н открыто и обаятельно улыбался моему Водиле и Лысому,  а  увидев
меня, удивленно поднял брови, рассмеялся и сказал:
   - Вот так Котик!.. Прямо - громила с большой  дороги!  А  я  слышу  -
по-русски говорят да еще и частушки поют. Что же такое, думаю? Это  ж  у
нас тут не каждый день... Я и решил подойти. Ничего? Не помешаю?
   - Присаживайся, браток, - приветливо сказал ему мой Водила.
   Звали его Алик. Наш - ленинградец. Или - петербуржец? Теперь с  этими
ново-старыми названиями вечная путаница.
   Алик успел захватить и последний год Афганистана, и в Карабахе повое-
вал. Сначала на одной стороне, потом -  на  другой.  Там  стали  платить
больше. И не в рублях, а в долларах.
   Сейчас живет в Мюнхене со старенькой еврейской  мамой.  Он  у  нее  -
поздний ребенок. Отец был эстонцем. Умер уже давно. Сам Алик  говорит  и
по-немецки, и по-английски. По-английски - хуже. А  эстонский  -  совсем
забыл И лет ему, оказалось, двадцать девять. Хотя больше, чем  на  двад-
цать, он никак не выглядел!
   - Помню, в кино "детям до шестнадцати" билет не продают, сигареты  не
отпускают, ну, а насчет выпивки - полный атас!.. По любому поводу прихо-
дилось паспорт предъявлять, - смеялся Алик.
   - Это все уже древняя история, - сказал Водила. - Сейчас наши  "цветы
жизни" и куревом, и водкой, и порнухой, и наркотой - чуть не  с  детсада
начинают задвигаться. Малолетние проституточки - от восьми до двенадцати
лет, смех сказать, - у Дворца Пионеров, угол Фонтанки и Невского, кучку-
ются. Или в Гостином Дворе промышляют... Вот так-то, Алик. Приезжай,  не
пожалеешь. Давно в Союзе не был?
   - В России, - поправил Лысый Водилу.
   - Один хер. Сколько лет, как ты уже дрыснул оттуда? Если я тебя  пра-
вильно понял, - сказал Водила и в упор посмотрел на Алика.
   - Приятно иметь дело с  понятливым  человеком!  -  весело  рассмеялся
Алик. - Вот уж пятый год здесь кручусь. А в Питер ехать,  честно  скажу,
неохота. Говорят, у вас там беспредел, бандитизм...
   - Устарелые сведения, сынок, - сказал Водила. - Раньше  -  да,  было.
Захочешь дельце организовать, к тебе тут же бандюги с пушками,  граната-
ми: "Плати бабки!" А ты еще ни копья не заработал. Они тебя  и  за  ноги
подвесят, и раскаленным утюгом по причинному месту, а то и вовсе в твоей
же ванной тебя и утопят... А счас все культурненько. У тебя юрист и бух-
галтер, и у них - юрист и бухгалтер. Да еще покруче твоих. В конце  каж-
дого месяца - пожалте документацию... Хочешь иметь "крышу" - чтобы  тебя
больше никто не трогал - десять процентиков с чистого дохода! Все по-бо-
жески. Так что, не боись, Алик! Посети нашу колыбель уже четырех револю-
ций. А то с этими немцами - тоска одна...
   - Не в немцах дело, мужики. Я ведь, в основном, с нашими, с  русскими
работаю. Всю дорогу в разъездах... То в Америку лечу на один день, то на
три-четыре часа в Италию, то в Швейцарию. Последнее  время  очень  много
приходится в Испанию ездить. А недавно даже в Австралию  летал  на  сут-
ки!..
   - И это все за свой счет?! В Австралию,  в  Америку?..  -  ошарашенно
спросил Лысый.
   - Что ты, что ты! Нет, конечно. Все переезды за счет заказчика, - ус-
покоил Лысого добродушный Алик.
   - Что же это за работа такая?! - не мог уняться Лысый.
   - Чисто юридическая, - симпатично улыбнулся Алик.
   Мы с Водилой видели, что от зависти и жадности Лысый  даже  багровыми
пятнами покрылся:
   - И сколько же тебе плотют за эту работу?..
   - Ты даешь, паря, - сказал мой Водила Лысому. - Кто же  теперь  такие
вопросы задает?
   - Нет, почему же? - мило возразил Алик. - Я свою работу люблю, делать
ее стараюсь толково, и платят мне очень неплохо. Хотя и  каждый  раз  по
разному. Тут учитывается и дальность расстояния, и сложность исполнения,
и, как всегда, сжатые сроки... Словом, любое такое задание слегка  попа-
хивает нашей родной совковой штурмовщинкой. Но главное, конечно  -  Кли-
ент! Кто он, что он, сколько стоится. И само собой, срывы там, ошибки  -
абсолютно исключены. Иначе я могу вылететь с этой работы так далеко, что
лучше об этом даже не думать... А платят вполне прилично - хватает и  на
хлеб с маслом, и на кусок очень хорошей ветчины.
   Водила снял меня со стула и посадил к себе на  колени.  Положил  свою
огромную лапищу мне на загривок, и я тут же услышал его вопрос:
   "Ты все понял, Кыся?"
   "Еще бы! Я это понял, как только он допел твою  дурацкую  песенку!  -
ответил я. - От него же просто несет пистолетом! Неужели ты не  чувству-
ешь на нем запаха оружия?!"
   "Нет, - сказал Водила. - Зато я чувствую все остальное".
   "Пожалуйста, спроси его, куда и на чем он едет. Нам  нужно  исключить
какие-либо сомнения".
   - А сейчас куда, Алик? - тут же спросил Водила.
   - В Мюнхен.
   - На чем?
   Алик повернулся к окну, показал пальцем на стоянку легковых автомоби-
лей и сказал:
   - А во-о-он моя "Тойота"... Белый  микроавтобусик  видишь?  Номера  -
"эМЦеХа семьдесят четыре - двадцать шесть". Это и есть мой катафалк! - И
Алик весело и внимательно посмотрел на Лысого.
   У Лысого самым натуральным образом отвалилась нижняя  челюсть!  Таким
растерянным я его еще ни разу не видел.
   - Все, ребятишки, - решительно сказал мой Водила и встал со стула.  -
Кончили травить. Еще пилить черт-те сколько. А перед дорожкой надо и Кы-
сю выгулять, и самому вдумчиво отлить. Еще и в лавочку заскочить...  За-
нимай свое место, Кыся!
   Я впрыгнул в сумку, и мы вышли из столовой. У "Хунде-Бара"  пританцо-
вывал какой-то пуделек. Почуяв меня, он стал  тревожно  оглядываться  по
сторонам и даже чего-то вякать. Однако, как только мы  вышли  на  свежий
воздух, пуделек тут же вернулся к миске с той отвратительной подливкой и
тушеным мясом.
   Было отчетливо видно, что Лысый все еще не может придти в себя. Никак
он не ожидал, что "исполнителем", профессиональным убийцей,  может  ока-
заться этот невысокий, худенький мальчик с беленькими вьющимися  волоси-
ками. Такой улыбчивый, смешливый и умненький. Ни дать, ни взять -  деся-
тиклассник, отличник и комсомолец из недавнего советского прошлого...
   - Что, земляки, в Мюнхен вместе пойдем? - весело спросил Алик.
   - Дак... Вот, как напарник скажет, - Лысый совсем смешался.
   - А чего!... - беспечно сказал Водила. - Ежели вы нас с Кысей  подож-
дете - кайн проблем. Нет вопросов. Айда, Кыся, вон к тем кустикам.
   У кустов Водила вытряхнул меня из сумки, сел на скамейку у  мусорного
бака и закурил сигаретку. Рядом присели Лысый и Алик.
   - Давай, Кыся, не задерживайся! - крикнул мне Водила. - Я лучше потом
остановлюсь и еще раз тебя выпущу!..
   Я юркнул в кусты, быстренько сделал все, что требовалось, зарыл, заб-
росал все свежим песочком, отряхнул лапы, подмылся и только собрался бы-
ло вылезать на свет Божий, как вдруг увидел поверх кустов пожилую даму в
больших темных очках, которая говорила по-французски:
   - Лола, дорогая... Ну, сделай пи-пи!.. Мамочка умоляет тебя, Лола!...
Пис-пис, пис-пис... Ну, пожалуйста, Лола!..
   Затем я услышал шорох и прямо на меня выползло какое-то ну совершенно
небесное создание!... Это была Кошка такой неземной красоты, какой  я  в
жизни еще не встречал. На ее пушистой  шейке  красовался  очаровательный
голубенький бантик, и Кошечка была на поводке. Но не с  ошейником,  а  с
такой системой ремешочков, очень похожей на парашютную подвесную  систе-
му. Я как-то смотрел по телевизору соревнования парашютистов на точность
приземления и отметил для себя, что особо драгоценные породы Кошек и ма-
леньких Собачек типа Дженни непременно одевают вот в  такие  сбруйки.  У
этой красотки Лолы поводок крепился именно  так.  Второй  конец  поводка
этой фантастической Кошечки уходил через кусты наверх - в руки  Хозяйки,
которая буквально не закрывала рта:
   - Лолочка, детка! Ну, не стесняйся, сделай пи-пи... Умоляю! Ты же всю
машину уже загадила, стерва!!! Там же дышать невозможно!  Лола,  пупсик,
ну, пожалуйста...
   Красотка Лола увидела меня и глаза ее мгновенно  зажглись  совершенно
бесовски-блядским светом! Изображая внезапно нахлынувшее на  нее  сумас-
шедшее желание, она разинула рот, сладострастно облизнулась и, прикрывая
глаза в любовном томлении, мордой потянулась ко мне...
   От такой откровенной прямолинейности я несколько опешил. За свою дол-
гую, бурную и не всегда разборчивую сексуальную жизнь я  впервые  столк-
нулся с таким четким исключением из каких-либо Кошачье-Половых правил  -
ложного "сопротивления", фальшивого "нежелания", притворной "боязни" за-
беременеть и тому подобное, что так свойственно нашим российским Кошкам.
   - Ты что же это гадишь в машине? - строго спросил я ее, чтобы  скрыть
свое замешательство.
   - Ненавижу автомобили! Это моя форма протеста... - прошептала  она  и
тут же недвусмысленно стала задирать хвост вверх и чуть вбок, подворачи-
вая под меня свой задик.
   - Ну!.. У тебя есть другие предложения?
   - О, черт!.. - на секунду растерялся я.
   Оставляя свой задранный хвост у самого моего  носа,  Лола  изогнулась
так, что сумела повернуть свою наглую, сытую, холеную рожицу дорогой по-
таскухи ко мне и спросить, глядя мне прямо в глаза:
   - А может быть, ты - кастрат?..
   - Вот я тебе сейчас покажу, какой я "кастрат", шалава французская!  -
рявкнул я и показал этой Лоле все, на что я был способен.
   Выяснилось, что на нервной почве я был способен на многое. Достаточно
сказать, что я затрахал эту красотку с бантиком так, что в руках ее  Хо-
зяйки, которая совершенно не понимала, что там в кустах происходит с  ее
Лолочкой, чуть не лопнул поводок! А он мне, кстати, изрядно мешал.  Если
бы не поводок, я ей вообще "показал небо в алмазах"! Я не  очень  предс-
тавляю себе, что это такое, но в сходных ситуациях, так  всегда  говорил
Шура Плоткин. А Шура, как известно, знает толк в таких штуках.
   Я первым выдрался из этих кустов, подбежал к скамейке, где сидели Во-
дила, Лысый и Алик, и сам впрыгнул в сумку.
   - Ай да Кыся!.. Ай да умница... - ласково сказал Водила и очень  тро-
гательно погладил меня своей шершавой огромной лапой.
   Уже из сумки я видел, как Хозяйка вытащила Лолу за поводок из  из-под
кустов к мусорному баку. Но, Боже мой, в каком виде?!
   Бывший бантик, теперь - мокрая, измочаленная  моими  зубами,  драная,
грязно-голубая ленточка - неопрятно свисала до  самой  земли,  роскошная
белая шубка свалялась и была вся забита каким-то пересохшим  мусором,  у
сбруйки поводка лопнул один из ремешочков, сбруйка перекосилась, съехала
Лоле на морду, и она, лежа на спине, пыталась содрать ее  с  себя  всеми
четырьмя лапами. Поэтому из кустов Лолу удалось вытащить только волоком.
Хозяйка была в ужасе!..
   Но мне на это было уже наплевать. Уж слишком эта французская говнюшка
была целенаправленна! Слишком механистична. Вот уж точно - "ни любви, ни
тоски, ни жалости...", как говорил Шура. И потом это  гнусное  свойство,
которое я ненавижу и в Кошках, и в Котах в равной степени. Когда во вре-
мя ЭТОГО думают только о себе, только о своих ощущениях!  Будто  партнер
для них - всего лишь бездушная трахательная машина.
   Ну, хорошо, - я ЭТО всегда могу. А попадись ей другой Кот? Да у  него
от такого хамского напора и наплевательского отношения вообще на эту Ло-
лу не встал бы никогда!  Несмотря  ни  на  какую  ее  внешнюю  привлека-
тельность.
   Поэтому сейчас, с легким сердцем и пустыми яйцами, я с  удовольствием
покачивался в сумке, которую нес на своем широком плече  мой  Водила,  и
все дальше и дальше удалялся от тех кустов, откуда слышался голос  Лоли-
ной Хозяйки:
   - Так ты сделала наконец это свое "пи-пи" или нет, я тебя  спрашиваю,
лахудра?!
   Туалеты находились рядом с прозрачным магазином, сквозь широкие стек-
ла которого просматривалась почти вся стоянка грузовиков  и  заправочные
колонки под уютными навесами.
   Водила снял с плеча сумку и протянул ее Алику и Лысому:
   - Подержите Кысю, ребята. Я схожу отолью и заскочу в  лавочку  -  че-
го-нибудь попить в дорожку прихвачу. А ты, Кыся, слушай  все,  что  дяди
будут говорить - потом мне доложишь.
   Алик и Лысый рассмеялись, но как только  Водила  скрылся  в  туалете,
Алик тут же засунул руку ко мне в сумку, тщательно обшарил ее и с  улыб-
кой сказал Лысому:
   - Киса - кисой, а диктофончик тоже мог оказаться в  сумочке.  Ты  уже
разговаривал с ним?
   - Да вы что?! Когда? Вы бы видели, что у нас в порту было!..
   - Я видел, - спокойно сказал Алик. - Вы этого кота должны  под  хвост
целовать, идиоты. То есть, не вы идиоты, а те, кто придумал такой способ
транспортировки. Инструмент от Бармена получил?
   - Какой инструмент?..
   - Который пиф-паф делает.
   - А... Да, получил.
   - Я так и думал. Вот и засунь его себе в задницу. Или выброси к  чер-
тям собачьим. Один кретин дал, второй кретин взял. Когда же вы, наконец,
поймете, что тут вам не  Россия-матушка  -  с  пистолетами  разгуливать.
Здесь полиция не шутит и в лапу не берет.
   - А если он не захочет? Как же...
   - Никак. Все, что надо будет, - я сам сделаю.
   В это время мой Водила вышел из туалета.
   - Сейчас, мужики! Секунду. Только в лавку заскочу еще...
   И распахнул перед собой стеклянную дверь магазина. Прямо из  сумки  я
видел через широкие окна, как Водила стал набирать разные продукты в ма-
ленькую корзиночку, которую он взял у входа.
   - Бармен сказал, что пакет нужно перегрузить к вам в машину во  время
ночевки в Нюренберге, - почтительно сказал Лысый и показал на Водилу.
   - А он не собирается ночевать в Нюренберге, - усмехнулся  Алик,  а  у
меня мороз пошел по коже. - Ты не видел, сколько он солярки  заправил  в
оба бака? А я видел. И сейчас, смотри, он запасается питьем  и  едой  до
самого Мюнхена. С одной стороны, это неплохо - чем дольше товар будет  у
него в машине, тем меньше риска...
   Ну, надо же! Как этот молоденький сукин сын все просекает?!  Вот  уж,
действительно, "Профессионал".
   А еще я чувствовал, как Алик смотрит на Лысого и холодно  прикидывет,
когда удобнее всего будет переселить Лысого с этого света на другой - до
перегрузки или сразу же после? Ибо теперь нужды в Лысом уже почти не бы-
ло. Все, что мог, он уже сделал - обеспечил погрузку товара в машину мо-
его Водилы, проследил за отправкой, а вот самое важное  -  поговорить  с
Водилой, попытаться его купить, дать возможность  "фирме"  всегда  иметь
под руками такого Водилу - мужика крепкого и авторитетного,  и  судя  по
всему, к сожалению, очень неглупого, - Лысый так и не смог  сделать.  То
ли перетрусил, то ли упустил подходящий момент для такого  разговора,  а
может быть, и решил сэкономить для себя те пять тысяч  зеленых,  которые
предназначались моему Водиле.
   Теперь, этот глуповатый и алчный лысый человек представлял  собою  не
более, как очень опасное свидетельское звено в этой, и без того  бездар-
ной, цепочке. А это звено нужно было еще на корабле отсечь самым  безжа-
лостным образом! Там это сделать было так удобно.
   Как только этим безликим московско-ленинградским бездарностям,  бесс-
мысленно цепляющимся за неведомые им  рукоятки  управления  гигантского,
стремительно рушащегося аэроплана, в котором сидит полтораста  миллионов
несчастных пассажиров, обреченных на гибель, могла придти в голову такая
бессмысленная схема реэкспорта товара?! В то время, когда существует, по
меньшей мере, с десяток блистательно зарекомендовавших себя образцов пе-
реправки любых наркотиков через любые границы!..
   Все это дерьмо теперь должен своими руками разгребать Алик -  человек
тонкий, интеллигпентный и глубоко порядочный в своем деле. За достаточно
серьезный куш, однако не избавляющий от целого ряда омерзительных ощуще-
ний, не говоря уже о прямом риске.
   - Сколько весит этот пакет с фанерой?
   Ответ Лысого сразу же продлил ему жизнь почти до Мюнхена:
   - Сто семьдесят килограммчиков. Полтора метра на  полтора.  Сам  гру-
зил...
   Алик понял, что одному ему такой пакет не перегрузить, а Водила  вряд
ли будет ему помощником, и милостиво сказал Лысому:
   - Ладно. Поживем - увидим. Тормознем его у самого Мюнхена.
   - Не боись, Кыся. Уж какую-нибудь козу мы им обязательно заделаем!  -
успокоил меня Водила, когда на подъезде к Касселю я закончил  рассказ  о
том, что говорил и про что думал наш новый знакомый Алик.
   Наверное, Водиле показалось, что такого слабого  заверения  для  меня
явно недостаточно, и он добавил в своей обычной манере:
   - И на хитрую жопу есть хуй с винтом, Кыся...
   Водила это добавил с такой святой убежденностью, что несмотря на тре-
вожность ситуации и нависшую над нами опасность, я тут же живо  предста-
вил себе, как может выглядеть "хитрая жопа" и "хуй с винтом"!
   Это показалось мне таким смешным, что я расхохотался по-своему  и  от
хохота свалился со спинки пассажирского кресла прямо на  сиденье.  Глядя
на то, как я валяюсь на спине и от смеха дрыгаю всеми  четырьмя  лапами,
Водила тоже развеселился. И даже спел, как говорит Шура, "ни к селу,  ни
к городу":
   Ах, не гляди тетя в окошко,
   Твоя щучья голова!
   Твоя дочка согрешила -
   Мне на праздничек дала!
   Мы еще немножко с Водилой похихикали - каждый по-своему,  а  потом  я
посчитал необходимым не давать ему так уж расслабляться.  Мне  почему-то
все время казалось, что Водила явно недооценивает опасность ситуации. То
ли потому, что он с такими штуками никогда не сталкивался, то ли потому,
что ощущал себя вот таким большим, сильным, мощно-сексуальным самцом,  а
это всегда несколько обманчиво гипертрофирует уверенность в самом  себе.
Со мной тоже иногда происходит такое. Естественно, - в моих  собственных
масштабах. Но в отличии даже от очень умных и чутких  Людей,  я  обладаю
даром  предвидения,  неким   мистически   Котово-Кошачьим   необъяснимым
свойством почти точно предсказывать ближайшее будущее.  Я  уже  об  этом
как-то говорил.
   Поэтому мы - Коты крайне редко попадаем в  неожиданные  неприятности.
Для того, чтобы вляпаться в нежелательную или опасную историю, Кот в эту
секунду должен быть так увлечен каким-то иным событием, что этот  данный
ему Богом дар - просто не успевает сработать!
   Ближайший пример: наш пустырь... Рыжая Кошка... сачок... Как  выража-
ется Шура Плоткин - "коитус интерубтус", то есть -  "прерванный  половой
акт"... Васька-сволочь... Мерзавец-Пилипенко... Ну, и так далее...
   В результате я неожиданно оказываюсь за границей, черт знает на каком
расстоянии от собственного дома, а мой Шура  Плоткин  уже  третьи  сутки
сходит там с ума от горя, мечется, как угорелый по всем окрестным  квар-
талам и спрашивает у каждого встречного: "Вы такого крупного  котика  не
видели?.. У него еще левое ухо разорвано и шрам через всю мордочку?.."
   А я в это время ввязываюсь в отвратительную и  опасную  уголовщину  с
наркотиками...
   Слава Богу, сталкиваюсь с очень пристойным мужиком Водилой...
   Слава Мне, устанавливаю с ним Телепатический Контакт по доктору Шелд-
рейсу...
   ...и теперь мы с Водилой катим уже пятую сотню километров в  его  ог-
ромном грузовом "Вольво" по центральному автобану Германии в толпе самых
разных легковых и грузовых автомобилей из всех европейских стран...
   Спереди и сзади нас  практически  КОНВОИРУЮТ  -  такая  же  громадина
"Вольво" с этим гнусным Лысым и белый микроавтобусик "Тойота" с жуткова-
тым Аликом за рулем.
   Все же началось с того, что на нашем родном  пустыре  я  самозабвенно
трахал ту Рыжую Кошку. И вот что из этого получилось!
   Я снова вспрыгнул на спинку пассажирского сиденья - чтобы  лучше  ви-
деть дорогу и все вокруг. Умылся, привел себя в порядок и достаточно ре-
шительно и волево сказал Водиле:
   "Все, Водила. Все! Закончили хиханьки и хаханьки. Вернемся к козе".
   - Какой еще "козе"?! - удивился Водила.
   "Которую ты обещал заделать Лысому и Алику".
   - А... Это только так говорится - "заделать козу". Тут надо будет со-
ображать по ходу...
   "Нет. Мы должны все продумать заранее. Может случиться так, что у те-