о в старую программу телевидения. Светочка  прямо  с
жирного пятна номера и набирала. Первый не  отвечал,  по  второму  ехать
отказались, третий сразу спросил: "Машина есть? Везите!" Вот тогда-то мы
сюда и попали. Тот странный человек, который  встретил  их  на  улице  и
показывал, куда идти, зачем-то все пытался  шутить.  Хитро  поглядел  на
Светочку, крякнул: "Вы бы хоть помыли его..." Она  была  готова  тут  же
развернуться и уехать обратно, если бы так не боялась за Виталия. Однако
в крошечной комнатке удивительно казенного вида, куда Виталия занесли  и
положили на кушетку, этот врач посерьезнел. "Вы, девушка,  отправляйтесь
домой. - Заметив ее протестующий жест, твердо добавил:
   - Ваши подвиги здесь  уже  не  требуются.  К  тому  же,  насколько  я
понимаю, вы ему не родственница?" Светочка ехала домой, уже понимая, что
Виталий в надежных руках, и одновременно испытывая  такую  ненависть  ко
всем этим УМНЫМ, КРАСИВЫМ и СИЛЬНЫМ, что даже заплакать не смогла...
   О, да  здесь  все  изменилось!  Виталий,  загадочно  улыбаясь,  обнял
Светочку за плечи и  подвел  к  аккуратной  лестничке  в  торце  здания.
"Фуксия и Селедочка" -  гласила  яркая  вывеска.  Светочка  не  сдержала
нервного смешка:
   - Это что - детский сад?
   Но уже разглядела разъяснение чуть пониже:  "Оздоровительный  центр".
Ага, это, наверное, и есть те самые "кактусы и селедки", о которых  пела
Ил она. Час от часу не легче. Мне вполне хватает бассейна и солярия.  Не
дай Бог еще к какому-нибудь шаману притащит.
   - Да не бойся, старик, - Виталий покрепче прижал к  себе,  -  ты  так
трясешься, будто я тебя к зубному веду.
   Внутри было уютно и тихо. Ненавязчиво пахло  какими-то  цветами.  При
виде посетителей из-за стойки администратора,  как  черт  из  табакерки,
выскочила пожилая сухонькая женщина:
   - Добрый вечер, Виталий Николаевич.
   И сразу же - из двери в конце коридора ТОТ  САМЫЙ  врач.  У  Светочки
перехватило дыхание. Она  не  слышала,  о  чем  весело  переговариваются
мужчины, уловила только имя: Игорь. Вспомнила, что так и не спросила его
ТОГДА. Фу, наваждение! Чего ты так распсиховалась?  А  Виталий  меж  тем
подталкивает, подпихивает ее к двери:
   - Давай, Сиропчик, желаю успеха.
 
ИНТЕРЛЮДИЯ VI 
 
   - Светлана, не волнуйтесь так.
   - Я не волнуюсь.
   - Вы меня вспомнили и вам неприятно?
   - Нет... да...
   - Но вы же видите, ничего страшного здесь нет. И вы  пришли  сюда  не
лечиться,  а  просто  немного   отдохнуть.   Вам   Виталий   ничего   не
рассказывал?
   - Нет. Он мне никогда ничего не рассказывает.
   - Тяжело?
   - Мне? То есть?
   - Жить. Жить тяжело?
   - Странные вы вопросы задаете. Тяжело сейчас пенсионерам, многодетным
матерям, много кому, но не мне. У меня нет проблем.
   - Если бы их не было, Виталий бы вас сюда не привел.
   - Ему виднее.
   - А вам?
   - Я уже сказала: у меня нет проблем.
   - Хорошо. Расслабьтесь. Помните, что я врач, мне можно говорить  все,
что тревожит, волнует...
   - Слушайте, я совершенно не собиралась ни к какому врачу и не имею ни
малейшего желания говорить с вами о том, что меня волнует.  Меня  НИЧЕГО
не волнует! И вообще: я не понимаю, с какой стати  меня  сюда  привезли?
Мне обещали подарок, а не задушевную болтовню с посторонним человеком!
   - Хорошо, хорошо, еще несколько минут, и вы свободны. Просто посидите
молча, послушайте музыку. Я сейчас вернусь.
   - Светлана, вы меня слышите?
   - Прекрасно слышу.
   - Голова не кружится?
   - Нет.
   - Расслабьтесь. Слышите музыку?
   - Нет... то есть... да, кажется, слышу.
   - Расслабьтесь. Вспомните что-нибудь приятное.
   - Что значит - приятное?
   - Да что угодно: хоть любимое пирожное.
   - Я попробую...
   - Расслабьтесь. Сейчас я начну считать.  Когда  я  скажу  "пять",  вы
уснете. Приготовились. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
   - Доброе утро, мадемуазель. Ваша парковка номер DU-1518. Прошу вас.
   Бесстрастный человек в униформе протягивал ей  небольшую  пластиковую
карточку. Какое-то неуловимое выражение промелькнуло на  его  лице.  Это
могло  быть  что  угодно:  от  дежурной   благожелательной   улыбки   до
откровенного восхищения ее внешностью и новым автомобилем. Строгую даму,
сидевшую за рулем, это ничуть не тронуло. Вызывать  интерес,  зависть  и
восторг было почти ее  профессией.  Она  аккуратно  ехала  по  паркингу,
сворачивая, следуя указателям, к номеру DU-1518.  Автоматически  женщина
отметила про себя, что, хотя по пути ей не встретилось ни  одной  модели
старше прошлого года, ее машина и здесь, безусловно, явление выдающееся.
Это   было   единственной   деталью   (если   можно   назвать    деталью
двенадцатицилиндровое  чудо  стоимостью  полтора   миллиона   долларов),
которая что-то говорила об образе жизни человека, сидящего за рулем. Все
остальное - начиная с выражения серых глаз и кончая  носовым  платком  в
сумочке - молчало и даже призывало к молчанию. Не одно поколение  должно
было пролить потоки слез и крови,  научиться  и  разучиться  смеяться  и
удивляться, чтобы  поставить  на  вершине  столь  совершенное  по  стилю
существо.
   В данный момент самым правильным было бы отбросить причуды воспитания
и элементарно удивиться, поглядев  по  сторонам.  Неширокая  асфальтовая
дорога,  стройные  ряды  деревьев,  изумительно  зеленая  трава  -   это
напоминало общественный парк, загородную усадьбу, но  никак  не  стоянку
машин в деловом центре огромного города. Краем глаза  женщина  заметила,
что слева выехал угольно-черный "Порш".  К  только  что  освободившемуся
прямоугольнику с номером тут же устремились двое уборщиков  в  униформе.
"Мы  не  можем  себе  позволить  подземную  автостоянку,  -  кокетничали
представители "AS". - Нам и так не хватает места в нашем скромном  доме.
На каждого сотрудника сейчас приходится всего лишь два квадратных  метра
рабочей площади!"  Зато  каждому  автомобилю  клиента  здесь  полагалась
площадка три на шесть, дерево  и  две  полоски  подстриженной  травы  по
краям. Для любого агентства по торговле недвижимостью этот нелепый  парк
посреди города всегда был и лакомым  куском,  и  зубной  болью.  Здание,
стоявшее  в  центре,  не  являлось  архитектурным   дивом.   Стандартный
параллелепипед: стекло, бетон. Но искушенный взгляд отметил  бы  изящные
пропорции и необычную игру цвета тонированных стекол  в  зависимости  от
времени дня. Сверкающая башня, набитая мозгами, посреди зеленого моря. В
этом тоже был стиль.
   Женщина вышла из машины и посмотрела на часы. Изящный, но  совершенно
ненужный жест. Во времени она всегда  ориентировалась  прекрасно.  Ровно
через четыре минуты она уже стояла в огромном безликом холле.
   - Добрый день, мадемуазель. Прошу вас. Седьмой этаж, комната Е. Белый
коридор налево. Координатор вас ожидает. - На этой  территории,  похоже,
не принято называть ничьих имен.
   Впрочем, нет, высокий молодой человек в комнате Е встал из-за стола и
сразу представился:
   - Мишель Сотюр. Присаживайтесь, мадемуазель  Светлана.  Вас  устроит,
если беседа будет идти по-английски?
   - Да. Объясните только, как я могу вас называть.
   - Как вам удобно: сэр, доктор Сотюр, можно просто: Мишель.  -  Ни  на
его лице, ни в его голосе не было даже намека на улыбку.
   - Благодарю вас. "Доктор Сотюр" меня вполне устроит.
   -  Надеюсь,  вы  хорошо  информированы  о  том,  какого  рода  услуги
оказывает наша фирма?
   - Достаточно для того, чтобы обратиться именно к вам.
   - Вы знаете наши цены?
   - Это не главный вопрос.
   - Хорошо. Тогда я  могу  сообщить  вам,  что  стоимость  наших  услуг
колеблется в зависимости  от  количества  версий,  объема  информации  и
степени вероятности.
   - Надеюсь, вы не заставите меня рассчитывать эту стоимость  самолично
на карманном калькуляторе? - Оба позволили себе улыбнуться этой шутке.
   - Безусловно, нет. От вас потребуется лишь заполнить чек.
   - С этим проблем не будет.
   - В таком случае прошу вас пройти за мной.
   Следующая комната была чуть больше, но не напичкана аппаратурой,  как
ожидала женщина. Посреди на широком столе стояли два  монитора.  Провода
уходили куда-то в стену. Сотюр предложил ей одно из  двух  кресел  перед
экраном, а сам отошел к окну.
   - Итак, вы хотели бы с нашей помощью получить так называемую  "версию
развития  событий  с  учетом  альтернативного   шага".   Простите,   это
официальное название нашей методики. В просторечии это звучит так:  "Что
было бы, если бы дядюшка Билл не попал под омнибус". Конечно,  вариантов
в любой ситуации бесконечное множество,  начиная  с  самых  обыденных  и
кончая фантастическими. Компьютер выбирает из них наиболее вероятный. Мы
называем это "версией". Правда, в  нашей  практике  были  случаи,  когда
клиент получал два или даже  три  одинаково  вероятных  варианта.  Очень
многое зависит от того количества информации, которое предоставляет  нам
заказчик. Возвращаясь к нашему дядюшке Биллу,  вполне  может  получиться
так, что нам нужно будет знать,  например,  не  был  ли  женат  водитель
злополучного омнибуса. Если информация клиента  недостаточна,  мы  можем
сами запросить необходимые сведения. У нас очень большие возможности.
   Женщина кивнула и достала из сумочки дискету.
   - Вот. Здесь все, что я смогла найти.
   Сотюр взял дискету и передал ее в  неожиданно  открывшееся  окошко  в
стене. После чего  сел  в  кресло  перед  вторым  монитором.  На  экране
появилось несколько слов.
   - Мадемуазель Светлана, я вижу, у вас здесь три файла...
   - Да, я хотела бы иметь версии трех различных событий.
   Сотюр еще раз пробежал глазами по  экрану  и  удивленно  взглянул  на
женщину:
   -  Очень  большой  объем.  Кто-то  хорошо  потрудился,  собирая   вам
информацию.
   - Да. Для меня очень важно, чтобы версии были достоверными. Простите,
доктор Сотюр, я забыла спросить: как это все выглядит? - Теперь уже было
видно, что она очень нервничает.
   - Что именно?
   - В каком виде я получу свою версию? Это текст, изображение, фильм?
   - Вот этого я не могу сказать заранее.  Бывает,  что  люди  приходят,
чтобы просто задать какой-то вопрос. Например, кто убил Джона Кеннеди? -
Заметив, как вздрогнула женщина, Сотюр быстро добавил:
   - Безусловно, наши версии не могут служить доказательствами в суде.
   - Так вы знаете, кто убил Джона Кеннеди?
   - Да. То есть "да, с большой долей вероятности".  К  счастью,  первым
нашим правилом является строгая конфиденциальность. И мы никогда не даем
документального подтверждения своих версий. Вы унесете  с  собой  только
свою дискету и то, что увидите и услышите.
   - А вдруг у меня в сумочке диктофон?
   - У вас в сумочке НЕТ диктофона, - с нажимом сказал Сотюр, глядя ей в
глаза.
   - Простите, я не хотела вас обидеть. Может быть, начнем?  У  меня  не
так много времени. Я хотела бы успеть на самолет.
   - Начнем. Наденьте, пожалуйста, этот шлем. Да-да, опускайте прямо  на
глаза. Не бойтесь, для вас это совершенно не опасно,  разве  только  для
вашей прически.
   - Я не боюсь, - произнесла она из-под шлема, - просто волнуюсь.
   - Это  понятно.  Теперь  я  попрошу  вас  отвечать  на  мои  вопросы.
Максимально честно и полно. Готовы?
   - Да.
   - Первый файл называется "ОТЕЦ". Что вас конкретно интересует?
   - Моего отца убили, когда мне было десять лет. Я хотела бы знать, кто
это сделал и как бы сложилась моя жизнь и жизнь моей матери, если бы  он
был жив.
   - Когда и где это случилось?
   - Точную дату я не знаю, скорей всего 15-17 мая 1975 года. Ленинград.
   - Я должен был догадаться по вашему имени, что вы из России.
   - Да. Что-то не так? - спросила женщина. Она не видела  лица  Сотюра,
но его голос показался ей странным.
   - Не волнуйтесь, все нормально. Просто, когда приходится иметь дело с
вашей страной, не стоит рассчитывать на высокую вероятность версии.
   - Неважно. Я вам верю.
   - Мадемуазель Светлана, вам придется  подождать  несколько  минут.  -
Теперь его голос звучал почти торжественно. - Очень  скоро  вы  получите
ответы на свои вопросы. Скажите мне,  когда  будете  готовы  перейти  ко
второму файлу. Если, конечно, вы захотите продолжать.
   Монитор, стоявший  перед  Сотюром,  дублировал  изображение,  которое
видела женщина внутри своего шлема. На экране оно было плоским,  терялся
эффект присутствия, но координатор следил за происходящим лишь для того,
чтобы убедиться: версия готова, клиент с версией ознакомлен. К  тому  же
за годы работы в "Alternative Service" Сотюр успел  основательно  устать
от любых, даже самых захватывающих, сюжетов. А здесь - он  посмотрел  на
экран -  скучнейшая  история,  тривиальная,  как  стул.  Раздался  звук,
похожий на отдаленный удар гонга. Это означало,  что  версия  закончена.
Вероятность -  0,  73.  Некоторое  время  женщина  сидела  молча,  Сотюр
заметил, как побелели руки, сжимавшие сумочку.
   - Я бы хотела покурить. Это возможно? - спокойно спросила она.
   - Да, конечно, в соседней комнате.  Подождите,  я  помогу  вам  снять
шлем.
   Она быстро выкурила сигарету, стоя спиной к  нему  и  глядя  в  окно.
Затем обернулась:
   - Продолжим?
   Он был совершенно уверен, что ей хочется закурить еще  одну,  но  она
пересилила себя.
   - Прошу вас.
   - Скажите, доктор Сотюр, - произнесла она, помедлив у окна, - а 0, 73
- это большая вероятность?
   - Да, - твердо  ответил  он,  -  большая.  Следующий  файл  назывался
"ОЛЕГ".
   - Это имя?
   - Да. Это имя человека, которого я любила пятнадцать лет назад.
   "Она прекрасно выглядит, - подумал Сотюр, - интересно, сколько же  ей
сейчас? Надеюсь, это не романтическая история из детского сада".
   - Мы уже не были детьми, но и до взрослых не доросли. К сожалению,  у
моего... у этого человека уже был печальный опыт  юношеской  любви.  Его
предали. Меня интересует степень вины...
   - Простите?
   - Понимаете, мне не дает  покоя  вопрос:  эта  девушка,  которая  его
обманула, это она его сделала таким?
   - Попробуйте сформулировать ваш вопрос поконкретней.
   - Постараюсь... Вот. Слушайте. Я тоже воспользуюсь вашим дядюшкой...
   - Моим?
   - Ну, это же ваш собственный пример про дядюшку,  который  попал  под
омнибус!
   - Да-да, извините.
   - Так вот, я хочу знать: дядюшка Билл стал калекой, именно попав  под
омнибус? Был ли он до этого нормальным человеком? Я хочу посмотреть, как
бы жил  Олег,  если  бы  никогда  не  встречал  этой  девушки.  Но  меня
интересуют только те версии, в которых есть я.
   Сотюр отвлекся от  экрана.  Странные  существа  женщины.  Ее  волнуют
события пятнадцатилетней давности! Да не просто  волнуют:  скорей  всего
эти ностальгические мысли не дают ей покоя.  Он  попытался  представить,
сколько сил и средств ушло на сбор информации да сколько еще она оставит
здесь, - нет, это не похоже на каприз сумасбродной миллионерши  (русская
миллионерша - очень модно в этом сезоне!). Мадемуазель Светлана явно  из
породы очень сильных женщин, привыкших  много  думать  и  страдающих  от
этого. Она всегда должна быть уверена, что  в  любой  ситуации  выбирает
лучший вариант.
   На этот раз процесс шел гораздо дольше. А после, докуривая  очередную
сигарету, она как-то жалобно спросила:
   - Я много курю? -  И  столько  беззащитной  женственности  проглянуло
вдруг сквозь холодный лоск стиля и воспитания, что Сотюр смутился и чуть
было не пригласил  ее  поужинать.  Он  понимал,  что  она  разочарована.
Компьютер выдал три версии с вероятностями 0, 29, 0, 23 и 0, 19, то есть
почти ничего.
   - "ИВАН", - прочел он название третьего файла, - по-моему, это  самое
известное русское имя?
   - Да. Это тоже  давняя  история.  Десять  лет  назад  мы  были  очень
влюблены. Собирались пожениться.  Его  мать  была  категорически  против
нашего брака. Она вела долгие беседы и с ним, и со  мной,  отговаривала,
убеждала.   В   конце   концов   интеллигентность   ей   изменила.   Она
просто-напросто  выкрала  его  паспорт,  а  потом  симулировала  тяжелую
болезнь. Причиной сердечного приступа, по ее версии, была  я.  В  общем,
она добилась своего. Мы не поженились. Я хочу знать,  разрушила  ли  она
наше счастье или все-таки спасла своего сына. И меня.  Сотюр  напряженно
смотрел на экран. Он чувствовал, что эта простая  и  загадочная  женщина
становится ему все ближе. Увидев  результат,  они  одновременно  глубоко
вздохнули. 0, 97. Он не смог припомнить, когда  в  последний  раз  видел
такую высокую вероятность.
   Позже, глядя, как женщина четким красивым почерком заполняет чек,  он
решился:
   - Я хотел бы пригласить вас сегодня на ужин...
   - Благодарю вас,  но  я  очень  занята.  -  Ее  улыбка  была  улыбкой
мраморной статуи. Она вышла, оставив ему чек на столе  и  два  окурка  в
маленькой  стеклянной  пепельнице.  На  них  не  было  помады.  Она   не
пользовалась косметикой.
   Спустя полтора часа элегантную даму с непроницаемым лицом можно  было
увидеть в аэропорту. Из багажа у нее были  только  небольшой  чемодан  и
сумочка. Она выпила чашку кофе в баре  и  несколько  минут  говорила  по
телефону. После чего прошла на посадку.
   Наверное, люди придумывали себе богов для того, чтобы надеяться: есть
в мире высшее и мудрейшее существо, которое однажды ответит  на  все  их
вопросы. Самоуверенные атеисты пытаются искать ответы  сами  -  в  капле
воды, в атомах и "черных дырах" и, наконец, в себе. И все  идет  хорошо,
пока дело касается того, что  они  называют  "объективной  реальностью".
"Земля круглая! - говорят они. - Не веришь?  Иди  все  время  на  север,
когда-нибудь вернешься туда, откуда пришел. В конце концов, посмотри  из
космоса!"  Но  тот   же   самый   напичканный   знаниями   "яйцеголовый"
выбрасывается из окна  своего  рабочего  кабинета  на  десятом  этаже  и
разбивается в кашу, потому что не может понять - ПОЧЕМУ ОНА УШЛА, забрав
ребенка, две пары трусов и чашку с блюдцем.
   - Да, на дискете было три файла. Потому что, окажись Светлана с глазу
на глаз с тем  самым,  мудрейшим  и  всезнающим,  задала  бы  ровно  три
вопроса. Что ж, остается поверить, что она  получила  свои  три  ответа.
Откинувшись в кресле и закрыв глаза, припомнила все, что  видела  внутри
шлема.
   Отец. Он пропал в середине мая. Просто ушел в магазин и исчез. Жирный
язвительный мент цедил сквозь зубы: "Че  за  суматоха,  мало  ли  баб  в
городе? Нагуляется - вернется". Мама  тогда  раздавила  в  руке  стакан.
Потом ушла в ванну и перевязала ладонь. Она не  плакала  и  не  кричала.
Даже когда отца нашли через месяц в канализационном люке с  проломленной
головой. Слезы полились из ее глаз в тот момент, когда дядя  Сева  после
похорон достал из альбома папину фотографию и поставил ее  на  телевизор
рядом с рюмкой, накрытой куском  черного  хлеба.  С  тех  пор  слезы  не
иссякали, даже когда она спала. Но это была уже не мама.
   Четкая объемная картинка, смоделированная компьютером "AS", выглядела
совершенно  банально.  Светлана  увидела  свою  дачу:  высоченные  сосны
(именно  такие  они  сейчас  и  вымахали),  достроенный,  даже   немного
обветшавший крепкий дом (именно такой, как хотел отец) и всю  семью.  За
столом сидел чуть-чуть  постаревший  папа,  рядом  -  мама  с  маленьким
ребенком на руках и она  сама,  чуть  потолще,  чем  сейчас,  с  улыбкой
наливала чай  совершенно  незнакомому  мужчине  с  обручальным  кольцом.
Привычки брали свое: Светлана успела отметить, что у забора стояла новая
"шестерка". Кроме этой идиллической сцены,  версия  содержала  некоторую
информацию. Несколько строк,  которые  Светлана  накрепко  запомнила,  а
позже, в машине, переписала в записную книжку.
   Олег. Если про папу все увиденное было  достаточно  очевидно  -  ведь
только нелепая и дикая случайность могла прервать  мирное  и  счастливое
течение жизни их семьи, - то второй  вопрос  был  гораздо  сложнее.  Но,
проклятье, как все, оказывается, просто решается! Как мне плохо! Какие я
терплю  невыносимые  страдания!  Но  тут  являетс