чились.
   Да, похоже, Трубу в этом месте здорово  припечатало.  Дыра  на  месте
разрыва до жути напоминала ухмыляющийся рот. А вот чего мы не учли,  так
это высоты. Секунду Команда стояла, задрав головы, а через две Саня  уже
карабкался на плечи Азмуна и цеплял веревку за рваный, искореженный край
Трубы. Командир успел последним ввалиться внутрь за несколько  мгновений
до того,  как  зашуршали  первые  мелкие  капли.  Нормально,  успели.  В
очередной раз прошмыгнули мимо безносой старухи с косой.
   - Оружие проверить! - рявкнул Вомбат.
   Нельзя расслабляться. Труба - это, конечно же, не Железка  и  уж  тем
более не Горелые Вагоны, но и не считающиеся почти мирными Гаражи,  где,
говорят, какие-то чудики на букву "м" даже жить ухитряются.  Но  варежку
разевать тут тоже не стоит. Ежели Ржавый Червяк тобой  заинтересуется...
или еще кто похуже... Тут Вомбат пожалел, что нет  у  них  огнемета.  Не
дает его Квадрат,  хоть  плачь.  И  гранатомета  "шмель"  не  дает.  Вот
"Симонов"  с  мощной  оптикой  -  это  пожалуйста.   И   оптика   притом
первоклассная: как ни крути, как ни верти карабин, как  ни  кидай  -  не
сбивается прицел, и все тут.
   Слабенький  моросящий  дождик,  вечная  примета   северной   столицы,
выглядел совершенно безобидно. Даже странно: с чего это пятеро  здоровых
мужиков отсиживаются в Трубе - чай, не сахарные. Остро запахло  жареными
семечками. Дождик оказался еще тем.  Даже  черные  скользкие,  ко  всему
привычные кусты-мутанты судорожно задергались, точно пытаясь  увернуться
от падающих с неба капель. Вомбат невольно поднял глаза. Да  нет,  Трубу
делали на совесть. Ей никакие кислотные дожди не страшны.
   - Хотел бы я знать, сколько сейчас тут пэ-аш, - мечтательно  протянул
Пурген, глядя на  корчащиеся  под  дождем  ветки,  -  интересно  было  б
кислотность прикинуть...
   - Слушай, молчи уж, исследователь хренов! - Азмуна аж  перекосило  от
злости. - Не умничай! А если очень интересно - высунь палец, по  степени
ожога я тe6e сам прикину с точностью до десятой.
   Никто даже не улыбнулся. К тому же не факт, что Азмун пошутил.
   После  долгого  рассеянного  молчания  (изредка  кто-нибудь   мельком
поглядывал на Двоечника, пытаясь по  его  лицу  определить,  надолго  ли
дождь) Командир громко откашлялся, призывая к вниманию.
   - Ну что, какие у кого варианты?
   Сострил, называется, блин горелый. Варианты! Кое-что из  серии:  "Вам
электрический стульчик или гильотинку?" Минуты три все бестолково  орали
друг на друга. Многократно отраженные от стенок вопли  наполнили  Трубу,
она загудела, задрожала и,  верно,  развалилась  бы,  не  гаркни  Вомбат
громче всех нечто короткое  и  непечатное.  Все.  Очнулись.  Заткнулись.
Устыдились.
   - Детки малые, - Вомбат на всякий случай решил подбавить строгости, -
пионеры-скауты, "Зарницу" вспомнили? Макулатуру собираете? Саня,  что  с
дождем?
   И без того бледное лицо Двоечника стало  чуть  ли  не  прозрачным  от
напряжения.
   - Скоро усилится... Но тучи идут уже другие... Светлые...
   С  уважением  поглядывая  на  напрягшегося  Саню,  Цукоша   попытался
выглянуть наружу. Стармех тут же рывком усадил его на  место  и,  верно,
маленько переборщил: тот въехал головой в стенку. "Бом-м-м", -  глухо  и
долго отвечала Труба.
   - Вот и половину пробило, - тихонько прокомментировал Леня, но тут же
состроил виновникам шума жутко зверскую рожу.
   - Кислотную тучу уносит на север,  -  вдруг  спокойно  и  бесстрастно
заговорил Двоечник, полуприкрыв глаза. - Облачность плотная, там еще дня
на два дождей.
   - Идти скоро можно будет? - Командир и сам бы ответил на этот вопрос,
но нарочно  подставлял  Саню.  Двоечник  лучше  всех  чует,  что  там  с
атмосферой, пусть и выводы сам делает  -  все-таки  член  отряда,  а  не
барометр ходячий. Если сейчас Саня скажет, что дальше идти нельзя, нужно
отсидеться,  опять  поднимется  шум,  кто-нибудь  наверняка  ляпнет:  "А
поползли-ка, мужики, по Трубе". Пусть решают. Лично я  бы  ни  за  какие
туда не сунулся. Но на сей раз, похоже, другого  выхода  нет.  Опять  же
мужикам в демократию поиграть приятно. "Психология", - одобрил бы Леня.
   "Слушали". "Постановили". Идем  по  Трубе.  Следующий  разрыв  у  нее
аккурат подле Гаражей. Вомбат усмехнулся. Он даже  мысленно  представлял
это слово написанным с большой буквы.  Что  поделаешь,  если  уже  давно
вереница некогда вожделенных бетонных вместилищ для машин превратилась в
самостоятельный  географический   пункт.   Командир   страшно   гордился
изобретенным афоризмом: "Чем сложнее время, тем проще названия".
   Э нет, ребята, здесь  порядок  прохождения  другой.  Тут  командир  с
шашкой наголо на горячем коне ни к чему.
   - Первым пойдет Стармех. Я - за ним.  Потом  Пурген,  Саня,  Азмун  -
замыкающий. Объяснить? Объясняю. Хрен его знает, что там впереди, в этой
железной кишке.
   - Ясно что, - хохотнул Цукоша, добавив пару слов по-латыни.
   - У Димы отличная реакция, к тому же у  него  Полные  карманы  всяких
полезных штучек, умеющих очень вовремя взрываться.  Двоечник  с  Азмуном
прикрывают. - Остальное не для микрофона: если позади  будет  что-то  не
так, Двоечник моментально почувствует. А Цукоша  помешает  ему  наделать
глупостей. Впрочем, всему  свое  время.  -  Отдых  закончить,  проверить
снаряжение. В случае чего огонь открываем мы с Азмуном.
   Все сразу захлопотали, засуетились, потому что решить-то  решили,  но
особой радости от предстоящего по меньшей мере километрового перехода по
железному тоннелю высотой чуть больше метра никто не испытывал.  К  тому
же о Ржавом Черве наслышаны все без исключения. Ну и что  -  "раньше  не
попадался"? Раньше не попадался, а теперь вот возьмет  и  попадется!  Из
вредности!
   Дима шел легко, профессионально плавно переходя от стенки  к  стенке,
иногда помогая себе руками. Он здорово напоминал  то  ли  краба,  то  ли
паука. Несмотря  на  эти  пижонские  финты,  стармеховский  фонарик,  не
суетясь, выполнял свою работу, прохаживаясь  по  ржавым  стенкам  Трубы.
Кто-то сзади сквозь зубы тянул знакомый мотивчик. Спокойно идут  мужики.
Правильно. Труба - она Труба и есть. Выведет куда надо. А  про  Червя...
Так на Окраинах каких только баек не наслушаешься... А  дождь  и  впрямь
усилился. Ишь как по железу барабанит.
   Железо это тоже...  не  правильное  какое-то.  Ему  бы  давно  ржавой
окалиной рассыпаться, а оно стоит себе - и хоть бы что.
   Несколько мгновений Вомбат позволил себе поразмышлять  на  эту  тему,
чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от того ужаса, что внушала ему Труба.
   Настроение у Командира было  прескверное.  Вначале  заныла  шея.  Еще
через полчаса это ощущение переросло в  уверенность,  что  ходить  прямо
больше никогда не удастся, - первый нехороший признак того, что  вот-вот
начнется приступ клаустрофобии. Никто в  Команде  не  подозревал,  какие
муки на самом деле испытывает Вомбат, чертыхаясь в  тесных  подвалах,  и
почему, даже если рядом есть приличное укрытие, они  становятся  лагерем
под открытым небом. Черт, Стармех мог бы идти и побыстрее!  Изматывающий
темп становится хоть каким-то спасением, когда низкий потолок,  кажется,
с каждым шагом опускается на башку.
   Им  так  никто  и  не  встретился.   Ни   мелкие   змейки-ферруморки,
устраивающие гнезда в проржавевших сплетениях железных  конструкций,  ни
быстряки - тоже, бывает, в Трубу  заползают,  особенно  если  преследуют
кого. Тихо-мирно, куда как  благополучно,  они  миновали  большую  часть
пути.
   Дима предостерегающе  выбросил  в  сторону  руку  и  что-то  негромко
крикнул. Ну вот, приехали. Дно Трубы уходило вниз под  приличным  углом.
Вомбат вспомнил, как это выглядит снаружи. Как раз перед  Старым  Руслом
некрутой склон, а за ним, справа, - развороченное взрывами Депо.  Мужики
сгрудились за спиной, пытаясь разглядеть очередной сюрприз  сегодняшнего
дня.
   - Я  предупреждал:  кишка  должна  закончиться  задницей!  -  рявкнул
откуда-то  сверху  Цукоша.  Остальные  промолчали,  явно  соглашаясь   с
диагнозом.
   - М-да. - Стармех задумчиво вытащил из рюкзака ракетницу. - Похоже на
водный аттракцион. Садишься в желоб, катишься вниз...
   - И с радостным хохотом  ломаешь  себе  шею,  -  еще  более  зверским
голосом снова встрял доктор. - Прям Диснейленд какой-то!
   Похоже, клаустрофобия чуть не сыграла с  Вомбатом  дурную  шутку:  он
поймал себя на том, что и  вправду  готов  хоть  сейчас  сигануть  вниз,
только б поскорее выбраться из гудящего нутра проклятой  Трубы.  Усилием
воли отогнав волну паники, придержал руку Стармеха:
   - Подожди, Дим, не стреляй. А если  там  тупик?  Задохнуться  хочешь?
Или... гнездо чье-нибудь? Хоть тех же быстряков?.. Лучше погаси  фонарь,
попробуем вначале так посмотреть.
   Стармех молча вырубил свет. Пять пар глаз уставились в темноту.
   - Я, кажется, вижу... - пискнул Саня голосом Пятачка.
   Точно. Внизу лежало слабое пятно серого света. Внизу.  Далеко  внизу.
Очень далеко, черт побери!
   - У кого длинные веревки? Стармех, фонарь! Цукоша, давай обвязку.  Да
шевелись, аппендицит хренов! - Близкий выход  вдохновил  Вомбата,  голос
снова построжал.
   Сзади завозились, толкаясь и тихо переругиваясь.
   - Мужчина! Вы мне все ноги отдавили! - вдруг пронзительно,  по-бабьи,
заверещал  Пурген.  -  Сколько-таки  можно  прижиматься?  Дама,  вы   на
следующей сходите?
   Хороший Леня мужик. С юмором.
   - Первого спускаем меня, - строго предупредил всех Вомбат.
   Тратить драгоценную осветительную ракету  он  не  хотел.  Она  у  них
одна... а чует сердце, сегодня еще понадобится. Кроме того, при  запуске
все вокруг окутывалось удушливым едким дымом, и  уже  потому  устраивать
фейерверки   в   замкнутом   пространстве    Трубы    настоятельно    не
рекомендовалось. Да, Труба место не слишком  опасное...  Но  береженого,
как известно, Квадрат бережет.
   Конечно, идеально было бы спустить  первым  Двоечника.  Опасность  на
Окраинах, как известно, может исходить не только (и даже не столько)  от
тех, кто бегает, ходит, летает и ползает. Есть штуки и похуже - когда не
в кого стрелять и некого жечь самодельными бутылками с горючкой.  Всякая
бестелесная дрянь... Как саунд-волна, например, или Бледные Тени. Ох, до
смерти не забыть Вомбату Француза, когда тот умирал у него на руках, а с
губ, окаймленных пузырящейся, словно кипящей, кровью, только и срывалось
"Тени, Бледные Тени!" И отчаяние в уже закрывающихся  глазах  -  что  не
может, не умеет рассказать чужим ему, странным русским языком... Француз
тогда собственной кровью нарисовал трепещущий контур, глаза и пасть.
   Три недели спустя Вомбат еле спасся, столкнувшись с этими созданиями.
А потом устроили большую охоту...  и  нашли-таки  их  обиталище,  старое
хозяйство одной из тягловых подстанций...  и  Механик  наспех  собранным
генератором инфразвука порвал с десяток Бледных Теней в  клочья.  С  тех
пор стало поспокойнее.
   Да, Двоечника спустить было б идеально. Но ведь запаникует же  в  три
секунды. Бутылочный осколок ему глазом Ржавого Червя покажется - и  пиши
пропало. А значит, первым пойдет он, Вомбат. Бутылку  с  горючкой  -  на
пояс, карабин - на изготовку, вторая обойма в левой ладонной накладке  -
готов.
   Когда спускаешься  по  Трубе,  самый  интересный  вопрос:  кто  будет
последним? Закрепиться здесь негде, в железо крюк не вобьешь.  Чего  там
Стармех про  водный  аттракцион  говорил?  Садишься  в  желоб...  Ну-ну,
кому-то сегодня придется попробовать. Как-как?,  -  ловить  внизу  будем
(если там, внизу, все чисто). И сразу  все  -  на  амбразуру.  У  Азмуна
аргумент верный: последний должен хорошо держать предпоследнего. Значит,
сильный и крепкий. На себя намекает. Да только как мы потом твои полтора
центнера внизу поймаем,  приятель?  Дошло?  Значит,  нужен  крепкий,  но
легкий. Правильно, Пургеша, ты. Аттракционы любишь? Это хорошо. С водой,
правда, в нашем бассейне загвоздка, придется на сухую спускаться, ты  уж
позаботься, чтоб без штанов не оказаться.
   У Двоечника  в  рюкзаке  нашелся  отличный  кусок  плотного  капрона,
сделали Пургену удобный кокон, деловито начали спуск.  Вомбата  спускали
первым. Он лежал на спине, приподнявшись, как только мог. Размытое пятно
серого света приближалось.
   Так, не дергайся, Командир. Если там ферруморочки  наши  любимые,  то
кидай бутылку. Если быстряки - кислотную гранату,  вот  она,  на  правом
бедре подвешена. Если паче чаяния группсов занесло, то пали без  устали.
И... моли местного Окраинного Бога, чтобы мужики не начали поливать тебя
сверху свинцом, как бы стараясь помочь...
   Его уже опустили почти до  самого  низа,  когда  Вомбат  щекой  вдруг
почувствовал идущее откуда-то тепло. Приятное такое, мягкое,  совсем  не
опасное... В следующий миг  наверху  что-то  истошно  завопил  Двоечник.
Вомбат понял все сразу - руками, мускулами, инстинктами, но не  разумом.
Разум отчаянно восставал. "Такого не может быть!"  -  верещал  он,  этот
разум, еще не сознавая, что через миг он может превратиться в самую  что
ни на есть грубую протоплазму.
   Вомбат выпалил вниз не глядя. Раз, другой,  третий.  И  только  после
этого  увидел,  как  дрожит  горячий  воздух  над  докрасна  раскаленным
железом. Волна сухого жара окатила его с ног до головы.
   Труба  лопнула.  Через  острые  пышущие  огнем  края  разрыва  внутрь
полилась бесформенная серая масса, пучащаяся,  пузырящаяся,  наполняющая
воздух нестерпимой вонью. Пули одна за другой впивались в  тушу  Ржавого
Червя без всякого видимого результата. А серое тело легко и как-то очень
неприятно быстро заскользило вдруг вверх, к ногам Вомбата.
   Ну, дружочки-молодцы, теперь только бы у вас нервишки не сдали  и  не
начали вы меня выдергивать. Ржавый Червь  чует  движение,  как  ни  одно
живое существо на Окраине. Чует и бросается вслед.
   - Не дергаться там, наверху, мать вашу! - заорал Вомбат.
   Обойма  опустела.  Так,  пошла  вторая.  Открыть  затвор...   рвануть
клапан...  вставить  обойму...  вогнать  патроны  в  магазин...  закрыть
затвор... все!
   И вновь загремели выстрелы. Смертельный номер, черт побери. Так,  ну,
наверное,  хватит...  Вниз  кувыркнулась  кислотная  граната.  Раздалось
громкое шипение. Его сменил пронзительный свист. Хлопнуло, точно  рванул
громадный воздушный шарик. Трубу окатило липкой вонючей  дрянью.  Вомбат
брезгливо поддернул ноги.
   Все, конец, погашен свет, и клоуны усталые  уснули...  Там,  наверху,
похоже, тоже. Придется взбодрить.
   - Эй! Держальщики хреновы! Шевелиться будем, нет?
   Труба вмиг наполнилась  заполошными  воплями.  Понятно-понятно.  Отец
Командир чуду-юду сразил. Веселитесь.
   - Меня поднять! Пару зажигалок  приготовить!  -  И,  когда  по  Трубе
прогромыхали вниз два темных предмета, сам  кинул  бутылку  с  горючкой.
Вспыхнуло так, что стало больно глазам.
   Раствори меня быстряк, что там может так гореть, не кишки же  Ржавого
Червя, на самом деле?! Впрочем, сия иллюминация - ненадолго...
   Команда остолбенело пялилась вниз. Никто, даже самый бывалый из  всех
Дима-Стармех, ни разу не видел, как полыхают останки  Ржавых  Червей.  А
вот он, Вомбат, видел... теперь уже трижды.  Первый  случай  стоил  пяти
жизней. Второй - одной. Ну, а на третий мы уже в плюсе.
   - Как ты сумел, как ты сумел? -  позабыв  о  застенчивости,  тормошил
Командира Двоечник.
   Как, как... каком кверху. Квадрат ведает, сколько народу искать Врата
отправилось, прежде чем поняли: ни бензин, ни пули, ни водка царская  по
отдельности  Ржавого  Червя  не  возьмут.  Расстреляй  ты  его  хоть  из
четырнадцати с половиной миллиметрового станкача  -  ему  хоть  бы  хны.
Утопи его в цистерне с кислотой - всплывет, удовлетворенно  облизываясь.
Залей бензином (да что там бензином - напалмом!), подожги  -  ему  и  то
нипочем. А вот если его шкурку как следует пулями продырявить,  а  потом
кислотную гранату кинуть,  то  очень  даже  ничего  получается.  Правда,
внутренности червячка нашего тебя все равно схарчить попытаются, но  тут
уж бензинчик в самый раз оказывается...
   - Браво-браво, ну что вы, право,  -  огрызнулся  Вомбат  в  ответ  на
восторги Команды. Дети, е-мое. - Отставить эту похабень! Сейчас, остынет
- спустимся...
   Так и случилось. Первым слез сам Вомбат (мало ли чего), потоптался по
жирному пеплу; за ним двинулись остальные.
   И  все  бы,  наверное,  закончилось  хорошо  -  держали,  страховали,
пружинисто спрыгивали на землю один за одним, палатку свернутую положили
на нижний рваный край Трубы, - если бы не повело Леню так сильно вбок  у
самого выхода. И скорость-то не такая уж большая  была.  Командир  успел
заметить,  как  Пурген  инстинктивно  выставил  руки   вперед,   пытаясь
схватиться  за  край  (зачем,  Господи,  зачем?!).  Зацепился,  неуклюже
переломился в спине и рухнул на Стармеха.
   Когда Леню поднимали, Вомбат почувствовал,  какой  горячий  капрон  у
него на спине.
   - Да осторожно, вы! Не ворочай, клади на землю! Аптечку давай! - орал
Цукоша, крепко держа Пургена за руки и стараясь остановить кровь.
   Изящные бледные ладони физика-теоретика превратились  в  искореженные
лапы. Несколько минут Пурген лежал без сознания, потом пришел в  себя  и
начал биться.
   - Держи! - гаркнул Азмун что есть  мочи,  обращаясь  ко  всем  сразу.
Нашел глазами  Командира,  молча  показал:  перехвати  запястья,  открыл
аптечку.
   Дальнейшее происходило молча, но очень сумбурно. Леня отбивался,  как
дикий зверь. "Шок", - подумалось Вомбату. Саня с  Димой  пытались  сесть
пострадавшему на ноги, Цукоша плясал над ним со шприцем,  поскальзываясь
на мокрой траве. Кровищи вылилось просто море.  Поэтому,  когда  наконец
Пургена   заломали,   вкололи   успокоительное,   противостолбнячное   и
перевязали руки, видок у всех был - закачаешься.
   - Как думаешь, позвоночник цел? - тяжело сопя, спросил Стармех,  сидя
на корточках.
   - У кого? - поднял брови Азмун. - У этого шайтана? Извини,  Дима,  за
всю свою богатую практику ни разу не видел, чтобы  человек  с  переломом
позвоночника так сильно и метко лягался. Ты лучше скажи:  у  тебя  кость
цела?
   - Ну, жлобы... - Саня был возмущен до предела. - Тут такое несчастье,
а вам - шутки...
   - А ты поплачь, - сквозь зубы проскрипел Дима. Не любит он Двоечника,
что тут поделаешь.
   Вомбат уже повернулся, чтобы вмешаться, но споткнулся взглядом о лицо
Сани. Это не дождь. Парень, оказывается, ревет в три ручья. Вот  те  на!
Привал нужен, срочно нужен привал. И желательно под крышей. Хорошо,  что
Гаражи уже совсем рядом.
   - Встали. - Нет, ничего  не  добавил,  хотя  чесался  язык  приложить
кого-нибудь, хоть бы Червя или Трубу эту проклятущую.
   Осень, черт, темнеет быстро. Пока нашли пристойный Гараж,  вообще  ни
хрена не  стало  видно.  Сунулись  в  один,  в  другой:  кто-то  до  нас
постарался - так уделали, не войти. Даже трупак в углу валяется.  Собаки
пробежали. Дикие. Но пуганые. Обычные собаки, без  выкрутасов.  Стармеха
пришлось немного приструнить, а то бы всех перестрелял. Пурген еле  ноги
волочит; как только остановились, свалился на пол и затих. Правда, потом
к костру подобрался, Саня его чаем поил.
   Черт, ну и походик! Давно такого не было.  Лягушки,  саунд,  группсы,
дождь кислотный, а в довершение всего Ржавый  Червь!  Тьфу,  пропасть...
Если бы не Назгул да Француз-покойник, царствие ему небесное, нипочем бы
не узнал, как с этой тварью справляться.
   Вомбат сидел у выхода из гаража, курил вечернюю сигарету и  глядел  в
сторону Города. Темно. Раньше ведь  как  бывало:  ночью  в  чистом  поле
станешь, по сторонам посмотришь, сразу ясно, где Ленинград: засветка  на
полнеба. Как там сейчас, интересно? Надо завтра у Зеленого спросить.  Он
в Город шастает. Вот и в этот раз - задание, говорит, из самого  Центра.
Господи, какой Центр? Так, разношерстная команда,  пытающаяся  взять  на
себя  управление  ошметками   населения.   Хотят   вытащить   из   метро
стратегические з