- Какие слова? - ору, а сам понимаю, что не то, не то спрашиваю.
   - ... про... Юру Деревянного... - опять сипит, воздуха  ему,  видать,
не хватает, - Нету такого... и не было никогда...
   И правда, ни у кого, конечно, не хватило ума спросить у  Паши-Базуки,
возят ли они этого самого Деревянного. Тьфу ты, пропасть, да и  опять  -
не о том!
   - Кто передать просил? Кто Вомбата  искал?  -  подожди,  не  ори  так
страшно, и не притворяйся: перед собой притворяешься. Ты уже понял,  КТО
искал. Главное же сейчас не это.
   - ... хр... хр... - ох, не успеет сказать,  Кувалдушка,  помрет...  -
женщина... хр... хр...
   - Где она?! Где?!  Отвечай,  раздолбай  старый,  а  то  без  покаяния
помрешь!
   - ... хр... Дуню позови... хр... хр... пусть похоронит...
   - Похороним, похороним, не боись. Ответь только: где она? Да не Дуня,
а женщина эта?!
   Не. Не слышит уже. Только хрипит и все Дуню своего зовет.
   Полежал Кувалда так еще немного, помучился. Потом просипел что-то, на
последнем выдохе, вроде как со всеми прощался, и кончился.
   Саня полз до Цветника двое суток, несколько раз теряя направление. Ну
уж, конечно,  не  только  для  того,  чтобы  предсмертную  волю  Кувалды
выполнить. Цветник и Дуня - это был реальный шанс  на  спасение.  Потому
что нога уже сильно опухла и до  гангрены  оставалось  чуть-чуть.  Ни  о
каком Квадрате и речи не было. При  страшном  напряжении  ВСЕХ  душевных
сил, Саня, правда, ЧУВСТВОВАЛ Квадрат где-то на северо-северо-западе. Но
до него было... м-м-м... не меньше десяти - двенадцати километров, что в
нынешнем состоянии равнялось бесконечности.
   Саня так умаялся и так отчаялся за время этой своей ползучей  дороги,
что, увидев Дуню, мирно поливавшего цветы, разрыдался на месте. Но  воля
умирающего прежде всего! Перед тем как провалиться в сон, Саня несколько
раз раздельно объяснил Дуне, что Кувалда умер и просил его похоронить со
всеми почестями. Чего уж он там понял и чего на сей  счет  предпринял  -
неизвестно. Когда Саня проснулся, Дуня по-прежнему  поливал  цветы,  как
обычно напевая себе под нос.
   А вот дальше хочешь - голову ломай, хочешь - сам придумывай.
   Женщина просила передать Вомбату хрендюлинку. Он ту хрендюлинку  взял
и ушел. Значит, знал, куда идти. А я не знаю. Но очень хочу узнать.
   Саша уж и у Дуни пытался выяснять. Без толку. Дуня, может,  где-то  в
своих цветочках  и  очень  хорошо  соображает,  но  на  вопросы  складно
отвечать не приучен. Попробовал поиграть с ним в обыкновенную отвечалку:
только  "да"  и  "нет".  Все  равно  ничего  не  вышло.  Дуня,   похоже,
одновременно с этим играл в свою, непонятную игру, что-то  вроде  "МПС",
знаешь? В этой игре очень полезный ход - задавать  нескольким  играющим,
особенно разнополым, подряд один и тот же вопрос. Первое  время  страшно
удивляет, почему на  однозначный  вопрос  нельзя  получить  однозначного
ответа.
   - Дуня, послушай, ты знаешь, откуда Кувалда пришел в последний раз? -
Кивает. - А кого он искал - тоже знаешь? - Опять  кивок.  -  Он  Вомбата
искал, Командира нашего? - Нет, головой мотает. Попробуй  пойми.  И  вот
так - уже неделю.
   Правда, до Саши уже  стало  потихоньку  доходить,  что  в  этой  игре
главное - не сам вопрос, а его формулировка. Дуня - существо чрезвычайно
заформализованное (во, словечко загнул!), поэтому отвечает всегда  ТОЧНО
на вопрос.  Поэтому  варианты  типа:  "Кувалда  сделал  то-то  и  то-то,
потому-то и потому-то.  Да?"  -  на  сто  процентов  не  проходят.  Одно
неверное слово в этой  фразе,  и  Дуня  радостно  мотает  головой:  нет.
Радостно не в смысле - злорадно. Просто ему  эта  игра  очень  нравится.
Бедному уроду, наверное, за всю его жизнь столько внимания не уделяли.
   Вечер восьмого дня  Сашиного  пребывания  у  Дуни.  Милая  пастораль.
Справа закат, слева закладушки цветут,  в  кустах  соловей  кашляет.  Мы
сидим на лужайке с убогим Дуней и привычно играем в слова.
   - Давай еще раз, Дунечка,  -  говорю  я.  -  Откуда  он  мог  прийти?
Матокса? Табор? Усть-Вьюрт? Избы Теплые?
   Дуня мотает головой и пускает слюни.
   - Стругацкие Поля?  Пуннус-Ярве?  Серебряное  Болото?  Нет,  радуется
Дуня, не угадал! Я начинаю терять терпение:
   -  Может  быть,  ТЭЦ?!  Или  Карам'Д'уморт?!  Третий  Поселок  Первых
Мутантов?! - Это я уже  ору.  На  ум  почему-то  приходит  очень  старый
анекдот, который кончается добрым советом: да ты  не  выпендривайся,  ты
рукой покажи! Голос мой мягчеет, и я осторожно спрашиваю Дуню:
   - А ты сам - знаешь, где это находится?
   - Да, да, - кивает Дуня, он знает.
   - А  показать  направление  можешь?  -  Понимает  ли  он,  что  такое
направление?
   - Могу, могу!
   - Покажи...
   Дуня встает и, не раздумывая, машет своей пятипалой клешней на юг.
   Теперь как хочешь, так его и понимай. Может, он и правильно  ответил,
может, это я не по тому пути иду? Ну да, пришел Кувалда с юга.  Так  он,
может, до этого... м-м-м... гулял, например! Вдоль ЛЭП бывшей,  как  мы,
опоры сбивал. Или Пакость выгуливал...  Кстати,  попутный  вопрос:  куда
после взрыва девалась Пакость? Не знаю, не видел.
   Я вру, я специально себя успокаиваю. Я боюсь задать Дуне последний  и
решающий вопрос:
   - Дуня, Кувалда пришел из Города?
   Угадал! Угадал! Получите кепи и зонтик.
   - Его послала женщина?
   Горячо! Горячо! Дуня сейчас из штанов от радости выпрыгнет.
   Я тоже.
   Собираем все вместе и получаем: Света здесь. Она где-то в Городе. Она
послала  Кувалду  Гризли  -  найти  Вомбата.  Паролем  было   упоминание
Деревянного Юры, которого здесь отродясь не было, но  которого  они  оба
знают... Дурак ты, Самойлов. Если бы у тебя мозги чуть  получше  варили,
всю  сказку  можно  было  еще  вначале  по-другому  рассказать.  Варили,
варили... Кто же знал, что Света ушла в этот мир со  мной?  Естественно,
никаких ассоциаций с  Юрой  у  меня  и  не  возникло.  Здесь  ведь  тоже
человеческие имена попадаются: Дима, например, Паша... Почему  бы  и  не
Юра тогда? И почему бы и не Деревянный? Это я теперь только  понял,  что
имелся   в   виду   заместитель   Антонова,    наш    старый    знакомый
Юра-контрабандист. Ну и ну, Юрон, слава-то о тебе гляди куда докатилась!
   Подумай, если бы ты сообразил это сразу и среагировал на  пароль,  ты
бы уже давно знал, где Света. А может, уже и нашел ее.
   Теперь ясно, куда делась бриллиантовая сережка?
   - Спасибо, Дуня, спасибо. Ты очень хороший и добрый  парень.  Но  мне
надо идти. Я должен  найти  эту  женщину.  Не  спрашивай,  Дуня,  ты  не
поймешь. Я люблю ее. И  я  должен  ее  отсюда  вытащить.  Прощай,  друг,
спасибо за все.
   Вот мы и пошли. Мы с Саней.
   Ох, да про тот разговор лучше и не спрашивать.
   Ну да. Был у нас с Саней разговор. Был. На волоске от  помешательства
мы с ним висели. Потому как не может человек сам с собой  ссориться.  Да
еще ТАК. И я его понимаю. Хотя тогда, в первый момент, страшно удивился.
Мы ведь по большому счету - одно. Один человек со  сложным  двойственным
характером, а не два, в одну личность засунутые... Мудрено,  я  понимаю.
Мы и сами не сразу  разобрались.  Что  странно,  что  странно?  Ты  вот,
например, гадость какую-нибудь сделал... Погоди,  погоди,  я  к  примеру
говорю. А потом ходишь и поедом себя ешь, ругаешь  на  чем  свет  стоит.
Представил? Ну? Так ты что, после этого бежишь в психушку и кричишь, что
у тебя - раздвоение личности? Вот. Каково же было мое удивление,  когда,
в ночь перед выходом, Саня мне  вдруг  заявляет,  что  я,  дескать,  тут
совершенно чужой, и по какому, собственно, праву, я  распоряжаюсь  нашей
судьбой, и в Город ему совершенно без надобности, и,  вообще,  он  давно
собирался на место взрыва идти - Команду свою искать... Ага.
   Конечно, логично. Ну, а ты что  бы  делал  на  его  месте?  Рукой  бы
махнул? На друзей? То-то. Вот проблема. Казалось, еще минута -  и  башка
просто-напросто лопнет от напряжения.
   Саше  пришлось  изо  всех  сил  напрячься,  припомнить  тщательнейшим
образом все подробности своего прошлого (ах, нет,  уже  -  ПОЗАпрошлого)
путешествия сюда - все,  что  связано  с  Антоновым...  Смотри,  смотри,
Санек, внимательно смотри, вот тебе вся моя память,  на  тарелочке.  Вот
тебе - бабушка мертвая, вот - Света, вот - карлик  специальный,  Алексей
Иванович, а вот и сам Антонов, Вомбат  по-вашему.  Смотри  и  соображай:
можем мы с тобой отвлекаться, пусть  даже  на  такое  святое  дело,  как
поиски Команды? А? Ты - личность тонкая, нюансы разбираешь.  Неужели  ты
не чувствуешь, КАКАЯ ДИКАЯ СИЛА за всем этим  стоит?  Чувствуешь?  Тогда
давай договоримся: больше этот разговор не начинать. А я  тебе,  в  свою
очередь, обещаю, даже, если хочешь, клянусь, - хотя зачем с самим  собой
в такие игрушки играть? - что, как только Свету найдем и  убедимся,  что
она в безопасности, сразу же, - кому я врать буду? - сразу  же  Командой
твоей займемся. Договорились?
   Ну, вот. Последняя НАША  трава  сменилась  потрескавшимся  асфальтом,
гаражи стеной  стали.  Их  гаражи,  не  наши,  это  сразу  видно.  Город
начинается. И мы здесь с Двоечником - в равных условиях, потому  как  ни
он, ни я этого пресловутого Города не знаем. Никто его  не  знает.  Наши
туда не ходят. Вот Кувалда в Город ходил. Это точно. Зеленый - тоже.  Ни
у одного уже не спросишь. Хотя... стой, стой...
   Саша даже присел на выгоревшую кочку.
   Как-то раз, еще в Команде, Кувалда, пребывая в особенно благостном, а
потому - в особенно  разговорчивом  настроении,  принялся  рассуждать  о
Городе. Подожди, подожди, надо хорошенько вспомнить...
   Очень интересно с Саней "на душевном", так сказать, уровне  общаться.
Хотя жить с такой нервной системой, как у него, это - кранты. Почему? Да
он же полный психопат. Но при этом чувстви-ительный! И  память  имеет  -
феноменальную. Поэтому если что-то из жизни Команды вспомнить  надо,  ты
только намекни, он тут же подхватит.
   "Город, - говорил тогда Кувалда, прихлебывая чаек, - эт-то совсем  не
одно и то же самое... - Это он для затравки  всякую  ерунду  нанизывает,
внимание наше контролирует. - Там все ваши завычки и  прикачки  -  пшик!
Вот  ты,  скажем,  в  Город  собрался  идти,  -  тыкал  он   пальцем   в
недоумевающего Пургена. - Как оденешься?
   - Ну... я не знаю... - растерянно бормотал Леня. - Потеплее.
   Под дружный  гогот  всей  Команды  Гризли  заворачивал  изощреннейшее
ругательство.
   - ... пня пнем! Глупость, от-то, ляпнул и радуешься!  А  ты-тко,  вот
лучше уши протри да умного  человека  послушай,  авось  и  пригодится...
помянешь старичка добрым словом... - Помяну, Гризли, обязательно помяну.
Судя по тому, что я слышал краем уха в твоей исповеди, кроме меня, этого
больше никто не сделает. - Горо-од, ребяты, он совсе-ем  другой.  Там-от
выпендриваться, как вы,  -  он  небрежным  жестом  обвел  рукой  сидящих
мужиков, давая понять, что мы здесь - что-то вроде  бродячего  цирка,  -
нельзя. Вы там больше десяти минут не проживете... - Ну, вот и  накаркал
ты,  дружище  Гризли.  Как  раз  и  проверим,  проживем   или   нет.   -
Перво-наперво, одежа. Серенька, незаметненька, чтоб ничего  не  гремело,
не звенело, короче, ты понял уже, штоб  ни  чуточки  не  выделиться,  не
мелькать, одним словом. И шуму поменьше. Разговоры разговаривать  -  эт,
только здесь у вас, на природах, позволяется... Я-т, думаешь, чего  сюда
шастаю? У меня и в Городе дел - выше крыши, верчусь  все,  верчусь,  аки
белка  в  колесе.  А-а-а-т,   здесь...   Душо-ой   отдыхаю,   сердешный,
оттягиваюсь... Вот хоть с вами, сел, да по кружечке  чайку  вытянул,  да
под разговорчик, под баечку... Оно и  на  душе  спокойней,  и  сердцу  -
благость... А та-ам - не-ет... В Городе - иди молчком, гляди сучком. Там
любой, кого встретишь,  -  только  ворог,  никаких  там  братьев-друзьев
отродяся не было... Один по  улице  идет  -  разведчик.  А  двое  -  уже
банда... Уноси ноги поскорей, не спрашивай ничего, там-от, на вопросы не
отвечают... Если понравилось им что-то на тебе или в тебе - драться там,
уговаривать не будут, убьют, не спросясь, возьмут, что хотели..."
   Вот такая информация. Дальше,  помнится,  Кувалду  увело  в  какие-то
дебри. Прихотливая его логика вдруг, как обычно,  совершила  неожиданный
скачок, и он принялся так же  горячо  и  аргументирование  разворачивать
свою версию образования  Близкой  Топи  -  штуки  на  самом  деле  жутко
капризной и совершенно необъяснимой.
   Ну что ж, подводим итоги. Что удалось вспомнить и чем нам  это  может
пригодиться?
   Первое. Город опасен. Тонкая мысль, не каждый поймет.
   Второе.  В  Город  надо  идти  одетым  как  можно  более   незаметно.
Несомненно, полезная информация. У нас настолько обширный гардероб,  что
мы уже просто измучились - каждое утро ломаем  голову,  что  же  сегодня
надеть?
   Третье. Жители Города очень агрессивны. Нужно защищаться. Это как раз
не самая сложная проблема. Как нам кажется. Очень может быть, что  мы  и
ошибаемся.
   Саша  представил  себя  входящим  в  Город  -  в   старом   пятнистом
комбинезоне, с автоматом за спиной и мятой жестяной кружкой, болтающейся
на рюкзаке. Не подскажете, где здесь живет  женщина?  Я  ее  очень  ищу.
Какая женщина? Не знаю.
   Он поежился. Потом сильно  и  коротко  выдохнул:  "Фху!"  -  и  пошел
вперед.
   Он прошагал не меньше полукилометра по улице пресловутого Города,  не
встретив ни одного человека. Окружающее ничем, насколько он  помнил,  не
отличалось  от  реальных  северных  окраин  Петербурга,  только   сильно
запущенных и местами разрушенных. Поэтому с ориентацией и у них с  Саней
проблем пока не было. Еще бы узнать,  куда  идти  и  зачем,  собственно,
ориентироваться? Ни одного человека. Следуя логике  жанра,  можно  было,
конечно, предположить, что все это время за ними, -  пардон,  все  время
сбиваюсь! - за НИМ следят чьи-то внимательные глаза. Но здесь можно было
доверять  Саниным  внутренним  интуитивно-объективно-сканирующим   (Саня
скорчил недовольную гримасу) детекторам, которые однозначно  утверждали:
рядом людей нет. Я мог  бы  возразить:  жители  Города  могут  оказаться
совершенно другими, недоступными нашему пониманию  существами.  "С  чего
вдруг?" - удивляется Саня. Не хватало еще, чтобы я  разговаривал  сам  с
собой.
   Иногда на пути попадались очень странные штуки. Например, разрушенный
дом. Нет, понятно, что целых домов здесь  попросту  не  наблюдалось.  Но
чтобы ТАК разрушенный... Словно кто-то (кто?!)  задался  целью:  в  куче
обломков не должно быть деталей крупнее  спичечного  коробка.  Но  и  не
мельче. И с задачей, надо сказать, справился  блестяще.  Бетон,  дерево,
стекло, даже обои - все лежит однородной кучей, аккуратно перемешанное.
   Саша не стал приглядываться, потому что показалось -  там  НЕ  ТОЛЬКО
бетон, дерево и стекло...
   Мы (ладно, провались все пропадом, пускай Я буду  МЫ.  Иногда  бывает
полезно отделять мысли, возникшие у Сани, от тех, что  крутятся  в  моей
цивилизованной башке. Вот. Сказал и опять сглупил. Башка-то у  нас,  как
раз, общая) шли дальше. Солнце стояло необычно высоко... И  для  времени
дня, и для наших, ленинградских широт. Сань, а у вас тут его  как-нибудь
называют, или просто - Город? Никак? Странно. Что ж  Виталий  Николаевич
так  неуважительно  к  родному  городу  отнесся?   Скучно.   Идти   было
просто-напросто  скучно.  Пыльно,   жарко,   практически   нет   зелени,
звеняще-тихо. Стоп. Я не хочу туда идти. Мне там не  нравится.  Не  знаю
что. Тень от дома не нравится. Хорошо. Давай обойдем. Нет. И обходить не
хочу. Давай свернем, вон в ту улицу. Нет. Там еще хуже. Так что же,  так
и будем здесь стоять? Да. Так и будем. Приглядевшись  повнимательней,  я
понял, почему эта тень мне так не  нравилась.  Она  лежала  около  дома,
нагло и цинично нарушая законы  оптики.  Солнце  было  совсем  в  другой
стороне, поэтому здесь лежать ей было ну уж никак нельзя.
   Спектакль начался неожиданно, без анонсов и афиш.
   Маленький серенький человечек выскочил откуда-то сбоку, - я,  честно,
не заметил, откуда, - и принялся деловито сворачивать напроказившую тень
в рулон, словно пыльный ковер.
   Прямо на Сашу, с другого конца улицы, побежали трое. Оружия  при  них
не было, бежали они слаженно, с непроницаемыми лицами, словно  занимаясь
джоггингом. Саша, собственно, так и подумал, поэтому чуть  посторонился,
пропуская спортсменов.
   Лишь в самый последний момент, -  опять-таки  благодаря  Сане,  -  он
сообразил, что, нет, бегут-то ребята как раз  к  нему  и  сейчас,  через
несколько долечек секунды, нападут и убьют, не меняя выражений на лицах.
   Какой там автомат! Тебе же  сказали:  сообразил  только  в  последний
момент!
   Ни Саша, ни Саня никогда особыми суперменами не  были  и  драться  не
умели. Поэтому им не хватило времени, чтобы занять  элементарно  удобную
стойку для защиты. Саша еще успел подумать, что Мишка Шестаков наверняка
бы выкрутился даже из такой ситуации. И  еще  Саня  успел  подивиться  и
пожалеть, что у этой истории оказался такой странный и скорый конец...
   Что-то произошло. Что-то произошло вокруг. Что-то странное и страшное
случилось с окружающим миром.
   Словно моргнуло исполинское веко.
   Саша обнаружил себя, все  еще  ошарашенного  неожиданным  нападением,
стоящим в пяти метрах левее, а ребят с каменными лицами - бегущими мимо.
   Впрочем, они тут же остановились.
   И обернулись.
   Лица их уже не были столь непроницаемыми. На них ясно  было  написано
сильнейшее недоумение. Как же это  мы  так  промахнулись?  Ведь  были-то
совсем рядом!
   Впрочем, ребятами они оказались упорными.
   И попробовали еще раз.
   И еще.
   С тем же эффектом.
   Каждый раз неизвестная сила в последний момент убирала  Сашу,  словно
шахматную фигуру, прямо у них из-под носа.
   Трех попыток оказалось вполне достаточно. Нервы у них не выдержали, и
с громкими криками и визгами, неожиданными для таких решительных с  виду
парней, они разбежались.
   Саша остался один на пустой улице. "Кажется, в этот раз я не  отрывал
никаких лепестков и заклинаний не произносил, -  подумал  он,  поражаясь
своему спокойствию. - Что это было? Может,  у  них  просто  принято  так
встречать гостей? Показательные выступления лучших  коллективов  Города?
Нет,  вряд  ли.  Хотя  впечатление  производит  сильное.  Спасибо.   Нам
понравилось. Мы пошли дальше?"
   Несколько сотен метров Саша пугался любого движения  и  звука,  потом
немного успокоился. Слева тянулись уцелевшие трамвайные пути. "Следующая
остановка - улица Антонова, - съехидничал Саша. - И  следующая".  Справа
показался пустырь. Насколько  я  могу  припомнить,  в  нашем,  реальном,
Питере на этом месте тоже домов  нет.  Что-то  вроде  скверика  пытались
разбить, да, кажется,  не  доделали.  Дед  бил-бил  -  не  разбил,  баба
била-била - не разбила, а мышка бежала, хвостиком махнула... К чему  это
я?
   Прямо посреди пустыря, немного боком к Саше,  стоял  снятый  с  колес
кузов рефрижератора, на борту которого  крупными  черными  буквами  было
написано:
   СБРОС ФЕКАЛИЙ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН ЗА НАРУШЕНИЕ РАССТРЕЛ НА МЕСТЕ
   Вместо  ожидаемой  подписи  "администрация"  стояли  две  буквы:  ВД.
Военная Дружина? Вонючка Доморощенный? Валерка Дрягин?
   Из-за отсутствия знаков препинания  информация  производила  какое-то
чересчур будничное впечатление. Ну, запрещен... Ну, категорически... Ну,
расстрел... Ты вначале поймай меня на этом самом месте, во время сброса,
так сказать, фекалий... Саша даже  подхихикнул  немного,  минуя  строгую
надпись.
   Захотелось пить. На этот случай у него имелись завернутые в  тряпочку
специальные мелкие плоды, похожие на сушеную грушу. Дуня объяснил,  что,
если их жевать время от времени, можно сильно сэкономить на воде.
   Плоды оказались жутко солеными, и Саша даже перепугался: не дай  Бог,
Дуня что-то перепутал и  это  вовсе  не  средство  от  жажды,  а  совсем
наоборот - закуска к водке? Он уже было решил плюнуть на