о я только сейчас, на нервной почве, ухо завалил...
   Вот, кстати, попробуй, объясни Фридриху, что это такое -  "ухо  зава-
лил"! Себе дороже...
   ...Потом все друг друга поздравляли с праздником и дарили подарки.
   Этому подонку  Мозеру  Фридрих  вручил  объемистый  конверт  с  "Вай-
нахтсгельд" - рождественскими деньгами.
   Фолькмару фон Дейну - настоящий рисунок какого-то Дюрера, о котором я
никогда и слыхом не слыхивал...
   А Тане Кох Фридрих преподнес  коробочку  с  такой  сверкающей  цацкой
внутри, что когда Таня открыла коробочку, она чуть в обморок не упала!
   Мне же Таня подарила красно-золотую жилетку с белой манишкой и  таким
же бантиком, как у Фридриха. Чуть поменьше.
   - Ты что, Таня? - тихо спросил я ее на Нашей Волне. - У  тебя  совсем
крыша поехала?! Я же никаких жилеток не ношу...
   - Кыся, миленький... Ну, пожалуйста, надень жилеточку! - вслух запри-
читала Таня. - Только на сегодняшний вечер! Я так старалась... Пожалуйс-
та, очень прошу тебя... Это сейчас ужасно модно! Все телевизионные моде-
раторы, и мужчины, и женщины, теперь только в жилетках! Причем, в  самых
разных... Я помогу ее тебе надеть. Ну, пожалуйста, Кот!..
   - Телевизионные модераторы, даже самые популярные  и  талантливые,  -
далеко не образец хорошего вкуса, - заметил Фридрих. - Но тебе, мой  до-
рогой друг Кыся, эта жилетка действительно очень к лицу. Ты  в  ней  так
импозантен!..
   Я и сломался. Таня была так красива, так элегантна в  своем  вечернем
платье, а Фридрих посоветовал мне надеть жилет таким тоном,  что  я  дал
слабину и позволил напялить на себя жилетку вместе с  манишкой  и  белым
бантиком. Это было не Бог весть как удобно, но почти не стесняло  движе-
ний. И я смирился.
   - Я, пожалуй, пойду в гараж, приготовлю фейерверк? - спокойно спросил
Франц Мозер.
   - Конечно, конечно! Я же для этого и просил вас заехать сюда на  пол-
часика, - тут же согласился Фридрих.
   А я с замирающим сердцем ждал телефонного звонка от Гельмута Хартман-
на, и внутри у меня все дребезжало от нервного напряга. И в тот  момент,
когда Мозер направился было к дверям, раздался звонок телефона!
   Откуда-то я точно ЗНАЛ, что это звонит Гельмут.
   Мало того, когда Фридрих взял телефонную трубку (заметьте, без "Гром-
кой связи"!) я УСЛЫШАЛ не только то, что говорил Фридрих  фон  Тифенбах,
но и то, что говорил ему Гельмут Хартманн с  другого  конца  Грюнвальда.
Вот ОНО, НАШЕ - КОТОВОЕ, НЕОБЪЯСНИМОЕ!!!
   - Фридрих, добрый вечер! У меня  опять  не  заводится  мой  проклятый
"Мерседес", - сказал Гельмут. - Нет ли у вас герра Мозера?
   - Есть, - ответил Фридрих и жестом остановил уже уходящего Франца.
   - Фридрих, будьте любезны, попросите герра Мозера заехать за нами  на
одной из ваших машин. А может быть, он мне и поможет завести мой автомо-
биль? Он уже это несколько раз делал. Тогда вообще не будет никаких хло-
пот с возвращением домой ночью...
   - Хорошо, Гельмут, - коротко ответил Фридрих, отключил телефон и ска-
зал Мозеру: - У герра Хартманна опять проблемы с его "Мерседесом". Пожа-
луйста, Франц, возьмите машину и съездите за ними.
   - А как же фейерверк? - осторожно спросил Франц Мозер, и я почувство-
вал его внутреннее ликование - все шло так, как они с Хартманном и  пла-
нировали!
   - Ничего страшного. Я думаю, пока фрау Кох накрывает на  стол,  мы  с
профессором сумеем сами подготовить все ракеты к запуску. А так как  се-
годня навалило много снега, возьмите "Чероки", чтобы у вас самих не воз-
никало никаких проблем по дороге.
   - Слушаюсь, герр фон Тифенбах! - и Мозер вышел из гостиной. Я тут  же
юркнул за ним. Лишь бы он не открывал ящик с ракетами! Лишь бы не  лапал
мешок "Русский сувенир"! Если же он это попробует сделать, я  постараюсь
ему как-нибудь помешать. Как - я понятия не имел,  но  надеялся,  что  в
экстремальный момент мне это придет в голову...
   Как я и ожидал, спустившись в гараж, Мозер тут же открыл ящик с раке-
тами, заглянул туда, увидел знакомый пластиковый пакет (недаром я  после
отъезда полиции еще полчаса корячился - снова  запихивал  туда  пакет  с
лыжным ботинком!) и чтобы не дать Мозеру прикоснуться к нему и пощупать,
на месте ли бомба-"Матрешка", я неожиданно перед самым носом Мозера, да-
же хлестнув его хвостом по лицу, вспрыгнул на крышу "Гранд-Чероки".
   Мозер в испуге отпрянул от ящика, прикрыл его, и  дрогнувшим  голосом
спросил меня:
   - Тоже поедешь со мной, русская сволочь?
   Но я сделал вид, что ничего не понял, и даже потерся брылями о  плечо
Мозера. Можете представить чего мне это стоило!..
   И когда Мозер открыл дверцу "Чероки", я первым прыгнул в кабину. Там,
у Хартманнов, я хоть смогу повлиять через Дженни на Монику  -  если  она
заартачится и не захочет ехать сама на "Чероки".
   Но мне этого делать не пришлось.
   Нужно было видеть, как Моника и Дженни обрадовались,  увидев  меня  в
красно-золотой жилетке и белой манишке с беленькой "бабочкой"!
   Дженни от меня просто глаз не отрывала, а Моника тут  же  согласилась
сесть за руль "Чероки" и вместе со мной и Дженни ехать прямо к  отцу.  И
там подождать Гельмута с его капризным "Мерседесом" - герр Мозер утверж-
дает, что починка займет всего минут двадцать, - а потом уже сесть  всем
вместе за праздничный стол!..
   А пока Моника поможет Тане Кох накрыть на стол, а отцу -  разобраться
с фейерверком.
   Один я видел, как переглянулись Хартманн и Мозер. И если до какого-то
мгновения у меня, нет-нет, да и возникали сомнения -  имею  ли  я  право
брать на себя Суд на этими двумя Негодяйцами - то после того, как я  еще
перехватил их взгляд, которыми они проводили нас, у меня отпали все сом-
нения...
   В четыре руки Моника и Таня накрыли в столовой, благо фрау Розенмайер
перед своим уходом заранее все так красиво разложила на  невиданно  рос-
кошное старинной посуде (даже крахмальные салфетки скрутила башенками!),
что Таня и Моника затратили на сервировку стола не больше десяти  минут.
А я ждал второго, "проверочного" звонка Хартманна... Дождался я его тог-
да, когда Дженни, дыша, как Баська Ковальска, пыталась  утащить  меня  в
одну из пустых комнат или ванную, или туалет... Ей сейчас было все равно
где! Вот ведь приспичило!..
   Но мне было настолько не до нее, что даже Моника это почувствовала  и
прикрикнула на нее:
   - Дженни! Оставь Кысю в покое!..
   Именно в эту секунду позвонил Гельмут. Трубку взяла Моника.
   - Все в порядке! - УСЛЫШАЛ я бодрый голос Гельмута. - Мы завели "Мер-
седес" и выезжаем к вам. Я только доброшу герра Мозера до  стоянки,  где
он оставил свою машину. А что делаете вы?
   - Мы с Таней приготовили стол и идем с папой и  Фолькмаром  в  гараж,
заниматься ракетами.
   - Превосходно! - сказал Гельмут. - Еду.
   Неожиданно для самого себя я вдруг почувствовал, что мне срочно необ-
ходимо остаться одному. Тогда я смогу сосредоточиться как следует и УВИ-
ДЕТЬ ВСЕ, ЧТО БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ В ДОМЕ ХАРТМАННОВ И В "МЕРСЕДЕСЕ"...
   Я рванул вниз, в большую неотапливаемую комнату при подвале,  где  на
стеллажах хранились сотни бутылок самых  различных  вин,  водок,  виски,
джинов и стояли десятки пластмассовых ящиков с минеральной водой и сока-
ми всех сортов...
   Слава Богу, Дженни даже не успела понять, куда это я смылился. Влетев
в эту комнату, я непроизвольно, не отдавая  себе  отчета  в  собственных
действиях, почему-то нырнул под нижнюю  полку  винного  стеллажа,  быст-
ренько улегся на живот, спрятал голову между передних лап и закрыл  гла-
за...
   ...И УВИДЕЛ ГЕЛЬМУТА ХАРТМАННА ВМЕСТЕ С ФРАНЦЕМ  МОЗЕРОМ,  СИДЯЩИХ  В
СЕРЕБРИСТОМ "МЕРСЕДЕСЕ" НА ПУСТЫННОЙ И РАСЧИЩЕННОЙ АВТОМОБИЛЬНОЙ СТОЯНКЕ
ОКОЛО УЧЕБНОГО ПОЛЯ ДЛЯ ГОЛЬФА...
   Я ничего не слышал... Ощущение было таким, будто я смотрю большой те-
левизор, а звук выключен. Только видел...
   ...КАК ГЕЛЬМУТ ВЫНУЛ НЕБОЛЬШОЙ ПУЛЬТ ИЗ ВНУТРЕННЕГО КАРМАНА ПАЛЬТО.
   ПОЛА ПАЛЬТО ОТКИНУЛАСЬ, И Я ЗАМЕТИЛ, ЧТО ГЕЛЬМУТ БЫЛ ТОЖЕ В  СМОКИНГЕ
И ТАКОЙ ЖЕ "БАБОЧКЕ", КАК У МЕНЯ, ФРИДРИХА И ФОЛЬКМАРА...
   Ах, как жаль, что я ничего не слышу!.. Как мне было бы  важно  сейчас
узнать, что говорил Франц Мозер Гельмуту Хартманну! Я заметил,  что  чем
сильнее я зажмуриваю глаза, чем плотнее прикрываю голову лапами, тем от-
четливее ВИЖУ НА РАССТОЯНИИ! Вот, например, сейчас мне очень хорошо ВИД-
НО, как...
   ...ГЕЛЬМУТ, С ИСКАЖЕННЫМ ОТ СТРАХА ЛИЦОМ, НИКАК  НЕ  РЕШАЕТСЯ  НАЖАТЬ
КНОПКУ НА ПУЛЬТЕ... И ТОГДА ФРАНЦ НАЧИНАЕТ ЕГО СПОКОЙНО УГОВАРИВАТЬ, ЯВ-
НО ВСЕ ПОВЫШАЯ И ПОВЫШАЯ ГОЛОС...
   Я не слышу, я ВИЖУ, как он повышает голос! Я  вижу  ужас  на  лице  у
Хартманна, и понимаю, что он не пожалел нас в  последний  момент,  -  он
просто перетрусил и сейчас отказывается нажать кнопку. И тогда...
   ...ФРАНЦ МОЗЕР ВЫТАЩИЛ ИЗ-ЗА ПАЗУХИ ПИСТОЛЕТ И СУНУЛ ЕГО ПОД ПОДБОРО-
ДОК ГЕЛЬМУТУ ХАРТМАННУ.
   ПО ЛИЦУ ХАРТМАННА ПОТЕКЛИ СЛЕЗЫ И ОН В ПАНИЧЕСКОМ УЖАСЕ СУДОРОЖНО ЗА-
КИВАЛ ГОЛОВОЙ...
   Потом... Ну, точно в кино, я УВИДЕЛ...
   ...ТОЛЬКО ТРЯСУЩИЕСЯ РУКИ ГЕЛЬМУТА. ОДНА ДЕРЖАЛА НА ЛАДОНИ  НЕБОЛЬШОЙ
РУССКИЙ ПУЛЬТИК, А ВТОРАЯ РУКА ГЕЛЬМУТА  ДРОЖАЩИМ  УКАЗАТЕЛЬНЫМ  ПАЛЬЦЕМ
НАЖАЛА МАЛЕНЬКУЮ КРАСНУЮ КНОПКУ...
   Но взрыв... Взрыв чудовищной силы - я УСЛЫШАЛ!!! Я услышал, как  зад-
ребезжали все стекла в окнах нашего дома, и УВИДЕЛ...
   ...АВТОМОБИЛЬНУЮ СТОЯНКУ УЧЕБНОГО ПОЛЯ ДЛЯ ГОЛЬФА. ОНА ВСЯ БЫЛА ОСВЕ-
ЩЕНА ГИГАНТСКИМ ФАКЕЛОМ ВЗРЫВАЮЩЕГОСЯ И ГОРЯЩЕГО "МЕРСЕДЕСА"!..
   В ЖЕЛТО-БАГРОВОЕ ВЕЧЕРНЕЕ НЕБО ЛЕТЕЛИ ОХВАЧЕННЫЕ ПЛАМЕНЕМ КУСКИ "МЕР-
СЕДЕСА" И ТОГО, ЧТО ЕЩЕ ВСЕГО ЛИШЬ ОДНУ СЕКУНДУ ТОМУ  НАЗАД  БЫЛО  ДВУМЯ
ЖИВЫМИ ЛЮДЬМИ... ОЧЕНЬ ПЛОХИМИ ЛЮДЬМИ, НО ЖИВЫМИ. А ТЕПЕРЬ...
   А теперь звук будто бы стал сам по себе восстанавливаться, - я  услы-
шал вой полицейских сирен и отдаленный грохот рушащихся и  пылающих  об-
ломков бывшего серебристого "Мерседеса" с кусками  бывших  очень  плохих
Людей на расчищенную от снега автомобильную стоянку  учебного  поля  для
игры в гольф...
   В Петербург я лечу один. Да, да... Я лечу один в  Петербург.  Фридрих
не может оставить Монику, свою единственную дочь, в таком  состоянии,  в
котором она пребывает все последние дни. Как бы не очень счастливо скла-
дывалась их жизнь с Гельмутом, но десять лет совместной жизни бок о  бок
- это десять лет, и за такой короткий срок, как десять дней,  зачеркнуть
эти десять лет нет никакой возможности!..
   Тем более, что от Моники и по сей день тщательно скрывается  истинная
причина взрыва.
   Сейчас Моника переехала к отцу, и на маленьком семейно-дружеском  со-
вете, куда были приглашены только самые близкие - Фолькмар фон Дейн, Та-
ня и я, было решено вернуть "Хипо-Банку" дом Хартманнов и тем самым  по-
гасить долги покойного Гельмута. А Моника с Дженни пока поживут у  Фрид-
риха, а там будет видно.
   Теперь подробности, от которых так оберегали Монику. Криминальная по-
лиция Баварии вместе с какими-то русскими сыщиками докопались и в Петер-
бурге, и в Германии до настоящего положения дел с тем самым кокаином, на
котором я въехал в Германию.
   Капитан Гюнтер Шмеллинг летал даже на пару дней в Петербург,  а  сюда
тоже на два дня прилетал из Петербурга один русский милиционер - специа-
лист по транспортировке наркотиков. Это я узнал от Рэкса.
   Узнал, что Гельмут Хартманн и Франц Мозер - оба были завязаны на  это
"кокаиновое дело", но со взрывом "Мерседеса" и последующей гибелью глав-
ных "фигурантов" (полицейская лексика Рэкса), полиция культивировала две
версии: первая - Гельмут и Франц допустили ошибку и несогласованность  в
обоюдных действиях, и совершенно случайно взорвали сами себя.  Вторая  -
их двоих взорвала неустановленная Личность, имеющая непосредственное от-
ношение к делу о "Русском кокаине". Полиции неизвестна  эта  Личность  и
версия находится в специальной разработке. Однако один из служащих  кри-
минальной полиции Баварии свято убежден в том, что обе первые версии  не
стоят и выеденного яйца, а существует совершение определенный и всем из-
вестный Субъект, который организовал взрыв и убил Гельмута  Хартманна  и
Франца Мозера -  во-первых,  в  пределах  "необходимой  самообороны",  а
во-вторых, исполнил акт справедливого отомщения в обход законодательства
Федеративной республики Германии.
   Но так как доказать Личность Субъекта, совершившего двойное  убийство
на территории Баварии, практически невозможно, ибо ни один  здравомысля-
щий юрист никогда не поверит в возможность совершения преступления имен-
но этим Субъектом, и спорить с двумя первыми официальными версиями поли-
ции - смысла не имеет.
   Естественно, что этим служащим криминальной полиции был Рэкс,  а  по-
дозреваемым им Субъектом - Я!
   Но как ни умолял он меня сознаться в этом только ему, Рэксу,  как  ни
клялся, что из него и под пыткой не вытянут ни слова, я помалкивал,  де-
лал вид, что удивлен, обижен, оскорблен, наконец, но даже и не собирался
ни в чем признаваться.
   Только один Человек знал все до мельчайших подробностей - по дням, по
часам, по минутам. Это был Фридрих фон Тифенбах. От него я не стал ниче-
го скрывать. Я рассказал ему, что даже ВИДЕЛ, КАК ЭТО произошло. И приз-
нался, что у меня ни на секунду не дрогнула лапа!
   - Знаешь, Кыся, - сказал мне фон Тифенбах. - Я просто в  отчаянии  от
скудности и несовершенства Человеческого языка,  и  у  меня  не  хватает
слов, чтобы выразить тебе, что я думаю по этому поводу.
   Мы все обязаны тебе жизнью, и я благодарю Господа Бога за то, что  он
так счастливо и щедро наградил меня знакомством и дружбой  с  тобой.  Мы
сидели в кабинете. Фридрих у стола в большом вертящемся кожаном  кресле,
я - у его ног, на ковре. Как мне было ответить Фридриху на ТАКИЕ слова?
   Я вспрыгнул к нему на стол, что-то муркнул и лизнул его в щеку. А что
я мог еще сделать?..
   - Но вот я о чем подумал, Кыся, - продолжил Фридрих. - А  не  слетать
ли тебе в Петербург одному? Так ли тебе нужны  разные  вопросы  немецкой
полиции? Следствие-то продолжается... Даже если они будут брать  у  тебя
показания, как у обычного свидетеля.
   - Каким образом?! - удивился я.
   - Таким же, как я сейчас разговариваю с тобой. Уж если твой  приятель
Рэкс, по твоему же наущению, сумел установить со своим  "Полицайхундефю-
рером" Клаусом Телепатический Контакт, то почему тебе кажется, что в на-
шей полиции не найдется еще один тонкий и умный Человек, который прочтет
книгу доктора Шелдрейса и не воспользуется его методологическими совета-
ми? Я считаю, что сейчас - самое время для твоего  отлета  в  Петербург.
Давай позвоним твоему другу в Россию, чтобы он встретил тебя. Он владеет
каким-нибудь языком, кроме русского?
   - Английским. Но очень неважненько...
   - Ничего, договоримся, - спокойно сказал Фридрих. -  Ты  помнишь  ваш
петербургский номер телефона?
   - Нет, конечно, - смутился я. - У меня с цифрами вообще заморочки...
   - Что?!
   - Ну, цифр я не знаю! Вот что...
   - А-а-аа... Не нервничай. Ничего страшного. Давай я запишу его  фами-
лию и полное имя. "Шура", как я понимаю, что-то домашнее?
   - Да. Его зовут Александр Плоткин.
   - Адрес не помнишь?
   - Прекрасно помню! Проспект Науки, около шашлычной девятиэтажный  дом
с одним входом и лифтом. Квартира на восьмом этаже. Перед домом  -  пус-
тырь.
   - Понятно, - улыбнулся Фридрих. - Ничего, ничего! Сейчас все будет  в
порядке.
   Он позвонил в специальную международную справочную и попросил  разыс-
кать в России, в городе  Санкт-Петербурге,  на  проспекте  Науки,  номер
частного телефона журналиста Александра Плоткина.
   Спустя пятнадцать секунд Фридрих уже записывал наш петербургский  но-
мер телефона. Несколько раз попытался набрать этот номер и соединиться с
Шурой, но разочарованно и горестно вздохнул:
   - Никто не отвечает. Его нет дома...
   В оставшиеся до моего отлета три дня мы звонили Шуре Плоткину в самое
разное время суток раз сто, и ни разу не застали его  дома.  Я  высказал
предположение, что он на недельку уехал в Москву. Раньше  он  это  делал
достаточно часто...
   Несмотря на то, что Шура не откликался, было решено отправить меня  в
Санкт-Петербург как можно скорее. От лишних полицейских  расспросов,  от
последствий возможной экзальтированной болтовни  Дженни  с  посторонними
Собаками. Дженни и не захочет, а заложит -  только  из  одного  желания,
чтобы все знали, какую важную роль она играла во всем этом шумном  деле.
Ну, и, конечно, не удержится и назовет мое имя!..
   Мой отлет был обставлен самым деловым и шикарным образом.  Все  ранее
заготовленные документы для нашего совместного полета в Россию с Фридри-
хом были аннулированы. Все необходимые документы только на одного меня -
получены в течение двух дней.
   Надо сказать, что здесь очень сильно сработало  имя  самого  Фридриха
фон Тифенбаха. Герр Лемке и фрау Розенмайер (Баська еще не вернулась  из
Польши) сказали мне, что для обычного немца эти документы  оформляли  бы
недели три-четыре.
   Компания  "Люфтганза"  получила  заказ  на  авиационный  билет   Мюн-
хен-Санкт-Петербург-Мюнхен, и на самое высокое обслуживание Кота фон Ти-
фенбаха в салоне высшего класса.
   Немаловажная деталь - во всех  документах  я  числился  под  фамилией
Фридриха как "Мартын-Кыся фон Тифенбах"! И это играло существенную  роль
- здесь, в Германии.
   Вместе со мной летели копии самых разных финансовых документов на оп-
лату счетов за:
   1. Резервирование отдельного номера в пансионе для приезжающих Котов,
Кошек и Собак при самом дорогом  и  фешенебельном  пятизвездочном  отеле
Санкт-Петербурга. Пансион с парикмахерской для Котов и Собак, маникюром,
педикюром, серными ваннами, круглосуточным врачебным наблюдением и четы-
рехразовым питанием по заказу Кота-клиента.  Расчеты  только  в  свобод-
но-конвертируемой валюте.
   2. Заранее было оплачено двадцатичетырехчасовое дежурство  автомобиля
"Волга" - черного цвета, как нам сообщили в ответном факсе - для  персо-
нального использования этого автомобиля Мартыном-Кысей фон Тифенбахом  в
любое удобное для него время на любые расстояния.
   3. Для поддержания постоянной и бесперебойной связи с  Мартыном-Кысей
фон Тифенбахом при вышеупомянутом Клиенте всегда будет находиться радио-
телефон спутниковой связи с запрограммированными номерами в Германии са-
мого владельца данного Кота и его переводчика на  русский  язык  -  фрау
Татьяны Кох. Одно нажатие необходимой кнопки, которые может осуществлять
сам Клиент и любой обслуживающий Клиента персонал, включая шофера черной
"Волги", в любое время суток обеспечивает немедленную связь с Мюнхеном.
   Инструкция по правилам пользования  настоящим  телефоном  на  русском
языке - прилагается.
   4. Шофер автомобиля "Волга", закрепленного за Мартыном-Кысей фон  Ти-
фенбахом должен по совместительству (за отдельную плату) выполнять  обя-
занности "бодигарда" - то есть телохранителя данного Клиента.
   В Мюнхенский аэропорт имени Франца-Йозефа Штрауса  мы  выехали  тремя
машинами.
   Грустный Фридрих, почти отсутствующая Моника, притихшая Дженни  и  до
предела взвинченный, но  не  подающий  и  признака  нервозности  Я  -  в
"Роллс-Ройсе". За рулем - симпатяга герр Лемке.
   Заплаканная  Таня  Кох  и  нежно-сосредоточенный  на  ней   профессор
Фолькмар фон Дейн - на "Ягуаре".
   И Клаус с Рэксом на своем "Фольксвагене-Пассате".
   Для быстрого разрешения всех проблем, которые могут возникнуть в слу-
чае беспрецедентного самостоятельного  перелета  Кота  из  одного  госу-
дарства в другое, Клаус хотел было ехать в аэропорт в своей полной  слу-
жебной форме и на бежево-зеленом полицейском БМВ с мигалками.
   Но Фридрих попросил его этого не делать, сказав, что с "Люфтганзой" у
него полная договоренность по всем  пунктам  перелета  Кота,  вплоть  до
прикрепления к Кысе специальной стюардессы на время полета.
   Оказывается, путь в аэропорт лежал  по  ближайшему  отрезку  автобана
Мюнхен-Нюрнберг, и волей-неволей я вторично оказался там, где поблизости
разыгрался тот самый кровавый и трагический спектакль,  в  которо