лова...
   Падая, Света склонилась к Сашиному плечу. Прозрачное облачко  накрыло
обоих. На Сашином лице застыло удивление.
   ... Куда-то толкало и тащило, кружило и корежило. Сопротивляться этой
страшной силе  было  бессмысленно,  пришлось  сдаться  и,  не  дергаясь,
наблюдать, куда же тебя несет. Мозг напоминал огромный черный квартал, в
котором, дернув рубильник, разом отключили весь свет...
   ... И неожиданно все включилось! Ноздри уловили незнакомый  запах,  в
уши ворвалось кваканье и хруст, зрительный нерв послал первое сообщение:
здесь сумерки...
 
ИНТЕРЛЮДИЯ II 
 
   ... Что? А вот так и живем. Сидим на тощих кочках  около  Серебряного
Болота и развесив  уши  слушаем  бесконечную  трепотню  Кувалды  Гризли.
Обычно к вечеру башка, как трухой, набита его шизанутыми историями.
   Нет, не целый день сидим. Распорядок дня по-прежнему соблюдаем. Спим.
Едим. Изредка куда-нибудь двигаемся. Да не, не мозгами,  слава  Богу,  а
ногами.
   - Сало в кашу класть или так нарубать? - спросил, скорей по привычке,
Цукоша. Можно подумать, хоть кого-то всерьез волнует, каким именно путем
это сало попадет в желудок!
   - В кашу, - последовал тем не менее строгий ответ.
   А вот теперь: ни в жизни не догадаешься, кто голос подал. Ну? Сядь  и
рот поплотнее закрой. Потому что это - Двоечник!
   Привыкай, привыкай. Тут теперь все по-другому. Ну, то есть Вомбат-то,
конечно, никуда не исчезал.  Командир  он  и  есть  командир,  при  всех
званиях-регалиях. Да только чужой он какой-то стал. Будто все ему  разом
осточертело  по  самую  макушку.  Да  нет,  бывало  у  Вомбата  хреновое
настроение и раньше, бывало. И уж всегда Командир находил способ  борьбы
с хандрой: ну, автомат, там,  возьмет,  скосит  одной  длинной  очередью
ближайшие особо поганые кусты. Или рявкнет на кого-нибудь  так,  что  за
ушами щекотно. А вот сейчас - нет. Поест, сигарету у  Стармеха  возьмет.
Молча отойдет от костра, сядет на пригорок, уставится в небо и знай себе
облака разглядывает, как будто что умное придумывает. А чего там на небе
умного?  Ну,  зарница  над  Городом  полыхнет,  тучи  рыжие,   кислотные
натянет... Вот забота...
   Саня же наш, Двоечник, наоборот: ходит твердо, по сторонам  поминутно
не озирается, баску в голосе прибавил. А борода!  Такую  себе  мущинскую
бороду отрастил - кто поверит! И не плачет больше по пустякам. Да  ладно
врать-то! Никто с тех пор ни слезинки у него не видел! С каких пор?  Так
с тех с самых...
   В аккурат, мы тогда банду Длинного Мохаммеда накрыли. Покрошили гадов
- любо-дорого посмотреть. В салат  "любительский".  Ну,  и  на  радостях
похерили Одно Из Главных Правил Команды. А  что  говорится  в  Одном  Из
Главных Правил Команды? "Особенно тщательно выбирай место для  ночевки!"
А мы... Безо всякого тщания... в смысле - тщательности... то есть просто
повалились кто куда. Ну, и наутро оказалось, что  Саня  с  Вомбатом  всю
ночь в зарослях "дурак" - травы проспали. Во-от. Тогда-то вся эта ерунда
и поперла. Через  край.  Вспоминать  не  хочется.  Как  Вомбат  на  Саню
попер... Да что тот ему ответил... А потом Командира и вовсе закорежило.
Думали - помрет. Видал, что с человеком после  укуса  бзыкаря  делается?
Вот, примерно так же.
   Да, собственно, не в этом даже дело! Подумаешь  -  "дурак"  -  трава!
Цукоша у нас на то и доктор, чтобы с любой заразой справляться.  К  тому
же, по большому (хоть и всем известному) секрету, еще  в  "до-Командном"
своем прошлом Цукоша, а в ту бытность - "Азмун-Аптекарь"  сам,  говорят,
"дурак" - травой баловался. То ли курил ее, то ли как  чай  заваривал...
Это к тому, что повадки ее знать должен? Так.
   Два дня тогда Команда сиднем сидела, на Цукошу,  как  на  волшебника,
смотрела. А этот пижон и рад стараться: походит-походит, сядет  рядом  с
Вомбатом, то веко ему приподымет, то пульс поищет.  Ноги-руки  пощупает,
буркнет что-то под нос, задумается. Наконец видим:  решился.  Достал  из
своей аптечки походной, из самого  секретного  кармашка,  шприц,  ампулу
синенькую, побухтел над ней немного, вроде заклинания  какие.  И  вколол
Командиру, почему-то прямо  в  шею.  А  что?  И  привел-таки  Вомбата  в
чувство! Да, видать, не до конца. Мы на радостях и  не  сразу  заметили,
что Командир у нас стал какой-то... "полужидкий". А Азмун только  руками
разводит:  сделал  все,  что  мог,  дальше  не  моя  забота,  пусть  сам
выправляется.  Но  как-то  вечером   признался   Лене,   дружку   своему
закадычному, что на самом деле про эту "дурак" - траву толком никому  ни
черта не известно. С одной стороны - в Таборе ее всякая шушера  плешивая
заместо "дури" покуривает. А с другой... Недаром эта зараза  вокруг  ТЭЦ
так густо растет.  Кто  видел,  говорят  -  по  два  метра  высотой,  не
продерешься. Эх.  Жизнь.  Вроде  все  по-прежнему,  а  гнильца  какая-то
чувствуется...
   Шлеп-шлеп. Шлеп-шлеп. Шлеп-шлеп. Это мы грязь  ботинками  месим.  Уже
почти сутки. К Теплым Избам  идем.  Для  ночевки  выбираем  какую-нибудь
особо мерзкую ложбинку, полную криптунов и шляршней. Наутро  просыпаемся
опухшие  и  покусанные,  и  Вомбат  ровным  голосом  сообщает,  что  мы,
оказывается, вовсе и не в Теплые Избы идем, а совсем даже наоборот  -  в
Усть-Вьюрт. Ну, мы, понятное  дело,  молчим,  не  возражаем.  Хотя  даже
сытому быстряку ясно, что сейчас в Усть-Вьюрте человеку делать нечего.
   К чему это? Да так,  зарисовка  из  нашей  нынешней  жизни.  Типичное
времяпрепровождение знаменитой Команды.
   ... И вот поэтому по всему Кувалда Гризли нам на голову очень даже ко
времени свалился. Нет, он, натурально, свалился. Это километрах  в  трех
северней Горелых Вагонов было. Мы ужинать как раз собирались. Место,  на
удивление, приличное нашли: около  сосны  поваленной,  рядом  с  холмом.
Только сели, чай поставили. Вдруг сверху: "Эй!" Пока головы задирали, он
уже - скок-поскок! - у костра сидит, носом поводит. А  рядом  -  вначале
показалось - тряпья куча. Ан нет - зверюга прилегла, неизвестной породы.
Собака - не собака, пуфырь - не  пуфырь...  Нечто  бесформенно-мохнатое,
непонятного цвета. То ли лежит, то ли сидит  -  не  ясно,  поскольку  ни
морды, ни лап не видать. Впрочем, нет, в самом неожиданном  месте  вдруг
обнаружилась пара печальных глаз.  И  хозяин  -  под  стать:  комбинезон
грязнющий колом стоит, одна сплошная заплата, ботинки с виду крепкие, но
в правом - дыра, из которой палец большой торчит. А на голове - улет!  -
кепка-бейсболка с полустертой вышивкой золотом "The best  of  Minesota".
Лицо... Ладно, об этом потом, на следующем привале.
   Известно, как у нас  чужаков  принимают,  особенно  тех,  кто  сверху
норовит упасть. Через ноль целых три десятых Стармех уже лежал в кустах,
шумно передергивая затвор. Пурген с Азмуном с  места  не  тронулись,  но
тоже автоматы к себе подтянули. Пауза возникла неловкая. Оно и неясно  -
сразу гостей "мочить" или дать слово молвить?
   - Это вот, значит, как... - глухо, как из колодца, пробасил мужик.  В
голосе его ясно слышалась радость по поводу неожиданной встречи. -  А  я
думаю: кто костер палит? Может, чужаки какие?
   Тут все на минутку отвлеклись, потому что на  полянку  вдруг  выбежал
ошалевший пустяк. Они здесь вечером заместо  мотыльков  на  свет  бегут.
Постоял немного у огня,  покачиваясь  на  шести  тонких  ножках,  и  уже
повернул жало в сторону Лени,  как  вдруг  незнакомец  коротко  произнес
что-то вроде "петь!". Пустяк закатил глаза, закачался и упал  в  костер.
Резко запахло паленым волосом и скипидаром. Мохнатая зверюга, лежащая  у
ног мужика, тяжело вздохнула.
   Странно, да? Пустяк - он и есть пустяк. Его, в конце концов, можно  и
сапогом отоварить. Все слегка  озадачились  удивительными  способностями
нежданного визитера.
   - Цирк, - зло сказал из кустов Стармех. - Командир, я шлепну его?  На
всякий случай.
   -  Подожди,  -  бесцветным  голосом  отозвался   Вомбат.   -   Сейчас
разберемся.
   - Это вон оно как! - обрадовался незнакомец. - Ты, стало быть, и есть
- Командир?
   - А тебе-то что, помойка ходячая? - Стармех у  нас  чужих  не  любит.
Совсем.
   - А, ить, ты, мил человек, не ругался бы понапрасну, пукалкой своей в
кустах не гремел, а вышел бы, чайку предложил...  Я,  ишь,  может,  вашу
Команду, почитай, месяц по округе ищу...
   В оригинале звуков было  произнесено  гораздо  больше.  Каждое  слово
сопровождалось  прикряхтыванием,  причмокиванием,   надуванием   щек   и
помаргиванием. А в сочетании с общим почесыванием, кивками,  ерзаньем  и
вздрагиванием производило сильнейший, почти гипнотический эффект.  Азмун
сидел, раскрыв рот от изумления.
   Потом выяснилось - Кувалда показательные выступления  нам  устраивал.
Так-то, по жизни, он поспокойней будет.
   - Саня, чаю, - приказал Вомбат, не сводя с гостя глаз.
   Стармех в кустах икнул от неожиданности.
   Двоечник спокойно взял кружку,  плеснул  нашей  фирменной,  дегтярной
заварки, вытянул из мешка кусок сахара, протянул незнакомцу.
   - Это, за сахарок спасибо, мил человек, да только не ем я. Ей  можешь
дать, - мотнул головой в сторону зверюги.
   - А кто это? - Саня опасливо протянул сахар в сторону печальных глаз.
   - Это? Пакость. Не пужайся, она добрая, своих не обидит...
   - А почему сахар не ешь? - глупейшим образом поинтересовался Цукоша.
   - Это, диабет, - оживился мужик. - Я, ишь, раньше...
   - Зачем нас искал? Вы, конечно, можете свои хохмы и дальше травить, а
Командир еще решения не принял.
   - Это как - зачем?  Зеленый  сказал:  я  за  Команду,  как  за  себя,
ручаюсь, можешь мне ухо отрезать, если они  не  согласятся.  Ишь  ты,  и
пропал... Я думаю, не случилось чего? Пошел искать...
   Ну, в общем, никто его тогда не шлепнул, а  игры  в  слова  на  целый
вечер хватило: да кто такой, да откуда, да зачем нас ищет...  Когда  про
Зеленого узнал, сильно расстроился. Что ж вы, сказал,  дружка  моего  не
уберегли? А что тут скажешь? Посопели, помолчали...
   А так сказать, неплохой Кувалда мужик,  нормальный.  Трепло,  правда,
неумолчное. Говорит на любые темы, причем  практически  каждый  разговор
начинает с "это". Никогда не определишь заранее -  врет  или  нет.  Если
поймал его на лапше - пошипит, побулькает, но легко  согласится:  загнул
маленько. Ну, а уж  если  в  истинном  засомневаешься  -  все.  Насмерть
забухтит.
   Отношение к Кувалде вроде как равномерно распределилось.  От  полного
неприятия у Стармеха (даже кружку, когда чай пьем, никогда, язва  такая,
из рук в руки Гризли не передаст!)  до  такого  же  полного  единения  с
Двоечником. А другого и быть не могло. Дима говорит...  Ладно,  об  этом
после. Вомбат в этом смысле - ровно посередине. Терпит, значит.
   А вот с Леней вначале очень интересно вышло. Он ведь Кувалде  вначале
ужасно не доверял. А тут как раз и случай представился...
   Сидим, опять же,  чай  пьем.  Чайку  вечером  попить  -  милое  дело.
Особенно если спирта нет. Сидим, значит. Молчим все. И так в  Команде  -
народ не слишком разговорчивый, а при посторонних - и  подавно.  Кувалда
тоже молчит, задремал вроде. Дима сигарету  достал,  Вомбату  предложил,
тот головой качнул: не надо. Дальше сидим. И  тут  Пурген  как-то  очень
резво к Стармеху подполз, шуршит на ухо:
   - Дим, ты поосторожней с сигаретами. Кто его знает, что  за  человек.
Мохаммеда нет, а мало ли гадости по земле еще ходит? - Это он на историю
с мимикротом намекает. Когда этот гад к нам  пробрался,  скальп  Штрипка
нацепив. - Убери ты свои долгоиграющие, от греха подальше.
   И ведь тихо сказал. Даже Саня - рядом сидел - еле расслышал. Но  тоже
кивнул: верно.
   А этот Гризли - ушки на макушке! - как заржет вдруг! Чуть с кочки  не
упал. Даже Пакость проснулась.
   - Эх ты, - говорит, - Мальчиш-Кибальчиш! Не нужна  мне  твоя  Военная
Тайна! Подумаешь, сигареты долгоиграющие! А где я, по-твоему, эту, -  он
ткнул носком ботинка в сонную Пакость, - раздобыл?
   Тут уж все с дубов попадали. Вомбат страшный подниматься начал:
   - Ты что - выследил?
   Еще минуточка - и не стало бы  с  нами  Кувалды  Гризли.  Потому  как
шпионов-людей у нас любят еще меньше, чем мимикротов.
   Но и он, не будь дурак, сообразил. Тоже встал и почти  без  присказок
своих объяснил народу:
   - Это, не знаю, как вы там называете  свою  чудодейку,  а  я  на  нее
случайно года три назад наткнулся. То бишь, она на  меня  наткнулась.  Я
без сознания лежал. Из  Города  шел,  собака  у  меня  была,  настоящая,
ньюфаундленд. Старый пес, но хороший. И влипли мы  с  ним,  как  лопухи.
Финскому Десанту под колесо попали. Ну, и проехались по нам. До сих  пор
удивляюсь, как жив остался... Лежу, значит, помираю. Рядом  Шмат  лежит,
ну, пес то есть мой, сопит. Потом слышу - тишина. Помер,  значит...  Ну,
ить, думаю, теперь моя очередь. Лежу,  готовлюсь,  молитвы  читаю.  Все,
отрубился. А потом глаза открываю - живой! Ноги, руки,  а  главное,  что
меня больше всего пришибло, - штаны целые,  не  рваные!  И  трава  рядом
растет - я такой никогда,  даже  у  вас,  не  видел  -  зеленая-зеленая,
качается, сама от  своей  спелости  и  сочности  на  ветру  хрустит.  Не
удержался, помню, так и съел пучок. Потом встал, огляделся: но еще не  в
раю вроде. Только  след  зеленый  в  лес  уходит,  будто  с  лейкой  кто
прошелся, живой водой все полил. - Кувалда на секунду  прервался,  чтобы
перевести дыхание, с жалостью посмотрел  вниз,  на  свою  зверюгу.  -  А
вместо Шмата, дружка моего, вот эту Пакость подсунули.
   Ты знаешь, у нас закон какой? Когда от вранья сладкого уши по  плечам
развешаны - на Командира глянь, сам  все  поймешь.  Дальше  слушать  или
очередь по болтуну выпустить.
   Вомбат стоял с каменным лицом. Он слушал.
   - ... Ни разу больше такое чудо не встречал. Это уж потом мне Зеленый
по секрету намекнул, что Команда такая есть, всех в  капусту  крошит,  а
сама - не чихает, не кашляет... Ну, и другие слухи ходили... А чего? Тут
много ума не надо, чтоб самому дотумкать...
   Кувалда закончил свою  речь  и  сел.  Пакость  придвинулась  ближе  и
положила ему голову на колени.
   Вот так и поговорили.
   Кувалда остался в Команде. Да в общем не то что  и  в  Команде,  так,
рядом ошивается. Леня его раскрыв рот  слушает.  Цукоша  даже  сердится.
Стармех каждую минуту настороже.  Да  и  Вомбат  иногда  быстрый  взгляд
бросит - проверяет. А Двоечник - э-э-э - с  полслова  Кувалду  понимает.
Недаром, - вот-вот, как раз, к слову, - Стармех это и называет:  "дружба
барометра с арифмометром". Это он Гризли арифмометром  окрестил  за  то,
что тот с утра до ночи считает. Что? Да  что  попадется!  Зато  в  любой
момент может с ходу ответить: сколько, например, шагов отсюда до  южного
угла Лечебницы или до Трубы. Или от Полбудки до Горелых Вагонов, если по
шпалам идти. Или сколько в  нашем  чайном  котелке  больших  глотков,  а
сколько маленьких... Вот так-то.
   Однажды днем разговор у нас вышел. Странный. Началось все  с  Цукоши.
Он утром  по  Холмам  бродил,  травки  какие-то  свои,  нужные  собирал.
Вернулся мокрый, замерзший. А у Димы почему-то костер погас.  Ну,  Азмун
ему и сказал: что, мол, дежурный, ряху давишь, за огнем  не  следишь?  И
пошло-поехало. Леня проснулся - подключился, Сане попутно  перепало,  за
вчерашнюю кашу... И ясно ведь,  чего  мужики  грызутся  -  от  безделья.
Вомбат послушал наши дрязги минут  десять,  потом  разом  приложил  всех
по-командирски - пересказать нельзя, уши могут с непривычки отсохнуть, -
задумался и вердикт вынес:
   - Все, девушки, хватит розочки нюхать. Делом пора заняться.
   А нас - чего уговаривать? За дело все готовы, хоть без  завтрака.  Да
только - какое? Раньше с этим проблем не было, всегда какая-то  халтурка
под носом крутилась. А сейчас и на ум ничего не приходит. Ну  прям  хоть
на  Пуннус-Ярве  сваливай,  планктон  разводить.   Тут   Гризли   голову
поднимает,  уж  неизвестно,  спал  или  притворялся,  и  сонным  голосом
спрашивает:
   - Это об чем такой шум-гам с утра пораньше?
   А все и так - подогретые, как заорут наперебой:
   - А, бродяга! Чего в наши дела  лезешь?  Не  твоя  забота!  Дои  свою
Пакость и помалкивай! У  нас  крупа  на  исходе!  Сала  последний  кусок
остался!
   Это, кстати, точно. Это мы сказать  забыли.  У  Пакости  этой,  кроме
печальных глаз, еще куча достоинств. Во-первых, - она  молоко  дает.  По
вкусу скорей на козье похоже. А еще - примерно раз в три дня  у  нее  на
животе такие наросты появляются. Так  вот  их  срезать  нужно  -  ей  ни
чуточки не больно - вот тебе  и  мясо!  Очень  полезное  животное.  Наши
вначале брезговали, ничего от Пакости в рот не брали, зато потом,  когда
распробовали, уминали, за уши  не  оттащишь.  Один  Леня  страдал.  Дима
как-то обозвал Пакость помесью козы с быстряком. Ну,  все  посмеялись  и
забыли. А Ленька - человек интеллигентный,  чуткий,  мясо  напрочь  есть
перестал.
   ... А главное, чего все так на Кувалду наскочили? Под  горячую  руку,
что ли, попался? В конце концов, у него,  единственного,  дельная  мысль
была:
   - Это, ить, и не пойму я вас, чего зря воздух языком молотить?  Опять
же - животную мою обижать? Али вы дети малые? Ишь обернулось  -  Зеленый
помер. Так я-то пошто себе ноги оббивал, вас искал?  Давайте,  соколики,
за гуж берись, бойчее смотри...
   - Кончай прибабасенки,  -  строго  приказал  Вомбат.  Ноздри  у  него
подрагивали, но голос был  спокойный.  -  Дело  говори.  При  чем  здесь
Зеленый?
   - Это как - при чем? Задумка-то какова была? В метро,  братцы,  идти.
Так и что нам помеха? Собиралися? По тридцать рублев до Большого  театра
подряжалися? Плати!
   Ох,  опять  его  понесло...  А  насчет  метро  -  точно.  Собирались.
Стратегический запас вынимать. Зеленый как  раз  и  предложил.  Не  сам,
конечно, от чьего-то имени. От чьего, не сказал,  темнила,  щеки  только
надувал: важный, говорит, человек, хороший  заказчик.  Вспомнил?  Вомбат
тогда со Штрипком за противогазами на Железку ходили... Ну? А Команду  в
это  время  банда  Длинного  Мохаммеда  выследила.  Вот  мы  на  них   и
отвлеклись. А что было делать? Бежать? Не в наших это правилах, да и  от
мимикрота особо не побегаешь. К тому же  у  нас  -  двое  раненых  было:
Ленька руки об Трубу порвал, и Зеленый, подстреленный, "мама" сказать не
мог. Ну, и поперли внаглую, прямо в Квадрат, Мохаммеда на хвосте таща.
   Потом оказалось, так оно  и  лучше  вышло.  Длинный  Мохаммед  только
губищи раскатал на наш Квадрат, а мы его ка-ак...
   Зеленого, жаль, не успели спасти.
   И вот теперь Кувалда Гризли предлагает продолжить начатое и двигать в
метро.
   - А противогазы где теперь взять? - Вот.  Это  уже  вопрос  по  делу.
Стармех стоял, прищурившись глядел на Командира.
   Дальше разговор пошел совершенно конструктивный.  Как,  да  куда,  да
когда... Словно до этого шары по бильярду бестолково  гоняли,  а  теперь
аккуратно в лузы положили.
   Короче, решили, что противогазы можно попробовать  еще  раз  из  того
вагончика  достать.  Вомбат  сказал,  что,  если  прогнуться,  можно   и
вспомнить, где тот вагончик стоит.
   - Так он тебе и стоит - открытый! -  не  поверил  Цукоша.  -  Его  уж
наверняка растащили.
   - Вряд ли, - заметил Командир. - Чтобы оттуда что-то  утащить,  нужно
дотуда дойти. А дорога к вагону лежит,  бриллиантовый  мой,  мимо  Синих
Уродов. Ясно?
   - Ясно, - подавленно согласился Цукоша. И тут же резонно спросил:
   - А мы тогда как пройдем?
   - Вопрос. - Вомбат почесал  затылок.  -  Может,  сбоку  как-нибудь...
Дима, давай карту.
   Нехорошо, конечно, чужого человека к карте подпускать...
   Кувалда с любопытством подтянулся к Стармеху, заглянул через плечо:
   - Это-о-о, ясно, ребята, старовата карта...
   - Чего? - удивился Дима.
   - Лажа у вас тут, ребятки. Вот тут, - Кувалда ткнул грязным  пальцем,
- крайние Гаражи, полсотни штук, не  меньше,  за  последнее  Вспучивание
посыпались...
   - Врешь! - не удержался Стармех. -  У  нас  Вспучивания  отродясь  не
бывало. Это там, сил