ят идти в жаркие страны - денежку заработать, а заодно
и  текилы  попить,  кубинок-шоколадок  потискать...  А  вот  пойдем   мы
куда-нибудь на нашей хилой посудине или прямо здесь затонем -  от  тебя,
браток, и зависит. Ну и что? А то, что не боги горшки обжигают. И пошли.
И не потонули.
   Все было вполне прилично. С едой,  конечно,  могло  быть  и  получше.
Именно поэтому навязчивый образ тарелки горячего борща преследовал  Сашу
почти  постоянно.  И  к  началу  третьего  месяца  плавания  этот  образ
настолько оформился, что, возвращаясь после вахты, Саша почти чувствовал
в каюте аппетитный чесночный дух.
   На этот  раз  предаться  любимому  занятию  не  пришлось.  Без  стука
ворвался третий механик Славка и радостно сообщил:
   - Семеныч подвинулся!
   - Чего? - не понял Саша.
   - Ну, в смысле - тронулся! - Славка  употребил  еще  несколько  слов,
которые в сочетании с энергичным покручиванием пальцем у виска означали,
что Семеныч сошел с ума.
   Правда, сошел. Несколько человек, смущенно хихикая,  толкались  перед
дверью в каюту старпома, откуда слышались  возбужденные  голоса.  Матрос
Бражников (он же - Семеныч, он же -  Брага,  он  же  -  Дуремар)  сидел,
поджав под себя ноги, на старпомовской койке и громко доказывал:
   - ... не давал я ему разводного  ключа!  Хрен,  говорю,  тебе,  а  не
разводной ключ! Самому нужен! А он, блин, рукой вот так повел, - Семеныч
попытался продемонстрировать широкий жест и чуть не свалился на пол, - я
гляжу: вентиля-то и нет!
   - Подожди, подожди, Бражников. - Старпом чувствовал себя  неловко.  С
одной стороны, у него явно чесались руки дать матросу по шее и согнать с
койки. А с другой стороны, Семеныч - вроде  и  не  пьяный  -  нес  такую
околесицу, что было как-то не по себе. - Что за мужик к тебе приходил?
   - Да я же и говорю: голый! Как есть голый, в желтом костюме!  И  брат
его с ним! Инструмент пропал... Я все в докладной написал!  -  Бражников
цапнул со стола измятый листок. Хорошо было видно, что бумага совершенно
чистая.
   В этот момент, растолкав любопытных, в каюте появился врач.
   - Ну-с, - заправски начал он, - что случилось?  -  После  чего  дверь
закрыли, и бесплатный спектакль закончился.
   Вот и все, пожалуй. Матроса Бражникова, ласково поддерживая под  белы
рученьки, отправили на берег.  Особо  назойливых  интересующихся  доктор
отшивал одной суровой фразой: "Пить надо меньше", - и в  подробности  не
вдавался. Конфуз с Дуремаром еще долго обсуждали на судне, а  фраза  про
голого мужика в желтом костюме быстро стала крылатой.
   Никто не знал, какое сильное впечатление  произвело  это  событие  на
четвертого механика Сашу Самойлова. Да  нет,  никаких  теплых  чувств  к
обалдую Бражникову он не испытывал. И ничего жуткого в этой  истории  не
было:  ну,  сдвинулся  человек,  бывает.  И  пить   действительно   надо
поменьше... Вот только... Эх, не надо об этом думать!
   Но окончательно Сашу пробил совершенно незначительный эпизод.
   Забрел он как-то случайно в кают-компанию. Мужики увлеченно  смотрели
по "видику" космическую эпопею. "Держись, Сэм, - без выражения переводил
голос за кадром. - Они атакуют. Плазменная пушка вышла из строя".
   - Жжарги, - громко сказал кто-то над ухом.
   - Что?! - Саша заорал так, что все обернулись.
   - Жарко, говорю, - мимо прошел боцман, вытирая платком лицо и шею.  -
Скоро вся команда взбесится.
   Саша немедленно отправился к доктору  и  потребовал  самого  сильного
успокаивающего, какое только есть.
   Сергей Сергеевич внимательно посмотрел в глаза четвертому механику  и
молча накапал ему сорок капель корвалола. Саша обиженно выпил корвалол и
побрел к "деду". Неплохой он мужик, наш доктор,  но  его  тоже  донимала
жара и многочисленные случаи  расстройства  желудка  у  членов  экипажа.
Прояви он к Саше чуть более профессиональный интерес, неизвестно, как бы
закончился для Самойлова этот рейс. Потому что он  шел  к  Сергеевичу  с
намерением поговорить по душам.  И  по  сравнению  с  тем,  что  мог  бы
рассказать  Саша,  голые  мужики,  являвшиеся  к   матросу   Бражникову,
показались бы детскими игрушками.
   У стармеха оказалась "в заначке" бутылка хорошей водки.  Сашин  порыв
выложить все начистоту о своих приключениях  уже  угас.  Поэтому  просто
посидели, поворчали, деликатно обложили капитана, почмокали о  кубинских
девушках, покряхтели о бывших женах (оба, как  оказалось,  разведены)  и
разошлись, довольные друг другом.
   Но вот с тех самых пор не стало у Саши  ни  одной  спокойной  минуты.
Особенно за работой: когда руки сами знают,  что  делают,  а  уши  чутко
улавливают малейший не правильный шум, в голову и лезут воспоминания.
   Если начинать сначала... А где оно, это начало? Почему  так  шибануло
послышавшееся нелепое слово "жжарги"? Или откуда у Саши шрамы  на  руке?
Или как и отчего умерла его бабушка? Не такие уж  странные  и  случайные
вопросы, как могло бы показаться. А может, напрямик спросить: не знакомы
ли вы с неким доктором Поплавским из петербургского Нейроцентра? А?
   Легче всего, конечно, было бы махнуть рукой и покорно согласиться  на
версию о талантливом гипнотизере. Так, помнится, заканчивалась "Мастер и
Маргарита"? Валерка, кстати, сразу сказал Мишке, когда тот рассказывал о
катастрофе в метро: "гипноз". Ну и что, что свидетелей много?  Подумаешь
-  милиция,  протоколы...   Мент   -   он   тоже   человек,   его   тоже
загипнотизировать можно.
   Ладно, валяй по порядку.
   Жил-был в Петербурге парень. Звали его Саша Самойлов.  Далее  следует
стандартная  анкета:  школа,  Институт  водного  транспорта,  рыболовное
судно. Женился,  развелся,  детей  нет.  Семья:  мать,  сводная  сестра,
бабушка. Стоп. С бабушки,  а  верней  сказать  -  с  ее  смерти,  все  и
началось.
   Нашли  Оксану  Сергеевну  Людецкую   рано   утром   в   скверике   на
Петроградской стороне. Она мирно сидела на скамейке и улыбалась. Женщина
она была уже очень пожилая, поэтому естественных причин для смерти  было
предостаточно. Нашлись, однако,  два  странных  обстоятельства,  которые
насторожили  любимого  внука  Сашу.  Во-первых,  отличная  двухкомнатная
квартира на Каменноостровском проспекте оказалась завещанной  совершенно
постороннему человеку. И  во-вторых,  изможденная  старуха,  лежавшая  в
гробу, хоть и была Оксаной Сергеевной,  но  совершенно  не  походила  на
румяную упитанную бабушку, которую Саша видел  всего  за  неделю  до  ее
смерти.
   Здесь остановимся на минуту  и  поговорим  немного  о  другом  жителе
Петербурга.
   Виталий Николаевич Антонов формально попадал под  определение  "новый
русский". То есть так его мог запросто  обозвать  недоучившийся  студент
журфака, снующий по городу с потрепанным  удостовереньицем  какой-нибудь
"желтенькой" газетки.  Нет,  нет,  врать  не  будем,  весь  антураж  был
соблюден: жена с сыном, постоянно проживающие за границей,  квартира  на
Каменноостровском - "евростандарт", роскошная женщина (прошу заметить  -
не жена), машины, телохранители, отдых за границей, собственный ресторан
за городом, акции, ну, и так далее.  При  этом  Виталий  был  и  остался
порядочным  человеком,  очень  неглупым,  волевым  и   целеустремленным.
Суховато выходит, но о Виталии, если говорить подробно  и  полно,  можно
отдельную книжку написать. В защиту, так  сказать,  сильных  мира  сего.
Ясно, что ни в какой защите эти сильные не нуждаются... Впрочем,  и  все
человеческое им не чуждо. Года три - три с половиной назад Антонов начал
спиваться. Уже и по тем временам  стоял  он  довольно  круто.  Дела  шли
гладко, заместителей он себе нашел исполнительных. Отчего ж  успехам  не
порадоваться, не расслабиться чуть-чуть? От последнего и гибельного шага
в пропасть его удержала любимая женщина и некий доктор  Поплавский.  Его
уникальная  методика  помогла  Антонову  освободиться   от   алкогольной
зависимости,  а  заодно  и  от   многочисленных   стрессов,   вызываемых
коммерческой деятельностью.
   Прибор, созданный Игорем Валерьевичем Поплавским, возвращал  к  жизни
безнадежных  паралитиков  и  отчаявшихся  алкоголиков.  Казалось  бы,  и
солидные научные журналы, и бытовая, так сказать, пресса должны были  во
всеуслышанье трубить о грандиозной победе  отечественной  науки.  А  вот
нет. Игорь воображал громкие заголовки, по-прежнему скромно попивая  чай
с сотрудниками своей лаборатории, и  выслушивал  жалобы  больных.  Но  в
торце нового здания клиники Нейроцентра появилась  аккуратная  дверца  и
скромная  вывеска   со   смешным   названием   "Фуксия   и   Селедочка".
Оздоровительный центр. За  вполне  приемлемые  денежки  там  можно  было
поваляться под ласковым искусственным солнышком, потревожить  застарелый
остеохондроз или выпить чашечку горького, как хина, но  очень  полезного
чая в фитобаре.
   За большие денежки и по протекции лично  шефа  "Фуксии  и  Селедочки"
(какое странное  совпадение!  -  его  звали  именно  Виталий  Николаевич
Антонов) разрешалось посетить "кабинет психологической разгрузки". Но не
было в том кабинете  ни  спокойной  умиротворяющей  музыки,  ни  плавных
переливов света. Упаси Бог, ничего противозаконного за дверью  заветного
кабинета  не  происходило.  Посетителям  не   предлагали   порнуху   или
наркотики. Там просто стоял точно такой же прибор,  что  и  в  отделении
Нейроцентра.  Клиент  усаживался  в   удобное   кресло,   погружался   в
гипнотический   сон,   несколько   минут   путешествовал   в   сказочных
воображаемых мирах, затем просыпался, платил тридцать  две  с  половиной
тысячи рублей по квитанции, энную сумму в твердой валюте  лично  доктору
Поплавскому (сколько - не скажем) и уходил, совершенно  удовлетворенный.
Довольны были все. Начиная с измученных  тяжелой  жизнью  бизнесменов  и
кончая руководством Нейроцентра  -  за  одну  только  аренду  "Фуксия  и
Селедочка" покладисто отстегивала неплохие деньги.
   Были, однако, во всей  этой  налаженной  жизни  некоторые  нюансы,  о
которых знал только господин Поплавский. Ну, например: любому  человеку,
попадавшему под действие чудесного  прибора,  доктор  Игорь  ОБЯЗАТЕЛЬНО
делал укол. Маленький такой укольчик - как комарик укусил  -  с  помощью
тонюсенькой  иглы.  Одно  дело  -  пациенты,  но  первый  же  посетитель
"кабинета психологической разгрузки" наверняка насторожился бы при  виде
шприца. Поэтому инъекция производилась уже в тот момент,  когда  человек
заснул. Значит, все-таки наркотики? Нет, нет,  обыкновенный  питательный
раствор. Еще во время самых ранних опытов  с  прибором  выяснилось,  что
человек во время такого лечебного двухминутного сна затрачивал  огромное
количество энергии. Первые  пациенты  буквально  на  глазах  становились
дистрофиками. Ну как? Никаких  ассоциаций  еще  не  возникло?  Поднимите
глаза  на  несколько  абзацев  повыше...  Оксана  Сергеевна  Людецкая...
Последний наводящий вопрос: кому оказалась завещана квартира? Правильно!
Игорю Валерьевичу Поплавскому!
   Некрасивая вырисовывается картинка, грязненькая. Талантливый  ученый,
интеллигентный человек загубил старушку ради полсотни квадратных  метров
жилой площади. Ну, а с другой стороны: пожилая женщина, в  здравом  уме,
без старческих заскоков и даже где-то, знаете ли,  дворянка...  Как  она
могла так безответственно поступить со своими родственниками? Что б  там
ни говорили, но Саша всегда был  любимым  внуком!  Чем  так  задурил  ей
голову коварный злодей в белом халате? И вообще - что это за  загадочный
прибор, навевающий сладкие сны и забирающий энергию?
   Даже давнишний коллега и соавтор Игоря - Александр  Иосифович  Тапкин
не догадывался, что происходит с человеком в том самом сне. А если бы  и
узнал, то наверняка смущенно рассмеялся и пожурил кандидата  медицинских
наук Поплавского за антинаучные мысли.  Конечно,  антинаучные!  И  пусть
даже называлось открытие  очень  мудрено  -  "ментальнопсихосоматическая
субстанция   человека   разумного",    подразумевалась-то    под    этим
просто-напросто "душа"! Не-е, не-е, не пойдет... Этак, батенька, мы и до
Господа Бога докатимся.
   Доктор Игорь  с  Тапкиным  не  спорил,  но  упрямо  гнул  свое:  душа
существует. Существует, как совершенно  материальный  объект  со  своими
огромными, но еще не познанными возможностями. И в  большинстве  случаев
эти возможности останутся нереализованными  -  уж  слишком  крепко  душа
связана с телом. Вот и мечется она. Да только сделать ничего не может  -
лишь болит. Да что там притворяться! Игорь сам ВИДЕЛ, как неясная  серая
тень, словно платок из паутины, окутывала голову несчастной, задолбанной
жизнью женщины с парализованной  рукой.  Что  это  было?  Называйте  как
хотите! Доктор Поплавский посчитал, что перед ним - страдающая  душа.  И
навел свой прибор на это прозрачное облачко. А потом увидел результат...
Случайность, случайность. В одно мгновение множество событий  и  догадок
сложились вместе.
   Потом были десятки других пациентов. Рыдающие от счастья родственники
толкались у дверей ординаторской, позвякивая коньяком  в  сумках.  Прямо
посреди отделения отплясывал "сиртаки" пенсионер Пелиалиди,  за  год  до
этого перенесший тяжелейший инсульт. Пожизненный абонемент в  филармонию
обещал гениальному доктору Поплавскому пианист-виртуоз Бляхман, серьезно
повредивший руки в битве с электроплиткой. А застенчивая дама-кроликовод
из  Подмосковья,  избавившись  от  псориаза  и  многочисленных   женских
комплексов, четыре раза  предлагала  Игорю  руку  и  сердце.  Вернувшись
домой,  она  послала  подальше  свой   мохнатый   источник   доходов   и
впоследствии стала известной на всю Москву визажисткой.
   Некоторые сотрудники, особенно из  младшего  медицинского  персонала,
объясняли успехи доктора Поплавского чуть ли не колдовством. И никто  не
догадывался, насколько близки к истине были эти суеверия. Потому что  на
самом деле лечил не доктор и не его замечательный  прибор.  Как  больной
пес, обрывая цепь, убегает в лес и  среди  сотен  трав  находит  одну  -
целебную, так и душа  (прости,  Господи,  за  такое  дикое  сравнение!),
вырвавшись из оков, сама врачевала бренное тело.
   Ох, какой сейчас поднимется шум! Почему  об  этом  методе  ничего  не
известно широкой общественности? Неужели всех так  можно  вылечить?  Кто
вам позволил заниматься столь богопротивным делом?  А  что  будет,  если
душа, как вы говорите, не захочет возвращаться обратно в тело? И за что,
интересно, отдают сумасшедшие деньги наши "новые русские", у  которых  и
болезни-то все - от излишеств нехороших? И дальше, и больше...
   Подождите, подождите с вопросами. Здесь вам не  пресс-конференция.  И
не вам судить доктора Поплавского за то, что он продавал  свое  открытие
за деньги. На его больных это ни в коей мере не отражалось, а заниматься
предпринимательской деятельностью у нас в стране больше не запрещено.  А
вот одного важного вопроса никто так и не удосужился задать: что  делает
освобожденная душа,  если  человек  здоров?  Ну,  то  есть  не  страдает
смертельным недугом, а, например, просто устал. Или не везет ему в жизни
- хоть плачь. Или, наконец, он - болван, алчущий развлечений?  Во-от.  А
просто гуляет она. Путешествует. Да в такие дали, что и не  снилось.  То
есть кому-то, может, и снилось. Помнится, один  средней  руки  бизнесмен
все в детство свое мотался. Аккурат в тот момент, когда он с  родителями
из Житомира в Киев переезжал. Отца его тогда вторым  секретарем  горкома
назначили. Так им на троих сразу четырехкомнатную на Крещатике выделили.
И "Волгу" служебную. Примчится, бывало, взмыленный, на своем  "лохматом"
"фольксвагене", бухнется в кресло - и вот  ему  уже  семь  лет,  и  мама
улыбается, и каштаны цветут, и в магазине "Взуття" ему  желтые  сандалии
покупают...
   Конечно, все от  человека  зависело.  Души  ведь  тоже...  разные.  И
проколы случались. Приперлась как-то  дурища  немерянная  -  французским
парфюмом за версту несет, ридикюль  крокодиловый  от  денег  лопается  -
отправляй, говорит, меня в Париж, дядя. Очень я, говорит, Эфельную башню
уважаю и скучаю по ней - сил нет. Поехать  щас  туда  не  могу,  поскоку
тухлое французское правительство мне визу не дает. Ты  уж  пособи...  Да
как тебе пособить, милая? Ну, попробовали.  Игорь  на  нее  в  два  раза
больше времени, чем обычно,  угрохал.  Концентратор  чуть  не  перегорел
(есть  такая  хитрая  штука  у  прибора,  помогает  нечеткие   пики   на
нейрограмме вытягивать). А что толку, если у нее и в башке, и в  душе  -
тряпки, да "тампаксы", да таблица умножения с ошибками... Где уж она там
путешествовала - неизвестно, но осталась  очень  недовольна.  Орала  как
белый медведь в теплую погоду.
   Много можно порассказать об истории прибора Поплавского. Но  это  уже
подробности. Не все посетители откровенничали с  доктором.  И  в  первую
очередь - сам Виталий Николаевич  Антонов.  Наведывался  он  в  "Фуксию"
регулярно, с Игорем общался по-дружески, но про свои  приключения  -  ни
гу-гу. Кстати, ни одного запоя с ним больше не случалось. С того  самого
первого визита - как отрезало. Заместитель Антонова - Юрий - являл собой
полную противоположность шефу. И выпить горазд, и трепло большое. С виду
- ну чисто пентюх деревенский. А знал бы кто, какие звездные войны  себе
навертел! Стивен Спилберг одним бы глазком глянул - от зависти удавился.
   Был в этой истории  еще  один  человек.  Женщина.  И  какая  Женщина!
Светлана Вениаминовна Жукова. Любовница (фу,  какое  слово  неуместное!)
Антонова и, когда-то давным-давно, одноклассница  Саши  Самойлова.  Что?
Конечно,  посещала.  Конечно,  путешествовала.  Безусловно,  ничего   не
рассказывала.
   Все. Со знакомствами пока закончили.
   Начинается... Когда-нибудь обязательно начинается.  Паровоз,  который
только что, весело пыхтя, тащил  за  собой  десяток  вагонов,  сходит  с
рельс.   Безобидный   обезболивающий   морфий   оказывается   сильнейшим
наркотиком. Мирный атом приходит в каждый дом.
   Оксана Сергеевна Людецкая действительно умерла после визита к доктору
Поплавскому. Справедливости ради, стоит заметить, что вины  Игоря  здесь
не   было.   Укол   питательного   раствора   был   им   сделал   вполне
квалифицированно и вовремя. Разгадка проста и очевидна. Как и  ответ  на
ранее  заданный  вами  вопрос:  что  будет,   если   душа   НЕ   ЗАХОЧЕТ
возвращаться?
   Какой-нибудь гипотетически-объективный суд, не  задумываясь,  обвинил
бы доктора Поплавского в эвтаназии. Мудреное слово? Сейчас объясню. Врач
по просьбе больного помогает ему максимально легко и безболезненно  уйти
из жизни. И поди докажи, что это не так, особенно если за эту жутковатую
услугу врач получает квартиру больного. Формально - верно. Но попробуйте
посмотреть немного глубже.
   Очевидно, что все люди думают о смерти и боятся ее. Никто не хочет ни
долгих мучений тяжелой  болезни,  ни  тем  более  одинокого  старческого
угасания. Вспомните, о чем просили богов легендарные Филемон и  Бавкида?
Они хотели жить долго  и  счастливо  и  УМЕРЕТЬ  В  ОДИН  ДЕНЬ.  Госпоже
Людецкой, к сожалению, не с кем было делить смертное ложе.  Она  намного
пережила всех своих любимых. Тем не менее можно  смело  утверждать,  что
Оксана Сергеевна ушла из жизни счастливой, и главная заслуга  в  этом  -
господина  Поплавского.  Доказательством  тому  -  предсмертное   письмо
Людецкой. С  помощью  вышеназванного  прибора  покойная  отправлялась  в
созданный ею мир, разительно не похожий на наш. Не  вдаваясь  в  детали,
заметим только, что в том мире "величайшее событие  XX  века  -  Великая
Октябрьская и т. д." попросту не  свершилась.  За  несколько  сеансов  в
клинике Нейроцентра госпожа Людецкая прожила именно  ту  жизнь,  которую
хотела. Доктор Поплавский знал о намерении Оксаны Сергеевны оставить ему
квартиру. Но он не мог предполагать, что во время последнего сеанса  она
потратит все  свои  силы  на  то,  чтобы  ОСТАТЬСЯ  там,  где  она  была
счастлива.
   Кто   осудит   благороднейшую   женщи