то чего  зря  дым
по легким гонять? Или давай мы посадим тебя на иглу? Ты будешь  клянчить
у меня деньги, устраивать истерики и потихоньку выносить вещи из дома...
Давай?
   ... И я тут же тушила бы сигарету и кидалась в него подушкой...
   Меня не мучают воспоминания. Этот прыщавый болван-психоаналитик всего
за двести баксов научил меня одной страшно полезной вещи. Я  даже  почти
простила ему желтую рубашку и вонючие носки.
   Метод простой, как подсчет слонов при бессоннице. Берешь какой-нибудь
особо  мучительный  эпизод,  терзающий  память.  Идентифицируешь  его  в
пространстве. Grand pardon! По-русски это  означает:  вспомни,  где  это
было.  Сосредотачиваешься.  И  начинаешь  мысленно  обносить  это  место
кирпичной стеной. У  кого  побогаче  воображение,  может  предварительно
разгрузить машину с кирпичом, подождать раствор и тогда уже  браться  за
дело... Не спеша. Методично. Думая только о том, чтобы  не  закосить  (а
для этого есть отвес)!
   Помогает!
   Немножко обидно, что, после того как  процесс  завершен  и  все  твои
неприятные  воспоминания  надежно  заблокированы,   обнаруживаешь   себя
стоящим в узком коридоре, зажатом кирпичными стенами.
   Впрочем, я не об этом.
   Ну и кто здесь хотел увидеть  безутешную  вдовушку?  Милости  просим.
Найдете - позовите.
   И  не  вдова  я,  кстати.  Официальная  мадам  Антонова   прибыла   в
сопровождении  официального  отпрыска,   особого   горя   не   выказала,
молниеносно управилась с формальностями и через два  дня  после  похорон
увезла болезненного наследника на воды. В Баден-Баден. О, дивный, чудный
мир! Стоя по другую  сторону  от  гроба,  Светочка  наметанным  взглядом
окинула осиротевшую  семейку  и  не  без  злорадства  отметила,  что  ее
собственное простенькое черное платье, по крайней мере, в  полтора  раза
дороже "от-карденовского" траура madame's Antonova.
   "Мы - светские люди, но наш "джип-паджеро" стоит в запасном гараже!"
   Светочкин адвокат тогда приехал страшно разочарованный. Уезжал  он  к
Антоновой, с трудом подбирая слюни в предвкушении жирного  кусочка.  Ему
виделась долгая грязная тяжба жены покойного с его любовницей. Увы.  Все
оказалось гораздо проще. Наличествовало завещание. Корректно и  грамотно
составленное. Ни одна сторона претензий не имела. Вдова получила одну из
машин, пухлый пакет акций, загородный ресторан "Два ЧП"  и  квартиру  на
Каменноостровском. Специально для Светочки в этом месте  завещания  была
сделана приписка: "Извини, Булкин, но ты не сможешь там жить без  меня".
Правда, милый. Этот дом мои заботливые руки заложили кирпичами одним  из
первых.
   Хлыщ-адвокатишка наверняка уже успел наплести вам с три короба:  и  о
том, как разрыдалась любовница Антонова, услышав пошлое  "Булкин",  и  о
том, как скрипнула зубами вдова, узнав,  что  Светочке  достался  загодя
купленный  двухэтажный  коттедж  на  холме?  Врет.  Все  врет.   Виталий
Николаевич умел воспитывать своих женщин.
   А если честно: первое время было очень хреново.
   Мадам Антонова через адвоката  передала  свое  милостивое  позволение
Светочке:  до  окончания   ремонта   в   загородном   доме   пожить   на
Каменноостровском. Ну действительно, не к  маме  же  в  двадцать  восемь
смежных   "хрущевских"   метров   перебираться?   На   улицу    танкиста
Хрустицкого?
   Светочка потихоньку собирала вещи,  надолго  замирая  с  какой-нибудь
ерундой в  руках  и  стараясь  не  хныкать  особо  над  сентиментальными
деталями. Ну вроде туристического буклета "Лувр"  с  нарисованной  рукой
Виталия кислой рожицей. Ах да, да,  вспоминаю,  это  у  меня  тогда  зуб
болел... Или сувенирной пивной кружки - очень старой и даже треснутой  в
двух местах, - мы ее привезли из Праги, из  нашего  первого  совместного
путешествия...
   Ночевала Светочка исключительно в гостиной, свернувшись калачиком  на
диване. Да, том самом,  с  гобеленовой  обивкой.  Проклятый  антиквариат
оказался совершенно непригоден для сна,  но  ничто  не  могло  заставить
Светочку лечь в спальне.  Лошадиные  дозы  снотворного,  казалось,  лишь
усугубляли ночные кошмары  -  вязкие  и  однообразные,  как  бразильские
телесериалы.
   Через две недели после похорон Виталия попал под машину Гарден. Прямо
перед домом. Сразу и насмерть. Света села в сугроб на обочине  и  рыдала
так, что испуганным прохожим пришлось вызывать для нее "скорую".  Бритый
с напарником увезли и похоронили Гардена где-то в лесу. А Светочка  дала
себе клятву - не заводить больше собак.
   Жизнь  съехала  с  наезженной  колеи.   Но   если   уж   пользоваться
автомобильными ассоциациями, не изменилось ни качество  дороги,  ни  вид
транспорта. Просто с трассы в одночасье сняли все указатели. Куда  едем?
Чего едем? Сплошная бездарная суета. И главное - не прекращающиеся ни на
минуту звонки и визиты. Толпы соболезнующих  и  просто  любопытствующих.
Выгнать бы их всех вон.  На  порог  не  пускать.  Но  бродить  одной  по
огромной  пустой  квартире  еще  тоскливей.   Самыми   противными   были
мужики-утешители.  Увы,  но  слишком  уж  много   умников   сочли   себя
наследниками Виталия. Господи, это ж так просто:  мужик  умер,  осталась
женщина, одинокая, богатая, красивая,  воспитанная  в  лучших  традициях
русского бизнеса... Умница моя, незабвенный продумал даже  это,  оплатив
охрану на год вперед. Поэтому при первых же  слюнях  и  потных  руках  в
неположенном месте достаточно было легонько нажать  кнопку  вызова  и...
Люблю я "Золотого  теленка".  Особенно  то  место,  когда  из  исполкома
выносят грешное тело Паниковского.
   А с другой стороны... Если первые  три  месяца  Светочка  старательно
укладывала воображаемые кирпичи и обживала реальный загородный  дом,  то
уже в феврале она начала выезжать в свет.
   Ух,  какая  тоска!  Потных  рук  здесь  было  на  порядок  больше.  А
тусоваться в зале вместе с охраной у нас, безусловно, западло.  Пришлось
отправить содержимое  трех  -  пяти  бокалов  не  по  назначению.  Вроде
попритихли, но зато начали зудеть и шуршать  по  углам.  Кто  такая,  да
почему, да кого из себя строит, да сколько можно...  А,  собака  лает  -
ветер носит... И вообще, непонятно, есть ли кто-то из этой  публики,  от
которого не сводило бы челюсти через десять минут?
   Промелькнул было на каком-то уныло-манерном "вернижасе" один дядечка,
который всерьез занял Светочкино внимание больше, чем на десять минут. А
что? Прекрасная  спортивная  форма,  хорошо  поставленная  речь,  ровный
фарфор  во  рту,  откровенные,  не  без  юмора,   формулировки.   Этакий
папик-умник-демократ.  Увы.  Откровенность  его  и   сгубила.   Уже   на
одиннадцатой минуте игры папик сфолил. Выяснилось, что  господину  нужен
не соратник, не сопостельник и даже не собеседник, а  просто  молчаливая
вешалка для драгоценностей. Их  сиятельство  изволили  коллекционировать
бриллианты и очень нуждались в передвижной  витрине.  Ну  действительно:
своими богатствами грех не похвастаться, а для этого не  музей  же  дома
открывать! Ах, вот как? Спасибо. Ужасно интересно. Как-нибудь  в  другой
раз - обязательно.
   Ну, это все так, декорации, шелуха. А  вот  леденящую  кровь  историю
хотите? Извольте.
   Не разбираюсь я в религиозных отправлениях. Знаю только, ну, как все,
наверное, что есть девятый день со дня смерти, сороковой. Ну, еще что  в
церковь женщинам в брюках входить не рекомендуется...
   Как раз - сороковой день Виталию был. Светочку зачем-то, ни  свет  ни
заря, понесло на кладбище. А там  снегу-у...  Конец  декабря  как-никак.
Северное  кладбище,  очевидно,  вообразило  себя  Северным  полюсом,  не
меньше. А  наши  сапожки  ручной  выделки  и  шубка  канадских  соболей,
оказывается, и не приспособлены вовсе для русской  зимы.  Нет,  в  минус
пять на Невском нам очень даже уютно. Но когда выползаешь  из  машины  и
тут же проваливаешься по уши в снег, а эта теплолюбивая зверюга  "ягуар"
поджимает хвост, зарывается в сугроб и,  судя  по  всему,  решает  прямо
здесь зазимовать...
   Ох, долгонько, наверное, будут ходить  по  Парголово  и  окрестностям
легенды о сумасшедшей миллионерше. А два тракториста допьются до зеленых
чертей на 100 (сто! сто, говорю! бля буду, у Игоряни спроси!  Настоящие,
говорю, американский мужик нарисован!), полученных за то,  что  вытянули
из сугроба заграничную машину.
   "Ах, так? - подумала Светочка, засовывая мокрые ноги в камин.  -  Мне
туда нельзя? Ну и не больно-то и хотелось!" И на следующее утро  улетела
в Париж.
   Нарочно взяла билеты в бизнес-класс, курила всю дорогу и  злилась  на
себя. Представь на минуту, что на твоем месте оказался бы Виталий. И это
ЕМУ нужно было проехать на Северное кладбище (тьфу,  тьфу,  тьфу,  давай
представим, что все-таки не на мою могилу). Ну?  Будь  уверена:  все  бы
заранее расчистили, подмели и дорожку  ковровую  расстелили.  Нет,  вру,
насчет  дорожки  -  уже  перебор.  Светочка  так  себя  накачала   этими
мысленными прикидками, что первый раз в жизни нахамила стюардессе.
   - Вы что, милочка, не в  курсе,  что  теплую  минеральную  воду  пить
невозможно? - спросила она похабнейшим скрипучим голосом.
   Девушка мило улыбнулась и принесла стакан ледяной минералки. Светочке
стало жутко стыдно. "Почем ваши семечки, мадам?" - спросил бы Виталий.
   Париж дурашливо хихикал и готовился к тамошнему Ноэлю.  Господи,  ну,
бывает же такая благодать на свете, когда целый город только и озабочен,
что покупкой рождественских подарков! Совершенно упоительное ощущение  -
бродить по магазинам, тратить деньги на всякую милую ерунду  или  часами
сидеть в кафе, наблюдая, как это делают другие.
   Подруга Сесиль, кажется, подросла еще на  несколько  сантиметров.  И,
как всегда,  находилась  в  состоянии  средне-смертельной  влюбленности.
Очередного избранника судьбы звали Драгомир. У него был влажный  собачий
взгляд и кошмарное произношение. Сесиль  называла  его  mon  detailleur,
что, более-менее адекватно, переводилось как "человек с  подробностями".
Не  могу  возразить:  ПОДРОБНОСТЕЙ  у  этого  коротышки   (при   ходьбе,
обнявшись, он доверчиво выглядывал у Сесиль из-под мышки) было  навалом.
Бабка Драгомира была польской еврейкой, сильно замешанной в  адюльтерных
делах испанского королевского дома. Отец сидел в сингапурской тюрьме  за
систематическое курение в лифте. А сам Драгомир (вот фамилию, убейте, не
запомнила) считал себя  ведущим  восточноевропейским  правозащитником  и
даже защитил в Сорбонне диссертацию на тему: "Ущемление прав личности  в
России на опыте  изучения  общественных  туалетов".  Погодите  смеяться.
Самое страшное впереди.
   Как-то вечером мы все втроем  решили  прокатиться  по  городу.  Париж
уютно кутался в свои фирменные сумерки. Наступало как раз  то  гибельное
для Сесиль время суток, когда мужчины штабелями укладываются у ее ног  и
наперебой делают предложения.
   Светочка примерно десять минут нервно  поерзала  на  заднем  сиденье,
наблюдая возню двоих влюбленных, а потом  решительно  потребовала  руль.
Ужасно, знаете ли, неуютно чувствует себя пассажир, если в машине вместо
полноценного  водителя  -  двое   воркующих   голубков,   предпочитающих
светофорам поцелуйчики.
   Во-от. Так мы и ехали потихоньку. А на повороте с  avenue  d'lvry  на
avenue de Choisy, там  у  них  -  парижский  аналог  наших  Пяти  Углов,
какой-то наглый тип решил  перейти  улицу  вне  зоны  перехода.  Пардон,
пардон, это он по нашим меркам - наглый, и его нужно давить на месте  за
содеянное. Светочка спокойно притормозила, пропуская пешехода. У них тут
не принято в такой ситуации высовываться по пояс из машины и орать матом
на всю улицу. Вместо этого можно, например, улыбнуться. Помахать  рукой.
С Рождеством, дескать, приятель, сава?
   Все деревья были увешаны лампочками. Исправно работали фонари. Вино с
Сесиль мы пили только накануне. Это к тому,  что  я,  совершенно  точно,
пребывала в здравом уме, трезвой памяти и при хорошем освещении.
   ... Он прошел так близко, что даже легонько хлопнул по капоту  рукой.
А потом подошел, наклонился и заглянул в окно.  Буквально  на  мгновение
мелькнула его улыбка,  воздушный  поцелуй.  И  вот  -  спина,  небрежная
походка... А сзади уже требовательно сигналят машины.
   Я могу поклясться: на нем была черная рубашка без галстука  и  черный
же пуловер, который он самолично привез из Перу и называл  "ламовым"  (с
ударением на последнем слоге, пожалуйста). И мне ли не узнать эти хитрые
веселые глаза и легкую синеву на  щеках,  которая  обычно  появляется  к
вечеру, если до этого Виталий брился рано утром...
   Что нужно делать, если видишь на парижской улице человека,  чья  душа
тому уж сорок дней как покинула бренное тело в далеком Санкт-Петербурге?
Я не знаю. Разум работать отказывался, сзади гудели все сильней...  Нога
сама нажала на газ.
   За спиной сделали большой "бум!" разомлевшие Сесиль с  Драгомиром.  А
впереди... О-ля-ля! Впереди справа не успел  вовремя  подобрать  задницу
двигающийся по rue de Tolbiac гнусного цвета "ситроен-ксантия". За что и
поплатился. Позже, правда, выяснилось, что Светочка  своим  "инцидентом"
устроила господину Жотиньи  (хозяину  пострадавшей  "ксантии")  неслабый
подарок  в  виде  страховки  на  кругленькую   сумму.   "Ваше   счастье,
мадемуазель, - радостно сообщил жандарм, - чуть-чуть позже  и..."  -  Он
надул щеки и издал безнадежное "пфу-у-у!".
   Оказывается, сразу за "ситроеном" ехал  "мерседесовский"  грузовик  с
мороженым. "В таких авариях водителю приходится  очень-очень  плохо!"  -
подтвердил второй жандарм, с любопытством разглядывая  Светочку.  То  ли
представлял, во что она могла превратиться, въехав под  переднее  колесо
грузовика, то ли просто заигрывал.
   Водки у Сесиль дома не нашлось. Светочка, зажмурившись от отвращения,
жахнула полстакана неразбавленного "Пастиса" и целый вечер  просидела  в
шубе - так ее знобило.  И  не  от  запоздалого  страха,  что  все  могли
разбиться в лепешку. А от улыбки призрака в черной рубашке.
   Далеко  за  полночь  Сесиль,  уложив  спать  своего   правозащитника,
огромным темным облаком вплыла к Светочке в  комнату,  села  на  краешек
дивана и тихо сказала:
   - Знаешь, я вспомнила... mystique... там,  на  русском  кладбище,  ты
помнишь? - Светочка помнила. - Мы с тобой вместе видели...  твое  имя...
на могиле, oui? Сегодня это могло оказаться правдой...
   Верно,  верно,  дружок.  Само  по  себе  -   интересное   совпадение.
Примчаться в Париж за неделю до конца года и попасть в  аварию.  На  той
мраморной плите, что мы видели с Сесиль, не было точной даты. Просто год
смерти - 1995. Я вполне могла бы успеть. Но, кажется, не воспользовалась
случаем.
   - Тебе страшно? - тихо спросила Сесиль из темноты.
   Вопрос, всегда вызывающий искреннее недоумение. Что значит - страшно?
Я давно переросла это понятие. Страшно... Ну? Ну?
   Умереть? Глупо бояться  того,  чем,  по  определению,  кончит  каждый
родившийся.
   Попасть в аварию? Получить какое-нибудь немыслимое увечье,  уродство,
инвалидность? Нет слов, приятного мало. Но сидеть в машине и ежесекундно
этого БОЯТЬСЯ? Тяжкий бред. А если, не дай Бог,  такое  случится,  лучше
помочь судьбе и покончить с этим сразу.
   Потерять  близкого  человека?  Следуйте  совету   покойного   Виталия
Николаевича Антонова: не заводите близких людей.  А  что  касается  тех,
кого уже вручила вам судьба, то  есть  близких  родственников...  Положа
руку на  сердце...  Нет,  вы  положите,  положите!  У  большинства  моих
современников самые сильные чувства по отношению к близким - это  хорошо
перемешанная смесь эгоизма и угрызений  совести.  Ну,  может,  чуть-чуть
приправленная сентиментальными воспоминаниями. Я говорю - у большинства,
а не  "у  всех",  потому  что  не  хочу  все-таки  оскорбить  недоверием
современных последователей Ромео и  Джульетты.  Которым  посчастливилось
умереть раньше, чем разлюбить.
   Виталий, помнится, сильно тащился  от  одного  шедевра  отечественной
эстрады. Ну, вот это: "ла-ла-ла, что-то там... - а в конце:
   - если ты меня разлюбишь, в  тот  же  вечер  я  умру  (или  помру?)".
По-моему, Киркоров поет. Каждый раз Виталий дико веселился, как ребенок,
хлопал в ладоши. А потом,  мудро  качая  головой,  приговаривал:  "Не-е,
дружок, не умрешь..."
   Ну, все? Убедила? Безусловно, не собираюсь вдаваться в такую  муровую
обывательскую муру типа СТРАШНО:
   Гулять ночью по кладбищу (что вы, правда, верите, что  покойнички  из
могил вылезают?);
   Летать на самолетах (ну и не летайте!);
   Открывать дверь незнакомым людям (ну и не открывайте!);
   Заразиться СПИДОМ (ну и спите с мужем, никто вас на улицу не гонит);
   И т. д. и т. п.
   Спасибо, Виталенька, это все - ты.
   Ну, в общем, далее  в  нашей  жизни  наступило  совершенное  затишье.
Рождество в Париже, Новый год - дома, зимне-весенний блок дней  рождений
(или днев рожденьев?), мелкий и крупный быт...  Массу  хлопот  доставило
обустройство нового дома. Это и новое  постельное  белье,  и  посуда,  и
жалюзи.  Адская  работа!  -  пришлось  полностью  переделывать   камины.
Предыдущие хозяева, верно, начитавшись сказок Шарля Перро, собирались  в
домашних условиях жарить быков на вертелах.
   Чрезвычайно грустно и жалко было расставаться с  Калерией  Карловной.
Чувствительная немка чуть сама не слегла после смерти Виталия. И наотрез
отказалась переезжать в загородный дом. Из  подтянутой  пожилой  женщины
она за месяц превратилась в изможденную старуху.
   "Простите меня, Светлана Вениаминовна, - говорила Калерия, покрываясь
красными пятнами, и, как всегда, волнуясь, путалась в  грамматике,  -  я
стал такой нервный, слабый. Мне какой-то молодой женщина в  метро  вчера
сказал: "Шевели говядиной, старая корова!" А я потерял сознание".
   В конце января через десятые руки, с ворохом  устных  рекомендаций  и
хвалебных отзывов, в хозяйстве  появилась  бывшая  одноклассница  (тесен
мир!) с титулом "домоправительницы". Неделю  Светочка  выбивала  из  нее
жлобские привычки предыдущих  хозяев  типа  полуторасантиметрового  слоя
икры на бутербродах. И еще дней  десять  объясняла  "место".  Причем  из
десяти, как минимум, восемь ушло на то, чтобы втолковать: хозяйку  зовут
не "Светик", не "Светунчик" и не "Светуленька", а Светлана Вениаминовна.
И только так.
   Да! Чуть не забыла! Каждый вечер у нас - обязательный сеанс чириканья
с Илоной. Дуська теперь рано ложится  спать,  поэтому  звонит  из  своей
Швейцарии  около  двенадцати  по-нашему.   Она   со   всеми   возможными
подробностями описывает беременность, не упуская ни малейших  деталей  и
называя все вещи своими именами. А если учитывать, что  в  прошлом  наша
Дуся  -  не  студентка-медичка,  а  совсем   наоборот   -   бабочка   из
"Прибалтона", и лексикон у нее в  частной  беседе  -  соответствующий...
Светочка поздно спохватилась - надо было с самого начала записывать  все
Дуськины перлы, а потом издать отдельной  книжкой  -  ломовой  вышел  бы
бестселлер.
   На день рождения в конце марта Светочке без  предупреждения  подарили
двух чудесных борзых - Гришу  и  Дашу.  Она,  в  нарушение  данной  себе
клятвы, собак оставила. Светочка сразу  же  приобрела  отличные  высокие
сапоги на меху и полюбила длительные прогулки по окрестностям. Бритый  с
напарником приобрели хронические насморки и полюбили по  вечерам  парить
ноги в горчице.
   Вот так, вкратце, и оттягиваюсь. Где-то там, далеко,  специально  для
меня маленькие люди крутят большие деньги. На солнечных пригорках -  уже
проталины. Мужчины знакомые в Бангкок зовут. Новая подружка Лиля  вообще
к далай-ламе собралась. Сейчас, говорят, это жуть  как  модно.  Гриша  к
Даше  пристает...  Весна,  одним  словом.  Хочется  тепла,  витаминов  и
непринужденного секса.
   Светочка всерьез решила заняться подбором кандидатуры. А кандидатуры,
в свою очередь, распушили хвосты, почуяв добычу. У  нас  в  свете  такие
богатые  и  красивые,  как  я,  наперечет.  Ха,  ха,  ха!  Х