.
   Мы посмотрели друг другу в глаза, оба не сказали ни слова, и я тупо и
неловко полез на него, цепляясь когтями за ветхую польскую курточку.
   Я вскарабкался к нему на грудь, намертво  обхватил  передними  лапами
его за шею, а задними вцепился в него так, что  оторвать  меня  от  Шуры
можно было бы только лишь по частям и с применением серьезных  техничес-
ких средств. Вместе со мной Шура встал во весь рост. Я почувствовал  его
запах, который снился мне столько месяцев. Услышал, как бьется его серд-
це... Ощутил тепло его рук и, уже совершенно не соображая, что я  делаю,
поднял голову в синее НьюЙоркское небо и завыл!!!
   ...Потом мне говорили, будто звук моего голоса был столь ужасен и од-
новременно столь призывен, что, словно по мановению  волшебной  палочки,
из всех окрестных улиц, начиная с Сорок второй и кончая  Сорок  седьмой,
где раскинула свои грандиозные дома Организация  Объединенных  Наций,  к
нашей поляне с Президентским вертолетом, с самим мэром Роберто  Джулиани
(я уже не говорю о том, какую свиту он для понта приволок с собой на эту
встречу!), с тучей репортеров и толпами зевак, стоявших  за  полицейским
ограждением...
   ...вдруг, откуда ни возьмись, СТАЛИ СТЕКАТЬСЯ КОШКИ И КОТЫ ВСЕХ  МАС-
ТЕЙ, ПОРОД И НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ!
    ИМ БЫЛО НАПЛЕВАТЬ  НА ВСЕ: НА  ОГРАЖДЕНИЯ, НА МЭРА,  НА ВЕРТОЛЕТ, НА
ВСЕХ БЕЗ  ИСКЛЮЧЕНИЯ! СВОБОДНЫЕ  СОЗДАНИЯ -  ОНИ ШЛИ  НА ВОЙ  СОБРАТА, И
КАЖДЫЙ ИЗ НИХ СЛЫШАЛ В ЭТОМ ВОЕ ЧТО-ТО СВОЕ, СОЗВУЧНОЕ СО СТРУНАМИ  ДУШИ
ЛЮБОГО КОТА, ЛЮБОЙ КОШКИ ЛЮБОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ!..
   Потом говорили, что Котов и Кошек было десятки тысяч! Во всяком  слу-
чае, когда мы вечером смотрели телевизор, зрелище  это  было  ГРОЗНЫМ  И
ВПЕЧАТЛЯЮЩИМ.
   Но в тот момент, на этой ООНовской лужайке, я ничего не  видел.  Даже
Шуру не видел, я его чувствовал под своими лапами, ощущал всем своим те-
лом, каждой шерстинкой, слышал его дыхание, и мне было этого вполне дос-
таточно.
   Правда, кое-что я все-таки услышал. Это когда  мэр  Нью-Йорка  мистер
Роберто Джулиани спросил у Тимура:
   - А скажи, Тим, что бы я мог сделать для тебя и твоего кота Мартына?
   Тимур немедленно ему ответил:
   - Сэр! Мы с Мартыном были бы вам очень благодарны, если  бы  вы  дали
ему официальное разрешение ездить в Нью-Йоркских сабвеях и автобусах,  а
то мне приходится прятать его в рюкзак и я каждый раз  рискую  нарваться
на штраф.
   - Ол райт! - сказал мэр. - Вы сегодня же получите это разрешение. Что
еще?
   - Ничего, сэр. Большое спасибо. Со всем остальным у нас теперь все  в
порядке, - вежливо ответил ему Тимур.
   СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ У НАС ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПОРЯДКЕ... С ОСТАЛЬНЫМ У НАС ВСЕ
В ПОРЯДКЕ... ТЕПЕРЬ У НАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ... У НАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ... ВСЕ  В
ПОРЯДКЕ... В ПОРЯДКЕ....

                       ПОСЛЕСЛОВИЕ КОТА МАРТЫНА
              К ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ СОБСТВЕННОГО ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
                    ПОД НАЗВАНИЕМ "КЫСЯ В АМЕРИКЕ"

   Ну, можно так кончать книгу?!
   Я нарочно привел шесть вариантов финальной фразы,  которой  В.  Кунин
хотел закончить МОЮ книгу.
   Он, видите ли, считает, что финал должен быть "открытым". Чтобы любой
Читатель, взявший эту книгу в руки и дочитавший ее до конца, мог бы  сам
вообразить себе, что там произошло дальше.
   - Ни фига подобного! - сказал я ему. - Все эти ваши заигрывания с во-
ображаемым Читателем, дескать, каждый Читатель в той  или  иной  степени
соавтор Писателя, которому Писатель должен беспредельно доверять и даже,
вот как вы, предлагать Читателю самому стать соучастником процесса сочи-
нения книжки, - все это мура Собачья!
   - Это книга МОЯ, - сказал я. - И я требую абсолютной досказанности! А
всякие соучастники-соавторы мне нужны, как Зайцу  триппер!  Кстати,  это
ваше же собственное выражение... А потом, я совершенно  не  хочу  никому
доверять свою историю! Вас я уже знаю, а посторонним Людям в МОЕЙ книжке
делать абсолютно нечего. Мало ли что мне припишет и напридумывает воспа-
ленный нездоровой фантазией и тяготами сегодняшней  жизни  мозг  Читате-
ля-Соавтора?! На хрен мне все это сдалось?
   Если вам просто надоело возиться с МОЕЙ книгой - так и скажите.  Дес-
кать, я Человек пожилой, и несмотря на ежедневную зарядку и нерастрачен-
ность желаний, сил у меня не так уж много, а к тому же я всю жизнь писал
короткие киносценарии - не больше семидесяти пяти страниц на пишущей ма-
шинке, а тут впятеро больше, и я от вас,  уважаемый  мистер  Мартын-Кыся
Плоткин, просто-напросто устал!
   Да ради Бога! Елки-палки, кто тебя держит?!.. Вообще-то я  с  Куниным
на "ВЫ", это у меня уж так сорвалось на нервной почве. Извиняюсь...
   Однако мой литературный обработчик господин Кунин Владимир Владимиро-
вич считает, что фраза Тимура: "СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ У НАС ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПО-
РЯДКЕ..." - это конец МОЕЙ книги. А вот я, например, этого не считаю!
   В конце концов, уважаемый ВэВэ, Читатель, с которым вы так  пошловато
заигрываете и откровенно метете перед ним хвостом, дочитав эту книгу  до
фразы Тимурчика, вправе узнать, что со всеми нами произошло дальше!..
   Поэтому: не хотите продолжать писать книжку - не  нужно.  Отойдите  в
сторонку и не мешайте. Я это сделаю сам!
   За время общения с вами я стал достаточно  соображать  в  том,  прямо
скажем, непритязательном виде литературы, на  который  вы  сменили  свой
бывший опыт профессионального киносценариста, а  посему  я  -  Кот  Мар-
тын-Кыся Плоткин-Истлейк фон Тифенбах, собственнолапно и лично  продолжу
изложение некоторых небезынтересных подробностей, которые я считаю необ-
ходимыми в этой (подчеркиваю!) МОЕЙ книге.
  - Ну, разве кому-нибудь не интересно будет узнать, что теперь у нас  у
ВСЕХ совершенно другая квартира?
   В том же самом Квинсе, на той же Шестьдесят пятой, в том же доме,  но
выше этажом - как раз над квартирой мистера Бориса Могилевского.
   Квартира огромная! Пять комнат. Наша с Тимурчиком - раз.  Гостиная  с
камином и гигантским телевизором "Мицубиси" - два,  комната  для  всяких
служебных и личных занятий лейтенанта полиции Рут Истлейк - три. Кабинет
литератора Александра Плоткина - четыре. И их  общая  спальня  с  Рут  -
пять!
   Ну как грандиозно драматургически я выстроил этот абзац?!! На порядок
лучше, чем это сделал бы сам В. Кунин. Заметьте, в этом  абзаце  -  все!
После его прочтения никому не нужно объяснять, что теперь мы все четверо
- одна русско-американско-еврейская семья, пользующаяся любовью  соседей
по дому и кварталу и уважением среди коллег, Котов и дружественных Крыс.
О Кошках я не говорю. Кошки - те вообще в отпаде!
   Обязательно следует вспомнить, что в портфельчике, который мы с Ларри
привезли из Вашингтона в Нью-Йорк, уже совершенно фантастическим образом
оказалось письмо из Нью-Йоркской Публичной Библиотеки. Мистера Александ-
ра Плоткина приглашали на угол Пятой авеню и Сорок второй улицы  Манхет-
тена, в отдел славистики Нью-Йоркской Публичной библиотеки, для  перего-
воров о работе в русском секторе отдела славистики в  качестве  штатного
сотрудника с годовым начальным окладом в сорок восемь тысяч  долларов  и
сохранением всех административных  льгот,  полагающихся  государственным
служащим по законам Соединенных Штатов Америки.
   Я тут же вспомнил памятник тому толстому и неопрятному старику в Лет-
нем саду Петербурга - старик, кажется, тоже служил библиотекарем, и  од-
новременно мне в голову пришла печальная и поучительная история  бывшего
сотрудника Нью-Йоркской Публички Кота Хемфри, павшего жертвой  собствен-
ного тщеславия и неосмотрительности. Помню, я еще тогда сказал Шуре:
   - Только, умоляю тебя, не соглашайся там сниматься в какой-либо  рек-
ламе! Государственным служащим это категорически  запрещено.  Вышибут  в
два счета!
   Было и еще одно неслабое письмишко  из  какогото  там  жутко  важного
"Паблишингхауза" - издательства! Они успели  ознакомиться  с  некоторыми
работами мистера А. Плоткина в российской периодической печати и предла-
гают мистеру Александру Плоткину самому составить сборник своих  очерков
и рассказов для издания их отдельной книгой именно  в  их  издательстве.
Аванс за книгу будет переведен на счет мистера А. Плоткина сразу же пос-
ле получения издательством рукописи и согласия Автора на издание  книги,
аванс может составить сумму...
   И дальше была проставлена такая сумма аванса, что все мы -  Рут,  Ти-
мурчик, мистер Борис Могилевский, детектив Джек Пински, Шура и  я - чуть
не легли замертво!!!
   Ай да Хиллари!.. Вот уж, действительно, Первая Леди Америки! Ну,  же-
лезная чувиха! Сказано - сделано. Вот это да! Вот это я понимаю...
   Там же, в портфельчике, было еще два письма: одно от  Александра  По-
ловца, Главы русскоязычного Лос-Анджелесского  альманаха  "Панорама",  а
второе из Нью-Йорка, от главного редактора газеты "Новое Русское  Слово"
Георгия Вайнера.
   Киты русско-американской журналистики предлагали Шуре  сотрудничество
и обещали братскую поддержку. Когда я увидел этот ворох  предложений,  о
каждом из которых можно было только мечтать, я попытался представить се-
бе, что же произошло за те последние сутки в Белом  Доме.  Как  все  это
можно было организовать за одну ночь, если этот  портфельчик  уже  утром
летел вместе со мной и Ларри Брауном из Вашингтона в Нью-Йорк!  Уму  не-
постижимо... А может быть, это и есть - Америка?
   Теперь по поводу болезни Шуры...
   Все было точнехонько так, как это мне и приснилось! Остановка автобу-
са, потеря сознания, ограбление (поэтому никто не мог  узнать,  что  это
Шура) и знаменитый Бруклинский госпиталь Маймонидеса, который явился мне
во сне старым бронзовым испанским евреем в чалме и халате...
   В госпитале Шуру сразу же принялись оперировать - поменяли в  Шурином
сердце какой-то сосуд, который, оказывается, уже ни к черту не  годился.
Конечно, столько выпивать и трахаться, столько сочинять в  стол  и  жить
впроголодь, - это даже фановая труба не выдержит, а не то что  какой-ни-
будь там сосудик!
   Так вот, пока Шура лежал на операционном столе под наркозом, а  потом
в реанимации (тоже лыка не вязал...), ОН ВИДЕЛ ВСЕ, ЧТО  ПРОИСХОДИЛО  СО
МНОЙ В ПОРТУ ЭЛИЗАБЕТ, СЛЫШАЛ ВСЕ МОИ ВОПЛИ И  ПРИЗЫВЫ  И  ОТ  ЭТОГО  НЕ
УМЕР! Чтобы не оставлять меня одного в чужом городе, в незнакомой  стра-
не... Потрясающая же штука! Верно?
   А В. Кунин считал, что Читатели должны об этом сами догадываться. Ох,
чувствую, старик совсем сдает...
   За три с половиной последних месяца Шура насобачился довольно  сносно
говорить по-английски. Но это уже была заслуга Тимура.
   Ребенок как лев бьется за правильное Шурино произношение  и  орет  на
него за малейшую ошибку.
   Иногда, от дикой усталости - Публичка, заметки в газеты, рассказы для
"Панорамы", работа с издательским переводчиком  Шуриной  книги,  -  Шура
открытым текстом посылает Тимурчика в жопу, а Тимурчик в ответ,  издева-
тельски и очень точно копируя жлобский Шурин выговор, называет его "Шле-
мазл с Брайтон-Бич"... Откуда он знает, что такое  "шлемазл",  -  одному
Богу известно. А несколько дней тому назад Рут была очень занята в своем
новом отделе, и Шура вынужден был пойти в школу к Тимуру на родительское
собрание. Там он познакомился с классным руководителем мистером Хьюзом и
выступил в роли полноправного родителя ученика Тима Истлейка.
   Вернулся он из школы настолько ошарашенный  своим  новым  и  дополни-
тельным предназначением, что потом (Слава Богу, слышал только я,  Тимур-
чик дрых без задних ног...) они с Рут всю ночь трахались, как  умалишен-
ные, чуть ли не до самого утра - видать, решили еще  одного  "Тимурчика"
сделать!
   А разве неинтересно господам Читателям было бы узнать, что две  самые
популярные в мире телевизионные станции Си эН эН и эН Би Си растрезвони-
ли на весь свет о моем пребывании в Белом Доме и о  том,  как  встречали
меня в Нью-Йорке на лужайке  перед  Генеральной  Ассамблеей  Организации
Объединенных Наций?! Или о том, что Тимур делал обо мне доклад  в  своей
школе?.. А вот что безумно интересно, но совершенно неясно - откуда  Лю-
дям стал известен наш новый телефон?!!
   К  нам же отовсюду посыпались звонки! И среди массы чужих,  абсолютно
незнакомых голосов чуть ли не на всех языках планеты были и  такие  род-
ные, как голоса Фридриха фон Тифенбаха, Тани Кох и профессора  Фолькмара
фон Дейна из Германии; Хельги и Руджеро Манфреди и Эриха Шредера из Ита-
лии, где они втроем отдыхали в Лидо-ди-Езоло под Венецией, в домике  ма-
тери Руджеро...
   С Индийского океана пришла радиограмма от "Академика Абрама  Ф.  Иоф-
фе", подписанная Александром-Ивановичем-Кэп-Мастером...
   Даже из России к нам пробились Водила с Настей  и  младший  лейтенант
милиции Митя Сорокин, который усыновил моего ближайшего корешка Бесхвос-
того Кота-Бродягу. Теперь они вместе халтурят в одной охранной организа-
ции и живут припеваючи. Им бы только приглашение в  Америку  на  парочку
недель - мир посмотреть. А так они из России никуда!  Потому  что,  если
Человек и Кот - с ГОЛОВОЙ, то нигде сейчас столько, сколько в России, не
заработаешь. В этом смысле - полная отвязанность...
   И Рут послала им приглашение. Так называемый "Гостевой вызов".
   Из Англии к осени хочет прилететь в Нью-Йорк доктор  Ричард  Шелдрейс
познакомиться со МНОЙ.
   Я сам говорил с ним по телефону и с неловкостью должен заметить,  что
основоположник и создатель ЭТОГО языка говорит на нем значительно  хуже,
чем Люди, с которыми мне удавалось вступить в полный КОНТАКТ...
   Наверное, для этого нужна не только крепкая теоретическая научная ба-
за, но и та вязь личных взаимоотношений, которые в просторечьи называют-
ся - ДУШЕВНЫМИ...
   На самое жаркое время в летнем Нью-Йорке мы все четверо хотим улететь
во Флориду. Там взять напрокат какой-нибудь автомобильчик и смотаться  к
дому Хемингуэя в Ки-Уэст, где по завещанию старика Хема живет около сот-
ни Кошек и Котов.
   Шура обожает Хемингуэя, я - Кошек, Рут - океан, а Тимурчик - меня.  А
я без них всех теперь просто жить не могу! Поэтому поездка обещает  быть
симпатичной...
   В августе Тимур летит на две недели в Израиль, в гости к Маше Хотимс-
кой и ее папе. Получив аванс за книгу, Шура первым делом купил Тиму  би-
леты на самолет в оба конца и отложил для Тимура еще достаточную  сумму,
чтобы тот мог чувствовать себя в Израиле совершенно свободно и, как ска-
зал Шура, "покупать для Маши цветы в самых роскошных  цветочных  магази-
нах!"
   Но к сентябрю мы все должны быть в Нью-Йорке. Во-первых, у  Тимура  -
школа. Во-вторых, у Шуры выходит книга, которая уже сейчас  рекламирует-
ся. Сам видел в нашей китайской "Союзпечати"...
   А в-третьих, в конце сентября я буду вынужден улететь в  Лос-Анджелес
на съемки фильма "Русский Кот". Сценарий был бредом  сивой  кобылы,  как
сказал Шура. Тут тебе и русская мафия, и  шпионаж,  и  публичный  дом  в
Кремле, и... Короче, весь набор кретинских штампов, которыми  пользуются
американцы, когда начинают сочинять фильмы о России...
   Поначалу, как только мы прочитали сценарий, мы вообще дня два были  в
шоке. А потом Шура посоветовался с Рут и категорически отказал  кинокон-
церну "Уорнер Бразерс" в нашем участии. И теперь они,  не  желая  терять
уже разрекламированную тему, предложили Шуре принять участие  в  перера-
ботке сценария. За очень приличные бабки!.. Шура сценарий переписал,  но
гонорар получать воздержался.
   Пока...
   Вот теперь мы все четверо сидим и думаем: переработка киносценария  -
это частнопредпринимательская деятельность или нет?
   Ибо мы совсем не хотим, чтобы Шуру, государственного служащего, штат-
ного сотрудника Нью-Йоркской Публичной библиотеки, вышибли бы  с  сорока
восьми тысяч твердого и постоянного годового оклада за то, что он испра-
вил идиотский киносценарий и сможет получить достаточно большие  деньги,
но всего лишь ОДИН раз!
   Я уже спрашивал об этом у В.  Кунина  -  все-таки  бывший  профессио-
нальный киносценарист. Ни хрена он не знает, этот Кунин!.. Ну совершенно
отстал старик от жизни.
   ...А СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ У НАС ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПОРЯДКЕ!
   Ой, черт меня возьми! Кажется, я и сам закончил книжку фразой,  кото-
рую предлагал старик Кунин?!
   Ну надо же?! Кто бы мог подумать, что я стал так внушаем и  восприим-
чив?!



   Кунин В. В.
   Кыся в Голливуде
   Часть I. Дорога к "звездам"
   Изд. СПб.: "Геликон Плюс", 1998.
   OCR Палек, 1999 г.

   Анонс

   Новым  роман  Владимира  Куница  -  продолжение  эпопеи   о   похождениях
знаменитого кота Маргына по  прозвищу  Кыся  На  это  раз  Кыся  попадает  в
Голливуд   и   становится   объектом   внимания   не   только   голливудских
кинопродюсеров, но и международной мафии.


   Калифорнийские похождения "Стар-факера"* Кота Мартына, утверждающего, что
отныне
   - "Коты спасут мир!"

   * Примечание К. М.: "Стар-факер"  (англ.)  непристойно  переводимая  игра
слов.



   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ПОПЫТКА  ПРЕДИСЛОВИЯ  КОТА  МАРТЫНА  К  ПОПЫТКЕ  В.  КУНИНА  НАПИСАТЬ   О
ПРИКЛЮЧЕНИЯХ КЫСИ В ГОЛЛИВУДЕ

   Почему - всего лишь "ПОПЫТКА ПРЕДИСЛОВИЯ?"
   Да хотя бы потому, что прошли те дни и ночи, когда я  мог  бездумно  или,
как говорит Шура Плоткин, "без любви, без тоски, без жалости... ",  за  один
присест трахнуть трех-четырех Кошек, подраться с парочкой посторонних  Котов
и начистить рыло какому-нибудь зазевавшемуся Собаку.
   Что, не скрою, вселяло в меня бешеную уверенность в своих возможностях  и
позволяло поплевывать на все с нашего восьмого  ленинградского  этажа.  Это,
так сказать, выражаясь образно...
   В какой-то мере Время, а в какой-то - Запад заставили меня  волей-неволей
пересмотреть некоторые  свои  жизненные  позиции,  казавшиеся  мне  когда-то
единственно возможными.
   Это вовсе не означает, что я ослаб физически или так  уж  понизил  планку
своих оценочных критериев. Или, что  было  бы  совсем  трагичным  -  утратил
потенцию,  а  с  нею  и  вкус  к  примитивным,   но   прекрасным   житейским
наслаждениям.
   Ну уж - дудки! С ЭТИМ у меня, тьфутьфу, чтоб не сглазить, более, чем  все
в порядке!!! Сотни мюнхенских, нью-йоркских и лос-анджелесских  Кошек  могут
вам это с радостью подтвердить.
   Просто  я  стал  чуточку  осмотрительнее  и,  не  побоюсь  этого   слова,
расчетливее. Отсюда - и "ПОПЫТКА ПРЕДИСЛОВИЯ".
   Пример: в прошлом году, когда я по предварительному сговору с Александром
Житинским - издателем всех предыдущих книг обо  мне  -  прорвался  со  своим
"ПРЕДИСЛОВИЕМ" на первую страницу третьей книги  "Кыся  в  Америке",  В.  В.
Кунин жутко обиделся! Что ему там причудилось, я  так  и  не  узнал.  Только
почувствовал  некоторый  явный  холодок,  просквозивший  в   наших   с   ним
отношениях.
   Надо отдать  должное  Старику:  он  ограничился  всего  лишь  несколькими
фразами: что ему, дескать, не очень понравился общий тон  "ПРЕДИСЛОВИЯ".  Он
вообще не терпит пренебрежительного отношения к кому бы  то  ни  было,  даже
если за этим следуют запоздалые реверансы.
   Что такое "реверансы", он не объяснил, а в  ту  минуту  мне  было  не  до
вопросов.
   Еще В. В, сказал,  что  все  свойственное  госчиновничьему  сословию  или
внезапно разбогатевшим мудакам - безаппеляционность и  до  идиотизма  святая
уверенность в том, что ИМ позволено вкривь и вкось судить обо  всем,  о  чем
они не имеют и малейшего понятия, - не должно  быть  свойствено  нормальному
Ленинград ско - Петербургскому Коту, воспитанному, пусть  даже  не  в  очень
трезвой и праведной, но достаточно ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ СРЕДЕ.
   Он же мне напомнил, что я и сам - Кот Мартын по прозвищу "КЫСЯ" - смог  в
этом убедиться еще в Мюнхене, когда кое-кто из Котов  и  Кошек  радиостанции
"Свобода", прослышав от своих Хозяев,  как  я  о  них  (о  Котах  и  Кошках,
разумеется!..)  отзываюсь,  обвинили  нас  с  Куниным  в  том,  что  вторую,
"мюнхенскую" часть книги мы писали просто по заданию КаГеБе!!!
   Про КаГеБе -  что  это  за  хреновина,  я  тогда  спросить  не  дотумкал.
Постеснялся, что ли... Не помню. И тол