- Это есть трагические случайности, - ничуть не  смутился  карлик.  -
Именно случайности. И если  еще  можно  вообразить,  что  ваш  Александр
Иосифович нам чем-то мешал, то чем мог мешать больной Сапкин? Зачем  нам
его убирать, да еще такими методами?
   - Самые страшные преступления чаще всего немотивированны.
   - Мы отвлеклись,  -  с  достоинством  возразил  Алексей  Иванович.  -
Давайте вернемся к интересующей нас теме. Собственно говоря, после того,
как мы придем к  соглашению,  я  охотно  отвечу  на  все  ваши  вопросы,
уважаемые.
   - И каковы же условия? - осведомился Валера.
   - Условия?  Да  очень  просты.  Вы  не  появляетесь  вблизи  Светланы
Вениаминовны Жуковой. Вот и все. В остальном вы  абсолютно  свободны.  У
нас, как вы, наверное,  догадываетесь,  очень  большие  возможности.  Мы
можем, например, переправить вас - и всех людей, кого вы назовете - в ту
реальность, которая вам  понравится.  Любой  из  миров  будет  абсолютно
реален - так же, как и этот.
   - Иллюзия, - поморщился  Валера.  Саша  же  упорно  молчал,  стараясь
встретиться глазами со взглядом карлика, а тот столь же  упорно  отводил
взор.
   - Нет, не иллюзия, -  очень  серьезно  заметил  карлик.  -  Мы  можем
создавать вселенные из вечного хаоса. Можем созидать и можем уничтожать.
Творить звезды, созвездия и галактики - для нас детские забавы... Да, мы
могли бы стереть вас в пыль за единое мгновение. Но  тогда  рухнет  весь
Проект.
   - Разве  сверхсила  может  ограждать  себя  условностями?  -  заметил
Валера.
   - Сверхсила, молодой человек, только тогда и  становится  сверхсилой,
когда ограждает себя со всех сторон условностями...
   - Погодите! -  вдруг  резко  вмешался  Саша.  -  Ответьте  сперва  на
кое-какие вопросы - а уж потом мы будем  решать,  отказываться  нам  или
нет. Идет?
   - Идет, - неожиданно легко  согласился  карлик  Алексей  Иванович.  -
Спрашивайте, Саша.
   - Вам нужны души?.. То есть - то, что мы называем душами?
   - Совершенно верно. - Алексей Иванович слегка поклонился.
   - И проникновение человека в ваши...  ваши  миры  означало  для  него
расставание с душой?
   - Верно. - На сей раз карлик некоторое время поколебался.
   - А то, что после этого он неизбежно погибал?
   - В этом мире -  да.  Но  не  в  мире  своей  мечты,  -  хладнокровно
парировал карлик. - Мне, правда, этого не доказать...
   - Вот именно, - брякнул Валера, вновь поднимая пистолет.
   - Зачем вам нужна Света? И при чем тут Виталий? - не отставал Саша.
   Карлик Алексей Иванович тяжело вздохнул.
   - Светлана Вениаминовна имеет редкий, я бы даже  сказал  -  редчайший
дар... Она может акцептировать...
   - Чего-чего? - переспросил Саша.
   - Усваивать души. Усваивать и наделять ими других.
   - Кого это? - насторожился Дрягин.
   - Всех, кого угодно.
   - То есть тех, для кого эти души добываются...
   - Можно сказать и так. Ну что, вы удовлетворены?
   - И вам надо вытянуть Светку сюда?!
   - Ну зачем же такие крайности? Напротив, мы бы хотели, чтобы она была
счастлива. А где же еще может быть счастлив  человек,  как  не  в  своем
собственном мире? Ее место здесь.
   - А место Виталия - подле нее? - не удержался Саша.
   - Отнюдь нет. Отнюдь нет, уважаемый Александр Юрьевич!  Я,  очевидно,
не правильно выразился, простите меня великодушно. -  Карлик  извлек  из
кармана элегантный носовой платочек и промокнул им лоб, хотя  в  конторе
было отнюдь не жарко. - Вся моя  просьба  была  -  не  появляться  возле
Светланы Вениаминовны... ну, хотя бы месяц по местному  счету.  Потом  -
все, что угодно. Появляйтесь, влюбляйтесь, женитесь,  заводите  детей...
Ведь  я,  собственно  говоря,  и  появился-то  здесь  для  того,   чтобы
предложить  вам  сделку.  Не  скрою,  что  с  гибелью  Юры  вы  серьезно
расстроили наши планы. Второй раз этого не повторится. Поверьте,  здесь,
в  мире  Светланы  Вениаминовны,  у  нас  гораздо  больше   возможностей
препятствовать вам совершенно ненасильственными средствами.
   - Ну а что случится, когда Светлана  окажется-таки  здесь?  -  встрял
Валера. - Что произойдет с ней там, в нашем Питере?
   - Что случится? - Карлик опустил голову. -  В  том  мире  она  умрет.
Точнее... уснет, а проснется уже здесь.  Это,  поверьте,  совершенно  не
больно и вообще не сопровождается никакими болезненными ощущениями. Тело
ее не найдут. Она будет числиться пропавшей без вести. А на самом деле -
она станет жить здесь. Две личности сольются в одну. Произойдет  синтез.
Мне кажется, это наилучший из всех возможных исходов.
   - Грм... - выразительно кашлянул Валера. - Если б, дорогой,  говорили
мы не здесь, а в моем родном отделении... то  не  такая  б  речь  у  нас
пошла.
   -  Это  вероятностно,  а  следовательно,  и  пренебрежимо,  -  карлик
позволил себе чуть-чуть улыбнуться. - Итак, ваше решение?
   - Мы слышали про  пряник,  -  ответил  Саша.  -  Теперь  хотелось  бы
услышать еще и про кнут.
   - Кнут? - Карлик Алексей Иванович замешкался. - Да,  собственно,  нет
никакого особого кнута... Убивать вас никто не собирается. В отличие  от
вас, мы стараемся найти оправдание бытия даже для тех, кого вы называете
клопами и тараканами. Мы можем основательно  испортить  жизнь,  замучить
мелкими неприятностями - что в вашем Питере, что в здешнем...  Я  думал,
вы поймете все сразу из моего появления.
   - А зачем потребовалась вся эта  петрушка  со  стрельбой?  -  спросил
Дрягин.
   Карлик снова улыбнулся - чуть-чуть приподнял уголки тонких губ.
   - Это один из этапов нашего плана.
   - Но смысл, смысл! Чтобы Жукова и  здесь  легла  в  постель  с  вашим
Виталием?
   - Где-то... в общем... правильно, - признался Алексей Иванович.
   И это оказалось его ошибкой.  Потому  что  Саша  Самойлов  немедленно
налился темной кровью и прислушаться к "доводам рассудка" оказался не  в
состоянии.
   - Я даю вам время подумать. До вечера, скажем, - карлик поднялся. - Я
сожалею  о  своих  последних  словах,  Александр  Юрьевич...   Поверьте,
искренне сожалею. И еще больше я  сожалею  о  том,  что  мы  с  вами  не
союзники. Это ранит меня сильнее всего. Даром пропадает,  растрачивается
загнивает такая силища!.. - Карлик досадливо покачал головой.  -  Ну,  я
пошел. Вечерком загляну снова. Бывайте здоровы! Да, кстати, если вам еще
денег надо - скажите. Я дам.
   - Обойдемся... - проворчал Дрягин.
   - Гордые, и это хорошо, - необидчиво констатировал Алексей  Иванович.
- Что ж, до вечера, молодые люди, до вечера...
   - Светило они не получат, - твердо сказал Саша. - Пусть  творят  хоть
семижды семь вселенных, Светку я им не отдам! Зубами грызть буду,  а  не
отдам.
   - Так это ведь и ежу понятно, - заметил Валера. - Вот если  б  только
знать еще, что делать...
   - Жлоба надо убрать, - вырвалось у Саши, и Валера тотчас поморщился.
   - Фу, парень. Фу. Нехорошо. Элегантнее надо.  Подставить  -  вот  мое
мнение.
   - Слишком сложно. - Саша махнул рукой. - А откуда ты  знаешь,  что  у
нас есть время думать? Откуда ты знаешь, что этот тип не врал про месяц?
Может, у них все уже завтра на мази будет!
   - Погоди, погоди.  Нам  с  тобой  что,  в  сущности-то,  надо?  Чтобы
Светлана сюда не попала, так? Один путь - убить ее. И все. Как Юрия.  Но
тогда... Как там Игоряша толковал? Вернуться не сможем?
   - Никого мы убивать не станем. - Саша упрямо сжал зубы.
   Хватит с него той Светочки... убитой в мире Юрия... Второй раз он  на
это не пойдет.
   - Ох, не знаю. - Дрягин покачал головой. Резкое лицо стало мрачно.  И
Саша вдруг отчего-то очень хорошо представил дергающийся в руках  Валеры
пулемет, косящий охрану дальнюю, косящий охрану ближнюю, косящий и самих
телохранителей, невзирая ни на какие бронежилеты; и поток свинца наконец
настигает Светочку...
   - Ох, не знаю, - повторил Валера. - Выбора у нас нет.  Наверняка  нам
известен только один путь. И больше ничего. Если только ты не подскажешь
чего-то иного.
   - А для этого нужно повидаться со Жлобом, - вздохнул Саша.
   Делать этого страсть как не хотелось.
   - Тогда идем. - Валера решительно шагнул к дверям.
   - Куда?
   - Как это куда? К нему, конечно. Идем, идем, я уже все выяснил...
   Когда Валера успел это сделать, Саша так и не понял. Однако же  адрес
Витальевой конторы лежал в кармане, а Дрягин с Самойловым отправились на
Васильевский остров.
   Навороченный офис помещался во внушительного вида конторе с еще более
внушительным охранником за матовой стеклянной дверью.
   - К Антонову. - Властности в голосе Дрягина хватило бы  на  десятерых
маршалов Жуковых.
   - Назначено? - Охранник выдвинул шкафообразное тело из-за конторки.
   - Назначено, - не моргнув глазом, кивнул Валера.
   Охранник   нагнулся   к   мятому   желтому   журналу,    исчерканному
неразборчивыми закорючками, а вот этого ему делать никак  не  следовало.
Бандитский Петербург школил, мял и рвал  Дрягина,  не  раз  проверяя  на
прочность, и никакие школы частной охраны не могли заменить этого опыта.
   Рукоятка "беретты" врезалась в  затылок  охранника,  и  могучее  тело
тотчас беззвучно обмякло.
   - Так, так, и только так, - спокойно сказал Валера,  пряча  оружие  в
кобуру. - Холуев надо учить. Понял? Пошли, Санек...
   Накинув на руку носовой платок, Дрягин аккуратно  задвинул  засов  на
входной двери и вывесил очень кстати подвернувшуюся табличку "неприемный
день". Охранника оттащили за конторку.
   Саша, признаться, слегка обалдел от такой лихости.
   - Так ведь здесь все не взаправду, - охотно пояснил Дрягин,  в  стиле
гестаповских офицеров из "Семнадцати мгновений весны"  быстрыми  мелкими
шажками поднимаясь по лестнице. - Неужто мне здешнего ГУВД бояться?
   На втором этаже народу бегало довольно много, но внимания на  Дрягина
и  Сашу  никто  не  обратил.  Сновали  какие-то  расфуфыренные  мочалки,
бледного вида молодые люди в рубашках  столь  совершенной  белизны,  что
впору было надевать темные очки из опасения подхватить снежную  слепоту.
Мерцали экраны компьютеров,  кто-то  что-то  чавкал  в  откинутый  пласт
радиотелефонной  трубки,  кто-то  шлепал  печатями...  Словом,   контора
писала. И непонятно, на каком слоге делать ударение.
   Кабинет Виталия Николаевича Антонова был отделен от обиталища простых
смертных не одной приемной и даже не двумя, а  тремя  -  словно  вход  в
Центр ("Обитаемый Остров", Стругацкие). В первой  -  вполне  симпатичная
девушка с ногами примерно метр пять деловито шлепала на ксероксе. На  ее
заполошный крик "куда?!" Дрягин даже не повернул головы.
   - Назначено, - изрек он, словно булгаковский Максудов, направляющийся
на свидание с Иваном Васильевичем.
   - Как "назначено"?! - Но  Дрягин  уже  открывал  обитую  белой  кожей
дверь.
   Во второй приемной сидели двое жлобов, словно только что сошедшие  со
страниц журнала по бодибилдингу.  Эти,  не  таясь,  держали  на  коленях
короткоствольные автоматы.
   Мгновения сжимались, спрессовывались в упругий таран. Саша шел следом
за Дрягиным; его участия словно бы не требовалось. Удары  внешнего  мира
принимал на себя Валера, а его, Сашу, просто тянул  за  собой,  тянул  с
одной-единственной целью -  чтобы  тот  понял.  Потому  что  Валера  мог
стрелять, взрывать, вязать и арестовывать - но лишь после того, как Саша
сказал бы ему, в кого стрелять и кого именно вязать.
   Слов Дрягина, обращенных к амбалам с автоматами, Саша  не  слышал.  У
него было в тот момент куда более важное дело.
   Он чувствовал Виталия. И, надо сказать, это было донельзя  неприятно.
Повторялось   видение   чего-то   омерзительного,    бледно-многоногого,
совершенно чуждого всему человеческому миру. Нечто такое, что, складывая
два и два, неизменно получает пять, а значит, к нему нельзя и  подходить
с  обычными  человеческими  критериями.  Стены  расплывались  и   таяли,
оставляя Сашу наедине не то с исполинским сухопутным кальмаром, не то  с
чудовищных размеров пауком... Понятно было,  что  это  -  не  более  чем
видения, что это его,  Саши,  сознание  тщилось  преобразить  совершенно
невыразимое  и  неописуемое  в  хоть  сколько-нибудь  понятные   образы,
руководствуясь не зрением или слухом, но лишь отношением  Саши  к  тому,
что находилось перед ним.
   Нет, он был человеком,  здешний  Виталий  Николаевич  Антонов.  Но...
очень  необычным  человеком.  За  его  спиной  пугающей   аурой   веером
расходился бледный  ореол  тускло-серых  лучей  -  словно  там  медленно
шевелило  щупальцами  диковинное  морское   страшилище.   И   оно,   это
страшилище, смотрело на мир глазами Виталия и слушало его ушами.
   Да, Саша  не  смог  угадать  в  карлике  Алексее  Ивановиче  посланца
Неведомых... или же самого Неведомого. Но  не  зря  ведь  он  заподозрил
что-то  неладное  на  той  самой  вечеринке!  Виталий   был   совершенно
особенным. Как и Света... как и он, Саша,  если  только  верить  доктору
Поплавскому...
   Один из амбалов замахнулся на Дрягина  автоматом.  И  мытый  во  всех
щелоках питерский лейтенант тотчас показал своему накачанному сопернику,
что в бою важнее всего голова, а не пузырящиеся мускулы. Локоть  Дрягина
врезался  амбалу  в  пах.  Не  давая  ему  опомниться,  Валера   толкнул
переколотую гормонами обмякшую груду мускулов на второго охранника. Туши
их грянулись об пол с достойным Гаргантюа грохотом.
   - Мальчишки, - презрительно бросил Валера. - Держи, Санек.
   Обалдевшему от этой крутости Саше лег в руки теплый,  приятно-тяжелый
автомат.
   - Нам надо поговорить  с  вашим  шефом,  ребята.  -  Дрягин  небрежно
отворил дверь. - Вы полежите тут пока, отдохните...
   С точки зрения стратегии и тактики идти дальше, бросив за спиной даже
не связанных охранников, было чистейшим  бредом  -  но  Валера,  похоже,
рассчитывал именно на такой эффект.
   Третья приемная содержала в  себе  секретаршу  совершенно  немыслимой
красоты и ухоженности. Ноги ее заставили бы  сгрызть  ногти  от  зависти
саму Надю Ауэрман.  Длиннющий  перламутровый  маникюр  напрочь  исключал
всякий контакт с клавиатурой оргтехники. Спросите - для  чего  же  здесь
сидела такая фифа? Да-да, именно для того самого. Подавать  кофе  боссу.
Дальнейшее додумайте сами. В меру своей испорченной и.
   Дверь в кабинет Виталия была открыта. Сам хозяин стоял на  пороге.  В
тоске и тревоге, что называется. Он знал, кто пожаловал к нему в гости.
   За спиной Саши и Валеры вскинулись было обезоруженные амбалы - Дрягин
легко  повел  стволом  в  их  сторону,  и  жлобов  как   ветром   сдуло.
Обладательница чудо-ног - посрамления Нади Ауэрман - позорно завизжала и
на карачках поползла под стол, безжалостно раздирая тонкую лайкру.
   Виталий стоял, скрестив руки на груди, и глядел в глаза Саше.  Только
ему. Ему одному.
   - Что ты тут делаешь... Двоечник?
   - Кт-то?  -  Это  было  настолько  неожиданно  -  и  в  то  же  время
подсознательно ожидаемо, что Саша растерялся на миг.  Впрочем,  от  него
ничего говорить и не требовалось. Дрягин  слегка  надавил  на  спусковой
крючок, и  Саша  заметил,  как  по  виску  Виталия  скатилась  внезапная
капелька пота.
   Укатали сивку крутые горки...
   Да, ты не тот Виталий-победитель, которым был в нашем родном  Питере.
Ты, здешний, куда пожиже... похлипче...  и  это  понятно:  ведь  мир,  в
котором мы сейчас, - творение Светочки, а она -  неосознанно,  верно,  -
сопротивлялась  любой  власти  над  собой.  Вот  и  подрезала  она  тебе
крылышки-то, голубь мой сизокрылый...
   - Извини, обознался, - вдруг с явным  облегчением  вздохнул  Виталий.
Это казалось  странным.  Человек,  стоящий  под  дулом  автомата,  вдруг
необъяснимо  успокаивается,  объяснив  себе,  что   явившийся   к   нему
вооруженный тип - не есть некий "Двоечник". Это  что,  местный  мафиози,
которому вовремя не заплатили положенное? - Так  какое  у  тебя  ко  мне
дело?
   Валеру он игнорировал напрочь.
   Девица под столом, сообразив, что ее вот  так  сразу,  немедленно  не
станут ни расстреливать, ни даже насиловать  (о  чем  она,  возможно,  в
глубине души и пожалела), перестала  верещать  и  даже  сделала  попытку
(неудавшуюся, правда) одернуть высоко задравшуюся юбку.
   Понимает, думал Саша в эти очень длинные  мгновения,  глядя  прямо  в
глаза Виталию. Понимает, что  главный  здесь  -  не  решительный  Валера
Дрягин, крутой питерский сыскарь, не боящийся ни Бога, ни черта,  а  он,
Саша Самойлов, не размазня, но и не самый ловкий, не слабак, но и далеко
не самый сильный. Он, он, именно он, и от того, чем закончится  этот  их
поединок, будет зависеть - жить Светочке или умереть.
   Тяжелый взгляд Виталия давил, словно тысячепудовый таран. А за спиной
модно одетого денди-бизнесмена Саше чудился маячивший там карлик Алексей
Иванович, подлинный дирижер разыгрывавшейся  здесь  драмы.  На  сей  раз
Алексей Иванович уже не смеялся и  не  произносил  высокопарных  слов  о
неприкосновенности жизни  или  о  ее  же  высшей  ценности.  Сашин  взор
проникал сейчас сквозь стены, лучше всяких электронных приборов считывая
несущуюся  по  кабелям  информацию.  Нет,  карлик  Алексей  Иванович  не
уподоблялся Саваофу Карающему, не низводил с небес пламя  на  землю,  не
устраивал из здешнего Питера второй Содом (или вторую  Гоморру,  уж  как
кому нравится), выказывая свои сверхчеловеческие  возможности  тем,  что
собирал сейчас к Валериному  офису  все  местные  ОМОНы,  СОБРы,  группы
захвата и вообще все, что имелось в  здешней  реальности  для  борьбы  с
террористами.  Очевидно,  сила  Светочки  оказалась  такова,  что   даже
Неведомые, дав жизнь этому миру, утратили  полную  власть  над  ним.  Не
могли погасить солнце, не могли пролить на город ни с  того  ни  с  сего
напалмовый дождь, подвесив предварительно в небе сотню-другую  вражеских
бомбардировщиков, не могли наслать стадо  огнедышащих  драконов...  Все,
что  они  могли,  -  вполне  укладывалось  в  рамки  привычного,   давно
известного.
   Ничего сверхъестественного.
   Виталий медленно шагнул вперед. Его движение вывело Сашу из ступора.
   - Я тебя  уничтожу,  -  неслышимо  для  остальных  шевельнулись  губы
Виталия.
   - Это мы еще посмотрим, - так же беззвучно ответил Саша.
   - Она будет здесь. И моей. Как... как и там, откуда ты явился.
   Ого! ЭТОТ Виталий - жалкая копия  настоящего,  созданный  одним  лишь
подсознанием  Светочки,  -  оказался  далеко  не  так  прост.  Он   знал
непозволительно много. Но - переоценил  себя.  Тратя  драгоценные  миги,
Саша, словно шпагу, вонзил взгляд в глаза противнику.
   - Отвечай!.. Что ты хочешь с ней сделать?..
   На лице Виталия мгновенно проступил пот. Странно - они с Сашей словно
бы выпали из общего потока времени, для них оно странно  убыстрилось.  В
приемной никто не  успел  даже  пошевелиться,  даже  вздохнуть,  а  Саше
казалось, что они стоят глаза в глаза с Виталием уже целую вечность.
   По щекам Антонова разливался лихорадочный румянец.  Он  сопротивлялся
изо всех сил - но Саша, ломая его защиту, вонзал обжигающую  нестерпимым
холодом ледяную  иглу  своего  взгляда  все  глубже  и  глубже  в  чужое
сознание, вонзал - и внутренне содрогался от открывавшихся ему картин...
   - Она должна быть здесь. И - со мной. И - творить. Наделять.  Душами,
- прохрипел через силу Виталий.
   - Наделять - тех самых? - давил Саша.
   -  Тех,  тех,  -  вдруг  недовольно  сказал  голос  карлика   Алексея
Ивановича.  Брезгливо  отряхивая  шляпу   рукавом,   посланник   -   или
соглядатай? или марионетка? или робот? - кто  знает?  -  появился  из-за
спины Виталия.
   -  Вы,  оказывается,  очень  шустры,  дорогой  Александр  Юрьевич,  -
вскользь заметил карлик, вплотную подходя к Саше. - Как жаль, как жаль -
у меня просто нет слов! - как жаль, что вы  не  с  нами!  А  ведь  какие
перспективы  открывались,  какие  сверкающие,  ни  одному  человеку   не
доступные перспективы! -
   Карлик покачал головой с неподдельным сожалением.  -  А  вы  все  это
отвергли. Вы не вняли моим предостережениям.
   - И что же теперь? -