..
   - А-а-а...
   Наконец-то я понял,  что  смущало  нормального  интеллигентного  Фокса  в
хамоватом Коте с разорванным ухом, намного превосходящем его, Фокса  Зигеле,
размерами, да еще вдобавок исторгающего запах ДИКОГО ХИЩНИКА!.. Причем,  для
такого небольшого Собака, как Зигеле - запах ОГРОМНОГО ДИКОГО ХИЩНИКА.
   - Нет, Зиг, не дрейфь. Я - чистокровный беспородный котяра, - поторопился
я успокоить Зигеле. - И я не ПАХНУ  Кугуаром.  Я  им  ПРОПАХ!  Ну  ПРОВОНЯЛ,
понимаешь? От общения. Я тут недавно  принял  на  работу  настоящего  Дикого
Кугуара в качестве Сотрудника нашей Безопасности - и пока он  еще  не  очень
врубился в понимание своих обязанностей, с ним многовато возни. Отсюда  -  и
его запах на мне.
   - Ах, вот в чем дело! - успокоился Зигеле и вежливо  добавил:  -  Кстати,
должен сказать, этот запах тебе очень идет!
   - Спасибо, - сказал я и  вдруг,  неожиданно  из  меня  поперло  ужасающее
хвастовство: - А что такое - Кугуар?! Что такое - Пума? Что такое,  в  конце
концов - Тигр, Леопард, Пантера?! Это же все - КОТЫ И КОШКИ!!!  Практически,
они же все произошли от МЕНЯ!.. Уж если на то пошло, это ОНИ должны  пахнуть
МНОЮ! Просто, наверно, они реже моются...
   - Наверное, ты прав, - поспешил прервать меня Зигеле,  явно  почувствовав
неловкость за всплеск  моего  безудержного  чванства.  -  Скорее  всего,  ты
безусловно прав. Хотя я  и  побаиваюсь  такой  категоричности.  Я  по  своим
убеждениям - либерал...
   И вот как он сказал это слово - "либерал",  -  я  так  и  присел.  Так  и
придавила меня моя дворово-уличная  ущербность,  отсутствие  систематических
знаний, явная недостаточность телевизионного образования... Я в полной  мере
ощутил собственную неполноценность, но не восстал (как это бывало с  Людьми,
которые, по словам Шуры,  потом  совершали  "революции")  против  мудрого  и
знающего Зигеле, а наоборот - проникся к нему еще большим уважением.
   Ну, наверное, как Браток - ко мне...
   Хорошо, что в эту секунду к нам подошел Тимурчик, и на  вполне  приличном
(способный чертенок  -  ну,  просто  слов  нет!)  не  Шелдрейсовском,  а  на
НАСТОЯЩЕМ Животном языке, укоризненно сказал:
   - Ребята, вас ждут к столу, а вы здесь треплетесь...
   Тут уж от удивления на свою бежевую меховую попку  уселся  Зигеле.  Ротик
открылся, глазки округлились, поскреб у себя за ухом задней лапкой в  полной
растерянности, ошарашенно посмотрел на моего Тимурку и - куда только  делась
изысканность речи хорошо воспитанного Собака? - сказал, как обычная Дворняга
с нашего питерского пустыря:
   - Обалдеть!.. Полный отпад...
   И от этого стал мне даже еще симпатичнее.
   Очень милой и, не побоюсь этого слова, "красивой" показалась мне жена Сая
- Элла Я бы даже поставил ее на твердое второе место сразу  же  после  нашей
Рут Истлейк.
   Сай Фрумкин действительно умудрился быть поразительно похожим  на  своего
Зигеле И  вызывал  те  же  самые  чувства  уважения,  правда,  как  я  потом
сообразил, по несколько иным причинам.
   Понравился мне и Александр Половец - не  то  "главный  редактор",  не  то
"издагель", не то "хозяин" такой русско-буквенной толсгятины,  как  альманах
"Панорама" Короче - приятель Наташи  Векслер  и  друг  Эллы,  Сая  и  Зигеле
Фрумкиных.
   На частых пресс-конференциях, в интервью и во время съемок  телевизионных
сюжетов я уже привык к вопросам типа:
   1. "Нравятся ли вам Кошки Америки и  каково  их  сексуальное  отличие  от
Кошек России?"
   2. "Как вы лично боролись с давлением  Кремля  во  время  вашей  жизни  в
Петербурге, и насколько свободнее вам дышится здесь,  под  звездно-полосатым
флагом Соединенных Штатов?"
   3. "Какой процент от гонорара вы получаете  с  книг  В.  Кунина,  который
всего лишь литературно обрабатывает то, что вы ему рассказываете?"
   И если поначалу мы с Тимурчиком плевались от  таких  вопросов,  то  потом
наблатыкались отвечать на них весело и глупо, шикарно ставя спрашивающего  в
дурацкое положение! А здесь это очень даже уважают.
   Так вот, Половец ничего такого не спрашивал. Мы просто  болтали  о  жизни
Котов и Людей вообще. Говорил больше я. Он внимательно слушал, иногда слегка
спорил со мной, а когда я ему возражал - с утроенным вниманием  относился  к
моим возражениям...
   Только лишь спустя некоторое время я заметил, что всю эту  нашу  болтовню
Половец пишет на маленький диктофон. У  моего  Шуры  Плоткина  теперь  точно
такой же.
   - Это, что же? - спросил я у Половца через Тимурчика. - Интервью?
   - Да, как вам  сказать?  -  пожал  плечами  Половец.  -  Скорее  всего  -
"беседа". А вы как думаете?
   Краем глаза я видел, а кончиком рваного уха слышал, как  весело  щебетала
Элла, как всячески занимала и  тормошила  нашего  Джека  Наташа  Векслер  (в
девичестве - Мутикова), как совершенно на  равных  Сай  и  Боб  чирикали  об
истории мира, иудаизме и сегодняшней журналистике - и наш полицейскокитайкий
Бобик обнаруживал такие глубины познаний, что бедный Сай только лапами...  -
тьфу, чччерт!.. - только руками и всплескивал.
   И жрачка, надо отдать ей должное, была первоклассной.
   Только я было собрался поведать об этом Зигеле, как все ОКРУЖАЮЩЕЕ  вдруг
РАСТВОРИЛОСЬ в одном-единственном слове:
   - ШЕФ!.. - услышал я приглушенный хрипатый зов Братка.
   ...Глаза мои мгновенно привыкли к темноте нашего отельного садика.
   Под животом и лапами не было никакой твердой  опоры,  но  я  все-таки  на
чем-то лежал (???), плотно прижав уши  к  голове.  Хвост  мой  сам  по  себе
тянулся  в  струнку,  кончик  его  нервно   вибрировал,   а   верхняя   губа
самостоятельно приподнималась к носу, угрожающе топорща усы и обнажая клыки,
готовые к бою... А про шерсть на загривке и говорить нечего!!!
   Наверное,  я  МЫСЛЕННО  завис  в  воздухе  на  высоте,  примерно  в   два
Человеческих роста над землей. Точнее - в два Джековых роста (так что  -  не
очень высоко, но для наблюдения позиция была превосходной).
   Чуть выше и неподалеку от себя сквозь густую листву я поначалу  учуял,  а
потом и разглядел  лежащего  на  толстой  ветке  Братка.  Браток  потрясающе
сливался с деревом и практически был невидим. Для всех, кроме меня.
   В густом, прогретом вечернем воздухе резко пахло  посторонними  Людьми  и
оружием. По когтям на передних лапах я быстренько подсчитал шесть незнакомых
мне запахов. А всего - девять.
   Два запаха Убивцев - эти запахи я запомнил навсегда. И  один,  прямо-таки
ставший родным и близким - Пита Морено. Хотя запах Пита был сильно  замутнен
резким пистолетно-наручниковым запахом.
   - ГДЕ ОНИ? - БЕЗЗВУЧНО СПРОСИЛ Я БРАТКА.
   - В ТУАЛЕТЕ ШУРУЮТ... - МОЛЧА ОТВЕТИЛ МНЕ БРАТОК.
   - А НАШИ?
   - ШЕФ! ВЫ ЧТО ТАМ, СОВСЕМ ОБОЖРАЛИСЬ НА ХАЛЯВУ? -  ВОЗМУТИЛСЯ  БРАТОК.  -
НАШИ ЖЕ ВМЕСТЕ С ВАМИ В ГОСТЯХ У КАКОГО-ТО НЕСЪЕДОБНОГО ФОКСА!..
   - НЕ ХАМИ, - СТРОГО ЦЫКНУЛ Я НА БРАТКА. - ГОВОРЯ "НАШИ", Я  ИМЕЛ  В  ВИДУ
ПОЛИЦИЮ.
   - А-А-А... ТОЖЕ МНЕ - "НАШИ"! ЗДЕСЬ ГДЕ-ТО. Я И САМ ИХ НИ  ХРЕНА  ЕЩЕ  НЕ
ВИДЕЛ. НУЖНЫ ОНИ МНЕ, КАК ПУЛЯ В СРАКУ! САМ СПРАВЛЮСЬ В ЛУЧШЕМ ВИДЕ.
   - ТОЛЬКО БЕЗ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ! - ПРИКАЗАЛ Я БРАТКУ.  -  А  ТО  ПРИШЬЮТ  В
ОДНОЧАСЬЕ...
   Я проплыл сквозь стену (!!!) в гостиную, оттуда через кабинет Джека  -  в
коридор и невидимо поплыл к открытой двери нашего второго туалета...
   Боженька ж ты мой! Сколько же раз я уже сталкивался с этими двумя жуткими
Типами!..
   Впервые я увидел  их  в  судовом  баре,  когда  мы  с  Водилой  плыли  из
Ленинграда в Гамбург. Это ОНИ тогда по приказу Бармена  вышвырнули  из  бара
какого-то пьянчугу и освободили место у стойки для моего Водилы и меня...
   Это ОНИ же, по рассказу судового Кота Рудольфа,  безжалостно  расстреляли
Бармена, когда мы с Водилой сорвали ихней компахе переброску ста килограммов
кокаина...
   Это ИХ мы с Тимурчиком засекли в Нью-Йорке на углу Пятой  авеню  и  Сорок
шестой улицы в праздничный "День Святого Патрика"...
   Это ОНИ летели с нами в одном самолете и убили Павловского...
   Это ОНИ обшарили позавчера весь наш номер, за который мы  платим  пятьсот
долларов в сутки!..
   Это ОНИ сейчас, подсвечивая себе узеньким, остреньким лучиком тоненького,
но  сильного  электрического  фонарика,  рассматривали  книжку  Астольфа  де
Кюстина "Николаевская Россия 1839 года". И,  убедившись,  что  одна  сторона
обложки  сгибается  свободно,  а  вторая  пружинит  из-за  вклеенного   туда
компакт-диска, удовлетворенно переглянулись.
   Как  же:  теперь   они   задвинут   этот   компакт-диск   тем   исламским
психам-террористам за четыре миллиона долларов, а  те,  суки,  сотворят  наш
российский "ОКУЯН" (напоминаю: "Оптический  Квантовый  Усилитель  с  Ядерной
Накачкой") в своих гнуснейших целях  -  и,  как  говорил  брат  Джека,  Морт
Пински, устроят Америке триста тридцать три каких-то "Хиросимы"! Что это,  я
не знаю и знать не хочу. А только вот - накося - выкуси!..
   Как говорят почти  все  мои  близкие,  даже  Браток,  "И  мы  не  пальцем
деланые!"
   Наверное, кому-нибудь и придет в голову упрекнуть меня в частых повторах:
уж слишком много  раз  я  вспоминаю  этих  двух  Убивцев.  Но  это  со  мной
происходит, ей-богу, невольно...
   Казалось бы, все, кому положено по сюжету, уже счастливо воссоединились и
зажили спокойно и радостно. Вот  скоро  и  Джекочку  Пински  тоже,  надеюсь,
пристроим...
   Вроде бы это нам - за все: за наши тяжкие мытарства, за все страдания. По
справедливости. А  вот  не  покидает  мыслишка,  что  совсем  рядом  с  нами
существует УГРОЗА. И не только нам лично, а буквально всем на Земле!
   Ну, как тут не повториться от волнения?..
   ...Кстати, как выяснил Пит Морено через "Интерпол",  один  из  Убивцев  -
Немец - был не Германского, а чисто  Казахстанского  розлива.  Так  вот,  он
передал Маркизову книжку с нашей СиДухой Русскому и негромко сказал:
   - ЗАНЫКАЙ. ЕСЛИ ЧТО, Я ТЕБЯ ПРИКРОЮ.
   Русский спрятал книжку за пазуху и стал первым выходить в коридор.
   А Немец вынул из-за спины пистолет  с  глушителем  (я  их  по  телевизору
насмотрелся до одури!) и осторожно пошел за Русским.
   Я тоже,  кажется,  развернулся  в  воздухе,  чуть  не  задел  за  люстру,
просвистел сквозь все стены нашего бунгало и вылетел в сад, чтобы  опередить
этих Гадов и предупредить Братка: кого постараться придержать для полиции, а
кого  выпустить  с  книжкой  на  волю.  В  надежде  на  то,  что  отпущенный
впоследствии выведет группу Пита на этих подоняр - террористов-исламистов...
   Рассчитывать на чистосердечные признания задержанного, не имело  никакого
смысла. Как сказал детектив Джек Пински, такие "профи" молчат до смерти. Так
что лучше его изолировать.
   Мне показалось, что я облегел вокруг ветки, на которой  лежал  Браток,  и
только успел ему прошептать:
   - ПЕРВОГО ПРОПУСКАЙ, ВТОРОГО ПОПЫТАЙСЯ ТОРМОЗНУТЬ! НИ ПУХА, БРАТАН...
   А дальше я, кажется, завис в воздухе и без малейшей надежды, что  сидящий
гдето в засаде Пит Морено,  меня  УСЛЫШИТ,  а  тем  более,  -  и  ПОЙМЕТ,  я
по-Шелдрейсовски завопил, что было мочи:
   - ПИТ!!! ПИТ!.. ПЕРВЫЙ ИДЕТ С КНИЖКОЙ!!! ПЕРВЫЙ ИДЕТ С  НАШЕЙ  КНИЖКОЙ!..
НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!!! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ПИТ МОРЕНО?!!
   Но, конечно, Пит не откликнулся... А те - Русский и Немец - уже  выходили
из нашего бунгало в сад!
   - ВСЕ, ШЕФ, В СТОРОНКУ!.. - скомандовал мне Браток и диким глазом зыркнул
вниз на крадущихся Убивцев. - НУ, БЛЯ, ДЕРЖИТЕСЬ, КОЗЛЫ ЕБУЧИЕ, В НЮХ ВАС  И
В ЖОПУ, ЧТОБЫ ШТАНЫ НЕ ПАДАЛИ!..
   И я ВИДЕЛ, ВИДЕЛ, ВИДЕЛ, как Браток четко пропустил под собою Русского  с
желчной и остроумной книжкой французского маркиза  за  пазухой,  -  а  затем
мягко и стремительно  отделился  от  дерева  и  примерно  с  высоты  второго
хрущевского  этажа,  точнехонько   спрыгнул   всеми   своими   ста   десятью
килограммами на широченные плечи Казахстанского Немца!!!
   От страшного удара Немец охнул, с маху шарахнулся лицом и телом об землю,
но здоровенный и тренированный, сволочь, мгновенно перевернулся на  спину  и
тут же ВЫСТРЕЛИЛ в Братка!..
   Если бы не огонь из ствола, могло бы показаться, что кто-то  наступил  на
сухую щепку. Вот что такое - хороший глушитель!
   А в ответ на выстрел - короткий и жуткий взрык Братка, молниеносный взмах
передней лапы, глухой удар и...
   - Мя-а-а-а!!! - орал я, как сумасшедший.
   И сам очнулся от своего чудовищного и панического "Мява"...
   Как я оказался под потолком на шкафу во фрумкинской спальне - понятия  не
имею!..
   Очухался  -  и  вижу:  все   стоят   подо   мной   внизу,   перепуганные,
взволнованные...
   Тимурчик - по-Шелдрейсовски, Зигеле - по-Животному, Боб, на нервной почве
- на какой-то Англо-Китайско-ШелдроЖивотной смеси, Саша Половец - по-русски,
Сай с Эллой - исключительно по-английски -  все  спрашивают,  "что  со  мной
случилось, что произошло?!"
   Только Наташа Векслер, самая худенькая, самая маленькая, протягивает  мне
снизу руки и потрясенно бормочет:
   - Кисанька... Кисанька...
   И слышу: Джек уже говорит по СВОЕМУ телефону:
   - О'кей, Пит. Выезжаем...
   А из меня так и рвется крик на всех языках:
   - Братка убили!!! Братка убили!..
   -  Смерть  наступила   почти   мгновенно.   Перелом   основания   черепа,
моментальное кровоизлияние в мозг и... - глухо проговорил Пит Морено.
   Мы стояли в Джековом кабинете нашего бунгало.  Тимурчик  держал  меня  на
руках, гладил, успокаивал.
   В полном отчаянии я трагически  обхватил  передними  лапами  шею  Тимура,
зажмурился и горестно спрятал свою морду у него под подбородком...
   Господи... Господи, Боже мой!.. Что же я наделал! На кой Собачий хер  мне
нужно было своими Коновыми неквалифицированными, любительскими  упражнениями
корректировать четкую полицейскую профессиональную  разработку?  Ну,  зачем,
зачем я втянул в это дело ни в чем не повинного Братка?..
   Немым укором всю мою оставшуюся жизнь  будет  преследовать  меня  светлый
образ этого красавца  Кугуара,  этого  могучего  Пума,  этого  Горного,  как
говорится, Льва, этого Кота-гиганта...
   Никогда не выветрится из моей обонятельной памяти его неповторимый Запах,
который так напугал бедняжку Зигеле!
   Вот и сейчас, я так явственно чувствую этот незабываемый Запах преданного
Мне и всем Нам, Хищника - будто он все еще здесь, рядом с нами, наш дорогой,
погибший  в  неравных  разборках,  мужественный  и  самоотверженный  дружище
Браток...
   Пусть земля тебе будет пухом, дорогой наш Братан! Спи  спокойно  и  знай,
что память о Тебе никогда не...
   - Где ОН? - спросил я у Пита, срывающимся от горя голосом.
   - В морге, естественно.
   Когда-то я целый фильм про это заведение видел...
   - О, черт вас всех подери! - заорал я в отчаянии. - Братку-то  зачем  ваш
морг?!
   - Какому еще "Братку"?! - вылупился на меня Пит Морено.
   - То есть, как это "КАКОМУ"?!  К  которому  ты  раввина  Мойше  приводил,
которому ты сам индюков таскал!
   Я был вне себя от такой  внезапной  мерзкой  забывчивости,  граничащей  с
предательством.
   - Да, при чем здесь БРАТОК?!!  Мать  твою  за  ногу,  мистер  Мартын-Кыся
ПлоткинИстлейк фон... как тебя там дальше, суперстар  Кошачий!..  -  в  свою
очередь заорал на меня Пит.
   Достойно ответить я не успел. В моем мозгу, скорее всего - С ТОГО  СВЕТА,
- возник  "биопарателепсихопатологический",  но  почему-то  очень  виноватый
голос Братка:
   - ШЕФ... ЭТО Я - БРАТОК... НЕ ТЯНИТЕ НА ПИТА.  Я  ЗДЕСЬ...  В  СПАЛЬНЕ  У
ТИМУРЧИКА. ПОД КРОВАТЬЮ...
   - Ой!!! - вякнул я от неожиданности, уж и не помню - по-каковски.
   Какая-то  неведомая  сила  подбросила  меня  вверх,  ударила  задницей  о
потолочный  плафон  с  тремя  лампочками,  откуда  я  шмякнулся  на   Джека,
кувыркнулся через Пита Морено - и с бешеной скоростью рванул в спальню...
   Одновременно со мною под кроватью оказался Тимурчик. Реакция у  пацана  -
фантастическая! Как у хорошего Кота.
   Насмерть перепуганный Браток, сжавшись  от  ужаса  чуть  ли  не  до  моих
размеров  (это  при  ста  десяти  килограммах-то?!!),  мелко-мелко   дрожал,
забившись в угол, образованный прикроватной тумбой и стенкой.
   - Брато-о-о-ок!.. - хором заверещали  мы  с  Тимуром  и  наперебой  стали
облизывать Браткову морду.
   Собственно говоря, облизывал его я, а Тимур, конечное дело,  все  норовил
поцеловать Братка в нос и его меховые щеки.
   Но тут я вспомнил, что я - Начальник Братка и строго спросил:
   - Что же ты, паскуда, молчал, когда мы там на говно  исходили  по  поводу
твоей гибели? Я чуть сознание не потерял!
   - И я, - сказал Тимур.
   - Ребята... - еле ворочая языком, проговорил Браток. - Я ЧЕЛОВЕКА УБИЛ...
   Мы так и заткнулись. Хоть уже и знали, а что тут скажешь?.. Но долго  так
продолжаться не могло, и я решительно произнес:
   - Если бы ты знал, КОГО ты убил, ты бы ЭТО еще и не раз сделал. И  потом,
ты же сам мне говорил, что ты - Хищник.
   - Но не до такой же степени, Шеф!.. - прошептал Браток.
   Вот когда Тимур, лежа под кроватью, прижался лицом к его морде  и  сказал
единственно точную фразу, которая мне никак не приходила на ум:
   - Браток, родненький... Не  бери  в  голову.  Ты  замочил  гораздо  более
сильного и страшного ХИЩНИКА, чем ты сам.  Он  просто  по  ошибке  назывался
ЧЕЛОВЕКОМ, - помолчал и добавил: - Когда-то я и сам  прошел  через  то,  что
сейчас испытываешь ты...
   Он отодвинулся от Братка, отер щеку ладонью - и я увидел, что  ладошка  у
него вся в крови!..
   - Ой, что это?.. Ты ранен? - испугался Тимур.
   Я  тут  же  вспомнил  свое  ВИДЕНИЕ:  прыжок  Братка  с  дерева,  падение
НемцаУбивца, его молниеносный переворот на спину, тихий выстрел, взмах  лапы
Братка и..
   - Так он в тебя ТОГДА все-таки попал?..
   - Попал, - тихо сказал Браток. - Я бы и  сам  зализал,  но  мне  туда  не
дотянуться.
   Мы с Тимуром вгляделись и увидели,  что  кончик  левого  уха  Братка  был
отстрелен и сочился кровью.
   В  эту  секунду  Браток  был  невероятно  похож   на   боксера-тяжеловеса
Холифельда (забыл, как его звали...), которому  его  противник  Майк  Тайсон
отгрыз на ринге во время боя одно ухо и пытался сожрать другое. За что и был
дисквалифицирован.
   Мы с Шурой и Тимом смотрели эту передачу из Лас-Вегаса  и,  помню,  очень
сочувствовали Холифельду.
   - Лежи, не двигайся, - приказал я Братку. - Положи морду на лапы.  Вечные
с тобой заморочки!.. То ты в капкан угодишь, то харю  под  пулю  подставишь.
Лежи, раздолбай!
   И стал по-нашему, по-Котовому, зализывать Братку его ухо...
   Через минуту, на глазах у  Тимура,  кровь  перестала  сочиться  из  раны.
Браток малость пришел в себя, перестал трястись,  несмело  оглядел  меня,  и
заявил с туповатым тщеславием:
   - Теперь, Шеф, я с этим простреленным ухом - вылитый вы. Век  свободы  не
видать! В натуре...
   Журналистам всех изданий, от  самых  разухабистых  и  придурковатых,  как
сказал Пит Морено (типа "Стар", "Нэшнл Инкуайрер"  и  "Дитэйлз"),  до  самых
солидных (вроде "Лос-Анджелес Тайме"), полицией была выдана  одна  и  та  же
липовая информация:
   "...  Двое   НЕИЗВЕСТНЫХ   НЕОПЫТНЫХ   УГОЛОВНИКОВ   захотели   обокрасть
знаменитого русского Кота Мартына, приглашенного  кинокомпанией  "Парамаунт"
на главную роль в будущем фильме "Суперкот" и поселившегося в одном из самых
лучших и дорогих номеров "Беверли Хиллз Отеля" вместе со своим  переводчиком
и бодигардом.
   Воспользовавшись  тем,  что  мистер   Мартын-Кыся   Плоткин-Истлейк   фон
Тифенбах,  его  переводчик   мистер   Т.   Истлейк   и   их   телохранитель,
профессиональный полицейский детектив, офицер  "Н.  И.  П.  Д."  Дж.  Пински
находились в этот вечер в гостях у известного калифорнийского  общественного
деятеля  мистера  С.  Фрумкина,  где  Кот  Мартын  давал  интервью  главному
редактору крупнейшего в Америке русскоязычного альманаха "Панорама"  мистеру
А. Половцу, два НАИВНЫХ и НЕОПЫТНЫХ преступника (личность одного из  которых
сейчас устанавливается) проникли со стороны сада в занимаемое Котом Мартыном
бунгало, однако похитить ЧТО-ЛИБО НЕ УСПЕЛИ, ИС