ывается, высказался.  Чего  это  он?  Импровизировать  от  безнадеги
начал? Стоит, ноги чуть расставлены, глаз прищурен.
   - Чего даешь? - сквозь зубы протянул худой старикан. Сидел он в углу,
кутаясь в драный овчинный тулуп и курил самокрутку. По  всему  видать  -
главный тут.
   -  Даю...  -  Стармех  демонстративно,  тыкая   пальцем,   пересчитал
"рулеток" - никто из наших по-прежнему ничего не  понимал,  -  ...  пять
праздничных наборов.
   - Что в наборе? - бесцветно спросил главный.
   - Взрывчатка-пластик, патроны автоматные, шоколад...
   - У Азмуна глаза на лоб  полезли  -  чего  это  Димка  несет?!  Какие
патроны?!
   - Шоколад... - мечтательно повторил кто-то из "рулеток".
   - А  почему  сразу  не  сказали?  -  так  же,  без  эмоций  продолжал
допрашивать старикан. Голос его, безвкусный и бесцветный, напоминал Сане
какой-то противный жидкий бульон, типа - один воробей на ведро воды.
   - Тонкость одна есть. - Стармех был непробиваем.
   - Какая?
   - Ничего этого у нас сейчас нет, но если договоримся, то как  раз  по
пути и захватим.
   От  это  загнул!!  Саня  обменялся  с  Пургеном  и  Цукошей  быстрыми
взглядами. Те подтвердили: ага, скумекали. Ловко. Но и риск - немереный.
   -  Садись,  -  пригласил  главный.  -  Курить  будешь?  -   И   кисет
протягивает.
   - Спасибо, у меня свои. - Стармех уже сигарету в рот сунул, а сам  на
кисет этот смотрит не отрываясь.
   А этот, старый, уставился на Димкину руку. У него на кисти,  помнишь,
татушка  махонькая,  якорек  синий.  Они  та-ак  до-олго  друг  в  друга
всма-атривались... А пото-ом оба ка-ак за-аорут:
   - Димка!!!
   - Пашка!!!
   Страшный  рев  и  костоломные  объятья.   Стармех   встретил   своего
старинного кореша, с которым в младенчестве чуть ли не  на  один  горшок
ходил. Благодарные зрители растроганно жмутся к стенкам, смахивая скупые
слезы радости. В углу испуганно скулит Пакость.
   Опускаем описание празднеств по случаю нежданного свидания...
   Короче говоря, по делу разговаривать мы сели только  завтра.  Стармех
расщедрился и наобещал  "рулеткам"  половину  содержимого  штрипковского
вагона. А нам-то что? Нас и половина устроит. Судя по рассказам Вомбата,
вагон там большой, шоколада и патронов всем хватит. Перешли к обсуждению
технических, так сказать, подробностей.
   - Где приблизительно стоит ваш вагон? - спрашивает Паша.
   Самое странное, что, по словам Стармеха, они - ровесники, а  выглядит
этот ровесничек лет на двадцать постарше Димки. И прозвище у него, прошу
заметить, - Базука.
   - Приблизительно посередине, -  отвечает  Дима.  При  этом  сидит  он
напротив Паши, они оба честно смотрят друг другу в глаза,  но  карту  ни
один из них не достает.
   - Ладно вам выделываться, - заявил тот, кривозубый. Очень даже, между
прочим, нормальный мужик. Вчера, после третьей, очень душевно  с  ним  о
мимикротах поговорили, - все  равно  без  разведки  здесь  не  обойтись.
Только решить надо: пешком туда идти или дизеля гонять?
   Все задумались. То есть нам-то - чего думать? Их дизель, им и решать.
   Нет, зажмотились. Пешком, говорят, пойдем. Неизвестно еще,  жив  этот
ваш вагон с подарками или нет, а у нас, опять же, с топливом проблемы...
Кстати, так мы от них и не добились, чего они в свой дизель заливают.  И
подсмотреть никак, поскольку главная, так сказать, база у  "рулеток"  на
той стороне, за Девяткином. Там, говорят, и дом у них теплый,  и  склад.
Это Банджармасин после седьмой немного проболтался.
   Идти решили вчетвером. Двое от ваших, двое  наших.  Задача  предельно
простая. Обнаружить вагон. Выяснить, на каком пути он  стоит.  По  карте
определить, где и какие стрелки перевести. Перевести эти самые  стрелки.
Вернуться обратно.
   Скоро сказка сказывается...
   Главная изюминка предстоящего  мероприятия  в  том,  что  вагон,  нас
интересующий, стоит в таком месте... в таком специальном месте,  которое
для приятных прогулок выбирают в последнюю очередь... С  Синими  Уродами
он рядом стоит, вот что! Только не надо спрашивать, что это  такое.  Это
бестактный вопрос.
   Все опять добрым словом помянули покойного Штрипка, принявшего от рук
Длинного Мохаммеда смерть лютую. Потому как этот самый  Штрипок  хоть  и
странный был тип, но совершенно невредный. Стихов, говорят,  знал  уйму,
читал их когда ни попадя. А главное - он единственный,  кто  по  Железке
запросто  ходить  мог.  Все  ее  подковырки  знал.  Вот  такая  у  парня
специализация была.
   От наших пошли Дима и Азмун. От "рулеток" - Волосатый Дюк (совершенно
лысый парень  с  замашками  аристократа)  и  Банджармасин  (кривозубого,
оказывается, так зовут). И так и  сяк  прикидывали,  по  карте  пальцами
возюкали, пошумели маленько, но в конце концов порешили, что  до  Нового
Русла прямо по шпалам дотопают, и только потом -  полями  пойдут.  Вагон
тот, по рассказам Вомбата, заметный, особых сложностей с  поисками  быть
не должно. Вперед, ребята. С Богом. Стало быть, сегодня к вечеру ждем-с.
   Они вернулись через трое суток, когда мы почти перестали надеяться.
   Паша-Базука бегал кругами  и  ругался  так,  что  у  Пакости  пропало
молоко. Леня, начиная с утра третьих суток, неподвижно сидел на  рельсах
и не отрываясь смотрел в сторону Горелых Вагонов. Кувалда Гризли  бродил
как тень, что-то непрерывно бормоча, кажется, молился.
   Они вывалились из кустов, неописуемо грязные,  страшно  довольные,  и
принялись с ходу рассказывать о своих приключениях. Цукошу где-то сильно
контузило, поэтому тихо говорить он не мог, а орал как раненый горбань.
   Для  начала  они  наткнулись  на  Трубочистов.  Потом   Банджармасину
приспичило полюбоваться  на  Мост  Миражей.  В  результате  им  задурило
голову, и все они чуть не свалились в Новое  Русло.  Вагон  нашли  почти
сразу, но Волосатый потребовал уточнить, не пусто ли внутри. А поскольку
дверь в вагоне с другой стороны, Стармеха с  Банджармасином  послали  на
Железку. Те, не будь дураки, полезли с правой стороны. А там...
   - Знаете, мужики, -  весело  рассказывал  Дима,  прихлебывая  чай,  -
никогда в жизни так страшно не было! - Руки у него ходили ходуном,  зубы
клацали о край кружки. Цукоша при этом только кивал.  На  левой  стороне
головы у него четко просматривалась седая прядь.
   Большего от них добиться не удалось. Выпив по кружке чаю  со  спиртом
(полкружки чаю на полкружки спирта), они отрубились и проспали  двадцать
два часа.
   Но дело они сделали. Стрелки были переведены.  Часы,  как  говорится,
пущены. Готовый к транспортировке вагон  стоял  и  с  нетерпением  ждал,
когда наш дизелек, съехав на нужный путь, ткнется в него носом,  выведет
на основные рельсы и будет  так  толкать  до  самого  Девяткино,  где  и
состоятся торжественные мероприятия по  случаю...  и  так  далее.  Одним
словом, материализация духов и раздача слонов.
   Саша сидел на открытой платформе рядом с кабиной дизеля.  Его  слегка
трясло.  Трудно  было  сказать  определенно,  КОГО   именно   трясло   в
предвкушении  рискованного  путешествия  -   Саню-Двоечника   или   Сашу
Самойлова. В последнее время эти двое так перемешались  друг  с  другом,
что иногда с ходу было и не  определить,  кто  суровым  голосом  одернул
Стармеха, а кто чуть не заорал от страха при виде шляршня.
   Странный у них мир, странный. Вот, например, - ты  заметил?  -  здесь
совершенно нет женщин. И даже более того, о них никто не вспоминает.  За
все время, пока я здесь, не было произнесено ни слова о женщинах! Чем уж
они так насолили господину Антонову, что он не  пустил  в  СВОЙ  мир  ни
одной представительницы прекрасного пола? Поди - узнай.  Ага,  а  теперь
вспомни: Света-то ему была нужна! А может, не  здесь?  Черт  разберет...
Саша поежился.
   - Не дрейфь, Двоечник! - весело крикнул ему Стармех.  -  Когда  будет
особенно стремно - я тебя предупрежу! Глазки зажмуришь!
   Все дружно заржали.
   В честь такого важного события, как буксировка вагона,  на  платформу
набилась  вся  "Рулетка-транзит".  Дима  подозревал,  что   это   Пашина
инициатива. На всякий случай: вдруг начнется свара при дележе? Тогда  их
будет пятеро против четверых.
   - Все! Поехали!
   Ну, поехали так поехали...
   - Эй, Ухо! - крикнул Базука мужику,  сидевшему  за  машиниста.  -  Ты
смотри, аккуратно, после стрелки скорость сбрось, а то всю морду об этот
вагон разобьем!
   - Ага! - ответил тот. "Как же, - звучало в его голосе, - сброшу. Да я
лучше морду об вагон  разобью,  чем  задницу  Синим  Уродам  подставлю!"
Видимо, Банджармасин не был так скуп на подробности, как Дима.
   И всего-то? Не знаю, за что этой "Рулетке" отдают моток проволоки,  я
бы  и  полметра  не  дал.  Наверное,  нужно  быть   каким-нибудь   очень
продвинутым местным эстетом, чтобы "заторчать" от десятиминутной тряской
прогулки мимо поваленных Гаражей...
   Нет, по-честному, мы увидели  и  отмороженных  Трубочистов,  которые,
облепив свою  Трубу,  злобно  махали  нам  вслед  дубинками  и  невнятно
ругались. И Мост  Миражей  Саше  тоже  очень  понравился.  Нет,  правда,
здорово:  над  вонючей  водой  Нового   Русла,   чуть-чуть   подрагивая,
появлялось изображение изумительной  красоты  моста.  Смутные  фигуры  в
диковинных платьях прогуливались туда-сюда... Говорят, и  музыка  иногда
бывает...
   Может быть, весь кайф тут именно около Горелых Вагонов?  Но  Стармех,
при подъезде к этим  самым  вагонам,  вдруг  резко  упал  на  Саню  всем
корпусом, больно придавив к грязным доскам платформы. Да  так  и  лежал,
тяжеленный, как слон, пока не  проехали  самое  интересное.  Потом  Саня
почувствовал сильный толчок, услышал голос Паши:
   - Есть! Зацепили!
   И сразу - дизель пошел тяжело и медленно.
   - Все, вставай, - разрешил Стармех.
   Лица у сидящих  были  глупо-смущенные.  Они  небось  все  позакрывали
глаза, а теперь и не знают, что говорить. Видели  -  не  видели?  А  что
видели?
   Саня сел, отряхиваясь и разминая затекшую спину.
   - Вот бугай, - тихо буркнул он Диме.
   - Ладно, извини. Для твоего же блага старался.
   Саша сердито засунул руки в  карманы  и  отодвинулся  к  самому  краю
платформы.  Их  странный  поезд,  вздрагивая   на   стрелках,   медленно
приближался к бывшей станции метро "Девяткино".
   Надо же, как здесь все перекорежило! И ведь где-то здесь бродят такие
же мерзкие крысы, которые  пакостят  в  НАШЕМ  метро!  Слева  показалась
полуобвалившаяся платформа и не похожий на себя, без стекол  и  скамеек,
разгромленный и загаженный, вестибюль станции метро. Сашина  рука  вдруг
наткнулась в кармане на что-то маленькое и  мягкое.  Ха!  Это  ж  Дунина
ромашка! В голову полезла всякая чепуха, и Саша, подсмеиваясь над  своим
ребячеством, оторвал тот, последний, лепесток,  пустил  его  куда-то  за
спину, по ветру и тихо-тихо, про себя пробормотал:
   - Лети-лети, лепесток, через запад, на восток, через север, через юг.
Возвращайся, сделав круг. Лишь коснешься ты земли, быть по-моему  вели..
Эх, да пропадите вы пропадом, мерзкие создания, не смейте больше  дурить
людям головы, ни здесь, ни там, у НАС! Хочу, чтобы ни одна крыса  больше
не смогла отсюда выползти!
   Вагон впереди  дизеля  вдруг  начал  крениться.  Сильнее,  сильнее...
Откуда-то полыхнуло огнем... Господи, да там взрывчатки  -  тонны!  Саша
еще успел увидеть вскочившего Пашу с разинутым ртом... Раздирающий  небо
взрыв, словно гигантской рукой, зачерпнул всю станцию, вместе с  землей,
рельсами,  раскрошившимся  бетоном,  обрывками  проводов,   и   крысами,
крысами, крысами!  -  мгновенно  перемешал  в  огненную  кашу,  небрежно
отшвырнул оказавшихся под рукой людей...
   ... Саша чувствовал, как мучительно, с кровью, отрывается его душа от
летящего  тела,  покидая,  покидая,  покидая  этот  странный,  странный,
странный мир...
 
Глава четвертая 
САША 
 
   Саша чихнул и упал  с  дивана.  Подняться  обратно  стоило  огромного
труда. Как будто в каждую клеточку  тела  вместо  воды  закачали  масло.
Еле-еле разлепил глаза, проморгал белесую муть. Прямо  перед  носом,  на
журнальном столике лежали ампулы и два шприца. Идиот, не мог  сообразить
- наполнить шприц ДО ТОГО.  Накатывала  дикая  слабость.  Ампула  весила
тонны три, не меньше. Где ж у нас вена-то? Ох, нелегкая это работа -  на
иглу посадить бегемота... Вроде попал. Фу-у-у... Есть контакт!
   Облегчение наступило почти  сразу.  Саша  вскочил  на  ноги,  схватил
вторую ампулу  и  бросился  к  Свете.  Вот  так,  аккуратненько,  жгутик
наложили, иголочка тоненькая, больно не будет...
   А вот тут я с вами поспорю, господа. Поступок вполне  джентльменский.
Три - пять минут ничего не решают. А  если  бы  я,  по  слабости  своей,
девушке воздух в вену впустил?
   Света лежала на  диване,  похожая  на  спящую  царевну.  Саша  честно
несколько минул поколебался - не поцеловать ли ее, но сдержался.
   Что за черт?!
   Света в сознание не приходила.
   В последней надежде, что она просто  спит,  заснула,  устала,  поздно
уже, ну, может же человек просто уснуть? - Саша легонько  потряс  ее  за
плечо. Потом сильнее.
   Никакого эффекта.
   Он метнулся к аптечке и остановился в недоумении. Что  ты  хотел  там
найти? И, понимая всю нелепость своих действий, все-таки отыскал  флакон
нашатыря.
   С таким же успехом можно было водить  у  нее  перед  носом  шариковой
ручкой.
   Эй, эй, эй! Стойте!!!
   Он выпрямился и почувствовал, как весь покрывается холодным потом.
   Почему Света лежит без сознания? Ведь он же путешествовал один?!  Как
он сразу-то не сообразил?
   Теперь его кинуло в жар. Очевидно, что со  Светой  что-то  случилось.
Что-то страшное. Ужасное. Что-то ужасно опасное. Саша сел рядом с ней на
пол и схватился за голову. Часы громко пробили два  -  он  вздрогнул  от
неожиданности. Все правильно. Путешествие заняло несколько  минут.  Плюс
еще десять - пятнадцать, пока он очухивался и делал уколы. А сколько  он
пробыл ТАМ? Около недели? Не помню. Главное, что Светы ТАМ НЕ  БЫЛО.  Ни
упоминания, ни намека, ни слухов. Если бы в ТОМ мире вдруг объявилась бы
женщина, это стало бы известно моментально.  Тот  же  Кувалда  рассказал
бы... Это ты  себя  так  успокаиваешь?  Уповаешь  на  внутреннюю  логику
путешествий?  А  почему  и  нет?  Мир,   созданный   человеком,   должен
подчиняться человеческой логике... Думай, думай, не сиди  просто  так...
Так. Еще раз, сначала. Света хотела, с моей помощью, отправиться в  СВОЙ
мир. Но почему-то вместо этого я оказался в мире Антонова. Как?  Почему?
Я о нем и думать-то не думал... Стой, а почему ты так уверен, что  Свете
был нужен именно ЕЕ мир? Может, она  тебя  обманула.  И  на  самом  деле
отправилась искать... Антонова своего. В ЕГО мир... О, Господи! Выходит,
она осталась ТАМ?
   Саша, совершенно потеряв над собой контроль,  повернулся  к  Свете  и
стал сильно трясти  ее  за  плечи.  Очнись,  очнись  немедленно!  Словно
тряпичная кукла, она болталась в его руках, не приходя в сознание.  Саша
тут же устыдился своего порыва и  осторожно  положил  Свету  обратно  на
диван. Она была очень бледна. Дыхание, -  Саша  прислушался,  -  редкое.
"Похоже на кому, - подумал он и тут же разозлился на себя. - Какая тебе,
к черту, кома? Ты и комы-то в глаза не видел, только в  книжках  читал!"
Внезапно  разбуянившаяся  фантазия  немедленно  подкинула  Саше   жуткую
картинку:  Света,  годами  лежащая  без  движения,  в  своем  загадочном
забытьи,  на  котором   сломают   головы   не   один   десяток   мировых
специалистов...  Так,  так...  Специалистов.  Еще   раз:   специалистов.
Поплавский! Надо немедленно искать Поплавского!
   Саша почти в точности повторил  Светочкино  поведение  в  аналогичной
ситуации, когда та поняла, что ей нужен именно доктор Игорь: он  так  же
бросился к двери, а потом к телефону. И точно так же сел после этого  на
диван и закурил. Единственным отличием был "Беломор" вместо "Marlboro".
   Все. Вот так и буду теперь  сидеть.  Ситуация  почти  анекдотическая.
Хозяйка загородного дома лежит без чувств на диване, а непрошеный  гость
сидит рядом и курит. Хорошенький анекдот. Смешно до колик. Господи,  что
делать-то? Где ж я тебе найду Поплавского в два часа ночи? Да и что  он,
по правде говоря, сможет сделать, даже если - на секунд очку  представим
себе такой фантастический вариант! - прилетит сюда из своего Парижика?
   Саша сидел в кресле, ощущая в себе нарастающее отчаяние.
   Света полулежала на диване. Ноги ее неуклюже развалились на  полу,  и
Саше стало ужасно неловко, что Света лежит перед ним в такой  бесстыдной
позе. Может, хоть в спальню ее отнести?  А  то  вдруг  сейчас  охранники
придут проверить, не сотворил  ли  гость  чего  плохого  с  хозяйкой?  В
спальне можно хоть что-то изобразить... Да нет,  не  может  этого  быть,
никто сюда не придет. Саша еще немного  подумал  и,  почему-то  краснея,
взял Свету на руки. А  где  ж  тут  спальня?  И  смех  и  грех.  Положил
бесчувственное тело обратно на диван, пошел искать. Французская комедия,
и только. Спальня обнаружилась на втором этаже. Шикарный сексодром,  три
на три, и целая  стена  зеркальных  шкафов.  "Для  одинокой  дамы  такая
кровать явно великовата", - прикинул Саша. И снова  испугался:  он  ведь
ничего не знает о Свете. А вдруг сейчас явится какой-нибудь новоявленный
и чрезвычайно ревнивый муж? Этого Саша уже  вынести  не  смог.  Неуклюже
свалив Свету на кровать, он помчался вниз, в Машину комнату, стараясь не
сильно топать.
   Машенька спала  на  диванчике,  совершенно  одетая.  На  полу  стояла
собранная сумка. Видно, провинившаяся горничная  ждала-ждала,  когда  ее
будут выгонять, да и заснула. От первого же Сашиного прикосновения  Маша
проснулась и села.
   - Ой! Это ты? Ну, что? Чего вы там так долго?
   В глазах ее мелькнуло самое тривиальное женское подозрение.
   - Пошли, сама увидишь.
   Саша шел в спальню, судорожно, на ходу,  пытаясь  придумать,  чем  бы
объяснить Маше бесчувственное состояние хозяйки.
   - Вот, - упавшим голосом сказал он, открывая двери спальни.
   - Чего - вот? - осторожно переспросила Маша, заходя. Ее самые гнусные
подозрения достигли пика, когда она увидела лежащую на кровати  Светлану
Вениаминовну.  Но  Машенька,  надо  ей  отдать  должное,  была  девушкой
умненькой. Она быстренько сообразила,  что  дело  здесь  нечисто.  И  не
поглумиться над ней,  не  похвалиться  своими  сексуальными  успехами  с
хозяйкой позвал ее Саша. К тому же по виду лежащей женщины  трудно  было
сказать, что она только что три часа прозанималась любовью.
   Маша несколько секунд смотрела на Свету и напряженно размышляла. Саша
уж было открыл рот, собираясь промямлить что-то невразумительное, вроде:
вот, лежит, не знаю, что с ней...
   Но тут Маша восторженно выдохнула:
   - Ну, ты и рисковый мужик, Сашенька-а...  -  И,  почти  без  перехода
закончила:
   - А я знаю, где она брюлики свои хранит!
   О-о-о, небо!!! Не может быть, чтобы она была так тупа!!  Не  допусти,
Господи, чтобы эта толстозадая дура решила,  что  я  убил  свою  любимую
женщину из-за ее бриллиантов!!
   А Машенька меж тем уже по-хозяйски рылась в каком-то шкафчике.
   - Стой! - гаркнул Саша, тут же испугавшись своего  крика.  -  Что  ты
делаешь?
   - Подожди, я здесь видела... Сейчас...
   - Маша... - тихим страшным голосом сказал Саша, - если ты  немедленно
не прекратишь, я тебя  придушу..  Она  конечно  же  сразу  прекратила  и
уставилась на Сашу огромными испуганными глазами.
   - Слушай меня внимательно. И отвечай  на  вопросы.  Коротко  и  ясно.
Поняла? - Кивнула. Поняла. - Когда здесь сменяется охрана?
   - В десять. Утра.
   - Они докладываются хозяйке, что сменились?
   - Нет. Она не любит... - Маша покосилась на  кровать.  "Может,  стоит
уже говорить: не любила?" - Когда беспокоят.
   - Угу. - Саша сосредоточенно кивнул. -  Тогда  подумай,  сколько  она
сможет здесь лежать, пока не хватится охрана?
   - Не знаю... - Машу начала колотить дрожь. - Долго... А может, и нет.
Они тут бдительные..