все! - не выдержала Марианна. - Вам, очевидно, представляется, что это увлекательное приключение. Если вы не поедете, только будете здесь под ногами мешаться!
     - Предупреждаю вас, - сказал Рэнд тоном, не располагающим к праздной болтовне. - Это не игра.
     - Ну разумеется, - возмущенно произнес Ричард. - Речь идет о жизни моей сестры.
     - Я-то отлично понимаю, что это не игра, - фыркнул Томас. - В меня однажды уже стреляли, помните?
     - Едем немедленно. - Рэнд повернулся к двери.
     - Ни в коем случае, - твердо заявила Марианна. - Вы отправитесь завтра утром. Я же вижу, что вы с Ричардом едва держитесь на ногах от усталости. В таком состоянии с вами непременно случится в дороге какая-нибудь неприятность. Милорд! - Она положила ладонь Рэнду на руку и заглянула ему в глаза. - Рэнд... Вы сможете путешествовать гораздо быстрее, если немного отдохнете. Какая польза будет Джоселин, если вы не сможете благополучно добраться до Авалонии?
     - Ну хорошо. - У Рэнда не было сил спорить. Почти неделю он так или иначе провел в дороге и действительно изнемогал от усталости.
     - Кроме того, - задумчиво сдвинул брови Томас, - нельзя вот так безрассудно срываться с места. Необходимо разработать план действий.
     Марианна возвела глаза к потолку.
     - Он прав, - кивнул Ричард, забыв очевидно, что планы Томаса имели обыкновение с треском проваливаться.
     - Спасибо, - сказал довольный Томас. - Прежде всего, я думаю...
     Разговор возобновился, но Рэнд практически не принимал в нем участия, разве что изредка кивал рассеянно или бормотал что-то нечленораздельное. Он был слишком занят собственными мыслями. Он твердо решил поверить Джоселин, несмотря на все сомнительные внешние обстоятельства. Иначе он подозревал, что сойдет с ума. Долгое время Рэнд ни одному человеку не доверял полностью и никогда прежде не любил. Даже несмотря на это, трудно было отмахнуться от неразрешенных вопросов, терзавших его.
     Отъезд Джоселин был, несомненно, спланирован заранее, ее поведение в их последнюю ночь и утром явно на это указывало. По словам Чесни, Джоселин покинула дом сама, без видимого нажима с чьей бы то ни было стороны.
     Как сумел Алексис убедить ее уехать с ним?
     "Несмотря на все расстояние, которое нас разъединит, знай, что я всегда буду любить тебя..."
     Эти слова Джоселин, так же как и ее свадебный перстень, были адресованным ему посланием, которое она с тем же успехом могла бы написать собственной рукой. Этим посланием она давала ему понять, что покинула дом вопреки своему желанию, что не изменила мужу ни с каким другим мужчиной. И что любит только его. В этом Рэнд был полностью убежден.
     Он поклялся, что сразится ради нее с драконом, покорит горные вершины, достанет звезды с неба. И сдержит клятву, чего бы ему это ни стоило. А она... что пообещала сделать она?
     "Все, что должна..."
     Она сделала то, что была должна сделать! Но ради чего? Рэнд не знал и не мог узнать, пока не найдет Джоселин. Сейчас ответы па эти вопросы едва ли имели значение.
     Но оставался один-единственный вопрос, мимо которого Рэнд никак не мог пройти. Что, если он все-таки ошибся?

***

     Сколько же времени ей еще томиться в этом отвратительном экипаже?
     Джоселин поерзала на кожаном сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, что едва ли представлялось возможным после четырех долгих дней заточения. По крайней мере, пока она осталась здесь в одиночестве. До вчерашнего дня Джоселин делила экипаж с исключительно нервной дамой-компаньонкой, которую она окрестила про себя Выцветшей Леди. Этой женщине поручено было сопровождать ее, очевидно, с целью придать видимость приличия тому, что Джоселин определила как самое настоящее похищение.
     Леди Бомон ехала в одном из трех экипажей, которые окружало полдюжины всадников, и столько же всадников окружало экипаж принца. Тут было еще несколько дам, а также джентльменов, очевидно, советников принца, хотя ни с кем из этих людей ей не довелось пообщаться. Ей было сказано, что остальные - большая часть свиты-и значительное количество багажа прибудут в Авалонию позже. Для быстроты они ехали налегке и останавливались только, чтобы сменить лошадей, и даже ночью продолжали двигаться вперед. Путешествие мало чем отличалось от того, которое она перед этим совершила вместе с Рэндом и Алексисом, только было куда более скучным.
     До сих пор Алексис не навязывал ей своего общества. Джоселин подозревала, что этим обязана бледной испуганной даме, с которой она делила свое заточение и которая явно доводила до сведения Алексиса, что ее подопечная пребывает далеко не в лучшем расположении духа.
     Джоселин презрительно фыркнула. Приятное расположение духа не являлось частью договора. Кроме того, она не причинила никаких неудобств Выцветшей Леди - ничего серьезного. Правда, Джоселин неизменно пресекала старания этого жалкого существа начать светскую беседу. А когда дама будто вскользь заметила, какой Алексис добрый и щедрый, Джоселин позволила себе высказаться по этому поводу язвительно и весьма категорично. Был, правда, момент, когда Джоселин почувствовала, что не в состоянии более выносить непрекращающиеся попытки дамы навязать ей разговор, и хотела высадить ее из экипажа. В тот момент они ехали не слишком быстро, так что злополучная дама, выпав на обочину, скорее всего отделалась бы парой синяков. Но, надо отдать ей должное, для такого хрупкого создания дама оказалась на удивление сильной и проворной.
     Джоселин вздохнула и выглянула в окно, что, с тех пор как они покинули Лондон, делала весьма часто, пытаясь разглядеть сзади на дороге фигуру одинокого всадника. До сих пор она так и не заметила ничего заслуживающего внимания. Джоселин с непоколебимым упорством отказывалась учитывать вероятность того, что Рэнд может не последовать за ней. Он любит ее, верит ей и не подведет ее. И все же игнорировать сомнения, которые исподтишка начинали терзать душу, было совсем нелегко. Но что она никак не могла и не хотела игнорировать и что продолжала старательно лелеять в душе, так это гневное возмущение, которое росло в ней с каждой преодоленной милей, с каждым днем. Возмущение это было направлено, конечно же, прежде всего на Алексиса, но и на саму Джоселин.
     Как она могла оказаться такой глупой, чтобы так легко поверить угрозам Алексиса? Ей следовало немедленно рассказать все мужу и, конечно, ни за что не соглашаться покидать его. Рэнд прекрасно сумел бы защитить себя, если бы решил, что ему в самом деле грозит опасность. Рэнд сумел бы справиться с Алексисом.
     Джоселин откинула голову на спинку сиденья и жалобно вздохнула. Она прокручивала все это в голове снова и снова и в конце неизменно приходила к одной и той же мысли: повторись все сначала, она сделала бы все в точности так же, правильно это было или нет.
     Экипаж дернулся и остановился. Джоселин понадеялась, что сейчас принесут корзинку с провизией, - она изрядно проголодалась. В дороге ей отчего-то всегда хотелось есть. До сих пор они перекусывали на ходу, и хотя это большого значения не имело, она с удовольствием поела бы, не испытывая при этом качки и тряски.
     Дверца экипажа действительно отворилась, и появилась корзина, а вслед за ней - Алексис!
     - Проголодались, моя дорогая? - Принц забрался в экипаж и уселся на сиденье напротив.
     - Я только что предполагала, что да, а теперь вдруг как-то сразу потеряла аппетит, - демонстративно отвернулась Джоселин.
     - Жаль. - Он открыл крышку корзины, и воздух наполнился ароматами жареного мяса, какого-то пирога и других вкусных вещей. Выцветшая Леди с гордостью объяснила Джоселин, что впереди кортежа скачут верховые, задача которых - заказывать еду на всех путешественников в каждой очередной гостинице. На что Джоселин немедленно посоветовала ей, что она может сделать со своей едой. - Тогда придется мне съесть все одному.
     - Только не здесь, если вы не возражаете, - огрызнулась Джоселин.
     - Но я настроился сделать это именно здесь, - твердо сказал Алексис. Экипаж качнулся и снова тронулся с места. Алексис, несомненно, расположился здесь надолго. Джоселин стиснула зубы и подавила желание разразиться негодующей тирадой. - Я не мог упустить возможность поужинать в обществе моей очаровательной спутницы, если даже ее настроение до сих пор оставляет желать лучшего, - проговорил он небрежно, копаясь в корзинке. - Несчастная графиня Леноски категорически отказалась приближаться к вам снова.
     - Графиня Леноски? - Выцветшая Леди! Джоселин испытала укол совести и вздохнула.
     - Будьте добры извиниться за меня перед ней. Я была слишком...
     - Сурова? Резка?
     - Я хотела сказать - раздосадована, - пробормотала Джоселин.
     - Груба? Жестока?
     - Ну довольно.
     - В самом деле этого далеко не довольно, - продолжал он, словно не слыша ее замечания. - Графиня - очень достойная женщина, а вы вели себя с ней крайне неуважительно.
     - Неужели? - Джоселин раскрыла глаза в наигранном удивлении. - А кто в этом виноват?
     - Представления не имею, - мягко сказал принц.
     - Не имеете, вот как! Тогда позвольте освежить вашу память. - Джоселин скрестила на груди руки и устремила на своего визави полный негодования взгляд. - Я здесь вопреки моей воле. Вы угрожали убить моего мужа. Не случилось ровным счетом ничего такого, что могло бы вызвать с моей стороны благодарность!
     - Вот. - Принц протянул ей завернутый в салфетку сверток.
     - Что здесь? - подозрительно спросила Джоселин, догадываясь, что там нечто восхитительное.
     - Не знаю наверняка, но пахнет божественно. Впрочем, если вы предпочитаете... - Он потянул сверток назад.
     - Я возьму, - быстро сказала Джоселин и схватила угощение. В конце концов, есть все-таки было надо. Она просто не хотела делить трапезу с Алексисом. - Спасибо.
     - На здоровье.
     Джоселин развернула салфетку и обнаружила внутри кусочки запеченного мяса, отварной картофель и ломтики хлеба с аппетитной поджаристой корочкой. Они ели молча, Алексис, очевидно, был так же голоден, как она. Еда на вкус была восхитительной и принесла Джоселин бо